Хроники Серинтайи

-Соня, вставай! В лицо брызнула холодная вода. Эрианн вслепую отмахнулась, вызвав у брызгавшего тихий смешок, и нехотя открыла глаза. Перед ней на корточках сидел Идрон, держа в руке кружку. -Ууууу, противныыыыый! - Эрна потянулась, не спеша покидать объятия балконного кресла.-Задремать нельзя, что ли? -На солнце?? –Праведное негодование было бы действительно негодованием, не смешивайся оно со сдерживаемым смехом,-В полдень?? Открывай глазоньки, спящая красавица! О чем ты вчера хотела поговорить? Сон разом слетел, изгнанный напоминанием о прошедшем вечере, просьбе княгини и мече в спальне. Девушка помолчала, подбирая слова. -Ид, ты только не сердись сразу же… -На тебя-ни за что на свете! -Он, сдвинув стопку книг, устроился на низком столе. Упер в колено согнутую руку, зарываясь пальцами в собственную шевелюру.- А почему я не должен на тебя сердиться? -Слушай… согласись на охрану, Идрон. Хоть на празднике, а? Всего какой-то день, это же немного совсем? Серые глаза сузились: -Та-а-ак… Тебя сиятельная княгиня подговорила? -Никто меня не подговаривал! -А как же, ты сама додумалась! -А если и так? -Если так-то зря додумывалась, я не соглашусь!-Он вскочил со стола, начиная мерять шагами балкон.-Ведь обещал ей, что носа отсюда не покажу, чего ещё? В комнате сесть сиднем? Зачем мне мордовороты за спиной? Ещё и ты сюда вмешалась! Эрианн обречённо вздохнула, но предприняла ещё одну попытку достучаться до упрямца: -Твоя тетушка тревожится, это понятно. Мало ли что в толпе произойти может? Она желает тебе добра, поэтому и просит согласиться на охрану, только и всего! -Я сам могу за себя постоять, не ребенок! -Не ребёнок, а ведёшь себя, как обиженный малыш. –Эрна поспешно подвинула едва не сметённые снова плюхнувшимся на стол парнем книги,-Перестань сейчас же мебель ломать, в самом деле! «Свод традиций» тебе что сделал? -Лежит он тут! Идрон сердито фыркнул, скрещивая руки на груди. Эрианн коснулась его локтя: -Лассаэль не так плоха, как ты считаешь. Она любит тебя и от всей души старается уберечь. -Раньше надо было думать. Сейчас бы беречь не пришлось! -Позволь ей сделать для тебя хотя бы это,-Она мягко улыбнулась,-на один день можно и забыть о том, какой ты взрослый и самостоятельный. -Ты ещё и смеёшься?! Эрна пожала плечами: -Не плакать же мне, правда? Ид, прошу тебя, хватит упрямиться. Потому что я тоже тревожусь. И мне будет куда спокойнее, если ты согласишься с теткой. Ответом ей был долгий скорбный вздох. Идрон хмуро покачал головой. -Ох уж эти женщины! Вы разводите истерику на ровном месте. Ну что со мной случится, а? Это же княжеский замок, здесь и так стражи хватает! Сидящая напротив девочка расстроено прикусила губу: -И ничего не истерику… А если действительно существует опасность? Ты сможешь просидеть целый день в замке, Ид? В замке торчать не хотелось отчаянно. Хотелось удрать в город, наконец-то побродить по шумным улочкам, увидеть чужую кипучую жизнь, в конце концов. Но с охраной, громыхающей железом за спиной, предостерегающе косящейся на любого, кто к тебе приближается-уууууууууууу!!! Проще и в самом деле запереться у себя и целый день никуда не показывать носа. Пёс с ним, с этим праздником! -Эри, -он старался говорить как можно убедительнее,-вспомни, ты сама мне говорила: если бы кто-то был рядом, уже давно б нашли? -Нашёл, с чем сравнивать!-Эрианн негодующе фыркнула, откидываясь на высокую спинку.-Кто бы за тобой ни шёл, дураков там нет. Ну не полезут же они в Гнездо, стражу дразнить? Тонкие брови сошлись у переносицы. Не для тебя эти игры, синеглазое чудо, суровые взрослые игры, ставка в которых-собственная голова! Хватит того, что я сплю с обнажённым мечом у изголовья, на твои плечики такую ношу взваливать не позволено никому… -Оленёнок, я подумаю над твоими словами.-Улыбнуться как можно искреннее получилось без труда, улыбнуться-и увидеть, как встревоженное личико озаряет ответная улыбка.-Хорошо? А сейчас пойдем-ка. Я вообще приходил напомнить, что обещал тебя научить, как меч держать, если ты ещё хочешь. -Хочу!! Ой, я думала, ты забыл!-Теперь девушка чуть не прыгала от радости прямо в кресле.-Только переоденусь, в платье неудобно будет! Каблучки простучали по вощёному полу, и юноша остался на балконе один. Опустился в кресло, попутно утащив из стоящей на столе вазы желтую грушу, взял со стола книгу, до этого чуть не оброненную на пол. По потемневшему от времени кожаному переплёту вился строгий орнамент, складываясь в изящные буквы: «Свод традиций». Когда-то надпись была красной, сейчас же краска побурела, по цвету едва не сливаясь с коричневой кожей, и понять, что здесь написано, можно было только по вдавленным в переплёт очертаниям. Пальцы пробежались по черточкам, исследуя прихотливые линии: вот тут бы довести угол, тогда получится проступающая из обложки птица… Идрон с ухмылкой убрал руку. Резчик ты, и резчиком останешься, чтоб там они все ни говорили! Он наугад открыл книгу. «В Серинтайе установлены следующие возможности соединения двух любящих сердец: древнейший-пред богами, когда сама Норрт-утешительница благословляет воззвавших к ней…» Уха коснулся пушистый кончик золотой косы. -Что читаешь? Юноша поспешно захлопнул фолиант: -Слушай, ты это уже осилила? -Нет ещё, «Своду» лет сто, а то и больше, пока пять страниц одолеешь-заснёшь,-она не спешила уходить из-за плеча, продолжая щекотаться волосами,-меня мастер Хейм предупреждал, что это не самое… увлекательное, что есть у него в хранилище. -Зачем же брала тогда? У Эрианн был самый невероятный в мире смех, похожий на звенящие хрустальные колокольчики. - Не всегда можно читать только о приключениях, Ид. А вообще, тут только написано по-старинному, архивариус говорит, большинство обычаев, о которых в «Своде» рассказывается, до сих пор почитаемы. Хоть знать буду, что к чему! -Потом будешь мне рассказывать? Потому что я две строки прочёл и уже чуть не уснул!-Идрон задрал голову, снизу вверх глядя на склонившуюся над креслом Эри,-Идём? Она отошла на несколько шагов, покрутилась на месте: -Я не знаю, в чем вы там тренируетесь… Так можно? Захотелось немедленно сгрести в охапку стоящую перед ним одетую в облегающие штаны и свободную тунику девушку, расплести стекающую ниже талии тугую косу, зарыться лицом в душистое золотое море…Ид встал, подавая руку невесте. -Да, как раз-двигаться не помешает, и не взмокнешь через две минуты. Готовься, сегодня спуску не дам! Ристалище было совершенно не на заднем дворе, как Эрна думала до этого дня-огороженная утоптанная площадка располагалась в отдалении от замка, под раскидистыми вязами. Под навесом на стойках расположилось оружие всех мыслимых видов и размеров, как показалось Эрианн на первый взгляд. Ид решительным шагом направился к стойкам, задумчиво перебрал несколько клинков, взвешивая каждый на руке. С довольным возгласом взмахнул одним, даже по виду легче остальных. -Вот это-то, что нужно! Держи! Меч и в самом деле оказался «нужным» и словно вросшим в ладонь. Ид подхватил второй, покрутил кистью, привыкая к оружию. -Стойку помнишь? -Помню,-стойка и в самом деле удалась неплохо, тело само вспомнило необходимое положение,-и удары, которые ты показывал, помню, между прочим! Свистнул рассекаемый металлом воздух. Закрученная «восьмёрка» перешла в сверкающий вихрь, похожий на крылья смертоносной мельницы, «мельница»-ещё во что-то, что-то-в нечто… Эрианн залюбовалась не разминкой-танцем, единственный участник которого откровенно наслаждался каждым движением, купаясь в стальных росчерках. Сейчас перед завороженной наблюдательницей снова был дважды виденный до этого воин, только теперь-не готовый драться насмерть, а искрящийся кипящей юной силой. Она готова была смотреть вечно, но Идрон завершил движение, замирая перед ней в зеркальном отражении стойки. Сдул со лба упавшую челку. -Начинаем? Девушка рассмеялась: -Я тебя уже боюсь! Когда научился?-И с удивлением увидела, как его довольное лицо заливает смущённый румянец. -Да… В этот раз неплохо вышло. Енцер вторую неделю гоняет, твердит, что у меня скорости нехватка. Так что погоди бояться, вот через месяц-другой поглядишь. Ну куда ты опять ноги выпрямила? Пружинь! Не напрягай колени и пружинь! Туника и в самом деле оказалась самой подходящей одеждой. Во всяком случае, бесконечно нагибаться, отставлять локти, по ошибке прижатые к корпусу, и уворачиваться от очередного нарочито медленного («Смотри, кому говорю!») выпада получалось без помех. Постепенно Эрианн вошла во вкус, умудрившись заметить в беспорядочных на первый взгляд действиях стройную закономерность, и даже вполне успешно отразила несколько ударов, коварно направленных на руки. -Так-то лучше,-новоявленный наставник был рад не меньше ошарашенной такой удачей ученицы,-повторяем! Тело звенело натянутой тетивой, беспрекословно повинуясь хозяйке. Уже раз проведенное парирование во второй раз получилось чище и легче, чем в первый; окрыленная Эрна даже осмелилась повторить подмеченный у партнёра прием, закрутив его клинок своим-и тут же уставилась на выпавшее из руки оружие, жалобно зазвеневшее на земле. Идрон подошел ближе, поднял обронённый меч, протягивая ей выпущенную рукоять. -И что это было? -Я хотела повторить то, что ты делал… -И? -И не вышло.-Она досадливо перехватила рукоять,-Ты же меня разоружал так-меч вывернул! Юноша, закатывая глаза, хлопнул себя по лбу: -О небо! Так это был штопор? В следующий раз предупреждай, пожалуйста, потому что могла и руку сломать, между прочим. Становись, показывать буду! Эрианн неохотно приняла поднадоевшую боевую стойку. Ид критически осмотрел её, с усмешкой похлопал по снова выпрямленным коленям: что это такое, расслабь! Стал в шаге, вытягивая руку с мечом. -Теперь-бей. И не прямо, а наискось… Не-е-ет! Так ты носом во врага уткнёшься, если он руку уберет. Веди клинок, как будто хочешь мой срезать. Стальная полоса задребезжала, бессильно скользя по издевательски опущенному мечу противника. Во второй раз Эрна едва успела увернуться от летящего в лоб собственного оружия, отброшенного вверх. На третий Идрон вдруг напряг предплечье, выдерживая напор ученицы-и выдержал до тех пор, пока та сама не отвела меч, устав силиться сдвинуть с места ехидно ухмыляющуюся скалу. -Почему не получается? Досада отошла на второй план, уступив желанию понять: и делала вроде всё правильно, а всё равно ничего не вышло! Эрна ещё раз повторила замах, остановив клинок там, где должен был бы оказаться противник, затем задумчиво описала кончиком восьмерку. -Не так, разиня.-Идрон обошёл девушку, становясь у неё за спиной и цепко беря за запястья. –Давай вместо со мной. Ты размахиваешься слабо, а силу прилагаешь уже в конце, поэтому вместо обезоруживания получается детская драка на палочках. Эрна в который раз занесла меч, готовясь повторить вредное движение. На середине замаха мужские пальцы резко дернули руку вверх, продлевая движение, а затем так же резко повели вниз, заставляя повернуть клинок не плашмя, как до этого, а боком. Локоть тут же вывернулся наружу, рука сама дошла необходимый путь-и над ухом одобрительно хмыкнули: -Молодец! Небрежно брошенное до этого на траву оружие вернулось к владельцу, и юноша поманил противницу пальцем, отводя клинок в сторону. Пришлось всё же принять более-менее собранное положение-вон, великая воительница уже примерилась шарахнуть со всей девичьей силушки, думая, что огонька предвкушения в сапфировых глазищах незаметно! Эрианн медленно и вдумчиво повторила то, чему Ид только что её учил, остановив оружие в добрых двух пядях от его меча, кивнула каким-то собственным мыслям. -Помни: сила должна распределяться на весь удар. Если ты вложишь всё в начале-в замахе вложенное рассеется, и ничего не выйдет. Если прибережёшь запал до конца-просто не успеешь разогнаться, ещё и руку повредишь. Поняла? Начинай. Тонкая рука взметнулась в воздух, повторяя удар. Идрон даже не смотрел за чужим мечом, внимательно следя за положением тела Эрны. Вот опять локоть прижала, глупая, так рука быстрее устанет, и ноги упорно выпрямляет, словно врасти в утоптанную землю решила! По клинку прокатилась неприятная вибрация, раздался печальный звон-и юноша изумленно уставился на валяющийся в ярде от себя собственный меч. Эрианн, абсолютно счастливая, торжествующе показала ему язык, направляясь к навесу. Идрон подобрал меч, догнал донельзя довольную собой девушку, идя с ней рядом. -Я же научилась, правда?-Её лицо раскраснелось, горя и от тренировки, и от радостного возбуждения,-О-о-ох, не могу больше! Давай завтра продолжим? -Вообще-то урок положено закрепить. Ты молодец, всё правильно сделала, но повторить-то назавтра сумеешь? Эрна гордо повторила прием уже сейчас. Прямо на ходу, ревниво посматривая на спутника. Идрон рассмеялся, обнимая её за плечи: -Вижу, вижу, сможешь. Только, пожалуйста, не размахивай так мечом, мне сегодня ещё в седло садиться. Тренировочное оружие хоть и тупое, но синяков наставить может. -Ты уезжаешь? Куда? -Никуда я не уезжаю…- Хотя охота, ещё и какая охота!-Условились с Утгеном коней промять. Как раз до вечера поспеем. Со мной хочешь? Накатило памятное ощущение девичьих рук, обвивающих поясницу, теплого дыхания в затылок, сонной тяжести её тела, когда по дороге Эрианн засыпала, убаюканная конской поступью, и он, боясь разбудить, правил только одной рукой, второй удерживая тонкие запястья… Под ладонью шевельнулось обтянутое бархатистой тканью плечо. -Хочу, но не сегодня. Меня мастер целитель будет ждать, -Эрна тяжко вздохнула,-так что не получится… Скрыть разочарование ей не удалось. Идрон ласково поцеловал золотую макушку: -Значит, завтра ещё и покатаемся. Надо тебе коня выбрать, тогда сможем вместе выезжать. Согласна? -Конечно! Только я плохо езжу, сам видел. Они наконец-то дошли до навеса, одновременно вставляя мечи в гнезда подставки. Эрна оглядела покрасневшие ладони: -Я думала, будет проще. Правильно ты тогда надо мной смеялся, за неделю махать мечом не научишься! Он взял её руки в свои, подул на горячую кожу. -У тебя неплохо выходит, между прочим. Чуть неуверенно, но технику можно подправить, а опыт со временем сам придёт. Расхохотались оба-внезапно пробившийся наставнический тон шел встрепанному «учителю», как седло корове. Дурачась, юноша важно поднял верх указательный палец: -Ибо, дева, ликом прекрасная, оружие есть предмет, требующий неукоснительных и каждодневных упражнений, коих назначение-тело силой напитать и мастерство великое в себе взрастить! -А также синяков понаставлять и ладони до мозолей постирать!-В тон ему подхватила Эрианн.-Но по тебе видно, что не зря занимаешься. Ой, язык мой-враг мо-о-ой! Эрна вздохнула про себя, глядя на удивленного её словами парня. Однако сказанное намекало на продолжение, и девушка как можно беспечнее объяснила: -Тогда, у речки, ты не так показывал. Теперь… лучше, наверное. Видишь, даже я поняла, а там только роняла палку и сердилась. -А-а-а…-В голосе скользнуло разочарование,-Ну да, за три-то недели можно было научиться чему-нибудь. Шальной дух толкнулся внутри, побуждая её сказать то, что очень хотелось. Эрианн шагнула ближе, обвивая руками его шею. -А ещё ты стал другим… -Госпожа Эрианн, вы слышите меня? Она вынырнула из раздумий, смущённо пожимая плечами: слова целителя Коссума пролетели мимо, но признаваться не хотелось. К счастью, тот и так все понял, напоказ хмуря кустистые брови, и повторил: -Я давал вам трактат о свойствах осенних растений, принадлежащих к семье позднецветных. Начала ли читать его моя госпожа? -И начала, и до половины прочитала, мастер,-в ступку полетела новая порция остро благоухающих листочков,- весьма занимательно, я и не знала, что для морозостоя лучшее время сбора-конец опаданца, мы его в начале срывали. -Коль прочли до половины, отчего же сейчас так тщательно измельчаете змеегорец , о котором повествуется уже на десятой странице? Для зелья от резей в животе используются целые листья, иначе это будет невозможно пить! -Ой! Получившийся порошок отправился в отдельную склянку, взамен ему на испятнанный стол легли похожие на рыбок цельные листья.. Руки привычно смешивали, резали, высыпали под монотонные комментарии: сейчас лучше убавить огонь, а потом отставьте на семь минут котелок в сторону, чтобы булькающая в нем жидкость дозрела до кипения. Девушка понятливо кивала, записывая особенно заковыристые правила на лежащий сбоку пергамент - потом, на досуге, это можно будет перечесть, надежно укладывая в памяти - и упорно старалась сосредоточиться только на уроке. Губы до сих пор горели от нетерпеливых жадных поцелуев. Перед устремленными на зелье глазами стояло обращенное к ней загорелое лицо, затуманенный взгляд, ямочка на подбородке, упавшие на лоб волосы. «Идро-о-он…» -Вы несобраны, сударыня! Коссум начинал сердиться. Девушка прекрасно знала, что старик злиться не умеет, тем более на неё, но расстраивать его не хотелось. -Простите меня, мастер. Я задумалась. -Ох уж эти юные девы!-Целитель укоризненно покачал седой головой.-На уме одни наряды, украшения да песни, а кто будет постигать науку исцеления тела? Эрианн обезоруживающе улыбнулась, снова оборачиваясь к котелку. Они работали уже третий час, и, в общем-то, работали неплохо, но мыслями она была сейчас гораздо дальше готовящегося снадобья. Где он сейчас? Сказал, что отправляется проминать лошадей. Значит, до ужина увидеться не удастся, а ужинать наверняка придется в трапезной, сидя за столом с целой толпой: советники, придворные, командиры внутренней охраны неспешно переговаривались, вдумчиво поглощая пищу, и перекинуться хоть словом не получалось. Может, после… -Госпожа, вы вновь не слушаете меня? Девушка открыла рот, чтобы заверить наставника в своей внимательности, но тот замахал руками: -И не надо мне говорить, что внимаете каждому моему слову, Эрианн! Ступайте, младая дева. Надеюсь, завтра вы будете более собранны и сможете ответить мне, зачем положили в снадобье мяту! -Она вкусная,-рассмеялась Эрна,-и холодок дает. Мама всегда поила нас мятной настойкой, если случалось маяться животом. -Мда? Что ж, возможно, ваша ошибка не такая уж и ошибка… Да идите уже, сил нет смотреть на то, как вы уже мысленно оказались за дверью! -Умница, хороший мой, соскучился? И я соскучился. Сейчас гулять поедем, хоть какая-то свобода в этом замке! Тёплое фырканье переместилось к карманам, вынюхивая угощение. Идрон протянул Ульму первую припасённую горбушку, подождал, пока тот слопает хлеб и ткнется в раскрытую ладонь за добавкой. -Что, дружище, вкусно? Вкусно, конечно, и морковка вот, лопай. Тщательно вычищенная атласная шкура блестела в падающих сквозь оконце лучах. Юноша похлопал коня по теплому боку, начиная седлать разомлевшую животину. На улице раздался девичий смех, и он бросился к выходу раньше, чем успел понять: смеялась далеко не Эри. Усмехнувшись собственным несбыточным надеждам, Ид вернулся в денник. Утген задерживался-стойло его Маски было рядом с Ульмовым, и сейчас кобыла через перегородку старалась достать ухо приятеля зубами. Сунув песочно-желтой красотке последнюю горбушку, юноша спокойно закончил седлать своего жеребца и вывел его во двор. Из-за угла как раз показалась знакомая темно-зеленая рубаха командующего отрядом внешней охраны. -Ваше Высочество, прошу извинить за задержку. С этими празднествами скоро вздохнуть будет некогда! -Приветствую! Ничего, я пока что своему, что Маске хлебушка скормил. Впору конюху пенять, что скоро бедняжек голодом заморит! -О да, этих, пожалуй, заморишь! Они обменялись рукопожатием. Возникшая по дороге симпатия уже в Марассане переросла во вполне приятельские отношения: оба души не чаяли в лошадях и не любили сидеть на одном месте, поэтому лучшего напарника для скачек надо было ещё поискать. Вскоре осёдланная кобыла была выведена из конюшни, и приятели отправились на ежедневную прогулку. Территория вокруг замка была немалой, дорог, по которым мог спокойно пройти конь, хватало, поэтому они, не сговариваясь, предоставляли выбор пути лошадям, заводя оживлённую беседу. -Сударь, вы сегодня необычайно задумчивы. Какие мысли гнетут вас? Означенный сударь только рукой махнул. Счастливое возбуждение разом смыло воспоминание об утреннем разговоре и собственном обещании подумать над словами не на шутку взволнованной Эрианн. Спутник, заметив его помрачневшую физиономию, решил-таки допытаться до истины: -Мой господин, возможно, вас тревожит что-то неясное-или же неясное только пока? -Я уже просил не называть меня господином,- Идрон недовольно поморщился,-а вы все так же не обращать внимания на мою просьбу. -Возможно, потому, что для будущего правителя свойственно не просить, но приказывать?-В глазах собеседника зажглись лукавые огоньки. -Возможно. Но друзья не появляются по приказу, не так ли? Мужчина понимающе усмехнулся: -И всё же, Ваше Высочество, учитесь именно приказывать. В этом мире друзей у вас будет гораздо меньше, чем врагов, подданные же предпочитают подчиняться, а подчинение неотделимо от повелений. Чем раньше вы поймете это, тем лучше прежде всего для вас. -Тогда, пожалуй, научусь прямо сейчас,-усмешка горчила на губах,-и прикажу тетке перестать изводить меня своей заботой. Ещё и других подговаривать! Командующий обескураженно воззрился на Ида: -Боюсь, приказы близким родственникам не будут иметь успеха… как бы вам этого не хотелось. На то они и родичи. Идрон тронул поводья, понуждая коня ускорить шаг. Ещё не хватало нажаловаться на родную тетушку подданному этой самой тётушки! Как дитя сопливое, в самом деле: меня оби-и-идели, пожале-е-ейте! Если бы Лассаэль не заглядывала в лицо так, словно от его согласия зависело боги ведают что, пожалуй, согласиться с её доводами было бы проще. Но какая-то истеричная опека княгини, вскидывающейся испуганной наседкой всякий раз, как только племянник заикался о чем-то по её мнению опасном, заставляла Ида вообще избегать скользкой темы, с подозрением относясь к княжеским страхам. А теперь она ещё и Эри заразила своими переживаниями, наверняка нарассказав наивной девушке всяких ужасов! Утген догнал юношу, какое-то время помолчал, то ли подбирая слова, то ли собираясь с мыслями. -Не думаю, что Её Высочество подговаривала кого бы то ни было заботиться о вас, мой господин. Это… несколько несвойственно вашей тётке. Она предпочитает сама решать подобные…гм… -Вы хотите сказать-проблемы, друг мой? Можно просто оставить меня в покое с этой охраной, в конце концов, сюда мы как-то попали и без сопровождения. Тогда проблема решится сама собой! -Ваше Высочество, излишняя уверенность в своих силах-плохой щит. Вспомните, какой ценой вам далось это «попали сюда», и подумайте, стоит ли полагаться только на свою счастливую звезду? Утген уже дважды просил пересказать, что с ними приключилось до того, как высланный навстречу отряд увидел в поле коня с двойной ношей; особенно воина занимал бой в роще. Идрон, стараясь ничего не упустить, описал всех нападавших, вспомнил немногие услышанные фразы, но страж не сказал ничего нового-наёмники и наёмники, правильно они тогда с Эрианн решили. -Я не полагаюсь на счастливую звезду, Утген. Но и за себя постоять смогу.-Ид повернулся к собеседнику.-Из того возраста, когда за мной надо было бегать нянькам, я давно вырос. -То есть мой господин так огорчен тем, что ему пытаются навязать охрану???-Сказать, что Утген был ошарашен, означало не сказать ничего,-Помилуйте, но вы наследник престола!! -И что с того? Воин глубоко вздохнул. -Для правителей существует сперва долг, и лишь потом-желание, Идрон. Хорош был бы наш князь или ваш отец, если бы они жертвовали собственной безопасностью, а значит, и судьбами подданных, в угоду собственному «хочу»! Это неписаный закон, правитель любого государства слишком важная фигура, чтобы бесславно сгинуть из собственной гордости! Отец. Снова-отец. Ты так похож на отца, мой мальчик, твой отец никогда бы не поступил так, у отца, к отцу, за отцом… За несколько недель он услышал о давно покойном родителе больше, чем за всю свою восемнадцатилетнюю жизнь. Мама редко вспоминала прошлое, и это были истории о празднествах, пирах, утраченных знакомых, Рейнделле, а для Элизабет погибший король был именем, от которого её воспитанница сжималась в комочек и прятала от сына покрасневшие глаза. Тётка действовала по-другому, говоря о брате много и восторженно, превращая смеявшегося, любившего, жившего мужчину в символ, к которому у сына не было иных чувств, кроме недоумения: подобным идеалам в мире место вряд ли бы нашлось. И вот теперь давно ушедшего к праотцам Арбона снова вспомнили. -Утген… Каким он был? Тот понял не сразу, недоуменно оглянулся на притихшего парня. Потом сокрушенно развел руками, на мгновение выпустив поводья: -Я мало знал вашего отца-настолько, насколько можно знать правителя дружественной державы. До войны Арбон Халларданский несколько раз гостил у сестры, и я был в числе отряда, сопровождающего на церемонию представления наследника князя с супругой. Вот, собственно, и всё знакомство. -И всё же, каким? –Юноша придержал коня, выжидающе глядя на собеседника.-Мне так упорно твердят, что я должен не посрамить его памяти, что хотелось бы знать, какая она, эта память! -Хм… Решительным. Смелым. Упрямым… как его сын,-Утген позволил себе едва заметную усмешку,-Люди его любили и уважали, а он в первую голову думал именно о народе, доверяющем ему, и делал все для его защиты-а для правителя это, пожалуй, главное свойство. Ваш батюшка был достойным человеком-или полуэльфом, это уж как вам нравится. Спутник умолк, раздумывая над чем-то, и они долго ехали в тишине, нарушаемой только мягким стуком копыт. Идрон бездумно насвистывал под нос что-то неясное ему самому, то ли услышанное ранее, то ли придуманное только что. Продолжение разговора последовало неожиданно. -Когда Одержимец двинул свои войска на Халлард, мне едва минула семнадцатая зима, и я мнил себя великим воителем-как же, две стычки с морвами в приграничье, из которых удалось выйти живым и относительно целым! Целых четыре месяца всё было тихо, страны вновь начали обмениваться гонцами, привозящими только добрые вести, а парни стали подкручивать перед девчонками едва пробившиеся усы. –Командир внешней охраны усмехнулся,-А потом разом загорелось на севере и на западе, целые города топились в крови. С Тьмой не договариваются. С ней воюют, помните это! Ваш отец мог сдаться-и выбрал бой до последнего солдата, хотя держава ещё не оправилась от гремевших сражений, и силы были неравны. Знаете, господин, о «Синих волках», королевской сотне телохранителей, ходили легенды. Под Шубатом, есть такой поселок в лиге от Халларда, эти легенды подтвердились с лихвой-то, что творили «волки», удерживавшие более суток занятые позиции, немногие выжившие очевидцы описывать отказывались. Возможно, не подойди Одир Одержимый, многое сложилось бы иначе… И всё же властитель смог вернуться в столицу вместе с немногими уцелевшими, да не только вернуться, но и собрать тех, кто ещё мог держать в руках оружие, удерживая город ещё несколько дней. Воин намотал поводья на руку, останавливая Маску и разворачивая её к спутнику. -Идрон, сын Арбона, если бы семнадцать лет назад Халлард был сдан, жителей вырезали бы подчистую. И в том, что ваш отец дал возможность уцелевшим покинуть горящие дома, есть немалая заслуга охранявших его людей, вставших подле своего короля. Ужин, как она и подозревала, сервировали в большой трапезной, за длинным столом. Только на этот раз разговоры были не о поставках провизии, а о приезде князя с наследником и следующих за этим празднествах. Эрна тихо хихикнула, увидев, как Идрон меняется в лице, слыша о предстоящих трехдневных гуляниях, но её тут же отвлекла Элейна, дочь старшего советника. Девушки были примерно одного возраста и иногда прогуливались по парку, коротая время в приятной беседе. -Эрианн, ты уже готова к торжествам? -Наверное, готова,-растерялась та,-А что, будет что-то неожиданное? Тут же выяснилось, что неожиданностей будет много, и подруга принялась спешно их перечислять. Эрна слушала восторженные охи и ахи, про себя думая, что в одиночку не получит от предстоящих событий и половины удовольствия. А Ид заявил, что не собирается никуда идти… -…А ещё будет большое представление на главной площади, и шпагоглотатели, и повелители огня, и ещё ярмарка будет, представляешь?? О-о-о, быстрее бы эти два дня прошли! Приезда князя Хорслена из Данитона, где властитель Нармакаля гостил у своего старинного друга и побратима (имени Эрна так и не запомнила, как ни старалась), ожидали все. Супруги членов совета уже обсуждали туалеты, в которых будут щеголять, их мужья не скрывали радости от того, что государством вновь будет править решительная мужская рука. Даже великая княгиня с очевидным облегчением заявила, что все прошения, требования и споры будут разобраны лишь по возвращении государя. -Ничего, оглянуться не успеешь, как они не пройдут-пролетят!-Элейна не любила и не умела ждать,-Ты платье уже выбрала? Восторженно всплеснувшая руками дочь советника немедленно принялась расписывать ту прелесть, которую наденет на торжество. Саму Эрианн больше интересовало то, что будет происходить на городских площадях и улицах. Она ещё не видела Марассана более того, что открывалось из окон и с галерей замка, поэтому готова была переодеться хоть служанкой, лишь бы побывать в городе. Когда, наконец, Лассаэль повелительным жестом разрешила всем идти, Эрианн решительно направилась вслед за мелькавшей в толпе придворных широкой спиной, обтянутой зелено-золотой туникой. Идрон был не один-его уже успел подцепить под локоть кто-то из придворных, увлеченно втолковывая что-то все более оживляющемуся юноше. Завидев приближающуюся невесту, Ид, извинившись перед собеседником, подошел к ней. -Ты чего такая… устремленная? -Тебя догоняла. Ид, мы поговорить можем? Он замялся, оглядываясь на поджидавшего в стороне придворного. -Это срочно, Эри? Может, поговорим потом? Я к тебе приду, а? Мужские дела, мужские разговоры, нетерпеливый взгляд… -Иди уж, непоседа! Идрон тут же вернулся к собеседнику, удаляясь с ним по коридору и о чем-то ожесточенно споря. Эрианн постояла, глядя им вслед, а потом медленно пошла к себе. Надежда на вечер вместе свернулась в груди теплым клубочком, примиряя девушку с тем, что встречи снова приходится ожидать: час-не месяц, это ведь так мало! Однако ни через час, ни через два в коридоре звука знакомых шагов не раздалось. Эрианн успела искусать губы в нетерпении, перечесть от нечего делать про змеелист, четырежды расчесать волосы и уложить надо лбом тяжелую косу, а Идрон все ещё где-то пропадал. Наконец, в дверь деликатно постучали. -Входи! Под носок подвернулась невесть как появившаяся на пушистом ковре складка. Эрна едва не упала, с трудом удержав равновесие, а когда выпрямилась-на пороге стояла Элейна в сопровождении Аайды, выглядывающей из-за плеча дочери советника. -Дорогая моя, твоя прислуга сказала, что ты тоскуешь в одиночестве. Разве можно скучать в такой вечер? Пойдем, тебе пора привыкать к придворной жизни, а не влачить жалкое существование затворницы! Эрна с улыбкой покачала головой. -Элле, прости, но сегодня не выйдет у нас прогуляться. -Вот глупости!-Девушка сердито нахмурилась.-Опять твои книги? Идем же, потом все прочтешь! -Я… условилась о встрече.-Эрианн улыбнулась ещё раз,-верно, скоро тот, кого я ожидаю, уже придет. Элейна тихо рассмеялась: -Ах, я все время забываю, что ты совсем мало времени провела при дворе! Знатная дама не ждет-ждут её! Пойдём, Эрианн. Если тот, кого ты так терпеливо ожидаешь, осмелился запоздать, тем хуже для него! В коридоре Эрианн привычно свернула к лестнице, ведущей вниз, но подруга отрицательно покачала головой, идя в совершенно другую сторону. -Куда мы идём, Элейна? -Во внутренний дворик,- ответила та,-Пока ещё звезды ярки, а ночи теплы, мы встречаемся там, дабы занять время приятной беседой… ну и попеть, послушать подруг, самозабвенно сплетничающих о своих воздыхателях! Девушки хором рассмеялись. Лестница, ведущая во внутренний двор, оказалась за поворотом, и вскоре подруги уже шли к осенённой начинающими желтеть клёнами просторной беседке, откуда доносилась музыка и мелодичный смех. Подошедших тут же затащили внутрь; это было очень похоже на обычные посиделки, на которые она бегала вначале со старшими сестрами, а затем и сама, только в Макрэ молодые не изъяснялись так вычурно, как здесь. Эрианн устроилась в уютном уголке, вполуха прислушиваясь к журчащему, словно ручеёк, разговору и высматривая, не покажется ли на бегущей от дверей дорожке посланец от Идрона-или же он сам. Однако никого не было, и постепенно надежда, и так зыбкая, растаяла окончательно. Выскользнув из беседки, Эрна вернулась в Гнездо. Задумчиво постояв на площадке второго яруса, она все же свернула не к себе, а в противоположную сторону, туда, где лежал на столе пергамент с изображением светловолосой женщины и безмолвно ждал лишенный ножен клинок. Но двери были плотно закрыты; Эрна постучала, сначала тихо, потом громче, но изнутри не доносилось ни звука. Пришлось уходить, поминутно оглядываясь до тех пор, пока поворот к галерее не скрыл дубовую дверь с глаз. -Рони! Мама стоит у калитки, сгибаясь под тяжестью бадейки с бельем, она ещё с утра собиралась устроить стирку, долго собирала по всем углам грязные одежки, ругая некоторых непоседливых мальчишек... -Сынок, я скоро вернусь, не трогай тесто-это для хлебов. Понял? Тонкая рука берётся за створку. Хрупкая женщина делает шаг-и заснеженная улица вспыхивает пламенем; в воздухе летают черные хлопья, горло мгновенно пересыхает, но идущая через огонь женщина не видит ничего вокруг, даже когда горящая балка падает рядом, совсем рядом от теплых сапожек. Броситься за ней, дернуть за руку, остановить… Перед лицом встает огненная стена, за которой не разглядеть ни перевитой шнуром светлой косы, ни мехового капюшона, упавшего на узкие плечи… Пробиться через стену не выходит, от жара скручиваются волосы на голове, надо искать обходные пути-и темная лазейка между домами становится настоящим спасением, пропуская дальше, туда, где ещё слышатся крики, лязг стали, звуки боя. Проход выводит на площадь, устланную трупами, ноги скользят в крови, но впереди ещё дерутся, ещё сдерживают напирающую темную волну, а значит, других путей больше нет. Дорогу заступают четверо. Крайний справа зажимает рукой черную от запекшейся крови дыру, в которой мертво молчит пронзенное мечом сердце, стоящий подле него обугленный недомерок баюкает превратившийся в головешку обрубок на месте руки, третий ухмыляется безглазым лицом. Четвёртый медленно тащит из-за спины тусклую крестовину двуручного меча. -Арбоново отродье, на этот раз тебе не уйти… Голос звучит глухо, от стоящих нестерпимо несет падалью, их движения слишком медленны, разлагающаяся плоть неспособна служить, как живая-и вам придется снова лечь, на этот раз в огненную могилу! -Возьмите, если сможете! Рука шарит в воздухе над плечом, ища рукоять-и пальцы хватают пустоту, на мгновение наполняя душу паникой: вот и всё, Ид, трепыхайся-не трепыхайся! Прикрикнуть на себя получается не сразу, а потом становится не до паники. Увернуться от плывущего по воздуху острия, поднырнуть под чужой клинок, вырывая у недомерка из-за пояса длинный нож-и удивленно воззриться на выскользнувшее из руки оружие, обернувшееся скользкой гадиной. Недомерок летит в сторону, отброшенный пинком, надо бежать, не обращая внимания на удушающий смрад, пока враги не сообразили, что жертва вот-вот ускользнет! Площадь кажется бесконечной, шум впереди не приближается, зато приближается топот за спиной, заставляя выжимать из подгибающихся ног все, на что они способны. Бой идет перед воротами, преграждающими путь к пылающему дворцу. Почему? Разве защитники пропустили поджигателей? Некогда думать, некогда спрашивать-трупная вонь смешивается с гарью, забивает ноздри мокрой ватой, вынуждая задыхаться на бегу, хватая пересохшим ртом раскаленный воздух. У ворот остаётся совсем мало людей, нападающие прижимают их к кованым створкам, падает один, второй… Темноволосый воин в иссеченном-всегда иссеченном, леший бы его побрал!-доспехе скалится по-волчьи, успевая там, где не успевают дерущиеся рядом с ним. Между сражающимися пробирается светловолосая женщина с бадейкой в руке, смущенно улыбается, выбирая, куда свернуть. -Мама!!! Мама, не иди туда, пожалуйста!!! Не слышит-никогда не слышит, не оборачивается, взгляд растерянных серых глаз прикован к воину, творящему великое жертвоприношение Смерти. Перед идущей плещет вода, она не видит разверзшейся у ног полыньи, падая в сомкнувшуюся немедля воду-и рядом валится тот, к кому она спешила, скрываясь под темной шевелящейся массой, с торжествующим воплем погребающей под собой тех, кто ещё сдерживал её напор… -Ты не уйдешь, Арбоново отродье, можешь бегать хоть вечность… Звуки исчезают, звукам тоже жарко, они не хотят оставаться здесь, в пылающем городе. Подобрать с земли оброненный кем-то кинжал-слишком мал, слишком легок, такой ребенку носить, а не взрослому бойцу!-обернуться к преследователям, скалясь им в лицо так же, как отец… Двуручник медленно поднимается к усеянному искрами небу, рушится вниз всей тяжестью, сминая выставленный в защиту кинжал, как соломинку. Мертвецы сжимают кольцо, перекатиться по окровавленной мостовой, уходя из-под удара, уже не выходит, вновь занесенный для удара меч неумолимо движется к беззащитному горлу. -Одир хочет твою голову, сопляк! Мокрая от пота подушка полетела в стену. Завтра княгиня опять будет участливо гладить по руке и спрашивать, что же снится её возлюбленному племяннику, если означенный племянник орет по ночам… Идрон встал, смиряя колотящую его мелкую противную дрожь, с пятой попытки зажег свечу, оставленную с вечера на прикроватном столике. Он никогда не боялся темноты, даже совсем маленьким, не веря в живущих под кроватью монстров, но сейчас крохотный желтый язычок позволял сосредоточиться на нем, изгоняя из головы клочья приснившегося кошмара. Опять пылающий город, который он не может помнить, убитые им люди-все повторялось из ночи в ночь! Менялась площадь, иногда удавалось продержаться на минуту, на секунду дольше, но конец всегда был неизменным-рушащаяся с небес двуручная смерть. Безумно захотелось сомкнуть все ещё вздрагивающие пальцы на рукояти лежащего у изголовья меча, ощутить прикосновение шероховатой оплетки… Стоящий посреди комнаты юноша стиснул кулаки, решительно поворачиваясь к клинку спиной, и устроился с ногами на подоконнике, привалившись голым плечом к прохладному стеклу. Постепенно Ид и в самом деле успокоился, перебирая в горсти воспоминания сегодняшнего дня. «Помилуйте, но вы наследник престола!!» Любопытно, что бы сказал Утген, если бы узнал, что наследник престола боится спать? Днем времени на раздумья не оставалось-всё оно уходило на занятия, и учителя довольно усмехались, твердя, что их воспитанник решил постичь положенное благородному юноше его возраста за срок гораздо меньший, чем обычно посвященный этому. Искусство фехтования, стрельба из лука, конные прогулки, бесконечные беседы о политике, науки не оставляли лазейки загнанному глубоко внутрь страху. К вечеру его «оставляли в покое», как выразилась тетушка, застав племянника сидящим за перевернутой вверх тормашками книгой и глядящим в одну точку. Тогда они крепко повздорили: Лассаэль, квохча, как заботливая наседка, пыталась убедить юношу в том, что он слишком много внимания уделяет занятиям, Идрон огрызался, не желая объяснять, что так получается провалиться в сон, в котором не было заваливающегося набок мертвеца, из спины которого торчит подаренный названным дедом меч. Десять дней назад тетка завела разговор о том, что до Одира наверняка дошло известие о том, где находится его враг, вздохнула, что опасается нового подсыла… Ид, внутренне сжавшись, отшутился, что в замке его разве что комары покусать могут-и ночью оказался в горящем Халларде, а вокруг смыкалось кольцо мертвых наемников. Больше измотать себя так, чтобы не видеть ничего, не удавалось, хотя он очень старался. Еще одна щепочка из вязанки услышанного и увиденного сегодня. «Это неписаный закон, правитель любого государства слишком важная фигура, чтобы бесславно сгинуть из собственной гордости!» Правитель… За три недели здесь он только начал привыкать к обращению «Ваше Высочество», но Утген говорил не об этом. Неужели князь Хорслен везде ходит с сопровождающими его воинами? Послезавтра ты в этом убедишься, услужливо шепнул внутренний голос. И тут же-ещё одно: «…о «Синих волках», королевской сотне телохранителей, ходили легенды…» Командующему внешней охраной Идрон верил. Суровый воин, закалённый в боях, не станет привирать, это парень понимал. Они были рядом с отцом, давали ему время для удара, для замаха, для вздоха... «…в том, что ваш отец дал возможность уцелевшим покинуть горящие дома, есть немалая заслуга охранявших его людей, вставших подле своего короля» Юноша ещё долго сидел, прижав пылающее лицо к холодному стеклу и глядя на лежащий за окном город. Когда небо на востоке окрасилось розовым, Ид решительно вскочил на ноги. … Великая княгиня Лассаэль Нармакальская пребывала в личном кабинете, просматривая полученные из провинций письма и быстро записывая на отдельном листе то, что необходимо было предпринять после полученных сведений. Сильный стук в дверь раздался неожиданно, хотя обычно женщина слышала шаги в коридоре задолго до того, как посетитель заявлял о себе. Лассаэль отложила недочитанный отчет об урожаях на западе. -Входите! За немедля распахнувшейся дверью обнаружился племянник. Тётка тихонько вздохнула: мальчишка был бледнее обычного, под глазами наметились синеватые тени, но решимости в непреклонном взгляде хватало бы на троих. Что ж тебе не спится с утра, сынок брата? -Дитя моё! Какой нежданный подарок! Что привело тебя ко мне в столь ранний час? Идрон выпрямил и без того прямую спину, набрал полную грудь воздуха. -Ваше Высочество, я обдумал сказанное Вами. Если это необходимо - я согласен на эту проклятую охрану! *** Процессия подъезжала к распахнутым настежь воротам. Сперва Эрне показалось, что людей в ней очень много, но у ворот пестрая лента разделилась: закованные в металл витязи четким строем развернулись обратно к городу, а во двор въехали от силы полтора десятка человек. Стоящие по сторонам от входа стражи вскинули щиты, оглашая двор приветственными возгласами. Идрон рядом переступил с ноги на ногу. За полчаса, проведённых на ступенях, утомились оба: Лассаэль, с утра взбудораженная и нервная, вышла навстречу супругу и сыну гораздо раньше необходимого, не терпящим возражений голосом приказав племяннику с невестой сопровождать её. Сама княгиня будто вовсе не чувствовала усталости, неподвижно стоя чуть впереди. При виде прибывших Лассаэль распахнула объятия навстречу спешившемуся крепко сбитому мужчине. -Ваше Высочество, Марассан приветствует своего повелителя! Князь Хорслен степенно взошёл по ступеням. Идрон усиленно изображал статую, глядя в сторону, всё время, пока дядюшка возглашал ответную речь. Наконец, словесные кружева закончились. -Я счастлив лицезреть сына Арбона.-Мозолистая лапища с размаху стиснула руку юноши. Ид вскинул бровь и ответил не менее сильным рукопожатием.-Ого, а малыш, которого я качал на коленях, вырос! По мрамору быстрой дробью простучали подкованные сапоги, и на ступени ворвался огненно-рыжий вихрь. -Матушка! А для единственного сына у вас не найдется привета? Лассаэль возмущенно ахнула, но сын уже обнимал её, приговаривая: -Мы, значит, едем, спешим, ночей не спим-как там дражайшая родительница? Скучала ли, бедная? Тосковала ли в разлуке с детищем? -Сын мой!-княгина высвободилась из объятий, оправляя платье.-Как вы себя ведете? Вместо ответа княжич шагнул к Идрону. -А это, следует понимать, мой неведомо где пропадавший братец? Арлен! И никаких высочеств и прочей торжественной гадости! Ответа Эрна не услышала. Она ощутила чей-то внимательный оценивающий взгляд, неприятно кольнувший посреди всеобщей радости. Повернувшись туда, откуда шёл этот взгляд, она увидела медленно слезающего с лошади старика, облаченного в обычную походную одежду. Он не отрывал от девушки глаз, но, увидев, что обнаружен, тут же склонился в низком поклоне. Эрианн нервно отвернулась-и нос к носу столкнулась с оказавшимся очень близко князем. -Дитя, позвольте выразить вам своё восхищение,-Хорслен склонился к её руке,-Нармакаль рад видеть в своем сердце столь прекрасный цветок. Девушка склонила увенчанную вычурной прической-плодом утренних стараний Аайды-голову. -Ваше Высочество, мне выпала большая удача увидеть столицу столь прекрасной страны, управляемой мудрым и могущественным государем. Князь удивился, но виду не подал. Эрианн мысленно выдохнула: над подходящим к случаю приветствием она раздумывала всё утро, и, кажется, угадала. -Нармакалю тоже выпала большая удача увидеть подобную красоту,-не отстал от князя его сын,-мой брат-редкий везунчик, если встретил её! -О да, подобное сокровище встречается не каждую эпоху… Опять тот же взгляд! Как старик в щегольском коротком плаще поднялся по ступеням, Эрна заметить не успела. Он просто появился рядом. Изогнулся в глубоком поклоне, подметая пол длинной белой бородой. -Финдетелль. Маг. Прошу извинить меня за назойливость, но старики всегда смотрят на юность, вспоминая безвозвратно улетевшие годы. Блеснули ушедшие под кустистые брови колючие глазки. Эрне показалось, что по ней полоснули двумя иглами; рука потянулась к щеке-проверить, нет ли царапин. Назвавшийся магом Финдетеллем старик подался вперёд, нахально ловя взгляд девушки, и Эрианн ответила ему-прямо и открыто: что ж вы творите, сударь, это просто странно! Ощущение царапающихся игл тут же исчезло. Перед ней стоял обычный старик, довольно оглаживающий роскошную бороду. -Сударыня, позвольте проводить вас в замок, пока без нас не съели всех вкусностей. Столь юные девы обязаны быть сластёнами! Он предложил Эрне согнутую в локте руку. Та ошарашенно обернулась - и поняла, что на площадке осталась лишь стража, все остальные скрылись внутри. Не оставалось ничего иного, кроме как подхватить непрошеного спутника под локоть и последовать за ними. -Ты куда, братец? Неужели то, что моя матушка тут устроила из-за нашего приезда, тебя совсем не интересует? Арлен стоял на две ступени выше по лестнице, преграждая путь на третий ярус, и донельзя лукаво улыбался уголком рта, как нашкодивший мальчишка. Наследный принц, сын и внук сотен королей сменил походную одежду на небесно-голубую тунику с зеленой отделкой по вороту и рукавам, рыжие кудри стянул золотым обручем с изумрудом в обрамлении лазуритов. Идрон невольно улыбнулся в ответ: -Спрашиваешь! Если хотя бы толика того, о чем здесь болтают эти дни, правда, то такое стоит хоть краем глаза повидать! Так за чем дело стало?-Родич перепрыгнул через разделяющие их ступеньки, приземляясь рядом,-Пошли! -Не пошли. –Радостное предвкушение как ветром сдуло.-Это ты птица вольная, мне охрану предупредить надо. -А я тебе чем не охрана?-Арлен положил руку на покачивающиеся у пояса ножны.-Моя пятерка все равно рядом будет, зачем ещё кого-то брать? Минута размышления-и халларданец задорно тряхнул темной гривой: -Пошли! Во дворе уже ждали оседланные кони; Ульм при виде хозяина коротко заржал, потянулся к рукам мордой-где угощение? Увидев, как изумлённо вытягивается Идроново лицо, княжич хлопнул его по плечу: -У тебя не было другого пути, только соглашаться, так зачем же терять время? Ну, кто первый до ворот! Сначала маленький отряд ехал в относительной тишине: Арлен, посмеиваясь, давал родичу вдоволь наглядеться по сторонам, изредка поясняя, мимо чего они проезжают. Потом кварталы жилищ знати, ровными лучами расходящиеся от замка, закончились, и отряд остановился на границе открытой с двух сторон площади. Людей на ней было столько, что братья, переглянувшись, спешились: лошадь тут не прошла бы, даже если бы они просили каждого встречного уступить дорогу. Арлен бросил поводья одному из сопровождающих: -К Косому Заху отведёшь-догонишь.-И, уже повернувшись к Идрону:-Куда пойдем в первую голову? Кэсамбаррские оружейники вроде на ярмарку заглянули, у них оружие-е-е! Нармакалец восторженно прищёлкнул языком. Ид пожал плечами: ярмарка так ярмарка, может, получится найти что-то в подарок Эрианн... Он до сих пор винил себя за то, что позорно уснул в то время, как его вообще-то ждали. Эри наотрез отказалась признаваться, о чем хотела поговорить, предложила забыть о случившемся, но мерзкий червячок уходить не желал. На пиру девушка появилась в сопровождении приехавшего вместе с князем мага… как его там, Финдетелль? А после куда-то исчезла в обществе не помнящей себя от нетерпения Элейны, бросив на прощание: «До вечера!». Брат уже лавировал между людьми, прокладывая дорогу. Идрон поспешил следом, на ходу любопытно оглядываясь: после размеренной жизни Гнезда царившая вокруг чехарда завораживала, кружа голову шумом, толкотнёй и криками зазывал в многочисленные палатки. У одной из них Арлен резко крутнулся на пятках. -Вот! Я верил! Знал! Это, братишка, даже не кэсамбаррцы-это гномы! Он, пригнувшись, откинул холщовый полог, заходя в ярко освещенную установленными в шестах с кольцами факелами палатку. На лещинском торжище, проходящем каждый месяц, гномы появлялись редко; за свои восемнадцать лет Ид видел горный народец всего трижды, но прекрасно помнил их изделия, от которых перехватывало дух. Гномьи мечи, кольчуги, кинжалы, метательные диски славились по всем землям, служили своим владельцам веками, переходя от отца к сыну, нуждались в заточке гораздо реже откованных теми же людьми-и стоили столько, что от цены перехватывало дух вторично. Однако бородатые крепыши никому не запрещали восхищенно рассматривать разложенный на прилавках товар, и юноша ещё дома оценил и баланс, и удобство рукояти, и легкость, с которой оружие повиновалось держащей его руке. У стойки с изукрашенными драгоценными камнями и узорной чеканкой мечами неподвижно стоял хозяин всего этого пышного великолепия-низенький даже для гнома, похожий на бородатый шарик, с шапкой смоляных кудрей над румяной физиономией, посреди которой торчал пористый картофелеобразный нос. При виде широко улыбающегося княжича толстячок просиял, катясь навстречу: -Кого я вижу! Светлейший принц с другом почтили моё скромное обиталище своим присутствием! Горе-то какое, я ж не знал, дурак старый, что вы вернуться изволили, ничего, почитай, достойного и нет! -Да бросьте, мастер Копум, на себя наговаривать!-Арлен с размаху пожал протянутую лопатообразную ладонь,-У вас тут и так глаза галопом разбегаются, если вы решите ещё и достойное показать, мы до вечера отсюда не выйдем. Показывайте, что у вас новенького? Новенького- и старенького-оказалось столько, что добрый час в лавке слышались только восторженные возгласы, перемежаемые короткими гордыми объяснениями гнома. Копум уже знал, что наследник Нармакаля лишь брезгливо морщится при виде усеянных драгоценностями клинков, рассчитанных на несведущих богатеньких покупателей, и сейчас на стол ложились подлинные произведения искусства. Когда в палатку вошел разодетый в пух и прах вельможа, хозяин, извинившись, поспешил к новому посетителю, оставив братьев в одиночестве разбирать выложенные перед ними металлические россыпи. -Опять он «солнышки» привёз!-Арлен крутил в руках и впрямь похожий на солнце метательный диск с пятью остро заточенными лучами .-Хороши, паршивцы! Матово поблескивающий круг полетел в подпирающий центр палатки толстый столб. Металл ткнулся в дерево, скрежетнул по ошкуренной поверхности и упал на утрамбованный земляной пол. Княжич с досадой стукнул кулаком по столу: -Снова оно падает! Из пяти три вот так на земле валяются! Пальцы сами аккуратно прихватили ещё одно «солнышко» за край, сжали в дюйме от режущей кромки. -Потому что ты его швыряешь, а не бросаешь. Оно встрять не успевает. Диск ушёл в столб на добрых полдюйма и остался торчать в дереве. Вслед за ним отправились ещё два, замерев сразу под первым. Идрон подошел к опоре, примериваясь, как бы ловчее вытащить «солнышки»: захотел покрасоваться, умник, теперь попробуй просунь щепоть между заточенными пластинами и при этом не отрежь пальцы! По столбу хватало узких зарубок, видимо, оставленных таким же образом. В спину толкнулось задумчивое: «Ого!», и двоюродный братец встал рядом, глядя, как юноша по волосу расшатывает самый верхний диск. -Ты где так наловчился «солнца» метать? -Я же с Юга, а у нас таким многие балуются,-первая пластина, скрежетнув на прощание, рассталась с деревянными объятиями,-только не гномьими, попроще, мальчишки вечно кузнецов упрашивают выковать «звездочку»-другую. -Дяденька кузнец, ну пожа-алуйста! Дородный мужик медленно отирает покрытые копотью руки о кожаный фартук, в который можно завернуть с головой любого из приплясывающих от нетерпения огольцов, напоказ хмурит опаленные брови: -Чего вам, конопатые? Мамки за серпами прислали? -Не-е!-Хором получается жалобно и убедительно. Игра повторяется из года в год, но все равно жутковато: вдруг не согласится? Вдруг не сделал? -Тогда за чем? Плуг вам разве толпой снести… -Не за плугом! Кузнец усмехается в жесткие усы, делает знак вертящемуся тут же сынишке. Проворная фигурка скрывается в темной кузне и вскоре с торжествующим воплем выскакивает на улицу, бережно прижимая к груди плетёный короб. Его содержимое делится по-честному, на каждого приходится по четыре тоненьких кружка. Матери постоянно ругаются, требуют от кузнеца хотя бы не затачивать смертоносные игрушки, но сыновья всё равно добиваются «настоящести» с помощью подобранного камня и вечера в лопухах у озера-и вскоре на выгоне за Озерухой устраиваются настоящие состязания на ловкость, меткость и дальность… Второй диск пошел легче-он лег в уже оставленную кем-то щель, а третий и вовсе скользнул наружу без труда. Ид вернулся к столу, ссыпал на него все четыре-три своих да упавшее-«солнца», не удержавшись, погладил отполированную прохладную поверхность-и вздрогнул, когда возле локтя громко засопели. Вернувшийся хозяин пропустил через кулак бороду. -С Юга, значит… Не откажется ли благородный господин взглянуть на кое-что ещё? -Высокородный господин не откажется,- высунулся из-за спины Арлен,-и брат его тоже не откажется, между прочим! -О-о-о, гости из Амариса пожаловали?-мастер по-иному, куда пристальнее, взглянул на смутившегося юношу,- Да что ж вы стоите, Ваши Высочества? Пойдемте, пойдемте внутрь, такие вещи негоже доставать в людном месте! Танка-а-а! Из-за незаметного ранее полога вышел ещё один гном, помоложе и повыше. Копум обменялся с ними несколькими гортанными фразами и, подхватив парней под руки, потащил их во вторую комнатку. Скрытое от глаз помещение оказалось совсем маленьким, зато освещенным не хуже первого. Оно служило хозяину мастерской: на широком столе в идеальном порядке были разложены инструменты, золотые слитки, металлические колечки, соединенные в цепи… Широкая ручища смахнула в сторону лежащие под лампой драгоценные камни, и гном водзрузил на стол большущий ларец. Щёлкнул хитрый замок, откинулась дубовая крышка. -Вот!-В гномьем басе звучала неприкрытая гордость,-Родня с Юга делала, да пока никого понимающего не находилось, так и лежит уже, почитай, лет пятнадцать. В свете лампы холодно лоснились десять метательных ножей, вставленных в гнёзда кожаной перевязи. Ид потянул самый верхний, извлекая его наружу. Общая длина ножа не превышала пяди; короткая гарда отделяла от широкого клинка деревянную рукоять, схваченную у гарды и навершия серебряными кольцами с темно-синим узором. Вдоль заточенной кромки бежал ряд вытравленных на светлом металле пёрышек. Нож лежал в ладони легко и естественно, словно всегда был в держащей его руке. -Говорю же, понимающего ждал! Тут к ним ещё дружок имеется, взгляните. Идрон с трудом отвел взгляд от летающей смерти-чтобы тут же прикипеть им к «дружку». Кинжал, свисающий из гномьей лапищи на притороченных к ножнам ремешках, ковался если и не вместе с метательными ножами, то сразу до или после них. Те же линии, то же светло-коричневое дерево, схваченное сине-серебряными кольцами… Оружейник, улыбаясь во весь рот, протянул юноше кинжал. Пальцы сомкнулись на шероховатых ножнах, ещё только предчувствуя сокрытое в них, потянули в сторону, освобождая поймавший отсветы огня клинок… От середины лезвия и до самой гарды шла гравировка-застывший в прыжке крылатый волк. По краям голубоватая сталь была отточена до бритвенной остроты-волос на лету разрезать и то сможет. От задних лап волка до хищного острия шёл желобок кровостока, кажущийся верёвкой, удерживающей гордого зверя на месте. Две пяди смертоносной соразмерности. -Откуда это у вас, мастер?-Хрипло прошептал Идрон. Гном задумчиво пожевал губами. -Более семнадцати лет назад моей родне поступил заказ на перевязь с метательными ножами и кинжал, достойные родившегося у королевской четы Халлардана наследника. Горе моим семиюродным дядьям!! Они не поспели отдать готовое оружие заказчику, и тот канул в огне мятежа. Два года гномы скорбели о неотданном, а потом, скрепя сердце, вручили кинжал и ножи мне, с тем, чтобы я продал их достойному… -Слышишь, Идрон?-Арлен встряхнул его за плечи, выводя из оцепенения,-Это, кажется, тебе ножики делались! -Идрон???-С Копума разом сдуло всю степенность-Мой господин, вы-Идрон Халларданский?? Я не ослышался? -В-вроде да… Толстячок с неожиданной резвостью подхватил со стола ларец с оставшимися в перевязи ножами и с поклоном протянул его вконец растерявшемуся Иду: -Сир, примите же уготованный для вас нашим народом дар! Засахаренные орешки закончились, сушеные персики, которыми их щедро наделил восхищенно цокающий языком смуглый торговец-нет, и девушки по очереди запускали давно ставшие сладкими пальцы в почти опустевший мешочек. Они впятером сидели на бортике фонтана, взахлёб обсуждая увиденное за день. Черноволосая Кермэ спорила с Элейной о том, стоило ли последней все же купить то миленькое золотое ожерелье с аметистами, Роулин пыталась убедить подруг в том, что аметисты сейчас не в моде, и надо было покупать изумруды… Эрна с улыбкой слушала их несмолкаемый щебет. Украшения её занимали мало: ну красиво, ну блестит, и всё, из-за чего тут спорить уже полчаса? На торжище, с которого они выбрались через несколько часов блужданий, и без колечек-ожерелий-браслетов хватало интересного, даже глаза разбегались. К ежеосенней марассанской ярмарке, в этом году совпавшей с приездом князя, подтягивались обозы не только местных купцов, но и гостей из ближних-а иногда и дальних-земель, привозивших с собой меха, пряности, ткани, посуду, фрукты, оружие, диковинных животных, невиданные травы, игрушки, и по поющим, благоухающим, кричащим и лязгающим рядам можно было бродить бесконечно. -Эрианн, а ты что думаешь?-Джанет. Она в споре участия не принимала, сидела молча, болтая в прозрачной воде усталыми ногами.-Аметисты или изумруды? -Сапфиры,-Эрна рассмеялась, брызгая на подругу водой,-нашли из-за чего спорить, в самом деле! -Нашла кого спросить, Джанет!-Кермэ непреклонно скрестила руки на груди,-У неё только синий на уме, да не с золотом, а с серебром! И всё же, Эрна, рассуди: аметисты или изумруды? -Ну… пусть будут аметисты, к платью подходят.-Девушка заметила зажегшиеся азартом глаза Лины и поспешно вскочила на ноги.-Мы так и будем сидеть? Вы же хотели на состязания попасть, а они совсем скоро начинаются! К ристалищу предстояло добираться через полгорода, и стайка высокородных дев поспешила по запруженным людьми улицам. По пути Эрианн сначала с любопытством вертела головой, пытаясь разглядеть бурлящий вокруг город, но подруги поторапливали её, и наконец Эрна решила познакомиться с Марассаном потом, когда хотя бы можно будет спокойно перевести дух. После того, как она весь вечер прождала так и не пришедшего Ида, Эрна не на шутку разобиделась и решила, что, если он настолько занят, что попросту забыл про данное слово, то пусть сидит в замке, упрямец, а она пойдет на празднества во что бы то ни стало. На следующий день Идрон долго извинялся, заверял невесту, что спал и видел во сне только её-и у девушки язык не повернулся начинать в который раз уговоры. В конце концов, вряд ли этому бродяге очень хочется оставаться в Гнезде, так зачем же лишний раз напоминать? На следующий день Элейна, подметив, что подруга слишком холодно относится к обсуждению предстоящего веселья, впилась в неё клещом, а узнав, что Эрианн все ещё не знает, с кем провести праздничные дни, заявила, что Эрна нанесет ей смертельную обиду, если пренебрежет обществом дочери советника. Сегодня подруги умчались в город сразу после трапезы, к ним присоединились Кермэ, Роулин и Джанет, и праздник удался на славу. Но взгляд всё равно упорно искал в толпе знакомый разворот плеч и стянутую в низкий хвост темно-русую гриву. Вокруг ристалища высились ряды зелено-голубых скамей. Девушки направились к свободным местам в первом ряду, оставленным для знати. Руку Эрны поймали хрупкие пальчики Элейны. -Его Высочество Идрон не участвует в состязаниях? -Нет. -Почему?-Не отставала дочь посла.-Ты же рассказывала, какой он храбрый, умелый, самый-самый! Неужели прекрасный принц не хочет поразить свою невесту воинским искусством? -Элле,- Эрианн подхватила подругу под локоток,- мы с ним ежедневно упражняемся в этом самом искусстве, чем меня поражать? Я и так знаю, что лучше его никого нет, зачем же меня в этом убеждать снова и снова? -Да ладно тебе! Это же так вдохновенно: благородный витязь, проходящий опасные испытания ради улыбки прекрасной девы, состязания, на которых показывается доблесть, чествование достойнейшего из достойных… -Доблесть показывается не на состязаниях! Ответ прозвучал жестче, чем хотелось Эрианн, но дочь посла не заметила этого. Она удивленно захлопала подведенными ресницами: -А где же ещё? На войну зрителей не пускают! -Доблесть-это выйти в одиночку против двадцати,-остывая, буркнула Эрна, устремляясь вслед за остальными и увлекая за собой спутницу,- а не напоказ мечом размахивать. Идем быстрее, вон, девочек уже не видно! Однако Элейна не собиралась успокаиваться: -Где же ты таких встретишь? Один, да против двадцати, никто не выйдет! -Идрон-вышел. Подруга остановилась, как вкопанная, изумленно воззрилась на неё: -Как? Когда? И ты ничего не рассказывала?!? Эрианн мысленно досчитала до десяти. Глубоко вздохнула. -Дорогая моя, у меня нет такого опыта болтовни на бегу. Давай мы сначала усядемся, а после я все тебе расскажу! Рассказывать довелось сразу четверым, очень кратко и сдержанно, но все равно ахов и охов хватило вплоть до возгласивших начало состязаний труб. Затем подруги залюбовались всадниками, выехавшими на поле, и оставили её в покое. Эрна откинулась на неудобную жесткую спинку, рассеянно следя за происходящим, но вскоре разворачивающееся перед глазами действо захватило и её. Кони, будто и не замечавшие переполненных восторженными людьми скамей, замерли в ряд, послушные наездникам. Ещё один рев трубы-и гривастые статуи сорвались с места, несясь по кругу. Площадкой, по которой сейчас с силой топали не меньше трех десятков коней, занимались на совесть: пыли не было вовсе, позволяя зрителям без помех любоваться забегом. Постепенно вперёд вырвались всего семь скакунов: два вороных, гнедой, очаровательная кобылка песочного цвета и три рыжих, похожих на ожившие языки пламени. Летящий впереди темно-рыжий красавец зло огрызнулся, когда угольно-черный собрат попытался его обойти-и тут же ристалище взорвалось криками: -Арлен! Арлен и Буря! Всадник подстегнул коня, отвоёвывая ещё несколько ярдов. Флажок на коротком древке, воткнутый в землю, был совсем близко от него; рыжий с лёгкостью преодолел оставшееся расстояние, опасно свесился с седла, подхватил трепещущее на ветру зеленое полотнище, вскинул символ победы над головой, поворачиваясь к скамьям. К ногам принца полетели цветы; рыжий победитель поймал на лету багряную розу, посылая воздушный поцелуй бросившей её горожанке, сидевшей совсем рядом с лавками для знати. Девушка зарделась, пряча в ладонях смущенное личико, сидящие рядом с хохотом затормошили её, а княжич уже разворачивал коня к вторым воротам, через которые до этого на ристалище въехали всадники. За ним потянулись и остальные. Один из конных, неспешно проезжавший мимо их скамьи, при виде Эрианн склонил голову в поклоне. Вглядевшись, девушка узнала Утгена. Она кивнула в ответ, жалея, что нет цветка: воин был в числе тех, кто вырвался вперёд, и заслужил награды. Сидящая рядом Кермэ толкнула её в бок: -Смотри, да смотри же, сейчас наездники своё мастерство показывать будут! На этот раз участников было всего пятеро: Арлен, засунувший подаренную розу в петлю куртки, Утген, беспечно кивающий в ответ на слова что-то втолковывающего ему третьего всадника на не сумевшем обойти Бурю вороном, и ещё двое крепких мужчин в летах, одетых как зажиточные горожане. На поле уже расставляли невысокие арки, проводили флажками пять линий, вставляли в отверстия в земле высокие шесты с висящими на них предметами. Когда, наконец, всё было готово, по сигналу трубы всадники начали «показывать мастерство», и Эрна в который раз пожалела, что рядом сидит визжащая от восторга Лина, а не Идрон, который хотя бы смог ей объяснить, что происходит перед глазами! На её взгляд, все пятеро были одинаково искусны, одинаково творили невозможное, на всем скаку проскальзывая под конскими брюхами, собирая флажки, и, встав в стременах, срывая подвешенные кольца. Почему в этот раз победил «вороной», она так и не поняла, но вместе со всеми покричала что-то радостно-восхищенное: старался же, рисковал, вон, на щеке свежая ссадина алеет после того, как не успел от чужого локтя увернуться! Мужчина гордо окинул взглядом ряды скамей, поймал, как до этого принц, брошенную Роулин розу, красовавшуюся у неё в волосах-и, вздрогнув, замер, не сводя глаз с Эрны. Элейна, сидящая с другой стороны, рассмеялась: -О, да ты сразила наповал самого Миегона! До этого он так смотрел только на оружие, и то не на всякое! -Элле, перестань,-вторая роза, желтая, от центра сложного узла на затылке переместилась набок, и Роулин вновь сочла туалет безукоризненным,-а то наша чаровница забудет своего принца, и у меня не останется никаких шансов. Вон, Его Высочество даже в состязаниях участия не принимает, тоскуя в разлуке! -Не пойму, чем тебе приглянулся этот нахал,-Эрианн подперла голову рукой, устраиваясь поудобнее. От жесткой скамьи спина понемногу начала затекать, но досмотреть состязания она все же хотела,-А если тебя так интересует, почему Его Высочество не на ристалище, почему бы не вернуться в замок и не спросить у него самого, Лина? На них зашикали со всех сторон, заставив и спорщиц, и их давящихся смехом подружек умолкнуть. На поле уже выходили мечники в легких доспехах, разбиваясь на пары согласно жребию. Эрна подалась вперёд, не желая пропустить ни одного движения: бой на мечах нравился ей всё больше, Идрон вчера даже перестал ворчать, что она думает о чем угодно, кроме зажатого в руке клинка. Первая пара была подобрана не иначе как для потехи: один сражающийся, громила ростом свыше шести футов, тюкнул своего крохотного противника рукоятью меча по шлему, задумчиво дослушал прокатившийся по полю звон и пошел к остальным. Вторая была гораздо лучше, противники подобрались примерно равные, и Эрианн от всего сердца присоединилась к рукоплещущим им зрителям. Третью пару она не успела даже увидеть. Джанет кивком голову указала на идущего к ним Арлена, на ходу здоровающегося с окликающими его людьми и расточающего воздушные поцелуи кокетливо хихикающим красоткам. Поравнявшись с Эрной, он церемонно опустился на одно колено: -О прекраснейшая из прекрасных! Позволено ли мне будет просить почтившую сие сборище звезду проследовать с самым недостойным из её вассалов? Девушка, ничего не понимая, приняла протянутую руку, встала, оглядываясь на подруг. Те понимали не больше её, но их глаза уже загорались предвкушением чего-то необычного. Шум вокруг стих; по рядам полетело: -Кто это? -Да из замка небось, ты глянь, платье какое! -Ага, из замка, и такой красоты не знали? -Много ты в своем свинарнике увидишь! -Да уж побольше тебя! -Надо ше, штока лет ельфов не видашь было, и наше! Эрианн, невозмутимо шествующая вдоль шушукающихся, изумленных, ревниво присматривающихся к ней людей, прошипела: -Ваше Высочество, что происходит? Что вы задумали? -Вы сомневаетесь в том, что вы прекраснейшая из прекрасных?-Арлен был сама обходительность,-Тогда моему счастливо обретённому родичу стоит дать по шее за то, что он ещё не убедил вас в этом. -Вы прекрасно меня поняли, Арлен! Княжич удивленно округлил темно-зеленые глаза: -Сударыня, но ведь это древний обычай: в конце состязания благородная дева чествует победителя. Вы ведь не откажетесь от выполнения столь древнего и почтенного обряда, сестрица? Происходящее становилось все интереснее. Рыжий явно что-то задумал, и Эрна, лукаво улыбнувшись, протянула: -Обы-ы-ычай… Обычаи нужно соблюдать. Я соглашаюсь. Арлен подвел её к возвышению, на котором стояли несколько каменных кресел с высокими спинками. Остановился за шаг до выложенной мрамором плиты. -Сейчас закончится это бестолковое громыхание, и начнется состязание на меткость. Ну, знаете, ножи и прочая кажущаяся прекрасным девам скучной смертоносная сталь? Скажите, Эрианн, за неимением венка вы согласитесь расстаться с лентой, стягивающей ваши дивные волосы, для того, чтобы подарить её победителю? Рука потянулась к золотистой газовой повязке, сменившей пригоршню шпилек, ещё утром помогающих удерживаться сложной прическе. Освобожденные пряди рассыпались по плечам, окутав её до колен, и Арлен отступил на шаг. - О, я уже жалею, что не участвую! Хотя тогда надо было бы просить в награду поцелуй… Сестра моя будущая, не мечите молнии, я всего лишь теряюсь, не зная, как выразить своё восхищение! За разговором Эрианн не заметила, что бои уже закончились, и мечники покидают ристалище. Коротышку, вылетевшего самым первым, вели под руки двое товарищей, пока тот пытался содрать с головы глубоко наехавший на лицо шлем. На середине поля служители уже устанавливали мишени, начиная от огромных, в рост взрослого мужчины, и заканчивая совсем маленькими, вращающимися в воздухе между двумя тонкими опорами. На проведенной перед мишенями линии выстроились метатели, от гномов, воинственно топорщащих бороды в ответ на подначки, до смуглолицых южан, напоказ разминающих кисти и вращающих в воздухе широкими ножами, годными как для поражения целей, так и разделки кого-нибудь неловкого. Было и несколько длинноруких малышей с поросшими шерстью ушками. «Хагбены», шепнул княжич, заметив, как Эрна разглядывает странных коротышек. Начинали с выступающих друг из-за друга больших щитов с изображениями отвратительных чешуйчатых мохнатых харь. Первый удалось пройти всем; даже невесть как затесавшийся в число участников подросток гордо выдернул самодельный ножик из бокового края щита. Уже второй бросок удался мальчугану куда хуже, и он, скорбно понурив лохматую голову, побрел к выходу. На пятом щите, отстоявшем от линии на добрых пятнадцать ярдов, осталось всего шестеро: хагбен, один из гномов и четверо людей. Одетые в цвета Нармакаля служители убрали ростовые мишени, взамен установив перед каждым участником укрепленные на шестах шесть колец. Взгляд Эрианн все чаще возвращался к стоящему вторым слева высокому мужчине. Она готова была без раздумий отдать левую руку за то, что это-Идрон. Хоть незнакомец и натянул на голову скрывший лицо капюшон куртки, во всей его фигуре, развороте плеч, том, как он заносил руку для броска, было столько знакомого, что Эрна уже повернулась к Арлену: может, княжич знает, кто это? Но тот лишь загадочно усмехнулся, не отрывая взгляда от происходящего. Первое кольцо и пять ярдов. Шесть ножей срываются в полет; шесть стальных птиц летят к ждущим их кольцам, и лишь пять мягко падают на землю, пройдя блестящие на солнце ободки. Гном с досадой сплёвывает себе под ноги, подбирает нож и уходит к своим, громогласно зовущим его со скамей. Второе кольцо. Семь ярдов. Его проходят все, лишь у одного из людей нож пролетает вплотную к кольцу. Его владелец недовольно кривится, но не уходит. Третье кольцо. Девять ярдов. Арлен рядом поясняет, что это предельное для многих расстояние, и все зависит от лёгкости клинка. Нож едва не вылетевшего на прошлом кольце мужчины птичкой порхает в футе от цели, оставляя всего четырех состязающихся. Незнакомец в капюшоне что-то говорит сопернику, отправляется за собственным ножом, и Эрианн зажала рот рукой, чтобы не позвать его по имени: не время! Кольца сменяются перенесёнными ближе вращающимися между опор кружками дерева. Еще один человек скептически оглядывает собственное оружие, качает головой и, так и не сделав ни единого броска, отходит к улюлюкающим зрителям. Сбоку доносится уважительное: - Молодец!-И, уже для обернувшейся недоумевающей Эрианн:-Это тоже мастерство-вовремя уйти. Но смотрите, сударыня, начинается самое увлекательное! Светлые от начинающего садиться за горизонт солнца диски покачивает поднявшийся ветер. Хагбен долго примеряется, поднимает вверх обслюнявленный палец, поворачивается то одним боком, то другим-и наконец делает бросок. Узкий нож неуверенно тыкается в мишень, встревая в дерево самым кончиком, и через несколько секунд падает на землю. Холодно поблескивающий цельностальной и юркий с деревянной рукоятью ножи уходят в полёт почти одновременно, и оба уверенно поражают свои цели. Хозяева не двигаются с места, наблюдая, как служители относят мишени на два ярда. Нож хагбена бессильно падает в полутора ярдах от мишени. Люди медлят, пережидая поднявшийся ветер, пока, наконец, владелец цельнокованых ножей не срывается, не выдержав напряжения-и яростно ударяет себя по колену, увидев, как его клинок пролетает под мишенью, не задев даже нижнего краешка. Он не уходит, остаётся на месте, выжидающе смотря на последнего из начинавших это состязание. Идрон-это же Идрон, правда??-тянет руку к голове, на полпути обрывает движение, словно вспомнив, что шевелюра, которую он обычно ерошит в минуты раздумий или сосредоточенности, сейчас под капюшоном. Заносит руку с зажатым ножом над плечом; солнце касается лучом ярко вспыхнувшего серебряного кольца, перехватывающего рукоять у самого лезвия. Рукоять? Он с ума сошёл? Пальцы бережно сжимают отточенное лезвие. Нож, кажется, даже подрагивает от нетерпения: ну же, я летать хочу, бросай! Ветер стихает, на мгновение, неуловимое, неощутимое, но стоящему на линии сейчас хватает и этого мгновения. Точный, единственно возможный бросок-и серебристо-белая молния уходит в полет, впиваясь в дерево мишени на полпальца, остаётся качаться вместе с пронзённым диском. Со скамей доносились уже не крики-рёв, в котором ничего нельзя было разобрать. Эрианн, затаив дыхание, смотрела на идущего к ней победителя. Вот он подошёл… опустился на одно колено… упал на плечи покрывавший голову капюшон…ветер подхватил освободившиеся темные кудри… -Знаешь, Идрон…-Эрна задумчиво завязала ленту на запястье протянутой руки,-если бы ты не победил-я бы тебя этой лентой задушила