***ЭЙПРИЛ***
— Так. А это… Смотри, если съесть немного, из ноздрей валит пар! Я капнула на язык обжигающе-острое зелье, не рассчитала, поперхнулась и чихнула, выпустив облачко пара, будто дракон. — Можно сделать острые леденцы с такой начинкой, — воодушевлённо хлопнул в ладоши Фред. — Ага, а назовём… «Драконья ноздря»! — Поддержал Джордж. Близнецы кивнули друг дружке, что-то записали и пихнули пузырёк в сумку. — Рецепт? — Да напишу я вам, пристали со своими рецептами, — отмахнулась я. — Если что, будет лимитированный продукт. — Эйприл! — Ну не помню я. Просто взяла зелье из кабинета Помфри и немного поколдовала. И соскребла ту красную дрянь с перечных чёртиков. — Можно, кстати, ещё добавлять в них огневиски… Как конфетки с ликёром, которые маме её кузен-магл присылал однажды, — подал идею Джордж. — Не в стенах Хогвартса, — напомнила я. — Разумеется, нет, — заверил меня Фред, но что-то чиркнули в пергаменте. — Что ещё? — Во, настойка синецвета, — я достала из сумки пузырёк с переливающейся жижей, которая меняла свой цвет каждые три секунды. — Я понятия, как это вышло, просто пыталась выкрасить её в фиолетовый с заклятием «Колорум», но что-то пошло не так. — И ты его пила? — Конечно, нет. Я дала его Невиллу. — И? — У него теперь зелёные уши. — Фантастика, берём! Можно наварить карамелек и посмотреть, что будет. Вдруг уши не позеленеют, а, скажем, пожелтеют волосы? Крутая идея! — Обрадовался Джордж. — А сами что напридумывали? — Спросила я, заглядывая в пергамент. — Пока что у нас в разработке, как минимум, канареечные сосульки, хотя мы над этим работаем, может, будут помадки. И ириски, от которых язык удлиняется. — Фу, — скривилась я, представив, как я давлюсь собственным языком. — Противоядие хоть не забудьте. — Ой, да ладно. Прикинь, такое Крэббу с Гойлом подсунуть? Или Паркинсон? — У Паркинсон и так язык слишком длинный, — хмыкнула я, соскакивая с кровати Фреда. — Я пошла собираться, пока Гермиона не хватилась меня. А то ворвётся, увидит наши эксперименты, да и начнёт бухтеть. А то и Молли напишет. — Ужас какой, бухтящая Гермиона! — Картинно схватился за голову Фред. — Мы этого не переживём! — Поддержал брата Джордж. Я показала им обоим язык и вышла из комнаты пятикурсников. По дороге столкнулась с Гарри, который уже вполне оделся и был готов топать на завтрак — последний перед каникулами. — Доброе утро, — бодро поздоровалась я. — Доброе. — Гарри с удивлением посмотрел на меня. — Можно два вопроса? Откуда ты в такую рань, и почему на тебе свитер с буквой «Ч»? — Я в такую рань снизу, — незамысловато ответила я. — А свитер прислал Чарли. Он не любит жёлтый цвет, а я люблю огромные разношенные жёлтые свитера. А «Ч»… Пусть будет слово «Чемпион», мне подходит! — Скромности у тебя прямо как у Блэка, — фыркнул Гарри, усмехаясь. — Тебя подождать? — Как хотите, — ответила я, заходя в комнату. Спустившись гораздо позже, я увидела приунывшего Гарри и воодушевлённых Гермиону и Рона. — Нам сегодня можно в Хогсмид! — Объявила девочка. — Здорово так! Запасёмся подарками к Рождеству! Гарри что-то невнятно промычал. Ему предстоял целый день в замке в одиночестве, так что перспективы были не радужные. — Хочешь, я останусь с тобой? — Предложила я, когда мы спускались в Большой Зал. — Рич и Люси наверняка последний день захотят провести на катке. — Да нет, идите, — отмахнулся Гарри. — Я полистаю каталог мётел или… не знаю… поболтаю с Джинни. — Уверен? — Мне ОЧЕНЬ хотелось в Хогсмид, но бросать друга в одиночестве мне было совестно. — Да, разумеется. Только принеси мне самую большую упаковку «Берти Боттс», ладно? — Я тебе всё «Сладкое Королевство» притащу! — От души пообещала я. — От такого я, наверное, откажусь, — засмеялся Поттер. — А вот бобов и… Лягушек, да. И чтоб без впечатлений не возвращались. Не хочу, чтобы вы втроём из-за дурости Дурслей грустили. — Как скажете, сэр! — Я отдала Гарри честь и засмеялась. Как я и предсказывала, Люси решила эксплуатировать каток. Роджерс заявила, что в Хогсмид ещё весной сходить можно, а вот на коньках покататься — нет. Ричард хотел составить ей компанию, но Хьюго насел нам обоим на уши — один в Хогсмид идти он не хотел, а одного дня на катке ему хватило. А при учёте того, что Люси всё равно будет с Луной, то вопрос решился довольно быстро. После завтрака Гарри проводил нас до холла. Я снова наобещала ему кучу всего потрясающего принести из Хогсмида, как и в минувший раз. Брата я не дождалась, отправилась вместе с Гермионой и Роном. Думаю, Рич простит мне это. — Ну. И чем вы там с близнецами занимались? — Спросил Рональд, когда мы вышли за пределы замка и топали по дорожке в Хогсмид. — Маленький Ронни ещё слишком мал, чтобы совать нос во взрослые дела, — фыркнула я, пародируя манеру общения близнецов с младшим братом. — Сказал человек, который родился со мной в один день, — изогнул брови Уизли. — Всё равно я старше тебя, я же ночью родилась, а ты — вечером. — Не увиливай от ответа, — одёрнула меня Гермиона. — Думаешь, если мы ничего не говорили про те посиделки в туалете Миртл, то мы не видели? — Один раз всего было, — надулась я. — Остальное я и без котелка проворачивала. — Ага! — Подловил меня Рон. — Значит, вы что-то всё же замышляете! Колись! — Ладно. Только на ушко, — я поманила Рона, приподняла его шапку и… дунула в ухо. — Ай, сдурела?! — Взвизгнул Уизли, отскакивая от меня. — Вот когда дорастёшь, тогда мы тебе всё расскажем, — упёрлась я рогом. — Сказал человек, который мне в ухо дунул?! — Кстати об ушах, — вставила Гермиона. — Мы бы не спрашивали, если бы не твоя шутка над Невиллом. — Но у него цвет сошёл через час! — Да, но уши зелёными стали посреди трансфигурации, — нахмурилась Грейнджер. — Не надо проводить свои эксперименты над другими ребятами. И над собой не проводи. — А над кем? Над Скабберсом? — Раздалось разъярённое «хшссс!» справа. — Вот, видишь, меня на лоскутки порвут за такое. — Проворачивай эксперименты над своей мышью. Или над Крэббом и Гойлом, их хоть не жалко, — пробурчал Рон. — Да не трону я твою крысу, не бойся, — вздохнула я. — Я же знаю, что Скабберса ты любишь, как бы ни бухтел. А расстраивать тебя мне не хочется, какой бы задницей ты ни был. Мы вошли в Хогсмид и первым делом попытались втиснуться в «Сладкое Королевство» — если я обещала Гарри самую большую пачку бобов, я куплю ему самую большую пачку бобов! Я как раз стояла около бочки «Берти Боттс», прикидывая, смогу ли утащить её всю, и можно ли тогда заявить, что этот рождественский подарок будет на много лет вперёд, когда на моих глазах несколько конфеток взмыли в воздух и исчезли. Я изумлённо заморгала. Нет, это здесь было нормально — хозяин лавки частенько приманивал бобы чарами, чтобы не протискиваться сквозь толпу ребятишек, но в таких случаях своеобразный ручеёк конфет устремлялся к прилавку. А тут всего лишь три-четыре исчезли прямо в воздухе. Я не успела даже толком изумиться, когда ещё один боб поднялся в воздух и устремился ко мне. Я машинально попыталась его поймать и с удивлением схватилась за чужие пальцы. Тут же раздался сдавленный смех. — Гарри? — Опешила я. — Тс-с-с! Невидимая рука схватила меня за запястье и потащила к прилавку с подписью «О вкусах не спорят», около которого топтались Рон и Гермиона. Гарри осторожно пихнул меня вперёд, спрятавшись за моей спиной, видимо. — Какая гадость! — Воскликнула я, увидев леденцы в руках Рона. — Не говори, что решил купить это Гарри. — Читай надпись, — Рон пальцем показал на мерцавшие буквы. — Оно выглядит как Оборотное зелье с волосами Паркинсон, — скривилась Гермиона. — Гарри такое точно не понравится. И цвет, и вкус скорее для упырей, чем для людей. — А может, возьмём это? — Рон сунул Гермионе под нос банку с тараканами. — Ещё чего! — Раздался возмущённый возглас Гарри. Мы все трое так и присели, Рон ещё и банку едва не выронил. — Гарри! — Гермиона закрутила головой, пытаясь понять, откуда доносился голос друга. Да и я понять не могла — переместился по-тихому. — Ты что тут делаешь? Как ты сюда?.. — Вау! Ты научился аппарации! — Раскрыл от удивления рот Рональд, на всякий случай отставив банку. — Или нашёл какой-нибудь тайный ход? — Прищурилась я. — Почти. Фред и Джордж отдали мне Карту Мародёров. — Чего? — Карту, на которой изображён весь Хогвартс. И все обитатели Хогвартса. Они стащили её из каморки Филча давным-давно. — Мародёров?.. — Переспросила я. Ремус никогда не говорил про эту карту. — А ведь Фред с Джорджем мне ни разу её не показали! — Обиделся Рон. — А я им всё-таки брат. — Мне тоже не показывали, а мы с ними подельники, — буркнула я, уязвлённая таким пренебрежением со стороны близнецов. — Какая разница? — Гермиона пожала плечами. — Гарри всё равно не оставит её у себя, а отдаст профессору Макгонагалл. — Ну уж нет! — Ответил Гарри. — Сдурела? — Выпучил глаза Рон. — Глупости какие, — фыркнула я. — Вы ещё всю мою сумку ей сдайте. И мантию Гарри заодно. — К тому же, если её отдать, то придётся объяснять, откуда она у меня, а тогда Фреду с Джорджем влетит от Филча. — К тому же, эта карта по праву принадлежит Гарри, — ввернула я. А ещё Хьюго и Люси, но Судьба, видимо, решила по-своему. — Принадлежит? — Переспросил Поттер. — Ну да. Твой отец был одним из них, из Мародёров. Ремус рассказывал нам с Ричардом. Так что если кто и должен владеть этой картой, так это ты. — А вдруг Сириус Блэк знает тайные ходы в замок? — Грейнджер беспардонно перебила меня. — Нужно предупредить учителей! А я про себя подумала, что если Сириус владел картой в студенческие годы, то он наверняка знает и о том потайном ходе, которым пользовался Гарри. Видимо, так он и пробрался в замок в Хэллоуин. Стоит ли тогда говорить остальным или учителям? Если я скажу, то Сириуса могут схватить, а тайный ход запечатать навсегда, тогда у Гарри пропадёт возможность пробираться в Хогсмид. А если не скажу, и Сириус действительно окажется злодеем… — Фред с Джорджем сказали, что в замке всего семь потайных ходов. Филч четыре знает, а значит, что знают и учителя. Пятый завален, шестой выходит к Гремучей иве. А тот, через который пришёл я… Ну откуда бы Блэку знать, что он в подсобке магазина? — Хотел бы я поглядеть, как Блэк проникает в «Сладкое Королевство», ведь в деревне кишмя кишат дементоры. — Рон махнул рукой в сторону объявления от Министерства Магии о том, что дементоры будут патрулировать Хогсмид после заката. — Да и хозяева услышали бы. — А ты что скажешь? — Гермиона повернулась ко мне. Я только пожала плечами. — Рон прав. Даже если Блэк в курсе, то он вряд ли проникнет сюда так просто. Если хотите, могу соорудить пару ловушек около входа в потайной ход. — Так ты только привлечёшь внимание к нему, — с досадой ответил Гарри. Я снова дёрнула плечами. — Но… Но… — Гермиона ненавидела, когда все вокруг были правы, кроме неё. — Но у Гарри нет разрешения! Если кто-то узнает, что он здесь, его могут исключить! И если Блэк нагрянет в Хогсмид прямо сейчас?! — Я и так нагрянул, можно было не объявлять таким трагичным голосом, — раздался голос за моей спиной. Я так и подлетела, обернувшись. Рон машинально качнулся в сторону, закрывая собой невидимого Гарри. Хьюго и Ричард стояли с охапками сладостей за нашими спинами. Судя по капающей с шапок и мантий воды, они в магазинчике довольно давно. Сердце в волнении запрыгало в невероятном ритме. Много ли они услышали? Судя по совершенно безразличному выражению лица Ричарда, жующего лакричную палочку, вряд ли. Иначе буравил бы меня своими синими глазами, пока от меня не осталась бы горка пепла. Да и Хью выглядел скорее просто самодовольным, а не взволнованным или что-то вроде. — Вы знаете, вы зависли у самого гадкого стенда во всём магазине. Если у вас нет денег на нормальные сладости, я могу вас угостить. Уизли, хочешь «Друбблс»? — Хью протянул Рону пачку жвачки. Тот посмотрел на кузена так, будто перед ним лежал дохлый таракан. Так он смотрел только на компанию Драко прежде. — Обойдусь. И вообще, не твоё это дело, так что настоятельно рекомендую сгинуть, — огрызнулся Уизли. — Сами моё имя всуе поминаете, — ухмыльнулся кузен и получил от Ричарда тычок. — Гермиона, хочешь «Друбблс»? — Вам что-то нужно или вы просто так подошли? — Серьёзно спросила та. — Просто свою фамилию услышал. Обсуждать других за их спинами неприлично. — А мы и не о тебе говорили, — огрызнулся Рон. Я молча показала на объявление. Выражение лица Хьюго мигом переменилось. Спесь и раздражающее всех высокомерное бахвальство на пару мгновений слетели с него. В глазах сверкнули испуг, горечь и нечто, что я бы не могла описать. — Понятно, — выдавил он. — Опасаетесь, что мой папа появится здесь с ножом в руках, вращая глазами, и будет выпытывать у вас, где сейчас находится Гарри Поттер? — Вовсе нет, — поспешно заверили мы с Гермионой одним духом. — Вообще-то, да. Ау! — Рон взвыл и запрыгал, будто что-то тяжёлое упало ему на ногу. — Понятно, — повторил Хью и немного нервно дёрнул уголками губ. — Уверен, вы покажете чудеса гриффиндорской храбрости, если что. — Хью… — Пошли, — Ричард схватил кузена за плечо и развернул его к двери, одарив меня укоризненным взглядом напоследок. — Вот жук. Много же он о себе возомнил, — фыркнул Уизли и повернулся туда, где стоял Поттер. — Зачем ты мне на ногу наступил? — Тебе не стоило ему грубить, — раздался тихий голос Гарри. — Если бы мистера Уизли в чём-то обвинили, ты бы костьми лёг, доказывая, что он невиновен. Да и сам Хьюго не виноват ни в чём. — Так мой отец и был бы неви… — Уизли осёкся, заметив, как скривилось моё лицо. — А, впрочем, ну его, этого Блэка. О, Гарри, ты пробовал эти кислые конфеты? Расплатившись за сладости, мы вышли из магазина. Осадок оставался гадостный. Даже упаковка желатиновых фруктовых червячков настроение не подняла. Дабы развеяться, мы решили провести Гарри экскурсию по деревне. Было трудно — на улице свирепствовала метель, да такая, что нас сносило. Коллегиально было принято решение отправиться в «Три метлы» и отогреться. — Нет, мы не пойдём в музыкальную лавку, Эйприл! — Крикнул Рон, когда я предложила прогуляться ещё немного до магазинчика. — Но я просто одним глазком гляну! — Умоляюще прокричала я, стараясь заглушить метель. — Эйприл, кроме тебя этот патефон никому нафиг не нужен, пошли! Тут холодно! — Я угощу тебя сливочным пивом! — Я пока сам в состоянии расплатиться! И никакая халява меня не переубедит ещё топтаться на ветру! Пошли! Три пары рук почти втащили меня в паб. Тут было шумно, людно и дымно. Почти как во всех пабах, где обитал Мефисто, только тут не было существ разбойничьей наружности и никто не порывался выбить ближнему своему все зубы в разгаре спора о преимществах использования трансфигурации перед дезиллюминационными чарами во время погони. А ещё тут не воняло элем. Скорее наоборот — расползался приятный запах табака, хвои, масла и чего-то сдобного. — Я принесу нам по кружке, — решил Рон и, поправив волосы, зашагал к мадам Розмерте. Мы заняли столик в дальнем углу между окном и пушистой елью. Мне досталось место около дерева, так что иголки то и дело щекотали руки и шею. Пытавшийся устроиться рядом Гарри ёрзал, то и дело задевая меня. — Слушай, сними её, — посоветовала я. — Мы в тёмном углу, тебя никто не увидит. Давай, а то все будут скорее коситься на пустое место между нами, чем на мальчика, который похож на Гарри Поттера. — Ты уверена, что… — Начала, было, Гермиона, но Гарри уже скинул с головы капюшон и с облегчением вздохнул, моргая. — Надоело под ней ёжиться, — пожаловался мальчик, стаскивая мантию с плеч. — Хотел оставить в тоннеле, но решил, что так будет безопаснее. — Правильно решил, — скривилась Гермиона. Гарри её не слушал, а убирал мантию в мою сумку, чтобы мы её потом не забыли. Рональд принёс четыре кружки дымящегося ароматного напитка. Гарри радостно схватился за кружку, согревая замёрзшие пальцы. Мы последовали его примеру — продрогли мы под метелью знатно. — Счастливого Рождества! — Весело провозгласил Рон, подняв кружку. Я большими глотками махом выдула половину кружки. Стоило мне опустить её и перевести дыхание, как я едва не поперхнулась воздухом. В дверях в паб стояли Макгонагалл и Флитвик, с деловым видом стряхивавшие снег с мантий. Следом за ними вошли Фадж и Хагрид. — Джек-пот, — просипела я и указала на дверь. Не сговариваясь, Гермиона и Рон нажали на макушку Гарри и тот соскользнул со стула под стол. А будь мы в каком-нибудь «Зелёном мысе», я бы скорее дала Гарри себя рассекретить, чем повалила бы его на липкий от эля пол. Я полезла в сумку, чтобы найти мантию-невидимку, но Гермиона меня остановила: — Твоя возня привлечёт к нам внимание. Мобилиарбус! Пушистая ель, только что щекотавшая мне руки, оторвалась от пола и переместилась так, чтобы закрыть наш столик от барной стойки. Я опустила руку и потрепала Гарри по голове. — Крепись, вдруг они ненадолго. — Надеюсь, — донеслось из-под стола. — Можно подумать, Фаджу больше делать нечего, кроме как распивать смородиновый ром в Хогсмиде, — прошипел Рон. — Я слышал от Билла и папы, что в министерстве готовится что-то грандиозное, какое-то событие, а он тут мантию протирает! — Какое событие? — Удивилась я, незаметно выудив-таки мантию и на всякий случай пихнув её Гарри под стол. Мне Билл и Артур ничего не говорили. — Да чёрт знает, они так, обмолвились в разговоре, пока выкапывали меня из песка, — дёрнул рукой Уизли. –…Сириуса Блэка, моя дорогая. Вы же слышали, что он учинил в Хэллоуин? — Раздался голос Фаджа. — Чёрт, — процедила я сквозь зубы, но из-под стола донеслось сдавленное шиканье и слова Розмерты я-таки пропустила. –…Что поделать, — доносились обрывки разговора. — Они охраняют нас от злодея. Блэк способен на всё. Я скрипнула зубами. Много ты знаешь, самодовольный дурень! — А мне как-то не верится, что Сириус Блэк мог переметнуться на сторону Тёмного Лорда. Это на него не похоже, — задумчиво протянула Розмерта. — Помню его студентом Хогвартса… Скажи мне тогда кто-нибудь, что из этого мальчишки вышел бы тёмный маг, я бы решила, что он перебрал медовухи. Младшие Блэки — да, они куда больше тянули на тёмных, но Сириус… — И чем это всё обернулось для обоих младших Блэков? — Грустно сказала Макгонагалл. — Марисса стала затворницей и дважды вдовой, а Регулус… — Все они были с подковыркой, поверьте. Вы, Розмерта, и половины не знаете, — перебил декана министр. — Люди не знают самых страшных его деяний. Я резко выдохнула, будто меня ударили в живот. В сжавшиеся в кулаки руки тут же вцепилась Гермиона и предупредительно покачала головой. Они собираются говорить гадости о моей семье! О моей матери, о моём дяде! Допустить такое… Но Гермиона стиснула руки ещё сильнее. — Не надо, пожалуйста. Ты и на себя неприятности навлечёшь, и Гарри выдашь, — одними губами прошептала она. — Вы же помните, кто был его лучшим другом? — Спросила Макгонагалл. — А то как же! — Смешок. — Конечно, помню. Два неразлучных приятеля, постоянно бывали здесь. Пару раз чуть не разнесли мне весь паб. Друзья — не разлей вода. Джеймс Поттер и Сириус Блэк. Из-под стола раздался приглушённый грохот. Кажется, Гарри уронил кружку. А я застонала. Нет, не надо, не говорите… Но чем дольше тянулась их речь, тем хуже я себя чувствовала. Я хотела зажать Гарри уши, чтобы он не слышал. Устроить взрыв, канонаду, сплясать на столе, лишь бы они не говорили… не говорили, не говорили! Глаза метнулись по помещению. Я надеялась, что ни брата, ни кузена не занесло сюда лихим ветром. — Значит, Блэк был Хранителем Тайны Поттеров? — Нет, нет, нет… — Застонала я. В ногу вцепились чужие пальцы. Я бы испугалась, если бы не была в том состоянии, когда всё тело немеет от осознания неизбежного. Не говорите! Не говорите! — Блэк предал их? — Нет, нет… Это не он, это не правда, не правда… — Ему надоело быть двойным агентом, он хотел открыто объявить, на чьей он стороне. А дальше вы знаете. Тот-Кого-Нельзя-Называть явился к дому… Убил сперва Лафнегла… Бедняга, узнал о том, что происходит, попытался остановить, но куда там… Потом он убил Джеймса и Лили. Хотел убить и Гарри, но… Я уже не слушала. Пальцы вцепились в столешницу так, словно я хотела оторвать от неё кусок и швырнуть в этих сплетников. Меня била крупная дрожь. Не правда… не правда… Не из-за него умер папа! Не из-за него! Нет… И Поттеров он не предавал! Но… Сами же сказали. Джеймс доверял Блэку так, как не доверял и Дамблдору. Кто ещё мог бы стать Хранителем? Петтигрю, которого подозревала мама? Но не он был лучшим другом Джеймса, не он, а Сириус… -…Петтигрю умер как герой. Не каждый отважился бы попытаться остановить опаснейшего преступника, но где уж ему… От бедолаги же почти ничего и не осталось. — Эх, добраться бы мне до Блэка раньше Петтигрю! — Взревел Хагрид так, что я вздрогнула. — Я бы его голыми руками на куски… В горле встал ком. Противно щипало глаза. — Неправда, — шептала я, как заведённая. — Неправда, неправда, неправда… — Но ведь были и те, кто не верил… Марисса всё бегала, искала доказательства невиновности, помните? — Что толку? Блэк и на месте был невменяем, а на суде вовсе практически признался. Сестра даже не явилась на слушание. — Вы бы тоже не явились, свались на вас такое. — Всё равно, Корнелиус. Девочка обивала пороги Министерства и Хогвартса, пытаясь доказать хоть что-то. — Эта ваша «девочка» замешана в таких делах, что, будь у меня доказательства, я бы её к братцу за решётку упрятал! Не знаю, что за игру она вела, но очевидно, что с братом она была заодно всё время. За обоими горы трупов тянутся! Если она была такой же, как Блэк, то очевидно, что она хотела помочь братцу-подельнику! Или вам напомнить, что именно она выкрикивала, когда её выволакивали из редакции «Пророка»? — Обойдусь, министр, спасибо. Горы трупов. Горы трупов… Нет. Чепуха! Чепуха! Так же, как и всё, что они говорили о Сириусе! Гнусная и мерзопакостная ложь! — Одна, видимо, надежда на детишек. Блэк и Лафнеглы, хоть и шебутные, но ребята хорошие. Может, не выйдет… того, скверного. — Будем надеяться, Хагрид. Всё же времена сейчас иные. Хотя выступление всех троих в Большом Зале перед Хэллоуином нас всех переполошило знатно… — Думаете, они помогают Блэку? — Нет… Нет, тем более, что мисс Лафнегл очень дружна с Гарри. Нет. Они просто не хотят верить очевидному. — Следите за ними, Минерва. Всё же ситуация крайне неоднозначная для всех. — Всенепременно, министр. Нам пора в замок, Корнелиус. Вы же не хотите пропустить ужин у директора. Профессора и Министр ушли, впустив в помещение вихрь лихих снежинок. Я сидела, совершенно окостенев. Невнятный и невыразимый вой отчаяния разрывал грудь, вот только до глотки не доходил — там встал такой ком, что я даже вздохнуть не могла. Рон и Гермиона молчали, не находя слов. Гарри осторожно вылез из-под стола. Я старалась не смотреть на него. Как и он — на меня. Я ощущала физическую необходимость сказать хоть что-то. — Гарри… — Мне всё ещё не хватало храбрости даже поднять на него глаза. Накинув на плечи мантию и нацепив капюшон, Гарри скрылся из виду. Только дверь самостоятельно хлопнула. Я не заметила, как оказалась на улице. Тёплая мантия осталась в пабе, перекинутая через спинку стула. Шапка и перчатки — там же. Я старалась не обращать внимания на холод, только бежала по направлению к «Сладкому Королевству». Я была уверена, что Гарри убежит в замок. Я пыталась его окликать, но оборачивающиеся обитатели деревни заставили меня заткнуться. Лишь когда я совершенно отчаялась, хотя куда уж больше, я увидела парящую у магазинчика голову — капюшон сбился с головы. Задыхаясь от ледяного воздуха и ветра, что отвешивал мне оплеухи, я помчалась за Гарри. Только у задней двери в кондитерскую мне удалось схватить его за плечо. — Гарри, пожалуйста! — Выкрикнула я. — Отстань от меня! — Неожиданно зло прорычал Поттер, оборачиваясь. — Это всё неправда! — На глаза набежали слёзы. — Неправда, Гарри! Я клянусь! — Ты знала! — Заорал он. Лицо Гарри было искажено такой злобой, что я отшатнулась от него. — Ты знала всё это время и не сказала мне ни слова! — Неправда… неправда… Раздались позади шаги — Рон и Гермиона нагнали меня. Оба замерли за спиной, явно не решаясь сказать хоть что-то. — «Я — племянница Сириуса Блэка, и я этим горжусь!» — Передразнил мой голос Поттер. — Гордишься, что ты — племянница человека, виновного в смерти моих родителей?! Или собственного отца?! — Это не он… Гарри, это… — Голос срывался. Я не знала, что могла ему сказать кроме того, что не верила. Я даже не могла объяснить свою правоту! Всё тело содрогалось от сдерживаемых рыданий и холода. — Ты гордишься, что твой дядя убил всю мою семью, Эйприл?! Или что он лишил тебя отца?! Ты знала это! Все это знали! И Уизли, и Рон с Гермионой, и Фадж! И вы ничего мне не говорили! — Потому что это ложь! — Снова выкрикнула я, чувствуя себя до одури глупо. — Почему ты веришь им, а мне — нет?! — Потому что это правда! Кроме как «Я в это не верю» я от тебя ничего не слышал! Докажи, что твой дядя не убийца! — Не могу! — Окоченевшими руками я попыталась стереть слёзы, но пальцы не слушались. — Гарри, поверь, я… — Хватит! Не хочу! Не удивлюсь, если окажется, что всё это время ты была с ним заодно! Хлоп! Замёрзшие пальцы сами собой прошлись по щеке Поттера, который от неожиданности пошатнулся. Рон и Гермионой сдавленно охнули. Сжимая в руке правую ладонь, горящую от удара, я сделала шаг назад. И ещё. И ещё. И вот ноги сами несли меня куда-то. Гермиона попыталась меня окликнуть, но я даже не слышала. Я бежала, давясь слезами и отчаянием. Как же гадко! Гадко, гадко! Остановилась только тогда, когда заледеневшие ноги начали разъезжаться в рыхлом снегу. Я рухнула в сугроб без сил и зарыдала так, как не рыдала никогда прежде. Сердце разрывалось на части. Неправда. Это всё неправда. Неправда! Он невиновен! Не он виновен в смерти папы! Не он! Не он! Поттер… идиот… Я всё это время была с ним честна, я всё это время пыталась донести, что… что… А что я, собственно, пыталась донести? Моя вера ни на чём не базируется. Слепые эмоции и только. Ни одного факта. И мама не нашла ничего. «За обоими тянулись горы трупов!» Это ложь. Моя мама никогда и никого не убивала. И мой дядя… Это недоразумение… Горло саднило от рыданий. Пальцы начинали синеть. Но вставать я не торопилась. Что толку? Какая разница? Ну и пусть. Если всё это было правдой, всё, что сказали профессора и министр… То что толку? Я скорее околею насмерть, чем признаю, что была не права. Я рухнула в снег почти с головой. Сил не было. Ни на что. Да и желания, по сути, тоже. Мой дядя — убийца. Моя мама — убийца. Все Блэки прежде были на Слизерине. Затворница и дважды вдова. Лучший друг. Предатель. Подельники. Злодеи. Мой лучший друг не верит мне. Считает, что я такая же. Что я убийца. Что я предательница. Что я и его предам?.. Идиот. Какой же он идиот. Но какое разочарование в его глазах, какая злоба на лице… Где-то невероятно далеко я услышала оклик собственного имени. Я не шевельнулась даже. Не хотела даже пытаться. Что толку? Что толку… Раздались лёгкие шаги и тихое фырчание. Разлепив застывшие инеем веки, я увидела перед собой огромного чёрного пса. Грим, так, кажется, говорят? Чёрный пес, предвестник смерти? Впрочем… какая разница? Сил убегать или хотя бы идти обратно в замок всё равно нет. Чёрный мокрый нос коснулся моего лба, шумно обнюхивая. После совсем рядом раздался утробный рык. Почуял мясцо, пусть и промороженное? — Не ешь меня, я ещё пригожусь тебе, — просипела я, едва выжимая слова. Пёс неопределённо рыкнул. А я ощутила жажду говорить, пусть слова и раздирали гортань. — Смеркается. Скоро дементоры появятся. Тебе-то всё равно, наверное. А я, может, хоть маму услышу… Пёс дёрнул ушами и тяжко вздохнул. После ткнулся мордой в моё плечо и с силой поддел руку. — Что, всё же не будешь меня есть? — Хмыкнула я. Зубы стучали так, что я едва не откусила себе язык. — И хорошо. Раздражённый рык. — Не хочу возвращаться, — зачем-то проговорила я. — Мой лучший друг считает меня лгуньей. Все думают, что мой дядя убийца. И что мама… А я даже не знаю, правда это или нет. Под натиском пса, который продолжал тыкать меня мордой, мне удалось сесть. Мир перед глазами поплыл, руки и ноги я давно не чувствовала. — А ведь если бы не Хьюго… если бы не Хьюго… Может, я бы так не драла глотку и нервы себе? Может, и впрямь легче поверить, что он — злодей? Я бы тогда не потеряла друга… Да и мнение большинства… меньшинства… ства… ква… Белоснежный стремительно темнеющий мир начал вращаться. Высокие деревья покачнулись и прыгнули куда-то вниз, открыв взору серое небо. Впрочем, тоже ненадолго.***ГАРРИ***
— Эйприл ещё не вернулась, — взволнованно грызла карандаш Гермиона. — Нельзя было её оставлять в лесу одну. — Она вмазала Гарри и убежала, — возразил Рон, жуя сдобный котелок. — Я бы не хотел быть следующим. — Если бы ты открыл свой рот, то точно был бы, — мрачно буркнула Гермиона. — Может, она где-нибудь на подоконнике собирает вундервафлю и жалуется своей крысе, какие мы плохие. — А вдруг с ней что-то случилось? — Подал голос Гарри, сидевший до этого в угрюмом молчании. — Да что с ней случится? — В голосе Рона скользнула неуверенность. — Это же Прил… Которая оставила мантию в пабе. Вместе с палочкой. Чёрт. С ней наверняка что-то стряслось… Гарри, Рон и Гермиона синхронно подскочили и бросились в мальчишескую спальню. — Торжественно клянусь, что замышляю только шалость. — Трясущиеся пальцы чуть не промахнулись мимо пергамента. Карта мгновенно расцвела на старой бумаге. Трое друзей склонились над ней, высматривая точку со знакомым именем. — Где она может быть? — Шипела от досады Гермиона, скользя взглядом по библиотеке, кухне, Большому Залу и кабинету Помфри. — И у Дамблдора её нет… — Бормотал Рон. — Стадион? Нет. Гарри отбросил край карты и уставился в ту часть, что показывала Хогсмид. — Вот она! — Вскричал он, показав пальцем в точку с подписью «Эйприл Лафнегл». Посреди Запретного Леса. — Что она там забыла? — Округлила глаза Гермиона. — Не знаю, но надо её привести обратно! — Решительно заявил Гарри, вытаскивая из чемодана мантию-невидимку. — Гарри, — окликнул приятеля Рон, лицо которого приобрело оттенок прокисшего молока. Уизли ткнул пальцем в карту, показывая на точку Эйприл. Рядом с ней топталась другая точка. — Сириус Блэк, — сдавленно пискнула Гермиона. — Нужно вытаскивать её оттуда! — Решительно рявкнул Гарри. Обиды и злоба подождут, если рядом с ней крутится этот мерзавец. — А может, сперва скажем Макгонагалл? — Подняла на него глаза Гермиона. — А смысла нет, она, видимо, уже знает, — Рон ткнул пальцем в точку, приближающуюся к Гриффиндорской башне. Макгонагалл. Гарри стер карту с пергамента, застегнул куртку и нырнул под мантию-невидимку. — А нас подождать не хочешь? — Пробурчал Рон. — Если Макгонагалл увидит меня в куртке, сразу поймёт, что к чему. — Так сними куртку… — Рон! — В спальню без стука ввалилась Джинни. — Вас с Гермионой декан ищет! Насчёт Эйприл! — А Гарри она не ищет? — Скривился Рон. Младшая сестра потрясла головой. Уизли и Грейнджер спустились в гостиную. Гарри тихонько следовал за ними. Макгонагалл тревожным взглядом обводила гостиную. При виде двух друзей она чуть вздрогнула. — Мистер Уизли, мисс Грейнджер… Вас хотел видеть профессор Дамблдор, — объявила она. Рон нервно проглотил вставший в горле ком и посмотрел на то место, где стоял невидимый Гарри. В сопровождении декана ребята вышли из гостиной под недоуменный говор гриффиндорцев. Поттер старался не отставать. Он бы бросился бежать в тот же миг, стоило ему оказаться за пределами гостиной, но без друзей идти он не рискнул бы. — Мистер Филч сегодня вечером передал мне этот список, — как только закрылся портрет с Кэдоганом, сказала Макгонагалл ребятам, протянул им список пергамента. — Мисс Лафнегл нет среди тех, кто вернулся в замок из Хогсмида. Вам известно, где она может быть? Гарри удивленно отметил звенящие нотки тревоги и даже страха в голосе сурового декана. — Нет, профессор, — опустила голову Гермиона. — Мы… Немного поругались. И Эйприл убежала. Мы думали, она вернётся в замок, но… — Ясно. — Приподняв очки, Макгонагалл сжала переносицу. — Идём. Расскажете профессору Дамблдору. Быть может, он организует поисковые отряды. Макгонагалл спешно увела Гермиону с Роном. Гарри, оставшись в одиночестве, снова развернул карту. Точка Эйприл неподвижно отпечаталась на пергаменте, будто её пером поставили. А вот вторая вилась вокруг неё, будто оса вокруг варенья. Если ей грозит опасность, она может не дожить до сбора отрядов. Если она ещё жива. Гарри пихнул карту в карман и помчался к старухе, скрывавшей проход в «Сладкое королевство». — Диссендиум! Поттер сиганул вниз, не чувствуя под собой ни ног, ни земли. Только когда спуск закончился, он помчался по тайному тоннелю так, как давно уже не бегал. В боку кололо, дыхание с хрипом разрывало лёгкие, а в голове даже мыслей не было, лишь пульсировали две эмоции: страх и ненависть. Страх за жизнь лучшего друга. Ненависть к чудовищу, что посмело к ней приблизиться. А она так его оправдывала! Много будут стоить твои слова, если ты погибнешь от рук этого психа, Эйприл?! Перед глазами уже плясали точки, когда Гарри достиг лестницы. И тут же чуть не навернулся, споткнувшись о что-то тяжёлое и мягкое. Посветив себе палочкой, он увидел яркий канареечно-жёлтый свитер и свернувшуюся в комок Эйприл. — Лафнегл, — выпалил Гарри, бросаясь рядом на колени. Сердце пропустило удар — девочка не двигалась. Руки и лицо были ледяными, губы и пальцы посинели от холода, на лице застыли замёрзшие слёзы. Но, прислушавшись, Поттер уловил едва слышимое судорожное и прерывистое дыхание. Жива. Жива. И тело сотрясается, тщась согреться. — Прил. Прил, ты слышишь? Эйприл? Ты можешь идти? Тебе нужно в лазарет. Эйприл! — Гарри осознавал, что с его тщедушным сложением дотащить нескладную Эйприл хотя бы до конца подземелья будет невозможно. Веки дрогнули, сероватые глаза, замутнённые слезами, уставились на Поттера, неясно моргая. — А где пёсик? — Выдохнула она. Гарри едва за голову не схватился. Она начала бредить. По крайней мере, она в сознании. — Ты сможешь идти, Эйприл? — Повторил свой вопрос Гарри, чувствуя, как сердце отстукивает бешеный ритм. — Я не донесу тебя. — Вот ещё, — слабо буркнула девочка и шевельнулась. Гарри помог ей подняться, перекинул руку через плечо и осторожно взял девочку за талию, придерживая, чтобы не упала. — Не думай, что я на тебя не злюсь, — промямлила Эйприл, пока ребята шли по тоннелю. Гарри промолчал. Он мог бы сказать то же самое, если бы несколько минут назад она не заставила бы испугаться его до потери сознания. Обиды обидами, но если другу угрожает беда… Тут не до злобы. Пока что. Хотя Гарри и был уверен, что сможет это замять, всё же смерть от обморожения должна приоритетно быть повыше дурацких обид, он знал, что при первом же разговоре о Блэке они рискуют разругаться в пух и прах. — Не стоило нам нарушать договор, скреплённый пирогом, — хмыкнул он. Эйприл странно дёрнулась и закашлялась. Пришлось немного ускориться — чем скорее Лафнегл попадёт к Помфри, тем лучше. — Как ты добралась до тоннеля? — Не помню. — Ты… ты видела… его? — Кого? — Блэка. — Что? — Когда мы тебя искали на карте, возле тебя увидели точку с надписью «Сириус Блэк». — Нет… Никакого Сириуса… Только… Грим… Он меня не съел. Я попросила не есть меня, и он меня не съел. Здорово, да? — Фантастика. У Прил начались бредни. Через пятнадцать минут ребята выползли из-за горба одноглазой ведьмы. Гарри хотел оттащить Прил в лазарет, но та воспротивилась. — Они будут спрашивать… и завалят вход. Давай… лучше… во двор. — С ума сошла?! — Вскричал Поттер. — Чёрта с два, говори потом сама что хочешь, я тебя на улицу не потащу! — Идиот. — Сумасшедшая. Укрыв себя и Прил мантией, Гарри потащился к Больничному Крылу.