Омут

      Со звонком ребята выбежали из кабинета, будто не видели эти коридоры целую вечность. Выбравшись из потока школьников, Истомин дошёл до расписания. У ашек обществознание, а у бэшек — физика, немецкий следующий. Перемена длилась десять минут, и нужно было придумать, куда деть это время. Рома перевёл взгляд на расписание семиклассников. У Олеси должна была быть география этажом выше. Парень решил прогуляться до своей девушки, но просто пойти показалось ему скучным. Душа, в кои-то веки, требовала действия! Рома отошёл в конец коридора, где было не так много людей, и достал из рюкзака повязку чёрного цвета. Пара несложных махинаций — и ткань почти полностью скрыла его лицо, оставляя открытыми лишь глаза. Затянув потуже лямки на рюкзаке, юноша огляделся по сторонам и чуть наклонил корпус вперёд. Учителей на этаже было много, но это ещё больше добавляло азарта. Истомин криво усмехнулся, хрустнул пальцами и громко свистнул, привлекая внимание. — Все чопорные зануды, глядите на меня! — прокричал он и сорвался с места. Он бежал и повторял эту фразу, глядя, как школьники смеются и отворачиваются, а учителя, наоборот, провожают его взглядом, приводя учеников в ещё больший восторг. — Стой, хулиган! — грузная учительница географии побежала за Истоминым. Школьники радостной завыли, повторяя «Зануда» на учительницу. Рома добежал до конца коридора и взмыл вверх по лестнице, но географичка продолжала погоню. — Оставьте вы его, Гертруда Борисовна, — к запыхавшейся коллеге подбежала более молодая учительница биологии Светлана Константиновна, — всё равно уже не догоним. Молодость ничем не усмиришь, ни формой, ни режимом. — Ошибаетесь! Я из этого наглеца мигом всю дурь вышибу, ещё и одноклассникам достанется, чтоб всем неповадно было! Вы мне только скажите фамилию этого бегуна, а то я без очков не успела разглядеть его наглую физиономию. — Так ведь и я без очков, — улыбаясь, быстро соврала учительница и взяла женщину под руку, — пойдёмте в учительскую, я вам чаю налью. — Лучше валидола, — кряхтя и тяжело ступая, посоветовала географичка и отправилась следом в учительскую. Тем временем Истомин пробежался по второму этажу и немного сбавил скорость только у кабинета физики. Одноклассники даже выглянули поглядеть, кто устроил столько шума. — А ты всё паясничаешь, Истомин? — сложив руки на груди, надменно спросила Кристина. — Так нравится из себя дурочка строить? — Мне кажется, или маленькая Кристиночка уж слишком сильно беспокоится о том, как я себя веду? — Рома стянул с себя повязку и, разогнав с прохода ребят, зашёл в класс. Он скинул рюкзак и бросил на стол тетрадь и ручку. — Либо в ней проснулась мать Тереза, либо Золина влюбилась в меня. Скажи, влюбилась ведь, а? Девушка молчала. Одноклассники притихли и заняли парты, словно места в зрительном зале. Истомин направился к выходу, где продолжала стоять Кристина. Она опустила голову и глядела в пол, однако её пылающие щёки всё-равно были видны всем. Юноша дружески приобнял одноклассницу за плечи. — Excusez moi, Золина, но мы не сможем быть вместе. Ты стрелец, я панк-металлист, сама видела, что творю, не уживёмся. Присмотрись лучше к Славке. Вы так мило грызётесь, прям аж душа радуется! Не дожидаясь ответа, Рома лёгкой походкой вышел и был полностью уверен, что Кристина ещё минуту стояла на том же месте без движения. «Надо будет у Смирнова потом удостовериться» — подумал он и направился к лестнице. На третьем этаже было спокойней всего, никто не бегал лишь только библиотекарша пыталась криком заставить шестиклассников не шуметь. Рома усмехнулся и пошёл дальше. Ещё издалека в толпе семиклассников он увидел Олесю, которая о чём-то болтала с подружками. Одна из девчонок, стоявшая к Истомину лицом, что-то шепнула Олесе и та мигом развернулась. Улыбаясь лисом, он подозвал её к себе. Милая девочка, не раздумывая, побежала к своему возлюбленному. — Куда вы исчезли вчера? — спросила она. Рома вспомнил, что вечером прошлого дня очень некрасиво кинул её. Достойную легенду он придумать не успел, поэтому оставалось давить на авторитет. — Если ушёл, значит нужно было, — добавив своему голосу серьёзности, проговорил он. — Я вообще-то уже взрослый человек, мужчина, а ты девушка, ты должна доверять и заботиться. Спасибо, кстати, за котлеты. — Перестань, мне совсем не сложно было, — девочка в миг расцвела, забыв про свою обиду. Рома изучил её натуру вдоль и поперёк, поэтому пользовался этим. Вчера он собирался бросить Олесю, но сейчас решил подождать. «Одного разбитого сердца Кристины на сегодня хватит, я же не зверь» — разумно заключил он. Пока он думал, девушка что-то оживлённо рассказывала, забавно жестикулируя руками, но Рома совсем её не слушал. — Ах, вот ты где! Попался! — этот крик сразу вернул Истомина в реальность. Он шустро огляделся по сторонам и увидел рядом с кабинетом Гертруду Борисовну. Как по щелчку мозг начал молниеносно соображать. Учительница, между тем, уверенно шла к нему. — Теперь точно не сбежишь! — Ты географию любишь? — быстро спросил у Олеси Рома. — Да не особо, — пролепетала она и обернулась, — а что происходит? — Ничего не спрашивай. Просто делай, как я говорю. Бежим! Истомин схватил девчонку за руку и бросился бежать к лестнице, оставляя рассвирепевшую учительницу далеко позади. Слетев вниз, Рома подбежал к кабинету физики и резко распахнул дверь. Физички ещё не было, а вот Пашка, к счастью, сидел на месте. — Пашка, кинь мою сумку скорее! — крикнул Рома и глянул в коридор, не спустилась ли учительница географии. Паша, привыкший к такому поведению, без лишних вопросов швырнул рюкзак Истомина. — Спасибо! Меня не будет, скажешь, что я утопился в унитазе. До слуха донёсся голос географички. Не теряя драгоценного времени, парень вскинул рюкзак на плечо и посильнее сжал руку Олеси. Девочка была растеряна, напугана, но молча следовала за Ромой, а он стремительно нёсся с ней по коридору. Прозвенел звонок. Ученики, спешившие на уроки, сумели задержать учительницу, а Истомину дали время немного подумать. Теперь он не мог смешаться с толпой, нужно было найти укрытие. Они добежали до зимнего сада и остановились. На ум ничего не шло, кругом одни сплошные двери кабинетов и туалеты, которые проверят в первую очередь. Крик Гертруды, как подожжённый фитиль снаряда, действовал на Рому раздражающе. — Ложись, — шепнул он Олесе, но она не шевельнулась. Тогда Истомин потянул её вниз, зажал рот ладонью и прижался к полу. Они спрятались за огромными катками цветов. Стало тихо. Испуганные глаза Олеси смотрели Истомину прямо в упор, а горячее дыхание почти обжигало руку. Стук каблуков становился громче. Рома затаил дыхание, закрыл глаза и начал мысленно считать. «Раз. Два. Три». Шаги совсем близко. Рома почувствовал запах духов Гертруды. Резкий аромат раздражал нос. Она была рядом, стояла в паре шагов от них. «Четыре. Пять. Шесть». Учительница тяжело дышала после марш-броска и была ужасно зла. Она металась глазами по зимнему саду, ища беглецов. «Семь. Восемь. Девять». — Гертруда Борисовна, — чужой женский голос окликнул учительницу. Это была Инесса Сергеевна — завуч школы. — У вас разве сейчас не урок у семиклассников? «Десять. Одиннадцать. Двенадцать». — У меня? — Гертруда не сразу поняла, что обращаются именно к ней. Она вообще плохо соображала тогда. — Да. Урок. У семиклассников. Точно. — Тогда, может быть, вы пойдёте к себе в кабинет? Урок начался пять минут назад, неизвестно, что за это время могли сотворить дети в ваше отсутствие. Кстати, почему вы здесь? — Я догоняла хулигана и мою ученицу, — уверенно заявила географичка, наконец, отдышавшись. — Догоняли? — переспросила Инесса Сергеевна и оценивающе взглянула на коллегу. Полная дама в возрасте никак не тянула на статус бегуньи. — И кого же именно вы, простите, догоняли? — Я не знаю. Я была без очков. Хулиган — тот наглец, который бегал по этажам в черной повязке на лице, а девочка из седьмого, который сидит у меня, можно по журналу узнать, кто это. — Непременно узнаем, Гертруда Борисовна. Вы так раскраснелись! У вас давление не скачет? Вот что, отправляйтесь в учительскую, отдохните, а я займусь этими нарушителями. «Двадцать. Двадцать один. Двадцать два». Гертруда Борисовна что-то пробормотала под нос и направилась к лестнице. Когда её шаги растворились в тишине коридора, Истомин отпраздновал маленькую победу и открыл глаза. Маленькая девочка лежала рядом с ним тихо, его рука по прежнему закрывала ей рот. Рома еле ощутимо коснулся губами её лба и почувствовал, как Олеся улыбается. Тихое спокойствие и лёгкость накрыли обоих с головой. Шаг. Два. Три. Шорох. Шелест листьев. — Очень любопытно, — голос Инессы Сергеевны раздался над головами учеников. Олеся испугалась и подскочила, а Рома очень удивился, что их нашли. — Истомин и Максименко. Так-так, почему не на уроках? — Инесса Сергеевна, мы просто бежали, бежали, а потом звонок, мы упали, потом Гертруда Борисовна, вы, и вот, — Олеся от страха начала быстро тараторить, плохо понимая суть сказанных ею слов. Она была такой жалкой и растерянной, что учительница не стала прерывать её бессвязную речь. — Не выгоняйте нас из школы! — Истомин? — завуч перевела взгляд на Рому. — Что? Всё так и было. — Так... Семиклассникам поставим со следующей недели дополнительные уроки русского языка, чтобы развивали искусство красноречия. Максименко, иди в класс и передай ребятам, что я сейчас поднимусь. Олеся схватила свою сумку и побежала к лестнице. Истомин и Инесса Сергеевна остались в коридоре вдвоём. — Рома, то, что я твоя классная руководительница, не даёт тебе особых привилегий. Ты не можешь сбегать с уроков, когда тебе вздумается, не можешь гонять по этажам взрослую учительницу и уж тем более не можешь втягивать в свои авантюры совсем маленькую девочку. Ты подставляешь не только себя, но и меня. Истомин слушал молча. Глупо взывать к совести того, кто числится первым дьяволом в округе. — Такого больше не повторится, — проговорил он, — я постараюсь придумать что-нибудь новое, но Гертруде Борисовне обещаю на глаза сильно не попадаться. — Хорошо, — вздохнула классная руководительница, — провожу тебя до кабинета, чтобы ты не сбежал. Кабинет физики находился прямо напротив зимнего сада. Инесса Сергеевна постучалась и заглянула внутрь. Рома услышал, как поднялись, а затем сели на свои места ребята. Парень зашёл в класс. — Истомин? — удивилась учительница физики. — Я уже вам "н-ку" в журнал поставила. Мне Павел сказал что вы, простите, утопились в унитазе. Иннеса Сергеевна чуть подтолкнула Рому в спину, чтобы тот шёл на своё место. Классная решила сама всё уладить. — Утопился? Ну что за глупости! Рома у нас прекрасно плавает. Я задержала его, чтобы сообщить, что с сегодняшнего дня он становится руководителем спортивного сектора в нашем классе. Мы наслышаны о твоих способностях, а теперь, участвуя во всех соревнованиях, ты сможешь полностью раскрыть потенциал и помочь классу выиграть кубок школы. Правда, здорово? Ты рад, Истомин? — Безумно, — сквозь зубы прошипел юноша и натянул самую безобразную улыбку, на которую только способен человек. Он догадался, что его новая должность — это наказание за выходку. У Инессы Сергеевны были очень своеобразные методы воспитания. Она не вызывала родителей в школу, не ставила в дневник двойки за поведение. Она просто кидала на юные плечи очередной груз ответственности и пускала нарушителя в свободное плавание. После возвращения Истомина в класс, урок кое-как вернулся в прежнее русло. Учительница рассказывала о трёх законах Ньютона, ученики слушали, записывали что-то в тетради и поминутно поглядывали на часы. Пол часа пролетели в полудрёме. Звонок оповестил всех о конце, ребята начали спешно собираться. Все торопились, чтобы успеть покушать в столовой. — Ромыч, ты идёшь или нет? — окликнул его Паша, стоявший уже у двери. — Иди без меня, — отмахнулся Истомин и стал собирать свои вещи ещё медленнее. Пашка скрылся в коридоре, через какое-то время туда вышел и Рома. В сравнении с прошлой переменой парень вёл себя очень мирно. Он спокойно шагал вперёд, никого не толкал и не дразнил, а всё потому, что сейчас настанет урок, которого он ждал с утра. Впереди показался кабинет иностранного языка и, как ни странно, рядом с ним были люди. Антон Багашов, Кира Самойлова и Володя Дёмин стояли кружком вокруг Лены Чайки. Истомин подумал про себя: «Какое странное у неё хобби — окружать себя имбецилами». Парень подошёл к кабинету и встал рядом с компанией друзей так, чтобы можно было наблюдать за ними, не находясь слишком близко. Его взгляд не выражал никакой заинтересованности, полное безразличие, однако он присматривался к ним и слушал с большим интересом. — Блин, на физике сейчас такая скука была, — тяжело вздохнул Антон. — Я бы поспал, но перед Верой Васильевной неудобно, хороший она учитель, а вот с учениками ей конкретно не повезло. — На обществе тоже невесело, — отозвалась Кира и тряхнула головой, отчего волосы смачно ударили по лицу Володю. Парень промолчал. — Иванова опять что-то втирала про социализацию, сказала, на следующем уроке зачёт. — По праву зачёт, по физике, — в разговор вступил Дёмин, — по истории, обществу, ещё и по русскому с математикой! Нас точно хотят убить! Возникла пауза. По правилам малой компании сейчас свою реплику должна была вставить Чайка, вокруг которой все собрались, но она молчала. Рома глянул на неё, чтобы узнать, в чём дело, и тут же отвёл взгляд в противоположную сторону. Она тоже скрыто наблюдала за ним. Истомин знал схему этих переглядок наизусть: смотришь на друзей, затем в сторону, потом опять на друзей, в коридор, на объект, и обратно на друзей. «Интересное кино получается, — подумал Рома, демонстративно пялясь в стену, чтобы не выдать себя, — выходит, и она мной заинтересовалась. С чего бы вдруг?». В одиноких раздумьях Истомин пробыл недолго. Из столовой стали возвращаться одноклассники, все вели оживлённую беседу, каждый о своём. Рома попытался примкнуть к кому-нибудь из ребят, но почему-то нигде не нашлось ему места. Появилась Инесса Сергеевна, именно она вела немецкий в этой группе. — Заходим, заходим, — проговорила она, открыв дверь, — сегодня у нас очень много работы. Ученики послушно заплыли в маленький кабинет. Ту парту, за которой вчера он сидел с Леной, уже заняли Слава и Антон. Сама Лена пыталась своё место вернуть. — Ребят, — голос Лены был наполнен самыми жалостливыми интонациями, — это моё место, ещё столько парт свободных осталось. — Кто не успел, тот опоздал, — пожал плечами Слава, давая понять, что место освобождать не собирается. К этому моменту подошёл Истомин. — Парни правы, они раньше пришли. Пойдём, у меня тоже есть свой стол. Лена молча проследовала за Ромой. Из привычного конца класса они перекочевали аж на вторую парту, неимоверно низкую для десятиклассников. Но, как ни странно, и Истомину, и Лене она подошла, ведь оба были невысокого роста. Рома бросил рюкзак на пол и развалился на стуле, в то время, как его новая соседка, опустив взгляд в пол, педантично готовилась к уроку. Наконец, она села. — Ну, как тебе твоё новое место? — невинно спросил он и отодвинул свой стул ещё дальше назад. Спинка упёрлась в следующий стол. Истомину было тесно не только за партой, но и в душе. Он развернулся и подвину мешающую ему парту в сторону. — Так лучше? — Да мне и до этого нормально было. Ты какой-то суетливый и чересчур оживлённый, ни то, что вчера. Рома чуть приподнял свои густые чёрные брови. Девочка со смешными тонкими косичками, имя которой он только вчера узнал, смела делать такие серьёзные выводы о его поведении. «А она наблюдательная, — заметил про себя Истомин, — надо с ней аккуратней». — У тебя очень богатое воображение. Я совершенно спокоен. Ты мне рисунок принесла? Лена кивнула и достала из дипломата папку для черчения. Оттуда она извлекла два листа: один оригинал, который дал ей Рома, а второй рисунок-копия. Рома взял оба и положил их рядом друг с другом, чтобы лучше сравнить. — Линии не совсем точные, штриховать ты вообще не умеешь, с анатомией тоже намудрила. — Не нравится, так и скажи, — холодно сказала Лена и тут же положила свою работу обратно в папку. Слова Ромы её задели, это было видно даже невооружённым глазом. — Для первого раза это неплохой результат, — вдруг как-то очень мягко заговорил Рома и взял опять Ленин рисунок в руки. — Я хочу его оставить себе. Можно? — Оставляй, — с напускной небрежностью ответила она, но уже через несколько мгновений она заговорила намного живее, — тогда я заберу образец, с которого рисовала. — Нет, нельзя. Чайка осеклась, кивнула и молча сложила руки на груди. Прозвенел звонок. Ученики встали, чтобы поприветствовать учительницу. — Садитесь, — Инесса Сергеевна махнула рукой и обвела взглядом класс. — О, Истомин, какими судьбами? Так близко ты ещё у меня на уроках не сидел, да ещё и не один, а с девочкой! Неужели наш утренний разговор на тебя так повлиял? Молодец, Рома. Как всегда, Инесса Сергеевна не дала Роме даже вставить слова и плавно съехала с обсуждения его «переезда» на проверку домашки, которую никто, конечно же, не сделал. Учительница устало вздохнула и начала выполнять с ребятами упражнение, заданное на дом. Всё это время ни Рома, ни Лена не разговаривали. Девушка внимательно смотрела в учебник, а её сосед рисовал у себя на руке. — Это не честно, — вдруг прошептала Лена и закрыла учебник. Рома готов был поклясться, что уже слышал этот шёпот сегодня. — Почему я должна рисовать для тебя, а ты не можешь мне взамен подарить свой рисунок? — Ты помнишь, как назвала меня вчера? Повелитель. Это навело меня на одну интересную мысль. Предлагаю тебе некую игру и договорённость. Я буду сидеть с тобой на немецком и буду твоим компаньоном, а ты будешь рисовать для меня работы, которые мне самому делать лень. Что скажешь? Лена задумалась, но Рома это предвидел, он всё рассчитал с точностью до мелочей. «Ни одна уважающая себя девчонка не позволит, чтобы парень, который ей понравился, начал её использовать. Сейчас она меня по-быстрому пошлёт, и я вновь стану свободным». Чайка, похоже, всё осмыслила и повернулась в пол оборота к нему, закинув ногу на ногу. Даже этот жест ясно давал понять, что что-то пошло не так, но Рома был слишком самоуверен и никак не обратил внимание на ноги одноклассницы. — Интересное предложение, — улыбнулась она и протянула руку, — я согласна. «Чего?! — опешил Истомин, всеми возможными силами стараясь не показать свои эмоции на лице. — Ещё же вчера сказал: она ненормальная, так сегодня она в этом ещё и официально расписалась. На такое предложение согласится либо полная дура, либо разгульная девка. Ни на ту, ни на другую не тянешь. Почему согласилась?». И тут Рома вспомнил вчерашний день. Пашка, когда тащил его на литературу, спросил: «Может, тебя тоже, как Обломова влюбить, чтобы ты хоть немного ожил?». Это ведь он про Чайку ему рассказал. «Так ведь он её и подослал! Конечно! Он, и Руднев, который меня к ней так настоятельно подсаживал сегодня! Вот это дружки, ничего не скажешь! А девицу-то какую подобрали! Прямо актриса! Поиграть со мной захотели?! Будет вам игра, только потом не плачьте!». Рома повернулся полу боком к Лене и улыбнулся, глядя прямо ей в глаза. Голубые, такие чистые и ясные глаза достались этой девчонке, что даже сам Истомин позавидовал. Он придвинулся чуть ближе к ней, так, что их голени и колени непроизвольно касались. Протянутая рука Лены вздрогнула, а сама она неловко отвела взгляд в сторону. Истомин, ликуя, пожал её руку. — Я буду называть тебя Слуга, не против? — шёпотом спросил он, кладя её ладонь на стол. Конечно, же она и в этот раз согласилась, окончательно подтверждая догадки Ромы. — Хочу кое-что нарисовать тебе взамен той картинки. Юноша склонился над маленькой ладошкой и взял чёрную ручку. На тыльной стороне ладони просвечивали даже самые маленькие венки. Это Рому завораживало, и он долго не мог начать рисовать. Наконец, чернильный шарик коснулся кожи. Рисовал Истомин медленно, старательно выводя каждую линию. Он специально склонился над рукой, чтобы собственным телом закрыть работу. Минуты через три он закончил. — Это тебе моё клеймо, чтобы мой верный Слуга никуда не сбежал. Толстыми чёрными буквами на ладони было написано слово «ЖОПА». Рома очень жалел, что не может записывать на видео реакцию людей на его выходки. Это был бы его любимый кинофильм. За считанные секунды на лице Лены пролетел целый каскад эмоций от воодушевления до злости. — Да, уж, с такой меткой меня точно никто не возьмёт. Спасибо за подарочек. — Да на здоровье. И давай договоримся, когда будешь обращаться ко мне в следующий раз, не забывай говорить «Повелитель». Поняла? — Да, повелитель. Рома злорадствовал. Его метка на руке Лены даже после попыток смыть водой не исчезла. Пока девушка была в туалете, он вспомнил, где слышал её шёпот. Это она утром помогла ему на математике пройти проверку и подсказала правильный ответ. Вот только сама Лена осталась с единицей, но скорей всего всё это было подстроено специально для отвода глаз. «Я люблю играть в игры, — размышлял Истомин, — но ненавижу, когда пытаются играть мою. Посмотрим, как быстро сломается эта юная аферистка и её компания».