Прикладное Флотоводство

      — Елена Владимировна, драсьте, — звонко прощебетала рыжая девушка, просовывая в дверь одну лишь голову.       — Здравствуйте, Елена Петровна, — приглушённо донеслось из-за двери. — Вы к нам чего вдруг?       Надо же, две Елены? Забавно!       — Елена Владимировна, вы оперативника не теряли? — спросила тем временем моя рыжая сопровождающая, всё так же оставаясь в кабинете одной лишь головой.       — Какого оперативника?.. — недоумённо донеслось из-за двери.       Практически не меняя позы, рыжая девушка вернула голову из кабинета в коридор. И, поскольку позу она не меняла, а заглядывала в дверь держась руками за дверной косяк и ручку двери, и потому была слегка наклонена вперёд, то как-то так получилось, что девушка довольно изящно прогнулась назад, выставляя на обозрение изящную попку, туго обтянутую юбкой-карандашном. Ещё больше выставляя.       — Как, говорите, ваша фамилия? — с улыбкой спросила Елена Петровна.       Вот ведь… она определённо видела, куда я только что смотрел, потому и улыбка у неё такая… самодовольная?       — Александр Викторович, это вы там стоите что ли? — неожиданно донеслось из кабинета. — Заходите давайте!       Виновато улыбнувшись в ответ моей рыжей сопровождающей, я пожал плечами. Девушка кивнула в ответ и плавным движением отстранилась от двери, пропуская меня в кабинет. Благодарно кивнув, я зашёл внутрь, кидая быстрый взгляд по сторонам: диванчик, закрытый шкаф со сдвижными дверями во всю стенку, рабочий стол с девушкой за ним, аквариум по правую руку, прямо над аквариумом герб с двуглавым орлом и синим щитом и звездой на груди, такие же равномерно светящиеся панели над головой, как и во всех коридорах, ковёр на полу, поверх паркета.       Хорхиной в кабинете не было. Вместо неё – девушка лет двадцати, одетая в строгий двубортный светло-голубой пиджак и плотную белоснежную блузку под ним. Строгая причёска-пучок с двумя торчащими из него расписанными под хохлому спицами, очки-половинки в тонкой золотистой оправе, минимум косметики, изучающий взгляд. Блондинка. При чём, кажется, натуральная.       — Как вы с Еленой Петровной пересеклись-то? — с явным любопытством в голосе спросила сидящая за столом девушка. — Вас же вообще Светлана Игоревна привести должна была, разве нет?       Бросив взгляд мимо меня на дверь, Елена Владимировна дёрнула уголками губ, сдерживая улыбку, и снова обратилась ко мне:       — Да вы проходите, садитесь на диванчик, Дмитрий Борисович сейчас уже должен освободиться, как только с ней закончит…       «Садитесь», значит, не «Присаживайтесь»? Интересно, запомню.       — Спасибо, — улыбнулся я девушке. — Светлана Владимировна, верно?       — Просто Светлана, — улыбнулась девушка мне в ответ. — В конце концов, вы старше меня и по званию, и по возрасту.       Я в ответ лишь тяжело вздохнул и заковылял в сторону дивана.       Вот так вот: одно здание сломалось – и я уже сразу становлюсь намного старше тех, кто раньше выглядел старше меня. Строго говоря, я и сейчас выгляжу моложе, лет на восемнадцать, на двадцать максимум. Даже щетина на лице не растёт почему-то. Но вот паспортный возраст у меня…       — Вам даже идти тяжело? — с тревогой в голосе спросила Светлана Владимировна, приподнимаясь из-за стола, видимо собираясь прийти мне на помощь. — Разве реабилитационная терапия не подходила к концу? И как Хорхина-то вас оставила, в таком-то состоянии?       — Вот уж не ко мне вопрос, — хохотнул я, падая на диван.       Девушка тяжело вздохнула, покачав головой, и подняла взгляд на едва прикрытую дверь.       — Вы тоже проходите, Елена Петровна, — повысила она голос в сторону двери. — Раз уж у вас свободное время, составите мне компанию за чашечкой кофе, как обычно.       — Ну раз вы настаиваете, Елена Владимировна! — запорхнула в кабинет улыбающаяся рыжая девушка.       Одним летящим шагом, чуть ли не прыжком, она пересекла кабинет и приземлилась на диванчик возле меня. Соблюдая, впрочем, вежливое расстояние, не залезая в мою личную зону.       Из вежливости я и сам немного подвинулся.       — Могли бы и дверь закрыть за собой, — пробурчала Елена Владимировна, выходя из-за стола.       Пока блондинка шла к двери, я с удивлением отметил, что на ней были надеты брюки. Причём отутюженные так, что о стрелочку можно было порезаться. Ну, не в буквальном смысле, конечно.       — Сорян! — дурашливо подняла руки ладонями вверх Елена Петровна.       — Тортик не получите! — пригрозила Елена-блондинка, подходя к ближайшему к окну шкафу и сдвигая его створку с отчётливым скрипом.       — О нет! — в притворном ужасе воскликнула рыжая. — Вы не можете так поступить со мной, Елена Владимировна! Сжальтесь!       — Я подумаю! — кокетливо ответила блондинка, бросая на коллегу взгляд поверх очков.       Заметив возможную слабину, Елена-рыжая сложила ладошки в молитвенном жесте и посмотрела на Елену Владимировну невероятно жалостливым, наполненным слезами взглядом.       — Только ведите себя хорошо! — шутливо пригрозила Елена-блондинка, доставая из шкафа прозрачный пластиковый контейнер с каким-то слоёным пирожным, похожим на медовый торт.       Пироженное-тортик, на самом деле, было больше пирожного, но гораздо меньше маленького торта, да к тому же ещё и квадратное. Да и сверху не было ничем украшено. Но вот этикетка на квадратном пластиковом контейнере убеждала, что перед нами выставлен «Торт “Пчелищще”».       Наивная попытка, маркетологи!       — Вы чай или кофе, Александр Викторович? — прервала моё созерцание пироженки вернувшаяся к шкафу блондинка. — Вы, кстати, не на диете, случаем? В смысле, реабилитационной? Я сама не уточнила у врачей, а у Хорхиной спрашивать бесполезно, поэтому…       — Не на диете, — улыбнулся я неожиданной заботе. — Предпочту кофе, спасибо!       — Сейчас будет! — улыбнулась девушка в ответ.       — Кофе у Елены Владимировны шикарный! — громким шёпотом поведала мне рыжая Елена, явно играя на публику. — Вы с выбором не ошиблись, Александр!       — Да-да, — закатила глаза к потолку блондинка. — Вам я тоже сделаю кофе, Елена Петровна, можете не подлизываться так откровенно.       — Тьхехе! — хлопнула себя по затылку рыжая, дурашливо высунув кончик языка.       Я невольно прыснул со смеху.       В шкафу забурчало что-то похожее на электродвигатель. Елена Владимировна, подойдя к столу, выкатила из-за стола кресло и покатила к нам, носком туфли помогая колёсикам преодолевать край ковра.       — У вас с движением сильно плохо? — внезапно спросила блондинка, опускаясь на кресло и нашаривая под сиденьем рычажок.       Пшикнул пневмоцилиндр и кресло медленно опустилось вниз, всё равно, впрочем, оставаясь намного выше уровня диванчика.       — На самом деле не так уж и плохо, — ответил я после некоторого раздумья. — Мышцы восстановились в достаточной мере, да и с координацией уже не так ужасно, как было. Если не задумываюсь, то вполне даже уверенно иду сам по себе некоторое время, но ноги всё равно заплетаются иногда. Но дайте мне костыль, или хотя бы тросточку, и я уверенно смогу двигаться сам. Просто доктор Хань такое не одобряет, он говорит, что тело должно сразу настраиваться для самостоятельной работы, а костыли сильно усугубят процесс.       — Понятно, — задумчиво пробормотала блондинка.       Наклонившись, девушка принялась возиться с застёжками пластикового контейнера. Я невольно обратил внимание, как, из-за позы и протянутых вперёд рук, блузка обтянула грудь блондинки. Хоть белоснежная ткань и была довольно плотной и непрозрачной, но контуры чашечек бюстгальтера всё же явственно обрисовались. Да и в едва заметно разошедшийся просвет между пуговками, кажется, можно было что-то увидеть. Едва-едва.       Достав откуда-то штык-нож… серьёзно, где она его держала до сих пор? Пиджак ведь обтягивает! Да и не между грудей, я бы заметил… Где, интересно же?       — Ножны у неё сзади, на поясе, — пояснила сидящая справа рыжая.       — У меня что, на лице написано было? — удивился я.       Нарезающая штык-ножом тортик, Елена Владимировна издала тяжёлый вздох.       — Да нет, — пожала рыжая Елена плечами. — Просто я в первый раз тоже ошалела, когда увидела такое, а вы заметно напряглись и очень резко головой дёрнули, будто взгляд перевели.       Блин, они точно нормальные? Одна армейский штык-нож на поясе носит, другая пустую кобуру под левую руку и людей читает на раз…       — Даже не знаю, как вас отправлять теперь, после таких заявлений, — опять вздохнула блондинка, выпрямляясь.       Слишком часто она вздыхает. Счастье же уходит!       — Светлану Игоревну отправлять… гиблое дело, — продолжила тем временем девушка, задумчиво поигрывая штык-ножом. — Она вас-то не смогла нормально доставить, страшно подумать, как она с тем заданием справится. А свободных специалистов с таким допуском у нас сейчас нет…       Девушка оглянулась на свой рабочий стол, заваленный распечатками, и ещё раз тяжело вздохнула:       — Я бы уже сама полетела, по-хорошему, но тогда не успеваю согласовать все документы, а часть из них выносить из Комплекса нельзя. Кроме того, ещё кучу вещей надо провести через Службу и согласовать с ними, я едва-едва успела согласовать Александра Викторовича, а вертолёт уже согласован на этот вечер, а в полёте всё согласовать не получится, да и связи толком не будет, по-хорошему должен бы Дмитрий Борисович полететь, но вот ему уже завтра надо быть в абсолютно другом месте и поезд уезжает через три часа, и там, на месте, уже согласовано всё, и…       Девушка вздохнула, прокрутила в пальцах штык-нож, и посмотрела на меня взглядом побитой собаки:       — Кроме вас некого отправить, Светлана Игоревна ведь опять поступит точно так же как с вами!       — Ага! — встрепенулась рыжая. — Александру Викторовичу нужно кого-то доставить? Кого-то забрать, для кого нужен доступ? Неужели новая Аватара?       Штык-нож, до этого постоянно находившийся в движении, замер, стиснутый обратным хватом.       — Елена Петровна! — укоризненно воскликнула блондинка. — Ну в самом-то деле, Аватарами же Флот сам занимается, при чём тут Контора? За Аватарами отправляют настройщика, часто ещё и командующего или замкомандующего базой, мы тут вообще никаким боком!       — Тогда… ликвидация поехавшей Аватары? — попробовала ещё раз рыжая.       — Елена Петровна, в самом деле… — приложила ладонь к лицу девушка. — Проблемами с рассинхронизированными Аватарами тоже занимается Флот, при чём силами самих Аватар, отправлять против них обычных людей это, по-хорошему, самоубийство!       — Но Елена Владимировна, — не сдавалась рыжая, — ваши оперативники не обычные люди! У вас ведь отдел «Ч»! А «Ч» – значит «Чертовщина»! Ходят слухи, что вы занимались людьми с сильной Персональной Реальностью ещё до Глубинных!       — Это только слухи, — небрежно отмахнулась Елена Владимировна. — «Ч», по-хорошему, значит «Чеботарёв», это фамилия первого начальника отдела. Я же вам говорила уже сто раз, Елена Петровна!       — Скучный ответ! — надулась рыжая.       Я невольно улыбнулся. Девушка так непосредственно себя вела, что просто слушать их перепалку было так же здорово, как находиться под свежим весенним ветерком после изнурительной тренировки.       — Я вот зачем в СВР устраивалась? — внезапно спросила рыжая. — Ради романтики! Агенты глубокого внедрения! Суровые агенты-ликвидаторы! Династии шпионов в правительстве вражеских супердержав! Заговоры против государства! Операции по спасению раскрытых агентов! Перевербовки двойных кротов! Охота на предателей-перебежчиков! Спецотделы по работе с паранормальными способностями, превосходящими способности Аватар! А тут…       С грустным «Иэ-эх!», Елена Петровна растянулась по свободной части стола, пряча лицо между плеч.       — Куча бумажной работы и вызовы по выходным? — иронично спросила Елена-блондинка.       — Уму… — подавлено согласилась рыжая макушка.       — И согласования… — грустно вздохнула блондинка.       — Уму! — совсем жалобно согласилась рыжая макушка.       — В любом случае, — Елена Владимировна поправила очки кончиком ножа, — даже не пытайтесь меня разжалобить видом грустной амёбы на моём столе. Это не сработает. Не в очередной раз!       Грустная рыжая амёба что-то неразборчиво промычала.       — Даже не пытайтесь, Елена Петровна! Кроме того, мне не поторопились сообщать, зачем нам так срочно понадобился Александр Викторович. Мне просто было сказано проверить его состояние, и если он способен к простым задачам, то его нужно было доставить сюда. Всё. Никаких подробностей. Извините, Александр Викторович, — внезапно повернулась блондинка уже ко мне. — Я и представить не могла, что выписка не означает восстановление полной подвижности. Я думала, что уж передвигаться уверенно вы точно сможете. По-хорошему, я должна была всё внимательнее проверить, мне очень жаль!       — Не стоит! — поднял я руки ладонями вверх и изо всех сил беззаботно улыбаясь. — Ошибка совсем не критичная! Я же говорил, дайте мне костыль или трость, и я смогу довольно уверенно передвигаться! Как-то же я умудрился заблудиться в этом здании и встретить Елену Петровну!       — Действительно, — задумчиво пробормотала блондинка, прокручивая нож на гарде. — Это прямо какое-то чудо, что вы на Елену Петровну наткнулись.       — Точно! — вскинулась вышеназванная. — Отдел «Ч» значит «Чудо»! Специалисты, вокруг которых чу-уде-есным образом складываются обстоятельства в самых провальных ситуациях! Точно? Точно!?       — Елена Петровна! — простонала блондинка.       — А… — внезапно замерла рыжая, пошевелив носом. — И, кажется, кофе давно готово?       — Кофе готов, — явно машинально поправила Елена Владимировна, и тут же вскочила со стула всплеснув руками: — Точно, кофе! Давайте кофе пить!       Быстро преодолев расстояние до раскрытого шкафа, девушка протянула внутрь свободную руку, а второй рукой швырнула зажатый в кончиках пальцев за лезвие штык-нож за спину. Не глядя.       Пролетев через весь кабинет, нож воткнулся в висящее возле двери берёзовое полено, уже изрядно измочаленное.       — Круто, да? — шёпотом спросила Елена Петровна.       Мне оставалось лишь ошарашенно кивнуть.       Тут от окна до двери метра четыре было, кабинет был хоть и узким, но довольно длинным. А само полено сантиметров сорок, не больше. И брошен нож был не просто «не глядя», а и вовсе за спину, да ещё и таким небрежным движением кисти. Как бы сказать… впечатляет!       — Вот, держите кофе! — ослепительно улыбающаяся блондинка поставила перед нами две кружки с ароматным напитком. — Сахарку? Есть холодные сливки, если хотите.       Ну да, как лучше всего освободить руки, чтобы унести разом две кружки? Конечно, бросив нож прицельно на четыре метра. Нормально же! Подумаешь! Все секретарши так делают!       — Что-то не так? — склонила голову на бок Светлана Владимировна. — Слишком крепкий? Я двойной по привычке делала…       — А, нет! — улыбнулся я забеспокоившейся девушке. — Просто подумал, а где ваш кофе?       — Себе я сейчас сделаю, не волнуйтесь! — просияла блондинка и снова упорхнула к шкафу.       — А вы умеете скрывать замешательство, — шёпотом похвалила меня рыжая Елена и принялась активно дуть на горячий напиток.       Вновь заурчал электродвигатель в шкафу. Только сейчас до меня дошло, что там была, скорее всего, кофе-машина, при чём на две чашки.       — А костыль можно у Андрея Егоровича спросить, — внезапно сказала блондинка, разглядывая что-то внутри шкафа. — У него такое точно есть!       — Чтобы мне выдали костыль со встроенным пулемётом? — хохотнул я, припоминая былые деньки…       Погодите, что?       — Художник жив до сих пор? — удивлённо вскрикнул я. — И до сих пор в Конторе? Сколько ему уже, девяносто? Я думал он на пенсии давно!       — Мы его сто первый день рождения отпраздновали два месяца назад, — улыбнулась рыжая. — Но да, жив до сих пор, и замечательно себя чувствует. Правда, его Художником давно уже никто не называет. Теперь он Андрей Егорович для всех.       — Учитывая, что костыль вы собрались выпрашивать у него, — с ехидной улыбкой покивал я, — то Андрей Егорович как был Художником, так Художником и остался. Его колечко с радиоответчиком нам однажды напарника спасло.       — У всех какая-нибудь история про творения Андрея Егоровича, — улыбнулась вернувшаяся за стол Елена Владимировна. — Но картин он больше не рисует, говорит, что руки не те. Да и другие его творения сейчас всё больше по наброскам в чертежи переводят, да на трёхмерном принтере распечатывают и потом собирают. Хотя и вручную он всё ещё много вещей делает.       — Такой человек не может не делать, — с улыбкой согласился я.       — Вот эти спицы, например, — продолжила блондинка, доставая из причёски названный предмет, — одна из его работ. Просто спицы, расписанные под хохлому, вручную. Я попросила, чтобы это были просто спицы, и Андрей Егорович так и сделал.       — Спросите у него, как правильно выщёлкивать лезвие, — хохотнул я. — Или электрошокер. Или ещё что. Вы удивитесь, что на самом деле из себя представляют эти спицы!       — Иногда спицы – это просто спицы, — улыбнулась девушка.       — А почему костыль с пулемётом плохо? — перебила нас рыжая.       — Тяжёлый, — пожал я плечами. — И, да, я такое у Художника уже видел. Правда, там был не пулемёт, а трёхлинейка, но…       — А! — погрустнела Елена Петровна. — Этот костыль я тоже видела. Но он деревянный, это не стильно. Вам надо пластиковый, желательно – чёрный. Или эбонитовую трость! Как у Менсона-Второго!       — Менсона-Второго? — удивился я. — Кто это?       — Это… — замялась рыжая. — Певец? Да, певец. Эпатажный немного. В стиле кибер-готики. Тексты у него зачётные, безумные. Он как Шляпник, только мрачный. Но вы меня с темы не уводите! Почему стреляющий костыль – это плохо? А вдруг вам сражаться придётся?       — На какую, по-вашему, миссию мы собираемся отправить Александра Викторовича? — закатила глаза к потолку блондинка.       — Составление психологического профиля новой Аватары вероятного союзника? — с ходу предположила Елена Петровна.       — Для этого есть киберразведка и внедрённые агенты, да и подобную информацию нам и так передают, по открытым каналам. И где там, по-хорошему, может понадобиться стреляющий костыль, я не понимаю? И я уже говорила, Аватарами занимаются флотские!       — Изъятие глубоко законспирированного агента из банды террористов? — зашла с другой стороны рыжая Елена.       — По-вашему, мы бы отправили человека только после реабилитации на потенциально боевое задание? Тем более, террористы – это профиль Службы.       — Он – мозги, а Хорхина – мускулы?       — Знаете, — внезапно задумалась блондинка, — а в этом что-то…       У меня мурашки пробежали по спине. Командовать этой рыжей…       — Не смейте ставить меня напарником с Хорхиной! — непроизвольно вскрикнул я.       Задумчивый вид с Елены Владимировны слетел, как ветром сдутый. Прикрыв рот ладошкой, девушка сдержано хихикнула, явно наслаждаясь моей реакцией.       — Это не мне решать, но я замолвлю за вас словечко перед Дмитрием Борисовичем, — немного грустно пообещала блондинка.       — Я тоже замолвлю! — горячо пообещала рыжая, положив мне на плечо тёплую ладонь. — Хоть я и не знаю, кто такая эта Хорхина, но я про неё столького…       В этот момент внутренняя дверь кабинета открылась, выпуская только что помянутую… может, она реально из бесов?       И как, интересно, она может вызывать во мне столько неприязни одними лишь словами и действиями? Как будто у меня к ней подсознательное предубеждение… это странно? Надо будет задуматься об этом.       Взгляд Хорхиной, тем временем, удивлённо изучал натюрморт на журнальном столике.       — Тортик… — ошарашено протянула злобная рыжая. — А мне никогда…       Потом её взгляд поднялся на меня и где-то в глубине глаз полыхнула ненависть.       — Добрался, — равнодушным голосом констатировала Хорхина. — Привели, — уточнила она, переведя взгляд на Елену Петровну.       — Хорхина? — полуутвердительно-полувопросительно пробормотала добрая рыжая, немного растерявшаяся под взглядом злой рыжей.       — Гнитецкий, ты там что ли? — донёсся из глубин внутреннего кабинета знакомый голос. — Заходи тогда, потом тортик доешь!       В смысле, доешь? Я даже не начинал…       И откуда он про тортик знает? Подслушивал?       Елена Владимировна соскочила с кресла и пинком ноги откатила его в сторону стола.       — Давайте помогу встать! — предложила девушка, подхватывая меня под локоть.       С другой стороны меня молча подхватила Елена Петровна.       Вдвоём подняв меня с дивана, девушки помогли выйти из-за стола и Елена Владимировна повела меня в сторону кабинета, слегка, ненавязчиво придерживая под локоть.       Хорхина отчётливо цыкнула зубом в раздражении.       — Вы подождите, Светлана Игоревна, — ледяным голосом произнесла Елена Владимировна, даже не обернувшись. — Мне надо с вами кое-что обсудить.       — Мне Контр-Адмирал срочное задание дал! — отмахнулась рыжая. — Так что я сейчас…       — Подождите, пожалуйста! — повысила голос Елена Владимировна.       Откуда-то справа раздался смачный сухой стук. Медленно повернув голову, я увидел второй штык-нож, торчащий из берёзового полена в паре сантиметров от первого.       — Пожалуйста, сядьте на диван, Светлана Игоревна, нам нужно поговорить.       Блондинка всё так же поддерживала меня под локоть и всё так же смотрела в сторону внутреннего кабинета. А ещё она всё так же вежливо и по-доброму улыбалась.       — Осторожней! — совершенно другим тоном произнесла девушка, придерживая меня за локоть. — Тут порог высокий, не запнитесь!       — Спасибо, — машинально поблагодарил я, переступая порог.       — У вас табельное оружие какое было? — внезапно спросила меня блондинка. — А то я по базе смотрела, но там нет этой записи.       — У меня Вул был, — ответил я не задумываясь.       — Хорошо, я согласую с арсеналом! — улыбнулась мне блондинка и выпорхнула из внутреннего кабинета, закрывая за собой дверь.       — Светлана Игоревна, на диванчик сядьте, — донеслось прежде, чем дверь со щелчком захлопнулась.       — Сколько у меня помощников было, — раздался из глубин кабинета скрипучий голос, — они все тебя кормили тортиками и готовы были за тебя глотку порвать. Что у тебя за харизма такая, Гнитецкий?       Быстро оглядев кабинет, я, наконец посмотрел на выходящего из-за массивного Т-образного стола лысого старичка.       — Даров, Борисыч! — невольно улыбнулся я. — Ты как-то внезапно постарел!