Белый лебедь

Сумерки опускались на Сиэтл. Город оживал пуще прежнего. Люди всегда куда-то спешили, не важно куда: на работу, с работы, на прогулку, на тусовку. Сиэтл, как большой муравейник, он всегда остается живым, а порой вечером и ночью становится еще более шумным, чем днем. — Я вернулась! — послышался женский крик, нарушая тишину в квартире. — Привет, дорогая, — на автомате произнес Иккинг, выйдя из кабинета и набирая какое-то сообщение на телефоне, попутно дожидаясь невесту и целуя ее в щеку. Корнелия закатила глаза и прошла в гостиную. — Донна! — позвала она гостью и из-за дивана появилась голова. Девочка смотрела телевизор, не находя себе занятия интереснее. — Привет, — она улыбнулась, посадив кошку на спинку дивана. — У меня хорошая новость. Я нашла досье твоей мамы, — Корнелия улыбнулась и продемонстрировала папку с бумагами. — Правда?! — девочка подскочила и, обогнув диван, подбежала к девушке. — Да! Но, этим мы займемся попозже. Сначала я хочу заказать суши и сделать одн дело с тобой, — рыжая достала телефон и стала набирать номер. — Фу, суши, там же рыба, — поморщилась Хофферсон. — Не любишь рыбу? А как насчет пиццы? — Да! — Алло, Кира, привет, — Корнелия улыбнулась и подошла к окну. — Да, суши, как обычно, и две пиццы… секунду… Донна, тебе с чем пиццу? — девушка обернулась и взглянула на девочку. — Ммм, пепперони и грибную. — Пепперони и грибную… Донна, пепперони нет, есть мясное ассорти. — Хорошо, — Донна пожала плечами. — Давай мясную… Хорошо… Спасибо, — Корнелия отключилась и пошла на второй этаж, позвав с собой Хофферсон. — Да, Эрет, спасибо. Пусть Луис заедет ко мне и я передам ему бумаги, — Иккинг сложил папки в стопку и убрал их в шкаф. Раздалось пищание домофона. — Конечно, инвесторы приедут послезавтра, я постараюсь придти… Как это не надо? — возмущенно произнес мужчина, закатив глаза и осознав, что никто кроме него дверь не откроет. — Это возможно, мы оба должны быть там, — Хэддок поднялся на ноги и пошел к входной двери, взглянув на экран, где виднелся молодой парнишка в кепке и сумкой в руках. — Эрет, минутку, — убрав телефон от уха, шатен нажал на кнопку. — Кто? — Доставка, — ответил парнишка. — Какая доставка, мы ничего… Корнелия, — Иккинг вздохнул и нажал кнопку, открывающую дверь. Через пару минут доставщик уже стоял на пороге. Расчитавшись с ним и забрав заказ, шатен вернулся к разговору. — Короче, Эрет, посмотрим, что и как будет, потом будем уже разбираться… да… пока, — отключившись и положив телефон в карман, Иккинг посмотрел на стол, на котором он оставил заказ. — Корнелия, а зачем ты заказала суши и пиццу? — крикнул шатен, читая счет. — Мне позвонила несколько часов назад Катрин и отпросилась на вечер! — послышался приглушенный крик со второго этажа. — А почему она меня не спросила? — Она сказала, что ты опять был очень занят и не хотела тебя беспокоить! — Ясно, — пробормотал Иккинг и прошел в гостиную, упав на диван и, не сдержав любопытства, заглянул в лежащий на нем пакет. Обнаружив там папку по делу Хофферсон, он немедля вытащил ее и начал листать. — Ну как тебе? — раздался голос поблизости. Мужчина отвлекся от чтения и повернул голову в сторону источника звука, удивленно разинув рот. Перед ним стояла Корнелия и Донна… или не Донна… Девушка пятнадцати лет с рыжей шевелюрой, темно-зелеными глазами, одетая в майку-топ с рисунками из акварельных пятен и небольшими птичками, зауженные светло-синие джинсы и клетчатую красную рубашку. Девушка была довольно сильно похожа на Корнелию, создавая ощущения, будто они родственники. — И как это понимать? Ты что с ребенком сделала? — Иккинг подскочил на ноги, ошарашенно осматривая гостью. — Ну, во-первых, я уже не ребенок, — Хофферсон скрестила руки на груди, а Кортни согласно кивнула. — Во-вторых, это просто парик, — одним движением, она стянула парик с головы и вытащила заколку из волос, распустив их, но те стали заметно короче. Теперь каштановые густые волосы еле доходят лопаток, учитывая, что раньше ее коса была до пояса. — А это линзы, — закончила она, указав себе на глаза, что сменили цвет с коричного до темно-зеленого. — И в-третьих — мы не можем держать ее взаперти, как собачку. А так я смогу выдавать ее за мою племянницу. У меня с завтрашнего дня отпуск, и мы сможем полностью заняться нашим расследованием, — Корнелия с азартом потерла руки и улыбнулась. — С чего тебя вообще это так заинтересовало? — наконец-то спросил Иккинг. Девушка на момент задумалась. — Ну просто мне же надо как-то развлекаться во время своего отпуска… да и к тому же, — она прошла и села на край дивана, — моего отца тоже засудили не честно. Он сел пожизненно за убийство, которого не делал. Поэтому я и стала юристом, чтобы стать лучшей в своем деле и помогать людям не связываться с подкупленными шарлатанами. Отца вытащить я, увы, уже не успела, он умер от пневмонии. Поэтому, если есть шанс, то я хочу помочь твоим знакомым, — уже более серьёзно произнесла Корнелия, взяв руку возлюбленного в свои. Иккинг внимательно посмотрел на свою невестку и вздохнул. — Ваша взяла, — он развел руками. — Ладно, давайте садиться ужинать, — он встал и начал переносить еду в гостиную, раскладывая ее на журнальном столике, Донна и Кортни занялись напитками. Уже через пять минут они сидели на мягких подушках возе столика и трапезничали, листая досье. — Астрид Хофферсон, 27 лет, ныне 31. Проживала в Уиллистон, Северная Дакота. Далековато твоя мама забралась. Оттуда до Сиэтла ехать почти сутки, — Корнелия покачала головой, продолжая изучение документов. — Она родила тебя в 16? — удивленно уточнила девушка, бросив взгляд на Донну. Девочка закатила глаза. — Да, она родила меня в 16, что вы все так этому удивляетесь, словно она сделала что-то сверхъестественное, — немного раздраженно бросила Донна, отправив в рот кусок пиццы и запивая его колой. — Да так, — Кортни пожала плечами и продолжила читать. — Окончила девять классов, сбежала в возрасте 16 лет из дома и переехала в Сиэтл, находясь примерно на седьмом месяце беременности. А твоя мама отчаянная, — девушка сделала глоток вина и продолжила. — Так… Вот… Жила на улице с бездомными, рожала там же. Надо же… Вроде как пыталась сдать ребенка с приют, но потом передумала. Жила у подруги — Хезер Вереск. Сменила шесть мест работы, в основном из-за сложностей с начальством. Работала на складе центрального Торгового центра, была уволена из-за сокращения штата работников. Последние два места работы: клуб «Ночная фурия» — танцовщицей и «Голд Гранд Отель» — горничная, — задумчиво прочитала девушка. Иккинг, что не спеша жевал свой ужин, поперхнулся. — Фто ты фказала? — с набитым ртом переспросил он. — Работала «Голд Гранд Отеле» горничной, — неуверенно повторила девушка, покосившись на жениха. — Нет, перед этим, — Иккинг выхватил из рук девушки бумаги и перечитал пункт о работе. «Значит мне не показалось» — мелькнуло в голове Хэддока, но в слух он ничего не сказал — Иккинг? Иккинг, все нормально? — Да-да, — он задумчиво покачал головой и вернул бумаги Корнелии. — Тебя так удивило то, что она работала в этом клубе? — Ну типа того, — увиливая от ответа, бросил мужчина, определенно не желая затрагивать эту тему, особенно перед ребенком. — И чем же это? — Вигго, владелец клуба, обычно не берет всех, кто к нему приходит, — первое что пришло на ум выпалил он, отчасти это была правда. — У нее написано тут, что она занималась балетом с четырех лет, — продолжила читать Корнелия. — Я знала! — подскочила Донна, чуть не своротив со столика стакан с газировкой. Получив вопросительные взгляды пары, девочка решила пояснить. — Ну, мама не редко помогала мне с тренировками и говорила, что просто навидалась многого пока убиралась в театре. — В большом театре? — уточнил Иккинг, вспоминая как видел светловолосую уборщицу в зале, что танцевала. — Ага, — Донна запихала остатвшийся кусок пиццы в рот. — А тебе не вредно есть пиццу? — опомнилась Корнелия, но девочка лишь с довольным лицом и набитым ртом отрицательно покачала головой. — Я летхо ем пифу, та фто номально, — пробубнила она. — Ладно, — она пожала плечами и вернулась к чтению. — О, вот что нашла. На месте преступления найдены отпечатки ее пальцев, особенно на том самом колье. А еще есть видеозапись, где Астрид днем перед кражей заходила в магазин и смотрела именно это колье, — дочитав, девушка отложила папку с досье и достала флешку, вставив ее в телевизор и включив видеозапись. Видео действительно подтверждало задокументированные события. Астрид проходилась по магазинам, бегло осматривая витрины и определенно куда-то спеша. Тут она остановилась у ювелирного магазина и стала что-то рассматривать за стеклом, после чего вошла в сам магазин. Камера переключилась в ювелирный. Магазинчик был пуст, лишь продавщица внимательно поправляла украшения. Астрид позвала работницу и та достала то самое колье. Хофферсон приложила его к себе, рассматривая свое отражение в небольшом зеркальце и о чем-то беседуя с продавцом. Через пару минут, вернув украшение в руки девушки, она прошлась по витринам, внимательно рассматривая ювелирные изделия, иногда задавая какие-то вопросы. Спустя минут пять, она достала телефон из сумки и ответила на звонок, стремительно покидая магазин. — Следующие кадры показывали сам процесс кражи. Исключать просмотр данного отрывка никто не стал, поэтому видеозаписи были просмотрены до конца. Но после конца видеозаписи экран стал черным. Корнелия уже открыла рот, дабы выдать свое предположение, как видео переключилось на следующее. Там за столом сидела взъерошенная и измученная Астрид, ее руки лежали на столе и были скованы наручниками. Она проводила взглядом человека, который уселся перед ней. За кадром заговорил мужской голос. — Здравствуй Марианна, прости, точнее Астрид, — исправился мужчина. — Обязательно снимать? — взгляд Астрид метнулся на камеру и снова на собеседника. — Да, мы должны задокументировать показания. — А диктофона вам мало? — Это уже наше дело, Астрид. А сейчас расскажи о себе. — Что я должна рассказать? — девушку явно раздражало все происходящее, чего она не скрывала. — Ну, например, где ты родилась, кто твои родители, как оказалась тут без документов и с ребенком. Астрид вздохнула, опустив голову. Немного помолчав она начала: — Меня зовут Астрид Хофферсон. 28 лет. Родилась и проживала до 16 лет в Уиллистоне, Северная Дакота. Училась в старшей школе, вела обычную подростковую жизнь, занималась с раннего детства. Мама погибла от рака, когда мне было пять лет, растил меня отец, он погиб в авиакатастрофе, когда мне было 16 лет. После я узнала, что беременна. Довольно долгое время пыталась это скрывать, но мачеха моя узнала и повела меня к врачу с целью сделать аборт, но срок был уже большой. Начали искать опекунов для ребенка, ну я и сбежала в Сиэтл. — Так, но ни в одной больнице Сиэтла не было данных о поступлении беременной шестнадцатилетней девушки в тот день, когда родилась ваша дочь. — Я не рожала ее в больнице. — А где же тогда? Астрид поджала губы. — На улице, в заброшенном здании. Когда я приехала сюда, меня избили и обокрали, меня нашли бездомные и приютили у себя. — То есть вы жили с бомжами? И как вы растили ребенка в таких условиях? — После родов, как только смогла встать на ноги, я отправилась в приют за городом и отдала ребенка. Но вернулась за ней вечером, потому что я поняла, что не смогу жить без нее. Работница того самого детского дома и помогла мне. Она приютила меня и после помогла сделать документы, устроить Донну в садик, а после и в школу. Ей я обязана жизнью… — Вы говорите про Хезер Вереск? — Да, — Астрид посмотрела на собеседника и покачала головой. — Хорошо. Я правильно понимаю, что жили вы бедно, брались за любую работу, даже… — послышался шелест страниц, — в клубе «Ночная Фурия». — Да, — честно призналась девушка. — Но я не воровала те драгоценности! — Астрид, успокойтесь. Все улики, что у нас есть, указывают на вас. — Быть того не может! — Зачем же вы в тот день заходили в ювелирный магазин? — в углу видео появился уголок монитора ноутбука. Астрид внимательно посмотрела запись, пожав плечами. — Если вы еще не заметили, я – девушка, и, кажется, нет ничего странного в том, что меня привлекают ювелирные украшения, но я ничего не крала! — Но вы взяли самое дорогое украшение. — И что? — Что вы делали в тот день? — У меня был выходной. С утра я убиралась дома, потом я пошла по магазинам, искала подарок для друга на день рождения, у меня был час до конца уроков Донны. После я проводила ее в балетную школу, дождалась ее там и отвела домой. Мы сделали уроки, поужинали и Донна легла спать в тот день пораньше, а я решила прогуляться. — Во сколько это было? — Примерно в десять. — А кража произошла в одиннадцать часов, — Астрид замерла, внимательно смотря на мужчину и осмысливая озвученное. — Есть ли люди, которые могут подтвердить ваше алиби? — Нет, но я даже рядом с торговым центром не проходила. Я гуляла в парке, он в противоположной стороне. — Значит, никто не может подтвердить ваше алиби. — Вы меня слышите?! Я не была рядом с центром, я гуляла в парке. — Мисс Хофферсон, успокойтесь. У вас нет алиби, а мы просто не может поверить вам на слово. Тем более, ваши отпечатки пальцев были найдены на месте преступления и на драгоценностях. Ну и, разумеется, камеры видеонаблюдения. — Что? — удивилась девушка. — Камеры, они сняли вас, — послышалось пару щелчков и девушка начала внимательно смотреть на экран. Пару минут прошло в тишине, как Астрид снова заговорила, отрицательно покачав головой. — Не может быть. Это не я! — Ну, камеры показывают иное. — Да плевала я на эти камеры! Меня подставили! Это не я! — со слезами на глазах закричала девушка, выходя из себя. В комнату ворвались пару мужчин и забрали ее, а камеру выключили. — Да уж, — Корнели пожала губы, сделав глоток вина. — Даже не знаю, как с этим работать, — Иккинг помассировал переносицу, вздохнув. — То есть так просто? Сказали и арестовали? — возмутилась Донна. — Да, к сожалению, так оно и бывает, если нет нужного адвоката. — Маме суд выдавал адвоката, у нас не было денег на него. — А, ну теперь понятно, почему дело так быстро закрыли, — усмехнулась девушка, листая дело. — Тут столько моментов, к которым можно было бы подкопаться, — задумчиво протянула она. — Ну, если его дал суд, то неудивительно, что адвокат ничего даже делать не стал, — вздохнул Иккинг. — Я завтра поговорю с Торстонами, может они смогут нам помочь. — Это те двое? — Да, они лучше из частных детективов. Да, может быть они и с приветом, но они лучшие. Они не раз вы… — Выручали тебя, — закончила Корнели. — Хорошо, раз ты так им доверяешь, то хорошо. Я попробую что-нибудь еще покопать на эту тему. Хотя четыре года прошло... Возможно, я немного погорячилась сначала... — Что? Но вы не можете, вы же обещали! — отчаянно воскликнула Донна, подскочив на ноги. — Я и не отказываюсь, просто оказывается, что это будет куда тяжелее, чем казалось, — Корнелия покачала головой. Телефон Иккинга зазвонил, он подскочил на ноги и отошел в сторону. — Корнелия, пожалуйста. Я больше ни к кому не могу обратиться, — не громко произнесла беглянка, с надеждой смотря на девушку. — Я понимаю, Донна. Я постараюсь сделать все, что можно. Но я не могу гарантировать того, что все получится. Я все же человек, а не волшебник, — Корнелия положила руку на плечо девочки. — Хорошо... — Что же, еще одна «хорошая новость» – завтра приедет мой племянник – Густав, — Иккинг упал на диван, обреченно вздохнув. — Да, хотела увлекательный отпустк...получите, распишетесь.