***
— Вот еще! — приговаривала Лайкина, когда гладила блузку цвета морской волны, — Пусть сам смотрит эти мыльные оперы, если ему интересно! Это не мои проблемы, что Лизка нас всех променяла на славу и карьеру! Пусть теперь любуется собой! Не нужна мне такая сестра! — Роза хмыкнула и только сейчас заметила, что прожгла любимую блузку. Она быстро подняла утюг, но было поздно — вещь испорчена. Быстро выкинув ее на кровать, Розка, следом за блузой, села туда и уже сквозь слезы повторила: — Почему все так? Почему все из-за нее? Отказавшись от предложения супруга подвезти ее, Роза медленно шла по городу. На ее лапках красовались новенькие аккуратные лакированные черные балетки, такая же строгая черная юбка и желтая блузка, цвет которой был к лицу Лайкиной, перекинутый через плечо ремешок маленькой белой сумочки — все это создавало Розе непривычный для нее образ деловой собачки, в то же время утонченной натуры с хорошим вкусом. Неожиданно перед Розой остановился автомобиль; она тоже встала, немного передергиваясь и переступая с ноги на ногу. Из машины вышел молодой пес, который все же постарше нее. Повернувшись лицом к Розке, он направился прямиком к ней. Лайкина стояла и, прищурившись, старалась понять: кто он? Она точно его знает, но ответить на вопрос: кто? — не может. Он подошел вплотную к собачке. Вот теперь она его узнала и бросилась к нему на шею. Он, наверное, был единственным другом прошлого, с которым у нее не были испорчены отношения. "Тимоха! — воскликнула Роза, — Какими судьбами?!". — Ну-ну, Розк, хорош, — он оттащил от себя подругу детства. — Хорошо выглядишь. Прям деловая такая. Взрослая. Не то что раньше — два хвостика и туника, — улыбнулся Тим. — Что было, то было, — загрустила Роза, — но сейчас все по-другому. Мы все выросли. Нет больше тех Барбоскиных. И Бобиковых... — глянула она на Тимофея. Не осталось в нем ничего от того Тимохи: сильно похудел, вытянулся, уже и не узнать в нем того раздолбая. — Ну да... — почесал нос Бобиков. — Розка, я ведь к тебе по делу...***
Лайкина и Бобиков сидели в кафе. Теперь уже они не ели мороженое. Роза заказала греческий и яблочный сок, а Тимоха — просто кофе. Теперь даже язык не поворачивался у Розы назвать его Тимохой. Такой солидный стал, деловой. Он, видно, что хотел ей что-то сказать, только решался и тут же передумывал, опускал глаза вниз, вздыхал и все начиналось по новой. — Розк, ты с Лизой общаешься? — наконец начал Бобиков. — А ты как думаешь!? — сурово ответила она. — Если ты хотел об этом поговорить, то пока. — Роз, сядь, пожалуйста, — попросил Тимофей. Роза, посмотрев в его умоляющие глаза, остановила быстрые сборы, села, как примерная ученица с наигранной улыбкой стала ждать его объяснений. — В беде, Розка, наша Лизка. Сама не знает, что в беде. Вытаскивать надо. Крутится около нее типчик один, прохода ей не дает, сейчас в кавалеры заделался, ешкин корень. То же мне, обожатель. Только вот намерения у него не те... Ты с Генкой общаешься? — В Америке. — Дружок? — Не общаемся... — она бросила вилку на стол. — Тим, хочешь помочь Лизке, езжай к ней! И она, резко встав со стула, двинулась на выход, бросив напоследок: "Думаю, ты за меня заплатишь". Тимофей продолжил крутить ложечкой в чашке кофе, смотря вслед подруге детства, потом отбросил ее в сторону и сложил голову на опертые о стол лапы.***
Роза, вопреки своим словам, запасшись чипсами, если будет совсем скучно, включила фильм с участием сестры. "А играет она не так и плохо! — не без укора подумала Лайкина, — Но до моего Хаски ей далеко!". Фильм был недлинный, полуторачасовой, поэтому Роза вполне успела посмотреть его без Мухтара. Там ее сестра играла бедную собачку, которая из одной переделки тут же попадала в другую, но, по классике жанра, всегда находился благородный рыцарь, который ее спасал. "Как банально!" — фыркнула Роза, когда пошли титры. Но лишь одно заставило Лайкину остановиться и посмотреть титры, которые все и всегда игнорируют: в титрах ее сестра Лизка Барбоскина числилась как Лизавета Гафс. Вот это она дает! Быстро же сменила семью! Еще раз фыркнув, Роза выключила телевизор и, взяв в руки любимую книгу "Лай вдвоем" забыла о сестре. Вечером Роза никак не могла уснуть. Все время вспоминала глаза Тима, его просьбы помочь, практически умоляющие взгляды. Конечно, Розке было приятно повидаться со старым другом, но помогать сестре, которая ее предала в свое время, ей было чуждо. Вот еще! Хватило ей того, что она променяла их на карьеру и славу, вот пусть сама и разгребает свои проблемы и разбирается со своими кавалерами. Мухтар как назло, будто подливал масла в огонь, весь вечер он говорил Розе о прошлом, напоминал, как им было хорошо в ее родном городе, словно невзначай напомнил, что Лиза поймала букет на их свадьбе, что она помогала Розе покупать свадебное платье, что она, она, она... От этого к вечеру у Лайкиной разболелась голова. Она легла на диван, с желанием, что хоть к ней больной муж приставать не будет со своими воспоминаниями, и заснула. Она сидела на кухне и пила чай с печеньем, с тем самым печеньем из детства. Она была дома. Откуда-то издалека послышалось: "Вот инфузория," — она посмеялась. Значит Генка тут. На кухню прибежал Малыш, но уже не с Зайкой, а с головой погруженный в какую-то книжку. По стопам брата пошел, Гениным. Он быстро выхватил из Розиных рук печенюшку, запил ее чаем и вышел из кухни, будто его тут и не было. Где-то за стенкой смотрел телевизор Дружок. Роза не решалась крикнуть ему, чтоб сделал футбол потише. В коридоре висела полицейская форма — Дружка. Не в спортсмены, так в менты — говорил сам он. На кухню вошла мама Розы Марта, утирая слезы носовым платком. Она присела около дочери и посмотрела на нее полными слез глазами. — Мамочка, — обратилась к ней Розка, — что случилось? Она подошла к матери и обняла ее со спины. Та оттолкнула ее, сильно оттолкнула. В непонимании Роза потирает ударенную о холодильник лапку и смотрит на обозлившуюся из-за чего-то мать. — Это ты ее убила! Это ты убила Лизу! — вторит Марта. Роза готова бежать, бежать дальше, чтобы не слышать этого, не слышать этих слов, обвиняющих ее в смерти сестры. Марта смотрела на нее красными глазами, нет, не от слез. Они просто были красными, с алой радужкой, практически без зрачка. Она подошла к жмущейся дочери и повторила: — Ты ее убила! Убийца! Я убью тебя! Роза вскочила. В голове пульсировало: "Убийца... Убила...". Она вытерла выступивший на лбу пот и, быстро отыскав телефон, набрала Тимоху. — Алло. Адрес кину СМС-кой. Подъезжай...