Тёмная лошадка

*Цитадель Ледяной Короны* Сейчас Нер'Зул был почти свободен. Именно почти - он всё равно чувствовал, что душа Артаса, пусть и скованная сном, здесь. Проклятый мальчишка слишком крепко вцепился в собственное тело, и за долгие годы этой борьбы старый шаман так и не справился с ним. Ничего. Скоро с этим будет покончено, а только очень глупый зверь дважды попадает в одну ловушку. Некроманты Плети низко склонились, когда Король вошёл в лабораторию, но он почти не обращал на них внимания. Следовало торопиться, чтобы мальчишка не очнулся невовремя. Висевшие в оковах на стене два мертвеца ранее явно были сильно изуродованы - на обоих виднелись следы кислоты и огня, но усилия некромантов уже привели их в более-менее приличный вид. Нер'Зул коротким заклинанием ускорил восстановление. Для будущего собственного тела можно и постараться. Опираясь на Фростморн, как на посох, бывший шаман клана Призрачной Луны подошёл ближе к телу молодого орка. Даже когда его план будет закончен и Артас Менетил отправится на встречу с духами предков, Нер'Зулу всё равно предстоит скрываться под чужим именем, ведь для всей Плети первый Король-Лич передал знания своему ученику и умер. Так почему не позволить себе хотя бы нормальное тело вместо человеческого? Он не собирается снимать шлем, кожу вокруг глаз можно сделать светлой, осанку чуть исправить. Рост и ширина плеч вроде бы подходит, впрочем, и это исправляемо. Первое время после переселения рядом с Нер'Зулом будут верные ему, а когда он встретится с другими своими воинами, уже никто не догадается, что под доспехом совсем другое тело, а их обожаемый принц покоится где-то глубоко под Ледяным Троном. Там, где кожу орка не тронули пламя и яд безумного алхимика, ещё сохранились следы клановой татуировки, и бывший шаман невольно всматривался в них. Пожалуй, и хорошо, что они почти не читаются, Нер'Зул не хотел носить знаки чужого клана. От него и так осталось слишком мало, чтобы брать себе ещё что-то чужое. Впрочем, он хотя бы узнает имя того, чьё тело заберёт себе. Если действовать быстро, душа не успеет заново врасти в тело. Фростморн засветился холодным сиянием, выпуская душу молодого орка. Висящий на стене пошевелился, могучие руки напряглись, точно пытаясь разорвать цепи, и некроманты отодвинулись подальше, сгрудившись в углу. Нер'Зул стоял неподвижно. - Назови своё имя, воин. - Дренош Саурфанг, сын Варока, - в заунывном голосе пока не было и тени той отчаянной отваги, которая вела орка всю его недолгую жизнь. Он повиновался приказу, еще не способный осознать, кто приказывает. - Дренош? Сердце Дренора?! - кажется, он выдохнул это вслух, ещё больше перепугав некромантов. Бывший шаман всё же умел читать знаки судьбы. И ради победы над человеческим мальчишкой принести в жертву это имя?, - Расковать его! Магия вливалась в тело молодого орка, изменяя его, усиливая. Рыцарь смерти, да, и твоим путём станет путь крови. Дренош Саурфанг, мой воин, клинок в моих руках. Ты будешь моей заменой Могрейну, моим чемпионом, как говорят люди. Орк приходил в себя быстро, но противиться железной воле Нер'Зула не мог. Приказ буквально вышвырнул его из лаборатории, и вряд ли он запомнит дорогу сюда. Не воину спорить с шаманом. Когда за молодым Саурфангом захлопнулась дверь, Король обратил внимание на второе тело. Душа ещё в нём, впрочем, это поправимо. Человек, что даже удобнее. - Продолжайте работу. - Мой повелитель, следует ли нам изменить его лицо? - Нет. Все изменения... потом, - когда душа этого человека вольётся в Фростморн, а я займу его тело. Воссоздавать на себе черты ненавистного паладина будет противно, но это станет ещё одним знаком триумфа Нер'Зула. О визите Короля-Лича у Болвара Фордрагона остались смутные воспоминания. Окутанная синеватым свечением фигура, касающаяся стоявшего перед ним Саурфанга. Это выглядело какой-то мерзкой пародией на посвящение в паладины, хотя Дренош не опускался перед новым правителем на колени и меч не ударял его плашмя по плечу. А потом коронованный мертвец приблизился уже к Болвару, закованная в перчатку рука унизительно вынудила его поднять голову, взяв за подбородок. Рыцарь помнил омерзение от этого касания и страх, что ещё секунда, и он станет таким же рабом Короля-Лича, как те, с кем сражался. Дальнейшее терялось в тумане, был какой-то разговор Короля с его прислужниками-некромантами, а потом Болвар смотрел в спину уходившему повелителю нежити и удивлялся, насколько же чёрная магия его сожрала. Фордрагон не мог представить себе уставшую нежить, но Король-Лич опирался на свой жуткий клинок так, точно действительно устал. Ещё была какая-то непонятная фраза, брошенная уходившим Королём, и Болвар потратил долгое время, разгадывая её. Впрочем, времени тут было более, чем достаточно: новое тело мало нуждалось во сне, а некроманты не заговаривали с пленником. Лорд и сам не пытался с ними говорить или осыпать их проклятиями - слишком уж было видно, что для них он даже не пленный враг, а, как говорят в учёных кругах, лабораторное животное. Поэтому Болвар тоже почти не обращал на них внимания, погрузившись в воспоминания. Над фразой он чуть не сломал голову, пока не осознал, что Король-Лич почему-то говорил на орочьем. Дальше удалось худо-бедно расшифровать сказанное, хотя, наверно, не слишком точно: "Я никогда не был врагом Дренора". Любопытно, к чему это было? Задумавшийся Фордрагон даже не сразу понял, что в лаборатории творится нечто странное - некроманты с искажёнными лицами переглядываются, точно не представляя, что им делать. На секунду в душу Болвара вкралась безумная надежда: свои пробились сюда и его сейчас освободят, тотчас погасшая, когда Фордрагон вспомнил, во что превратился. Хотя и от существования нежити можно освободиться, и кто-то из товарищей не откажет ему в последней услуге. Но в дверном проёме возникли не воины Штормграда, а знакомая высокая фигура в шипастом доспехе. Король-Лич собственной персоной. На этот раз он был без шлема, на губах - равнодушная усмешка. Хотя нет, скорее, удивление, прячущееся за равнодушием. Болвар отметил, как Король обводил лабораторию взглядом, точно не ожидал чего-то увидеть. Кажется, некроманты сделали что-то не по приказу. Лорд отметил и другую интересную вещь: у Артаса даже осанка изменилась, в прошлый раз он чуть не горбился, насколько позволяли доспехи. А теперь вместо нелепо закованного в броню старого колдуна здесь стоял рыцарь и правитель, король Севера. - И кто приказал устроить вот это? - язвительно поинтересовался правитель. Прежде, чем некроманты выдавили ответ, Болвар вслух фыркнул: - Ты же сам и приказал! Глупость, почти мальчишество, но всё же он почувствовал себя живым, разумным человеком, а не прикованной к стене скотиной. Пусть Король взбесится, но всё лучше, чем висеть и гадать, кто из вас двоих сошёл с ума. - Значит, я? Хм, - на мгновение Артас Менетил смолк, как будто прислушиваясь к чему-то, потом продолжил, - А ты говорливый, южанин. При моём дворе не хватает шута. И ты займёшь это место. По его знаку две огромных зелёных твари - поганища, правильно их обозвали - потащили Болвара по коридору. Лорд попытался вырваться, но лапищи этих существ натянули цепи так, что он в полной мере почувствовал свою беспомощность. Впору было испугаться, но страх не приходил. Любые пытки сейчас казались предпочтительнее однообразия стен лаборатории. А увидев, куда его привели, лорд Фордрагон даже испытал мрачную радость. Может, он и шут, игрушка мёртвого владыки, но сейчас он в сердце его зловещей мощи. Кто знает, не выдастся ли шанс нанести удар? - Тебе не справится со мной, южанин, - Король-Лич, занявший своё место на троне, усмехнулся, - Но могу сказать, ты всё же не шут. - Рад слышать, - откликнулся Болвар, стараясь держаться спокойно. Если коронованный мертвец читает его мысли, то он не найдёт там ни страха, ни слабости, - Шуты не в традиции лордеронского двора. Впрочем, как и прикованные возле трона пленники. - А ты и не пленник. Ты приманка.