В Бездну

Профессор посмотрела на меня как-то задумчиво. Полагаю, она уже достаточно давно ждала этого вопроса, но не была уверена, как подступиться к этой теме. — Это… не самая приятная история, мистер Поттер, но я думаю, что вы имеете право знать. Много лет назад жил один волшебник… темный волшебник. Я сделал морду кирпичом, чтобы не рассмеяться. Начало уже интриговало с большой буквы И. Мне показалось, что я попал в какую-то дурацкую сказку, но надо было держать себя в руках, поэтому я только покивал и выжидающе посмотрел на женщину, ожидая продолжения. Профессор явно нервничала, потому я затолкал свой скепсис подальше и решил сперва просто ее выслушать, а посмеяться можно и потом. Как бы странно я не чувствовал себя в магическом мире, и как бы настороженно ко многому не относился, мне здесь придётся жить, и портить отношения с одним из будущих учителей… Я, конечно, не подлиза, но и не дурак же. — Около двадцати лет назад он начал собирать вокруг себя людей… разных людей. Одни пошли за ним, прельстившись силой, вторые оказались падки до власти, третьи испугались, четвертые просто очаровались его сладкими речами, — профессор сделала паузу, а потом продолжила. — Началась война. В нашем мире она получила название Первой Магической. — Кем был этот человек? Как его звали? — У нас не любят произносить это имя, — нервно сказала профессор и замолчала. Мы как раз добрались до магазина. Вывеска гласила «Всевозможные Волшебные Чемоданы», хотя, как оказалось, помимо чемоданов там наблюдались и сумки, и кошельки. Я решил сразу же приобрести чемодан для учебников и сумку, чтобы носить их с собой в школе. Раз уж у меня есть деньги, я сам обзаведусь всем необходимым, не напрягая тётю. Выбрав простой кожаный кошелек, я пересыпал туда все деньги и с удивлением понял, что не чувствую веса. Казалось, что он пуст. Видимо, я выглядел достаточно глупо, потому что продавщица — невысокая круглолицая женщина средних лет — пояснила. — Чары изменения пространства. Это один самых обычных кошельков — внутри больше, чем снаружи. Некоторые артефакторы могут внутри целые комнаты устраивать. Что-нибудь еще интересует? — Да. А сумка такая же есть? С отделами? — загорелся я. Сказать, что я заинтересовался — ничего не сказать. Волшебному миру удалось меня удивить, да и все же тогда я был ребенком, хотя таковым себя не считал. Некоторые вещи заставляют быстро взрослеть, но я никогда не возражал против развлечений, а уж подобные магические штучки ломают восприятие и людям покрепче, чем одиннадцатилетний мальчишка. Вскоре я стал обладателем плотной кожаной сумки, не из самых дешевых, но и не экстра-класса. Также я захватил еще одну — самую обычную, чтобы ходить гулять и носить учебники в школе. — Почему его имя не любят произносить? — полюбопытствовал я, когда мы вышли из магазина. О нашем разговоре я и не думал забывать и сразу же задал вопрос. — Из страха перед ним, — объяснила профессор, а после нехотя добавила: — Его зовут… Волдеморт. — Волдеморт? Это у вас такие имена или оно ненастоящее? — переспросил я. Не сказать, чтобы мне на самом деле было интересно, но ситуация предполагала мои вопросы. — Скорее всего, прозвище, — медленно произнесла она и задумалась, словно я сказал ей то, о чем она сама ранее не задумывалась, а я уже направился в сторону книжного магазина. Я даже заставил себя поменьше таращиться по сторонам — еще успею. Как-нибудь в другой раз. А пока у меня дела. — А из-за чего была война? — Он убивал маглов и маглорожденных волшебников. — Почему? — Он был темным магом, Гарри, — произнесла она с таким видом, будто только одно это все объясняло. Я не нашелся, что на это ответить и, бросив взгляд на вывеску — вишневый герб с двумя перьями — зашел в помещение. Внутри было светло, но только у самого входа. Стеллажи уходили в темноту, где и терялись. Все пространство вокруг было заполнено книгами — они обступали прилавок стопками, свисали на цепях и веревках с потолка, в беспорядке лежали на полках. Там были и гигантские фолианты, которые я не смог бы и поднять, и крошечные, с палец книжечки, и свитки пергаментов, перемотанные лентами с какими-то значками, и лохматые обложки, и тоненькие брошюрки, которые мог унести малейший ветерок. Я еще раз ознакомился со списком учебником и подошёл к прилавку. — Доброе утро, — поздоровался со мной продавец. — Собираетесь в Хогвартс? — Да. Нам, пожалуйста, полный комплект учебников, — сказала профессор и кинула на меня внимательный взгляд. — Мистер Поттер, вы говорили, что хотите купить себе больше книг. Что вас интересует? — Мне нужны книги, где говорится о моем… — я замешкался, не зная, как бы назвать своё деяние, но не казаться идиотом хотя бы самому себе. — …подвиге. Также я хочу что-нибудь по истории, не очень сложно написанное, и про школу, где буду учиться. Это возможно? — Да, разумеется. Возможно, вам стоит купить «Историю Хогвартса», «Взлёт и Падение Темных Искусств», «Современную историю магии», «Величайшие события волшебного мира в двадцатом веке», — предложила мне профессор, пока на столе выстраивалась стопка учебников для первого курса. Названия звучали интригующе. — Вы говорили, что вы будете нас учить Трансфигурации? Может, посоветуете, что можно почитать по теме? Брови профессора чуть приподнялись — она явно не ожидала подобного вопроса. Я же просто хотел узнать больше: я не идиот — проводить все время в учебе, но у меня были свои причины на то, чтобы становиться сильнее. — Вы даже не спросили, что конкретно это за предмет. — Я думаю, что знания лишними не бывают. — Я пожал плечами, доставая кошелек из своей новой сумки, чтобы расплатиться. Разумеется, хотелось узнать больше о школе, но сам магический мир, а также подробности прошлого интересовали меня на данный момент сильнее. — Так что я прислушаюсь к вашим советам. Профессор покачала головой, и в её глазах промелькнули эмоции, природу которых я не смог определить. Но, кажется, я ее удивлял. Мое поведение. Мои реакции. Мои вопросы. Достаточно странно. Неужели меня представляли совсем иначе? Интересно, как? В хорошем или плохом смысле я удивил ее? И какие ожидания возлагает на меня волшебный мир? — Что же… Если вы проявляете такое рвение к учебе, я могу посоветовать вам «Трансфигурация сегодня», «Базовые особенности преобразования». Это по моему предмету. Также я могу найти вам что-нибудь по Чарам, поскольку оба предмета взаимосвязаны. — Буду рад, — согласился я, рассматривая стоящие на полках книги. Некоторые из них были написаны на неизвестных мне языках — кое-где я угадывал французские буквы. Но тут мне попалось на глаза кое-что меня заинтересовавшее. Надпись на корочке гласила «История Традиций Магического Мира от древности до наших дней». — Профессор, можно еще вот эту? — спросил я, пытаясь дотянуться до третьей полки, но роста мне очевидно не хватало. — Вы уверены? — кажется, она была настроена весьма скептически, но книгу достала и передала мне. На прилавке уже выстроилось две горки книг. Я снова порадовался, что купил сумку с чарами облегчения веса и подпространственным карманом. Я бы умер, если бы пришлось тащить это все в тяжеленном чемодане. — Почему нет? Я вот вообще ничего о вашем мире не знаю. Даже если там будет что-то устаревшее, я буду иметь хоть какое-то представление о том, как живут маги. По-моему, это очень важно. Не хочу ударить в грязь лицом. Профессор внимательно на меня смотрела, словно не зная, что сказать. Я что, подал ей очередную мысль из разряда «очевидная очевидность»? Разумеется, если бы мне пришлось ехать в какую-нибудь страну, о которой я не знаю ничего… Россия или Африка к примеру, то я бы почитал о традициях, чтобы не попасть в неловкую ситуацию. А ведь мир магов отличается от моего мира куда сильнее, чем одна страна от другой. Это очевидный шаг для любого человека, который хочет как-то прижиться в чьей-то чужой культуре. Любой ребенок, который смотрит канал «Дискавери», знает такие вещи. Ну, или хотя бы родители детей должны задуматься — достаточно попасть на эту Диагон Аллею, чтобы это понять. Я уже тогда понимал, что несколько… отличаюсь от сверстников, но лежащую между нами пропасть осознал только, уже приехав в Хогвартс. — У многих учеников родители — маглы, но они справляются в нашем мире, — не очень уверенно сказала профессор. Только вот мне показалось, что она вроде и верит в собственные слова, но по какой-то причине в них сомневается. Моя интуиция, к которой я к тому времени научился прислушиваться, подсказывала, что со всей этой ситуацией с такими как я в их мире все далеко непросто. Получив к общему числу учебников еще «Справочник Общих Чар для начинающих» и «Магия и принципы ее действия», я пошел к прилавку. — Буду иметь в виду, — сказал я, подавая выбранные книги продавцу. Тот сказал мне общую сумму, я расплатился и вышел из магазина вместе с профессором. Женщина выглядела очень задумчивой, и я чувствовал на себе ее внимательный взгляд, пока поправлял кошелек в сумке так, чтобы не засовывать туда руку по плечо в его поисках, когда мне нужно будет купить что-то еще. — Может, посидим в кафе? — вдруг предложила она. — Мы никак не можем нормально поговорить, да и вы не завтракали. Предложение звучало заманчиво, и мы устроились в летнем шатре булочной под названием «Сладкая жизнь», заказали чай и булочки. Я попросил две с повидлом; профессор выбрала одну с корицей и одну маковую. — Значит, вы сказали, что этот… Волде… — увидев её взгляд, я поспешно исправился, — тёмный маг убивал маглов и маглорожденных. Мои родители сражались с ним, да? — Да, Гарри. Тогда погибло очень много хороших людей… Страшно было даже на улицу выходить. Тот-кого-нельзя-называть побеждал. Единственным местом, которое оставалось у нас, был Хогвартс. Там всегда могли найти прибежище те, кто нуждались в помощи. — Тот-кого-нельзя-называть? — переспросил я. Удивление было написано на моем лбу большими-пребольшими буквами. — Да… так мы упоминаем его в разговоре, — твердо ответила профессор и, прежде чем я успел оправиться, продолжила. — Альбус Дамблдор, директор Хогвартса, единственный человек, которого он боялся. Твои родители, Гарри, сражались за то, чтобы остановить все это… они были одними из лучших людей, кого я знала. Но все становилось все хуже и хуже, и на Хэллоуин 1981 года Тот-кого-нельзя-называть пришёл в ваш дом в Годриковой Лощине лично. Никто точно не знает, что произошло той ночью, но он убил твоих родителей, а после попытался убить тебя…, но исчез, а на лбу оставил тебе шрам. — Этот, что ли? — я пощупал свой лоб. При этом волосы немного растрепались. После произошедшего на крыше несколько месяцев назад он довольно долго кровоточил, а потом выцвел и начал заживать. Сейчас он был покрыт свежей кожей и выглядел со стороны достаточно блекло. Если его замазать тётиным тональником, вообще не видно будет. — Да, но он… — она запнулась. — Выглядит иначе. Я пожал плечами, но никак ее слова не прокомментировал, откусил кусочек булочки и запил его чаем. Идиотизмом мне уже в те годы страдать не приходилось. В том смысле, что мне и в голову не пришло поделиться с ней происшествием на крыше. Хотя полууличная жизнь научила меня подозрительности. Я осознал тогда толику неправильности в ее словах. Какая-то деталь меня обеспокоила; мысль металась в голове, пытаясь отчаянно найти выход. Я почти поймал ее, но профессор продолжила. — Тот-кого-нельзя-называть убил твоих родителей, но перед тобой его сила оказалась бесполезной. Именно поэтому магический мир так тебя уважает и с нетерпением ждёт, когда ты приедешь в Хогвартс, — продолжила она, и я, наконец, поймал мысль, но совсем другую. — Погодите-ка. Вы только что упомянули, что никто точно не знает, что произошло тогда. Так откуда всем известно, что именно я убил этого… кого-нельзя-называть или как его там? По-моему, глупо всё. Возможно, они какое-то заклинание наложили, или что у вас там делают? — От Авады нельзя защититься, и… — менторским тоном произнесла женщина, но оборвала себя на середине предложения и посмотрела на меня таким ошарашенным взглядом, что я озадаченно захлопал глазами. Чего я такого сказал? Еще более очевидную вещь. Подозревать годовалого ребенка в том, что он победил какого-то там темного мага — верх идиотизма. — То есть… мама не могла меня защитить от Авады, а я сам себя мог? — не удержался я. Кстати, зря многие считают детей тупыми. Они могут иногда соображать получше любого взрослого и видеть логические нестыковки в, казалось бы, идеальных планах. Вот и здесь адекватная с виду версия рассыпалась прахом, едва я задал два простеньких вопроса. Лицо женщины одеревенело; она только могла сидеть и пялиться в одну точку, бормоча что-то себе под нос. Прислушавшись, я смог расслышать только что-то вроде: «…же сказал… Гарри… нельзя-называть», но промолчал, оставив свои выводы при себе. Да и не было у меня таких уж прямо серьезных выводов — куча разрозненных фактов, которые увязать все вместе мне в силу возраста не представлялось возможным. Потому на сегодня я решил закончить разговор на тему произошедшего — и так голова пухла от новых впечатлений и деталей моего героического детства. Лучше с тётей дома поговорить. Может, она сможет помочь разобраться во всем этом? Кем-кем, а дурой она никогда не была. — Спасибо, профессор, — я допил чай и отставил кружку. — Я не хочу больше занимать ваше время дольше положенного. Надеюсь, мы можем продолжить? Куда нам стоит пойти дальше? В списке указаны вещи. Их шьют на заказ? Макгонагалл моргнула и снова посмотрела на меня, но по её взгляду становилось понятно, что мысли блуждают где угодно, но только не здесь и не сейчас. Кажется, мои невинные вопросы её очень обеспокоили. — Да, мистер Поттер, — наконец, она разлепила губы и ответила. — Мы можем зайти в магазин мадам Малкин. Она выберет вам форму и подгонит её, если возникнет необходимость. Вы не возражаете, если я отойду ненадолго, пока вы будете в магазине? Я вернусь через несколько минут. Пожалуйста, не уходите никуда без меня. Я пожал плечами и не стал спорить с ней — ни по данному поводу, ни потому, что она заплатила за наш завтрак. Она довела меня до небольшого домика со странной одеждой на витрине и, проследив, что я зашёл внутрь, куда-то ушла быстрым шагом. Мне осталось только потянуть за золочёную ручку и открыть тяжёлую дверь. Внутри зазвенел колокольчик, а я легко переступил через порог и огляделся. Мадам Малкин оказалась приземистой улыбчивой волшебницей, одетой в розовато-лиловые одежды. Только на сей раз это была уже знакомая мне роба… или мантия? Постаравшись сдержать нервы, я поздоровался, а она тут же выдала мне двадцать слов в ответ. — Тоже к школе готовишься? Проходи-проходи, не стесняйся. Тут еще один молодой человек собирается в Хогвартс. Она провела меня в полукруглый зал, где стояло несколько маленьких скамеечек. На одной из них стоял остроносый бледный и светловолосый мальчик моего возраста с виду. Другая волшебница, вероятно, помощница владелицы магазина, крутилась вокруг него, подгоняя по росту черную мантию. Меня поставили на соседнюю скамеечку, пока я исподтишка рассматривал своего невольного соседа — в конце концов, первый ребенок-маг, которого я вижу. Как мне могло быть не интересно? — Привет, — довольно дружелюбно обратился мальчик ко мне. Его серые глаза внимательно изучали мою одежду — пусть и потрёпанную, но достаточно добротную. Тётя либо покупала нам с Дадли вещи в секонд-хэндах, либо я донашивал подшитые джинсы и футболки за кузеном. И совершенно этого не стеснялся. Стадию «а у Стива крутая футболка с динозаврами» мы с Дадли уже прошли. Лёгкой зависти это не исключало, но мы прекрасно понимали, что тётя может нам обеспечить, а что нет. А сами мы… уже доигрались во взрослых, в общем. Мальчик тем временем уточнил: — Покупаешь одежду для первого курса? — Да, — ответил я и кивнул. Пока я еще не выбрал линию поведения и поэтому решил просто немного послушать, что мне скажут, а уже потом решить, что делать. — Мой отец сейчас покупает мне учебники, а мать смотрит волшебные палочки, — сообщил мальчик. Он говорил медленно, манерно растягивая слова, словно копируя кого-то из взрослых. — А потом потащу их посмотреть гоночные метлы. Не могу понять, почему первокурсникам нельзя их иметь. Думаю, мне удастся убедить отца, чтобы он купил мне такую, а потом как-нибудь тайком пронесу ее в школу. Я понял, что первое впечатление оказалось верным. Типичный избалованный сыночек, возможно даже из богатой семьи. У нас-то в школе богатеньких не бывало, но попадались тепличные растения, которые часто проходили ту же обработку, что и мы с Дадли. Кто-то выживал, кто-то ломался, кто-то переходил учиться в более приличное место. Но когда мы разносили дурь, нам иногда попадались более старшие копии этого мальчика по поведению. Особенно, если они только попробовали и еще не дошли до стадии «хочу двадцать четыре часа в сутки». Я таких не боялся совсем, и мне они даже почти не были противны. Этот еще маленький, возможно, из него еще выйдет приличный человек. Более того, на сей раз мне было что противопоставить надменности. Ведь в этом мире у меня есть имя, и я собираюсь этим пользоваться, когда мне это удобно. К тому же по своему прошлому опыту я уже знал, что надо себя правильно поставить. Тогда и меня будут уважать. А провести свои школьные годы в глупом противостоянии мне не хотелось. Я пока не отвечал, а тот, тем временем, продолжил. — А у тебя есть своя собственная метла? — полюбопытствовал он, и я решил, что это удобный случай вступить в разговор. — Нет, но хотелось бы. Но я прочитал в списке, что первокурсникам нельзя иметь свои метлы, так что, наверное, в этом году ничего не получится. — О… Но тогда же можно будет играть в квиддич. Ты играл когда-нибудь? — в его глазах читалось неподдельное любопытство. — Нет, — со вздохом ответил я. — Если честно, то я вообще не знаю, что это. — Не знаешь, — он аж рот открыл и все же спросил. — А ты… из… ну… этих? — последнее слово он выдавил и постарался придать лицу невозмутимо-презрительное выражение. Даже на мой детский взгляд тогда вышло у него откровенно хреново. — Мои родители были волшебниками, если ты об этом, — сухо ответил я, серьезно оскорбившись за свою семью. — Но я жил с тётей всю свою жизнь. Она не маг. И, кстати, невежливо кидаться оскорблениями, даже не представившись. Бледное лицо мальчика пошло красными пятнами; выражение презрения вперемешку с любопытством и жгучий стыд отчетливо читались в его глазах. — Прошу меня извинить. Моё имя Драко Малфой, — и он все же протянул мне руку для приветствия. Кажется, со своими выводами о безмозглом ребенке я немного поторопился. Я пожал его ладонь в ответ. — Извинения приняты. Меня зовут Гарри Поттер. Если бы можно было покраснеть еще сильнее, мой новый знакомый так бы и сделал — у него даже кончики ушей полыхали. Я уже испугался, что и этот будет мою руку трясти, пока та не отпадёт. — Я… не знал. Извини. Я просто всегда считал, что дети маглов не должны учиться в Хогвартсе, — в его голосе уже не было былой уверенности. — О, ну тогда я могу подарить тебе свои книги и спокойно вернуться домой. Было бы чудесно, — съязвил я. На лице мальчика отражалась сложная внутренняя борьба — очевидно, что тот просто повторял за взрослыми, толком не осознавая, что они значат. А вот мне вся эта ситуация очень не нравилась — сбывались мои худшие опасения. Мне было страшно, таков ли весь волшебный мир, как тот псих, который меня мучил и чуть не убил. — Прости, — повторил он уже в третий раз, чувствуя себя откровенно неуютно, а после до чего-то додумался, и его глаза расширились. — С маглами?.. Мальчик-который-выжил провел всю жизнь у маглов? Как грязнокровка?!. Я уже всерьез обдумывал инициативу врезать ему, но все же решил, что оно того не стоит. Некий инстинкт самосохранения сработал, наверное. Да и просто действительно враждовать со всеми подряд смысла нет. — Ну да. Но мои тётя и кузен — очень хорошие люди. Если я еще раз услышу, что ты что-нибудь в их адрес брякнешь, я тебе врежу, — счёл своим долгом я его предупредить. Драко поджал губы и снова попытался сделать отстранённое выражение лица, но выходило у него всё так же неважно. Он изо всех сил пытался на меня обидеться, но не мог. Слишком уж ему был интересен я или моя избранность — я на тот момент понятия не имел. После нескольких мучительно долгих секунд, когда я уже решил, что разговор окончен, он себя пересилил и сказал: — Хорошо. Я постараюсь… не говорить ничего такого, — заготовленная пафосная фраза, вероятно, застряла в горле, и я не возражал. Чем проще такие начинают разговаривать, тем легче с ними общаться. Он решил поменять тему. — Ты на какой факультет хочешь попасть? Ну… тебе рассказали, что у нас есть факультеты в школе? Или ты здесь с тётей? — Нет. Меня сопровождает профессор Макгонагалл. Она отошла куда-то. Я ничего не слышал о факультетах. Возможно, ты мне расскажешь? — кажется, Драко и сам теперь не знал, как со мной говорить, чтобы ненароком не обидеть. Что за день такой? С самого утра я выбиваю из колеи окружающих людей. Но если профессор — взрослая и достаточно легко справляется со своими эмоциями, то мой новый знакомый не в состоянии решить, что ему думать. Нет, я мог понять его чувства, но в чем дело-то?! Я не говорил абсолютно ничего особенного! — Их четыре: Гриффиндор, Рейвенкло, Хаффлпафф и Слизерин, — начал объяснять мне Драко. — На Гриффиндоре учатся в основном м… — он замялся, словно хотел сказать что-то обидное, но вовремя одумался и продолжил. — Безбашенные идиоты, которые не думают о последствиях и постоянно нарушают правила. Моего отца, который состоит в Совете Попечителей, только в прошлом триместре вызывали четыре раза из-за гриффиндорцев. В Рейвенкло почти всегда попадают люди, которые очень любят учиться, стремятся к знаниям, и всё такое прочее. В Хаффлпафе учатся… тоже дураки, но они просто себе сидят у себя и все. Надеюсь, я туда не попаду, а то тогда точно из школы уйду и в Дурмстранг поеду. У меня вся семья была на Слизерине… — И что там, на Слизерине? И что за Дурмстранг, который ты упомянул? — Слизерин — это самый лучший факультет. Там учатся неглупые ученики, но они не ради учебы там… там… просто круто! — у него горели глаза, а я заключил, что он сам не знает, чем хорош Слизерин, а просто хочет попасть туда, потому что родители там учились. Даже тогда мне показалось, что я угадаю, где училась моя семья. Драко хотел было ответить на мой второй вопрос, но нас прервали. — Все готово, — сообщила женщина, которая занималась мной. В окно я увидел направляющуюся к магазину профессора Макгонагалл, поблагодарил ее, и сказал Драко, спрыгнув со скамеечки: — Спасибо за беседу. До встречи. — Постой, Гарри! — спохватился он. Я обернулся и с любопытством на него посмотрел. — Да? — Мы… можем общаться? — не очень уверенно предложил он. По лицу заметно, что он хотел бы, да и я не возражал. Просто он и сам толком не мог понять, о чем и как со мной говорить, потому от его былой уверенности не осталось и следа. — Если хочешь, то я не возражаю против дружбы с тобой, — легко ответил я. Мне и впрямь не помешал бы знакомый, который знает о магическом мире больше меня и у кого можно спросить совета, если я все же сделаю какую-нибудь глупость. — Тогда я тебе напишу, — просиял Драко, а я кивнул и выскользнул из магазина, на ходу запихивая пакет с покупками в свою сумку. Профессор как раз подошла ко мне. — Простите за мою отлучку. Мы можем пойти дальше? — спросила она, и я согласно кивнул. Мы посетили аптеку Малпеппера, где купили необходимый минимум ингредиентов для учебы и стеклянные флаконы, завернули в лавку письменных принадлежностей, куда почему-то не зашли сразу после книжного, после купили телескоп и весы и выбрали небольшой медный котел. И всё это многообразие прекрасно поместилось в моей сумке. Прекрасно. Я снова изучил свой список — кажется, осталось купить последнюю вещь — волшебную палочку. Остальное у меня есть. — Кстати, профессор, а можно мне мой ключ? — поинтересовался я. Маленький золотой ключик от сейфа перекочевал в мою сумку без особых проблем. Непонятно, куда женщина уходила, но спорить со мной она по какой-то причине не стала. — Знаешь, Гарри… мне стоит перед тобой извиниться, — вдруг сказала она. — К тому же сегодня у тебя День Рождения, а я даже не подарила подарок. — Какой подарок? Не стоит, — твердо ответил я. Вот еще! У меня тоже была гордость — принимать что-то от посторонних я не привык. Профессор мне все же была симпатична как человек, пусть я и не совсем понимал её, но это не значило, что я ей доверял. — Животное. В письме указано, что ты можешь привезти с собой кого-нибудь. Вот я и подумала, что мы можем купить тебе сову, чтобы она носила письма, — продолжила она упрямо. Кажется, она не отступит так просто. Мы спорили, наверное, минут десять. Я доказывал, что никто мне нужен, а она все еще упирала на то, что не купить мне подарок на день рождения — неправильно. Меня так и подмывало спросить, что же мне на прошлые дни рождения никто не бежал подносить дары великие, но я вовремя прикусил язык. А в итоге решил, что сова и впрямь не повредит — надо же мне как-то общаться с тетей и Дадли. — Ладно, хорошо, — наконец, сдался я, но сам решил, что это будет подарок моей семье, а не мне лично. Профессор направилась в Торговый Центр Совы, а я хотел пойти за ней, но замешкался и мне на глаза попалась другая вывеска. Маленький домик втиснулся между книжным и магазином все для квиддича. «Волшебный Зверинец» — гласила надпись сбоку от двери, и я зашёл внутрь. В помещении было немного тесновато и пахло шерстью и животными, что, в общем-то, логично. У самого входа располагался разделенный на две части огромный аквариум: внизу плавали рыбки, а вверху, на импровизированных кочках, восседало несколько пурпурных жаб, которые жевали дохлых мух. Стеклянный террариум по правую руку служил домом для огромного синего варана — я таких здоровых даже в зоопарке не видел. В глубине магазина стояли клетки с кроликами, в соломенной корзине сидели пушистые зверьки с длинными хвостами и большими глазищами. Из клеток выше было слышно громкое карканье. — Здравствуйте. Чем могу помочь? — продавец подошёл настолько беззвучно, что я аж подскочил от неожиданности и повернулся, чтобы увидеть женщину — она куталась в шаль, и её тонкие костлявые пальцы придерживали плотную шерстяную ткань. Я сам поёжился, хотя здесь стояла духота. В полутьме магазина я не мог ясно ее рассмотреть, но, кажется, она была намного старше тёти Петуньи. — Добрый день. Я бы хотел купить себе животное… — не очень уверенно произнёс я. Мне чудилось что-то странное в ней — что-то, чего я толком не осознавал сам и уж тем более не мог объяснить себе. — Какие-то особые пожелания? — она с шумом втянула носом воздух и осмотрелась. — Это магазин животных, юноша. Вы хотите птицу? Кота? Собаку? Питомца, который занимает мало места или много? Я замешкался — я и сам не знал, какой чёрт дёрнул меня зайти сюда. Я и из-за совы-то с профессором спорил и терял кучу времени, а теперь вот стоял совсем в другом магазине, понимая, что меня могут искать, но что-то меня… позвало? Какое-то странное ощущение появилось в груди и давило, будто меня ждёт кто-то важный. — Я хочу друга, — слетело с моих губ прежде, чем в голове сформировалась мысль. — Я пришёл сюда, потому что почувствовал, что… в общем… меня ждут, — последние слова я уже мямлил, чувствуя себя полным идиотом. Очень полезно, говорю я вам сейчас, ощущать себя дебилом. А то вот стоишь ты весь такой в белом, как герой, гордишься собой, задираешь нос так, что потолок вот-вот пробьёшь. А потом тебя мордой раз об землю, другой, третий. В общем, чем чаще ощущаешь себя простым смертным, тем лучше. Не так больно и обидно потом на земле валяться — знаешь, заслужил. Но я тогда и подумать не мог, что напугает меня именно посещение волшебного зверинца. — Тогда осматривайся, — от хриплого шёпота старухи у меня по спине пробежали мурашки, но я кивнул и сделал несколько шагов дальше, пытаясь довериться тому чувству, которое меня сюда привело. Ноги сами понесли меня в самую дальнюю часть магазина, где у самой стены находилась секция с… кошками? Они напоминали кошек, но мех у них был пятнистый или пёстрый, каких-то странных расцветок. Непропорционально большие уши и хвосты с кисточкой, как у львов, делали их забавными. — Книззлы, — старуха снова появилась так внезапно, что я едва не заработал сердечный приступ и пообещал себе тренировать реакцию. — Но я не могу продать их тебе, малец. Для их разведения нужна лицензия, вряд ли тебе, ребенку, кто-то выдаст её. Я помотал головой, присел на корточки и потянулся к клетке в середине нижнего ряда. Там сидел… детеныш, наверное? Его странная пятнистая шкурка необычно выделяла его среди сородичей, а уши и хвост казались не настолько большими, как у других животных. — Хм… тогда да. Наметанный глаз, — усмехнулась продавщица. — Это полукниззл. Детеныш кошки и книззла. Никак забрать решился? — Да, — уверенно кивнул я. — На них-то ваша лицензия не нужна? — Нет. Бери, — она махнула рукой, и дверца открылась сама собой. Я не успел открыть рот — котенок выбрался на пол, и оказалось, что он больше, чем я представлял. Я наклонился и взял его на руки. Тот не возражал. Правда у меня возникли объективные трудности, но я, поборовшись с сумкой, достал кошелек и расплатился, а после вышел на улицу. Котёнок щурился на яркий свет и недовольно прятал мордочку у меня на плече. Я ничего не сказал, лишь огляделся, пытаясь найти в толпе профессора. — Вот вы где, мистер Поттер! — женщина приблизилось, держа в руках большую клетку со снежно-белой полярной совой. — Ч-что это? — она озадаченно уставилась на сидящего на моих руках полукниззла. — Джейд, мой новый друг. Я решил, что сова останется у моей семьи, а мы поедем в Хогвартс. Я купил его на свои деньги, так что считаю, что никаких проблем с этим нет. Я неправ? — поинтересовался я. На тот момент я понятия не имел, кот это или кошка, но имя уже придумал. Джейд зашипел на сову, та забила крыльями по клетке, недовольно ухая. «Они поладят», — мысленно заключил я. — Я очень признателен за подарок, профессор. Просто я решил, что тоже хочу животное, которое выберу сам. Джейд прижал свои треугольные уши к голове и фыркнул. Профессор, вероятно, не нашлась, что еще сказать, и мы вместе направились за волшебной палочкой для меня. По дороге я вспомнил, то, что хотел у неё спросить и сразу же перешел к делу. — Когда я был в магазине одежды, я встретился там с мальчиком. Он упомянул о факультетах… что за факультеты? — Их четыре: Рейвенкло, Хаффлпафф, Слизерин и Гриффиндор. Я — декан Гриффиндора, мистер Поттер, — она с гордостью улыбнулась. — Лучшего факультета в школе. Туда попадают честные, благородные и храбрые люди. Ваши родители тоже там учились. На Хаффлпафе учатся простые и открытые студенты. Они очень упорны и трудолюбивы. Рейвенкло ценит в студентах ум, стремление к творчеству и остроумие. А вот Слизерин… — на лицо женщины набежала тень, когда она перешла к последнему. — Оттуда выходят тёмные маги, мистер Поттер. Тот-кого-нельзя-называть тоже когда-то там учился. Хорошо, что я шёл впереди, и профессор не увидела, как я закатил глаза. Я так и не мог понять, что творится в этом мире. Один человек упоминает тёмных магов, не объясняя, чем именно они темные. Плохие, потому что плохие, как в мультиках, которые мы с Дадли смотрим. Мой новый знакомый же, наоборот, явно не любил немагов, но, к счастью, и идиотом не был. Мне действительно хотелось с ним пообщаться и попытаться понять, что происходит в волшебном мире, до того, как я туда непосредственно попаду. — Спасибо, профессор Макгонагалл, — поблагодарил я её, и тут мы как раз добрались до маленького обшарпанного здания. С некогда золотых букв «Семейство Оливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры» давно уже облетела позолота. В пыльной витрине на выцветшей фиолетовой подушке лежала одна-единственная палочка. Мы зашли внутрь, и где-то в глубине магазина прозвенел колокольчик. В маленькой комнатушке стояли только стул и прилавок — всю противоположную от входа стену занимал огромный шкаф, на котором стояли сотни одинаковых продолговатых черных коробочек. — Добрый день, — прошелестел тихий голос, но я, уже подготовленный посещением волшебного зверинца, смог даже не подскочить на месте и вежливо ответить на приветствие. На меня смотрел невысокий старик в желтом жилете; изучающих взгляд голубых до прозрачности глаз словно пронизывал меня насквозь. — Я все гадал, когда вы придёте сюда, мистер Поттер. Я помню, как ваша мать покупала свою первую волшебную палочку… у вас её глаза. И вы в целом напоминаете мне её, хотя надень на вас очки, и вы будете полной копией своего отца. — Спасибо за комплимент, — кивнул я, а он перевёл взгляд на стоящую рядом со мной Макгонагалл. — Миссис Макгонагалл. Пихта и сердечная жила дракона, 9,5 дюймов, жесткая. Я прав? — Да, мистер Олливандер, — уголки губ женщины снова тронула лёгкая улыбка. — Как и обычно, вы всё обо всех помните. Я тоже рада снова увидеть вас. — Каждый год, уже традиция, — старик рассмеялся негромким хрипловатым смехом, а после подошёл ко мне и попросил. — Поднимите, пожалуйста, руку. Какой рукой вы пользуетесь, мистер Поттер? — Эм… я правша, — пробормотал я вполголоса, пока висящая в воздухе линейка измеряла длину от кончиков пальцев до локтя и после длину от локтя до предплечья. — А как происходит выбор палочки? — Я в таких случаях говорю, что это палочка выбирает волшебника, а не он, хотя это не совсем так, — добродушно улыбнулся мистер Олливандер. — Они чувствуют друг друга — ваши силы резонируют, если это можно так назвать. Ох, надеюсь, я понятно объяснил? Я только кивнул, а он стал вытаскивать из шкафа одну коробочку за другой и складывать их на прилавок. Гора всё росла и росла, а я успел перепугаться, что палочку себе выбирать буду здесь как раз до отъезда в Хогвартс. — Что ж, начнём, пожалуй, — старик открыл первый футляр и протянул мне первую палочку — короткую из светлого дерева. — Английский дуб и сердечная жила дракона, 8,5 дюймов, хлесткая. Но едва я успел до неё дотронуться, он вырвал у меня её из рук, качая головой из стороны в сторону. На лице у него читалось озабоченное выражение. — Нет, я ошибся. Пожалуйста, попробуйте эту. Бузина и перо феникса, одиннадцать дюймов, жесткая. Я взмахнул ей, и на стене возник ровный горелый круг. Вот тут я немного смутился — разваливать чужой магазин мне всё-таки не хотелось, но мои извинения не слушали, а впихнули в руку следующую палочку — Вишня и волос единорога, 13 дюймов, очень гибкая… Но и эта мне не подошла. На сей раз после единого взмаха на нас обрушился небольшой водопад — будто дождь вылился на наши головы. Сидящий у меня за пазухой Джейд зашипел и расцарапал мне грудь. Со стороны клетки тоже донеслось недовольное уханье. Профессор каким-то заклинанием высушила нашу одежду. — Простите, — буркнул я, ещё больше смутившись. Однако хозяин лавки, казалось, только становился всё более и более одухотворённым. — Ничего-ничего. Мы найдём для вас что-нибудь! — протарабанил он и достал еще несколько коробок с полки. И понеслась — я брал палочку в руку и пробовал что-нибудь наколдовать, но чаще мастер просто выхватывал её из моих пальцев, прежде чем я мог причинить какой-нибудь серьёзный вред магазину. Достав очередную коробочку, он замешкался. В серых внимательных глазах плескалась неуверенность, но он всё же достал длинную палочку и протянул её мне. — Достаточно старая палочка… я помогал отцу её делать. Необычное, очень необычное сочетание… Терновник и волос единорога, 13 дюймов, жесткая. Терновник, древесина для умелого воина, которого куют испытания, горнило войны; волос единорога же достаточно нежный материал, скорее привычный для светлых чар… хм… не знаю, кто решил их совместить. Попробуйте, мистер Поттер. Хоть я и уверен, что вам не подойдёт… Она была длинной почти чёрной, лишь рукоять казалась чуть светлее, чем всё остальное. Я со вздохом сжал в руке прохладное дерево, уже готовясь откинуть её в сторону, если вдруг снова сделаю что-нибудь эдакое, но внутри словно поселился огонь, как тогда, на крыше высотки. Что-то тёмное заворочалось в груди, распространилось по всему телу и дошло до палочки. С неё посыпались искры. — Интересно… как интересно! — воскликнул старик и принялся перебирать коробочки, пока не добрался еще до одной, которую я не имел представления как отличил от прочих. — Вы действительно очень необычный клиент, мистер Поттер. Интересно, прав ли я? Вы не возражаете попробовать последнюю? Хотя вы уже выбрали, я пойму… Почему бы и нет? Возможно, иметь у себя в запасе две палочки достаточно полезно. Так что я взял предложенную и сжал пальцы на рукояти. В комнате неизвестно откуда взялся порыв ветра — он прошёл по помещению и взъерошил мне волосы. — И эта подходит! — обрадовался мистер Оливандер. — Остролист и Перо Феникса, одиннадцать дюймов, очень гибкая. Вы интереснее, чем я думал, мистер Поттер… видите ли, само сочетание сердцевины и дерева палочки, которая выбрала вас первой, очень необычно… Но и вторая палочка тоже особенная. — Что вы имеете в виду? — я осторожно отложил эту палочку, по-прежнему сжимая ту, которая из терновника, в кулаке. Что бы он не говорил… На сей раз эмоции были иными. Мне казалось, что это… не совсем то. Я ощущал ее по-другому и не был уверен, что она действительно нужна мне. Так или иначе, я уже нашёл свою. Мистер Оливандер подошел к полке у входа в подсобку и кинул вопросительный взгляд на профессора. Та кивнула, и вскоре мне передали две кобуры, которые я убрал в сумку. Палочки же упаковали обратно в коробочки и передали мне. Я уже думал, что мне не ответят, когда старик все же заговорил. — Я помню все проданные палочки. Все до единой. И вторая палочка, которая выбрала вас, содержит перо феникса. Я упоминал это, не правда ли? Так вот… обычно феникс позволяет взять одно перо из хвоста для палочки, но в этом случае он дал два. Поэтому мне представляется весьма любопытным, что эта палочка выбрала вас, потому что ее сестра, которой досталось второе перо того феникса… Что ж, зачем от вас скрывать — ее сестра оставила на вашем лбу этот шрам. Я передёрнул плечами, словно мне вдруг стало зябко. — Тринадцать с половиной дюймов, тис. Да… странная вещь — судьба, — задумчиво добавил создатель палочек. — Я думаю, что мы должны ждать от вас больших свершений, мистер Поттер. Тот-Кого-Нельзя-Называть сотворил много великих дел — да, ужасных, но все же великих. Я изо всех сил постарался сохранить самообладание. Да что ж такое-то? Этот чёртов день меня доконает! Почему каждый встречный и поперечный пытается меня запутать, испугать, шокировать! — Спасибо, — только и пробормотал я, пока продавец с поклонами выпроваживал нас с профессором из магазина. Когда мы выбрались на залитую солнцем улицу, я почувствовал себя значительно лучше. Сидящий за шиворотом Джейд что-то пискнул, и я погладил его макушку подушечками пальцев. — Что ж, мистер Поттер. Нам пора возвращаться, — сказала профессор. Она отчего-то хмурилась, глядя то на котёнка у меня, то на сову. Я не думал, что так буду счастлив услышать эти слова, и я кивнул, а она продолжила. — Мы не сможем попасть обратно так же, как сюда. Парная аппарация практикуется, но с животными я не рискну это повторить. Может быть опасно для них. А ехать на обычном магловском транспорте очень долго. Поэтому мы вызовем автобус. Я чуть приподнял брови и кивнул. На самом деле мне уже было как-то всё равно — лишь бы скорее добраться домой. Потому я взял в руки Джейда и, гладя его, направился следом за профессором, которая несла клетку с совой. Белоснежная птица то и дело косила хитрым взглядом на котёнка. Джейд делал вид, что не смотрит на неё, но я замечал момент, когда его круглые жёлтые глаза начинали рассматривать «новую подругу». Мы вышли через проход и бар обратно на улицу. Профессор Макгонагалл взмахнула своей палочкой, и через несколько секунд перед нами, словно из ниоткуда, возник ярко-фиолетовый трёхэтажный автобус. Я вытаращил глаза, Джейд пискнул, сова ухнула. — Здравствуйте, мэм, сэр, — услышал я молодой голос, когда передняя дверь открылась. Перед нами предстал хилого вида парень в плотной куртке и брюках. — Автобус «Ночной Рыцарь» к вашим услугам. Проходите, пожалуйста. Мы поднялись и заняли свои места ближе к середине салона. Профессор поставила клетку ближе к окну у противоположного сидения и вполголоса посоветовала мне держаться крепче. — Куда вам, мэм, сэр? — повторил парень. — Уэльс, Суонси, Таунхилл Роуд 18а, — проговорил я, и парень присвистнул. — Далековато вас. Сейчас поедем. С вас сорок сиклей… Я хотел уже начать рыться в своей сумке, но профессор уже достала свой кошелек и расплатилась за нас всех. Может, я бы поспорил, но это чудо техники резко сорвалось с места, словно за нами по пятам монстры гнались. Как те, что из «Чужого». Все желание пререкаться увяло на корню. Меня впечатало спиной в заднее сидение, а потом чуть ли не лицом в переднее, когда мы остановились на каком-то повороте. Джейд заверещал дурным голосом, опять меня царапая. Я придерживал его одной рукой, когда автобус снова рванулся вперед. Горки в волшебном банке были лучше. Меня отчётливо замутило. Во время поездки нас болтало, словно яичный коктейль в миксере. Кажется, автобус несколько раз переместился, потому что за окном возникали то ровная городская дорога, то путь в чистом поле. Когда мы наконец подъехали к знакомой мне улице, я был готов плакать от счастья. — Спасибо, — пробормотал я, когда автобус остановился, снова чуть не заставив нас с профессором поцеловаться со спинками передних сидений. Мы выбрались на свежий воздух, и я некоторое время спокойно стоял, пытаясь отдышаться. Джейд сопел мне в футболку и несколько раз чихнул. Сова что-то бухтела в своей клетке. — Вот я и доставила вас до места, мистер Поттер, — сказала профессор, когда мы подошли к моему дому. Я кивнул и достаточно дружелюбно улыбнулся и закинул сумку на плечо, а клетку подтащил поближе. Сейчас тётю с братом позову и разберёмся. — Не хотите зайти на чай? — довольно вежливо поинтересовался я. Правила приличия, чтоб их. Но женщина только покачала головой. — Нет. У меня еще есть дела. Но благодарю за приглашение… ах да. Я не отдала вам билет, — вдруг спохватилась она и достала из сумки продолговатую бумажку и протянула ее мне. Я кивнул и взял предложенное, внимательно изучил. — Платформа девять и три четверти? Что это? — кажется, лимит удивления, отсыпанный мне щедрой рукой, еще не закончился. — Неужели вы думали, что мы совсем не скрываем наш мир? Мы бы привлекли внимание маглов со всем этим, — профессор указала на сову в клетке и торчащий из сумки рукав мантии. — Вход находится в колонне, которая разделяет платформы девять и десять. Когда пройдёте туда, то увидите поезд. Вам понятно? Нет больше вопросов? — Нет, — честно ответил я. — Огромное спасибо вам за помощь. — Пожалуйста, мистер Поттер. До свидания. — До свидания, — кивнул я, проводив взглядом её статную фигуру, а после затащил клетку на задний двор, сложил ладони рупором и прокричал. — Дадли! Тётя! Я дома!