Под прикрытием

В чуть хриплом голосе Джоша Харчестона Молли не смогла услышать даже толики скорби по усопшему. И сейчас она всецело разделяла подозрение детектива на счёт причастности старшего сына к убийству, вот только её предположения даже не подкреплены ничем, кроме сильного ощущения неприязни к этому мужчине. Не густо. К слову, не было никаких сомнений, что Джереми Харчестона убили. Ещё в вечер того злополучного четверга Холмс, быстро переключившись от ненужных разговоров к делу, поведал девушке, что смерть наступила почти мгновенно от передозировки нитроглицерином. Об этом свидетельствовала синяя полоска над губой умершего и экспертиза вина, без бокала которого не мог уснуть Джереми. Собственно, после этого факта Холмс заявил, что убийцей является близкий человек, который знаком со всеми привычками жертвы и беспрепятственно мог попасть в личный кабинет, где и нашли труп мужчины. Естественно Шерлок предоставил Молли список тех, кого он подозревает и за кем она должна неустанно следить. Джош Харчестон — старший сын Бил Харчестон — младший сын Луи Хантер Брэдли Майерс Уил Крейг Первые два были сыновьями, остальные — дальними родственниками погибшего. Так как Холмс предположил, что убийца среди близких людей, на Молли лежала обязанность разговорить Джоша и Била, работавших на виноградниках, а остальных работников и, по совместительству подозреваемых, Шерлок решил сам проверить, сославшись на то, что Хупер и двоих хватит в голову. И вот с этим она даже не спорила. Сама виноградная ферма была небольшой, поэтому хозяева продавали свою немногочисленную продукцию лишь ближайшим магазинам и небольшому кафе, находившемуся неподалёку. Из-за маленькой площади и не слишком большого спроса на продукт, владельцы справлялись с хозяйством самостоятельно, с помощью своих сыновей и родственников, и лишь во время сбора винограда нанимали людей дополнительно, предоставляя им жильё и питание на время работы. Недели было вполне достаточно, дабы собрать урожай и всё бы хорошо, но именно в этот промежуток времени и случилось убийство, а миссис Харчестон сразу же беспокойно прибежала к детективу с заявлением, что её муж не мог умереть от сердечного приступа, ведь никогда проблем таковых у него не было. В чём, собственно, и оказалась права. — А ты его знал? — Хупер плюхнулась рядом с мужчиной и устало вздохнула. Вчера она пыталась разговорить Била, который на самом деле, как ей показалось, горевал об утрате, и она взяла на себя смелость на время вычеркнуть его имя из списка подозреваемых и проверить старшего брата. Если младший сразу поведал почти незнакомому новому работнику о смерти своего отца, то Джош, похоже, даже не собирался говорить о родстве с усопшим. — Нет, не знал, — мужчина повернулся лицом к Хупер и, чуть погодя, будто мимоходом бросил: — Любопытный очень был, говорят. Вот сердечко и не выдержало всех тайн, — он странно улыбнулся и стремительно встал, снова принимаясь за работу. О том, что убитый славился прескверным характером и чрезмерным любопытством она уже слышала от Шерлока, но в произнесённой фразе Джоша Молли послышались ещё и угрожающие нотки. Или это уже паранойя, вызванная теперешним странным родом занятий девушки?.. С такими темпами и вовсе с ума сойти можно. Как ни странно, но Молли за неполные два дня «под прикрытием» никто даже не подумал разоблачить и только от этого её пробирала огромная гордость за себя, ведь не каждый сможет вот так мастерски, как ей казалось, играть мужчину. Когда Шерлок только привёз Хупер уже в рабочем одеянии и с новым именем в западный Суссекс, где и находилась ферма, её так трусило, что девушка несколько раз готова была сорваться с места и убежать, но Холмс, будто читая мысли, крепко держал Молли за рукав огромного потёртого пиджака и не отпускал от себя дальше, чем на метр. Она даже не сомневалась, что выглядела сия ситуация весьма комично, и благо это видела лишь вдова покойного — Эмма Харчестон, которая любезно согласилась предоставить рабочее место на виноградниках Молли, лишь бы детектив располагал достаточным количеством информации и в итоге нашел убийцу её мужа. Хупер определённо была удивлена видом женщины: высокая, с точёной фигуркой блондинка бальзаковского возраста и с выразительными голубыми глазами. Даже без умения применять дедукцию Молли могла безошибочно сказать: эта женщина точно не была матерью Джоша и Била. Ну, с этим выводом ещё и Холмс помог, оповестив, что это уже вторая жена убитого. Также одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что миссис Харчестон не любительница работы с землёй, а бежевое лёгкое платье до колен, складная причёска и ухоженные руки только подтверждали сей факт. Сама Молли с этой женщиной не перебросилась даже парой слов и сразу же была сослана Шерлоком на «задание». Как только Хупер познакомилась с новыми «коллегами», её волнение сразу же спало на нет, ведь никого особо не волновала персона невзрачного паренька и все были заняты либо работой, либо обсуждением недавних, намного интереснее её скромного персонажа, событий, а посему девушка лишь прислушивалась и, отсеивая ненужное, отправляла Холмсу смс с довольно-таки важной, по её мнению, информацией. Чаще всего Молли отправляла детективу уведомления о поведении Джоша Харчестона. Уж слишком он ей казался подозрительным, вот только с каждым отправленным сообщением, на которое даже никакой реакции не было, Молли всё больше и больше сомневалась в важности своей миссии. Да, собственно, и в надобности таковой в целом, ведь Шерлок сам будто невзначай ошивался на винодельне и открыто вынюхивал, чем и привлекал к себе ненужное внимание рабочих и сеял подозрения. Зачем было внедрять заурядного патологоанатома, говорить, насколько важна её роль в расследовании и соглашаться на кучу условий, если сам будешь то и дело попадаться возможным убийцам на глаза? Наверное, уже каждый успел перемыть косточки этому высокоактивному социопату. В большинстве случаев Хупер слышала лишь восхищенные возгласы рабочих и желание подойти и познакомиться со знаменитым сыщиком 21-го века или даже взять автограф, но были и неприятные случаи, когда Молли стоило огромных усилий промолчать. Например, когда лысеющий мужчина лет сорока за ужином завистливо проворчал: «Тоже мне, знаменитость! Хоть бы в парикмахерскую сходил со своими кудрями!». Хупер в который раз убедилась, что сдержанность — это не её, если дело касается детектива, ведь даже не заметила, как обещание, данное себе «Не выделяться», рассыпается на глазах, а из горла вырывается саркастическая фраза, предназначенная обидчику Холмса: — Ну, не всем же повезло жить с такой прелестной лысиной на макушке. Некоторым приходится мучительно справляться с пышной копной волос, — И, не дождавшись никаких комментариев ни со стороны своего оппонента, ни со стороны немного опешивших зевак, быстро встала из-за стола и направилась в свою комнату, которую ей любезно предоставила хозяйка фермы. Как только дверь захлопнулась за спиной девушки, она быстро стащила с себя уже порядком надоевший серый мужской пиджак. Хупер с остервенением скидывала все предметы одежды, пока, наконец, не осталась в одном нижнем белье. Почему она так злилась, когда кто-то нелестно отзывался о Шерлоке? Вот когда ей говорили неприятные вещи или сплетничали за спиной, думая, что Молли не узнает, девушка это просто проглатывала. Да, она однозначно расстраивалась, ночи напролёт ревела в подушку и переосмысливала сказанные в её адрес слова, силясь понять, что же она сделала своим обидчикам, но никогда ничего не говорила в ответ, пряча взгляд больших карих глаз и пытаясь абстрагироваться от всего плохого в куче бумаг и трупов. А вот за Холмса готова была разорвать глотку, лишь бы никто не смел и слова плохого в его сторону сказать. Даже в Бартсе в её присутствие никто не рисковал нелестно отозваться о сыщике, ведь все уже давно поняли, что в таких случаях мышка-Молли в мгновение ока превращается с бойцовскую собаку, которая готова до последнего драться за своего детектива. Наверное, защищать его — это уже одна из функций, сродни «помогать ему», «соглашаться на всё» и «любить всегда», которые давно плотно укоренились в сознании девушки и никогда не покинут. С ними просто нужно жить. Как-нибудь. Девушка наматывала по маленькому помещению круги, пытаясь привести мысли в порядок. Злость постепенно сменилась грустью, а Молли даже не заметила, как уже открывает дверь комнатки после краткого стука. Хупер чуть отошла, пропуская гостя в небольшое, скудно обставленное помещение. Она не отводила глаз от детектива, а Шерлок даже на приветствие не удосужился ответить, лишь молча стоял у двери, буравя девушку взглядом. Что-то в его глазах Молли настораживало, вот только она никак не могла понять чем обусловлен этот странный, всепроникающей взгляд. — Что–то не так? — Кхм… Молли… Эта попытка соблазнить меня… Ну, знаешь, она намного лучше, чем тем Рождеством. Молли непонимающе сощурилась, и свела брови на переносице, отчаянно не понимая, к чему ведёт детектив и каким боком здесь вообще тот злосчастный праздник… Да, нужно было видеть, как Хупер, в миг покрывшись красными пятнами, бросилась к кровати и закуталась в пёстрый плед с ног до головы, когда до неё наконец-то дошел смысл слов Шерлока. — Раньше сказать не мог? — Молли, бросив злой взгляд в сторону Холмса, плюхнулась на твёрдый матрас. — Я думал, так задумано, — тихо рассмеялся сыщик, садясь рядом с девушкой и заставляя Хупер стереть рассерженную гримасу с лица теплой улыбкой. Этому мужчине достаточно лишь ухмыльнуться, а её сердце уже проделает кульбит и упорхнёт на седьмое небо только от сего вида. — Нашёл что-то? — решив сменить тему, Молли вопросительно посмотрела на детектива. — Кое-что, — а, ну да, это сразу расставило всё по своим местам. Вчера он также заявился к ней после ужина, но особо ничего не рассказывал по текущему делу, а лишь умело переводил тему и битый час говорил о разнообразных делах, забрасывал её совершенно ненужными фактами о видах пепла и даже упоминал о Джоне, Рози, бедре миссис Хадсон и в обычной манере насмехался над старшим братом. Да, в такие моменты она отчётливо чувствовала себя его другом. Тем человеком, с которым не нужно притворятся. В эти минуты Молли не было надобности пытаться прочитать его эмоции сквозь натянутую непроницаемую пелену, ведь Шерлок даже не пытался скрыть счастливые искорки в бездонных глазах, когда говорил о тех, кто навсегда поселился в его сердце. Хотела бы она думать, что там есть место и для неё, но сложно бесконечно долго оставаться оптимисткой. Приходит время, когда есть только здесь и сейчас. И сейчас он рядом. Этого достаточно. Будет ложью, если она скажет, что день был тяжёлым, но внезапно плечо собеседника показалось слишком соблазнительным, чтобы опустить на него голову, а голос Шерлока слишком убаюкивающим, ещё более бархатным и, может даже, немного нежным. Невероятно сложно в такой обстановке не закрыть глаза и не насладиться обществом того, кто никогда не был ближе, чем сейчас. Настолько сложно, что Молли даже не заметила, как начала проваливаться в сон, желая лишь, чтобы он не уходил. Чтобы этот момент можно было продлить… Когда Морфей уже забирал последние крохи сознания в своё царство, Молли будто почувствовала, как тёплая шерстяная ткань покрыла озябшие ноги, а на лбу запечатлели краткий, целомудренный поцелуй. Нет. Это уже сон.