Отзвук

Я, кстати, заботливый сын и почетный донор, Я честно тружусь, не пью, возвращаю займы. Но все эти ценные качества бесполезны, Они не идут в зачет, ничего не стоят, Когда по ночам за окнами кто-то стонет, И в пении проводов слышен посвист лезвий, Когда потолок опускается, тьмы бездонней, И смерть затекает в стоки, сочится в щели, Когда она садится на край постели И гладит меня по щеке ледяной ладонью, Всё тело сводит, к нёбу язык припаян, Смотрю ей в глаза, не могу отвести взгляда. Мой кот Хромоножка подходит, ложится рядом. Она отступает. Дана Сидерос.

      Трубе снился сон. Он стоял под раскидистым дубом, шелестевшим совсем ещё нежной весенней листвой. Рядом с ним была Элфи в каком-то неимоверно длинном платье цвета майской зелени. Остара. День его свадьбы. Послышался какой-то шум, он оглянулся. Через поле верхом на чёрном как смоль коне скакал Артемис, причём в седле он сидел превосходно, а не как мешок с дерьмом. Юноша остановил жеребца на небольшом расстоянии и спрятал руку за пазуху. Это было что-то невероятное, зная координацию Артемиса, такого исхода нельзя было ожидать. Юноша выдернул из-под пиджака пистолет и выстрелил, всё одним непрерывным движением. И тут же, с места, погнал коня в карьер. Элфи отступила на шаг и рухнула на спину, захлёбываясь кровью. Труба прижал ладони к её груди, приказывая магии исцелять, одновременно ощущая полное опустошение. Ничего не происходило, и он стал шарить в траве в надежде найти прошлогодний жёлудь, но попадались только камни. А рядом с ним умирала Элфи.       Элфи спала. Ей снился сон — тёплая весенняя ночь, полог изогнутых ветвей раскинулся над её головой. Равноденствие, мелькнуло у неё в голове. Труба был тут же, стоял, глядя куда-то в пространство. Вдруг до её слуха донёсся стук копыт — девушка оглянулась и увидела Артемиса. Он скакал верхом на белоснежной лошади, причём держался очень уверенно. Юноша приблизился почти вплотную, когда дёрнул поводья и остановил своего скакуна. Одним движением он выдернул из-за пояса пистолет и выстрелил в упор. Элфи опешила, Артемис не мог попасть в матрас с двух шагов, даже если бы целился пять минут с упором! Труба пошатнулся и повалился на спину, кашляя кровью. Юноша пришпорил коня и рванул прочь, а она осталась одна над распростертым телом мужчины, прижимая руки к его груди и приказывая магии исцелить его рану. Но спасительных искр не было, и тогда она принялась шарить по земле в поисках прошлогоднего жёлудя, но её пальцы только путались в траве. Труба истекал кровью без единого стона.       Они проснулись одновременно, объятые странным первобытным ужасом, который знаком любому, кто хоть раз видел настоящий ночной кошмар. Элфи услышала скрип пружин своего убогого дивана в гостиной и тихо спросила: - Труба, ты спишь?       Он ответил так же тихо, и не сразу, а после паузы, будто раздумывая, правда ли он слышал её голос, или это лишь продолжение сна? - Нет, дурной сон… - Можно я войду? - Конечно.       Элфи заглянула в гостиную. Труба сидел укутавшись в плед на манер римской тоги, свесив ноги с дивана и упираясь локтями в колени. Краем глаза девушка увидела сложенную на стуле одежду: рубашку, пуловер и брюки. Она подсела к нему, прижимаясь плечом к плечу. Труба выпрямился и обнял её. Элфи склонила к нему голову. - Что ты видела? - Нашу свадьбу. Артемис застрелил тебя до того, как ты успел сказать хоть слово. И я не могла исцелить тебя.       Он до боли стиснул её плечо. - Я видел то же самое, только вершок стрелял в тебя.       Элфи обняла его за пояс. Страх отступил, поблек и растаял. - Нам уже снятся одинаковые сны, к чему бы это? - Через месяц ты сможешь читать мои мысли и отчитывать за каждую юбку, на которую я пялился по дороге на работу.       Девушка отпихнула командира и встала. Она улыбалась и выглядела совершенно спокойной. На пороге спальни Элфи оглянулась на Трубу, который неотрывно следил за ней глазами: - Можешь лечь со мной, если обещаешь вести себя прилично. У меня свадьба через месяц, не хотелось бы разочаровать будущего супруга.       Труба поднялся, поправил своё скромное одеяние и последовал за ней.       Номер Первый думал, что научился справляться с кошмарами. Он просыпался, трясясь от ужаса, но через минуту понимал, что это был просто сон, вспоминал доброе лицо Элфи и ему становилось легче. Но сегодняшний сон был хуже других. Ему снилась свадьба — гости утирали слёзы, Элфи и Труба стояли на коленях перед Кваном, когда Артемис вдруг выстрелил. Кван рухнул вперёд, прямо между женихом и невестой, как-то хрипло охнув и хватая руками воздух. Вершок вскочил на огромного рыжего коня и поскакал прочь. Номер Первый побежал к учителю, прижал ладошки к его груди и приказывая магии исцелить старого колдуна, но ничего не происходило. Магии не было. И вдруг откуда-то сверху он услышал голос. Строгий, гулкий, недобрый. «Без меня вы — ничто. Вы жалкие черви, живущие в земле. Вы — скот, вам необходим властелин. Вам нужен я. Я — власть, я — сила, я — порядок! Всё, что вы имеете — я дал вам по своей милости, и могу так же легко отнять. Прими меня своим повелителем. Поклонись мне и ты получишь всё: власть, силу, могущество!»       Бесёнок проснулся в слезах. Этот голос принадлежал дракону, он был абсолютно в этом уверен. Он вспомнил разрешение подруги приходить в любое время дня и ночи, поэтому не раздумывая телепортировался в гостиную Элфи.       Он замер в нерешительности. Из спальни доносилось бормотание, сдавленное хихиканье, звуки возни — то есть то, чего не ожидаешь услышать в доме человека, живущего в одиночестве. - Элфи?.. - робко окликнул бесёнок, и тут же пожалел, потому что увидел висящие на стуле мужские брюки.       Звуки в спальне резко стихли, а потом раздался громкий мужской смех. Бесёнок съёжился и только собрался телепортироваться домой, когда из спальни показалась улыбающаяся растрепанная эльфийка. Она подошла и нежно обняла растерянного колдуна. - Всё нормально, Номер Первый! Просто теперь кошмары мучают не только тебя, и мы все ищем утешения у друзей. Не пугайся, просто Труба тоже здесь. Через месяц нам предстоит жить под одной крышей, так что мы решили, что надо начинать привыкать к этому уже сейчас.       Бесёнок поднял глаза на Элфи, на секунду его взгляд расфокусировался, и девушка взглянула на колдуна с укоризной: что это он о ней подумал? Малыш опустил глаза, и эльфийка не могла больше сердится на ребёнка. - Пошли, я налью тебе тёплого молока.       Они сидели на кухне втроём — Номер Первый, Элфи и Труба, замотанный в покрывало, и все вместе пили молоко, обсуждая такие похожие сны. Как будто невидимый враг с каждым днём всё лучше узнавал их, прощупывал слабости и привязанности и бил прямо по ним. Бесёнок, сперва чувствовавший себя не в своей тарелке, наконец расслабился, и рассказал им о странном голосе. Когда Номер Первый стал собираться домой, Труба взял его за плечо, и наклонившись к бесёнку, сказал: - Если тебе опять будет нужно повидать Элфи, то с завтрашнего дня тебе стоит искать её у меня дома. Всё хорошо, ты по-прежнему можешь не смущаясь приходить когда она тебе понадобится.       Утром Элфи проснулась в одиночестве — Труба ушел к себе, чтобы приехать позже вместе со Шкрябом. Весь день мужчины таскали коробки, а девушка старательно укладывала свои пожитки. День ужасно вымотал их, но в конце концов им удалось за один день перевезти большую часть вещей.       Вечером Элфи лежала на только что собранной кровати, глядя в потолок и вспоминая, как шесть лет назад она впервые осталась здесь на ночь. Тогда, во время катастрофы, рухнула большая часть зданий Гавани. Командиру Келпу повезло, а вот Элфи нет. И когда она вернулась под землю, первое время ей нужно было где-то жить, пока судорожно возводились временные бараки, а после и капитальное жильё. Офицеры полиции, лишившиеся крова, вместе с семьями перебрались в здание штаба, где Труба срочно организовал перепланировку целого этажа, что позволило людям разместиться на первое время. Семьи с детьми получили жильё в первые месяцы, затем темпы стройки резко снизились из-за уменьшения дотаций Совета, и остальные получали свои заветные квадратные метры уже по остаточному принципу. Труба с радостью предложил Элфи свою помощь. У неё не было ничего, никаких вещей, кроме того, что были на ней. Она вышла из душа, закутавшись в халат хозяина дома, закинув свою единственную смену белья в стирку. Командир уже постелил ей в своей спальне, а сам перебрался в гостиную на диван. Она лежала тогда, глядя в потолок и раздумывая, сколько ей придётся пользоваться гостеприимством лучшего друга? В итоге она прожила у него почти месяц, пока не нашла приличную квартиру, которую ей сдал какой-то предприимчивый спрайт, получивший жильё одним из первых.       Тогда она даже не думала о том, что однажды сюда вернётся, чтобы остаться насовсем. А сейчас они лежали рядом, каждый под своим одеялом не решаясь заговорить или взглянуть друг на друга.       Труба подошел к Элфи вечером, чтобы вместе пойти домой, они уже почти неделю жили вместе и за это время все вещи девушки перекочевали в новую квартиру. Часть коробок была по прежнему не распакована и они стояли вдоль стен, создавая ощущение переселения народов. Девушка сидела за столом, просматривая отчёты. На её лице была написана нескрываемая ярость. - Элфи, что с тобой? - А, ерунда, ничего особенного. - И всё-таки? - Я созвонилась с гномом, который собирался купить мою квартиру. Вчера мы подписали контракт, а сегодня он позвонил и сказал, что требует снизить цену на четверть из-за того, что это социальное жильё. Как будто кто-то в Гавани сейчас живет в другом! - Почему ты сразу не сказала мне? Дай мне его контакты, я поговорю с ним лично. - Труба, не надо. Это моё дело, я сама разберусь.       Он посмотрел на неё очень жестко, брови, похожие на двух чёрных мохнатых гусениц, встретились на переносице. - Теперь вещи такого рода вообще НЕ ТВОЁ ДЕЛО, если кто-то хоть секунду говорит с тобой недостаточно вежливо или учтиво, ты должна тут же разворачиваться и переводить стрелки на меня. Я разберусь. А теперь, пожалуйста, телефон.       Элфи продиктовала номер Трубе без единого слова возражения. Спорить с ним сейчас было равносильно попыткам доказать несущемуся на полной скорости паровозу, что он не прав и должен немедленно остановиться. Стоит ли говорить о том, что все вопросы с ценой были улажены за пять минут, а гном перезвонил эльфийке и принёс свои извинения в самых льстивых выражениях.       Второй раз за месяц Элфи складывала самые необходимые вещи. До Остары оставалось две недели, и ей предстояло провести их вместе с Эвелин Келп, слушая советы и наставления всё свободное время. Сомбер на это время перебрался к старшему сыну, чтобы тот не думал, что он и так готов стать главой семьи. Всё готовящееся мероприятие не вселяло в неё большого воодушевления, она чувствовала облегчение от того, что ей предстоит ненадолго съехать. Ей было комфортно и спокойно рядом с другом, но её тошнило от необходимости притворяться хорошей и милой невестой с радостью ожидающей дня свадьбы. Каждый раз, когда она ложилась спать, ей казалось, что в комнате присутствуют трое: она, Труба и Артемис. Девушка надеялась, что майор за её шалостями и весёлостью не заметит огромной сосущей пустоты в сердце. Она надеялась постепенно привыкнуть и смириться с болью, и для этого у неё впереди была вся жизнь.