Отзвук

      Элфи снился сон. Непроглядная мгла, клочья тумана, ползущие у её ног. Страшное, пустынное место. Девушка огляделась — она стояла в одиночестве на каком-то каменистом клочке земли, на осколке скалы, торчавшей из морской воды, а вдалеке виднелся быстро уходящий корабль. Серые волны с шипением накатывали на берег, почти касаясь её ног. Где она, что здесь делает? Чужие воспоминания теснились у неё в голове.       Она, наследница царства, принцесса, которой при рождении было обещано бессмертие, полюбила юношу. Он мог заплутать в Лабиринте и стать жертвой Минотавра, но она спасла его, подарив путеводную нить. Он, следуя за её чистой душой, вышел на свет из кромешной тьмы. Их связывало нечто большее, чем просто совместное приключение, и она, бросив отчий дом, была готова сбежать с ним, оставив бессмертие и царство позади ради нескольких счастливых лет с этим удивительным, особенным человеком. Но, едва они отчалили от берега, и у девушки кружилось голова от счастья, юноша одумался. Он осознал, что он только что совершил. Им не суждено быть вместе, этот брак не благословят боги, они не будут счастливы, и, возможно, их любовь станет началом бессмысленной кровопролитной войны. Корабль причалил возле неприметного островка в море, и девушку оставили там. Элфи с ужасом смотрела на исчезающий на горизонте парус. Это конец. Он бросил её здесь, в пустыне, совсем одну.       Светало. Туман разошелся и мгла начала рассеиваться. Горизонт посветлел, занимался новый рассвет, начиналась новая жизнь. Солнце поднималось, и тёплые лучи, казалось проникали ей в самое сердце. Тёмные времена остались позади. Она закрыла глаза, чтобы не ослепнуть от этого яркого, всюду проникающего света. В этот миг она почувствовала, что больше не одна на острове, бог пришёл за ней, она с детства это знала, так было предсказано. Он поцеловал её и снова отступил на шаг. Элфи собралась с силами и открыла глаза. Бог стоял против солнца, озарённый слепящим светом. Но ярче нового дня в его руках горел свадебный венец. «Я пришёл за тобой, Ариадна.»       Элфи открыла глаза и резко села. Она была в своей кровати, рядом с ней никого не было. В комнате были задёрнуты шторы, рядом с постелью стоял стакан воды. Девушка залпом осушила его, её сердце всё ещё бешено колотилось. В соседней комнате послышалось движение, и в спальню заглянула Кобыллина. - Милая, ты проснулась! Как себя чувствуешь, тебе лучше? - Кобыллина? А где Труба? - Я сменила его. Ему нужно отогнать шаттл на стоянку спецтехники и заполнить отчёт, так он сказал. Дело в том, что как только вы прибыли, он бросил всё как есть, чтобы показать тебя медикам, так плохо ты выглядела. Врачи сказали, что у тебя нервное истощение от перенапряжения. Он дал тебе неделю отпуска и попросил меня присмотреть за тобой. Он передавал пожелания скорейшего выздоровления и обещал больше так не загружать тебя. - Понятно. Сколько я проспала? - Не так уж много, вы прибыли три часа назад. - Тебе наверное пора домой. Я в порядке, не переживай. Если что, я наберу. - Ну уж нет! Ты от меня так просто не отвертишься! Майор велел мне присмотреть за тобой и я его не подведу. Ты не против, если я погощу у тебя недельку? Тебе нужен покой и забота, а мне хочется немного отдохнуть от Жеребкинса в приятной девичьей компании. Последнее время мой муженёк не в себе. - Мы все последнее время не в себе. Спасибо, я буду рада, что ты останешься у меня. Если, конечно, это не отразится на вашей семейной жизни.       Кобыллина присела на край кровати и нежно обняла свою подругу. - Элфи, когда я пришла, ты выглядела такой больной, такой измученной… Ты лежала в постели, и лицо у тебя было одного цвета с подушкой. У меня чуть сердце не разорвалось. Тебе нельзя столько работать, это тебя убьёт.       Только сейчас девушка поняла, что кроме её любимой пижамы на ней ничего нет. И если кентавр застала её уже в постели, то не трудно было сложить два и два, чтобы понять, кто стаскивал с неё, спящей, ботинки, комбинезон и всё остальное. Слава богам, что она не убирала пижаму в шкаф, а оставляла её на кровати, если бы она проснулась совсем голой, это было бы уже чересчур. Элфи надеялась, что это был просто «рабочий момент», как тогда, на учениях, когда Шкряб, размахивая во все стороны снятым с предохранителя оружием, всадил ей пулю под ключицу. Командир Келп, не говоря ни слова, одним движением руки разорвал на ней одежду, и она так и стояла посреди плаца с голой грудью, пока он останавливал кровь, а им навстречу бежали медики. После того, как её исцелили, Труба придирчиво осмотрел результаты их работы, и только после этого стянул с себя мундир и накинул ей на плечи, приказав немедленно идти в раздевалку и привести себя в порядок. После чего лично двинул в челюсть брату и, не прерывая учений, заставил его бегать и отжиматься до самой темноты, не обращая внимания на всхлипы и жалобы.       Эльфийка подняла глаза на подругу. Кобыллина выглядела такой нежной и сострадательной, что просто невозможно было скрывать от неё правду. Элфи устроила голову на плече кентавра и выложила всё как на духу. Кобыллина ничего не говорила, только понимающе кивала головой и нежно поглаживала подругу по руке. - Милая, но ты ведь сама знала, что так оно и будет, правда? - Да, я догадывалась… Но ты знаешь, иногда я думала, нет, скорее мечтала, что всё каким-то чудесным образом сложится. Я не верю, что есть непреодолимые препятствия для того, кто борется. - Не знаю, дорогая, применимо ли это к любви. Ты знаешь, судёнышко вашей пары может перевернуться в сильный шторм, не лучше ли странствовать по спокойным водам? Или тебе недостаточно адреналина на работе? Мне кажется, дома должен царить покой.       Элфи пожала плечами и ничего не ответила. На самом деле она никогда не думала об этом в таком ключе. Кобыллина говорила с ней о семейной жизни, а не свиданиях под луной, а так далеко девушка пока не загадывала. В конце концов, она и целовалась-то всего пару раз в жизни. Кобыллина была намного старше Элфи, поэтому имела некоторый опыт неудачных отношений. Она не желала даже вспоминать некоторых своих приятелей, встретившись с Жеребкинсом, она обрела свою «тихую гавань» в лице компьютерного гения, после чего осознала, в чём до сих пор была её главная ошибка: она искала не того. Многие подшучивали над ней, высмеивали её повёрнутого супруга-параноика, но как было объяснить всем этим дурачкам, как они глубоко ошибаются. Во-первых, для кентавра просто не существовало других женщин, кроме супруги, она была его мерилом красоты, доброты и нежности, хотя на самом деле она была совсем обычной, просто он никого другого не замечал. Во-вторых, его дотошность и упертость частенько играли на руку Кобыллине, если ей хотелось приобрести что-то для себя или для дома – муж находил самые лучшие и выгодные варианты. В-третьих, его занудство было гораздо лучше излишней эмоциональности, а когда супруг в очередной раз начинал гундеть, Кобыллина просто пропускала его жалобы мимо ушей. В-четвёртых, и это было самым главным с точки зрения женщины, у них с Жеребкинсом было «одинаковое понимание добра и зла» - они смотрели на вещи в одном ключе, и поэтому «хорошо» для одного никогда не означало «плохо» для другого, у них были общие моральные принципы, во всех основных вещах их мнения совпадали, поэтому такие понятия, как «ссора» или «выяснение отношений» им были просто незнакомы. Нельзя поссориться, если для этого нет повода, правда? Они были славной парой, и их союз положительно сказывался на обоих. Кобыллина частенько будила спящую совесть мужа, а он, в свою очередь, научил её быть более усидчивой и внимательной. Примерно такой судьбы женщина хотела и для своей подруги, видя, как многие из её ровесниц со слезами делят имущество с бывшими мужьями, которых они так горячо любили всего пару лет назад. На следующий день Элфи выглядела намного лучше – бледность прошла, её больше не подкашивало от усталости. В конце концов, у неё была сильная воля, поэтому отдохнув, она смогла взять себя в руки. К тому же, самое худшее осталось позади, и эльфийка почувствовала почву под ногами. В конце концов, это намного лучше, чем болтаться между небом и землёй. У неё есть ещё гордость и она докажет вершку как он был не прав. Он ещё тысячу раз пожалеет, но только будет уже поздно.       Днём Труба созвонился с Кобыллиной, чтобы узнать, как Элфи себя чувствует, воодушевившись её хорошим состоянием, командир попросил разрешения навестить их. Они со Шкрябом зашли вечером после смены и принесли с собой угощения для больной и её подруги. Девушка выглядела вполне здоровой, но только им показалось что она почти не улыбается. Пробыв около часа, братья откланялись, чтобы девушка не устала от их общества.       В течение недели Элфи навещали все по очереди: Жеребкинс, Кван, Номер Первый, Труба и Шкряб, и к концу отпуска все сошлись на мнении, что внеплановый отдых пошёл девушке на пользу, она снова стала весёлой и энергичной, а в самом конце недели ей уже просто натерпелось вернуться в строй, и за день до прибытия Артемиса Труба позволил капитану Малой снова заступить на службу.