Остаться в живых

      Жар, расползающийся по телу, был невыносим. Если бы Нил верил в загробную жизнь, он бы решил, что именно так чувствует себя грешник, оказавшись в аду. И, возможно, он бы поверил, что предстал пред грозным взором властелина подземного мира (с точки зрения закона, он совершил много поступков, которые непременно должны караться), если бы не одно обстоятельство, имя которому — Питер Бёрк. Если кто никогда не должен был оказаться в столь ужасном месте, так это он.       — Нил, все в порядке. Слышишь? Все будет в порядке…       Должно быть, это свой ад федерального агента Бёрка, его личная преисподняя. Видеть, как страдает, умирая, друг, и не быть в состоянии хоть что-нибудь сделать — ужасная мука для федерального агента. Нил видит это, и колючие щупальца боли проникают в его сердце, обжигая его так же сильно, как и расползающийся по всему телу яд.       — Я не понимаю… Как это могло произойти?..       Слезы текут по пылающему лицу, однако молодой человек находит силы, чтобы открыть глаза и увидеть бледное лицо Миранды, испуганный взгляд которой направлен в его сторону. Странно, что эта девушка так сильно привязалась к нему за столь короткое время… Жаль ее разочаровывать, но скоро ей придется искать себе нового друга…       — Нил! Нет-нет-нет… Нил! Не закрывай глаза!       — Жарко… — воздух обжигает губы, словно раскаленный пар.       — Доктор Фейн делает все возможное. Держись.       — Питер, прости…       — Кэффри, не надо…       — Агент, прошу вас…       Перед глазами все плывет, но Нил понимает, что теперь перед ним сидит Александра Фейн, которая бесцеремонно отпихнула в сторону от своего пациента обеспокоенного федерала. Ее хмурый вид говорит о многом, и Кэффри считает нужным оправдаться.       — Мне очень жаль…       — Молчите, Нил, — качает та головой.       Нил послушно замолкает и закрывает глаза. Тошнота подкатывает к горлу, дрожь во всем теле усиливается. Обеспокоенные голоса «членов экспедиции» слышатся где-то далеко, едва слышно, и консультанту ФБР не сразу удается уловить тот момент, когда они исчезают вовсе. Робкие перешептывания сменяются странным гулом, который все сильнее давит на виски.       Хруст ломающихся веток Нил, скорее, чувствует, чем слышит. Огромным усилием воли он заставляет себя вновь разлепить тяжелые веки. Прежде чем взгляд его хоть немного фокусируется, он чувствует на своем лице чье-то горячее дыхание…       Нил Кэффри пытается отстраниться, убежать от него, но тело отказывается повиноваться. Огромный волк нависает над Нилом, и его желтые глаза светятся в темноте ярче бледной луны. Что-то горячее течет по щеке молодого человека, и мошенник не может определить, что это: его собственные слезы, кровь или стекающая из пасти голодного животного слюна? Трудно определить…       — Нил?       Кэффри пытается оторвать взгляд от хищника, пытается позвать кого-нибудь на помощь, но по-прежнему не может двинуть ни одним мускулом.       «Интересно, а в джунглях водятся волки?»       — Нил?!       Кажется, волк определился, что будет делать со своей жертвой. Его желтые глаза становятся гораздо темнее, словно у демона.       «Если он сначала перегрызет мне глотку, то я ничего не почувствую…»       Тяжелая лапа хищника опускается на грудь своей жертвы, окончательно припечатав ее к земле. Тяжесть огромная — дышать становится все труднее.       «Волки — санитары леса. Этот лишь выполняет свою работу…»       Животное склоняется еще ниже, касаясь влажным носом шеи человека…       — Нил, немедленно проснись!       Нил, не вполне понимая, что происходит, с трудом открывает глаза, недоумевая, когда успел зажмуриться. Вместо огромного животного его взгляд натыкается на взволнованное лицо Питера.       — Питер?       — Ты с нами? — хмурится ФБР-овец, продолжая пристально наблюдать за напарником.       — Да, — кивает Нил и делает попытку оглядеться. — А где волк? Ты его прогнал?       — Волк? — озадаченно переспрашивает мужчина.       — Он только что был здесь…       — Тебе это приснилось, — качает головой куратор.       — Ты уверен? — Кэффри недоверчиво хмурится. — Я помню, как меня укусила змея. Был жар. И боль. А потом пришел волк… У него были желтые глаза, и клыки…       — Нил, тебе это все приснилось. Никто тебя не кусал.       — Почему тогда я до сих пор чувствую жар? — не унимается молодой человек.       — Потому что у вас поднялась температура, — раздается женский голос, и мошенник вспоминает, что в джунглях они были с Питером не одни.       Неловкая попытка повернуть голову немного вбок, к удивлению мошенника, оказывается удачной, и спустя мгновение он имеет возможность лицезреть сидящую рядом с ним доктора Фейн.       — Что…       — Нил, у вас поднялась температура. Это, скорее всего, и послужило причиной приснившегося вам кошмара.       Кэффри осторожно сел, позволив Питеру слегка придержать себя за плечо — все вокруг закружилось и с неохотой соединялось в четкое изображение.       — Мне очень жаль, что я вас всех разбудил, — вздохнул мошенник, когда сообразил, что джунгли обволакивает ночной полумрак, а никто из их «членов экспедиции» не спит.       — Держите. Надеюсь, поможет… — в ладони Нила оказывается маленькая таблетка.       — Надеетесь? — Питер переводит задумчивый взгляд на Александру.       — Если это обычная температура, что не удивительно, если вспомнить о проведенном на солнцепеке дне, то должно помочь.       — А что это может быть кроме обычной температуры?       — Насколько я поняла, вы и ваш друг не планировали заранее поездку на этот континент?       — Нет, — припоминая обстоятельства, послужившие причиной, по которой он оказался на борту несчастного самолета, качает головой Питер Бёрк и оглядывается на своего консультанта, который, виновато отведя взгляд в сторону, копирует его движение.       — Тогда у вас, как и у вашего друга, гораздо больше шансов, чем у остальных, подхватить здесь малярию.       — Вы думаете?.. — Бёрк бросает на Нила обеспокоенный взгляд.       — Пока сложно судить, — задумчиво разглядывая мошенника, отзывается доктор. — Нынешнее состояние Нила можно объяснить несколькими причинами. Но если это окажется тем, чего я опасаюсь, то ему и всем нам придется очень туго. Я не располагаю препаратами, способными воздействовать на…       — Это заразно? — с опаской интересуется Купер, решаясь озвучить мучающий всех вопрос.       — Больной, как правило, не представляет угрозы здоровому человеку.       — Нил, как вы себя чувствуете? — интересуется профессор, с искренним беспокойством разглядывая притихшего мошенника.       — Лучше. Спасибо.       — Будем надеяться, что это последствия аварии и жары, — отзывается Александра Фейн, после чего поднимается на ноги.       — Думаю, всем нужно попытаться поспать, — вздыхает Питер, окидывая взглядом свой отчаянно зевающий отряд.       С федералом никто спорить не стал, и спустя пару минут все разбрелись по своим «спальным местам». Питер, в последний раз бросив на своего консультанта оценивающий взгляд, устраивается на ночлег сам.       Неровный свет костра слабо освещает черные силуэты деревьев, возвышающихся неподалеку. На миг Нилу кажется, что он вновь видит притаившегося серого хищника, но когда мошенник оглядывается, то никого, кроме лениво ковыряющегося в костре прутиком Джеймса Купера, не видит. Решив, что это отголоски недавнего сна, Кэффри медленно опускает тяжелую голову на свою сумку и закрывает глаза.       Мошенник чувствует, что Питер лежит совсем рядом, за его спиной. И это почему-то действует на него лучше, чем таблетка доктора Фейн — Питер Бёрк перебрался поближе к своему напарнику, чтобы сразу услышать, если с ним вновь что-нибудь случится.       Джунгли с интересом наблюдают за спящими двуногими существами, неожиданно вторгшимися в самое их сердце. С не меньшим интересом вглядывается в их недра единственный бодрствующий незнакомец. И пламя костра отражается в его взгляде так, что джунгли чувствуют — перед ними такой же хищник.