Слизеринские истории

- И как он тебе? - Ты о внешности или вообще? - Обо всем. - Ну... Его внешность – это его проблемы, - усмехнулся Люциус. – Не думаю, что он в восторге от нее, но он достиг цели и получил желаемое. Внешностью пришлось заплатить. Все имеет свою цену. Хотя, конечно, мои эстетические чувства до сих пор бьются в конвульсиях. Мне бы никогда не пришло в голову, что он может вернуться в подобном виде. - Согласен, - кивнул Северус. – Полагаю, внешность - для него не главное. Впрочем, в этом он прав. Отчасти. - А в остальном, особых перемен я пока не заметил. Все так же любит, когда им восхищаются, не упускает возможности похвалить самого себя... Очень... хм... обиделся на то, что мы его не искали. Несколько раз повторил: "никого не прощаю". Потом поведал историю своей жизни после смерти... - Вижу, я пропустил много интересного, - хмыкнул Северус. - Напрасно иронизируешь. Он на самом деле прошел дальше, чем кто бы то ни было по пути к бессмертию. Причем заметь, экспериментировал над самим собой. Вот ты, например, решился бы ставить на себе опыты, которые могут привести к подобным результатам? Лично я ни за что бы не рискнул. Нужно быть смелым человеком, чтобы проделывать над собой какие-либо манипуляции, не зная наверняка, чем все это может для тебя закончиться. - Он до такой степени боится смерти, что ставит бессмысленные опыты, в надежде избежать неизбежного. Это ты считаешь смелостью? - Ерунда, - рассмеялся Люциус – Обычно люди боятся массы различных вещей, а он боится только смерти. Кто смелее: тот, кто боится многого или тот, кто боится чего-то одного? Хотя можно сформулировать и по-другому - кто смелее: тот, кого пугают поиски пути к бессмертию, или тот, кого больше пугает сама смерть? Страх смерти – только одна из причин, по которой он начал свои эксперименты. Возможно, даже не самая главная. Ведь ты не можешь утверждать, что это главная или единственная причина? - Конечно, нет, - согласился Северус. - Вот видишь. А я имел ввиду, что только смелый и упорный человек способен идти к намеченной цели так настойчиво и невзирая на опасность для себя лично. - Ты считаешь его цели достойными подобной настойчивости? - Это уже совсем другой вопрос, - возразил Люциус. – Какая разница, что думают о твоих целях окружающие? Главное и решающее – то, что думаешь ты сам. - А тебе не показалось, что он уже... скажем так, не совсем человек? - Мне показалось, что ты сейчас высказываешь не совсем свои мысли, - заметил Люциус, окинув приятеля пристальным взглядом. - Возможно, - усмехнулся Северус. – Не стану утверждать, будто сам думаю именно так. Мне просто хочется узнать, что обо всем этом думаешь ты. – Не важно, как он выглядит, и что именно проделал над собой, чтобы суметь выжить и вернуться. Если уж считать, что он дошел до нынешнего состояния только из страха смерти, то это исключительно человеческое чувство. Из этого следует, что он человек. Стремление к власти тоже чувство вполне человеческое, так же, как и желание знать, что тобой восхищаются, ценят твои таланты и выдающийся ум. Даже его хвастовство и самовосхваление – человеческие качества. А тот, кто утверждает, будто он уже не человек, просто обманывает окружающих или самого себя. Могу даже сказать, с какой именно целью и по каким причинам. Не согласен? - Согласен. А цели и причины я сам прекрасно вижу. Простой и легкий способ снять с себя ответственность – верить в то, что убить хочешь не человека, а нечто, человеком уже не являющееся. - Именно. Это самообман для тех, кто боится называть вещи своими именами, пытаясь выглядеть высокоморальными. - Никогда бы не поверил, что хранителем Поттеров на самом деле было это ничтожество – Питер Петтигрю, - произнес Северус после довольно продолжительной паузы. – Но не могу же я не верить своим глазам... - Однако... Какие оригинальные у тебя ассоциации к слову "высокоморальный", - ехидно заметил Люциус. - Люц, он что, был абсолютным идиотом? Джеймс Поттер? Как можно довериться чужому человеку в таком деле, как защита семьи? - Вроде бы, он считал Петтигрю другом, - усмехнулся Люциус. - Мужчина должен сам защищать свою семью, а не перекладывать эту обязанность на друзей, знакомых, родственников или кого-то еще. Ты не знал эту компанию, а я их прекрасно помню. Ладно Блэк, он хоть действительно был Поттеру другом, но Петтигрю... У меня просто в голове не укладывается... - Помнится, ты всегда считал этих типов придурками. Так чему же теперь удивляешься? - Тому, что я сам оказался дураком, - вздохнув, признался Северус. – Столько лет ненавидеть не того человека... - Не ты один, так что не расстраивайся. Все поверили, что Поттеров выдал Блэк. Вспомни, Эйв тогда еще выдвинул версию, что Блэк нарочно распределился на Гриффиндор, нарочно вел себя, как последняя свинья... Вроде как внедрился в стан врага. - Эйв явно переоценивал способности Блэка. Ну да Мордред с ним, - махнул рукой Северус. – Расскажи лучше, что еще занимательного было кроме рассказа Лорда о его посмертной жизни? - Если тебя интересует Поттер... - Нет, - возразил Северус. – Про него я в курсе. Во всяком случае, в общих чертах. Мне этого вполне достаточно, я ему не нянька. - Неужели? – насмешливо спросил Люциус. – Мне кажется, или это именно ты четыре года назад все не мог решить, как присматривать одновременно за Квирреллом и Поттером? Я даже предлагал тебе подключить к этому Драко. - За эти четыре года произошло слишком много... всего. Сейчас подобная мысль даже не пришла бы мне в голову. По сути, я и тут выгляжу как последний дурак, - Северус нахмурился, в очередной раз подумав о том, что пока он старался защищать и охранять Поттера, ведь Дамблдор именно об этом с ним договаривался когда-то, сам директор только и делал, что подставлял мальчишку и ежегодно подвергал различным опасностям. - Не преувеличивай. - Неприятно, знаешь ли... - Но не смертельно. - Тоже верно, - усмехнулся Северус. - А как прошла твоя встреча с Лордом? - Грех жаловаться. Спросил, почему я его не искал, но так понимаю, это была дежурная претензия. Спросил, почему я пришел только через два часа... В общем, как всегда, подозрителен и недоверчив. Впрочем, что еще ему остается? Интересовался школой и происходившими в ней за последние четыре года событиями. Кстати, подробно расспрашивал о том, что произошло два года назад. Не знаешь, от кого он уже успел все узнать? - Я сам ему сказал, - улыбнулся Люциус. – Не стану же я дожидаться, когда кто-нибудь любезно настучит на меня, и он предъявит мне обвинения в уничтожении его старой маггловской тетрадки. - Разве кому-то об этом было известно? - Мордред его знает... Но все возможно. Поэтому я и решил, что лучше уж сам все ему расскажу и представлю дело так, как лучше для меня. - Ты пытался сместить Дамблдора, – как бы невзначай заметил Северус, которому подозрения насчет пресловутой тетрадки уже два года не давали покоя, и он не прочь был поговорить о ней поподробнее. – Это было в твоих интересах. Не представляю, как можно ухитриться и выдать свои собственные интересы за интересы Лорда? - Мне не меньше получаса изворачиваться пришлось. Но он сам назвал меня "скользким другом", так что пусть привыкает. В общем, это долгая история, - с небрежным видом ответил Люциус, пытаясь отшутиться. - Так мы вроде никуда не спешим, - с непринужденными интонациями ответил Северус. Люциус нахмурился и долго молчал, старательно смахивая с рукава несуществующую пылинку. Потом нервно побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. Наконец, облизнул губы, а это всегда означало, что чувствует он себя крайне неловко. - Сев, думаю, ты прекрасно понимаешь, что мы с тобой оказались в весьма щекотливой ситуации. Я не могу быть уверен в том, что ничего из сказанного мной, не дойдет до ушей твоего директора. - Ты обвиняешь меня в том, что я... – возмущенно начал было Северус, но Люциус оборвал его, не дав договорить. - Не перебивай, пожалуйста, и дослушай. Я ни в чем тебя не обвиняю, потому что и ты, в свою очередь, не можешь быть уверен в том, что я не сообщу что-то из твоих слов Лорду. Я ведь прав? - Прав, - с горечью констатировал Северус, поразмыслив. – Но, Люц, если мы начнем вот так, как ты говоришь, подозревать друг друга... – Поэтому я предлагаю договориться, - объявил Люциус. - Если я не желаю отвечать на какой-то вопрос, допустим, считая его опасной для себя темой, ты не настаиваешь на ответе. Точно так же делаю я, если какую-либо тему не желаешь обсуждать ты. В противном случае, мы с тобой должны вовсе прекратить всяческое общение, чего лично мне, уверяю тебя, делать очень бы не хотелось. - Мне тоже, - искренне заверил Северус, обдумав предложение Люциуса. – Поэтому я согласен. Считай, что мы договорились. В кабинете воцарилось неловкое молчание. Северус думал о том, что каким бы "скользким" Люциус ни был, в общении с ним он порой слишком уж прямолинеен. А Люциус решил, что полезнее будет высказать свои мысли вслух: - Послушай, Сев... Наверное, я был чересчур резок, но... - Все в порядке, - отозвался Северус, обрадовавшись тому, что напряженное молчание наконец-то нарушено. - На такую тему нужно или говорить прямо, или не говорить совсем. Ты был прав. Джентльменское соглашение. Разговор окончен. Скажи лучше, тебе сильно досталось-то в итоге? - Нет. И меня это даже слегка удивило. Он был в ярости, но ничего мне не сделал. Поорал, конечно. Этим и ограничился. - Похоже, только мы с Эйвом удостоились более горячего приема, - криво усмехнулся Северус. - Это еще не самое страшное, - заметил Люциус. - Честно говоря, я уж боялся, что вообще больше тебя не увижу. - Даже так? - Почти. Он так расплывчато сказал, что один слишком труслив, чтобы вернуться, а другой оставил его навсегда и, разумеется, будет убит... Признаюсь, я в первый момент не сообразил, что из этого относится к тебе. Потом, конечно, понял - навсегда мог уйти только Игорь. - Надо было меньше трепать языком, - с оттенком сожаления произнес Северус. - Он тебя сдал, а ты его жалеешь? - Не то чтоб жалею... Но он оказался лучше, чем я о нем думал. Вот кого мне совершенно не жаль, так это Крауча. Драко говорил тебе о том, что произошло в самом начале учебного года? - Конечно, - Люциус даже скривился. – Он в тот же день прислал мне своего филина. Писал, что ты не советовал ему это делать. - Я не запрещал ему писать тебе, только объяснил, что ты не станешь ничего предпринимать, все равно бесполезно. - Он тебе не поверил. Впрочем, мне, кажется, тоже, - нехотя добавил Люциус. - Неужели ты не объяснил ему, что... - Я объяснил ему все, что мог, Сев. Но, знаешь ли, трудно сразу принять правду о том, что возможности твоего отца не безграничны. Особенно, если до этого питал именно такую детскую иллюзию. - Ты сказал ему, что это был не Моуди? - Нет. Зачем ему лишние подробности? Для него не имеет значения, кто над ним издевался – чокнутый аврор или этот щенок Крауч. А моя совесть после смерти фанатичного юнца спокойна. Моуди я бы все равно сделать ничего не смог – слишком опасно. А Крауч... Не уверен, что мне удалось бы побороть искушение сотворить с ним что-нибудь очень нехорошее, если б не счастливый случай. - Скажи спасибо Фаджу. Это он настоял на том, чтобы взять с собой дементора. - При следующей встрече накину ему парочку галлеонов, - усмехнулся Люциус. - А Драко? Ему было бы утешительно знать, что с виновником его унижения приключилась... такая неприятность. Кстати, что-то его не видно? Обычно он всегда заходит поздороваться. - Драко после того письма больше об этом случае не вспоминал. Слава Мерлину, не в его характере зацикливаться на разного рода неудачах и передрягах. - Люц? - Что? - Я задал тебе совершенно невинный вопрос о твоем сыне, а ты делаешь вид, что его не расслышал. Что случилось? - Какой же ты бываешь... настойчивый, - вздохнул Люциус. – Случилось. По дороге из школы в поезде этот... отправился в вагон к гриффиндорцам. Он, видите ли, захотел с Поттером пообщаться. Судя по всему, за время учебного года ему не хватило стычек с ним. - Так их практически и не было в этом году. Один раз они устроили дуэль перед моим классом, но по сравнению с предыдущими годами – один раз можно и не считать. Я даже порадовался, честно говоря. Подумал, что он наконец-то повзрослел. - Я тоже так думал. Доставать противника, давая интервью Скитер - совсем не то же самое, что язвить в лицо, рискуя нарваться на какое-нибудь заклятье. Гриффы ведь иначе отвечать не умеют. Но радовался я явно преждевременно. - Да что произошло-то? - По его словам, он захотел сообщить Поттеру, что был абсолютно прав, когда еще перед первым курсом советовал ему не общаться со всяким сбродом, который теперь, после возвращения Лорда, разумеется, будет уничтожен. - Что?! - Что слышал, - поморщился Люциус. – Он вообразил, что это очень круто – открыто демонстрировать то, что следует скрывать. До него без дополнительных объяснений не доходит, что люди, поддерживающие Лорда, совсем не просто так носят плащи с капюшонами и маски. Он не подумал о том, как это опасно, и о том, что политика – не игрушки. - А так же и о том, что подобными высказываниями он подставляет в первую очередь тебя, - констатировал Северус. - Куда там. Ему было не до этих мелочей. Он спешил похвастаться своими талантами прорицателя. Ах, он был прав, когда еще четыре года назад говорил... – Люциус с досадой махнул рукой. - Не переживай. Все-таки ему еще только четырнадцать. Объяснишь, растолкуешь, и он все поймет. - Надеюсь. Тем более что ему уже "объяснили и растолковали". Еще в поезде. Доигрался... - Он что... в Мунго? – спросил Северус почти с ужасом. - Слава Мерлину, до такого пока еще не дошло. Но несколько заклинаний, одновременно наложившиеся друг на друга... В общем, еще один необдуманный поступок и больничная палата ему обеспечена. - Люц, говори, наконец, толком! – возмутился Северус. - Я ждал его на вокзале. Ко мне подошла Лукреция Крайтон. Благодарила за то, что я присматривал за ремонтом в ее имении. Потом смотрю, на перроне уже практически никого не осталось, а Драко все нет. Вижу, Гойлы Абигайль и Бенджамин тоже еще ждут, а с ними и Присцилла Крэбб стоит. Спросил Лукрецию, не видела ли она Драко с Винсентом и Грегом в поезде и не знает ли, в каком вагоне они ехали. Она сказала, что знает и проводит. Ну, мы и пошли все вместе... Правда, оказались они совсем в другом вагоне, нам чуть не весь поезд обойти пришлось. - Ну и? - Не представляешь, в каком виде мы их нашли... Все трое лежали в коридоре возле одного из купе, без сознания. Из видимых повреждений у каждого нечто вроде щупалец, растущих по всему лицу. С Абигайль приключилась истерика. - Мда... – протянул Северус. - Дома вызвали целителя, он сказал, что ничего страшного, конечно, но когда друг на друга накладывается несколько различных заклинаний, просто так не вылечишь, и требуется время. Впрочем, что я тебе объясняю, ты и сам прекрасно знаешь. - Ерунда какая-то... – пробормотал Северус. - Их что, всех троих держали за руки, пока кто-то заклинания одно за другим накладывал? Заторможенной реакции у Драко никогда не наблюдалось. Хоть кто-то из гриффиндорцев тоже должен был пострадать. - Драко сказал, Поттер, как обычно, был с Уизли и с этой девчонкой-грязнокровкой... Уверяет, что он заметил, как Поттер сунул руку под мантию, но рассчитывал, что в случае надобности успеет достать свою палочку. Винсент и Грегори тоже палочки даже не доставали. - Самонадеянность еще никого до добра не доводила. - Да. Вот только Драко уверяет, что не успел заметить не только момент атаки, но и то, как Поттер выхватил свою палочку. А целитель утверждает, что заклинаний было больше трех. Вывод напрашивается сам собой, не так ли? – Как бы быстро ни выхватывали свои палочки Поттер, Уизли и Грейнджер, совершенно пропустить этот момент невозможно. А ведь еще надо направить палочку на противника, сделать необходимый пасс и произнести заклинания. Драко должен был стоять с закрытыми глазами, чтобы ничего из этого не увидеть и даже не попытаться защитить себя. Вывод тут можно сделать только один – на них сначала напали со спины. Кто-то запустил заклинание им в спины, в этот момент свои палочки выхватила компания Поттера, но удар сзади уже достиг цели, поэтому-то Драко и не заметил и отреагировать не успел. Ничего не меняется, да? – невесело усмехнулся Северус. - Помнишь, как точно так же ты однажды нашел меня? - Ну, как же, - хмыкнул Люциус. – Разве такое забудешь. Стычки с гриффами случались у всех, но ты... ты оказался особенным. - Уж, конечно, - фыркнул Северус. – Не помню, чтобы я сильно отличался от других. Относились ко мне, как ко всем прочим. Возможно, поначалу и была некая настороженность что ли... натянутость... Все-таки нищий полукровка. Но довольно быстро все наладилось. Вот примерно как раз после того случая, о котором я сейчас вспомнил. Погоди-ка... – Северус посмотрел на приятеля со смесью удивления и недоверия. – Как-то раньше я об этом не думал... А ведь точно. Помню, до этого надо мной смеялись, мол, Снейп только пару раз смог дать Поттеру отпор, в основном он пострадавший. Но потом я больше никогда не слышал ничего подобного в свой адрес. И относиться ко мне стали... как бы с большим уважением. Я тогда еще пытался узнать у Эйва, в чем причина. Он сказал, что никто из младших толком ничего не знает, но Мальсибер видел, как ты что-то рассказывал старшим, а те после этого, пока я в больничном крыле лежал, всех предупредили, чтоб языки больше не распускали и не насмешничали. Требовать ответа от кого-то из старшекурсников я, естественно, не мог. Тебя самого спросить – тоже. Вы все казались мне тогда уже взрослыми людьми, как-то не решился ни к кому из вас обратиться... А потом подумал, что и смысла в этом нет. Порадовался тому, как все обернулось, и не вспоминал больше. Что же ты им тогда сказал? - Ничего особенного. Просто поговорили о том, что ты ни разу не пожаловался, не просил помощи... Такое в любом случае достойно уважения, а не насмешек. - Знаешь, Люц, - помолчав, сказал Северус. – Я тебе не верю. Слишком уж у тебя невинный вид. Давай, рассказывай, как все было на самом деле. - Понятия не имею, о чем ты, - запротестовал Люциус. – Я нашел тебя без сознания и доставил в больничное крыло. И ты все это знал еще тогда. - Тогда я именно так и думал. Только сейчас-то мне уже не одиннадцать лет. Так что не крути. Что такого сверхсекретного может быть в той давнишней истории? - Да, в общем, ничего секретного, конечно... - Тогда почему ты не можешь просто ответить на вопрос? - Ну... Я тогда соврал, - с улыбкой признался Люциус. - Не понял?.. В чем ты соврал? Кому? - Сначала мадам Помфри, а потом тебе. Ты же сам только что сказал, что поначалу над тобой смеялись. А все потому, что никто твоих стычек с гриффами до того случая не видел. Почему-то все были уверены, что конфликт у тебя только с Поттером. Тогда я случайно на вас наткнулся в самый разгар ваших разборок и понял: он нападал на тебя вдвоем с Блэком, плюс двое в качестве моральной поддержки – и в итоге ты оказывался один против четверых. - То есть ты хочешь сказать, что вовсе не находил меня без сознания, а стоял и любовался на то, как я там один со всеми пытаюсь справиться? - Ну, убей теперь меня за это! - Следовало бы, - мрачно ответил Северус. - Если б я поспешил тебе помочь, вместо того, чтобы понаблюдать за происходящим, я бы не увидел массы весьма интересных вещей. Например, того, что ты уже первокурсником знал заклинания, с которыми многие ученики знакомились лишь на старших курсах. - Рад, что позабавил тебя тогда. - Брось, Сев. Я не забавлялся. Именно в тот момент я обратил на тебя внимание: на то, как много ты уже знаешь, хотя только что пришел в школу, на то, что у тебя хватает характера и смелости противостоять им в одиночку. В конце концов, на то, что ты слишком гордый, чтобы объяснять кому-то из нас, почему чаще всего проигрывал в стычках. Я же говорю, ты оказался особенным. Не только я, но и остальные смогли оценить тебя по достоинству. - Не утруждай себя перечислением моих выдающихся качеств, - вставая, заявил Северус. - Если бы я знал тогда, что ты стоял и смотрел, вместо того чтобы помочь, я тоже смог бы оценить тебя по достоинству. - Ну, что ты как маленький, в самом деле, - возмутился Люциус. – Ну, помог бы я тебе один раз, и что бы это изменило? Ни я, ни кто-то другой не смогли бы повсюду сопровождать тебя и охранять от этих "благородных смельчаков", нападающих кучей на одного. А ты запросто мог вообразить, что если помощь подоспела однажды, то так будет если не всегда, то часто. Зато на факультете тебя стали уважать, когда узнали о том, что и как происходит на самом деле. Тебе даже общение с гриффиндоркой прощали. Может что-то высказывали, удивлялись и не понимали, но никто ведь не третировал тебя за это. - Премного благодарен, - с издевательским поклоном ответил Северус. - За такую заботу о моем будущем. - Да сядь уже, - Люциус ухватил приятеля за мантию и дернул, так что тот, не удержавшись, снова плюхнулся в кресло. – Если бы ты по-настоящему на меня обиделся, уже ушел бы, так что не стой над душой. - И ведь понимал, гад, что поступил по отношению ко мне, как последняя свинья, - проворчал Северус, поправляя мантию. – А я еще считал, что должен быть тебе признателен... - Так ведь было за что. Ты сам только что это говорил. - Мерзавец, - буркнул Северус. - Хорошо, хорошо, - поспешно согласился Люциус. – Я мерзавец. И гад. И негодяй. Северус посмотрел на приятеля, который тут же добавил: - Только "последнюю свинью" забери, а то я так про Блэка говорил. - На все согласен, кроме свиньи? – серьезно уточнил Северус. - Ну... Все-таки в отличие от Блэка я ничего плохого тебе не сделал. Но если ты настаиваешь... - На свинье? - Да. Северус молчал, продолжая буравить Люциуса взглядом. - Сев, ну, в конце концов... С тех пор уже сто лет прошло. - Не сто, а двадцать. - Хорошо. Двадцать. Мало? - У меня просто нет слов. - Вот и отлично, - преувеличенно бодрым голосом ответил Люциус. – Тему давно пора закрыть. Согласен? - Ладно. Но учти, что я тебе это при случае еще припомню. Согласен? - ехидно осведомился Северус. - Куда ж мне деваться, - вздохнул Люциус с явным облегчением.