Отзвук

...Беда подступила, как слёзы к глазам, Однажды в полёте, однажды в полёте, Однажды в полёте мотор отказал. И надо бы прыгать, не вышел полёт, Но рухнет на город пустой самолёт, Пройдёт, не оставив живого следа, И тысячи жизней, и тысячи жизней, И тысячи жизней прервутся тогда. Мелькают кварталы и прыгать нельзя, Дотянем до леса - решили друзья, Подальше от города смерть унесём, Пускай мы погибнем, пускай мы погибнем, Пускай мы погибнем, но город спасём. Роберт Рождественский «Огромное небо»

- Без паники! Это штатная ситуация, у нас всё под контролем. Оставайтесь на местах, наше судно самое надёжное из существующих! - горланил «капитан» выехавший на балкон, абсолютно не обращая внимание на происходящее.       Труба Келп взлетел по лестнице, пытаясь не растянуться на палубе бешено мотающегося из стороны в сторону корабля. - Д'арвит, как же ты достал! - рявкнул командир катающейся туда-сюда бестолковой машине.       Он повернулся спиной к перилам балкона, оперся на них руками и резким ударом двух ног снёс роботу голову, она с жестяным грохотом покатилась вниз по лестнице, как пустая кастрюля. Робот хрипел и продолжал крутиться на месте, словно курица с отрубленной головой. Ещё одним ударом Труба опрокинул его навзничь, довершив дело несколькими прицельными пинками груды искорёженного металла и пластика с торчащими отовсюду проводами и деталями. Убедившись, что противник повержен, командир подошёл к перилам и посмотрел на перепуганных пассажиров с мольбой и ужасом взирающих на него снизу. - Теперь я капитан этого судна. - спокойно, громко и уверенно сказал он.       Когда свет погас, все присутствующие замерли — никто не понимал, что происходит. Это внештатная ситуация или всё так и задумано? Пассажиры тихо переговаривались и посмеивались, делились впечатлениями, а некоторые утверждали, что так даже лучше любоваться горящими вдали огнями Атлантиды. Первые пять минут не было ни страха, ни паники, только лёгкий задор.       Первый удар был не очень сильным, но люди на палубе не устояли на ногах, Труба и Шкряб были единственными, кто лишь слегка пошатнулся. Братья подхватили мать под локти, и она повисла на руках сыновей, как безвольная кукла. Послышался грохот бьющейся посуды и падающей мебели, треск искусственного дерева и пластика, лёгкий звон огромных хрустальных люстр. Второй удар был гораздо более ощутимым, и те, кто имел неосторожность подняться, упали снова. - Труб, что это за чертовщина? - Не знаю, судя по звуку слетела турбина. - И что дальше? - А дальше, скорее всего, рванёт мотор и разворотит половину корабля. - пессимистично предположил Труба. - Нужна эвакуация! - Её должны объявить с минуты на минуту. Ты видел, где расположены спасательные шлюпки?       Шкряб виновато взглянул на брата, он не был таким большим любителем инструкций, хотя в принципе знал правило «оказавшись в незнакомом здании сразу обрати внимание, где находятся аварийные выходы, а на судне найди короткий путь до своей спасательной шлюпки». - А если бы меня не было здесь? Что бы стало с мамой? Кто бы присмотрел за ней? Клянусь, однажды я тебя уволю, слюнтяй! Ты видел зимний сад?       Шкряб робко кивнул, виновато глядя снизу вверх на удивительно спокойного брата. - Прямо за ним большие пневматические двери, там и расположены два больших спасательных борта. Мы поедем на разных, ты это понял? Мама будет со мной. На панели управления просто нажмёшь «возврат домой» и корабль всё сделает за тебя, ясно? - Да, командир!       Эвелин сидела на полу и молча наблюдала эту сцену. Она никогда не видела Шкряба и Трубу такими, она знала об их отношениях, как братьев, но вообще не представляла, что старший брат может быть таким грубым начальником, но кажется сейчас всем нужна была его твёрдость. - Труба, что случится с кораблём? - Ничего особенного, судя по тому, как мы идём, он просто через полчаса ткнётся носом в дно, но это не наши проблемы, мы в это время уже будем в Атлантиде попивать…       Труба не успел ответить на вопрос брата, потому что прогремел взрыв. Шкряб упал на пол, прикрывая собой маму, а Труба не удержался на ногах и его отбросило назад, командир со всего маху налетел спиной на перила. Искры голубым снопом сорвались с кончиков пальцев и устремились к повреждённому позвоночнику. Труба сполз на пол и стиснув зубы ждал, когда магия сделает своё дело. Откуда-то снизу слышался скрежет металла и шум воды, начавшей заполнять один из отсеков. В этот самый момент, когда отовсюду раздавались крики и стоны, на балкон выехал «капитан» и принялся «успокаивать» пассажиров. Командир поднялся не дожидаясь полного исцеления и побежал прямиком к лестнице — он был единственным, кто мог предотвратить жуткую катастрофу. - Теперь я капитан этого судна.       Только сейчас Труба смог нормально осмотреться — с балкона была отлично видны палуба, нос и корма. И то, что он увидел, ему совсем не понравилось — от взрыва судно не только пробило и искорёжило, но к тому же развернуло, теперь оно не зароется носом в дно, постепенно наполняясь водой, как он предположил сначала. Прежде чем затонуть, оно врежется в защитный купол Атлантиды. И, судя по курсу, предварительно снесёт половину систем вентиляции и жизнеобеспечения города, отправив в ад целый район. Ни один мускул не дрогнул на лице майора, только пальцы крепче стиснули перила. - Внимание сюда, отставить крики. Вы в безопасности. Сейчас мы начнём эвакуацию, никому ничего не угрожает. Двигайтесь быстро, но не бегите. Мужчины, помогайте пожилым, женщинам и детям. Все вместе мы справимся. Дамы, снимите туфли на каблуке, но будьте осторожны, всюду битое стекло. Следуйте к спасательным шлюпкам, капрал Келп проводит вас. - Труба указал на брата и принялся спускаться вниз.       Его голос, интонации и сила влили уверенность в присутствующих, они начали аккуратно подниматься на ноги, присутствующие мужчины тут же взяли на себя ответственность за слабых, помогая окружающим. Келп быстрыми шагами подошёл к брату и взял его за плечи. - Ты теперь за старшего, Шкряб. Эвакуация на тебе, во второй шлюпке главным назначишь какого-нибудь толкового мужика, выбери того, кто будет спокойней других. Не давай им самоуправления, дело добром не кончится.       Шкряб наморщил лоб, не понимая, почему Труба завёл такие речи. Брат нагнулся к самому его уху и продолжил: - Корабль изменил курс. Мы несёмся прямо на город. Тысячи невинных жертв. Я попробую развернуть корабль. Эвакуируйтесь, не вздумайте ждать, у меня нет ни единого шанса — посудина переполнится водой максимум через сорок минут. Если мне повезёт и мы не врежемся в купол, то я в любом случае затону вместе с кораблём. - Труба, а как же мы? Мама, Элфи? - Позаботься о них, Шкряб. Ты теперь старший брат. Пожалуйста, присмотри за Элфи. Я люблю её.       В глазах Шкряба заблестели слёзы, подбородок задрожал, но он всё равно часто-часто закивал, всхлипывая. - Да, Труба. Обещаю. С Элфи всё будет хорошо, я буду ей родным братом, я присмотрю за ней. - Прощай. - Труба, пожалуйста… Постарайся… Пожалуйста, постарайся как-нибудь… Если будет один маленький шанс, обещай мне, что ты его используешь? Знаешь, иногда случаются чудеса… - просипел Шкряб, стискивая командира в объятьях, - Прощай, брат. Я люблю тебя, ты всегда был моим лучшим другом. - Ты самый лучший брат на свете, Шкряб. Если бы даже у меня были варианты, я бы всё равно выбрал тебя. Идите, времени мало. - Труба отстранился и хлопнул брата по спине. - Вперёд, капрал! Вы отвечаете за эвакуацию.       Труба развернулся и быстро пошёл прочь. - Что происходит? Куда он? - спросила Эвелин, когда сын рывком поднял её с пола. - У него есть незаконченные дела. - сказал Шкряб как можно спокойнее. - Что это значит? Мы тонем! Ты что, не слышишь, как шумит вода? Надо спасаться, куда он уходит? Шкряб, что происходит? - истерично завизжала женщина.       Капрал Келп залепил матери пощёчину и рявкнул: - Прекратить истерику, госпожа! Я отвечаю за жизни сотни людей, соберитесь! - и обращаясь ко всем присутствующим, заорал. - Все следуйте за мной! Помогайте слабым, у нас достаточно времени! Не бегите, это может быть опасно!       Палуба неистово раскачивалась, но капрал Келп не обращал на это никакого внимания, он уверенно выводил людей к спасательным шлюпкам. Проходя мимо различных помещений, он распахивал двери, чтобы убедиться, что никого не оставили на борту. Шкряб собрал всех возле шлюпок, открыл первую, и стал запускать людей парами, пересчитывая вошедших про себя. Ответственным был назначен серьёзный и на вид довольно сообразительный пикси. Капрал проверил герметичность люка и жестом дал добро на отстыковку первой шлюпки.       Когда она скрылась в шлюзе, Шкряб открыл люк второго спасательного борта и снова принялся считать входящие пары. Они с Эвелин были последними. Она сто пятьдесят третьей, а он сто пятьдесят четвёртым. Корабль покинули все пассажиры, на борту остался только один. Сто пятьдесят пятым был командир Келп.       Капрал прошёл к простому пульту управления и согнал с кресла пилота какого-то жирного гнома в блестящем пиджаке. Нажав на пару кнопок, Шкряб позволил чувствам взять верх — слёзы заструились по его щекам, когда шлюпка благополучно вывалилась из шлюза в открытый океан. Водовороты пузырьков роились перед иллюминаторами, люди молча сидели вдоль бортов, держась друг за друга. Шкряб нажал на кнопку «возврат домой», и судно послушно загудело, разворачиваясь в сторону порта. Капрал не стыдился слёз, ему теперь было абсолютно всё равно. Его брат остался там, чтобы завершить свой последний рейс. Да, он был суровым, грубым, придирчивым, но тем не менее он был самым лучшим. Капрал выполнил последний приказ своего командира, эвакуировал всех пассажиров, оставив на борту только капитана. Так и должно быть, думал Шкряб, Келп не Скеттино. Иногда мужчина должен делать то, что должен. Всему свое время, и время всякой вещи под небом: время жить, и время умирать.