Брат

      Впервые за последний год, а может и за более долгое время, Ника почувствовала себя в чём-то заинтересованной. Она уже почти забыла это чувство приятного волнения перед каким-то важным лично для неё событием. И сейчас, сидя за последней партой кабинета английского, она с нетерпением поглядывала на дверь и почти судорожно придумывала план действий. Её фамилия значилась в другом списке, она не должна быть здесь, но молодой безумно симпатичный учитель гораздо лучше старой и толстой Юрки, которая даже словосочетание «good morning» произносила с жутким акцентом.       Семён Александрович вошёл в кабинет спустя минуту после звонка; немного более растрёпанный, чем при их первой встрече, но, несомненно, такой же обаятельный. Ника вновь подумала об удивительном сходстве этого молодого учителя с её тысячу раз проклятым старшим братом. Она помнила его смутно, потому что в течение очень долгого времени пыталась забыть всё, что было с ним связано, и, видимо, ей это удалось. Но теперь, после встречи с новым учителем, её словно встряхнули, и брат снова начал маячить в её мыслях.       Его тоже звали Сёма. И возраст примерно такой же. И глаза. Лучше всего она помнила его глаза-хамелеоны: то светло-серые, то голубые, то зелёные с янтарными вкраплениями.       Но он не мог быть здесь. Он далеко. В Америке. Сидит, наверное, сейчас в макдаке и ест огромный гамбургер, запивая ледяной кока-колой. Да, он, наверняка, уже набрал лишние килограммы. В Америке без этого никак. Нет, вовсе этот учитель не похож на её старшего брата. С чего она это вообще взяла? Откуда она знает, как он вообще должен сейчас выглядеть?       Одноклассники встали поприветствовать учителя, и Ника встала вместе с ними. Привлекать к себе сейчас внимание было глупо, потому что её всё ещё в любую секунду могли отправить в другую группу, а ей уж очень хотелось остаться в этой. — Good morning, sit down, please, — сказал учитель, проводя рукой по волосам, чтобы хоть немного их пригладить. По всей видимости, сегодня утром он забыл причесаться. — Thank you, — хором ответил класс, присаживаясь.       Семён Александрович закатил глаза, из-за чего тут же стал походить на раздражённого подростка. «Очень симпатичного раздражённого подростка», — подметила про себя Ника. — Ребята, я вас умоляю! Следите за произношением. Не «sank you», что в переводе «утопил себя», а «thank you» — спасибо. А то у меня создаётся ощущение, что то ли один мой вид навевает вам мысли о самоубийстве, то ли вы все уже желаете мне смерти, хотя у нас только второй урок. — Он внимательно оглядел класс, но не увидел ни одного осмысленного выражения, кроме Никиного, а она, как ему уже было известно, думала вовсе не об английском. — Всё ясно с вами, — вздохнул он и повернулся к доске написать число, добавляя: —Вчера до трёх ночи зависали в соцсетях и играли в комп, а сегодня мне вас тут развлекать надо. По классу пронеслось тихое отрицательное мычание и редкие сонные хмыканья. — Ребят, так не пойдёт. Я, конечно, всё понимаю, но ко мне на урок в таком состоянии приходить не надо. А то найду вас всех в vk и отслеживать буду, до скольки вы там онлайн горите. Ночным пташкам спуска давать не буду. Все меня поняли? — Он отложил мел и теперь отряхивал ладони от белой пыли. Вопросительное выражение не сходило с его лица, пока не прозвучало несколько утвердительных «ясно». — Вот и хорошо, — кивнул учитель. — Who is absent today? — Who ab... чего? — Сашка Александров непонимающе на него уставился, остальные ребята всё ещё походили на сомнамбул. Ника неотрывно следила за Сёмой взглядом, который уже начинал его немного нервировать. — «To be absent», — написал он на доске и терпеливо пояснил. – Переводится как «отсутствовать». Wake up, guys! My lesson isn’t the first today so you don’t have reason to sleep. Взглянув на каменные лица учеников, тяжело вздохнул и добавил: — Для тормазнутых перевожу: «Пора просыпаться. Мой урок сегодня не первый, поэтому никаких оснований для сна у вас нет». — Разве для сна выделены только первые уроки? — Парень с вороньим гнездом вместо волос громко зевнул. — О, глядите-ка, мой монолог на кого-то подействовал. Скажи-ка, умник, кто сегодня отсутствует? Ученик лениво огляделся по сторонам и, заметив Нику, удивлённо воскликнул, уже гораздо более оживлённым тоном. — Эй, а тебя здесь быть не должно. Семён устало вздохнул: — Я попросил сказать, кто отсутствует, а не кто присутствует, умник. — Да нет. Она из другой группы. Она у Татьяны Юрьевны учится. — Объяснил Гоша, как звали этого молодого человека. Он указывал на Нику пальцем. — Okay, wait a minute, please. — Учитель взял со стула свой портфель, поставил его на письменный стол и принялся что-то в нём искать.       В это время на его сестру посыпались вопросы от мигом проснувшихся одноклассников: — Ты чего это здесь забыла? — Запала на него, да? — Юрка надоела? Ника фыркнула и криво усмехнулась. Её слегка прищуренные глаза глядели только на Гошу: — Лучше бы ты помалкивал и не лез не в своё дело, Скородумов. Он её разозлил. Неужели обязательно было тыкать в неё пальцем!? И трети урока ещё не прошло, а её уже обнаружили. Теперь не так уж просто будет здесь остаться. Всё из-за этого придурка. — Твоё имя, действительно, не числится в списке, Вероника. Забыла, что учишься у Татьяны Юрьевны?       Он допустил ошибку, назвав её имя. Это был только второй урок с их классом и тот факт, что симпатичный ей учитель уже запомнил её, оправдывал Никины надежды. Сёма мысленно чертыхнулся, заметив, как она откинулась на стуле, скрестив руки на груди. Подойдя поближе, учитель остановился между проходами. Ей пришлось немного приподнять голову, чтобы видеть его лицо. — Конечно, нет, — фыркнула она. — Вы мне больше нравитесь, чем моя прежняя учительница, вот я и решила прийти на урок к вам, а не к ней. Искренность её слов не подвергалась сомнению.       Сёма теперь тщательно обдумывал каждое слово, прежде чем озвучить его. — Мне это, конечно, льстит. Ника улыбнулась. — Но самостоятельно переходить из одной группы в другую нельзя, это нужно согласовывать с классным руководителем и завучем. Поэтому на следующий урок английского ты вернёшься в прежнюю группу. Договорились? — Вопросительное слово было чистой формальностью, и после продолжительной паузы, последовавшей за ним, которую сопровождала странная улыбка Ники, Семён Александрович уже был готов продолжить урок, не дождавшись ответа, когда его сестрёнка заявила: — Нет, — и качнулась на стуле, балансируя на задних ножках.       Сёма еле сдержал порыв запрокинуть голову и расхохотаться от собственной наивности: разве не очевидно было, что его сестра так просто не сдастся? Но вместо этого он терпеливо воззрился на неё в немом вопросе, чем заставил её продолжить: — Нет, не договорились. Я останусь здесь, потому что я так хочу. — Она ещё пару раз качнулась и с громким стуком вернула стул в устойчивое положение. «Мне бы так эффектненько чем-нибудь стукнуть», — подумал Сёма, наблюдая за Никой и старательно пряча глупую улыбку, которую вызывало у него её поведение. Она вела себя неправильно и нагло, но эта наглость была какой-то детской, смешной.       Все ребята окончательно проснулись и теперь умолкли в ожидании спектакля. Они, наверняка, безумно хотели, чтобы он поставил её на место, осадил какой-нибудь колкой фразой и, как ни в чём не бывало, продолжил урок. И он бы так и поступил будь это обыкновенная ученица. Но это была его сестра, и ему самому не меньше её хотелось, чтобы она осталась в этой группе: так они смогут часто видеться, и ему будет легче подготовить её к неизбежной встрече с тем, кем он является для неё в первую очередь, то есть со своим братом. Поэтому он задумался на несколько секунд, затем сказал: — Слушай, а давай заключим пари. Я, так уж и быть, переговорю с завучем и Татьяной Юрьевной о переводе тебя в мою группу, — весь класс разочарованно вздохнул, а Ника победоносно усмехнулась, — но при одном условии. Улыбка его сестры поблекла: она ненавидела всякие условия. — И в чём же оно будет заключаться, это ваше условие? — В течение полугода ты будешь приводить класс в порядок после наших уроков. То есть протирать доску, мыть тряпку, подбирать бумажки, следить, чтобы в классе после нас не оставалось никакого мусора. Идёт? Сёма взглянул на неё. Она напряжённо покусывала нижнюю губу, глядя на изрисованную разными каракулями парту. Да, интересно, готова она ради уроков с ним последить за чистотой в классе? Может, нужно было придумать что-нибудь более подходящее для такой самоуверенной леди? Сёма немного нервничал. — Идёт. Что-то внутри Сёмы совершило кульбит. Если бы не двадцать с лишним человек вокруг, он бы захлопал в ладоши от радости. Всё-таки его сестра не самая покладистая ученица, а ему удалось с ней договориться. Первые успехи в общении. Счёт 1:0 в его пользу. — Ну, вот и хорошо. С сегодняшнего дня пари начинает действовать. — Семён Александрович улыбнулся, поворачиваясь к Нике спиной, и она была готова поспорить, что он ждёт минуты, когда они останутся наедине не с меньшим предвкушением, чем она, потому что не было больше ни одной причины, по которой его глаза могли так оживлённо светиться.