Хроники Серинтайи

Марассан, Гнездо и город, 3 плодопада Приближающийся от галереи Финдетелль начал широко улыбаться ещё издали. Эрианн никак не могла понять, что он неё нужно старику: маг третий день был очень любезен, даже предупредителен, ненавязчиво расспрашивал её о детстве и отрочестве, сыпал похвалами её уму, красоте и благородству, но Эрна кожей чувствовала исходящее от него яростное нетерпение. От прямых вопросов седобородый уклонялся с изяществом фехтовальщика, тут же переводя разговор на другое. -Прелестное дитя, вы ждёте меня? Прелестное дитя тихонько вздохнуло. Осталась дома на свою голову! Девчонки убежали в город-сегодня должны были приехать жонглёры, канатоходцы и прочая пёстрая публика, и неугомонная Кермэ потащила подруг на представление. Звали и Эрну, но на подобное она вдоволь насмотрелась в Макрэ, поэтому идти отказалась-чтобы сейчас натянуто улыбнуться подошедшему старику: -Не вас и не жду. Отсюда открывается очень красивый вид, не находите? Ага, красивее некуда-вымощенный папоротниковым мрамором двор и ворота, сквозь которые виднелась безлюдная площадь. Финдетелль то ли не понял, то ли сделал вид, что не понял. -Ваши подруги пренебрегают вашим обществом, Эрианн? Иных причин, по которым юная девушка осталась в замке во время праздника, я не вижу. -Сударь, мои подруги хотят развлечений. Я хочу немного тишины.-Теперь обезоруживающе улыбнуться, чуть пожав плечами.-Вы же знаете, я выросла в глуши. Меня утомляют шумные сборища. Маг расхохотался: -Юная дева, мечтающая о тишине! Если бы я не слышал это собственными ушами, не поверил бы, что такие ещё встречаются. А я-то, старый дурак, надеялся, что вы составите мне компанию. Сегодня на центральной площади будут показывать свои таланты мои собратья по магическому ремеслу, и не хотелось бы пропустить сие действо. -Маги? Здесь? -Вы все же хотите взглянуть, сударыня?-Старик расчесал пальцами бороду, заинтересованно глядя на Эрну,-Тогда нам стоит поторопиться, никто не станет ждать. -Но я ещё не ответила согласием, мастер. -Но вы ответите, не так ли? Госпожа моя, прошу, не откажите бедному старому Финдетеллю в такой малости! Поверьте, вам понравится предстоящее зрелище. -А если нет?-Эрианн уже знала, что согласится, сопротивляясь из чистого упрямства. -Если нет, я готов сам устроить вам представление, сударыня. И оно уж точно поразит вас до глубины души! …На площади, где искрили молнии и из камней вырастали розовые кусты, яблоку негде не было упасть, однако Финдетелль уверенно проложил дорогу к самому помосту, на котором очередной волшебник только что вызвал из воздуха весело журчащий фонтанчик. Зрители с улыбками подставляли пригоршни под прозрачные струйки, умывали разгоряченные лица, кое-кто даже извлек из кармана фляжку, наполняя её магической влагой. Эрианн протянула ладонь к ближайшей струйке, дробящейся на капли, и с изумлением уставилась на абсолютно сухую руку. -Иллюзия, дитя моё.-Финдетелль прямо в одежде шагнул под ту же струю, повертелся из стороны в сторону в обтекающем его потоке,-властная над смертными и невластная над магами.-Он одобрительно кивнул удаляющемуся с помоста чародею.-Как видите, моё платье сухо, как и до того, как я решил искупаться. -Но ведь я не маг! -Ой ли?-Старик оказался совсем близко, едва не шепча:-По силам ли любому из этих почтенных горожан зажечь костер мановением руки? Отправить в полет смертоносные сгустки собственной силы? Выйти сухим из воды? -Откуда вы… Кровь отхлынула от лица. До этого о том, что происходило по дороге в Марассан, они с Идом рассказывали только сиятельной княгине, и та, поохав, по-иному взглянула на Эрианн, в доказательство создавшую на ладони теплый шарик света. Неужели Лассаэль поделилась услышанным с Финдетеллем, и если да, то зачем? Тот немедля подтвердил её мысли: -Ветроовеянная Лассаэль Нармакальская поведала мне о том, что в вас есть магическая искра, Эрианн. Конечно, пока вы ещё очень мало умеете, ваш дар, можно сказать, спит, но кто знает, каких высот вы сможете достигнуть? -Как мило,-она медленно повернулась к соседу, стараясь оставаться спокойной,-вы обсуждаете столь серьезные вещи в толпе, у помоста, на котором ваши «собратья по ремеслу» растят цветы на потеху публике… -Что поделать, сударыня,-маг сокрушенно развел руками,-иногда самые страшные тайны безопаснее всего сообщать в сердце людной площади… а уж тем более не-тайны! На возвышение уже взбирался высокий изможденный мужчина. Под шапкой нечесаных смоляных волос углями горели такие же черные глаза. Не говоря ни слова, он экстатическим жестом вскинул перевитые венами руки, и на толпу обрушился настоящий ливень, исходящий из появившейся на только что чистом небе тучки. Финдетелль поспешно хлопнул в ладоши, разворачивая над собой и спутницей прозрачный купол, но все же несколько дождинок попали на платье, заставив Эрну недовольно поморщиться: начало «потрясающего зрелища» ей уже не нравилось. Насладившись полученным эффектом-негодующими криками и бранью-похожий на ворона колдун выдохнул длинное шипящее слово, и из его пальцев тут же выросли долгие колючие плети, на которых зацвели багровые цветы. Плети поползли к отшатнувшимся людям; маг рядом замешкался, и колючки дотянулись до подола стоящей возле самого помоста девушки. Эрианн, не думая, что она делает, выбросила вперёд руки, защищаясь от ползучей мерзости. Побег отлетел к колдуну, отброшенный невидимой упругой стеной, и вороноподобный попятился назад, принимая пробежавшую по скукожившейся лозе отдачу. Эрна озадаченно уставилась на собственную кисть, только что направившую защитную волну. -Эрианн, держите себя в руках, на нас уже косятся!-Финдетелль ненавязчиво оттеснил её в сторону.-Эти колючки неприятны лишь на вид, они не причинили бы вреда вашему наряду! -Достопочтенный Финдетелль,-Эрна вырвала локоть из чужих пальцев,-это и есть ваше головокружительное представление? Благодарю, я сыта полученными впечатлениями по горло! -Вы гневаетесь? Напрасно,-старик отвернулся к помосту, присматриваясь к следующему оказавшемуся там магу,-магистр Янсел-мастер огненных заклинаний, такое всегда завораживает… Если вы не хотите подвергать свой подол опасности ещё раз, мы можем посмотреть и отсюда, однако лучше все же подойти ближе, дабы не пропустить ничего занимательного. -Так зачем же вы так поспешно сбежали оттуда? -А вас вдохновляет перешёптывание за спиной?-Маг начал протискиваться в другую сторону,-С того края тоже отлично видно. Ну же, не стойте на месте! Магистр Янсел, маленький кругленький человечек, при виде собрата склонил полуседую голову, но творимого не прервал, продолжая быстрыми движениями отпускать в воздух трепещущих крыльями птиц. Пичужки разлетались во все стороны, рассыпаясь высоко в небе пёстрыми фейерверками, а их создатель выпускал все новых и новых, заставляя воздух переливаться всеми оттенками желтого и оранжевого. Эрианн засмотрелась на переливающуюся сполохами стайку, быстро поднимающуюся к солнцу, и пропустила момент, когда Янсел мановением узловатой кисти создал сложенный из камней очаг, на котором грудой возвышались истекающие смолой сосновые чурки. -Сейчас вы убедитесь в том, что магия есть не только обман зрения, призванный увеселять взирающих на него,-раскатился над толпой надтреснутый голос,-магия-это прежде всего искусство повелевать стихиями, к примеру, всепожирающим огнем, который уже вторую сотню лет послушен моей воле! -Ох, старый болтун,-Финдетелль искривил уголок рта в снисходительной усмешке,-недавно первое столетие отметил, а с огнем ему сладить и вовсе недавно удалось! Эрна пожала плечами: стоящий на помосте маг ей скорее нравился. Магистр быстро забормотал, устремив руки на дрова. Над ними закурился едва заметный дымок, вслед за дымом потянулись первые язычки пламени, и вскоре над каменным кругом потрескивал самый настоящий костер-Эрианн ощущала исходящее от него упругое тепло. Она повернулась к спутнику: -Неужели так нужно говорить эти непонятные слова? -Как же иначе? - Казалось, Финдетелль и в самом деле удивился.-Единство слова, дела и духа никто не отменял, Эрианн. Убери хотя бы один компонент-ничего не получится, дрова останутся всего лишь холодной грудой, нужной разве что резчику. -Но можно и по-другому, без бормотаний и этих пассов,-девушка подавила желание показать ошарашенному спутнику язык,-гораздо проще, быстрее, в конце концов! -И кто же способен на такое? Быть может, вы?-задетый за живое маг скептически поднял мохнатые брови. -А что вас удивляет? Дайте мне что-то, что не жалко сжечь, и вы сами убедитесь в моей правоте! -Бросьте, девочка. Это невозможно, и я не хочу видеть ваше разочарованное личико, когда вы потерпите неудачу. Вместо ответа Эрианн решительно взобралась на помост. Чарующе улыбнулась магистру Янселу. -Прошу меня простить, мастер, но не могли бы вы создать ещё одно полено? Сбитый с толку кудесник обескуражено кивнул, выполняя странную просьбу стоящей рядом девушки. Рядом с уже пылающим костром возникли аккуратно сложенные чурочки, но теперь Эрианн успела заметить, что они попросту вылетели из незаметного с площади лючка у дальнего края помоста. -Что ты будешь делать с ними, дитя? -Разведу костер, разумеется. Не тревожьтесь, Мастер,-шальной дух, пробудившийся без предупреждения, подсказывал, что делать и говорить, и Эрианн задорно тряхнула золотой копной,-я не сожгу половину площади вместе с этими милыми людьми. Девушка медленно простерла ладонь над дровами. Толпа зашумела ещё громче, обрадованная нежданным зрелищем, Эрна даже смогла разобрать: «Это ж та… которая на состязаниях, с нашим-то!». Финдетелль навалился на помост, жадно всматриваясь в её жесты, силясь ничего не пропустить, однако сейчас было не до любопытного старикана: кураж хмелил, как вино, побуждая творить безумства. Уже становящийся привычным жар толкнулся в подушечки пальцев, собираясь в упругую искру. Эрианн было собралась единым слитным движением отправить сгусток огня в ждущие дрова, но тут в голову пришла более удачная мысль. Это же очень просто-стать полой тростинкой, через которую течет вода… ах, не вода? Пламя? Но пламя не обязательно сжигает, оно ещё согревает, дарит свет, пламя-друг, а значит, к чему его бояться, ведь друг не причиняет боли и не таит в себе опасности. С огнем, текущим через тебя, можно договориться, можно попросить его не сжигать тростинку дотла-или приказать, подчинив непокорную стихию собственной воле, ни на мгновение не усомнившись в праве на подобный приказ. Узкая кисть провела высоко над вторым кострищем первую линию трепещущих язычков. Огонь, лишенный пищи, быстро погас, но Эрианн уже исчертила пространство перед собой быстрыми точными штрихами, сложившимися в руну «Эйр». Пылающая в воздухе руна нижней перекладиной коснулась сложенных дров, и те медленно занялись трескучим пламенем. По толпе прокатился слитный вздох. Торжествующая Эрна глубоко поклонилась Янселу, восхищенно качающему головой, и спрыгнула с помоста рядом с Финдетеллем. -Вот видите, достопочтенный маг, можно обойтись и без слов!-Кураж медленно уходил, уступая место гордости.-Это не так сложно, как вам кажется, даже у неумехи вышло! -Эрианн, вы не понимаете!! Это считается… считалось невозможным до сегодняшнего дня! Пойдемте, пойдемте скорее отсюда. Мне надо многое обдумать, дитя, и о многом вас расспросить! Марассан, Гнездо, 15 плодопада Кабинет князя Нармакаля не отличался ни роскошью, ни пышностью-тяжелые зелёные портьеры на окнах, деревянные панели стен, массивный стол, несколько кресел… Ничего лишнего, спокойная деловитость и степенность. Сам хозяин раскачивался с пятки на носок у окна, пристально разглядывая что-то во внутреннем дворе, и не повернулся даже на стук закрывшейся двери. -Ваше Высочество, я… -Садись. –Князь, не отрываясь от занимающего его зрелища, махнул на ближайшее кресло.-Как думаешь, зачем звал? А чтоб вас, ну куда его несет! Не тебе, племянничек… Значит, дядюшку Хорслена заинтересовала недавно набранная городская стража. Идрон ещё по дороге сюда не отказал себе в удовольствии поглазеть на прибывших невесть откуда олухов, выпячивающих мощные груди и громогласно орущих: «Слава князю!», но при этом не знающих, с какой стороны хвататься за копья, положенные блюстителям городского порядка. По непонятно откуда появившемуся правилу городские стражники подчинялись командующему внешней охраны, и Утген уже с утра ходил мрачнее тучи в ожидании новичков. -Теряюсь в догадках, дядя. Совершить что-нибудь неподобающее или порочащее память моего отца я вроде не успел, подвергнуть лишний раз опасности свою драгоценную особу-тоже… Князь, обернувшись, окинул племянника скептическим взглядом: -Нет, вроде не порыжел. Я уж решил было, что ошибся на старости лет, и за моей спиной сидит собственный отпрыск, он таким же паинькой прикидываться любит. Успел уже нахвататься, поди? -Зачем же прикидываться? Мои скромные старания всецело направлены лишь на то, дабы оправдать заботу несравненной княгини и те усилия, которые она прилагает для того, чтобы… Хорслен, оторвавшись от созерцания творящегося за окном, с таким изумлением воззрился на него, что продолжать нести чушь стало неудобно. Смешавшись, Идрон гораздо тише закончил: -Ну и наставников… слушаю. Внимательно. -О да, слушаешь ты их… Внимательно,-очень похоже передразнил князь, – Справлялся уже… Да не прячь ты глаза, сам в твои годы больше о драках и подвигах думал! Видеть я тебя, племянничек, хотел все же не для того, чтоб обсуждать твои успехи в науках, постигаемых благородными юношами,-Хорслен ехидно ухмыльнулся, увидев вытягивающееся Идово лицо,-а затем, чтобы услышать от тебя, каким ты видишь своё будущее? Вопрос застал врасплох. Каким, в самом деле? Изначальная идея добраться вместе с Эрианн до гаваней, а там уже думать, что дальше, давно лопнула мыльным пузырем. Предлагаемый теткой выход-уехать куда-нибудь подальше и потихоньку искать сильных союзников-был…теткин: продуманный, взвешенный, осторожный, как сама княгиня. Ощущать себя проклятой хрустальной вазой, которую хотят спрятать, лишь бы не разбить, было странно и неприятно, но Лассаэль до приезда супруга все чаще возвращалась к обсуждению вероятных «тихих мест». Князь повернулся к утопленному в стене низкому шкапу, извлекая оттуда и водружая на стол сперва початую бутыль, а затем и два чеканных серебряных кубка. Налил один из них до половины, с кубком в руке возвращаясь к окну. -Нет, все же Утгену в этот раз достались редкие балбесы… Ты их видел? -Видел, Ваше Высочество. -И что скажешь? -Что?-Спокойно! Это не Озеруха, и парни, стоящие внизу, не знают ничего о вечно выпивших стражах порядка, радостно мнущих местных прелестниц и наливающихся пивом в ближайшей таверне!-Что внизу сейчас будущая гордость марассанской стражи. Необтесанная и необученная. И что командующий внешней охраной способен её и обучить, и обтесать. Хорслен отмахнулся свободной рукой: - Про своё будущее что скажешь, знаток? О стражничках я тебе и сам порасскажу, с командующим во главе! Желание возмущенно заорать, что так нечестно, было совершенно детским и глупым. Дядюшка снова повернулся к Иду, откровенно наслаждаясь его реакцией. - Запомни, волчонок: никогда не спеши отвечать собеседнику, не взвесив здраво, какого именно ответа от тебя ждут. А потом уж говори. Ну? Собрать в кучу разбежавшиеся мысли удалось не сразу. Идрон медленно начал, прикидывая на ходу, что ж он в самом деле думает-то: -Сейчас рано о чем-то говорить. Моя тетушка считает, что правильным будет удалиться куда-то в провинции и оттуда вести переговоры о помощи в возможной войне, направленной на освобождение Халлардана. -То есть моя заботливая супруга предлагает тебе спрятаться у кого-нибудь под юбкой и жить лет десять на положении не пойми кого, прося милостыньку у местных царьков в виде двух-трех сотен бойцов, так?-Хорслен медленно прошелся по кабинету от стены к стене.-И ты согласен? -Нет. Вот так, дядя. Прямой вопрос-прямой ответ, и делайте с ним, что хотите, Ваше Высочество! -Не согласен потому, что понимаешь, каковы будут условия? Или упрямство взыграло, а, Идрон? Князь пригубил вино, не сводя глаз с юноши. Чаша опустилась на стол. -Молчишь? Хорошо, что молчишь. Значит, понимаешь… Можно, конечно, жениться на какой-нибудь прекрасной деве, папенька которой достаточно силен, чтобы за его знаменами можно было спрятаться… -У меня уже есть невеста, и другой не будет!-Пальцы до боли впились в подлокотники.-Можно было и не ходить вокруг да около, дядюшка! -Норов тетке показывать будешь.-Князь даже не повысил голоса, но втянуть голову в плечи уже захотелось.-Второй урок на сегодня: слушая собеседника, обдумывай каждое услышанное слово! Никто тебя не понуждает нарушать данную Эрианн клятву, можешь перестать жечь меня взглядом. Итак, ты не хочешь уезжать, не хочешь выгодно жениться… Чего ты-хочешь? На сей раз даже думать долго не понадобилось. -Вернуться домой. И прожить свою жизнь, не придуманную и не навязанную кем-то,-он встал, начиная так же, как недавно князь, мерять кабинет шагами,-Возможно, вы все ошибаетесь, и наследник из меня аховый, но выбора у меня уже нет. Бегать от охотников и чувствовать себя зайцем до скончания дней я не стану! Забулькало вино, переливаясь во вторую чашу. -Вот теперь можно и всерьёз поговорить. Ты садись, в картах на ходу трудно разбираться. -Картах?-Юноша машинально взял протянутое вино. -Картах.-На стол лег огромный пергаментный лист, при развороте оказавшийся подробной картой Срединных земель Серинтайи.-Будет неплохо, если ты начнешь сам соображать, на кого можно положиться в том котле, в котором нам выпало жить. Не скрою, Нармакаль нуждается в сильном соседе, способном удерживать напирающие с северо-востока полчища, и чем скорее такой сосед появится, тем лучше для всех. Украшенный массивным перстнем палец постучал по узкой пустой полоске, отделяющей Халлардан от заштрихованного черным поля, посреди которого красовалась алая башенка и вилась надпись: «Дурбанд». -О договорах, заключенных до всей этой свистопляски, что уже знаешь? Дядя выжидающе барабанил пальцами по пергаменту. Ид, плюнув на приличия, оставил кресло, нависая над разложенной картой: - Перед самым мятежом королю Арбону клялись в верности Изена, Эссэнрас и Франда.-Три легких касания.-с Данитоном у Халлардана давний союз, вот уже несколько веков, и с Нармакалем держава связана родственными и дружескими узами. Я ничего не путаю? -Ничего,-в чашу полилась вторая порция благоухающей рубиновой жидкости,-только никак не пойму, почему «Халлардан», «держава»? «Мы», парень! Привыкай, и отца отцом зовут, а не королем безликим! Эх ты, наследник… Щекам враз стало жарко так, что хоть суйся физиономией в вино - как раз по цвету сойдутся. Князь, подчеркнуто ничего не замечая, цедил вино, вколачивая в воздух каждое слово. -Твои союзники-прежде всего Данитон и Нихгеллард, они ближе остальных. Исмир Данитонский поддержит того, кто пообещает ему избавление от вечной угрозы с запада, а лларды не отстанут. Нармакаль-третий по счету. Наши силы сейчас невелики, но шесть тысяч бойцов выставить сможем.-Твердый палец вопросительно уперся в растолстевшую летучую мышь. -Эссенрас. Что скажешь? -Мощная держава,-предложенная игра увлекала все больше,-лет сорок ни с кем не воевала по-настоящему, не считая приграничных стычек. Сильна своими конниками, армия, включая и конные отряды, и пешие, насчитывает до пяти тысяч воинов. Но-это все их силы, правильно? -Именно. Эссенрас-это и наши союзники, и слово Марассана для тамошнего асада весит много. Если они выставят хотя бы тысячу пеших и пять сотен конных, считай, что тебя любят боги, Идрон, сын Арбона… -Мы будем воевать? –Вино было терпким, с легкой горчинкой.-С Тьмой? Хорслен окинул юношу внимательным взглядом. -Если у Тьмы есть меч, в её жилах течет кровь, а её приказам повинуются враги, которых можно убить-то почему бы и нет? Или за месяц твоего пребывания в Марассане ты успел запомнить любимую поговорку великой княгини о том, что с Тьмой не воюют, да не только запомнить, но и поверить ей? -Поверить я успел в то, что с Тьмой не договариваются, с ней дерутся. До последнего.-Кулаки сжались сами собой.-Воина, вздоха-неважно! - Твой отец так и дрался-до последнего вздоха.-Князь тяжело встал, вновь подходя к окну.-Давай на сей раз постараемся воевать так, чтобы этот вздох издал кто-то другой, а? Расстояние от стола до окна уложилось в пять шагов. На папоротниковом мраморе по-прежнему топтались новобранцы; из кабинета было видно, как Утген оживленно жестикулирует, что-то втолковывая грядущей гордости городской стражи. -Но отцу было отказано в помощи,-слова царапались кошками,-Что изменилось, дядя? Князь едва заметно вздрогнул, пряча замешательство за очередным глотком. Покатал вино на языке. -Ничего-и все, Идрон. Князья тоже ошибаются. -И в чем же ошиблись вы? -В том, что недооценил противника,-стоящий рядом мужчина грустно усмехнулся,-Я решил, что Одир безумен, и не более, а из безумцев получаются плохие полководцы… Кто ж знал, что бывший королевский советник провел два года не в своем имении, а в Дурбанде? Поэтому, когда Арбон приехал обсудить возможную подмогу, я сказал, что пошлю войска лишь в крайнем случае-от людей, предводительствуемых сошедшим с ума Одиром Хмурым, Халлардан бы успешно отбился, а нам и самим приходилось нелегко. Лассаэль тогда заламывала руки, упрашивала брата отступить, переждать… Я не знаю, что она наговорила Халльскому Волку, но твой отец умчался в тот же день. Вот теперь Ид поверил-сразу и до конца. Оставалось спросить только об одном: -А потом? Ведь крайний случай наступил... Вместо ответа дядя поманил его к столу. Отчеркнул ногтем полосу от собственной столицы до соседа. -Три недели пути-и несколько дней на сборы-при мирном времени. Кэсамбаррские наёмники подошли с востока, откуда их никто не ждал, и мы… Мы просто не успели. Отбивать горящий Халлард, залитый кровью, уж извини, никто не взялся. Из тех, кто ещё мог сопротивляться, никто не был готов к морвам, вышедшим на битву, мы не ожидали такого поворота, Иссамриэль их всех сожги! А теперь мы знаем, как бороться с подобным противником, Идрон, дело лишь за малым-собрать силы в единый кулак и ударить. Поэтому через две недели вы с Арленом отправляетесь объезжать пограничные гарнизоны, а заодно-встретиться с теми из нынешних правителей, кто ещё помнит старые клятвы! Марассан, Гнездо, 25 плодопада -Эрианн! Вы непозволительно небрежны! Я в десятый раз заставляю вас отвечать формулу вызова водного начала, а вы снова путаете слова, вызывая не дождь, а снег! Она нетерпеливо превратила появившийся на дорожке парка сугроб в радостно юркнувший в траву ручеёк. Финдетелль с досадой топнул ногой: -Дитя моё, я знаю, что вы умеете управляться с огнём, а вот воду подчинить-это не игрушка, вроде ваших светлячков! Семеро Великих, ну почему вы столь невнимательны! Причина была проста, но говорить о ней магу не хотелось. С самого утра Идрон утащил её учиться верховой езде, а попросту, пользуясь тем, что Эрна уже уверенно держалась в седле, скакать наперегонки по мокрой от непросохшей росы траве, с хохотом перекликиваясь меж деревьями. Они катались до того, как солнце поднялось достаточно высоко, роса вмиг высохла, и высянилось, что оба голодны, а значит, пора возвращаться. Кро, ласковая серая кобылка, всё пыталась ухватить хозяйку за ухо шелковистыми губами, громко фыркая в затылок, пока они, спешившись и ведя коней в поводу, возвращались к замку, Идрон хихикал, что советов надо слушаться и не забывать класть в карман лишний сухарик… -Эрианн!!! Несносная девчонка, до зимы ещё два месяца, зачем в княжеском парке лёд?!? -Но я всё верно произнесла! -А как же, только вместо «аквариа мундэ» ваши очаровательные губки изрекли «аквариа монти», что, как известно, используется при наведении ледяных мостов… Вам же известен сей факт? -Известен, магистр.-Эрна смущённо пожала плечами.-Я постараюсь на сей раз сделать всё правильно. Лотарэ аквариа мундэ шас родиа вессаль! Хлынувший с неба дождь вымочил Финдетелля с ног до головы, тот даже защиту вывести не успел. Фыркающий маг, яростно выжимающий длиннющую бороду, был до того смешон, что Эрианн, заливисто хохоча, повалилась на траву. -Не вижу ничего смешного, юная дева! Это просто возмутительно, в конце концов! -Ох…мастер… -В изнеможении вытирая катящиеся из глаз слёзы, простонала девушка,-Простите меня! Я была уверена, что вы успеете выставить щит. -Да с вами не поймёшь, от чего защищаться, то ли снег, то ли каток!-Финдетелль провёл ладонями вдоль тела, бормоча под нос, от длинного кафтана повалил пар, и через мгновение маг снова был сух, как десять минут назад. Эрна поднялась с земли. -Теперь вы довольны, достопочтенный магистр? -Недоволен. Сегодня нам ещё предстоит убедиться в том, что вы постигли создание защиты… и не той, кою вы продемонстрировали мне вчера! Магический щит не имеет ничего общего с истеричным размахиванием руками, словно вы увидели мышь. Защита выставляется слитным плавным движением, словно вы растягиваете полог над головой. И здесь слов говорить не нужно, это напрасная трата времени, которая может оказаться губительной. Попробуй ещё раз вызвать дождь, девочка, я покажу тебе, как ставится щит. Только, ради Семёрки, медленно! И вдумчиво! -Лотарэ аквариа мундэ шас родиа вессаль! Маг с силой развёл в стороны и вверх крепко сжатые ладони, растягивая в воздухе прозрачный и вместе с тем непроницаемый купол. Ни одной дождинки не попало ни на кафтан, в который старик сегодня вырядился, ни на длинную бороду, заплетённую в две толстые косы. -Видели? Плавно и быстро одновременно. Вы должны видеть, что над вами разворачивается непроницаемый для стихий и магии щит. Силовая волна хороша тогда, когда надо отшвырнуть помеху, к примеру, летящую стрелу, и тогда, когда помеха эта одна. От града стрел защищаться придётся кольчугой и деревянным щитом, оно надёжнее. Давайте-ка теперь с водой управлюсь я, а вы попробуйте не вымокнуть. Лотарэ аквариа… В сведённых ладонях мягко толкнулась сила, начиная сочиться наружу. Эрианн, как до этого Финдетелль, развела руки в стороны, протягивая между ними незримые нити. Самым трудным было увидеть внутренним зрением невесомое полотно, увидеть-и поверить, что над головой повисает голубоватая полусфера, по которой, не попадая внутрь, стекают дождевые капли. Колдовской дождь кончился так же внезапно, как и начался. Эрна медленно опустила руки, выжидающе глядя на ухмыляющегося в бороду наставника. -Вот теперь то, что надо! Повторите ещё раз, пожалуй, я хочу убедиться, что это не случайная удача… Маг злил её намеренно, это Эрианн поняла уже на второй день начала обучения магии. Финдетелль не вкладывал понимание в голову, а вколачивал его, но такая манера ученице начинала нравиться, подстёгивая к скорейшему постижению магических основ. Старик со всей своей жельчью не брезговал лишний раз объяснять воспитаннице незамеченную особенность формулы или жеста, делая почему-то упор на боевую магию вроде щитов, простеньких силовых атак и уже раз получившихся голубых капелек, названных высокопарно «брызгами смерти». И теперь-непроницаем для стрел, проницаем для стрел… -Магистр, почему вы показываете столько тех заклятий, которые нужны лишь в бою? Я не говорю о щите, дожди идут часто, но вчера вы долго втолковывали мне, как образуется силовой клинок. Тот неспешно прошелся взад-вперёд по дорожке, пропуская через горсть белую бороду. Остановился перед девушкой. -Маги часто оказываются там, где умение постоять за себя-единственный способ сохранить жизнь. И часто не только свою, дитя. Поэтому в ваших же интересах уметь как защищаться, так и нападать, и быть готовой к любому противнику. Девушка передёрнула плечами. Единственный выдержанный бой не забылся, но оказался таким быстрым, что, кроме мерзкого запаха горелого мяса, не оставил в памяти ничего. Как она будет сражаться хоть с кем-то, представлялось с трудом, да ещё и не защищаясь, а нападая! От Финдетелля её движение не укрылось. -Сейчас, конечно, вам трудно понять меня, девочка… Ступайте. Мы совсем скоро вернёмся к этому разговору, и вернёмся всерьёз, но не сегодня. К тому же вас уже ждут. От ствола растущего в отдалении ясеня отделилась гибкая фигура. Сколько Идрон там простоял, было неизвестно- вредный наставник ничем не намекнул, что они не одни в этой части парка. Эрианн помахала рукой наречённому, поворачиваясь к магу. -Вы любите заинтересовывать, не давая ответы, магистр. Думаю, Его Высочество подождёт ещё немного, пока вы закончите свой рассказ. -Его Высочество Идрон рискует уснуть стоя, ожидая окончания моего рассказа. У нас ещё будет время для долгих бесед, а сейчас ступайте же, Эрианн! -Но… -Вот упрямая девчонка! Не хотите уходить вы, значит, уйду я,-Финдетелль решительно зашагал прочь. Поравнявшись с Идом, старик кивнул ему, но не остановился, вскоре скрываясь за начинающими желтеть деревьями. Эрианн поспешила к юноше, рассеянно растирая в пальцах оборванное соцветие жарокрада, мелких охристых цветов с горьковатым нежным запахом. -Я думал, этот старый хитрец никогда тебя не отпустит.-Мужские руки сомкнулись на талии,-Сколько можно, он что, хочет сделать из тебя магичку за месяц? Эрна ласково отбросила с его лба выбившиеся из-под обруча волосы -Финдетелль всего лишь показывает, как лучше и правильнее использовать мою силу. Это необходимо, понимаешь? -Понимаю… Как ты до этого обходилась без него, а? -Я не обходилась, Идрон, я не знала, что магия столь разнообразна. Если бы магистр ещё разъяснил, зачем я учу столько боевых заклятий! -Боевых? -Ну да… Я не понимаю, почему. Ну ладно, на мечах сражаться мне нравится, да ещё и с тобой, и лишним не будет, а это мне для чего? -Ах да, о мечах!-Ид с размаху хлопнул себя по лбу, выпуская невесту,-Пошли быстрее, мы уже опаздываем! Потом подумаем, для чего старый лис тебя натаскивает. -Куда? -С мастером Енцером познакомишься. Он тобой займётся, пока меня не будет…. И чтоб, когда я вернусь, ты перестала наконец лупить с размаху по снарядам, воительница! Сколько я тебя ругал? -Ну Идро-о-он, я же стараюсь! -Ты не стараешься, ты лупишь! Клинок нужно уметь не только провести через препятствие, но и вовремя остановить, хоть бы и в волосе от цели. В во-ло-се, поняла? А это невозможно без контроля, которого у тебя пока нет. -Есть! -Нет, нет! -Есть, есть! Ух, я сейчас тебя… Издевательски хохочущий паршивец, увернувшись, отскочил в сторону. Следующие минут десять они гонялись друг за другом, пока оба не свалились в по-осеннему жесткую жухнущую траву. -Ну и у кого там контроля нет?-Эрианн многозначительно скосила глаза на обнимающую её руку. -С тобой я теряю любой контроль,-бесстыжие серые звёзды приблизились, закрывая пол-неба.- И не хочу учиться обратному… … Енцер, неулыбчивый пожилой мужчина, похожий на кряжистый дуб, уже поджидал их, недовольно притопывая ногой. Завидев подходившую парочку, он скрестил руки на груди. -Ваше Высочество, вы опоздали! В который раз за неделю! Идрон прищурился, выдерживая гневный взгляд наставника. -Прошу меня простить, мастер, но у меня были на то причины. Поэтому можете перестать метать молнии и познакомьтесь с той, кого я оставляю на ваше попечение. -Что вы имеете ввиду? -Я хочу, чтобы вы продолжили обучать Эрианн обращению с оружием. А что вас так изумило, Енцер? -Это же дева, а не воин!! Ошарашенный мечник явно отказывался верить своим ушам и глазам, Эрианн даже жалко его стало. Она шагнула вперёд, успокаивающе поднимая руку. -Идрон, думаю, нам стоит убедить твоего наставника, что я умею не только вышивать. Мой клинок всё ещё на той же подставке? Тот всё понял. Кивнул: -И ждёт твоей руки. Девушка неспешно отправилась к навесу, силясь не захихикать: совершенно сбитый с толку Енцер буравил спину, а на обратном пути и лоб недоверчивым взглядом всё то время, которое понадобилось для того, чтобы вооружиться и выйти на центр утоптанной площадки. Идрон встал напротив, спросил вполголоса: -Как обычно? -Да, и медленно, я всё же в платье. Юноша в шутку отсалютовал клинком, начиная разминку. Эрианн выждала три кратких мгновения, подхватывая его ритм. Они уже несколько дней разогревались именно так, вдвоём, служа зеркалами друг другу, продолжая движение другого, до того, как тело начинало звенеть от переполняющей его силы, и хотелось бежать, лететь, петь или смеяться, но непременно сейчас, немедленно! Первый выпад обычно не виделся-угадывался, как естественное продление танца, и на сей раз Эрианн извернулась кошкой, метя в плечо наречённого. Идрон сбил клинок ещё в воздухе, и они закружились по площадке, заполняя её звоном сталкивающегося металла. Она двигалась медленнее обычного, больше защищаясь, чем нападая: подол путался в ногах, мешая развить обычную скорость, так что девушка казалась сама себе неуклюжей улиткой. Коварный партнёр беззастенчиво этим пользовался, навязывая ей выполнение тех блоков, которые получались у противницы хуже всего, однако и сам был начеку: несколько раз Эрна всё же пробилась сквозь его защиту, намечая касания к левому плечу и правому локтю. Наконец, оба, запыхавшись, одновременно опустили мечи, переводя дыхание. Енцер не подошёл-подбежал, переводя восхищённый взгляд с одного на вторую и обратно. Бухнулся перед Эрианн на одно колено, церемонно склоняя голову. -Сударыня, для меня большой честью будет учить вас!-И, уже поднимаясь: -Ваше Высочество! Как вы могли столь долго скрывать от меня такое сокровище? Это невероятно! Подобное мастерство, даже не отточенное… У меня нет слов! Кто ярче сиял начищенным медным тазом, высокий парень или коренастый мужчина, Эрианн не рискнула бы определить точно. Она задорно тряхнула золотой гривой: -Благодарю за согласие, мастер! Верьте, я постараюсь вас не разочаровать. А сейчас прошу меня извинить и отпустить, я обещала помочь целителю Коссуму. Тоненькая фигурка удалялась к замку. Ид проводил её взглядом, пока Эрианн не свернула за угол и не скрылась из виду, и лишь тогда повернулся к наставнику. -Мастер, она будет прилежной ученицей. Не то, что я. -Ваше прилежание меня вполне устраивает, Идрон,-Енцер добродушно прищурился, приваливаясь к стволу ближайшего ясеня,-Сегодня вы блестяще доказали, что наши занятия не прошли зря. Но, признаться, до этого дня я искренне считал, что второго такого дара не сыскать во всей Серинтайе… -Дара? Какого? Чьего?? Скупой на похвалы Енцер, получивший прозвище «Каменный Есь», кого-то хвалит??? -Воинского, если хотите. Ещё утром я был уверен, что в старости смогу с гордостью рассказывать внукам, что когда-то ставил руку Идрону Халларданскому, а сейчас понимаю, что к этому придётся присовокупить: «…и его супруге!». Эрианн через год-другой не уступит вам, мой мальчик. Щёки стремительно затеплели одновременно с отваливающейся челюстью. За всё их знакомство с Енцером Идрону доводилось слышать многое, и в основном это были сетования на его медлительность, сбивание с ритма, нерадивость и ещё добрую тысячу недостатков. И на тебе-да-а-ар! -Мой мастер, сегодня день откровений? Мечник пожал плечами, улыбаясь в жесткие усы: -Неужели вы думаете, что я посвящал бы столько времени неумехе, чьи вершины-покрошить капусту и при этом не отрезать себе пол-кисти? Таких не гоняют до седьмого пота, таким показывают два-три приёма и уходят запивать стыд пивом! Глупое, совершенно щенячье, сорвалось само: -Но вы никогда ничего не говорили! -А вас надо хвалить??-Знакомо загремело над площадкой.-Берите меч, как подобает, Ваше Высочество, и вперёд! До вашего отъезда ещё пять дней, и не надейтесь отвертеться от занятий! …Обещанное «до седьмого пота» превратилось в «до пота четырнадцатого». Енцер как с цепи сорвался, гоняя ученика, словно раскаиваясь за данную слабину. Что именно проснулось в душе, весёлая злость или наследственное упорство, Идрон сказать бы не решился, но именно наставник первым опустил меч, тяжело дыша и утирая со лба обильно льющийся пот. Юноша остановился напротив, ощущая, как каждая жилочка в теле гудит и возмущается. -На сегодня-хватит.-Старый вояка тяжело плюхнулся на траву.-И впрямь день откровений, ранее никому не удавалось услышать от меня первого эти слова… Растёшь, мальчик! Сил хватало только широко ухмыльнуться в ответ. Говорить или двигаться не хотелось совершенно, хотелось стащить липнущую к мокрой спине куртку, сунуть её под голову и растянутся на траве во весь рост, наслаждаясь отдыхом. Енцер пожевал губами, взвешивая какую-то мысль на незримых весах необходимости. Ид отчётливо видел, как мысль легла на плоскую чашу, на вторую опустилась круглая гирька с вязью: «надо», потом её сестра: «не надо». Весы качнулись, остановились… -Скажите мне, сударь, зачем вы всё же хотите научить вашу невесту сражаться? -Вы отказываете? Блаженная расслабленность мгновенно улетучилась, уступая недоумению и неожиданной обиде. Каменный Есь укоризненно покачал головой: -Эх, молодость-молодость…Данное слово назад не забирают. Это-закон, воинский и человеческий, если хотите. Я буду учить Эрианн, и учить на совесть, но мне важно понять, зачем меч девочке, которой по-хорошему не следовало бы сжимать ничего опаснее швейной иглы и кухонного ножа? Вопрос застал врасплох. Он настолько привык к ежедневным тренировкам, начавшимся с того самого дня, когда, исполняя обещание, да и, что уж там, попросту воспользовавшись редкой возможностью побыть вдвоём, он утащил Эри сюда, на площадку, что это стало само собой разумеющимся. Полушутливый урок вырос в настоящую науку, Идрон щедро делился всем, что знал и умел сам, но простой вопрос: «Зачем?» до сих пор оставался неотвеченным: горящие синие глазищи, раскрасневшееся прекрасное лицо и задорная улыбка стоили гораздо большего, чем несколько часов дополнительных упражнений, и раздумывать над истинными причинами было некогда. С Эрианн это становился не просто поединок, в котором важно было следить за тем, как девушка двигается, не забыла ли про локти или колени, нет-она превращала бой в нечто большее, живя каждым жестом, увлекая за собой, не сражаясь, а танцуя… Если бы юноше кто-то сказал, что со стороны он сам выглядит точно так же-Идрон бы не поверил. Енцер ждал, беспечно насвистывая что-то себе под нос. Ответ, достаточно быстрый и убедительный, никак не находился, а то, что толкалось внутри, несмело напоминая о себе, казалось таким смешным и нелепым… -Вы же сами твердили, что, раз уж начал, стоит закончить. Не так ли, мой мастер? Мечник усмехнулся. -Так, да не так. Если девочка играет в сражение, как в куклы, я лучше напьюсь с горя сейчас, чем в день, когда она скажет: «Мне надоело, старый хрен, я пойду лучше наряжаться и вышивать!». А потом буду возиться с ней до вашего возвращения, как с неразумным дитятей, сдам с рук на руки и напьюсь ещё раз… -Эри…анн не такая. Ей действительно это нужно,-слова, единственно подходящие сейчас, нашлись неожиданно быстро,-и нужно совсем не как развлечение! Она гораздо охотнее отрабатывает коварный выпад, чем болтает с подругами, примеряет украшения или вышивает, вы просто не знаете её. Эрна сама просила меня показать, с какой стороны за клинок держатся, давно, мы только встретились. Думала, глупенькая, пробираться на Запад, к гаваням, меч купить… Губы разъехались в мечтательной улыбке. «Ты научишь меня сражаться?». В тот вечер Ид понял, разом и окончательно, что пойдёт за сидящей рядом девушкой хоть в гавани, хоть на край света. -Дева-воин? Странно, странно… Мне не доводилось встречать таких.-Енцер поскрёб затылок.-Придётся следить за языком, не то нежная лань ещё покраснеет в самый неподходящий момент, и придется извиняться, а я этого терпеть не могу! Неуклюже шутящий Каменный Есь был ещё невероятнее себя-хвалящего. Ид понимающе хмыкнул, пытаясь свыкнуться с новым Енцером: до этого он был уверен, что наставник, не иначе как по воле прогневавшегося на него колдуна или ещё кого, благополучно лишён чувств. Однако мечник быстро вернул себе прежнюю невозмутимость. Енцер легко вскочил на ноги, словно и не пыхтел только что, как забытый на огне чайник. Насвистывая всё ту же песенку, дошёл до навеса, оставляя клинок в гнезде подставки. -Вы собираетесь сидеть здесь до завтра, Идрон? Плохая идея. Ночи становятся всё холоднее, а красный нос и слезящиеся глаза прекрасным девам не по душе! Ид нехотя поднялся, повторяя путь до навеса и обратно. До замка они шли вместе, и, уже прощаясь, юноша наконец решился закончить начатый разговор. -Мой мастер, я был не до конца откровенен с вами. -Вот как?-Енцер не выглядел удивлённым, скорее заинтересованным. -Да. Есть ещё одна причина, по которой я прошу вас продолжить начатое мною.-Он глубоко вздохнул. Как бы учивший ещё князя Хорслена воин ни поймёт то, что сейчас услышит, недоговаривать Ид не собирался.-Это глупо прозвучит, но я не смогу всегда быть рядом с ней, не всегда смогу уберечь от беды, леший их все побери! Если она сможет постоять за себя, мне будет спокойнее, что ли…Это не блажь, не минутная причуда, поймите! -Я понял тебя, парень,-твёрдая лапа отечески легла на плечо,-Волк тоже куда спокойней уходит на охоту, зная, что в логове остаётся волчица, способная перегрызть глотку врагу… -Мастер?? Но Енцер, хитро подмигнув напоследок, уже удалялся к воротам-жил он в городе, в ремесленных кварталах, наотрез отказываясь хотя бы переехать поближе. Поднявшись к себе, Идрон со стоном рухнул ничком на кровать, вслушиваясь в то, как из тела по капле начинает уходить свинцовая усталость. Голова, в противовес натруженным мышцам, отдыхать не желала, по обычаю извлекая из недр памяти те обрывки пережитого за день, которые чем-то зацепили. На досуге разбираться в непонятных слове или жесте было гораздо проще. Юноша перевернулся на спину, блаженно забрасывая руки за голову. Семеро, всего пять дней до отъезда! Выступать решили на следующий день после Врат Костров*. Дядя, шутливо хлопнув Ида по спине, прибавил: «Хоть девятнадцатую осень встретишь не в дороге, племяш!», и громко расхохотался, увидев изумлённо распахнувшиеся глаза юноши. Забыть о собственном дне рождения, совпадающем с осенними Вратами-и в самом деле, что может быть смешнее? Отхохотавшись, Хорслен не терпящим возражений тоном велел сыну и племяннику до отъезда нагуляться так, чтоб в походе думалось только о деле, и отправил парней восвояси. Из мешочка-памяти сама собой выкатилась яркая янтарная бусинка. Расщедрившийся на похвалу Енцер, его молчаливое поднятие белого флага и клинок, который первым опустил именно неутомимый Каменный Есь, грели душу необычайно. По-хорошему надо было встать, собрать в кучу не желающие делать хоть шаг ноги и отправиться на поиски Эрны-поделиться радостью, но вместо этого Идрон задумчиво покосился на стоящую на окне клепсидру и малодушно решил поваляться ещё полчасика-всё равно Эрианн собиралась к целителю, а это надолго. Что-то ещё было сегодня сказано, что-то, что царапало и не давало теперь покоя. Утро в мокром от росы парке, искрящийся весельем заливистый смех-мимо. Арлен, утащивший потом в город, где у двоюродного братца всегда было какое-нибудь дело-мимо. Княжич решительно домчался до Копума, углубился в развалы всякой мелочи и не успокоился, пока не выволок с десяток «солнышек», тут же сунутых Идрону под нос для одобрения. Потом они долго спорили, воткнётся ли острый край метательной звезды в деревянный щит, если её бросать, словно нож, затем Идрон спохватился и помчался за Эрной… « Если бы магистр ещё разъяснил, зачем я учу столько боевых заклятий!». Вот оно! Зачем девочке, влюблённой в сказки, владеть боевой магией? Не растить невиданные цветы, не заговаривать бегущую кровь, даже не вызывать дождь… Он хорошо помнил, как Эрианн взахлёб рыдала, увидев сожжённого её руками полугнома-в бою, защищая собственную жизнь, вполовину случайно, как она и сама понимала. Что станет с оленёнком, которого заставят отрастить клыки и когти? Если бы Финдетелль показал Эри только защитные заклятия, если бы те голубые капли, спасшие им обоим жизнь, остались единственной смертью, подаренной хрупким золотоволосым чудом…Если бы. Финдетелля найти оказалось сложно-неуловимый старик вот только что был тут и куда-то ушёл, и такой ответ довелось услышать от пятерых, прежде чем старый хрыч сам вышел навстречу начинающему терять терпение юноше. На маге красовалась роскошная мантия, затканная тайными знаками, бородища была расчёсана на два белоснежных крыла, слишком тёмные для таких лет волосы свободно рассыпались из-под широкого обруча без всяких украшений-благообразность и мудрость, текущие даже из спрятавшихся под нависшие брови глазок. При виде Идрона, устремившегося к нему, Финдетелль было попятился, но быстро справился с собой. -Ваше Высочество, чем я обязан столь приятной встрече? -И вам поздорову, достопочтенный магистр,-обуздывать рвущееся наружу негодование приходилось на ходу, но Ид пока справлялся,-Вас невероятно трудно найти. -Вы искали меня? Зачем? Старик не может хотеть Эрианн плохого. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. - Возможно, мой вопрос покажется вам странным, сударь. Сегодня ваша ученица обмолвилась, что вы много внимания уделяете боевой магии. Это действительно так? -Если и так, что с того? Вы правильно заметили, это моя ученица, а значит, я, как наставник, лучше знаю, чему и как её учить. Хотите возразить? -Хочу. Вы учите её сражаться, не только защищаясь. Это необходимо? Действительно необходимо? -Странная беседа, Ваше Высочество. Я спросил, вы спросили. -Старик неспешно засунул узловатые кисти в широкие рукава.- Эдак мы увязнем в вопросах, рискующих не дождаться ответа… Да, я учу Эрианн магии, в том числе и той её ветви, которая называется боевой. Да, рано или поздно она постигнет не только те заклятия, которые дают жизнь, но и те, которые её отнимают. Вас это беспокоит, юноша? - Моё беспокойство не имеет никакого значения.- Он наконец смог поймать неуловимый взгляд Финдетелля.-Учите, но не нести смерть. Такое может сломать, знаете ли. - Будущему королю не объяснили, что атака-не всегда только смерть? Часто приходится сдерживать напор неприятеля, брать пленников, способных рассказать о планах командиров, пытать их, в конце концов! Вы побледнели? Полноте, неужели вы думаете, что война-дело чистое и заканчивается на поле боя, где благородные воины, нанеся друг другу увечья разной тяжести, раскланиваются и расходятся в разные стороны? -Вы мастерски уходите от ответа, магистр, но вам наверняка успели рассказать, что мужчины нашего рода весьма… настойчивы. - Встряхнуть бы тебя, дедуля, как следует, чтоб ты растерял свою надменность, а там и поговорить по душам!-Война-дело мужчин, и, пока я жив, моя жена на полёт стрелы не подойдёт к битве! -Она пока ещё не ваша жена,- сокрушенно развёл руками маг,-жизнь-странная штука, кто знает, как она повернётся? Задумайтесь на мгновение, возможно, девочке, приехавшей вместе с вами в Марассан, суждена другая корона! Старик осторожно обогнул опешившего парня и тут же ускорил шаг, удаляясь куда-то в сторону крыла, занимаемого правящей четой. Мантия недовольно колыхалась в воздухе, не поспевая за спешащим владельцем. Сказанное было настолько невероятно, что даже не сразу дошло до сознания. Юноша бегом бросился за магом, схватил его за плечо, останавливая и разворачивая к себе. -Мы не закончили, магистр!-Голос звенел металлом,-Она будет моей женой, и очень скоро, а пока я не позволю вам воспитывать из неё убийцу! -Мальчишка!!-Сильный толчок в грудь заставил пошатнуться, но руки Ид не разжал,-Ты не понимаешь и не поймёшь ничего, принц без королевства! Она-уникум, её может ждать другое будущее, а не жизнь на огнедышащей горе, если она станет твоей женой! Что ты знаешь о своей стране, а? Ты видел Халлардан, сопляк, знающий о доме только по рассказам других?? О да, отлично, ты приведёшь лучшую из дев на пепелище, которое к тому же будет обречено на бесконечную войну, так как Хаосит не пожелает терять такой удобный выход в Серинтайю! Не подпустит он, как же… Да убери ты руки! Финдетелль наконец-то сбросил стальную хватку, но не ушёл, потрясая плотно сжатыми кулаками в воздухе: -Вы все-неразумные, слепые щенята, вам мамка нужна, а не мечами махать! Войны им подавай, драки, и никто не думает, какой ценой! О-о-о, Семеро, мало мне упёртой девчонки, которая не знает, что ей на самом деле нужно, так ещё и этот на мою голову! -Не смей так говорить об Эрианн,-в голове шумело, как от вина. Идрон невероятным усилием отказался от желания всё-таки сгрести колдуна за шиворот и хорошенько потрясти,-иначе тебе не поможет ни магия, ни седины! -Прекращайте метать молнии, Ваше Высочество,-Финдетелль как-то сразу скис, даже бородища опала,-вы и в самом деле многого не понимаете и не знаете, а ответить на ваши вопросы, увы, я пока не могу. Вы дадите мне пройти? Или так и будем стоять посреди коридора, радуя слуг? Марассан, 28 плодопада, вечер. -Какие красивые! Аайда из-за плеча госпожи восхищённо рассматривала незаконченную вышивку. На плотном синем полотне подпрыгивал, готовясь сорваться в полёт, серебряный волк, его собрат, всё ещё лишённый задних лап и перьев на сложенных крыльях, пока лишь намеченных аккуратными штрихами, должен был быть закончен к Вратам Костров. Эрианн посвящала работе всё свободное время, тщательно укрывая её от посторонних глаз. От служанки, конечно, скрываться долго не вышло, но девушка клятвенно пообещала молчать. -Как думаешь, ему понравится? -Как же такое да не понравится, Эрианн? Чудо ведь, глаз не отвести! Эрна спрятала кончик нити и встряхнула, расправляя, недовышитую рубашку. Для того, чтобы сшить её, пришлось наведаться в покои жениха и под выдуманным на ходу предлогом заставить его ненадолго отвлечься. А потом-ещё раз, проверяя точность затянутых в первый раз мерных узелков на тонкой бечёвке. Служанка продолжала восторженно ахать и охать, а хозяйка задумчиво водила пальцами по вороту. Что-то сюда просилось, но вот что? Предложенные Аайдой сдвоенные крылышки были решительно отвергнуты, отдельные пёрышки-тоже: хватит того, что они есть на ножах будущего владельца. Поразмыслив, девушка остановилась на побегах серебристого плюща. Новая нить скользнула в игольное ушко. -Аайда, там ещё свечи остались? Зажги побольше и можешь идти, мне ты на сегодня уже не нужна. Оставшись одна, Эрна принялась за ту часть работы, о которой пока ещё не знал никто. Пальцы тянули нить, ловили острый клювик иглы, и второй волк постепенно становился четырёхлапым, горделиво расправляя могучие крылья. -Норрт-Милостивица, защити его своим пологом, отведи беду от уходящего… Серебро мешается с мягким золотым сиянием, окутывающим девичьи ладони. Нитка теряет первоначальный цвет, на мгновение, до того, как стать очередным стежком, переливаясь огненными сполохами. -Храйн, Отец Всего, протяни длань над его головой, пусть легка будет его дорога… Волк беззвучно рычит, разевая полную клыков пасть. Широкие лапы подбивают воздух, выпуская когти. -Ломбр, утешающий в болезни, не пусти к нему хвори телесные, сохрани в пути от смерти и раны… Плотно лежащие нити встопорщиваются мокрой шкурой. Отчётливый звериный запах дуновением пролетает по комнате-и исчезает. Девушка откинулась на спинку, отставляя рубаху на вытянутых руках. Симураны, почти законченные, казались живыми, только что не хлопали крыльями, стремясь в небо. Будут верными сторожами, улыбнулась она про себя, будут беречь хозяина в долгой дороге… Нужные слова приходили сами; Эрна с детства пела за рукоделием, и домочадцы, надевая сшитые ею одёжки, смеялись, что младшенькая-дочь солнца: в вещах, сшитых её руками, мол, и зимой тепло. Эрианн встала, подходя к окну. Осенние звёзды, густо усеявшие небосклон, подмигивали прижавшейся к стеклу девушке, водя хоровод вокруг выкатившейся округлой луны. Три дня до полнолуния, надо же-редко Врата совпадали с полной луной, чаще на небе красовался тощий серпик молодого или умирающего месяца. Всего три дня, а потом-Врата, ночь песен, плясок и веселья. И эта ночь будет принадлежать им двоим! Ремесленные кварталы лежали далеко не только от Гнезда, но и от центра Марассана, вольготно раскинувшись на берегу мирно несущей зеленоватые воды Инге. Для того, чтобы добраться до оружейников, чьи мастерские пыхали дымками кузниц над крутым обрывом, надо было пройти ткачей, ювелиров, гончаров, кожевников и стеклодувов, свернуть у трёхствольной ивы-и вот они, повелители клинков, ножей и перевязей. Обратная дорога начиналась с въедливого запаха металла, пропитывающего не только воздух, но и траву, и не выветривающегося вплоть до Кожевенной, перешибающей любой аромат мощным духом кислот и щёлочи. Новые ножны, купленные взамен благополучно вкривь и вкось треснувших по всей длине старых, удобно расположились между лопатками. Идрон медленно шёл назад, мурлыча под нос только что придуманную песенку, и не сразу услышал сзади тяжёлые шаги. -Вечерочка доброго, Ваше Высочество! -Мастер Копум, вот так встреча!-Ид приветливо пожал протянутую руку,-Вы тут что делаете? Домой или из дому? -У родни загостился.-Гном отёр красную физиономию гигантским клетчатым платком. Ещё пару клеточек-была бы скатерть,-А сейчас-то уж домой топаю. Иду, вижу-никак сам Идрон Халларданский в эти края забрёл! С ножами что? -С ножами всё в совершенном порядке, мастер. Ножны погибли смертью храбрых, а новые я предпочёл выбрать сам.-Ид развернулся вполоборота, показывая покупку. Копум внимательно оглядел металлические скобы, охватывающие лакированные половинки в пяти местах. -Нанти делал? Знатный мастер, его ножны сто лет прослужат. -Он самый. Рядом ещё этот, как его, седой такой, торгует, но у него не товар, а выносная ювелирная лавка. У великой княгини браслетов столько не будет, сколько у него на ножны скреп и накладок посажено! Они пошли по улице, продолжая разговор. До Нижней площади гному и юноше было по пути, поэтому дорога за беседой пролетела незаметно. У фонтана, расположенного между передними лапами мозаичного грифона, Копум остановился. -Ну, высочество, бывайте! Заходили б почаще, не забывали старика! -Мы же и так у вас чуть не каждый день,-ухмыльнулся Ид,-эдак скоро жить останемся, не выгоните. Возьмёте двух принцев за одного помощника, мастер? Гном важно кивнул, оглаживая курчавую бороду: -Так-то оно так, да с вами всё веселее. Опять же и люди понимающие, не то, что мелочь пузатая, одностороннюю с двухсторонней заточкой путающая! Заходил тут недавно один, плащ расшитый, сапоги носатые, волосы прилизанные, начал из себя знатока корчить: вот, мол, вы мне тут дерьмо не суйте, почтеннейший, я получше вашего разбираюсь! Ну вы слышали такое??-Копум запыхтел, как забытый на огне котелок, неплотно закрытый крышкой,-Я, потомственный оружейник, да в оружии понимаю хуже хлыща лощёного! И ходит, везде нос суёт, заточку на ногте пробует с той стороны, где заточки и быть не должно, а потом спросил самолучший клинок побогаче-ему, мол, к Вратам нужно выглядеть принцем, а не вороной ощипанной! Идрон рассмеялся, пугая засидевшихся на росших по сторонам площади липах ворон. Гном вторил, оглашая площадь сочным басовитым хохотом: -Я ему и говорю..ох…хо-хо-хо… говорю: вы, господин хороший…хо…погодите, а я в момент самолучший меч принесу! Ну и принёс! -Не из тех ли, которые в зале у входа стоят? -Из них, родимых!-Хитро подмигнул гном,-Ещё и из второго ряда! Этот дурень как увидел каменья-аж затрясся, и торговаться не стал, так и вцепился в побрякушку, что дитё малое. Ни баланс, ни ковку смотреть и не подумал, рубины считает и бормочет: «Вот теперь-то все увидят, что я не промах! Вот теперь-то все увидят, что я не промах!». Так и утащил, понимающий, и это я ему ещё не худший клинок продал! -Бросьте вы так о ваших изделиях, мастер. Хоть и в рубинах, но всё равно-меч! Любого ребёнка спроси, хоть в Марассане, хоть в Озерухе, и получишь ответ: «Гномы не делают плохого!». Не умеют. То, что выходило из подземных кузниц, могло быть слишком пышным, слишком массивным, слишком дорогим, слишком изукрашенным, но хватало одного взгляда, чтобы понять: это-Оружие. Чаще всего произведения горного народца отличались простотой и ясностью линий, малым числом украшений и превосходным балансом, а о ковке и качестве металла и говорить не приходилось-обманщикам, подсунувшим заказчику негодную сталь, соплеменники без лишних разговоров рубили шкодные ручонки. Копум уже успел рассказать им с Арленом, кипя от гнева, как их поселение год гудело после возмутительного проступка какого-то проныры, выдавшего перекованные обломки плуга за первосортный меч, и как потом проныру карали на главной площади селения, и даже детвора строго внимала раздающимся в полной тишине воплям… Мастер польщено махнул лапищей: -Ай, разве это меч? Перед девчонками форсить, и то стыдно будет, хоть они в оружии и не смыслят ни шиша, им бы побрякушек поярче да побогаче… Вот женитесь, высочество, пришлю вашей жене к свадьбе самый красивый убор, да хорошенько постараюсь, чтоб не затерялся среди той кучи драгоценностей, которые у королев по ларцам пылью зарастают! Отданное в ветреный день кольцо да наконечник от стрелы на простом шнурке-да уж, ларцы ещё долго будут томиться в ожидании «кучи драгоценностей»! Все цепочки-колечки мира казались недостойными принадлежать Эрианн, все браслеты смотрелись лишь дешёвой поделкой кузнеца-неумехи, уж кто-кто, а Идрон знал это как никто другой, обойдя все ювелирные лавки города в поисках достойного его невесты подарка. -Мастер, скажите, вы одариваете драгоценностями только жён? Или и для невесты найдёте жемчужину-другую? В похожих на переспелые вишни глазках зажёгся непритворный интерес: -Для невесты я, пожалуй, тоже сыщу кой-что… Да что ж мы стали посреди улицы? Пойдём, принц, пойдём, посмотрите, что у меня в лавке кроме оружия есть! Храйн, надоумивший оружейника задержаться в Марассане до весны, воистину благоволил к жителям столицы. В гномьем хранилище было на что посмотреть, от россыпей колец, серег, цепочек, очелий, браслетов, горой лёгших на стол, рябило в глазах, а по стенам танцевали переливающиеся разноцветные блики, отброшенные поймавшими свет ламп камнями. Копум гордо извлекал из груды золота то одну побрякушку, то другую, показывая её юноше. Две капельки-серьги на витых цепочках. В чашечке лилии прикорнула розовая жемчужина, перетекая в тончайшую золотую сеть-лепесток.Сложное плетение цепочки казалось продолжением лепестков, и, лишь когда мастер повернул украшение другой стороной, стало понятно, что «ножка» гораздо светлее «венчика». Широкий браслет с резным узором и каймой лазуритов по краям. Птицы, птицы, птицы-взлетающие, севшие на ветку, вьющие гнездо, бросающиеся на добычу…Идрон охотно повертел в руках вещицу, но и птичий браслет не отозвался в душе ничем, кроме восхищения чужим мастерством. Тяжёлое колье, отделанное рубинами и алмазами, кулон-цветок, кажущийся живым, кольца-с камнями, без камней, плетёные, резные, чеканные, зарукавья, сплетённые из мельчайших колец ленты очелий-всё не то. Ид уже приготовился в очередной раз от души похвалить вываленную красоту и распрощаться, когда гном запальчиво стукнул широченной ладонью по колену: -Что, неуж ничего не приглянулось? -Вы великий мастер,-вздохнул Идрон, разводя руками,-но средь всего этого великолепия нет того, что я ищу. -Да что ж вы такое ищете, если и у меня не нашлось?-изумлённо охнул Копум. -Наверное, то, чего нет.-смущённо улыбнулся юноша,-Понимаете, всё это красиво, искусно, богато, приведёт в восторг сотни дев, но совершенно не подходит моей невесте. Это должно быть нечто совершенно особое, и неважно, из золота это или серебра, с рубинами или алмазами, на палец или в уши… Гном рассеянно перебрал лежащие на столе драгоценности, пропуская между узловатыми пальцами тонкие цепочки и небрежно отодвигая блестящую чешую колец. Вытащил одну подвеску-свернувшегося клубком кота, ухмыльнулся, отбросив украшение обратно-и хлопнул себя по лбу: -А ты-то сам, парень, знаешь, чего хочешь? Может, я такое сделать смогу! Идрон на мгновение задумался-и просиял: -Знаю! Дайте листок, я нарисую! Пергамент и уголёк легли перед ним на стол. Пальцы бережно подхватили тонкий стержень, уверенно прочерчивая тонкую линию. Первый луч. Солнце и звёзды, спустившиеся с неба и с неведомым ветром залетевшие в кухню простого дома в захолустном городишке. Синие глаза, с любопытством смотрящие на него. Тонкие пальчики, вертящие ложку: это же ты там был? На торгу? Звонкий смех в ответ на шутки, и хотелось говорить и говорить, чтобы она вот так смеялась, вытирая выступившие слёзы и махая рукой. Частое дыхание рядом, захолодевшие от ночного ветерка плечи. Русалочьи пляски на водной глади. Кувшинки, безжалостно оборванные и положенные на подоконник. Я всегда буду рядом, Эри! Второй луч. Бой в роще. «Без тебя-не удержусь!» Отчаянная решимость, потемневшие глаза и голубая смерть, сорвавшаяся с недрогнувшей руки. Сожжённый полугном, щиплющая мазь, лёгшая на нелепую рану, ласковые прикосновения, золотой водопад волос, в который хочется зарыться. «Ты будешь нужен мне любым!». Поцелуй-самый первый, самый неуклюжий, её губы сладки на вкус, и в целом мире никто не нужен, кроме прильнувшей к нему девушки, за которую не страшно выйти против пяти?-нет, десяти, двадцати, сотни врагов. Третий луч. Долгий путь через пропылённую пустыню, жара и жажда. Обида, заплескавшаяся в синих озёрах в ответ на признание: да, я хотел уйти. Долгожданный колодец, белое, как мел, лицо, стрела, засевшая в плече: «Держись, девочка!». Возникшая из ниоткуда дорога. Долгие два часа панического ужаса: очнись! Пожалуйста!! Прокушенная до крови губа и пригоршни ежевики, чудом обнаруженной возле родника. Ночь, проведённая с укутанной в два одеяла и куртку Эрианн на коленях, и лишь к утру он позволил себе закрыть глаза, задрёмывая на полчаса. Четвёртый луч. Ветреный день и показавшийся на пригорке отряд. Отданное перед мнимой смертью кольцо. Отчаянный крик: «Идрон!!», толкнувшийся в спину. Вставшая рядом девушка и тонкие кисти, окутанные смертоносной голубизной. Меч, лежащий на вытянутых руках преклонившего колено витязя. Путь до Марассана и сонное дыхание в сумраке палатки. Понимающий взгляд Утгена: охраняете своё сокровище, ваше высочество? Охраняю, ответил он тогда, с вызовом глянув на воина, и мужчина сел рядом, с другой стороны от входа-идите спать, принц, на вас лица нет… Идрон придирчиво окинул взором получившуюся четырёхлучёвую звезду. Почти то. Пятый лучик, меньше предыдущих. Тётка, принявшая фразу об общей куртке за признание невесть в чём. Долгие уговоры: зачем тебе безродная, мало ли красавиц в других землях, весь в отца, однолюб, дурачок, ну подумай сам… Тысячекратное: «Нет!». Запутавшаяся в платье девушка и непослушные крючки, не желающие расстёгиваться. Сломанная шпилька и ответ на самый важный вопрос, мучивший с того дня, как он перед всеми назвал Эрианн своей невестой. Шестой. Меч у изголовья. Прорвавшийся сквозь ночной кошмар успокаивающий голос. Первый урок-волк оставляет логово, зная, что волчица сумеет постоять за себя. Слившаяся с оружием девушка, звонкий смех и-такие желанные, такие долгожданные поцелуи… Гном навалился на стол, пробасив: -Ого! А не простая побрякушка, а, высочество? Для непростой девчонки! -Для лучшей в мире! К звезде добавился седьмой луч. Арлен, уболтавший принять участие в состязаниях. Холодок в животе-затея братца перестала казаться весёлой, стоило только выйти на линию, но страха не было, лишь размышления: солнце в глаза, и ветер тут незнакомый, на дальних кругах может быть нелегко. Пахнущая летним лугом ленточка на запястье, изумление на точёном лице, задумчивое: «Знаешь… Если бы ты не выиграл…». Восьмой луч. Скачки по росе, бой, становящийся танцем, и танец, становящийся боем, метёлки травы перед глазами, полное и окончательное понимание-мы вместе, жизнь моя, любовь моя, начало и продолжение моё, и без тебя не будет-меня…Восьмилучевая звезда смотрела на склонившихся над нею спокойно и просто, и вместе с тем её хотелось бережно положить на ладонь, отправляя с пергамента в небо. Острые лучи-четыре длинных, четыре коротких-вольно раскинулись на все стороны света, собирая на своих гранях ветра; Идрон ещё раз быстро провел угольком по линиям, углубляя и подчёркивая их, и довольно улыбнулся: -Вот теперь-всё. К Кострам успеете? Гном медленно поднял рисунок, притопывая ногой в такт своим мыслям, забормотал: «Так… А тут из этого…И здесь тогда тоже…», а затем солидно кивнул: -Будет такая звёздочка, раз в ней нужда. Лучшая на свете! Марассан, 30 плодопада, Костровые Врата Гнездо гудело, словно в нем поселились не «грифоны», а шмели, и в их уютный улей неосмотрительно ткнул палкой какой-то шутник. Врата Костров открывались после захода солнца, и сейчас слуги старались как можно быстрее справиться с делами, дабы успеть не только выполнить ежедневную работу вроде приготовления ужина или уборки комнат, но и сговориться с возлюбленными или друзьями, а то и удрать пораньше к реке и лесу, где задолго до заката уже слышались музыка и песни. Знать тоже не теряла времени. Осень встречали без пышных торжеств, но в эту ночь сидеть дома казалось просто невозможным, и молодёжь живо обсуждала, кто, с кем и куда пойдет. В Макрэ в Костровую Ночь принято было давать обеты своим избранникам, если этого ещё не случилось, и поэтому часто совместный танец в огненном кругу считался едва ли не обручением. Здесь, как Эрне охотно сообщили подруги, всё было проще, во всяком случае, поцелуй не приравнивался к свадьбе. Однако и плясать старались лишь с теми, кому клялись или собирались поклясться в любви. Идрон с утра как в воду канул. Эрианн, поколебавшись, даже в его покои поскреблась, надеясь, что юноша, по обычаю просидев до глубокой ночи, отсыпается, но проходящий слуга покачал головой и сказал, что видел халларданского королевича выходящим оттуда ещё несколько часов назад. Показавшуюся удачной мысль отыскать Арлена и спросить у него, не видел ли он родича, пришлось отвергнуть: рыжего княжича не было нигде так же, как и его брата. Безуспешно обойдя весь замок по третьему разу, Эрна остановилась на открытой галерее, опоясывающей здание-и увидела въезжающих в спешно открытые ворота всадников. Идрон спешился первым, бросая поводья подбежавшему мальчишке-конюху, и остановился, поджидая замешкавшегося Арлена. Князь, едущий чуть позади, перекинулся несколькими словами со свитой, отпуская затем сопровождающих его воинов взмахом руки, и нагнал парней, спрыгивая наземь вслед за сыном. Втроем приехавшие направились к замку, на ходу что-то живо обсуждая. Девушка опрометью бросилась к себе-если быстро-быстро пробежать через ведущую во внутренний двор лестницу, молнией метнуться за приготовленным даром и помчаться назад через главную лестницу, можно будет успеть встретить Ида до того, как он снова куда-то запропастится. Однако, уже выходя из собственных покоев, Эрианн нос к носу столкнулась с наречённым, уже взявшимся за ручку двери. От резкого рывка Идрон чуть не влетел в холл, успев затормозить на пороге. -Эй, ты чего? Эрианн посторонилась, пропуская юношу внутрь: -К тебе тороплюсь…торопилась.-Она поспешно спрятала свёрток за спину.-Ты куда пропал? С утра не могу найти! Ид, не отвечая, прошел в кабинет, с блаженным вздохом падая в кресло и вытягивая ноги. Эрна остановилась на пороге. -Принц, вы случаем не перепутали двери? Шёл бы к себе разлеживаться и молчать, в самом деле! Закрытый глаз открылся, одарив девушку несчастным взглядом. -У меня язык болит,-шёпотом пожаловался Идрон,-С утра наговорился так, что, кажется, мозоли натёр! Зачем ты меня искала? Эрна порхнула на подлокотник занятого наречённым кресла, не спеша доставать из-за спины приготовленный подарок. Ид лениво поинтересовался: -Что там у тебя? -Да так…У одного благородного юноши сегодня день появления на свет, а в Макрэ было принято делать подарки в такой день. Или ты опять забыл? -Не забыл… Ну не томи, что там? -Закрой глаза. Эрианн, не давая ему встать или хотя бы заглянуть ей за спину, поскорее развернула рубаху и приложила её к груди парня. Тихонько вздохнула с облегчением: опасения, что снятые впопыхах мерки солгут, не подтвердились, в плечах даже оставался зазор по пальцу шириной-будет свободно хозяину, ничто не стеснит движения! Из-под опущенных ресниц блеснул любопытный серый глаз, и юноша выдохнул: -Ух ты-ы-ы! Он мягко забрал рубаху, отодвигая её так, чтобы можно было рассмотреть целиком. Эрна не мешала, купаясь в чужом восторге и со счастливой улыбкой наблюдая за тем, как Идрон восхищённо рассматривает подарок, особое внимание уделяя вышитым симуранам, как быстро расстёгивает фибулу, сбрасывая плащ, стаскивает надетую с утра темно-зелёную тунику и облачается в сине-серебряную. -Повернись-ка… Идрон с готовностью повернулся, одновременно с Эрной стараясь оглядеть себя со всех сторон и что есть сил выворачивая голову. Девушка, не выдержав, расхохоталась: -Там зеркало есть, бестолочь, иди и посмотрись нормально. В груди не жмёт? -Не жмё-о-от!-Темноволосый вихрь схватил её в охапку, кружа по комнате,-Я люблю, нет, я обожаю тебя, Эрианн, искуснейшая из мастериц! Я твою рубаху не сниму, пока сама с плеч не свалится! -Сумасшедший, зачем же так занашивать?-Визжать от удовольствия, смеяться и говорить одновременно получалось на удивление легко,-Да постой ты хоть минуточку, дай я на тебя посмотрю! Идрон нехотя остановился, не выпуская её из объятий, поэтому «посмотреть» пришлось очень быстро- а потом досадовать, что двери остались открытыми, и прибежавшие на крики и визг слуги не удосужились хотя бы постучаться! Пока объяснили, что всё в порядке, и никто не нуждается в помощи, пока закончили растягивать губы в вежливых улыбках, пока Идрон сквозь зубы рычал, что то, чем они тут занимались, никого не касается, весёлое возбуждение улеглось, уступив спокойной радости. Когда, наконец, их вновь оставили одних, Эрианн всё же подвела жениха за руку к зеркалу, становясь рядом с ним и тоже осматривая свою работу. Ид нежно привлёк её к себе; зеркало отразило юную парочку, прижавшуюся друг к другу-высокого красавца в пронзительно синей «волчьей» рубахе и тоненькую девушку в его руках. Она видела Ида таким-спокойным-едва ли не впервые со дня знакомства, и стало заметно, что за прошедшие несколько недель озерухинский мальчишка сильно повзрослел. Она подалась назад, нежась в его объятиях и почти мурлыча. Наверстают, обязательно наверстают, дома Эрна с двенадцатой весны начинала привратный хоровод, и без звонкоголосой певуньи не пели песен ни на Врата, ни на посиделках всей улицей, а сейчас есть для кого танцевать и кому петь. -Эй, лучёнок! До калитки три прыжка да два шага-вот она, сработанная умелыми отцовскими руками, и петли с утра смазаны топлёным жиром, чтобы не скрипнули ненароком. Мать уже наказывала младшенькой сидеть дома, но в конце увещеваний махнула рукой: «А, лети, птаха, куда захочешь! Всё одно дома тебя не удержишь, а удержишь-всей улицей вызволят!» Платье колоколом встаёт на ветру, и подружки отстают, с хохотом окликая: -Эрре! А мы? -Догоняйте, копуши! За городом уже вовсю веселятся, парни обхаживают пригожих девушек, и примчавшуюся стайку не сразу замечают-до раскрасневшихся ли от беготни девчонок, если тут, может, судьба решается? Теперь можно перевести дух и остановиться: до заката ещё есть время, солнце только коснулось земли, нехотя скатываясь на ночлег. Вот уйдёт потускневший багровый круг наполовину, и музыканты начнут наигрывать мелодию, от которой ноги сами идут в пляс. -Лето-летичко, красна девица! Приходи скорей, лето жаркое! Приноси с собой звёздны ноченьки, Приводи с собой ясны утречка! Песню подхватывают, она звучит уже по всему лугу, в неё вплетаются дудки-солнце наполовину ушло за край земли-и древний зов, слышимый кожей, властно велит: вставай! Твоё место там, в гуще всего, где ты чувствуешь, как твой танец сдвигает что-то вокруг, и мир замирает, вглядываясь в захватившую тебя пляску. Голенастая девочка с двумя золотыми косичками уверенно притопывает ногой, задавая ритм, и-словно ветер дунул, сорвав со стебля семечко златоцвета. Сестрёнка сжимает правую руку, ей до невестиного возраста год, ей лишь в хороводе плясать, а левой завладел незнакомый русый парнишка, глаз не сводящий с соседки. Ну и пусть смотрит, не жалко! -Лето-летичко, лето красное! Мы тебя встречаем песней да пляскою! Загляни скорей в сады да на полюшко! Приведи с собой радость чистую! Сердце поёт, ноги не идут, не бегут-летят, лёгкие и послушные ножки, и что с того, что это скоро кончится, ведь никто из заглядывающихся на тебя однолеток и совсем взрослых парней не люб так, чтоб протянуть ему руку после хоровода! Четырнадцать вёсен сравнялось, нескоро ещё матушка о женихах заговорит, и добро-никого ты не хочешь, пусть сёстры и братья и дразнятся втихомолку гордячкой. Потом, когда хороводы сменятся парными плясками, можно будет спрятаться за кустами и смотреть, как рядом подружки плавят в мисочке пахнущий мёдом воск, толкуя получившиеся фигурки и силясь разглядеть неведомого милого. -Лето ясное, лето знойное! Лето, с нами пляши да радуйся! Приходи скорей, юность зрелая, Здесь тебя давно мы заждалися! Виска невесомо коснулись теплые губы: -О чем задумалась? -Вспомнила, как дома Врата открывали. Мы до утра домой не возвращались, мать ругалась, а отец улыбался и говорил, что дело молодое… Весь Макрэ веселился, нас дома и не удерживали, знали, что всё равно сбежим. А я вообще с двенадцатой весны хоровод вела, вот! -С двенадцатой, так рано? -Ну да,-Гордо подтвердила девушка,-Сестры ещё сердились, что на меня все глазеют, а на них никто…ой… Идрон в зеркале очень серьёзно посмотрел на неё, не размыкая рук: -Пообещай, что сегодня ты будешь танцевать только со мной! -Обещаю,-девичьи пальцы сплелись с мужскими,-ни с кем иным. Только с тобой. Есть минуты, когда не нужно ни слов, ни взглядов, можно вовсе закрыть глаза и знать, что делает в этот миг другой, дышит ли, улыбается или знакомым движением ерошит волосы. В такие минуты время стихает, невзначай и ласково убаюканное, сворачивается у ног подобно спящей кошке и не поднимает головы-зачем, если и в безвременье хорошо? И важно поймать миг, когда время просыпается, начиная неспешно течь сквозь пальцы. -Пойдём? До заката совсем чуть-чуть. Эрна, не торопясь высвобождаться, наскоро завернула волосы в узел: костры-не вода, кинется шалая искра, и… Вновь повернулась к наречённому. -Вот теперь-пойдём! Идрон нарочно, узнав, что Эрианн в городе, считай, и не была, повёл невесту долгой дорогой-через ремесленные кварталы и предместья, через весь обезлюдевший город. Можно было идти, не выпуская тёплой ладони, ревниво ловя обращённые на спутницу восхищенные взгляды, можно было неспешно рассказывать о том, куда он пропал с самого утра, а самое главное-наслаждаться тем, что они только вдвоём, никуда не надо спешить, и рядом не толкутся досужие слуги и обитатели Гнезда. Частые прогулки с Арленом, знавшим собственную столицу как свои пять пальцев, сейчас пригодились как никогда: Эрианн забрасывала его вопросами: а что здесь? А куда ведет эта улочка? А кто живёт в тех кварталах? Так, за разговорами, они и не заметили, как вышли к реке. На берегу Инге уже вовсю полыхали костры-от маленьких, подле которых сидел кто-то один, до огромных, в два человеческих роста, сложенных из толстых брёвен. У таких уже водили хороводы, отовсюду тянуло густым ароматом кипяченого с пряностями вина-на Врата Костров и Бурь не пили иного, даже если осень удавалась тёплой, и без горячего вина можно было обойтись. Но традиция есть традиция, и котелки, исходящие дурманящим парком, не иссякали, щедро пополняемые вновь и вновь. Ребятня, увязавшаяся за взрослыми или прибежавшая на берег сама по себе, играла в догонялки, звонко перекликаясь через дымную завесу. Молодёжь, глядя на детей, охотно присоединялась к беготне, но чаще пёстрая лента пляшущих парней и девчонок вилась между кострами, втягивая всех сидящих у огня, не минуя ни стариков, ни почтенных отцов и матерей семейств. Эрна вся словно зажглась изнутри, начиная покачивать головой в такт весело наигрывающим дудкам, и нетерпеливо оглянулась на спутника. Ид понимающе усмехнулся: -Туда? К танцующим? Быстрый кивок-и вот они уже спешат к плясунам, вливаясь на ходу в единый хоровод. Эри не танцевала-летела, не выпуская, впрочем, его локтя, и, если бы Идрон не видел ежедневно её во время совместных тренировок, не законченных даже после передачи девушки под опеку Енцера, он бы сейчас застыл изваянием, не в силах оторвать взгляда от лёгкой фигурки, заливисто хохочущей и несущейся в бешеном, неподвластном разуму ритме, который можно было уловить лишь душой. Хоровод по традиции длился от заката и до седьмой звезды, на ясном небе пока не было ни одной, и круг, сцепившийся руками, постепенно расширялся, захватывая всё больше и больше места, выйдя за пределы самых дальних костров: казалось, сейчас здесь пляшет весь Марассан, от мала до велика. Когда для того, чтобы не выпустить руки соседа, пришлось тянуться, круг вновь собрался, на сей раз на свободной от костров поляне (и откуда она тут взялась только?). Вновь-плеснувшие весельем дудки, вновь земля упруго толкается в пятки, подстёгивая, подгоняя-лети, пляши, смейся! Сейчас в кругу осталась только молодёжь, старики, не выдержав неистового ритма, благоразумно отошли к своим кострам, прихлопывая в ладоши в такт музыке. Хоровод распался, выпуская в серёдку самых заядлых плясунов. Эрна нерешительно высвободила ставшую горячей ладошку, повернулась к нему-ты не обидишься? В синих глазищах было столько мольбы, что Идрон смог только легонько подтолкнуть её к тем, кто собирался показать, на что способен, тем самым снимая первый замок на Вратах-до встречи осени в городах и сёлах каждая свободная минута была посвящена сбору урожая, подготовке к зиме и прочим нужным делам, и от Древесных до Костровых Врат не играли свадеб и не плясали. Чистый девичий голос, которому вторили дудки, завёл: -Как на ночку, ночку дивную Да приходит из лесов, Запевая над разливами Хором звонких голосов, Осень-гостья да хозяюшка, В злате лиственном она, Да костром горит боярышник, Освещая мир без сна. Отдыхайте от забот, гейя-гей! Нет тревог и нет хлопот, гейя-гей! Зажигайте-ка костры, Кони осени быстры, Открываются врата, гейя-гей! И-словно стронули некие тайные рычаги, спустили с тетивы лёгкие стрелы-закружились в танце вышедшие? нет, вылетевшие в круг девушки. Идрон сначала потерял из виду невесту, захваченную и унесённую разноцветным ураганом, но потом смог поймать взглядом Эрианн, забывающую касаться земли стопой и удерживающуюся только на носках. Тонкие руки-крылья летели по воздуху: хлоп-хлоп о ладони несущихся рядом девчонок, хлоп-хлоп друг о друга. Постепенно золотоволосая оказалась не просто в серёдке-в сердце малого круга, вытянувшись в струну и застыв на мгновение-а потом мир сошел с ума. Сзади кто-то хлопнул по плечу. Идрон вслепую отмахнулся, не отрывая взгляда от солнечного луча, который ещё утром он звал по имени. Вокруг девушки разлилось сияние-было ли это плодом фантазии или же реальностью, разбираться не хотелось. Эрна была лучом, и птицей, и стрелой, устремлённой в фиолетовое небо, и снова-луч, птица, стрела... Она кружилась на месте, всё такая же вытянутая и звенящая, перетекала неуловимо для глаза, становилась языком пламени, оторвавшимся от костра и почему-то не растаявшим в воздухе. Эрианн танцевала, купаясь в восторженных криках, встречающих каждое её движение, опираясь на них, как на дружеские руки, и остальные постепенно остановились, не в силах угнаться за той, что не снимала-срывала засов, ликуя и сияя. -Ты счастливчик, братишка,-жарко дохнули в ухо,-признайся, она не человек, а богиня или полубогиня! Арлен протиснулся сквозь толпу, и только сейчас Идрон понял, что внимание всех приковано к танцующей в кругу девушке. Единственной, кто ещё этого не видел, была сама плясунья, повинующаяся какой-то своей, неслышной для остальных, мелодии, дополняющей и продолжающей песенку дудок. Рыжий княжич восхищённо прищёлкнул языком, не отрывая взгляда от Эрианн. -Вы, южане, все такие? -Какие-такие? -Горящие! Отовсюду понеслись крики: «Седьмая! Седьмая!». Время хороводов закончилось, пришедшие к реке вдвоём уже разыскивали спутников, если почему-то их потеряли, а те, кто в хороводе не выпустил дорогой руки, постепенно заполняли вновь опустевшую поляну. К остановившейся Эрне, раскрасневшейся от танца, наперебой проталкивались одиночки, и девушка скоро совсем скрылась за чужими спинами. Идрон хотел было устремиться к невесте, но локоть тронули чьи-то осторожные пальчики. -А ты сегодня сам? Чернявая девушка, почти девочка, с задорными карими глазами под смоляной чёлкой, улыбалась кокетливо и призывно. Одежда выдавала в ней простолюдинку из ремесленных кварталов, и держалась девушка непринуждённо и свободно-ну и что такого, захотелось сплясать с приглянувшимся парнем, а вам завидно? Незнакомка повторила: -Ты один? Пойдёшь со мной танцевать? -Увы, прекрасная дева, но я не один.-С улыбкой развёл руками юноша.-Моя спутница сейчас вернётся. Чернявую это не смутило, да и расстроило не особо-курносый носик недовольно сморщился, и только. Она весело тряхнула закрывающей лоб чёлкой: -Ну и что? Ночь долгая, успеешь ещё с ней сплясать! Ид оглянулся туда, откуда сейчас должна была идти Эрианн-если, конечно, смогла протолкаться сквозь плотную толпу. Она и в самом деле была там, оживлённо с кем-то болтая, но назад пока не собираясь. От говорящих долетел смех-колокольчик, а совсем рядом раздался разочарованный вздох. -Это она? Твоя спутница? Черноволосая хотела добавить что-то ещё, не дожидаясь ответа, но тут Эрне наскучил разговор, и она побежала назад, легко выбирая путь между танцующими и стоящими. Добежав до Идрона, она со смехом кинулась ему на шею: -Уфф, ну почему они все такие непонятливые? Говорю-не пойду я с вами танцевать, а они настаивают! А это кто? Идрон возблагодарил небо за то, что оказался не на перекрестье взглядов. Чернявая первой отвела глаза, поворачиваясь к парню. -Ну бывай! Косы мазнули воздух в ладони от носа, и от девушки и следа не осталось. Эрна повернулась к жениху, недоумённо нахмурившись: -Чего это с ней? -Обозналась, видать. Вашу руку, сударыня! В Озерухе с тех лет, когда матери переставали ругать за ночные отлучки, детвора хвостами вилась за старшими братьями и сёстрами, умчавшимися весёлой толпой на привратные празднества. По домам праздновали только Буревые Врата, собравшись у очага всей семьёй, и малолетки носа из дома не показывали-не посмотрят, что кое-кто уже и по десять вёсен встретил, надерут уши, а то и не только уши: с зимой шутки плохи, не дело детворе по лесам шастать! Кто из мальчишек побойчее, тот утягивал в неуклюжий танец девчонок, с которыми ещё вчера бегали наперегонки и дрались до крови из разбитых носов, и взрослые, уже начавшие сбривать тени усов под носом, посмеивались, одобрительно глядя на младших братишек и сестрёнок, а то и захватывали вспыхнувших кострами «мелких» в общий хоровод, умаляя скорость, подстраивая прыжки и повороты к детским рукам и ногам… -Чего стоишь, Рони? Венок из желтых листьев в волосах, платьишко измазано травяной зеленью, в смеющемся рту недостаёт зубов-Лишка, соседка-приятельница, одна из немногих, имеющая право звать его детским именем, нетерпеливо топает, начиная приплясывать в такт далёкой музыке. Старшие братья наверняка там, что Палеш, что Зынка, оба с весны женихи, и сейчас до седьмой звезды будут лететь в кругу вместе с гордыми невестами. Вот и этой стрекозе не терпится, только самой не так весело. -Чего стоишь, Рони? На высоком обрыве у озера вовсю идёт веселье-молодняк хохочет и пляшет, пляшет и хохочет, не разбирая, кто несётся рядом-ровесник или меньшой братишка, непривычно молчаливый: вдруг заметят и погонят? Ноги сами выделывают невообразимые коленца, поспевая за танцующими, Лишку вскоре оттирает Золло, дружок закадычный-он давно носит ей под окна самые румяные яблоки из своего сада, а весной и летом-и охапки цветов, мокрых от росы, все соседи смеются: «Жених и невеста!»… Горячая рука ложится в ладонь. Две синих звезды напротив, выбившиеся золотые прядки, солнечным пламенем обрамляющие румяное точеное личико, счастливая широкая улыбка-богиня, полубогиня, какая разница? Эри тряхнула головой: -И небу станет жарко! Земля, ещё утром по-летнему мягкая, под сотнями ног сбилась в твёрдый панцирь, но сейчас это было на руку, вернее, на ногу-руки сомкнулись на тонкой девичей талии, и не было на свете силы, которая разжала бы их. Они закружились в танце, не видя никого и ничего вокруг, и это было как прыжок с обрыва на глубину, когда сердце замирает от сладкого ужаса, на долгую секунду замирает перед тем, как тело стрелой разрезает водную гладь-а потом ты выныриваешь, шалый от восторга, и хочется кричать, потому что внутри пережитое чувство полёта уже не умещается… А в лесах трава-муравушка Желтизной уже полна, А в лесах зверьё уставшее, В кладовых гора зерна, Кто не встретит осень княжую, Кто не радуется ей- Тот зимою, сила вражая, Снежных да вкусит плетей! Отдыхайте от забот, гейя-гей! Нет тревог и нет хлопот, гейя-гей! Зажигайте-ка костры, Кони осени быстры, Открываются врата, гейя-гей! Мелодия сменяется мелодией, дудки-флейтой, напевной и нежной, флейта-барабанным ритмом, рокочущим и тягучим, и так без конца. Усталости не было, её сметал танец, длящийся без конца-зачем останавливаться, если так легко? И было бы легко, если бы музыка не затихла! Ноги тут же налились свинцом, отказываясь сделать хотя бы шаг, и оба, отойдя в сторону от поляны, без сил повалились на траву. От ближайших костров к ним потянулись кружки, сочащиеся ароматным паром. Несколько глотков вернули силы, но танцевать уже не хотелось-сказка закончилась, оставив после себя щекотное ощущение крыльев за спиной. -Ты невероятна, Эри. Если бы я увидел тебя только сегодня, наверное, побоялся бы подойти. -Трусишка,-золотоволосая головка опустилась на плечо,-и смотрел бы, как я танцую с другими? Я думала, ты ни перед кем не робеешь! Идрон, не отвечая, теснее прижал к себе невесту, и та умолкла, глядя на трепещущее пламя и потихоньку прихлёбывая из оставленной кружки. Вечерние сумерки плавно перетекли в прозрачную от пламени ночь, полнящуюся песнями и голосами. Пары, кружащиеся по поляне, понемногу стихали, покидая утоптанную площадку и уходя-кто вниз, к самой воде, кто в лес, кто-к кострам, от которых уже слышались зовущие крики. От выпитого начинало тихо шуметь в голове, но сознание оставалось ясным; они молча сидели, прижавшись друг к другу, пока перед ними не приземлился буйный вихрь. -Ваши высочества, вы непростительно нелюдимы! Значит, мы вас ищем-ищем, ждём-ждём, а вы тут в гордом одиночестве, значит, сидите? -Значит!-хором закончили Идрон и Эрианн, и все трое расхохотались. Лис, отсмеявшись, схватил обоих за руки: -Пойдём, отшельники! Успеете ещё сбежать, ночь только началась! …Лес, ещё по-летнему укрытый обильной листвой, только недавно начавшей желтеть всерьёз, издалека касался пылающим-столько огней жарко мерцало под древесными кронами. Огненная черта, пролегающая по опушке, по мере приближения распадалась на отдельные кострища, разожжённые под деревьями, а за опушкой начиналось море охристо-рыжих духов, сыто потрескивающих подбрасываемыми сучьями. Полянки, ещё вчера кажущиеся тайными и скрытыми от человеческого взора, безропотно приютили марассанцев, и выяснилось, что уединение в лесу-нечто совершенно невообразимое и несуществующее. Арлен уверенно шёл впереди, ловко лавируя между подданными, ещё и успевал отвечать на приветствия, отхлёбывать из протянутых кружек, щипать за выставленные прелести хихикающих красоток… в своей стихии был рыжий княжич, и знал об этом. Идрон тоже пожал несколько протянутых рук, с усмешкой ловя на себе завистливые взгляды-сразу же за полными восхищения взглядами, брошенными на Эрну. Та тепло улыбалась встречным и приветливо кивала детворе, не выпуская руки жениха, но от вина отказывалась, беспомощно пожимая плечами. Как оказалось, ждала их вся дворянская молодёжь города. На широкой просеке кругом горели костры, над которыми кипели котелки, и, судя по раскрасневшимся лицам-далеко не первые. Арлена, Ида и Эрну встретили дружными радостными криками, и здесь отделаться глоточком из вежливости уже не удалось-на разливе стоял младший сын придворного виночерпия, шестнадцатилетний Оррен, настолько гордый возложенной на него миссией, что протянутые кружки щедро наливались вровень с краями, и не расплескать кипящее вино стоило немалых усилий. Эрну тут же оттащили дочь советника и дочь данитонского посла, что-то возбуждённо твердя, вскоре от группки девушек долетел звонкий смех, и Идрон махнул рукой-это надолго. -В-вот видишь, ты в-всё-таки сам! Опять эта чернявая! Дерзкая девчонка явно выпила не один кубок, и сейчас бесстрашно схватила Ида за руку. Он попробовал осторожно высвободиться, но влажные пальчики держали цепко. -Сударыня, прошу меня простить, но вы ошиблись.-Идрон постарался говоритькак можно мягче и убедительнее.-Ступайте к своим близким, вон, зовут уже. От недалёких костров действительно обеспокоенно выкрикивали одно и то же: «Куда?? Нанка, вернись сейчас же!» и доносился женский хохот. Чёрненькая-Нанка или как её там-недовольно мотнула растрёпанными волосами. -П-п-пусть зовут! А я танцевать х-хочу! Пошли танцевать? На них уже начали коситься. На просеке были, конечно, не только «гнездовные»-хорошенькие горожаночки в эту ночь пользовались благосклонностью знати-но таких своенравных пока что не попалось. Надо было что-то срочно делать. -Тебя как зовут?-Обречённо спросил парень. -Н-н-на-а-а..нка-а-а…вот! -Понятно…Ну что ж, пошли, Нанка. Плясать будем. Довести красотку-девочка совсем! Куда мать смотрела?-к «своим» стоило немалых усилий. Та всё пыталась прижаться потеснее да обнять понежнее, и несколько десятков шагов превратились в бесконечность. Наконец, навстречу бросились сразу двое: заливающаяся смехом такая же чернушка, только на пару-тройку лет постарше, и пожилой мужик с битой сединой чёрной бородищей. Сестра и отец? Похоже. -Ох, благородный господин,-затараторил мужик,-вы уж нас простите, я отлучился по нужде, а эти дурёхи малую и подпоили, вот и… Главная «дурёха» косилась на юношу, фыркая в кулак. От костра точно так же фыркали ещё трое. Подруженьки, м-м-молодцы, ничего не скажешь! Нанка, сонно бормоча, привалилась к перехватившему её бородачу, который не знал, что делать: то ли дитятко тормошить, то ли извиняться продолжать. Ид вздохнул: -Всё в порядке. Только…не отлучайтесь больше. -Да куда уж тут!-попытался всплеснуть руками мужик, но чуть не выпустил дочь и попытки оставил,-Теперь вот пусть эта дура домой и ведёт, да рядом сидит, а не на гульки слынивает! Не слушая семейных скандалов, Идрон отправился назад. Арлен уже поджидал его в обнимку с бессчётной кружкой. -Ай да братишка, ай да мужик! Где такую девчонку подцепил? Огонь, не девка! Как она тебе? Давно познакомились? Ид непонимающе воззрился на брата. Шуточкам рыжего предела не было, как и его неуёмности, вот и сейчас Лис украдкой послал воздушный поцелуй двум топчущимся в отдалении молоденьким горожанкам. Но к тому, что княжич любит, как живёт-щедро и без оглядки-Идрон уже привык. Вот что он и от брата ожидает чего-то подобного, стало неожиданностью. -Рыжий, я вообще-то с Эри пришёл, ты же нас и позвал. Какая девка, какое познакомились? -Ой, да не прикидывайся, я ничего твоей невесте не скажу,-пьяно хохотнул Лис,-ну поделись, как? Люблю чернявеньких, у них сердце горячее! -Твоё высочество, ты сдурел??? Не было ничего. Дай пройти, пьянь гнездовая! -Погоди…-В зелёных глазах зажглось что-то походящее на понимание,-так ты что…ни с кем?? Вообще?? Ни разу??? Щёки заалели так, что впору было ещё один костёр зажигать. О единственном «с кем» вспоминать отчаянно не хотелось, а гляди ж ты, вспомнилось- пятнадцатое лето, впервые попробованное в обход строго следящих отцов-матерей пиво, и немало так попробованное, женщина, лицо которой прочно забылось уже утром, когда он проснулся с тяжёлой головой на чьём-то сеновале… Лиззи, увидев наутро смятённого парня, даже ругаться не стала, только махнула рукой и не трогала внука до вечера. -Тебе-то какая разница?-излишне грубо бросил Идрон,-Вон, беги, к тебе уже очередь-как же, солнце ясное без внимания оставит! -Завидуешь,-важно поднял палец княжич,-и поэтому злишься. Но я отходчив и добр, поэтому не стану принимать близко к моему большому сердцу твою зависть и злость, а пойду спрошу у тех юных дев, хватает ли им хворосту для костра! -А иди ты…-Начал было брат, но Арлен уже подхватил сразу две поостывшие кружки, удаляясь к горожаночкам. Кобелина рыжая, и ведь не подерутся же, вон, обе разулыбались навстречу… -Кто она? Эрианн смотрела вроде бы и на него, но взгляд уплывал, теряясь в ночи, и поймать его не удавалось, как ни старайся. Так смотрят….неизвестно, когда так смотрят, но Эрна тряхнула головой и уже напрямую посмотрела своими невозможными синими звёздами. И повторила: -Кто она? Ну…эта девушка? Значит, видела, как он вёл к родителям Нанку. Показали небось, вон, подружки притихли, с трёх шагов тревожно вслушиваясь в тихий разговор… -Никто. -И эта никто второй раз пытается увлечь тебя танцевать? Алые губы сложились в лёгкую улыбку, и он непроизвольно сглотнул. Зачем ему все женщины мира, если от Эри голова кружится и враз становится жарко, а? Теперь бы ещё и Эри это объяснить, а то вон, уже хмурит тонкие брови, недоумевая, почему он запаздывает с ответом! -В самом деле никто, оленёнок,-Идрон мягко положил ладони ей на плечи,-раньше-думала, я один, а сейчас над ней сестра подшутила, вот так и вышло. К тебе вон на большой поляне тоже многие подходили, я и протолкаться не успел. Крохотный не шажок-полшажка, и они уже стоят совсем близко друг к другу, так, что, кажется, ещё движение-и сердце забьётся не о собственные, а о чужие рёбра. Плечи под пальцами покрылись мурашками; Идрон растянул плащ, впуская невесту в тёплое пространство и для верности крепко обнимая. От золотой макушки, утыкающейся в подбородок, пахло летом и лугом. -Я хочу туда, где мы будем только вдвоём,-шепнули из объятий,-нет, здесь весело, конечно, и все друзья, и девочки тоже тут… -Я тоже этого хочу. Давай сбежим? Не прощаясь и не говоря ничего! Эрианн подняла голову, радостно кивая-и тут послышалось: -Эй, Симуран! К ним вразвалку приближался средний сын командующего замковой стражей. С непременной кружкой. Скользкий и всегда словно сонный парень Иду особо не нравился, однако пришлось выпускать недовольно фыркнувшую Эрну, разворачиваться к негаданному собеседнику и выжидательно скрещивать руки на груди-иной позы сынок главного стража не понимал и решал, что ему рады. Конечно же, кроме как вместе выпить за приход осени, у надоеды дела не было, а для того, чтоб понять слово: «Нет!», он был слишком пьян. Иначе бы назвал по имени, а стремительно пристающему прозвищу. За выпитым за приход осени последовали уговоры «выпить за красавиц, украсивших собою Костровые Врата!» Красавицы дружно охнули. После выпитого за Врата, за радость, за доблестных мужей и ещё Семеро знают за что Идрон поскорее сунул кружку кому-то пробегавшему мимо и повернулся к невесте…то есть тому месту, где она стояла только что. Пойманная за рукав дочь советника, он выяснил, что Эри минут десять, а то и больше, как покинула просеку, удаляясь куда-то вглубь леса. Ну и где её теперь искать? Везде костры, везде смех, везде перекликаются захмелевшие люди, а то и не перекликаются, укрывшись за неосвещёнными кустами-дело привратное, нечего глазеть на чужое счастье! «Да уж, парень, хорош, нечего сказать,-засмеялся в голове ехидный голос покойного названного деда,-пока пил, невесту упустил!» Ничего подобного, огрызнулся внучек, не упускал я её, найду сейчас-вон между деревями неподалёку что-то светится, и песня оттуда летит, знакомая песня, о девушке, просящей реку забрать её к милому… Он быстрее зашагал на звук и свет, чувствуя, как хмель из головы выветривается в такт размашистым шагам. Чистый девичий голос тихо выводил: -Реченька-река, где была? Реченька-река, что звала? Забери меня ты с собой Да водою ты своею умой, Я за милым поплыву-полечу… Песня стала громче. Сквозь ветви замерцал тёплый костровой отсвет, мечущийся по листьям. Певуньи не было видно, только тягучий напев подтверждал, что девушка стоит или сидит у костра, вспоминая об упрямой реке, не желающей соединить любящие сердца. В Озерухе тоже пели эту песню, да её, пожалуй, везде пели, каждый на свой лад, собираясь у озера или на улице, и тогда даже старики и детишки начинали подтягивать…только вот такого завораживающего пения Иду слышать ещё не доводилось. Между тем река ответила: -Что ты, девушка! Того ли хочу? Мне бы с рыбками играть да журчать, Мне бы ветер в камышах привечать! -Реченька-река, я прошу: Забери меня к тому, кем дышу! Халларданец застыл за кустарником, боясь шевельнутся и хрустом сухих веток, собранных сюда, кажется, со всего леса, спугнуть наречённую. Эрианн сидела у костерка, подтянув колени к груди и устроив на них подбородок, смотрела в огонь и пела-просила, прикрыв глаза: Он далёко, он могуч и суров, Он в чужом краю сражает врагов, Забери меня, сестрица, с собой! -Заберу я лишь привет ему твой! Так звала, к реке пойдя по утру, Слёзы сохли на холодном ветру… Предательская ветка всё же хрустнула. Девушка на поляне вскочила, настороженно оглядываясь на деревья и начиная скапливать в ладони жар. Ого, а нашу волшебницу теперь врасплох не застанешь, засветит промеж глаз-света невзвидишь. Даже без меча! Не дожидаясь, пока слабое свечение оформится в шар смертоносного пламени, Идрон подал голос, видя, как на прекрасном лице загорается радостная улыбка: Услыхал привет вдали милый друг, Раздался копыт коня дробный стук: -Здравствуй, любая моя, я пришёл, Конь мой пеною в пути изошёл, Отворяй скорее мне ворота, Свадьбе быть в Водяные Врата! Он шагнул к застывшей у костра Эрне. Три длинные шпильки, удерживающие тяжелый узел волос, полетели наземь, выдернутые нетерпеливой рукой, и он сделал то, о чем мечталось вот уже который день: зарылся лицом в золотое море, всей грудью вдыхая пьянящий аромат цветущего луга. Тонкие пальчики сплелись с его пальцами, она вся была-жизнь, и голова кружилась от исходящего от неё искрящегося тепла… Эри порывисто развернулась, оказываясь с ним лицом к лицу. В синих озерах трепетали отсветы горящих вкруг поляны костров, губы зовущее приоткрылись-и он припал к алому атласу, встреченный не менее жадными поцелуями; руки зажили своей жизнью, лаская изгибы тела льнущей к нему девушки. Сжимающие его плечи теплые ладони разжались, робко скользя по спине, перебрались на грудь, путаясь в подаренной рубашке. На краю сознания мелькнула мысль о так и не отданном собственном подарке, но тут же пропала, смытая властной горячей волной. -Ты хочешь этого? -Если сейчас прильнувшее к нему чудо ответит: «нет», останется только уйти к реке и простоять в по-осеннему холодной воде до тех пор, пока туманящее разум нестерпимое желание не пропадет совсем.-Ты-хочешь? Ответом был ещё один поцелуй, похожий на прыжок с кручи. Остатков выдержки ещё хватало на то, чтобы расстелить на вянущей траве плащ. Сорванная впопыхах одежда отлетела куда-то к кострам, Эрианн зябко обхватила себя руками, и он привлек её к себе, согревая собственным теплом… а потом все, кроме неё, единственной, стало смешным и ненужным. Кровь шумит в ушах, прибавляя сил. Не о том ли, жизнь, я тебя молил? Звезды в небесах, звезды надо мной, шепчут звезды нам: ты моя, я твой. Кто посмеет нас в мире разлучить, о пощаде тот вмиг богов просить будет. Ты-моя! Только там, где ты, быть смогу и я, важно лишь одно летом и зимой, важно лишь одно: ты-моя. Я-твой… *В Серинтайе смена сезонов называется Вратами. Соответственно смена лета осенью-Врата Костров, осени зимой-Врата Бурь, зимы весной- Врата Дождей и весны летом-Врата Древ. Точка смены-последний день первого месяца сезона как дань уважения к уходящему времени года. Осень приходит в конце плодопада (сентябрь).