Dreams and Mirrors

***ЭЙПРИЛ***

      — Так она тебя нашла?       — Да! Не знаю, как, но выследила и нашла!       Я зло стукнула по липкому столу кулаком. Мефисто благоразумно отодвинул от меня кружку с пенной бурдой, которую прихлебывал, пока я говорила.       — Так… и?       — И?! — Я возмущённо вскинула руки. — Эта чокнутая женщина меня похитила и пытала, Меффи! А я ничего не смогла сделать!       Бес смерил меня взглядом, будто прикидывая, как я, нескладная тщедушная девчонка, пытаюсь бороться с Вероной.       — И что бы ты сделала, если бы что-то умела? — Склонив голову на бок, спросил он. Я в замешательстве прикрыла рот, секунду соображая, так ли я поняла сказанное.       — Я бы сопротивлялась, — уверенно заявила я. — Боролась бы с ней, не дала себя схватить!       — Ей-то? — Насмешливо прыснул бес.       Я возмущенно откинулась на спинку стула и поджала губы. Я понимала, что можно мало что сделать, когда тебя оглушают и связывают, но ведь сперва она подкралась с ножом, она стояла близко. Если бы я хоть что-то умела…       — По меньшей мере, я бы вывернулась и убежала, — буркнула я.       Мефисто внезапно посмотрел на меня с одобрением.       — А вот это уже другой подход, мелкая, — бодро сказал он. — Искусству драпать от неприятностей тоже надо учиться.       — Дай угадаю, я обратилась по адресу? — Хмыкнула я.       — О да! — Меффи вскинул вверх кружку, бурда выплеснулась, бурой дугой прокатилась под потолком и изящно плюхнулась на голову сидящему в нескольких столах от нас верзилы.       Когда мужчина обернулся и обратил на нас гневный взор наливающихся кровью глаз, Меффи, вместо того, чтобы притвориться, что он не при делах, весело помахал ему кружкой. Заскрипели ножки отодвигаемого стула.       — Правило номер один, — не переставал улыбаться бес, пока к нам пробирался детина. Я инстинктивно сжалась, готовая мчаться прочь со всех ног. — Если видишь, как на тебя прёт что-то огромное, страшное и потенциально опасное, бери руки в ноги и драпай куда угодно, только не навстречу этому. И главное — ищи самые короткие пути отступления.       Внезапно Мефисто подскочил, схватил стул, швырнул им в окно, сгрёб меня в охапку и под звон стекла кубарем выкатился из сна. Я опешила настолько, что даже не успела пискнуть, только и чувствовала, как когтистые пальцы цепляются за мои руки.       Колени будто бы утопли в рыхлой муке, после чего ударились об брусчатку. Я взвыла, скорее от неожиданности, и вырвалась из хватки Мефисто, руками погрузившись в пресловутую муку.       — Какой же ты идиот, — проворчала я, пытаясь отряхнуть ладони и подняться хотя бы на корточки.       — Эй! Я нас спас! — Возмущенно крикнул отряхивавшийся Мефисто.       Я зыркнула на беса. На серой коже белые пятна выглядели так, будто они светились. Мефисто лучезарно улыбнулся и протянул мне руку. Я фыркнула и встала самостоятельно, отпихнув его в сторону.       Выпрямившись, я осмотрелась. В такого рода снах мне бывать не доводилось. Мы стояли посреди совершенно белой улицы белоснежного города. Белые стены, белые двери, белые окна, занавески, фонари, небо… будто в раскраске. Под ногами клубился небольшой слой белой пыли, скрывая белоснежную брусчатку. Мы с Мефисто в этом мире казались аляповато-яркими, какими-то чужими.       Бес бодро осмотрелся, стряхнул невесомую белесую пыль и, пока я озиралась, разинув рот, сцапал меня за локоть и потащил по безлюдной улице.       — Это куда…       — Слушай сюда, мелкая, и слушай внимательно, — решительно и на диво серьёзно говорил он, прервав меня. — Для того, чтобы научиться хоть чему-то, а не просто грезить о том, что ты что-то умеешь, ты должна погрузиться глубже в сон.       — Да я вроде…       — Не перебивай. — Я от изумления мигом заткнулась. Надо же, какой серьёзный. — Глубокое погружение означает то, что всё, что будет происходить с тобой во сне, будет куда больше влиять на тебя наяву. Ещё тебе будет куда тяжелее просыпаться, с будильника хрен дозвонишься.       — Понятно, переживу. Меффи, а можно я сама пойду?..       — Этот сон спрятан, так глубоко в Мире Снов, чтоб его никто не нашёл. Можешь потом припахать братца-медвежонка, пусть нарисует картинку в пыльной хижине нудной мыши, чтобы потом не париться с переходами.       — А как Нейт…       — И самое главное, — Мефисто остановился и резко обернулся так, что я врезалась ему в грудь. За спиной беса я едва-едва увидела обрыв, похожий на тонкую серую полоску между белым и белым. Разница была лишь в том, что пространство за обрывом было наполнено кружащимися пушистыми облаками. Вихри снежинок из белесой пыли срывались, гонимые ветром, в обрыв, танцуя чарующий, но до чертиков пугающий танец. — Ты точно решила? Не отступишься, не станешь ныть и отлынивать, не передумаешь, нет?       — Нет, конечно! — Даже не думая, выпалила я. А подумать явно стоило.       — Чудно, — усмехнулся Мефисто и крутанулся на одной ножке. — Тогда скажи волшебное слово и прыгай.       Не успела я вякнуть, как Меффи оттолкнулся от земли и солдатиком нырнул в облачное море. Сдавленно охнув, я бросилась к обрыву, но не увидела там ровным счётом ничего — даже тёмная точка стремительно падавшего беса исчезла.       Я выпрямилась и отшатнулась от бездны. В прошлый раз, когда мы так на веру ныряли с обрыва, мою руку сжимал Ричард, а быть смелой рядом с братом было просто. Но сейчас, в этом безжизненном и холодном царстве белизны, в мозг вгрызался страх. Инстинктивный, глубинный, страх перед такими вот прыжками. Одной Судьбе известно, куда такие прыжки могут вести. Однажды я рухнула в бездну чужих кошмаров и вынырнула в магазине Болка. Но кто знает, чем закончится этот полёт?       Через шум сбитого дыхания я услышала лёгкий трепет крыльев. Пальцы легонько щекотнуло, к плечу поднималась чёрная бабочка. В белоснежном сне её крылья были похожи на кусочки первозданного мрака, двумя дырами в пространстве. Чернее пролитых на лист бумаги чернил. Но тем не менее, увидев её, я успокоилась. Я подняла руку и осторожно поймала насекомое в клетку пальцев. Мягкие крылья щекотали ладони. Такая хрупкая жизнь в моих пальцах. Поневоле почувствуешь могущество. Поневоле почувствуешь себя сильнее, чем ты есть на самом деле, даже если всего лишь в сравнении с крохотной бабочкой.       В крайнем случае, я просто проснусь, так ведь?        «Скажи волшебное слово и прыгай»       Я разжала пальцы и сделала глубокий вдох. Три шага к бездне.       — Джеронимо!        Четвёртый шаг уже не случился.       Белое марево неслось мне навстречу, волосы рвались остаться где-то там, где-то наверху. Ветер от падения ревел в ушах и выжимал слёзы, только и слышно было, как хлопает одежда, только и видно было, как белые клубы облаков проносятся мимо. И лишь когда мне показалось, что в ветре я слышу ещё и грохот далёкого водопада, как…       — Ну, вставай, чего ты разлеглась?       Я открыла глаза. Белесое марево всё ещё было перед глазами, но на сей раз где-то сверху. Под собой я ощущала шершавый твёрдый камень. Пальцы коснулись чего-то мягкого, похожего на траву. Снова раздался трепет, я повернула голову. Чёрная бабочка слетела с подола футболки и, кружась, присела на пучок бледно-зелёной травы, что выбивался из-под грузных щербатых плит цвета песка.       Это место было похоже на крохотный колизей. Колотые плиты овальной арены упирались в галерею скамей, увенчанных белоснежными колоннами. Ныне это место было в разрухе. Сидения выелись и раскрошились, колонны, по большей части, порушились, расколов собой и сидения, и части арены. Выступающая из овала скамей часть, больше напоминавшая королевскую ложу, исполинской плитой рухнула наземь, образовав гладкую широкую горку. С одной стороны стены не было вовсе: за грудой камней и обломками колонн расстилался бесконечный пейзаж невероятно далёкой земли и чудовищно огромного неба. Я поднялась на ноги и подошла ближе к краю. Зелёный пустынный луг казался ужасно далеко отсюда. Лёгкое облачко проплыло мимо меня. Гораздо ниже кружили белые и серые птицы. Арена парила в небе.       Мефисто стоял немного поодаль и ковырялся в груде дерева и железа, что были свалены около обрушившейся ложи. Хвостом он отмахивался от чёрных бабочек, которых на арене было почему-то около полудюжины.       — Слушай, угомони своих насекомых, — проворчал он. — Я себя парнокопытным чувствую!       — Это не мои, — пробурчала я, подходя ближе. — Где это мы?       — Арена, не видишь что ли?       — Ты тут бывал раньше?       — А ты как думаешь?       — Сражался?..       — Меньше слов! — Мефисто развернулся, и к моим ногам посыпались деревянные и тупые ржавые мечи. — Я наковырял что поприличнее, так что выбирай.       — Ты не дашь мне нормального оружия? — Возмущённо нахмурилась я.       — Я, по-твоему, совсем опухший? — Всплеснул руками Меффи и пнул груду деревяшек. — Ты ж по неопытности меня попросту покрошишь в винегрет. Нетушки, мелкая. Бери, что дано.       Я без энтузиазма поворошила тренировочное оружие. Мечи были выщербленными, явно не раз использовавшимися. Какие-то слишком большие, какие-то больше напоминали обрубки настоящих мечей, а некоторые — хлёсткие и тонкие шпаги. Одну такую Меффи подцепил ногой, подбросил и поймал.       — Думаю, мелкая, тебе подойдёт что-то в таком духе. Уж точно не двуручник, а эта хотя бы лёгкая.       Я покосилась на прут и поморщилась.       — Я надеялась на что-то поменьше.       — Зубочистки?       Скорчив рожицу, я сосредоточилась на нужном мне образе. Пальцы сомкнулись на рукояти бронзового меча, гарда которого была сделана в форме распахнувшего крылья орла. Вытянув клинок из ножен, я протянула его Мефисто. Бес секунду рассматривал меч моего отца, после чего презрительно фыркнул.       — Сувенирщина.       — Что?! — Возмущённо вскричала я. — Он острый! И хорошо лежит в руке!       — Мелкая, это — помпезная игрушка какого-нибудь зажравшегося лордика или сувенирчик мальчишки, возомнившего себя великим борцуном. — Мефисто сунул мне меч и сложил руки на груди.       — Это меч моего папы, — зло проговорила я, прижимая к себе своё сокровище. Но Мефисто только лишь снова фыркнул.       — Тогда всё ясно. Сомневаюсь, что твой отец вообще его держал в руках когда-то.       — А вот и держал!       — Волшебники, — продолжал истекать ядом Мефисто, свысока глядя мне в глаза. — Вот уж кто-кто, а они-то как раз — возомнившие себя знамо кем мальчишки! Наверняка он мнил себя могучим героем или что-то вроде того.       — Мой отец и был героем! Он сражался с демонами! Он спас целое измерение! — Кричала я, сжимая рукоять до боли в пальцах. Острый клинок так и напрашивался на короткий взмах. Самодовольная усмешка напрашивалась на то, чтобы её обладателю отрубить кусочек носа.       — Хвастовство. И глупость. Я не видел его никогда, поэтому не поверю ни одному твоему слову.       — Тогда как ты смеешь… — Шипела я, трясясь от бешенства.       — Да потому что я прав, — он наклонился и приблизил своё лицо ко мне. — Держу пари, он был тем ещё трусом.       — Замолчи!       Я вскинула меч и размахнулась, чтобы ударить Мефисто клинком, но бес простым и проворным движением отшатнулся и, не прекращая улыбаться, проронил:       — Много ты сама знаешь о своём дражайшем папаше, мелкая. Всяко не намного больше меня, так почему бы мне не оказаться правым, а?       Я зарычала и снова подняла меч над головой. Мефисто ловко отпрыгнул, схватил деревянную секиру и с силой ткнул меня в живот рукоятью. Я кубарем покатилась прочь, едва не выронив меч. Перед глазами плыла багровая пелена. Меффи сидел на корточках чуть в стороне и смотрел на меня, поигрывая секирой.       — Ну что же, — бодро сказал он. В голосе не было ни на йоту той издёвки, что была миг назад. — В принципе, я понял, как тебя учить. Ты размахиваешь гладиусом, как палкой, что, в принципе, не всегда хорошо. Но да ничего, эту дурь я из тебя быстренько выбью. А за то, что меч не выронила, хвалю. Никогда не теряй своё оружие.       — Заткнись, — с трудом прохрипела я, садясь и потирая живот. — Ты что, просто хотел посмотреть, как я бешусь?       — Скорее довести тебя, чтобы ты показала, на что вообще способна. Грация у тебя по-прежнему как у пьяного матроса, не говоря уже о равновесии. Ничего, это я вытяну тоже. — Мефисто поднялся и, критически оглядывая, обошёл меня по кругу. — Потенциал у тебя есть, но нам ещё работать и работать. Это настоящий меч? Из твоего мира? — Я кивнула. — Понятно. Найду тебе болванку, чтоб ты тренировалась, не парься. Но и наяву…       — Помню я, — поморщилась я. — Не забывать о тренировках.       Мефисто кивнул и отвернулся к груде тренировочного оружия. Я кое-как встала на ноги и пошла за ним следом.       — Ты не собираешься извиниться? — Тихо спросила я, подойдя к нему со спины.       — С чего бы?       — Ты оскорблял моего отца.       — Мелкая, не тебя же.       — И всё же.       — Не говори глупостей, — Мефисто, не глядя на меня, достал из груды мятый, некогда круглый щит и повертел его в руках, деловито рассматривая.       Я поджала губы. Бес демонстративно ушёл в рассматривание собственного отражения. Красные глаза бликовали на старой бронзе. Сам Мерлин велел приставить клинок к его боку и потребовать извинений. Но ноющий живот недвусмысленно давал понять, что мне не удастся к Мефисто даже близко подобраться — он парирует удар или скрутит меня.       А когда я была в других снах, всё казалось таким простым.       Я чувствовала, что пожалею о своём решении.

…………

       Я пожалела о собственном решении на первую же ночь.       Понятия не имею, почему тренировки с Мефисто показались мне удачной затеей. Может, я думала, что это будет весело. Может, я полагала, что Мефисто, как тот, кто знает меня давно, найдёт способ сделать тренировки под меня. Может, считая Меффи тем ещё балбесом, в глубине души надеялась, что я буду размахивать мечом возле манекенов, а он будет сидеть на трибунах и покрикивать на меня.       Чёрта с два!       Этот садист взялся за дело с таким энтузиазмом, что я взвыла на следующее утро по пробуждению. Мефисто говорил, что происходящее во сне будет влиять на меня и наяву, но каждое утро я просыпалась с каждой ноющей клеточкой тела. Мои мышцы болели так, будто я не спала, а бегала марафон, на теле начали появляться синяки и ссадины, а пробуждение начало даваться невероятно тяжело. Из сна меня выбрасывало, когда из-за низкого горизонта выползало розовое солнце, наяву это было сродни семи утра. Отведённое время до завтрака я лежала, тихо стонала, переваривала боль и порой плакала.       Меффи оказался жестоким учителем. Он не давал мне спуску, он не давал мне проявлять слабость. Он лично учил меня, не давая отрабатывать на менее безжалостных манекенах приёмы. И каждый раз я оказывалась на лопатках. Казалось, Мефисто просто не даёт мне шанса на победу.       Но не это стало худшим. Хуже всего была расплата за ошибки.       Почти каждый спарринг Мефисто меня убивал.       Впервые это произошло на третью ночь. Мои руки уже дрожали вполне ощутимо, словно я размахивала болванкой гладиуса наяву, пот заливал глаза, а Меффи всё атаковал, атаковал, атаковал… Я помню, как вскинула меч, я помню, как его клинок скользящим движением прошёл по моему вдоль, я помню миг паники, когда кончик клинка приближался ко мне… И невероятную, опрокидывающую на лопатки боль. Горячая и невыносимая, она багровой точкой пылала в груди, пока мир чернел и опрокидывался. Я только и чувствовала, как из озера боли струится по рубашке горячая липкая кровь. После чего всё исчезло. Даже боль. Остался лишь сосущий холод, да тело отнялось.       Затухающее сознание было уверено, что это конец. В самом деле, конец. Но моё тело словно начало всплывать из чёрного омута на поверхность, темнота размывалась цветными пятнами, которые становились всё чётче. Лёгкие, миг назад бездействовавшие, конвульсивно сжимались. Я жадно глотнула воздуха и вернулась… оттуда, где бы я ни была. Грудь болела адски, под сердцем, куда вошёл клинок, разливался холод. Перед глазами всё плыло, было в расфокусе, голова шла кругом. Меня бил озноб.       Когда плеча коснулись горячие пальцы, я поперхнулась воздухом и едва снова не рухнула в чёрный омут. Но это был лишь Мефисто. И выглядел он так, словно не произошло ничего из ряда вон выходящего.       — Давай лапу, — необычайно тихо сказал он. Я с благодарностью вцепилась в его ладонь и, пошатываясь, поднялась на ноги.       — Ч-что это было? — Дрожа всем телом, спросила я.       — Понимаешь ли, мелкая, — бес причмокнул губами и посмотрел куда-то поверх меня. — Вы, Сноходцы, в нашем мире почти что неубиваемы. Даже при глубоком погружении нужно постараться, чтобы вы померли. Вот. И я, в принципе, понимаю, что у тебя могущества поболе, чем у того урода, что меня склепал, и уж тем более больше, чем у меня. Так что я рассчитал, что по-настоящему я тебя не убью, только понарошку. Вот так.       — Ты… — Я подавилась собственным языком, пропустив мимо ушей большую часть сказанного. — Ты меня убил?!       — Понарошку же.       — Ты не был уверен!       — Я был почти уверен!       — Ты убил меня, Мефисто! — В полыхающем горниле ярости вспыхивали искорки истерики. — Я… Я умерла! Я, чёрт тебя побери, умерла!       — Дай угадаю, — он оскалился и наклонился ко мне. — Тебе не понравилось?       — А ты как думаешь!       — Умирать — это гадко?       — Мефисто!..       — Тогда старайся избегать дальнейших ошибок, чтобы не повторять этого, — сверкнул он зубами и выпрямился. — Соберись давай, до восхода ещё два часа.       — Ты собираешься продолжить тренировку?! — Закричала я. — Я едва не умерла!       — Вот и не дай себе сделать это второй раз за ночь. Ну!       Ничто так не мотивировало, как собственная смерть. Особенно пережитая. Оказываться по ту сторону волоска, на котором болтается жизнь, мне не хотелось больше. Жалко только, что меня никто не спрашивал. Мефисто, осознав, что не в состоянии меня прикончить, не гнушался пытаться раз за разом проткнуть меня клинком.       Стоит отдать этому методу должное — страх пережить собственную смерть ещё раз давал силы на то, чтобы совершать как можно меньше ошибок.       — Я так больше не могу, — стонала я, плачась на плече Нейта. — Он — конченный садист! Он не щадит меня! Не-е-е-ейт!       — Прекрати вовсе ходить на тренировки, — посоветовал мне выдуманный друг, размазывая по лбу белую краску. — Помни, что ты его могущественнее.       — Да он меня отделывает раз за разом, как мышь беспомощную! Извини, Гертруда.       — Юная леди, на вашем месте, я бы прислушалась к совету Нейта, — проворчала Гертруда, перебирая розовыми лапками кружевную салфетку Садовой Книги. — Кому-кому, а вам учиться обращаться с орудием вовсе ни к чему. У вас есть пламя.       — Угу, только во сне, — буркнула я, глядя на незаконченный рисунок Нейта на стене домика. Рисунок изображал арену и должен был вести в тот самый сон, где Меффи меня истязал каждую ночь. — То, что мы делали с Ричардом тогда это… необъяснимо, я понятия не имею, как мы сумели призвать то пламя!       — А магия? — Спросил Нейт, обмакивая кисточку в розовую краску.       — Толку от неё, — буркнула я и обняла колени. — Нас ничему не учат для защиты от злодеев, которые среди ночи подкрадываются с ножом наперевес.       — Заведи себе пушку. Такую, которая светом стреляет! Пиу-пиу! Я в одном сне такое видел! — С энтузиазмом замахал руками Нейт.       — Боюсь, что в реальном мире наши технологии ещё не так развились. Да и у взрослых появятся вопросы. — Я встала и отряхнула бриджи. — Пожелайте мне удачи. Этот изверг наверняка меня ждёт и готовит новую пытку.       — Удачи, дорогая.       — Наваляй ему! — Махнул кистью Нейт.       Кто кому ещё.       Наяву процесс тренировок осложнялся тем, что наяву у меня не было оружия. Меч отца оставался дома, и я не хотела просить Честу его принести. Боялась повредить. Попыталась однажды отобрать один из мечей у доспехов, но те сжимали латные перчатки вокруг рукояти и орали на меня пустыми забралами.       Подытожив, могу сказать, что моя жизнь превратилась в тяжкий ад. Ныне и я, и Гермиона выглядели одинаково убитыми, бледными и сонными, с той лишь разницей, что я спала в разы больше. Были надежды на непостоянные сны, те, которые не относятся к Миру Снов, которые могут присниться раз или два, и, чаще всего, там творится несусветная чушь, но теперь раз за разом я снова и снова погружалась глубоко и приходила прямо к хижине Тони, а то и на саму арену, минуя перегонные пункты. Гертруда пояснила мне, что достаточно один раз нырнуть достаточно глубоко в сон, чтобы проваливаться так всё чаще и чаще. Мол, путь куда-то впервые куда сложнее всех последующих.       Обратной дороги не было.       Покой нам и не снился.

……………………………

      — Эйприл?..       — М-м-м-м…       — Ты не могла бы поднять голову с моего учебника?       — Не-а, — я устало помотала головой.       — Он мне нужен для доклада.       — Попроси Гермиону.       — Она мне не даст.       — Вежливо попроси. Можешь даже сказать: «Извини, что я такая задница, дай мне учебник, пожалуйста».       — Можешь ей передать?       — Передай Рональду, — подняла голову Гермиона. — Что учебник нужен мне самой! Поэтому, Эйприл, тебе лучше отдать ему его учебник.       Я вздохнула и выпрямилась, стараясь не совершать резких движений. Накануне Меффи хорошенько съездил мне по спине, теперь выпрямляться было больно.       После случая с Вероной Рон и Гермиона перешли в состояние холодной войны. Гермиона, когда нас притащили в Больничное крыло, встретила нас в слезах, называла идиотами и порывалась помогать мадам Помфри нас приводить в чувство. Это продлилось ровно до момента, как Рона расколдовали от обездвиживающего заклятья, и он включил снова режим обидчивой задницы. Скабберса он не простил Гермионе, а правду о том, что крыса — анимаг, мы никому не рассказали.       Сложно быть врагами на сто процентов, когда вас объединяет переживание за общего друга. Но и просто мириться друг с другом они не собирались. Вот и использовали они нас с Гарри в качестве «передатчиков».       — Ты сама-то не хочешь написать хоть что-то? — Спросил Гарри.       — Мне лень, — я закрыла лицо руками и вскинула его к потолку. — О-о-очень лень.       — Снейпу это расскажи, он тебя сварит в котле Невилла.       Я скорчила гримасу и придвинула к себе учебник. Тренировки-тренировками, а учиться надо. И так практические заклинания почти что не выходят. Не сказать же: «Профессор Флитвик, простите меня, но я не могу показать вам левитационные чары по той причине, что во сне я повредила руки».       — Завтра Хогсмид же ещё, — напомнил Гарри. — Не хочешь пойти?       — Туда, где по лесу может шариться злобная мадам с ножами? — Листая учебник, спросил Рон, опередив меня. — Такое себе удовольствие, я бы на месте Прил сидел в замке.       — Ещё чего! — Возмутилась я.       — Зато составишь компанию Гарри, — чуть повысила голос Гермиона. Поттер уставился на неё с недовольством. — Что? Не забывай, что помимо этой психопатки по лесу бродит ещё и Сириус Блэк! Гарри тоже лучше не выходить. — Теперь на неё негодующе смотрели две пары глаз.       — Гарри, будь любезен, передай Гермионе, что мы обойдёмся без её бесценных советов, — демонстративно читая учебник, который лежал вверх ногами, произнёс Рон. Гермиона поджала губы и отвернулась, мы с Гарри обменялись недоумёнными взглядами.       — Вообще-то, Рон, она тебя только что поддержала, — сказала я.       Уизли фыркнул и повёл плечами. Я закатила глаза и поморщилась. Баррикады. Опять чёртовы баррикады. Гарри ободрительно и понимающе посмотрел на меня и смял губы в неуверенной улыбке. Впрочем, лишь на пару мгновений.       Я отвернулась к конспекту, который стоило бы привести в целостный вид из разрозненных кусков текста. Один из листков, покоящийся в тени остальных, вдруг куда-то пополз. Я нахмурилась и прижала его ладонью, обернувшись. Кто-то решил позабавиться с манящими чарами?       Другой листок вспорхнул со стола и упал на пол. Ребята этого не заметили. Я нагнулась, чтобы его поднять, но не успела его и коснуться, как листок исчез прямо из-под пальцев. Я вскинулась и ударилась головой об стол.       — Ты в порядке? — Донёсся голос Гарри.       — Ау… Да, — простонала я, потирая макушку. Листок снова возник из ниоткуда и опустился на мою ногу. На обороте конспекта почерком Ричарда было выведено: «Выйди в коридор».       Я поднялась на ноги, сжимая записку в кулаке.       — Я… я сейчас вернусь, ребята, — сказала я, на всякий случай вытаскивая из сумки палочку. Гарри и Гермиона с подозрением на меня посмотрели. — Постарайтесь не поубивать друг друга, пока меня не будет, ладно?       — А ты куда, собственно? — Спросил Рон.       — Всё-то тебе расскажи, — огрызнулась я и поспешно поскакала к портрету Полной Дамы.       Ричард ждал меня в коридоре, переступая с ноги на ногу от нетерпения.       — Как ты сделал то, что сделал? — Подскочила я к нему, размахивая бумажкой.       Брат широко улыбнулся. Синие глаза сверкали нездоровым восторгом.       — Смотри, — приглушённо сказал он и отошёл к стене, на которой плясал отсвет от факелов.       Ричард встал в кружок оранжевого света, посмотрел на меня, многозначительно дёрнул бровями и шагнул в густую дёргающуюся тень.       И исчез.       — Ричард? — Я закрутила головой, чувствуя, что глаза сейчас выпрыгнут из орбит. В сумраке даже не вырисовывался его силуэт, брат полностью растворился в тенях. — Ричард, ты где?!       Брат выскользнул в другом конце коридора из другой тени и подбежал ко мне.       — Круто же, согласись! — Восторженно сказал он. — Смотри ещё кое-что.       Он вытянул руку в сторону факела и нахмурился, глядя на него немигающим взглядом. Я повернула голову туда же и обомлела. Щупальца теней рвано и неровно, медленно, но с дьявольским упорством ползли по кружку света на стене, поглощая его. Как только тени достигли самого факела, огонь тихо погас, точно его накрыли колпаком. Коридор погрузился в полумрак.       Моя нижняя челюсть медленно отвисла. Брат выглядел невероятно довольным собой, хоть на лбу и выступила испарина.       — Как ты это сделал? — Прошептала я, борясь с желанием ущипнуть себя. Знала же, что не сплю, иначе Меффи меня бы уже давно взял бы в оборот. Ричард, казалось, светился от восторга.       — Не знаю! — Радостно сказал Рич. — Они меня слушаются… Я… не знаю, почему и как. Но слушаются.       — Они?       — Тени! Это так странно, на самом деле.       — Более чем. А как ты проник в гостиную?       — Через портрет. Напустил на него тень и шагнул сквозь неё. Я не знаю, как тебе объяснить, Прил, мне самому толком ничего не говорили…       — Кто? — Я с подозрением посмотрела на брата, который, кажется, с силой прикусил язык. — Ричард, тебя кто-то учит? — Брат мотнул головой и отвёл глаза. — Ремус? Болк? Гарольд Саммерс?       — Мерлин упаси! — Воскликнул он. — Нет. Я… В общем, я учусь… у Смерти, — выдавил Ричард.       Я почувствовала одновременно желание сесть и дать брату по голове.       — У Смерти? У Жнеца?! Ты сдурел?! — Заорала я, бросаясь на Ричарда. Тот поспешно отшатнулся и перехватил мои запястья. Натруженные руки заныли болью. Брат старательно поворачивал мои кулаки так, чтобы кончик зажатой в пальцах волшебной палочки не выбил ему глаз. — Ричард! Ты и без того у него на крючке из-за вашего дурацкого договора! А ты! Ещё! Взялся! У него! Учиться!       Последняя фраза подкреплялась ударами по груди и спине брата, который не удержал моих извивающихся рук и теперь от них старательно уворачивался. Ойкая и охая, Ричард отскочил в тень и провалился в неё, вновь исчезнув. Я в бешенстве заозиралась.       — Эйприл, успокойся…       — Люмос Максима! — Взвизгнула я и зажмурилась.        Волна света прокатилась по коридору, пожирая тени. Раздался приглушённый вопль и глухой удар. Ричард вылетел в дальнем конце коридора и рухнул на пол. Охнув, я подбежала к брату, который со стоном сел и тряс головой.       — Ау. Это было необязательно, — пробормотал он.       — Ты в порядке? — Обеспокоенно спросила я и подала Ричарду руку. Тот, опираясь на неё, кое-как поднялся.       — Да, но это было неприятно. Не делай так больше.       — Не делать?! — Снова вышла из себя я. — Ричард! Это чертовщина! Ты учишься у Смерти ходить сквозь стены по теням! Это дикость!       — Ты у беса учишься размахивать мечом! — Обвиняюще ткнул меня пальцем в грудь Ричард. — Это не меньшая дикость! Ты хочешь уметь защищаться, ты искренне считаешь, что у тебя есть к этому способность, так и я верю в то, что способность есть у меня! Так почему бы её не использовать?       — Что он тебе сказал, Ричард? — Прищурилась я. Брат посмотрел на меня с лёгким страхом, но я понимала, что, по большей части, сказанное им было науськано кем-то другим. — Как он тебя уговорил? Сказал, что у тебя есть потенциал? Что в этом нет ничего зазорного?       Ричард посмотрел на меня исподлобья. Я не сводила с него взгляда. Брат набрал полную грудь воздуха и промолвил:       — Послушай. Сейчас происходит чёрте что. Кларисса где-то там и может вернуться, Верона на тебя напала… Я не смог сделать абсолютно ничего, чтобы тебе помочь или найти тебя, хотя теперь понимаю, что я мог бы! Я беспомощно ныл в кабинете Ремуса, пока тебя пытали, Эйприл! — Ричард принялся мерить шагами коридор. — Да, я у Смерти на крючке, да, он учит меня, чтобы просто спросить потом больше, это понятно было с самого начала, когда мне он предложил учиться год назад. Но пойми, я делаю это ещё и для тебя, для Ремуса, для Люси, для Хью, для мамы, в конце концов! — Он остановился и, не мигая, посмотрел на меня. — Ты знала, что она на Изнанке? Смерть мне сказал, что она там. И что тени — один из самых коротких путей на эту самую Изнанку. Я могу попытаться её найти, если научусь использовать их достаточно долго.       — Он тебя использует.       — Да понятное дело! — Воскликнул брат. — Но почему бы ситуацией не воспользоваться самому? — Он вдруг усмехнулся. — Если я хорошенько потренируюсь, смогу дёргать тень Малфоя, чтобы его скрючивало каждый раз, когда он говорит гадости. Ну? Не так всё плохо. Самое главное, если я быстро научусь хоть чему-то, я сумею отдать Смерти должок, и больше не буду висеть на его крючке. Это ли не здорово?       — А если он захочет платы за тренировки?       — Учить меня в его интересах, — пожал плечами брат.       — Это он так сказал? — Многозначительное молчание. — Значит, да. Ох, Ричард, ну во что ты вляпался опять!       — Ради тебя, к твоему сведению. Опять, — буркнул он и посмотрел на стену, на которой колыхались наши тени. Он протянул руку к моей и осторожно её коснулся. Ноющая боль в спине и руках прошла и сменилась лёгкой прохладой. Я непроизвольно застонала. — Какая разница, у кого и чему учиться, если потом пускать знания во благо? Ты учишься у садиста, психопата и наркомана. Я — у Мрачного Жнеца. Мы оба хороши, сестрица.       — Всё равно, я не в восторге от этого всего, — вздохнула я, самозабвенно крутя шеей, с которой точно бетонная плита свалилась. Боги, кайф-то какой!       — Если ты думаешь, что я в восторге от Мефисто в качестве наставника, то ты ошибаешься.       — Не ты один, — хмыкнула я. Брат неуверенно улыбнулся, отвечая на мою усмешку. — Рич, я верно понимаю, что мне бессмысленно тебя отговаривать?       — Ага.       — А Ремус?..       — Я был бы тебе благодарен, если бы ты ему не говорила, — потёр брат шею свободной рукой. Вторую он продолжал держать на тени. — Он определённо не поймёт. А если это дойдёт ещё и до Болка или Саммерса…       Брат замолк и нахмурился. Я передёрнула плечами, вспоминая Гарольда Саммерса, и как меня в его присутствии перекручивало. Но Рич определённо что-то не договаривал. Беда в том, что рассказывать он мне не собирался, и выпытывать бесполезно.       Я глубоко вздохнула.       — Не увлекайся только. Постарайся, чтобы это не привело к чему-то… страшному.       — Не волнуйся, — Ричард улыбнулся и приобнял меня одной рукой. — Я знаю, что делаю.       — Надеюсь.       Ричард улыбнулся и опустил руку. Боль и усталость снова рухнули на меня с прежней силой. Даже колени подогнулись, благо, Ричард меня успел подхватить.       — Тебе нужно отдохнуть, — тихо сказал он, с беспокойством глядя на меня. — Не хочешь сказать Меффи, что берёшь выходной?       — Ты что, он меня со свету сживёт, — слабо засмеялась я.       — Тогда хотя бы спрячься. Или я могу с ним поговорить, — Ричард кивнул на наши тени. Я потрясла головой.       — Я сама нажила себе эту проблему, я же с ней и буду разбираться, — решительно заявила я. — Даже если самой придётся прятаться. — Я подняла взгляд на брата. — Спасибо, Рич.       — Да не за что, — пожал тот плечами. — Могу сказать тебе то же, что и ты мне. Постарайся, чтобы это не привело к чему-то страшному. Знаю я Мефисто. Не хочу, чтобы с тобой случилось то же, что и с Квентином.       Я вздрогнула, вспомнив сошедшего с ума Сноходца. Я представила, как я сижу в комнате, где всё прибито к потолку, обмотавшись окровавленной белой тряпкой из шкафа и хохоча без причины.       Жуть.       — Хорошо. Я постараюсь, — выдавила я из себя улыбку. — В крайнем случае, испепелю его.       — Рука не поднимется, — хмыкнул Рич.       — Тогда просто скручу в бараний рог. И высплюсь.       — Хороший план. Завтра пойдёшь в Хогсмид?       — А ты станешь меня отговаривать из-за того, что Верона всё ещё может быть где-то там?       — Должен бы, но есть смысл?       — Никакого.       — Тогда не буду.       — Тогда пойду.       — Здорово, — улыбнулся Рич. — Тогда до завтра. Увидимся за завтраком.       — Увидимся, — сказала я уже его затылку. Рич бодро спускался по лестницам к своей гостиной.       Беспокойство душило силком.       Я посмотрела на собственную тень. Та повернула голову вместе со мной.       Странно всё это…