Остаться в живых

      Аэропорт имени Дж. Кеннеди встречает Нила какофонией голосов, суматохой снующих туда-сюда жителей и гостей Нью-Йорка, а так же гулом взлетающих или идущих на посадку где-то вдали самолетов. Консультант ФБР с задумчивой улыбкой оглядывается вокруг, после чего решительно направляется к терминалу. Кэффри пока еще не решил, в каком направлении исчезнет его самолет, но был уверен в одном: он покинет пределы США.       Ближайшим рейсом оказывается маршрут Нью-Йорк — Лима, и мошенник, не давая себе возможности долго размышлять и сомневаться, приобретает билет. Регистрацию объявляют уже спустя семь минут. Молодой человек покрепче перехватывает небольшую сумку с вещами первой необходимости, которая была собрана задолго до операции с Пантерами и передана в надежные руки мистера Блэка, и идет к стойке регистрации в зале вылета. Пройдя там все необходимые процедуры, он решает оставить свою сумку при себе и решительно направляется к зоне ожидания, где проходит предполетный контроль.       Посадку объявляют достаточно быстро. К этому моменту консультант ФБР успевает выпить чашку кофе в небольшом кафе и просмотреть короткий эпизод новостей, где молодая ведущая сообщает о задержании известной преступной группировки «Розовые пантеры». Нил усмехается, дивясь, как быстро информация просочилась в прессу, и покидает свой столик. Останавливаясь у нужного выхода, Кэффри предъявляет посадочный талон и следует на борт своего самолета…       В салоне есть свободные места, и Нил радуется, что может сидеть один. Он убирает свои вещи в отсек для их хранения и устраивается у иллюминатора, наконец-то позволяя себе свободно выдохнуть и прикрыть глаза. Молодой человек еще ощущает внутри себя гремучую смесь препаратов, которые ввел доктор Блэк, пытаясь вернуть своему необычному пациенту прежнюю дееспособность, поэтому решение о необходимости поспать кажется самым очевидным и верным. В конце концов, до Лимы лететь больше шести часов…       Стараясь устроиться как можно удобнее, Нил расстегивает верхнюю пуговицу рубашки и немного ослабляет узел галстука. Глаза он так и не открывает, поэтому шляпа ложится на соседнее кресло без зрительного контроля. Очередной глубокий вдох и…       — Я займу это место. Не возражаете?       — Питер?! — молодой человек едва ли не подскакивает на месте.       Голубые глаза выглядят столь ошеломленными, что агент ФБР (а это действительно он нависает над сбитым с толку напарником) довольно усмехается. Что ж… Федералу есть чем гордиться: не все же время ему оказываться в неловком положении.       — Что ты здесь делаешь? — едва придя в себя, интересуется консультант. Первый шок уже прошел, и на смену ему приходит разочарование от того, что так тщательно и досконально продуманный план дал трещину еще до того, как успел осуществиться.       — У меня к тебе аналогичный вопрос, — хмурится Питер Бёрк и опускается на соседнее кресло.       Нил следит за действиями друга, не в силах подобрать ответ, что само по себе является событием редким. Однако он быстро берет себя в руки, и спустя минуту по его лицу уже вновь нельзя определить, как в действительности он относится к сложившейся ситуации.       — Я сижу в самолете и планирую покинуть город…       — И тебя совершенно не смущает тот факт, что несколько часов назад ты лежал на столе в морге? — перебивает Питер, и Нил прекрасно чувствует, как все труднее и труднее его куратору держать себя в руках и сохранять невозмутимый вид.       — У меня есть этому объяснение, — вздыхает мошенник и заинтересованно оглядывается на опустевший проход между рядами. — Но самолет скоро взлетает, и у меня нет времени тебе это объяснять, — поспешно тараторит он, выразительно и весьма недвусмысленно кивая федералу в сторону выхода.       — Думаю, у нас его как раз больше, чем достаточно, — заявляет ФБР-овец и начинает застегивать ремни безопасности, с большим удовольствием игнорируя напряженный взгляд своего подопечного. — Советую тебе сделать то же самое, — говорит он и, пропустив мимо ушей сердитое бормотание друга, пытающегося справиться со своими ремнями, словно между прочим, замечает. — Думаю, шести часов тебе хватит, чтобы все объяснить. И знаешь, что мне нравится больше всего? За эти шесть часов тебе не удастся никуда улизнуть.       Нил бросает на федерального агента сердито-укоризненный взгляд и демонстративно отворачивается к иллюминатору.       Звучит объявление об окончании посадки и просьба пристегнуть ремни.       Самолет начинает набирать скорость и вскоре отрывается от земли…

***

      — Я готов выслушать твои объяснения, — слышится голос агента, и Кэффри со вздохом оборачивается к своему куратору, чтобы тут же встретиться с его внимательным, читающим не хуже детектора лжи, взглядом.       Нил несколько мгновений молча созерцает напряженные морщинки на лбу своего друга, пытаясь определиться с содержанием информации и ее дозировкой. Питер принимает эту заминку за нежелание говорить и вздыхает.       — Нил, мы же подписали контракт… «Розовые пантеры» в обмен на твою свободу. И я обещал проследить за тем, чтобы он был выполнен…       — Бюро не впервой выворачивать наизнанку любое заключенное соглашение, — неожиданно для самого себя возражает Нил, хотя изначально планировал сказать совершенно другие слова. — Я научился делать выводы, Питер.       — На этот раз все по-другому.       — Неужели? — в голосе мошенника явно слышится сарказм.       — Да. На этот раз за исполнением заключенного контракта слежу я лично.       — Это ничего не меняет, — Кэффри качает головой, и Бёрк хмурится еще сильнее.       — Почему?       — Питер…       — Почему, Нил? — настаивает агент, внимательно глядя в глаза напарника, которые упорно стремятся избежать встречи со взглядом куратора. — Почему?       — Ты не понимаешь, — перебивает своего друга Нил. Чуть громче, чем говорил до этого. — Ты ничего не понимаешь. Я не могу…       — Так объясни мне, — агент тоже слегка повышает голос. Сомневаться уже не приходится: он сердится. — Черт побери, Нил! Объясни мне!       Даже если Нил Кэффри и собирался что-то ответить, возразить, то он просто не успел это сделать. Самолет неожиданно тряхнуло, словно он наткнулся на какую-то преграду. Скорее всего, это было обычное явление турбулентности, воздушная яма, иными словами: самолет стало шатать из стороны в сторону, и складывалось такое впечатление, что он подпрыгивает и размахивает крыльями. Отовсюду послышались испуганные перешептывания пассажиров. Каждый пытается понять, что происходит, и успокоить себя и своих соседей завереньями о том, что все в порядке. Бортпроводница, стараясь хранить невозмутимый вид, просит всех сохранять спокойствие…       — Что-то не так, Питер… — шепчет Нил, забывая ответить на последнюю весьма эмоциональную реплику куратора. Или делая вид, что забыл о неприятном разговоре.       — Не уходи от темы, — раздраженно шипит агент Бёрк.       Но тут начинает мигать свет, а спустя несколько минут он гаснет окончательно. Салон самолета погружается в вязкую темноту, освещенную лишь бледным светом аварийных ламп. Теперь перешептывания пассажиров звучат по-настоящему испуганно. Где-то в темноте слышится детский плач…       — Питер, не хочу тебя разочаровывать, — горло свело спазмом, поэтому голос Кэффри звучит до ужаса хрипло. — Кажется, у нас проблемы.       Агент ФБР собирается что-то сказать в ответ, однако его прерывает голос пилота.       — Уважаемые пассажиры, просьба сохранять спокойствие…       Далее следует длинный инструктаж, как обезопасить себя в случае падения. Питер и Нил переглядываются. Никому из них не нужно объяснять, что ситуация хуже некуда.