Отзвук

      Жеребкинс вместе с Артемисом приступили к расчетам за сутки — показатели быстро менялись, и было ясно, что час «Х» неумолимо близится. Судя по графикам, дракон должен был очнуться в одиннадцать часов вечера — в астрономическое Солнцестояние, что было вполне логичным. Лита — любимый праздник волшебного народа, середина года, должен был превратиться в кровавый кошмар.       Утром, накануне страшной даты Труба отправился в храм богов, а через несколько часов к нему присоединилась Элфи. Когда она вошла, то увидела мужа в центральном нефе, сидящим на коленях перед статуей рогатого бога — воплощением мужества и справедливости. Девушка не стала мешать, а только молча опустилась на колени подле него и обратилась к стоящей бок о бок с супругом беременной богине с просьбой дать защиту и крепость духа. Они долго медитировали под сводами храма, а после молча отправились домой.       Днём Элфи пришлось связаться с Кваном — Труба никак не мог уснуть, а вечером его ждало сражение всей его жизни. Колдун телепортировался практически немедленно, и через несколько минут эльф уже крепко спал, распластавшись на кровати. Элфи вышла, тихо притворив дверь. Колдун взглянул на эльфийку настороженно, возможно её тоже мучает бессонница. - Элфи, тебе нужна моя помощь? Тебе тоже следовало бы лечь. - Спасибо за заботу, Кван. Всё в порядке, я скоро лягу. Просто хотела кое-что закончить. - Если будешь чувствовать себя плохо, обязательно позвони, не стесняйся. Отдыхай, дитя моё. - сказал старый бес, поклонился и растворился в воздухе.       Элфи глубоко вздохнула и покачала головой. Через минуту она тихо вернулась в спальню со своим алтарным светильником в руках. Опустив его на тумбочку в изголовье Трубы, он снова неслышно выскользнула из спальни, чтобы тут же вернуться обратно со свечами. Элфи зажгла их от светильника и расставила на полу возле постели супруга, а одну взяла в руки.       Несколько дней назад в памяти девушки всплыл эпизод из детства, как много лет назад, когда папа ещё был жив, они с мамой вместе молились у его постели. Элфи не могла вспомнить, что ожидало отца на следующий день, но была абсолютно уверена, что это было нечто важное, раз Корал затеяла тогда такие манипуляции, да к тому же привлекла к ритуалу маленькую дочь. Девушка смутно помнила сияние маленьких огоньков, шумное дыхание папы, мамин тихий неразборчивый шёпот, и свою простую невинную детскую молитву: «Боги, прошу вас, помогите моему дорогому папочке.» Сейчас она намеревалась повторить этот нехитрый ритуал, в надежде, что он качнёт чашу весов в её сторону. В конце концов, боги сострадательны к горю смертных, и если не в их власти даровать жизнь, то пусть страшная жертва не будет напрасной.       Элфи опустилась на колени рядом с постелью, и тихо стала нашёптывать слова, которые исходили из её сердца: слова надежды, любви и смирения. Она провела за молитвой не меньше часа, когда пламя свечей начало дрожать — боги услышали. Девушка поклонилась и погасила свечи, оставив только алтарный светильник. Она лежала в полутьме, уже забываясь сном, и ей вдруг показалось, что на краю кровати бок о бок сидят Эккерт и Огильт. Женщина склонилась к ней и неощутимо коснулась её руки: - Ариадна, ответь мне на один вопрос: если один из вас погибнет, то кто это будет? - Я. - просто ответила девушка. - Почему так? - Потому что если умрёт он, то погибнут двое. Я не смогу похоронить его. С меня хватит: папа, мама, Джулиус, Артемис. Пусть боги оставят его мне, а если это невозможно, то пусть возьмут меня первой. Скульд гораздо сильнее, с ним его семья. Он справится, а вот я нет. Так что либо я, либо пусть забирают обоих.       Эккерт, как обычно, невозмутимо кивнул. Огильт нежно улыбнулась: - Отдыхай, дитя. Завтра тебя ждёт суровое испытание.       Элфи погрузилась в сон, на этот раз без сновидений.       Жеребкинс поднялся ни свет ни заря — его ждала ответственная миссия. По пеленгатору он связался с несколькими полицейскими, которых вчера ввели в курс «совершенно секретного задания Совета», кентавру и команде предстояло доставить саркофаг, а так же и сам грузовой шаттл в Гренландию, туда, где спустя десять тысяч лет снова сойдутся в поединке два мира: пришелец-дракон и волшебный народец.       Через сорок минут Жеребкинс уже был в своей лаборатории, в сотый раз проверяя надежно ли зафиксирован разборный саркофаг из плексикарбона, самого надежного, лёгкого, инетрного и прочного материала известного на сегодняшний день. Пробежав пальцами по барельефам, а потом скользнув ладонью по плите, на которой только предстоит написать продолжение ещё ненаписанной истории, кентавр вспомнил, как они вместе с Артемисом разрабатывали это нехитрое приспособление.       Они приступили к мозговому штурму ещё до того, как Элфи и Труба стали супругами, к разработке макета сразу после свадьбы, а окончательный вариант был готов около месяца назад. Самым сложным оказалось вовсе не идея транспортировки или сборки каркаса, а то, как дать понять будущим поколениям, что находится внутри? Наверняка к тому моменту, как саркофаг будет обнаружен, современный язык уже будет забыт. И будет ли вообще существовать волшебный народ? Не исчезнет ли он с лица земли в ближайшую тысячу лет? А если дракона найдут вершки, что тогда? Как дать им понять с чем они имеют дело? Нужно, чтобы рисунки и надписи мог расшифровать кто угодно, а не только гениальный Артемис Фаул.       Юноша настоял на том, чтобы всё-таки написать новую поэму, которую предстоит расшифровать будущим поколениям, если они, конечно, когда-нибудь найдут саркофаг, который Артемис предложил запрятать там, где его вряд ли обнаружат в ближайшее время. Где его вряд ли обнаружат вообще.       Естественно, за написание новой саги и создания эскизов барельефов взялся сам Фаул. Ничего удивительного, что та часть, которая уже была написана, содержала в основном сюжет о том, как автор разгадал загадку кургана, а также устроил жизнь двух эльфов, которые первыми услышали страшные отзвуки прошлого. И если Элфи, как и Эмбла, описывалась очень подробно, то её супруг упоминался в основном в ключевых точках сюжета. Труба, ознакомившись с произведением Артемиса, только хмыкнул и заметил, что кое-кто отнюдь не страдает от ложной скромности. Юноша ухмыльнулся и спросил, не стоит ли ему переписать стихи, на что командир просто махнул рукой: «Мне плевать. Пиши что хочешь. Можешь вообще вычеркнуть меня из повествования и переписать, что с драконом отправился биться ты сам. Это не имеет никакого значения. Во всяком случае, в этой версии нет ни слова лжи, что для тебя уже огромный прогресс». На это замечание Фаул не ответил. Окончить произведение юноша собирался сразу после боя, если он окончится победой. Если же нет, у него будет о чём подумать кроме стихов и рисунков.       Жеребкинс руководил погрузкой саркофага, в сотый раз перепроверяя, взяты ли все ящики и коробки, содержащие ключевые узлы конструкции. Пока что всё шло по плану. Полчаса назад с кентавром связался Артемис, уточняя, в котором часу ему надлежит быть на месте встречи. План пока выглядел так: Жеребкинс, Артемис, Кван и команда отобранных сотрудников полиции и медиков-кудесников дежурит недалеко от кургана в экранированном шаттле, чтобы в случае чего как-то помочь Трубе Келпу, в то время как Номер Первый и Элфи находятся в безопасном месте, у старого дуба, где Артемис поймал её много лет назад. Командир, его супруга и бесы будут оставаться под землёй до наступления часа «Х», после чего колдуны телепортируют эльфов прямо туда, где они должны быть.       Кентавр не был большим любителем сидеть за штурвалом шаттла, но это помогало сосредоточиться на машине, не позволяя мыслям разбегаться в разные стороны. Жеребкинс всегда был нервным, но сейчас он был просто на грани срыва, присутствующий кудесник вколол ему лошадиную дозу транквилизатора не задавая никаких вопросов. Кентавр мотнул головой и откинул спинку сиденья, превращая его в кресло для его длинного тела. Ужасно неудобное, не то что в кабинете, с сожалением подумал Жеребкинс, переводя гигантский шаттл в режим старта.       По официальной версии для населения, из-за того, что сегодня в доках и стволе шахты будет маневрировать такая нереальная махина, все рейсы на поверхность были отменены на полдня вперёд. На самом деле это был скорее элемент осторожности — чем меньше представителей волшебного народца придется спешно эвакуировать с поверхности, тем лучше. Кентавр ещё раз прокрутил в голове свой мысленный список дел, проверяя, не упустил ли он чего-нибудь. Вроде пока всё шло по плану. Жеребкинс вздохнул и вывел шаттл на руление, услужливый робот лидирования судов уже катился по взлётной полосе, мигая знакомой приветливой надписью «следуйте за мной». «Прямиком в ад» - закончил про себя кентавр.       Второй пилот запросил разрешения на взлёт, и через несколько секунд диспетчер дал добро, огни на панели сменились с красных на зелёные, но Жеребкинс всё ещё медлил, не решаясь опустить джойстик вниз, высылая судно на разгон. Спрайт, сидевший в соседнем кресле, сдержанно спросил: - Всё в порядке, сэр? - Д'арвит! Нет! Ничего! Ничего не в порядке! - завизжал кентавр, стуча передними копытами по полу. - Пропади оно всё пропадом: драконы, полиция, Совет! Почему мы? Почему это случилось именно с нами?       Спрайт наморщил лоб и спокойно пожал плечами: - Потому что. Это просто случилось. Почему некоторые дети рождаются тяжело больными? Почему злодеи убивают хороших парней, а плохие живут до старости? Почему честные маются в нищете, а преступники купаются в роскоши? Шесть лет назад, во время катастрофы, погибла старшая дочь моего лучшего друга, ей пробило крыло и бедняжка истекла кровью, хотя она успела выбраться из рушащегося здания. А мои жена и сынишка не успели выйти наружу и их завалило, но крики мальчика каким-то чудом услышал Келп и откопал их обоих. Почему Мэгги погибла, а Хайди и Пип спаслись? Да потому что в этом мире нет справедливости. То, что с нами происходит, это не божья кара, не провидение, не судьба. Это просто жизнь — она наполовину состоит из последствий наших собственных решений, на четверть из последствий решений других людей, и ещё на четверть из независящих от нас обстоятельств вроде ураганов и землетрясений. Мэг убило решение, принятое Опал Кобой, и то, что она оказалась не в том месте не в то время. Хайди же спаслась потому, что Пип споткнулся и упал на лестнице, а после того как здание рухнуло, их обнаружил командир. Вот и всё. Моим просто повезло, что цепочка решений принятых ими и теми, кто своими поступками может влиять на их жизни, в итоге привела к спасению. А малышке Мэг не повезло. Бедные её родители, видел бы ты их... Жеребкинс, ты сейчас ведёшь себя как ребёнок. Соберись и борись. Взвешивай каждое решение. Тысячи жизней в наших руках. В том числе Кобыллины, Хайди и Пипа.       Кентавр тяжело посмотрел на коллегу и было ясно, что с его языка вот-вот сорвётся какое-то едкое замечание, но он лишь тряхнул головой, опуская джойстик вниз: - Дьявол, Сэл! Ненавижу этот мир. Он погряз в дерьме, лжи, коррупции, несправедливости… Почему всё не может быть красиво и просто? Это чёрное, это белое. Это плохой парень, его надо упрятать за решётку и тогда все будут жить счастливо. - Все не будут счастливы, и вовсе не потому, что какие-то плохие ребята на свободе. В конце концов для матери преступник всегда будет дорогим и любимым ребёнком. Она будет винить правительство, «плохую компанию», но не своё дитя, даже если он маньяк-убийца. Ты же знаешь специфику моего отдела? Однажды в суде мать насильника заявила жертве, что она была одета в короткое платье, и этим спровоцировала её сына. Её мальчик не в чём не виноват, это всё современные нравы и распущенность. И знаешь, ради интереса мы всё-таки попросили взглянуть на это платье. Оно было светло-розовым и длиной до колена. - Даже если бы оно было ярко-красным и едва прикрывало бы попу, это всё равно не повод… - Я знаю. Это было к тому, что мы всегда оправдываем тех кто нам дорог. И всё плохое, что происходит с нами и нашими близкими, мы считаем несправедливым, а вот у других… А может быть они замышляли недоброе или уже совершили что-то плохое и получили по заслугам? Не нам судить. Мы просто должны делать то, что правильно в данный момент.       Мрачное выражение на лице кентавра уступило место задору и решимости, спрайт улыбнулся и выпустил закрылки: шаттл стремительно ворвался в ствол шахты. - Спасибо, Сэл, ты классный парень. Вперёд, ребята! Сделаем то, что должны.