Твой кошмар всегда с тобой. И конца ему не видно. Гийом Мюссо
— Взять её! Живо! Взмахнув серебристыми ангельскими крыльями, она понеслась вперёд, сбивая выраставшие из-под земли острые скалы, стремившиеся остановить её. Острые крылья больно резали пытавшихся подобраться к ней ближе демонов, и те с кошмарными криками падали вниз, оставляя после себя лишь сгусток чёрной ауры, мгновенно растворяющейся в воздухе. Но казалось, демоны не исчезали, а наоборот: их становилось всё больше и больше. Они постепенно окружали ангелочка, размахивая растущими на глазах, сверкающими адским пламенем крыльями. — ЧТО ВЫ СТОИТЕ?! СХВАТИТЬ ЕЁ! Демоны с горящими от ненависти глазами бросились на ангелочка. Тут же небо, сиявшее до этого ярким голубым светом, окрасилось в кроваво-красный. Раздался кошмарный дьявольский крик и белоснежные крылья со стекающими по их концам струйкам крови, полетели вниз. На спине ангелочка — между двумя лопатками — остались две глубокие, уходящие далеко во внутренности раны. Из них ручьем текла алого цвета кровь, пропитывая короткие волосы и сияющий голубизной свитер. По щекам струились соленые больные слёзы, а бывший ангел дрожал всем телом. Её грудь очень быстро вздымалась и опускалась, из открытого рта текла струйка крови. В глазах застыл немой ужас, белая шерсть окрасилась в ярко-красный оттенок. — Убить её. Раздался громкий хлёст и, левую руку мучившейся от боли девочки обвила тонкая до невозможности проволока, раскалённая дотла. Она прожгла рукав свитера и вонзилась тонким металлом в не имеющую защитного меха руку. А затем, как будто удлинилась в несколько раз, и обвязала всю руку, от кончиков пальцев до самого предплечья. Зубы маленькой жертвы сжались от боли, ей безумно хотелось закричать, но тут же её правую руку обвила точно такая же проволока, но казалась, она была раскалена ещё сильнее. Не успела девочка даже понять, что происходит, как тонкие горячие проволоки по отдельности обвязали её оголенные ноги. А затем началась дьявольская пытка: демоны со всей силы натянули тонкие верёвки, и конечности девочки растянулись в разные стороны. Её голова невольно запрокинулась вверх, раздался хруст костей, глаза девочки расширились от ужаса. И под куполом неба раздался кошмарный крик.***
— Монстр Фриск! Проснись! Всё хорошо! Успокойся, пожалуйста! Фриск резко открыла глаза, но тут же их снова закрыла, после того, как ей в глаза упал яркий луч света фонарика. Она лежала на чём-то твердом, а её голову кто-то подпирал. Она чувствовала, что кошмарно вспотела, её волосы и шерсть довольно неприятно пахли и очень сильно прилипли к телу. Одеяло, которым она была накрыта, лежало около неё, очень сильно помятое и скомканное, а сама Фриск лежала подле деревянной кровати. Бросившим ей в глаза свет фонарика оказался Санс, очень заспанный и одетый в белую футболку, чёрные спальные шорты и розовые тапочки. А около монстрихи сидел озабоченный Папайрус, подпиравший своей рукой голову Фриск и, пытаясь привести её в себя, слегка потряхивая её. Увидев, что она проснулась, он тут же аккуратно поднял её и положил обратно в кровать, но Фриск начинало тошнить только от одного лежачего положения, из-за чего она тут же вскочила и рывком села на кровать. — Что случилось, Монстр? — спросил Папайрус, подходя ближе к ней. — С тобой всё в порядке? — А что должно было случиться? — на самом деле, Фриск догадывалась, что произошло, но попыталась отойти от этой темы куда-подальше. — Фриск, — подал голос Санс, сжимая в руках фонарик, — ты так… громко кричала, — он пытался подобрать слово помягче, но, видимо, слово «орала» так и прыгало у него на языке. — Мы испугались за тебя и тут же прибежали сюда, а тут такое… Он резко замолк, не договорив фразу. Девочка выжидающе посмотрела на него, но тому не особо хотелось говорить об этом. — Давай уже, договаривай! — решительно приказала монстриха человеку, грозно смотря на него. Но за Санса ответил Папайрус: — Ты билась на кровати, монстр, — обречённо ответил он, смотря глазами в пол, — и при этом громко стонала и кричала. А затем и вовсе упала с кровати и забилась в конвульсиях на полу. Великий Папайрус так волновался, — на глазах младшего Скелетона показались слёзы, — ему показалось, что только что обретённый друг Великого и Героического Папайруса сейчас умрёт, ударившись головой об пол или об кровать! А если бы друг Папайруса умер, Папайрус тоже умер бы от грусти, переживаний и одиночества! Папайрус больше не мог сдерживаться и просто зарыдал в три ведра. Санс тут же бросился успокаивать младшего брата, бросив фонарик на тумбочку. Фриск сначала тоже хотела подойти и успокоить того, кто волнуется о ней, но внезапно у неё закружилась голова, а руки и ноги кошмарно заломило. Внезапно вспомнился сон. И Фриск заплакала, подобно Папайрусу. Вспомнив всё в мельчайших деталях, ей стало очень страшно. Темнота в комнате очень давила на неё, ей всё казалось, что с минуты на минуту из неё вылезут те страшные демоны и, хохоча безумным смехом, нападут на неё… — Малая… — раздался, словно из соседней комнаты, голос Санса. — Что случилось? Фриск не смогла ответить из-за рвущихся на волю слёз и рыданий. Она упёрлась лбом в подогнутые колени, спрятав красное лицо от взоров братьев. Папайрус неожиданно успокоился, шокировано смотря на ревущую малолетку. Первым опомнился Санс — он заскочил на кровать и обнял девочку, прижав её к груди. Папайрус, копируя действия старшего братца, сел с левой, свободной, стороны от Фриск и обнял её вместе с Сансом. Физическая поддержка сделала своё дело — постепенно Фриск успокоилась, но к этому времени братья, так и оставшись сидеть в обнимку с девочкой, уснули мёртвым сном. Фриск решила не будить их, а просто сильнее прижалась к Сансу и, закрыв глаза, уснула без кошмаров.***
После того, как братья Скелетоны спасли Фриск от падения в бездонную пропасть, их лёгкая вражда прекратилась. Фриск со слезами на глазах благодарила своих спасителей, и не лишним будет сказать, что Папайрус настолько загордился своим героическим поступком, что к его обожаемой цитате «Великий Папайрус» прибавилось ещё и «Великий, Героический и Спасающий Души Папайрус». Его желание поймать монстриху и представить её перед местным правительством испарилась, словно дымка. Он нашёл в девочке кое-что гораздо большее, чем простой предлог вступить в Королевскую Сражу. Он нашёл в ней друга. Наивный и очень добрый, Папайрус очень хотел завести себе настоящего близкого друга. Он нашёл его в лице Фриск, которая после своего спасения была согласна на что угодно. Дружеские отношения между Сансом и девочкой стали ещё теплее, и в итоге всё докатилось до того, что младший Скелетон чуть ли не умолял Фриск теперь жить с ними. Несмотря на всё желание пожить хоть немного в тепле и уюте, девочке очень не хотелось стеснять братьев своим присутствием в их доме, и даже несмотря на то, что Папайрус готов был разрыдаться, Фриск вежливо отказалась, решив пожить в отеле Снежнеграда. Говоря о последнем, Снежнеградом именуется не только вся замороженная сталактитами пещера, но и маленький городок, хотя правильнее будет сказать — деревушка. Причём, довольно уютная и веющая теплом и доброжелательностью. Маленькие, облачённые в меховые шубы жители совершенно не обращали внимания на странную внешность девочки. Они были с ней очень приветливы и разговорчивы, постоянно приглашали её к себе в гости и часто заговаривали до полутора часов. Пожить в отеле деревушки ей так и не удалось. Во-первых, проживание, разумеется, стоило денег, когда у Фриск не было ни копейки. Но тут оказала помощь её милота и жалкий вид: хозяйке отеля — молодой 25-летней девушке Каре — стало безумно жаль бедняжку, и она просто впустила её в отель, ни потребовав ни гроша. Но, как оказалось, в отеле не работали батареи, из-за чего у Фриск появился реальный шанс жёстко заболеть. Поблагодарив Кару за гостеприимство и оправдываясь тем, что ей стыдно жить в отеле, не заплатив, Фриск пришлось отправиться к дому братьев. Видно его было издалека — двухэтажный дом с чёрной черепицей, пиратским флагом на пике крыши и повешенной на двери омелой. Последняя заставила девочку остановиться на пару секунд и подумать, а стоит ли ей заходить? Но оглянувшись и заметив стоящую посреди дороги новогоднюю ёлку и водящих вокруг неё хороводы ребятни, девочка ухмыльнулась доброй улыбкой и постучала в дверь. Прошло две недели после заселения монстрихи в дом Скелетонов. Жизнь, конечно, не сахар, но по удобствам и условиям проживания эта хата заметно возвышалась над тем же самым домиком Ториэль. Здесь тебе и отремонтированные стены и потолок, и тёплые пледы, и вкусная еда, и удобная ванная с избытком горячей воды, и даже работающий телевизор! Правда, канал работал всего один, но Папайруса так часто засиживался перед ним по вечерам, что однажды Фриск стало интересно, что там транслируют. Итогом стал шокированный Санс, наблюдавший с открытым ртом за залипавшими в телевизор Папайрусом и Фриск. По единственному каналу каждый день транслировались новые программы и шоу, зачастую в прямом эфире. Главным героем или, правильнее будет сказать, режиссёром всех этих программ вместе взятых, являлся некий черноволосый мужчина, вечно одетый в гламурную сияющую одежду. Он всегда говорил очень привлекательно и завораживающе, этим и объяснялся такой спрос на канал — режиссёр попросту сводил своих зрителей с ума обворожительной улыбкой и страстным голоском. Не обошёл он и Фриск — та полностью залипла в телевизор, не отрываясь от экрана по несколько часов. Иногда Сансу даже приходилось силой затаскивать братца и монстриху в спальные комнаты. Дом Скелетонов имел два этажа — на первом расположились вместительная гостиная и кухня, совмещенная с ванной, как бы странно это не звучало. На втором располагались спальни. Изначально, Санс хотел предоставить девочке свою комнату, но тут же был опережен своим ненаглядным братцем, который чуть ли не со слезами на глазах упросил монстриху жить в его обители. Сам он решил спать на диване в гостиной, но тут же был вытеснен Сансом, приказавшем Папайрусу жить в его комнате. Так и начали протекать дни в Снежнеграде. За первой неделей потянулась и вторая. За это время Фриск успела побывать в доме каждого человека, живущего в Снежнеграде, не упустив ни одного. Дайте ей фотографию человека, живущего здесь, и она без задержки скажет вам его имя: Мариаль, Валка, Зиркума, Скарлетт, Кореандр, Парун… Она успела выучить имена всех людей, независимо от степени их знакомства. В скучное и одинокое время, Фриск посещала местную библиотеку, читая старые, пыльные книжки за миниатюрным столом. Страницы книг были наполнены интересными рассказами, сказками, повестями, сказаниями и романами. На вопрос, откуда у людей столько фантазии, старый библиотекарь с короткими каштановыми волосами и с миниатюрными очками на носу, отвечал: — Чем ты думаешь мы тут занимаемся, чтобы со скуки не помереть? За долгие годы много каких историй придумать можно. Наслаждайся. Вообще, библиотекарь (Мистер Чин, как гласила его табличка) — довольно общительный и очень любопытный. Он часто заговаривает посетителей, общаясь на самые разные темы, вплоть до личной жизни. Но встретившись с новым клиентом, Чин тут же забывал всё, о чём говорил с прошлым. Его целью становилась следующая жертва затягивающих разговоров. Фриск как-то тоже попалась на эту удочку и чуть было не сболтнула Чину своё монстрическое происхождение — благо, в это время объявился Санс, зовущий девочку домой, по причине глубокого вечера. Помимо библиотеки, отеля и не упомянутой магазинной лавочки, в деревушке имелся и настоящий бар. Конечно, максимальное, что девочка могла там взять — бургер и картошку фри. Ко всему остальному ей… не надо прикасаться. Сказать об этом месте можно немного — большое багряное здание, привлекательное снаружи и утепленное внутри. Хозяин бара — так называемый Гриллби — молчаливый спокойный парень, близкий друг Санса, с огненно-красными волосами, спускающимися до плеч. Вообще, Санс довольно часто пропадал в этом баре, а возвращался довольно поздно, особенно по выходным. Но к счастью, выглядел он трезвым, бодрым и таким же юмористичным, каким и был. Вот и проходили дни в Снежнеграде. Скучно и тоскливо, но мирно и спокойно. О дальнем путешествии к концу Подземелья Фриск совершенно забыла, да она и не хотела расставаться со своими новоприобретёнными друзьями. Но после этой кошмарной ночи, до смерти напугавшей монстриху, всё изменилось.