Последний паладин

      Солнце уже шло к закату, а телеги так и не было. Мер проклинал того торговца и всю его семью. Когда он встал со скамейки и потянулся, раздался противный хруст. Мельника согнуло, словно от сильного удара в живот. Уже как несколько лет его мучила больная поясница, и он ничего не мог с этим поделать, кроме как попросту не напрягать ее. Он тяжело плюхнулся на скамейку и стал ждать, пока спина пройдет, и появится возможность нормально двигаться. Как раз в это время на горизонте появилась повозка, правда, из-за своего зрения мельник уже не видел, кто там и что везет, но это точно был не тот торговец. Причин так думать было несколько: во-первых, туда была впряжена одна лошадь, а не две; во-вторых, слишком уж медленно она приближалась, это явно не тот энергичный молодой человек. Минут через 10 глаза Мера вылезли на лоб, ибо он таки смог рассмотреть повозку и ее хозяина. Все-таки это был тот самый треклятый торговец, но в очень потрепанном виде: весь в крови, а перебитая левая рука и вовсе висела плетью. — Что случилось, Марко?! — спросил бывший паладин, резко встав со скамьи. — Мереборн! — торговец был на грани истерики. — Деревня в опасности! На меня и мою охрану напали ужасные монстры!.. — он выпустил поводья и стал сопровождать последующее описание жестами. — Они… Они выглядели, как низкие и худые лысые люди, а их кожа… она была зеленой!.. — еле успел выдать торговец перед тем, как упасть в руки Мера без сознания. — Чего? Зеленая кожа и небольшой рост? Это гоблины, мать их за ногу! Но их уже никто не видел как пятьдесят лет! А ты тяжелый… Ладно уж, до знахаря дотащу как-нибудь…       Старик не без усилий, но все же достаточно быстро отнес легкого парня в дом к лекарю Дерогину, где тот сразу промыл его раны и перевязал их. — Я не знаю, кто мог нанести такие ранения, — задумчиво произнес тот, отмывая руки от крови в ушате с водой. — Словно человек с игольчатыми зубами… — Это чертовы гоблины, — пробубнил Мер. — И он сказал, что деревня в опасности. Видимо, вторую лошадь и его охранников эти твари разодрали, а доев их, они пойдут в деревню по его запаху и следам. Позаботься о нем, мне надо подготовить население к нападению.       Тут же Мереборн отправился в дом старосты и рассказал ему о случившимся. Но старик не особо верил человеку, который на полном серьезе говорит о вреде книг и пользе драк. — То есть ты хочешь сказать, что на торговца напали гоблины, и теперь нашей деревне угрожает опасность? — спросил старик, наматывая на палец свою длинную бороду с таким заумным видом, будто это было самым важным делом в его жизни. — И ты считаешь, что я поверю твоим словам, воин ты наш? Иди проспись для начала, а на ополчение можешь и не рассчитывать, я распоряжусь, и тебя будут гнать в шею, — с этими словами староста захлопнул дверь перед носом Мереборна.       Бывший паладин от отчаяния стукнул кулаком по стене дома. Стена пережила такой напор, но внутри бревна что-то все же хрустнуло. — Тупая задница с усами! Придется все делать самому… А тебе, Шутвил, я это еще припомню, — угрожающе шмыгнул носом паладин и с угрюмым видом направился в свое жилище.       Быстро дойдя до дома на краю деревни около самой мельницы, бывший паладин открыл небольшой тайник под помойным ведром, к которому никто бы и не подумал подходить, и извлек оттуда остатки былой жизни: длинный меч и набор обычных на вид кожаных доспехов, за исключением нагрудника и шлема. Нагрудник он всегда носил на себе, а шлем продал еще 45 лет тому назад за мельницу. Наскоро натянув доспехи и отметив, что его телосложение не изменилось за столько лет, он взял на всякий случай нож для свежевания дичи и закрыл дом на ключ. У него еще была смутная надежда, что торговец бредил, знахарь ошибся, а раны были нанесены обычными волками, но что-то подсказывало ему обратное. Видимо, это было знакомое чувство грядущей битвы, возвращавшееся к нему лишь на короткие периоды во время драк с кузнецом или редкими бандитами, забредшими не туда.       Сам того не замечая, он направился в сторону леса, из которого приехал Маркус. Войдя в него, он чувствовал себя, словно на иголках, сердце колотилось, как бешеное, хотя еще ничего и не произошло. Именно это и послужило причиной смерти первого гоблина, осмелившегося спрыгнуть на него с верхушки дерева. Мереборн просто подставил меч на свистящий звук падающего тела, который был ему прекрасно знаком. Хорошо заточенная сталь не оставила не единого шанса, прорубая тонкие кости точно так же, как и мясо с броней. Благо даже не пришлось прилагать силы — притяжение сделало все само.       Сняв с меча труп ногой, Мереборн зловеще улыбнулся. Сейчас ему было неважно, что это: настоящие ли гоблины, или же он сошел с ума. Главное, что кровь начала бурлить от предвкушения хорошей драки. — Ну же! Я знаю, что вы не ходите по одному!       По задней части его доспехов что-то царапнуло, и, резко развернувшись, он до хруста вдавил яблоко рукояти в лоб зеленого существа, одетого в тканевые лохмотья и орудующего ржавым кинжалом. Тут же на него выскочили еще несколько гоблинов со всех сторон. — Совсем как раньше: боитесь нападать по одному и любите бить в спину! Да, это точно вы!       Сделав небольшой рывок на не ожидавшего такой скорости гоблина, Мереборн резко поменял угол удара и почти отрубил стопу, а вторым ударом и голову противника. Но стоило ему повернуться, как он увидел, что оставшиеся четверо уже убегают. Улыбнувшись, старик одним движением стер кровь с клинка и рванул за убегающими. Через несколько десятков метров он нанес удар в спину первого. К сожалению, это движение вызвало непредвиденные последствия, и, согнувшись от пронзающей боли в спине и падая на колени, Мереборн успел наотмашь метнуть свой меч. Оказавшись на земле, рядом с испускающим дух гоблином, он услышал приятный любому воину вскрик и звук падающего тела. Подняв голову, он увидел меч, лежащий рядом с ползущим от него гоблином. Его бок был распорот от спины до живота, из него вываливались внутренние органы. «Не жилец», — подумал про себя бывший паладин и наблюдал, как перестает дышать сначала гоблин около него, а потом и тот, что тщетно пытался уползти. Спустя минут 10, когда боль утихла ровно настолько, чтобы он мог встать, старик, крякнув, поднялся и медленно подошел к трупу, поднял меч. Вспомнив дорогу, он забрал одну из отрубленных голов и пошел обратно в деревню.