***ЭЙПРИЛ***
Малозанимательный факт: в английских пригородных поселениях очень много сорок. Существует поверье, согласно которому, каждую встреченную тобой сороку нужно считать. И то число, на которой ты увидишь последнюю сороку — твой прогноз на недалёкое будущее. «Семь — это секрет, который никому не расскажешь». На лужайке, выстриженной словно по линеечке, резвилась лихая компания сорок, которые то появлялись, то улетали, то снова возвращались. Больше всего им нравилось прыгать из солнца в тень бирючинных оград, важно расхаживать по границам тени и света или просто друг на друга щёлкать клювом. — Вам… может, положить добавки салата? — разорвал тишину тревожный голос хозяйки дома. Я оторвала взгляд от лужайки и обвела взглядом сидящих за столом. Мама, Сириус и Хьюго, явно намеренные получить гран-при за роли самых благовоспитанных, скромных и милых людей в истории, вежливо улыбались напряжённой, как струны, чете Дурсль. Петунья мужественно пыталась поддерживать иллюзию того, что она — гостеприимная хозяйка. Однако было видно, что она до стука зубов боится маму и Сириуса. Не говоря уже о том, что, стоило маме переступить порог дома, она каким-то магическим образом точно стала полноправной хозяйкой четвёртого дома на Прайвет Драйв. Вернон Дурсль точно находился на пороховой бочке, нервно теребя то роскошные усы, то воротник рубашки в мелкую светло-голубую клетку, то косясь на Дадли. Последний от жизни был в полном восторге. Гарри написал нам с Сириусом, что Дурсли посадили «Дидишку» на диету. Долька грейпфрута с сырой спаржей и ложкой салата с пророщенными ростками пшеницы — пир для Дурслей, а значит, и для Гарри. Поэтому мы, не будь дураками, нагрянули в ближайшую кондитерскую и купили три торта, пару фунтов печенья, коробку заварных пирожных и целый мешок хрустящего и таящего во рту безе. «Чтоб аж треснуло!» — восторженно воскликнул Хьюго, пока радостный продавец заворачивал сладости. Увидев Дадлика, я поняла: треснет. Если не лицо или ремень, так Вернон от возмущения. Но, стоило родителям продемонстрировать Дурслям веер чеков, товарных чеков, письменных заверений кондитера, что именно он продал нам все эти пирожные, а так же печати с подписями даты и времени продажи, те поняли одно: если они не примут гостинцы, люди, которые так заморочились, могут очень разозлиться. Поэтому помимо салата и бульона из сельдерея, нас ожидал кошмар дантистов и диабетиков, на который Дадли явно молился, то и дело поглядывая на кухню, откуда маняще маячили пакеты со сластями. Гарри был в полном восторге. Во-первых, наша проделка его порадовала. Во-вторых, мы все вместе сидели за одним столом и нервировали Дурслей. В-третьих, сегодня вечером он будет обустраиваться в своей новой комнате в громадном доме в Свонбруке. — Спасибо, Петуния, салат чудесен, — вежливо улыбаясь, сказала мама. — Однако день вечно длиться не будет. Я бы предложила перейти к десерту и обсудить после некоторые нюансы переезда Гарри. Дадли и Вернон издали одновременно странные крякающие звуки. Хьюго, не удержавшись, прыснул в кулак. Я подмигнула Гарри, который улыбался во все лицо. Петуния, поджав губы, кивнула и поднялась со своего места. Женщина потянулась к тарелкам, чтобы их унести, но Сириус шустро собрал всю посуду, до которой мог дотянуться, и, готовый к великим подвигам, вскочил рядом с миссис Дурсль. — Позвольте помочь. Я, знаете ли, обладаю тайным даром прекрасно мыть посуду. — Главное, чтоб не языком, — прошептала я сидевшему рядом Гарри. Тот расхохотался. Мама тоже встала, улыбаясь. — Я помогу с чаем. — Нет уж! — прогудел Вернон. — Я сам помогу своей супруге! «Чтобы она не оставалась на кухне одна с чокнутыми волшебниками», — не прозвучала фраза, но в воздухе она словно повисла, как строчка из комиксов. Мама, немного озадаченная, кивнула и села на место. Петуния смотрела на мужа, как на героя, спасшего ее от злого чудища. Сириус же, вцепившись в тарелки, поскакал на кухню. Чета хозяев дома проследовала за ним. Дадли остался один, и вид у него был до того брошенный и преданный, что мальчик заерзал на стуле. — М…может, я пока спущу вещи Гарри вниз? Чтобы потом вас не задерживать. — Что ты, дорогой, Хьюго и Сириус сами справятся, — ласково сказала мама тоном таким, точно маслом обмазывала. — Посиди с нами. Может, расскажешь, как тебе жилось с Гарри? Наверное, очень интересно. Уши Гарри и вся физиономия Дадли покраснели. Промямлив что-то невнятное, наследник гордого и отважного рода Дурсль неловко встал и выскочил из комнаты. Послышался протяжный выдох. Мама сняла с лица улыбку и скорчила мордочку, расслабляясь. — Манеры, — проворчала она так, будто имела дело с неприятным ингредиентом для зелья. — Никому не рекомендую. — У тебя хорошо выходит, — сказала я. — Отлично притворяешься. Мама сделала вид, что не заметила моего укола, я же прикусила язык. Я хотела с ней помириться. У нас с Молли была очень долгая и эмоциональная беседа после того, как я убежала из дома в «Нору». Спустя пару литров слез и три чайника рыжего облепихового чая я согласилась с крестной, что мне, прежде всего, нужно наладить тот мостик, который я едва на эмоциях не сожгла. «Нельзя винить человека за его эмоции. Я никого не видела такими же счастливыми и любящими, как Марисса и Эд. Разве что Поттеры. Она не права, что винит его, но представь, как она за это винит себя». Но почему-то колкости срывались с языка сами собой. Может быть, общение с Мефисто и близнецами давало о себе знать. Может… Не знаю. Тогда я не могла сказать, чего я боюсь и что меня останавливает. Сейчас, много лет спустя я понимаю, что это были детский необоснованный страх и маленькая лафнегловская гордость. — Вальбурга учила лицедействовать нас много лет, — сказала мама, пригубив вина из стеклянного бокала. — И я едва это не порушила, когда приехала в Хогвартс и вырвалась из-под ее крыла. К счастью, некоторые вещи едва ли не в кости въедаются, так что забыть это все чертовски сложно. Манеры — полезная вещь, но утомительная. — И угрожающая, — сказал Хьюго. — Вот Ричард, например. Сплошная вежливость на ножках, но иногда от него кровь стынет в жилах. Мама посмотрела на него и медленно кивнула. Но ничего не сказала. — Миссис Блэк, Сириус говорил, что отвезёт меня куда-то в дом в Лондоне, — подал голос Гарри. — Но вы сказали… — Да, милый, — кивнула ему мама. — Мы пока поживем в Свонбруке. У нас большой дом, вместе веселее. К тому же, перед Чемпионатом лучше пожить у нас, чтобы не жить на чемоданах в вечном переезде. — Чемпионатом? — спросил Гарри. Мама осеклась и перевела взгляд на нас с Хьюго. — Мы хотели сделать сюрприз, — ответила я, сложив на груди руки. — Извини, Эйприл, я этого не знала. Впрочем, можете считать, что я просто навела интригу, — мама подмигнула. — А ещё папа не любит тот дом, — сказал Хьюго. — Говорит, что он мрачный и мерзкий, в духе истинных Блэков. Зато в Свонбруке просто потрясно! Лес, озеро, сад! Мы даже можем поиграть в квиддич! Или покататься на санках с лестницы! — Или полетать на метлах по коридорам! — восторженно поддержала я. — А ещё… — Только если я или Ремус поймаем вас за этим, я откушу вам носы, — Марисса снова скорчила мордочку, щёлкнув зубами. — Если! — резонно заметил Хьюго, щёлкнув пальцами и повернулся ко мне. — Давай сделаем свою Карту Мародеров по нашему особняку! — Держи карман шире, — засмеялась мама. — Только если пригласите на каникулы блистательную мисс Грейнджер. — Ещё чего! Сами справимся! И папа нам поможет! — уши и щеки Хьюго вспыхнули, как рассвет на горизонте. Я посмотрела на Гарри. Он светился от восторга и предвкушения, точно лампочку проглотил. Зелёные блестящие глаза метнулись ко мне, улыбка на устах друга стала ещё шире. Подмигнув ему, я обернулась на звон посуды и приглушённые ворчание Вернона. — Я сам донесу этот чертов поднос с этими чертовыми сладостями! — Сэр, я лишь предложил помощь. Давайте хоть дверь придержу, — обиженно-невинный голос Сириуса раздался рядом, дверь открылась и дядя с галантным поклоном посторонился, пропуская Дурсля в столовую. Тот, злющий и краснющий, вошёл, неся большой поднос с заварочным чайником, чашками на семь персон и разнообразными, но удивительно малочисленными сладостями. Грянув подносом об стол, хозяин дома, герой и защитник магловской чести и храбрости, грозно обвел нас взглядом. — Где Дадли? — буркнул он. — Кажется, отправился наверх, — улыбаясь, сказала я. — Но уверена, он спустится на запах вафель и безе. Зубоскальство волшебников не улучшало настроения Дурсля, он явно был на пределе терпения. Впорхнувшая в комнату Петунья поспешно расставила чашки и тарелки, стараясь ставить сладости поближе к нам и подальше от мест, которые семейство избрало своим оборонительным пунктом. Сириус неодобрительно цокнул языком и тихонько скрылся за дверью. — Я надеюсь, вы любите эрл-грэй, — вежливо сказала миссис Дурсль, разливая чай. — Любим, но отвар из лягушачьей икры вкуснее! — Хьюго! — осуждающе нахмурилась мама. Кузен пожал плечами и пробормотал что-то извинительное. Дверь открылась и по стеночке, стараясь держаться подальше от нас и наших взглядов, видимо, чтоб не сглазили, в столовую заполз Дадли. Он грустным взглядом окинул тарелки со сладостями, которых кот наплакал, и которые к Гарри стояли ближе всех, но ничего не сказал, лишь жалобно посмотрел на мать. В тот же миг дверь в кухню снова распахнулась, и в нее вплыли два блюда, доверху груженных тортами, зефиром в шоколаде, нежными печеньями и, в завершение, зашёл сам Сириус, в одной руке держащий волшебную палочку и левитирующий подносы, а во второй держа миску конфет. — Я подумал, что хозяева дома поскромничали, оставив себе так мало угощений! — радостно сообщил он, пока Дурсли испуганно оцепенели при виде волшебной палочки. Мама поспешно вскочила и перехватила одно из блюд, Гарри взялся за второе. Взгляд Мариссы говорил о многом, что она думала о выходке брата. — Убери палочку, Сириус, — низким и угрожающим тоном сказала она. Дядя послушно спрятал напрягающий хозяев дома артефакт. Справедливости ради, они договорились не использовать магию в доме, но видно было, что и Сириуса, и Хью, и меня бесит весь этот спектакль. «Мы — волшебники, Марс! Пусть не забывают, с кем имеют дело!» — говорил ей дядя перед уходом. «Мы — гости, Сириус! Я не хочу, чтобы у нас с этими людьми был ещё больший конфликт! Мне не нужны скандалы!» Напряжённую обстановку прервал хруст печенья. Все взгляды обернулись на Хьюго, который уже положил на свою тарелку маленькую горку сластей. — Что? Очень вкусно, — просто сказал кузен, запивая чаем. — Мои комплименты местному кондитеру. Кушайте. Точно этой команды и дожидаясь, семья села напротив нас и все дружно схватились за чашки из сервиза, который, я уверена, извлекался из шкафа только по очень-особым-случаям. Сидящий ближе остальных к Дадли Хьюго щедрой рукой набросал в тарелку парня сластей, расхваливая каждое и рассказывая, какие угощения есть в мире волшебников. Закончилось это тогда, когда безе уже скатывались с тарелки, а сам Хью предложил прислать почтой пару Шоколадных Лягушек, на что Дадли, тряся от страха подбородком, помотал головой. Чай пили в молчании. Мама хмурилась, как и Сириус, но оба — по разным причинам. — Ребята, нам нужно кое-что обсудить с мистером и миссис Дурсль, — сказала мама, когда чай был допит. — Вы не могли бы… — Мы поможем Гарри собраться, — сказала я, поднимаясь. Мама признательно мне кивнула. На деле оказалось, что Гарри давно собрал свои вещи. Чемодан, метла и клетка с Хедвиг стояли аккуратно возле кровати, на тумбоках, полках, в шкафу не было ни пылинки. Наверное, потому что для пыли попросту не оставалось места, как и для хлама. — Да-а-а, — протянул Хьюго, падая на кровать Гарри и морщась. — Какая маленькая у тебя будка. — Не чета вашим апартаментам, — фыркнул Гарри, поправляя очки. Хьюго вздохнул, глядя в потолок. — Много ты знаешь, Поттер, — пробубнил он. — Я большую часть жизни прожил в таком же домике, как ты. Разве что спальня была побольше. — Всегда был уверен, что ты жил вместе с Ричардом, — смущённо сказал Гарри. Хью только плечами пожал. — Иногда. Вернее, часто. Но я любил жить с Тонксами, так что времени проводил поровну что там, что там. Хьюго вскочил на кровати так резко, точно под него ёж заполз. Он испытующе посмотрел на Гарри, точно он что-то взвешивал и оценивал. — Вот что, Гарри Поттер. Прежде наши с тобой отношения были, мягко говоря, никакими… — Я вообще удивлён, что ты моё имя помнишь, — хмыкнул Гарри. — Забудешь его, — фыркнул в ответ кузен. — Однако отныне нас будет объединять не только моя очаровательная кузина, — Хью сделал широкий жест в мою сторону, — но и родство. Нам предстоит стать братьями, самыми настоящими… — Брататься на крови будете? — влезла я с усмешкой. — Я знаю парочку ритуалов, свяжет вас прочнее, чем клятва у алтаря. Я не добавила разве что, что я их не могу проводить наяву, а во сне… Ну, об этом им лучше тоже не знать. Хьюго посмотрел на меня покровительственно. — Сестра моя, я прощаю тебе то, что ты прервала мою высокую речь, — величественно проговорил он и снова обратился к Гарри. — Гарри Поттер. Я, Хьюго Блэк, предлагаю тебе закопать топор войны, что рубит накорню хорошие отношения Гриффиндора и Слизерина, и протянуть друг другу руки в знак нашего будущего братского союза. Гарри удивлённо посмотрел на протянутую ему руку. После ухмыльнулся. — Знаешь, Блэк, с такими предложениями ты бы хоть на одно колено встал. — Заткнись и пожми руку слизеринцу, — фыркнул Хью. — И не то что бы между нами лично была вражда когда-то, — всё ещё тянул Гарри, но, увидев оскал Хью, быстро сжал руку. — Согласен ли ты, Гарри Поттер, взять этого мальчика в свои законные друзья? — пропела я, сложив руки в молитвенном жесте. — Отвянь, Прил, — засмеялся Хьюго, размыкая руки. — Хотя, знаешь, стать братом на крови самого Хьюго Блэка — это, знаешь ли, статус. — Уверена, вы и без этого поладите, — сказала я, садясь по-турецки на кровать Гарри. — У вас много общего. Любовь ко мне, например. И Гермиона. И любовь к мётлам. И нелюбовь к Снейпу и Драко. — Вот да! — щёлкнул пальцами Хьюго, который начинал краснеть. — Мы с тобой создадим великий союз противодействия Драко Малфою и Северусу Снейпу! — Звучит заманчиво, — Гарри потёр подбородок и улыбнулся. — Попробовать сможете уже послезавтра, — сказала я, чуть помрачнев. — В смысле?! — В один голос спросили Гарри и Хью. Я вздохнула. — Гарри, теперь ты — член нашей семьи и должен кое-что знать. — Я добавила в голос надрывной драмы. — Я надеюсь… Между нами куда более глубокие чувства, и это… Это не сможет встать между нами… — Я знаю, что твоя мама и Сириус — кузены матери Драко, — сказал Гарри. — О. — Я разочарованно скрестила руки на груди. Такую тираду убил. — И могу тебя заверить, что я абсолютно лишён предрассудков касательно твоей принадлежности и чистоты крови, — Гарри поднял одну руку вверх, вторую прижал к сердцу. — Я подружился с Роном, и от тебя я не отрекусь. — Я расскажу Уизли, что ты о нём так отзывался, — я показала ему язык. — Туки-туки, — в комнату заглянул Сириус. — Собираемся, детишки. Гарри, а где твои остальные вещи? — Это все. Дядя нахмурился. — Вот что. Устроим день шоппинга. Накупим тебе барахла. Любого вообще, чтобы заполнить пустоту в пространстве твоего материального. — А мне барахла? — жалобной овечкой проблеял Хьюго. — Всем барахла, сынок, — рассмеялся дядя. — Сириус Блэк вернулся, да здравствует блэковский кутёж! Ну… Когда с моего банковского счёт снимут запрет...........................................
Гарри замер с открытым ртом посреди гостиной, и я врезалась в него, вылетев из камина. — Добро пожаловать, мистер Поттер, — Ричард отсалютовал Гарри из кресла. В соседнем Гарри смущённо улыбалась Люси, спрятавшись за большой зелёной книгой. — Какая… Большая… — промямлил Гарри, глядя на высокие створчатые окна гостиной, столики, стеллажи, кресла, диваны и рояль. — Это ты ещё библиотеку не видел, — самодовольно хмыкнул мой брат. — Хвастаться неприлично, — сказала я из-за спины Гарри. И прежде, чем Ричард успел бы сказать: «Да кто бы говорил», я схватила Гарри за руки. — Пойдём, покажу твою комнату. Она недалеко от моей! Мы уже всё подготовили! — Я думал, вы шутили про санки на лестнице и карту Мародёров в особняке, — засмеялся Поттер. — Неа, — радостно сказала я. — А ещё тут есть интересный чердак, столовая, библиотека, сад и у меня две свои мастерские! Примерно полчаса я таскала Гарри по поместью. От новой комнаты Поттер был в восторге: она была раза в три больше, чем та, что на Прайвет Драйв, а окна выходили в ту часть сада, где мы с Хьюго любили устраивать любительские матчи в квиддич на двоих. После я показала ему мастерские, кухню, библиотеку, сад, показала, кто и где обитает в этом огромном доме и затащила на чердак, где мы рисковали провести целый день, разбирая артефакты древности, если бы изголодавшийся на приёме у Дурслей Хьюго не позвал нас обедать. За общим столом нас ожидала новая приятная для Гарри встреча: Ремус спустился к обеду. Я чувствовала, что Гарри был немного сконфужен этим — с одной стороны, преподаватель в доме, где он будет жить, с другой — наставник, который успел за минувший год стать ему другом. А так же некоторые семейные неурядицы явно сбили нового обитателя дома с толку: — То есть… Люси ваша дочь, да? — Смущённо переспросил он. Люси порозовела и поспешила спрятать взгляд в тарелке супа. Ричард под столом протянул к ней руку. — И вы… знали об этом? — Знал, — вздохнул Ремус. — Пусть и узнал достаточно поздно. Но я рад, что за прошедший год у меня была прекрасная возможность познакомится с ней поближе. И с тобой. — А… — Гарри посмотрел на Люси и Ричарда, но, поймав сумрачный взгляд брата, осёкся. — А… вы не могли бы мне больше рассказать о родителях потом? Я думаю, времени будет много… — Ох… Это всегда с радостью. — Да, Лунатик, в лицах и красках, — засмеялся Сириус, салютуя ложкой. — Начиная от осёдланного Гигантского Кальмара и заканчивая спасением Марс от нашей кузины. — Некоторые вещи я бы опустил, Сириус, — пробормотал Рем. — Кстати, а где мама? — встрепенулся Ричард. — Поехала на чаепитие к Нарциссе. Я прыснула. — Нужно было нас взять. Не каждый раз Драко приходится быть паинькой в окружении врагов. — Или, может, это был бы шанс наладить с ним хоть какой-то контакт, — заметила Люси. Все взгляды обратились к ней. — Я… В смысле, нам ведь ещё долго учиться и… Не хотелось бы продолжать быть врагами. Мне не приятно, к примеру. Не привыкший к подобным речам от Люси Гарри удивлённо поднял брови. — Если я не ошибаюсь, из-за него ты едва не погибла в Запретном Лесу. — Но не погибла же, — отозвалась девушка. Ричард мрачно молчал. Судя по взгляду, в голове его были примерно такие мысли: «Дело твоё, но пусть хоть попробует сделать что-то вновь, и я его обмотаю вокруг сосны его же тенью». Подумав об этом, я зябко передёрнула плечами. Раньше враждовать с Драко было весело, пока не доходило до ситуаций, подобных прошлогодним, но теперь… Ричард многому научился и стал куда вспыльчивее, чем прежде. И я почему-то уверена, что и Драко не ковыряет дома в носу целыми днями. — Вы как хотите, а я к белому флагу не готов, — скрестил руки на груди Хьюго. — Прости, Лу. Но Драко всё ещё нужна хорошая порка. Хотя бы моральная. — Как жаль, что я уже не учитель и не смогу устраивать им головомойку за это всё на месте, — хмыкнул Ремус. — Да брось. Вспомни Эда, — Сириус подмигнул. — И как Марс с ним воевала. И тот случай с метлой, например. — Эд тогда был под империусом, — заметил Люпин. Сириус закатил глаза. — Я имею ввиду, что даже такие бакланы могут исправиться и стать благородными рыцарями без страха и упрёка. Ну, пожалуй с упрёком — бакланом Эд становился. — Эй! — Без обид, Эйприл. В любом случае, учителя не допустят бардака. Им в этом году будет не до этого. — А что в этом году? — полюбопытствовала Люси. Сириус открыл рот, осёкся, сделал глубокий вздох и сказал: — Да ничего. Ничего такого, что я слышал в Министерстве. — Пааааап? — Я наелся! — Сириус по-детски хлопнул в ладоши и встал из-за стола. — Хьюго, Гарри, предлагаю вам пойти со мной. Я замыслил кое-что классное. — Пап, ты не можешь просто так убегать от ответа! — Могу, дом большой. Засмеявшись, Блэк скрылся за дверями. Все взгляды обратились на Ремуса. — Не смотрите на меня так, дети, я не в курсе, — спокойно ответил он, отпивая чай. Я фыркнула. Ну и пожалуйста. Хью и Гарри переглянулись. Кузен пожал плечами и тоже встал. Гарри посмотрел вопросительно на меня. Я кивнула и отодвинула тарелку. По крайней мере, теперь в этом доме станет по-настоящему весело.***РИЧАРД***
Моя нога потеряла опору на скользком тающем снегу. Фейерверк эмоций достиг пика и вырвался, точно конфетти, всполохом голубого огня. Яркий, холодный синий шар сорвался с кончиков пальцев и ринулся к Люси. Моё сердце точно остановилось. Опустошённый, я видел, как за долю секунды огонь преодолел разделявшее нас расстояние, как он отразился в наполнившихся испугом карих глазах… Тонкая рука оттолкнула Люси в сторону. Шар огня угодил в центр груди мамы. Задыхаясь, она рухнула на колени, держась за сердце обеими руками. — Ну что ж, прощай, спокойная жизнь, — хмыкнул я, сделав глоток чая, когда самая шумная часть обитателей дома удалилась. — Не волнуйся, нет ничего, с чем не справились бы глушащие чары, — улыбнулся мне Ремус. После деланно задумался и постучал по щеке пальцем. — Или Петрификус Тоталус. Мы с Люси захихикали. Ремус улыбнулся, покачивая головой. — Но теперь в этом доме становится тесновато. Никогда бы не подумал, что так получится. — Но это же хорошо! — сказала Люси. — Вместе веселее и интереснее! Да и Хьюго теперь будет не скучно. — О да, — я засмеялся. — Теперь у Гарри и Хью начнётся война за внимание Сириуса. И у Эйприл, к тому же. — Гарри достаточно скромен, чтобы не ввязываться в «войну за внимние», — строго одёрнула меня Люси. Ремус кивнул. Я только повёл плечами. Ну-ну. Может, это я такой ревностный собственник, что морщился каждый раз, когда Ремус проводил подолгу с Гарри время, но я уверен, что Хьюго не лучше. Может, Поттер не будет участвовать активно, но он не знает, что значило связаться с Хью, который скучал по отцу всю жизнь. — Как бы то ни было, это их дело, — сказал я, допивая чай, и повернулся к Люси. — Может, посидим в саду? Улыбнувшись, Люси кивнула. Она вышла из-за стола и отправилась в гостиную за оставленными там книгами. Я остался, чтобы налить в закупореваемую бутылку лимонад. Рем согласился ее заколдовать, чтобы жидкость была холодной. — Ричард, я могу спросить кое-что? — тихо спросил крёстный. Я удивлённо обернулся. Сердце испуганно ушло в пятки: если Ремус спрашивает об этом, то… явно что-то серьёзное. «Он спросит об отце…» «Или о тенях» «Или о том, что случилось с Роджерсом тогда в доме» «Или…» — Конечно, — прерывая канкан панических мыслей, сказал я и сел напротив Ремуса. — Что-то произошло? — Не то что бы, — Рем замялся. Я склонил голову на бок. Он… Смущён? — Что-то с мамой? — попытался подтолкнуть я его. — Что ты, нет! — вздрогнул крёстный. — С Мариссой всё хорошо, хотя и это я хотел бы с тобой обговорить… может, позже… Но пока я хотел бы спросить тебя о Люси. — О… — Уши предательски покраснели. — И… что же? — Я не мог не заметить, что у тебя к ней есть чувства… — Я нервно икнул и пожелал провалиться через табуретку, пол, подвал, землю, магму, пару кругов Ада и Хелль. — И что ты о ней заботишься. Это очень похвально, Ричард, и я очень горжусь тобой. Тем не менее… — Я… просто… я… — у меня точно язык связало узлом. Я нервно оглянулся на дверь. — Ам… Ремус, только не говори… — Это сугубо ваше личное дело, — покачал головой крёстный. — И если кто и проболтается, так это твоя сестра или кузен. Речь не о том. Я не собираюсь давать тебе советы по отношениям, как какой-нибудь взрослый, который хочет быть на волне с детьми. — Ну… Ты же вовсе не… — Только если ты попросишь. Но я не могу игнорировать то, что меня беспокоит. — И это?.. — выдавил я, когда Рем замолк, глядя на свои руки. Крёстный вздохнул. — Гиперопека, Ричард, — сказал он. Я бы удивлённо сел, если бы не сидел уже. — Я видел, как ты заботишься о Люси, и как ты и Хью её защищаете, но, пожалуйста, не души её заботой слишком сильно. Я прошу тебя об этом и как её отец, и как твой крёстный. Она, может, и производит впечатление хрупкой, но это не так. — Да… Всё же, она отправилась воевать с Василиском… и даже победила Реддла. И искала меня, когда я пропал… Но, Ремус! — Я всплеснул руками. — Я клянусь, это выходит как-то… само. Разве тебе не хочется заботиться о маме? — Конечно, хочется, — кивнул Ремус. — Но, пойми, она всю жизнь была в тисках Саммерса и Роджерса. Не надевай на неё ошейник. Дай ей ошибаться и будь рядом, когда она это сделает. Прошу. Это поможет ей гораздо больше. — Я… постараюсь. От неловкой темы нас спасла открывшаяся дверь. Я тут же отвернулся, пряча пунцовое лицо. — Ремус, вы не пойдёте с нами? — Люси всё ещё обращалась к отцу на «вы», но она хотя бы опустила «мистер Люпин». — Мы с Ричардом читаем «Маленького Принца» по ролям. — Не хочу, чтобы вы видели, как я разрыдаюсь над этой сказкой, — засмеялся Рем. — Всегда плакал. Да и проверю, не нуждается ли во мне Марисса. Развлекайтесь, ребята. — Пока! — хором сказали мы ему в спину. После Люси посмотрела на меня и удивлённо приподняла брови. — Что-то случилось? — Нет, — быстро ответил я и улыбнулся. — Просто поговорили… обо всяком. Пойдём в сад. Я прихватил стаканы, бутылку и вазочку клубники, которая выросла в нашем саду. Люси открыла для меня дверь и, критически окинув достаточно крупную клубнику взглядом, хмыкнула: — Мелковата, в нашем Городе она больше. — В нашем Городе она размером с дом, — рассмеялся я. — Разве это не прекрасно? — мечтательно прикрыла глаза Люси и засмеялась. После она испуганно обернулась. — Ой. Я надеюсь, Честа не обидится на мои слова? У вас чудесная клубника, правда, я просто пошутила. — Честа это знает, она гордится своим садом, — утешил я её. — К тому же, судя по часам, она прибирается на втором этаже. Пойдём. Кстати, у этой клубники есть самое могучее преимущество перед той, что в Мире Снов? — Какое? — полюбопытствовала Люси, внимательно рассматривая мозаичную дорожку под ногами. — Вкус. Она божественно вкусная, — улыбнулся я. — А в Мире Снов нет вкусов совсем. — Правда? — девушка изумлённо на меня посмотрела. — А я помню, как пахло булочками. — Это просто иллюзия, — пожал я плечами. — Во сне можно почувствовать вкус только если ты на ночь, например, возьмёшь клубничную карамельку. Правда тогда вкус будет клубничной карамельки. — Мир Снов только что проиграл по очкам реальности, — засмеялась Люси. — Хотя я всё равно хочу туда. В наш город. И замок. И… — Значит, непременно будешь там, — я подмигнул и галантно указал на лавочку подбородком — руки были заняты. — Прошу. Мы просидели, читая сказки и обсуждая их, пару часов. Солнце припекало обнажённую кожу, бабочки игриво мельтешили в своём чудном танце вокруг пионов, которые распустились вокруг скамейки, где-то в саду разливалась песней маленькая птичка. Некоторое время мы молчали, просто слушая её чистый мелодичный голосок. Я прикрыл глаза, мечтая о прохладном ручье или озере… Лимонад спасал, но мысль подхватить Люси и утащить её в прохладный мир теней заставляла мой мозг чесаться. Я думал невольно о том, что сказал Ремус. Гиперопека?.. Разве?.. Я не контролирую каждый шаг Люси, она просто… Просто… Кажется такой хрупкой. И беззащитной. Я верю, что она бесконечно храбрая, я знаю это, но… Больше всего на свете я желал бы оградить её от боли. Всей боли этого мира, сделать её мир… лучше. Как она делает лучше меня. Наше сидение в саду и мои мысли прервали грохот и раскатистый смех из дома. Переглянувшись, мы бросились к парадной двери. — Что у вас тут слу… УЙ! — Я не успел даже задать вопрос, открывая дверь, — моя нога оскользнулась на… снегу?.. Я растянулся на пороге между летним садом и зимой, что разразилась в холле поместья. Люси помогла мне подняться и, обведя взглядом холл, засмеялась. Я бы тоже смеялся, если бы не отбил себе спину. — Ричард! — Эйприл проскользила ко мне в осенних ботинках, шапке, шарфе в варежках. В сочетании с футболкой и шортами это смотрелось, по меньшей мере, забавно. — Ты чего на пороге? Весь холод выпустишь! Я обвёл взглядом холл, в котором лежали сугробы. С перил лестницы свисали сосульки, как и с картинных рам. С потолка сыпался лёгкий снежок, который только увеличивал количество тающего снега. Сириус и Хьюго седлали на вершине лестницы санки и с воплем «Палундра!» скатывались в сугроб, который образовался рядом с вешалкой. Эйприл, судя по тому, что у неё снег был на шапке и за шиворотом, а так же судя по ногам Гарри, которые торчали из обувницы, с Поттером играла в снежки. Сестра помогла Люси поставить меня на ноги и захлопнула дверь. Мне в ноги тут же кинулся прохладный воздух, приятно остужая голову, которая начинала на уличной жаре закипать. — Ты водишь! — Эйприл влепила по моей футболке хрустящим снегом и поспешила отбежать. Я посмотрел на пятно и… Рассмеялся. Несколько мгновений мне понадобилось, чтобы понять, что я не в Мире Снов. Что мой дом действительно превратили в безумный снежный развал. Люси с улыбкой загребла снега и подбросила над моей головой. — Смотри, вот тебе замок Ледяного Короля. От избытка чувств я обнял ее и расхохотался. После чего, покрутив в воздухе, посадил её в сугроб. Люси пискнула от неожиданности и холода. Сириус наверху, хохоча, дал залп снега из волшебной палочки. — Папе разрешили колдовать! — Радостно объявил мне Хьюго и скатился с обледеневших перил. — Мы заметили, усмехнулся я. Кузен сдёрнул с вешалки пальто, накинул на Люси и второе швырнул мне. — Защищайся! — Я инстинктивно пригнулся, услышав голос позади себя, и над головой пролетел снежок, угодив Хьюго в лицо. Гарри и Эйприл ойкнули и бросились в укрытие. — Ну всё. Слизерин против Гриффиндора! — Слизерин против Гриффиндора! — Взревел Сириус и прыгнул к Гарри и Эйприл. Мигом между нами появились снежные и ледяные баррикады и горки снежков. Я сам не заметил, как мы с Люси влились в это сумасшествие. Я только понял, что я, одетый в пальто и шарф поверх штанов и футболки, загребаю голыми руками пригоршни снега и пытаюсь с переменным успехом залепить Гарри, Эйприл или дяде снежками. Я обосновался за ближайшей к врагам баррикадой, Хьюго бегал и пытался обводить соперников по дуге, но Гарри удавалось поймать момент и оттянуть Эйприл от снежков Хью. После Хьюго и Сириус начали носиться друг за другом, кажется, пытаясь маневрировать в духе загонщиков. Люси перебегала от баррикады к баррикаде, выжидая, когда соперник отвлечётся. Гриффиндорская команда безбожно выигрывала, несмотря на то, что в нашей был Хьюго. В пылу азарта я подумал… А почему бы и нет? Я спрятался от чужих глаз за баррикадой и, набрав пригоршню снега, нырнул в тень. Мир стал сумрачнее, не таким прохладным. Голоса приглушились, движения фигур замерли. На сей раз я не боялся, на сей раз я чувствовал себя так, точно так и должно быть. В животе приятно щекотало, как в ночи охотников, когда я двигался между теней и вынырнул за спиной Эйприл. Она не успела и глазом моргнуть, когда я с дьявольским хохотом вывернул ей на голову пригоршню снега. От неожиданности Эйприл сделала совершенно странный пируэт и столкнула меня в снег. — Ричард!.. — Едва дыша, выпалила она. Я рассмеялся и снова прыгнул в тень. — Так нечестно! — Донеслось мне вслед. Зато весело. С моим вмешательством мы начали даже немного выигрывать. Пока… — Какого дьявола здесь происхо?.. Мама не успела договорить — в нее попал снежок Сириуса, который предназначался Хьюго. Опешив, она неловко переступила ногами и влетела в Ремуса, который успел её поймать. Игра тут же замерла, мы испуганно смотрели на маму, ожидая головомойки. Сириус поспешил спрятать палочку. — Марс, а мы тут… — Да я вижу, — сказала мама, выпрямляясь. — Ну, я же всё уберу, как и набедокурил. — Угу, — ответила она, наклоняясь. — И дети под чарами тепла. А я, вроде как, не из мерзливых. — Да, брат мой, я конечно. Безусловно. Мама шагнула к дяде, подбрасывая в руках снежок и хищно улыбаясь. — Стоило мне, значит, уйти за порог… и вы… тут устроили… бедлам, — ласково произнесла она. Дядя отступил и спрятался за баррикадой. Хотя я видел, что в глазах мамы танцуют чёртики, а на губах подрагивает сдерживаемая улыбка. — Марс, ну мы же… Ну ты чего… — О, я? Я всего лишь… — Мама размахнулась, чтобы бросить снежок, надеясь закончить речь шуткой или угрозой, но тут она вздрогнула от того, что ей в спину прилетел снежок. — Упс… — хрипло вдохнул Сириус и засмеялся приглушённо, прячась за баррикады. — Прости, Марс, — с улыбкой сказал Ремус, стряхивая с пальцев снег. — Своих в беде не бросаем. — Ах ты… — Спасибо, Лунатик! — Захохотал Сириус. Снежок, предназначавшийся Сириусу, полетел в Ремуса, но он успел увернуться. Не прошло и мига, и игра продолжилась. Мама и Ремус, хохоча, носились друг за другом, как маленькие дети. После они присоединились к нашим баталиям, мама была за команду Слизерин, Ремус предсказуемо присоединился к гриффиндорцам. Я хохотал от души, ощущая… единство. Со всеми, со своей семьёй. Я смеялся до боли в горле, когда мама и Эйприл объединёнными силами пошли в атаку на Хью и Сириуса. Радовался, когда я помогал Люси и Ремусу лепить снеговика, после чего Ремус их оживил его и заставил танцевать. Эмоции бурлили и искрили, точно содержимое волшебной хлопушки. Я был счастлив, и счастье это искрило на кончиках пальцев. Смеясь, я погнался за Гарри, намереваясь окунуть достояние магической Британии в снег. Моя нога потеряла опору на скользком тающем снегу. Фейерверк эмоций достиг пика и вырвался, точно конфетти, всполохом голубого огня. Яркий, холодный синий шар сорвался с кончиков пальцев и ринулся к Люси. Моё сердце точно остановилось. Опустошённый, я видел, как за долю секунды огонь преодолел разделявшее нас расстояние, как он отразился в наполнившихся испугом карих глазах… Тонкая рука оттолкнула Люси в сторону. Шар огня угодил в центр груди мамы. Задыхаясь, она рухнула на колени, держась за сердце обеими руками. — Мама! Мы с Эйприл кинулись к ней. Сириус и Ремус наперегонки подскочили с разных сторон, но не успели к ней подойти — замерли, услышав шумный хриплый выдох и смешок. — М…Мам?.. — Со страхом позвала Эйприл, делая несмелый шаг к ней. Мама подняла тяжело голову, с испугом глядя на нас. Испугом, но и с восторгом. Слова извинения застыли в моей глотке. Руки мамы светились синим огнём. — Марисса? — позвал Ремус. Мама медленно выпрямилась, бережно держа в руках огонёк, будто боясь расплескать или погасить. Она с восхищением посмотрела на него и улыбнулась. Огонь в её ладонях разгорелся ярче. Со своего места я ощутил исходящий от пламени холод. Мама раздвинула руки, и огонёк превратился в небольшой шарик. Она поднесла ладони к губам. — Марисса, стой! — воскликнул Ремус, рванувшись к ней. Она выпила пламя, будто оно было водой. Пламя лизало её лицо, скользило в её губы, не опаляя, но… У меня волосы встали дыбом. Я ощущал её Силу. Неистовую, дремавшую Силу, водоворотом кружащую по холлу, по дому, вырывающуюся за пределы стен и, возможно, материи… Эйприл стояла рядом с шокированным лицом и покрытая мурашками до самых ушей. Она тоже ощущала это. Мама запрокинула голову и выдохнула. Поток силы точно схлопнулся моментально. Мама вздрогнула и посмотрела на нас. Посмотрела на шагнувшего к ней Ремуса. — Марисса?.. Шумно выдохнув, мама пробежала мимо нас и выскочила из дома, напоследок впустив кусочек тёплого воздуха в ледянящую атмосферу. — Что ж… Вы же объясните, что это было? — Первым подал голос Хьюго.