Прикладное Флотоводство

      «GSM-сеть потеряна. Связь отсутствует», — высветилась надпись прямо перед глазами.       Итак, они не только запихнули в очки компьютер, но и повесили перед глазами экран. Наверное, это удобно?       Однако то, к скольким техническим новшествам мне ещё только предстоит привыкнуть… немного печалит. Хотя, с другой стороны: это ж сколько нового!       — Хорхина! — окликнул я сидящую за рулём девушку.       — М? — отозвалась та, бросив на меня короткий взгляд через зеркало заднего вида.       — А прицел на этих очках отображается?       — От оружия зависит… — начала было говорить Хорхина, но внезапно замолчала и лишь после долгой паузы продолжила: — Правда, сначала надо поставить специальный имплантант в руки, чтобы у компьютера была… м… обратная связь…       — На ходу ведь выдумываешь? — со смешком предположил я.       — Ну и не буду помогать! — надулась в ответ девушка.       И, словно специально, наехала на какую-то кочку на асфальте.       Впрочем, не удивлюсь, если действительно специально.       «Выполнено подключение к ЕСУ ТЗ по защищённому каналу. Сопоставляются протоколы», — высветилась перед глазами очередная надпись, практически сразу сменившаяся следующей:       «Сопоставление протоколов завершено. Подключение верифицировано.»       «Подключение и синхронизация с системой АНДРОМЕДА-Р выполнена успешно», — сменилась надпись спустя секунду.       Хорхина припарковала «Комбата» в самой середине огромной стоянки, игнорируя множество свободных парковочных мест прямо перед тонированными дверями главного входа, и заглушила мотор.       — Оставьте папки на заднем сиденье, — обернулась ко мне девушка. — Я их потом сдам. Идёмте, Дмитрий Борисович ждёт вас в своём кабинете.       И выскочила из машины. Отбежала на пару шагов и обернулась ко мне, демонстративно-нетерпеливо поигрывая ключом-брелоком.       Тяжело вздохнув, я потянул за ручку открытия двери.       Закрыто.       Убийственный взгляд, брошенный на Хорхину, явно не преодолел тонированное стекло. Видимо, осознание чего-то такого дошло и до девушки, потому что на её лице отразилось разочарование, и она с грустной мордой пиликнула брелоком.       Щёлкнули дверные замки.       Со второй попытки дверь открылась как положено, и доводчики уверено распахнули её настежь.       Ещё раз тяжело вздохнув… это, кажется, входит в привычку, надо бы воздержаться…       Так вот, ещё раз тяжело вздохнув, я спрыгнул на асфальт и сделал пару неуверенных шагов в сторону.       Ничего. Мышцы, вроде слушаются. Глядишь, дойду…       Тихо хлопнула за спиной закрывшаяся автомобильная дверь.       Я обернулся, но ничего особенного не увидел. Впрочем, чего я ожидал? Хорхина уже демонстрировала мне, что спокойно может закрывать дверь через кнопки на торпедо, почему бы не уметь делать тоже самое и с брелока? Прогресс, чтоб его.       Моя скептически перекошенная рожа в лучах выглянувшего из-за туч солнышка отразилась от лакированной поверхности автомобильной брони. По ту сторону отражения на меня пялился чувак с растрёпанными отросшими волосами и всё ещё малознакомым лицом. Казалось бы – немного, отнюдь не кардинально, изменённая форма лица – а я за месяц не могу привыкнуть узнавать себя в зеркале. Если бы там были знакомые глаза – наверное было бы легче, но мои глаза ведь всегда закрыты непрозрачными солнцезащитными очками.       Оттого страннее было смотреть на своё отражение, одетое в явно мои, привычные за последние пару лет, чёрные джинсы и рубашку. При чём оные джинсы и рубашка явно были куплены на человека схожей комплекции, но всё же немного другого роста и ширины плеч. Да и джинсы на мне никогда не сидели так в обтяжку.       Бахилы поверх матерчатых больничных одноразовых тапочек только добавляло сюрреалистичности восприятия.       Раздосадовано покачав головой своему отражению, я обернулся. Чтобы увидеть, что Хорхина проделала уже половину пути до входа и торчит посреди парковки, в тени матово-чёрного микроавтобуса-ГАЗели, и демонстративно нетерпеливо притопывает ногой.       Вот тебе подождать трудно, рыжая?       Тяжело вздохнув, я молча поковылял в сторону входа в Контору.       Однако, не смог я толком сделать и десятка шагов, как ноги в очередной раз подвели и я практически плашмя грохнулся на асфальт парковки, лишь в последнюю секунду кое-как сгруппировавшись и избежав травм.       Выдохнув, уняв резко разогнавшееся сердце, я всё же кое-как перевёл тело в сидячее положение и посмотрел по сторонам: никого кроме Хорхиной, ожидаемо, на парковке не было. И рыжая, что тоже было вполне ожидаемо, даже попытки мне помочь не делала. Только пялилась на меня с едва заметной усмешкой.       Ну и ладно. В конце концов, не всегда же меня будет поддерживать милейшая Мэй Джань… вот зачем эта рыжая так с ней? И со мной.       Серьёзно,       Вытянув обе руки в сторону Хорхиной, я максимально плаксивым голосом простонал:       — Тёть, вотьми меня на лутьки!       — Пфт! — смешливо фыркнула рыжая и демонстративно отвернулась.       Не хочешь показывать симпатию, да?       Эй, ну вот так вот отворачиваться и уходить – это уж совсем свинство! Могла бы хоть проконтролировать инвалида!       — Чтоб я с тобой ещё раз пошутил! — шёпотом дал я себе зарок, поднимаясь с колен.       Колени, что примечательно, ныли от боли, но двигались при этом абсолютно без каких-либо проблем. А вот левую ладонь я, кажется, рассадил.       А, нет, если отряхнуть от пыли, то там только порозовевшая кожа.       В любом случае… тут метров семьдесят? Чуть больше? Это будет долгий путь…       Раз шаг, два шаг… левой, правой… тщательно контролируя мышцы, не расслабляясь ни на секунду…       К зеркальным дверям главного входа в Контору я подходил более-менее уверенно. Вообще, если не забывать внимательно контролировать ноги, то я хожу уже вполне уверенно. Хотя, какое это к чертям «уверенно», если нужно контролировать собственные ноги…       Что примечательно, Хорхина всё же торчала на крыльце.       — Прости, шоу на сегодня закончено, — ехидно сообщил я рыжей.       Девушка пожала плечами и развернулась. Автоматические двери приветливо разъехались в стороны.       — Ещё лестницы, — полным превосходства тоном бросила Хорхина через плечо.       Стоп! Лестницы?       Я начинаю тихо ненавидеть эту стерву…       Рыжая подошла к ряду полноростовых поворотных турникетов, собранных из перекрещивающихся толстенных хромированных цилиндров, и достала из кармана знакомое уже ФСБшное удостоверение. Проведя карточкой по расположенному справа подсвеченному окошку, дождалась пока подсветка сменится на зелёный, и шагнула вперёд, проворачивая массивную вертикальную конструкцию.       Я последовал за девушкой, попутно оглядывая проходную.       Тут вообще всё поменялось. Раньше здесь на левой стене висели пара картин, справа был пост охраны за бронестеклом, а вместо этих монструозных турникетов была простая дверь-клеть с электромагнитным замком.       Сейчас же весь немаленький коридорчик между раздвижными дверями и турникетами был огорожен отполированным до зеркального состояния хромом. Даже потолок. Только был покрыт всё той же мраморной плиткой, что и в моё время. Хотя, может быть, и уже другой, заново положенной. Ремонт-то явно был масштабный.       Достав из нагрудного кармана рубашки карточку-удостоверение я, так же, как и Хорхина, поднёс к подсвеченному проёму.       Постоял.       Подождал.       В итоге дождался смены цвета подсветки. Вот только вместо зелёной, подсветка стала красной.       Не понял?       — Только не говори мне, что удостоверение надо предварительно зарегистрировать, — пробормотал я, поднимая взгляд на Хорхину, всё так же стоящую по ту сторону турникета.       И резко повернул голову вправо, реагируя на какое-то движение на периферии взгляда.       К моему немалому удивлению, стена, только что бывшая зеркальной, плавно становилась прозрачной. Односторонне прозрачное зеркало? Да ещё и со стеклом регулируемой прозрачности? Офигеть, хочу себе такое!       — Извините, младший лейтенант, — донёсся искажённый голос из закреплённых где-то под стеклом динамиков. — Сбой системы идентификации, личность определена с низкой достоверностью. Можете подойти к стеклу?       Тяжело вздохнув, я поковылял в сторону обрётшей внезапную прозрачность стены.       За стеной-зеркалом-стеклом сидел лысеющий рыжий мужичок с цепким взглядом вахтёра. Скорее всего, на самом деле у него был взгляд человека, умевшего мгновенно оценивать собеседника, или что-нибудь в этом духе, но вот у меня сложилось впечатление взгляда вахтёра. Фиг его знает, почему так…       — Очки снимите, младший лейтенант, — с вежливостью в голосе попросил рыжий вахтёр.       На плечах его форменной летней рубашки были лейтенантские погоны. Формально он мог мне приказывать, но…       — Послушайте, лейтенант, — с той вежливостью, что и он, обратился я к зазеркальному человеку, — Это на самом деле не очень хорошая идея. Вам не понравится то, что Вы там увидите…       — Я и не такое видел, — хмыкнул рыжий. — Тут часто встречаются шрамы на лице или протезы вместо глаз. Я не буду смеяться или что-то ещё в этом духе, младший лейтенант, мне просто надо визуально подтвердить Вашу личность.       Ну, смеяться-то он точно не будет, в этом я уверен.       И, кстати, почему вот он тоже рыжий? Это какой-то рыжий сговор? Или они все издеваются надо мною потому что я не рыжий?       — Вам не понравится, — тяжело вздохнул я. — Я предупредил.       И, ещё раз тяжело вздохнув, я стянул солнцезащитные очки, предварительно зажмурив глаза. Выпрямился, пару раз вздохнул, пытаясь убрать из взгляда вообще все возможные эмоции, и посмотрел в сторону лейтенанта за стеклом.       Я старался не смотреть ему в глаза. Я изо всех сил старался избавиться от эмоций во взгляде. Я пытался сдержать этот дурацкий эффект.       Не помогло.       Как только я поднял веки, рыжий дёрнулся, словно получил удар в челюсть. Его взгляд на мгновение остекленел, и тут же на лице проявился тщательно сдерживаемый испуг. Приподнявшись с кресла, он цепким, внимательным взглядом обвёл всё помещение и остановился на ком-то по ту сторону турникета.       Проследив за его взглядом, я увидел Хорхину. Стерва стояла, засунув руки в карманы пиджака, и пытливо вглядывалась в моё лицо.       Спокойно встретила мой взгляд. Довольно… неожиданно.       Впрочем, сейчас это не важно. Запомню. Потом разберусь.       — Достаточно? — громко привлёк я внимание, надевая очки обратно.       Лейтенант дёрнулся и вновь посмотрел на меня. Это уже был не взгляд вахтёра. Мужик видел во мне угрозу и готовился меня убить, если понадобится.       Решимость идти до конца сквозила в его взгляде стальным стержнем.       Впечатляющее самообладание, мужик. Ты молодец.       Вслух я этого, конечно, не скажу.       — Хрень какая-то, — выдохнул лейтенант, тяжело опускаясь в кресло.       — Ты же жаловался, что каждый день одно и то же! — донёсся до меня приглушённый голос другого офицера.       — Завались! — шёпотом огрызнулся рыжий.       — Это карма, летёха!       — Закройся, блин! — рыжий буквально прошипел.       — Послушайте, — устало вздохнул я, — просто свяжитесь с Борисычем.       Несколько секунд рыжий лейтенант смотрел на меня ничего не выражающим взглядом, а потом демонстративно изогнул бровь в немом вопросе. И только в этот момент я сообразил, что вот прямо в этом здании может быть даже не два и не три Борисыча, а куда больше.       — Подполковник Холоденко Дмитрий Борисович, — уточнил я. — Мой куратор.       Кстати, вот ведь вообще не факт, что подполковник. Сколько я в коме пролежал-то? Мог ведь и на повышение пойти. Скорее даже – должен был на повышение пойти.       — Может уже и выше званием, — на всякий случай добавил я. — По идее, на повышение пойти мог.       — Бурильщик что ли? — простонал рыжий, закатывая глаза к потолку.       — Это карма, летёха! — донёсся всё тот же приглушённый голос.       Весело там у них… и что значит «бурильщик»? Сленг?       — По крайней мере, понятно, почему регистрации посещений в базе нет, — пробурчал себе под нос рыжий.       Эй! Что значит «бурильщик»? Мне же интересно!       — Холоденко, Холоденко, — бормотал себе под нос лейтенант, водя руками где-то под прозрачным проёмом.       У него там комп, полагаю?       — А это не контр-адмирал? — уточнил голос ехидного комментатора.       Контр-адмирал? Борисыча на флот перевели? Да не, вряд ли…       — Никуда не уходите, младший лейтенант! — предостерёг меня рыжий и клацнул по какой-то кнопке.       Громко и отчётливо щёлкнули встроенные в стену динамики, а секунду спустя поверхность стекла вновь стала просто зеркальной.       Шикарно. Сейчас свяжутся с кем-то не с тем, а потом ещё раз и по новой…       — Не хочешь помочь? — обратился я к Хорхиной с бессмысленным вопросом.       — Не-а! — мотнула головой эта стерва.       Говорил же, что вопрос бессмысленный.       — Дмитрий Борисович ждёт, — внезапно оповестила меня стена голосом зазеркального рыжего. — Ещё раз пропуск к турникету приложите, система пропустит.       Прозрачной, впрочем, становиться стена не торопилась. Снова щёлкнули отключающиеся динамики. Дежурный явно потерял ко мне интерес. Или потерял желание этот интерес демонстрировать. Не то, чтобы я его винил в этом…       Когда я перевёл взгляд обратно в сторону турникетов, Хорхиной уже и след простыл.       И как я буду Борисыча искать?       — Он у себя в кабинете? — спросил я у зеркальной стены. — Какой у него кабинет хоть?       — Контр-адмирал Холоденко в триста пятом, — вновь ожили динамики. — Это направо от лестницы, в угловом коридоре.       И опять этот щелчок. Раздражает как-то…       Ладно, фиг с ними, с рыжими.       Я снова поднёс карточку к считывателю, и на этот раз подсветка сменилась зелёной без заминок. Проходя через турникет, я внимательно посмотрел на стену и потолок перед собой, но никаких камер или сканеров не заметил. Должно быть, прячутся за такими же зеркалами, как и дежурные.       Налево, насколько я помню, должен быть дежурный арсенал и спуск под землю, на стрельбище и основной арсенал. А лестницы, стало быть, направо.       Кстати, здесь уже коридор был не зеркальный, а на стенах вновь появились картины. Другие, что примечательно, не те, которые висели в этом коридоре в моё время. По Конторе гуляют слухи, что эти картины рисуют разведчики-нелегалы, ушедшие на пенсию. Мол, каждый из них – человек разносторонних талантов.       Я ни с одним из них так и не пообщался, кстати. А очень хочется. У этих людей должно быть в запасе целый склад историй, которые я хочу услышать…       С трудом преодолев три пролёта лестниц, я, наконец-то, оказался на втором этаже. Здесь уже шли кабинеты с нумерацией, начинающейся на третьей сотне. Вправо действительно уходил угловой коридор.       По правую руку были триста второй, триста четвёртый, триста шестой кабинеты…       За углом кабинеты по правую руку продолжали нумерацию через одно, на чётное. А по левую руку были окна.       Наверное, дальше?       Но когда я дошёл до конца коридора, то встретил только тупик. Справа были чётные кабинеты. Слева – ничего.       С тоской я оглядел пройдённое расстояние. Даже не пройдённое, а проковыленное. Ладно хоть не споткнулся ни разу.       По правую руку красовался триста тридцать восьмой кабинет.       Так, ладно, официально заявляю: рыжие – зло. Истинное Зло. Гореть им всем в Аду!       Где мне Борисыча-то искать?       Задумчиво поглядев на триста тридцать восьмой кабинет, я не нашёл по близости никакой таблички. Если уж на то пошло, то тут кроме номера кабинета вообще никаких табличек не было.       Логично, в принципе. Я ж не в больнице.       Ещё немного подумав, всё же постучал в деревянную дверь.       — Открыто! — донёсся приглушённый женский голос.       Повернув ручку, я потянул дверь на себя.       Внутри оказалась типичная приёмная: компьютерный стол, принтер на тумбочке, крохотный диванчик, шкаф с папками, карликовое деревце на подоконнике…       Рыжая секретарша…       Да вы издеваетесь?       Да это ж, блин рыжий сговор какой-то!       — Вам ведь не назначено? — робко уточнила девушка.       Совсем ещё молоденькая, моложе даже меня… в смысле, моложе даже меня до того как… Молодая, короче, лет шестнадцать на вид.       Хотя это только на вид. Нельзя верить рыжим!       — Да я тут заплутал немного, — с порога заявил я. — Как триста пятый кабинет найти не подскажете?       Несколько секунд девушка хлопала на меня глазами, затем улыбнулась:       — Так это вы не в тот кабинет завернули, — пояснила она мне. И тут же поправилась: — В смысле, не в тот коридор. Надо было в противоположный… Вы впервые в этом комплексе, да?       — Не впервые, — мотнул я головой, — но в этом крыле бывать не приходилось. Да и вообще я больше вниз спускался обычно.       — А, — понятливо кивнула девушка. — Из оперативников.       Вытащив руки из-под стола, она пару раз клацнула по лежащей на столе клавиатуре и поднялась, поправляя строгую юбку-карандаш:       — Давайте я вас провожу, всё равно начальника не будет сегодня.       «Начальника», поди ж ты… не «командира».       И, да, официально забираю свои слова назад. Не все рыжие должны гореть в Аду. Есть исключения.       Закрыв кабинет на ключ, девушка быстрым шагом направилась по коридору, но через десяток шагов остановилась и удивлённо обернулась:       — Идёмте же!..       И осеклась, увидев, как я ковыляю по коридору.       — У вас что-то с ногами? — подбежала она ко мне. — Вам помочь?       — На самом деле всё нормально, — отмахнулся я. — Просто я на реабилитации, заново привыкаю…       Ни говоря ни слова, девушка подхватила меня за руку. Я отчётливо упёрся локтем в кобуру. Левша? Кобура явно матерчатая и пустая, поэтому совершенно не выпирала под пиджаком визуально. И где она оставила пистолет, под столом что ли?       — Лучше помедленнее, да? — заботливо спросила девушка, поддерживая меня под локоть.       Официально заявляю: в мире есть нормальные рыжие!       Хорхиной бы у этой поучиться!