Брат

Яр не появился ни на пятом, ни на шестом уроке. То ли он каким-то образом узнал, что английский 11а теперь будет вести Семён Александрович, то ли просто решил прогулять предмет, который был ему не особо интересен, - Макс не знал, но отсутствие лучшего друга нервировало. Мало ли что с этим оболтусом могло приключиться? Ярик всегда тащил его прогуливать уроки вместе, а если случалось что-то из ряда вон выходящее, поважнее школы, то обязательно об этом Макса предупреждал. Перед английским Яр, вопреки уговорам друга, отправился искать Нику, которая весь сегодняшний день их избегала, и не вернулся на урок. Макс надеялся, что они помирились и решили пойти погулять, забыв сообщить ему об этом, но, вспоминая мрачное настроение Яра, понимал, что такое быстрое перемирие маловероятно. Старшеклассник решил забить на седьмой урок. Он обошёл всю школу два раза, проверяя все укромные уголки, в которых они с Яром любили курить, но друга не нашёл. Тогда Макс проскользнув мимо вахтёра, покинул здание школы. Приятный прохладный ветер продувал насквозь куртку, проникая под рубашку и покрывая мурашками кожу. Ещё слегка влажные после ночного ливня золотые листья прилипли к асфальту или купались в лужах под ногами. По небу тревожно бежали серые облака. Максим шёл быстрым шагом, стремясь как можно скорее скрыться от окон школы. Классная ему завтра устроит сладкую жизнь… Завернув за угол первой многоэтажки, он чуть не споткнулся о ноги Ярослава: парень сидел на корточках, привалившись к стене, и курил. По количеству окурков вокруг его друг понял, что случилось что-то очень неприятное. - А я тебя по всей школе ищу. Макс присел рядом, доставая из кармана сигарету с зажигалкой. Яр молчал. - Что случилось? После очень продолжительной тишины, друг хрипло бросил: - С мелкотой больше не связываемся. - Ты опять про Егора? Макс вспомнил, как Яр обматерил девятиклассника, после того случая в туалете: мальчишка пытался по-тихому улизнуть с места преступления, пока Семён Александрович заламывал руку Ярику. С тех пор Егор в их компанию не лез. - Нет, я про Назарову. Макс выронил изо рта незажжённую сигарету и снял палец с зажигалки. Его вопросительный взгляд Яр упорно игнорировал. - Может, всё-таки пояснишь? – Невероятная молчаливость Ярика, который обычно говорил без остановки, жутко раздражала. - Угадай, с кем я её нашёл. Макс не успел и рта раскрыть, как Яр, не удержавшись, продолжил: - С этим грёбаным Санычем! Да, я теперь даже знаю, как его зовут! – Добавил Яр, заметив приподнявшиеся брови друга. - Они мило болтали, когда я ворвался в класс, разрушив их говняную идиллию. До сих пор блевать тянет, как вспомню. - Ты уверен, что…- начал Макс, но друг перебил: - Да, я уверен, Макс! И не надо читать мне лекции «ты всё не так понял», потому что там и понимать особо нечего было, любому дураку было бы всё ясно с первого взгляда. Если бы их разговор услышал кто-нибудь посторонний, он бы, скорее всего, решил, что Яр застал свою девушку с другим парнем. Но Макс знал, что Ника была просто его очень близкой подругой и такое «предательство», очень больно ударило по его самооценке. Всё-таки Яр уже давно не ненавидел никого настолько сильно, как сейчас ненавидел Семёна Александровича. - И что именно тебе стало ясно? – Как можно спокойнее спросил старшеклассник, наконец затянувшись. - То, что Назарова вместо того, чтобы обсирать его или просто держаться подальше, решила с ним подружиться. – Яр выругался, яростно вкручивая очередную сигарету в землю. - По-моему она никогда тебя особо не слушалась, - пожал плечами его приятель. Ярослав резко вскинул голову. - То есть ты считаешь это нормальным? - То, что она тебя не слушается? - То, что она подлизывается к этому учителю! Макс тяжело вздохнул. - Возможно, у неё есть на это причины. - Ты вообще в своём уме? Какие такие причины!? Макс снова пожал плечами. - Может она придумала, как выпереть его из нашей школы, как ты и хотел. - Она бы рассказала об этом мне, - уже более спокойно прошипел Ярик. - Почему ты так в этом уверен? - Потому что она знает, что я в этом заинтересован. Я бы мог помочь. - Может, тут нужна игра одного актёра. - Какого нафиг актёра? При чём здесь театр!? Макс устало закатил глаза. - Я имел в виду, что в плане должна участвовать только она одна. - Что за идиотский план! - По-моему, вполне в её стиле. - Да, ты блин издеваешься! – Яр взорвался, - у него это частенько происходило. – Я думал хоть у тебя мозги на месте, а ты как и все остальные считаешь её какой-то бесчувственной стервой! - Что за бред ты несёшь? – Макс оставался спокойным; он уже привык к неуправляемому настроению друга. - Да, всё видно по твоим комментариям на её счёт. Я уже давно заметил, что ты к ней как к человеку не относишься. - Яр, я не совсем понимаю, о чём ты. Я просто сказал, что в её стиле разобраться с проблемой самостоятельно. И у тебя так резко темы разговора меняются: только что ты её осуждал, а теперь защищаешь… - Я её не защищаю, я просто пытаюсь донести до тебя, что…- Яр замолчал на несколько секунд, сверля лицо Макса яростным взглядом и тяжело дыша, а потом полез в карман за очередной сигаретой. - Яр, не надо мне ничего объяснять. Я не знаю Нику так хорошо, как ты, но я понимаю, что она обыкновенная девчонка со сложным характером. - Именно, - кивнул Ярик и выругался, обнаружив, что картонная упаковка с надписью «Курение убивает» пуста. Макс протянул ему свою. После глубокой затяжки и долгого выдоха Яр уже совершенно спокойным, правда, усталым голосом сказал: - Прости, что я тебе тут истерику закатил просто…Я, честно, не ожидал от неё такого… И снова замолчал. Максим задумался, пытаясь вспомнить, каким образом его друг вообще начал общаться с Никой. Она таскалась за ними класса с пятого, - странная девчушка с лохматыми косичками. Они, «взрослые семиклассники», смеялись над её низким даже для пятиклашки ростом и прятались, когда она начинала им надоедать. Так продолжалось года два, а потом она куда-то исчезла на целый год и вернулась совершенно другим человеком. Или это ему только показалось? Они столкнулись с ней на заднем крыльце школы в начале 10 класса, когда выбежали с Яром покурить. Девушка с бледным хмурым лицом стояла у стены и курила сигарету за сигаретой. Первые несколько минут они провели в абсолютной тишине, увлеченные поглощением ядовитого дыма и изучением друг друга. Затем Яра осенило, и он воскликнул: «Не уж то Назарова?!». Так и началось их странное общение, а месяца через три, Яр уже называл Нику вторым лучшим другом, конечно, сразу после Макса. Последний же чаще всего в их компании чувствовал себя третьим лишним. - Ты же знаешь, - заговорил Ярик, оторвав Макса от размышлений, - что мы с ней, действительно, подружились. Никогда бы не подумал, что свяжусь с какой-то восьмиклассницей, точнее уже девятиклассницей. Если честно, я иногда даже с ней себя комфортнее чувствовал, чем с тобой. – Парень посмотрел на Макса извиняющимся взглядом. - Надеюсь, ты ей обо мне ничего лишнего не сболтнул. – Усмехнулся тот. - Не волнуйся об этом. Поверь, держать в себе всё то гавно, о котором говорит Назарова, гораздо проблематичнее. Ты же знаешь, что у меня длинный язык, а мне приходится запихивать его себе в глотку каждый божий день, чтобы не проговориться. Если честно, я вообще не понимаю, почему она именно мне это всё рассказывает. - Знает, что ты совестливый. - Скорее издевается. Видит, как мне сложно держать язык за зубами. А я, блять, возьму и всё расскажу! - Ты этого не сделаешь, - улыбнулся Макс. Детская угроза его позабавила. - Да, ты прав. - Быстро согласился с ним Яр. – Меня совесть замучает. Он сокрушённо вздохнул и запрокинул голову к небу.

***

Непрекращающийся звон будильника заставил Сёму разлепить веки и свеситься с кровати, чтобы дотянуться до телефона на полу. Но, взглянув на экран, он обнаружил, что это вовсе не будильник, а обыкновенный звонок. И кому он понадобился в такую рань? Не сумев разобрать сонным взглядом имя, он ответил: - Алло. - Привет, ты чего сонный такой? – Громкий мужской голос по другую сторону провода неприятно ударил по ушам. - Сплю. - В смысле? А работа? - А кто вообще говорит? - Ну, Сёмка, ты даёшь! Неужели пить начал? – Незнакомец расхохотался. - Я спросил: кто это? - Лёша, это. Твой бывший одноклассник, если тебе это о чём-то говорит. - Аааа…привет, Лёх. Прости, спросонья ничего не соображаю. Ты чего звонишь-то? - Хотел уточнить время нашей с тобой встречи. А тебе ко второму что ли? - Не понял. Сёма перевернулся на спину и зевнул. - Ты мне на прошлой неделе говорил, что ты в школе преподаёшь. Вот я смотрю на время и спрашиваю: какого фига ты там дрыхнешь? - А что не так… Сёма мельком взглянул на настенные часы и замер: до начала первого урока оставалось ровно 20 минут. - Вот чёрт! Молодой учитель скинул с себя одеяло и вскочил на ноги. Из-за резкого движения перед глазами заплясали звёздочки. Из телефона послышался хриплый смех. - Узнаю Сёмку-отличника. В 11-м, когда ты просыпал, я слышал это же ругательство с этой же интонацией. Ладно, не буду тебя отвлекать, позже перезвоню. Не дожидаясь коротких гудков, Сёма кинул телефон на кровать и понёсся в ванную. Через 11 минут ненормальной беготни по однокомнатной квартирке, молодой человек выскочил из парадной в расстегнутой джинсовке и портфелем под мышкой. Сёма просто ненавидел опаздывать, поэтому в это солнечное утро бабьего лета, несясь по улице на всех парах, он благодарил себя за то, что выбрал съёмную квартиру всего в пятнадцати минутах от школы. Вбегая в здание после звонка, он чувствовал себя провинившимся школьником. Как назло в школу взяли нового вахтёра, и Сёме пришлось минут пять убеждать полную хмурую женщину, что ему двадцать три и он учитель английского. Уже подходя к кабинету, Сёма вспомнил, что первый урок он ведёт 11а – настоящее невезение. Это был единственный класс, с которым у него сразу не заладились отношения; ребята, кажется, невзлюбили его ещё до того, как увидели. Немного отдышавшись и пригладив волосы, он вошёл в класс. Шум стоял невероятный. По помещению летали бумажные самолётики, ученики общались, стараясь перекричать друг друга, кто-то совершенно спокойно ходил по помещению вдоль парт, а у доски три девчонки и парень старательно обводили красным мелом матерные слова, по всей видимости, адресованные Семёну. Как на этот ор ещё не сбежались учителя, а за ними и завуч, молодой учитель не понимал. Он погромче хлопнул дверью, чтобы обратить на себя внимание, и прошёл к учительскому столу. Ребята продолжали говорить, правда, чуть-чуть тише. Группа самобытных художников нарочито медленно отошла от доски. Сёма заметил, как парень, сжав в пальцах мел, разломал его на несколько частей и спрятал в кулаке. - Верни на место, - бросил ему Сёма, вынимая из портфеля тетрадь с планом на сегодняшний урок. Парень обернулся и с совершенно невинным выражением спросил: - Вы это мне? - Да, тебе. Сёма узнал одиннадцатиклассника. В этом кабинете он его прежде никогда не видел, зато около двух, а может уже и трёх недель назад он выкручивал ему руку в мужском учительском туалете. - А что я должен Вам вернуть? Учитель оставил портфель и, быстрым шагом подойдя к ученику, схватил его за кисть. Тот сам разжал пальцы, показывая всему классу, частички мела. - Вот это. - А я и не заметил. Подросток вырвал руку из цепких пальцев Семёна Александровича и высыпал уже ни на что негодный мел в специальную коробку на учительском столе. - На следующий урок принесёшь упаковку хорошего качественного мела. - С чего это? - Мел школа не из воздуха берёт. У Сёмы жутко болела голова. Причиной тому был резкий подъём или сумасшедшая пробежка на голодный желудок, к которой его организм явно был не готов, - он не знал, но единственное чего ему сейчас хотелось – это залезть под одеяло и до обеда носа из него не показывать. - Делать мне больше нечего, как школу мелом обеспечивать. Этот школьник, очевидно, хотел испоганить его настроение окончательно. - Сотри с доски. – Просьба к удивлению Сёмы прозвучала спокойно и вполне вежливо. Ученик несколько секунд изумлённо на него смотрел, по-видимому, не веря, что учитель не будет с ним больше спорить, но потом его лицо снова приобрело противное ухмыляющееся выражение. - А Вы не хотите прочитать, что мы Вам написали? - Не думаю, что Ваше сегодняшнее послание чем-то отличается от предыдущих. - О, поверьте, Вы будете приятно удивлены. Сёма на секунду зажмурился, стараясь держать себя в руках. И без надоедливого ученика голова раскалывалась. - Я попросил тебя стереть с доски, - ледяным голосом сказал он в следующее мгновение, смотря прямо в глаза ученику. Тот даже будто немного съёжился от этого взгляда. - Окей, - Ярик пожал плечами и…повиновался! Макс, не веря своим глазам, наблюдал за другом, моющим доску. Он ожидал от него чего угодно, только не этого. Всё-таки Яр пропустил две с половиной недели английского из-за Семёна Александровича, и сегодня пришёл с твёрдым намерением сорвать урок. Мытьё доски по просьбе учителя явно не входило в его планы, или Макс что-то пропустил? В любом случае, старшеклассник решил промолчать, когда хмурый друг вернулся за парту. Следующие минут пятнадцать урока Ярик терроризировал Семёна Александровича угрюмым взглядом, но тут же отводил его, когда сталкивался с глазами учителя. Макс наблюдал за ними, ничего не понимая. В середине урока учитель вдруг вспомнил, что надо отметить отсутствующих. - Кухтинков Ярослав опять прогуливает? – Поинтересовался он. Ярик недовольно проворчал со своего места: - Вообще-то нет. Семён Александрович нашёл его глазами и кивнул ему с совершенно непроницаемым лицом. - Раз уж ты, наконец, соизволил явиться на урок, может расскажешь нам своё домашнее задание? Заработаешь первую оценку за этот учебный год. - Если бы я хотя бы знал, в чём оно заключается… Ярик врал. Он прекрасно знал, что было задано на этот урок, да и на все предыдущие тоже. Он тщательно делал все домашние задания и самостоятельно изучал темы, которые обсуждали его одноклассники на уроке. Он как-никак собирался сдавать английский на ЕГЭ, и относился к этому очень серьёзно. - А на каком основании ты пришёл на урок без домашнего задания? - Мне не нужно никаких оснований, чтобы приходить на урок. Яр понимал, что сам себе сейчас делает хуже, двойки ему были не нужны. Но этот самоуверенный болван совсем ненамного старше ребят, сидящих перед ним за партами, бесил его с таким невероятным профессионализмом, что у старшеклассника сносило крышу. Сёма смотрел на парня с веснушками по всему лицу и боролся с самим собой. По-хорошему этому наглецу нужно было поставить два, тем самым проучив его, и забыть, но у Сёмки была такая необычная слабость: он ненавидел ставить плохие оценки за домашнее задание; мало ли какие у человека могли быть обстоятельства? Он считал, что дз – не показатель ума, а лишь лёгкая возможность получить хорошую оценку и отработать материал, полученный на уроке. А Кухтинкова и на уроке-то предыдущем не было… - Задержись в кабинете на пару минут после звонка, - сказал Сёма счастливцу и, не дав ему возможности возразить, спросил дз у девушки с зализанным на затылок пучком, сидящей за первой партой. Единственная ученица, относящаяся к нему адекватно. Ярослав, как ему и было велено, подошёл к Семёну Александровичу после звонка. Язык во рту нетерпеливо подёргивался, поглаживая внутреннюю стенку нижнего ряда зубов. Старшеклассник был готов к предстоящему словесному поединку. Семён Александрович дождался, пока последний ученик выйдет из класса, прикрыл дверь, и только тогда заговорил: - Ярослав, я очень рад, что ты прислушался к моей просьбе и больше не курил со своими друзьями в том туалете. Ярик непроизвольно потёр запястье правой руки, вспоминая их знакомство с учителем. - Я не буду ставить тебе отрицательную оценку за несделанное дз, но… - Не будете ставить? Яр смотрел на учителя, вытаращив глаза. - Да, не буду. Но я хочу поговорить с тобой о твоём поведении. Твой друг, Морозов кажется, сообщил мне, что ты собираешься сдавать ЕГЭ по английскому, и я не понимаю зачем, ты тратишь время урока на какие-то детские выходки. Тебе учиться надо, а не со мной пререкаться. Если я тебе чем-то неприятен, - смирись, и постарайся держать под контролем свои эмоции. Я больше такого на своем уроке не потерплю. Тебе ясно? Яр не отводил глаз от ожидающего утвердительного ответа учителя и молчал. - А сколько Вам лет? – В конце-концов спросил он. Сёма на несколько секунд опешил. Он тут пытается образумить этого непутёвого старшеклассника, донести до него, что впереди важные экзамены, а он его про возраст спрашивает. - Ты вообще меня слушаешь? - А Вы меня? - Тебя мой возраст не касается. - Ещё как касается! Вы нас тут к ЕГЭ готовить собрались, хотя сами непонятно сдали его или нет. Может Вы какой-нибудь племянничек нашей уважаемой директрисы, которому она диплом купила и под своё крыло взяла, а? Насколько я близок к истине? Сёма не верил своим ушам. Он, конечно, понимал, что сейчас в школах очень мало молодых учителей и что то, что ему удалось устроиться сюда – это большое везение, но то, что говорил этот парень… Неужели он, правда, так думает? - Чего молчите? - Ты ошибаешься. И мне очень неприятно слышать весь этот бред. На твоём месте я бы лучше подумал о своём собственном образовании. Парень криво усмехнулся, исследуя с каким-то странным выражением лицо Сёмы. Казалось, он знает что-то, чего не знает учитель, и поэтому чувствует превосходство над ним. У Сёмы до сих пор болела голова, а этот подросток умел неплохо действовать на нервы. Сёма видел, что он пытается казаться расслабленным, но нетерпеливые пальцы, то барабанящие по столу, то теребящие лямку сумки, выдавали его напряжённость. Он не понимал, чем так насолил ему. Приструнил в туалете? Или Кухтинков действительно влюблён в Нику, а Сёма очень не вовремя привлёк её внимание к своей персоне? Или и первое и второе? - Это всё, что Вы хотели мне сказать? Я могу теперь идти? Как же быстро у него меняется настроение! Кажется, ещё несколько секунд назад он всем своим видом показывал, что никуда не торопится и собирается выводить из себя Сёму так долго, как того потребуют обстоятельства. - Надеюсь, мои слова не пролетели мимо твоих ушей и на следующий урок ты… - Да понял я, понял. Ярослав уже стремительно шагал к двери какой-то смешной подпрыгивающей походкой. Сёма не стал его останавливать.