***ЭЙПРИЛ***
Раннее-раннее утро. Остервеневший ливень хлещет в окна с неистовой яростью, от которой содрогаются стёкла, чуть позвякивая. В гостиной чуть ли не с утра горит камин, от которого исходит спасительное тепло. Промозгло даже в гриффиндорской башне. Промозгло и на душе. Я мяла в руке непонятную пластилиноподобную липкую субстанцию, сидя в глубоком кресле у огня. Последний эксперимент вышел не сказать что удачным — зелье скукожилось в это нечто. Зато его было прикольно мять. А ещё отрывать кусочки и из старой рогатки Чарли стрелять в стену, чтобы они прилипали. Перси увидит — даст нагоняй, но мне как-то… не до него. Я вздохнула и снова натянула резинку с кусочком зелья, тщательно целясь. В стене уже вырисовывался узор, промахиваться нельзя. Чем только не займёшься, чтобы не думать. Щелчок. Комочек красноватой штуковины прилип к стене, венчая букву «Д». Самодовольно усмехнувшись, я откинула голову на спинку кресла и услышала шаги. Закрыла глаза. Надеюсь, пройдут мимо. — Эйприл? О нет. — Доброе утро, — буркнула я, открыв глаза и стараясь не смотреть на Поттера. Доброе. Как же. — Не спится? Заснёшь тут, когда с одним из твоих друзей происходит чёрт знает что, и он превращается в конченного психопата и вышвыривает тебя из своего жуткого логова как котика за шкирку. — Заснёшь тут, когда на дворе такая буря, — ответила я, снова отрывая кусочек. Гарри машинально взглянул в окно, позволив мне мельком бросить на него взгляд. Ба, да он уже одет. Да ещё и с метлой в руке. Впрочем, моя «Вспышка» лежала около кресла рядом. — Чем ты тут занимаешься? — Спросил он, подойдя к креслу. Пытаюсь не думать. Вообще. Пытаюсь не думать о Мефисто, который обосновался в притоне. Пытаюсь не думать о том мальчике, Квентине. Пытаюсь не думать о том, зачем Ричарду нужна была Охота. Пытаюсь не думать о том, что в Мире Снов блуждает моя мать, а я даже не почесалась её найти. Пытаюсь не думать о том, что мой родной дядя может оказаться настоящим преступником, как бы я его ни выгораживала. — Пытаюсь не думать о предстоящей игре. — Щелчок. Мимо. — И пытаюсь выстрелить вензель Дамблдора. — Тебе настолько нечем заняться? — Засмеялся Гарри, глядя на инициалы директора, проявляющиеся на стене путём моего безделья за последний час. А чем ещё заняться, когда даже поговорить во всём замке не с кем? Ричард, Хью и Люси внизу, в гостиной Слизерина. А вы со мной уже неделю не разговаривали. — А чем ещё заняться в такую рань? Я пыталась отрабатывать заклинание «Репаро», но получила только сломанный карандаш и жуткую мигрень. — Я отбросила рогатку, так и не закончив вензель «А.Д.». Надо было брать его полное имя, занятия было бы на целый семестр. — Нам сдавать его ещё в конце года, научишься ещё, — сказал Гарри. Ему явно хотелось говорить о чём-то ином, но уж точно не о Заклинаниях. Я угукнула, забравшись в кресло с ногами. Со стороны соседнего кресла раздался смешок. — Зато ты со мной разговариваешь, смотри-ка. Я удивлённо обернулась к Поттеру, задохнувшись от возмущения. А тот сидел, ухмыляясь, да сверкая глазами. — Вообще-то, — выпалила я, — это вы со мной не разговаривали! — Да ты что! — Поттер хлопнул себя по коленке. — Может, это из-за того, что ты нас так активно избегала? Ещё с ночи нападения Блэка. — Вы меня кинулись осуждать, конечно, я не хотела с вами разговаривать! — Вскричала я, вскидываясь. — Я тебе ни слова не сказал, — серьёзно ответил Поттер. И это было правдой. — Ты… — Мне было нечем парировать. — Ну? — И он об этом знал. Смотри-ка какая самодовольная ухмылка. — Ты… — Я. — Ты многозначительно смотрел! — Я бы руку себе отгрызла, чтобы это звучало весомым аргументом. Гарри расхохотался. Заворчав что-то невразумительное, я кинула в него липучкой, подтянула колени к груди и уткнулась в них лбом. Сомнительное укрытие, чтобы переживать конфуз, но другого нет. — Прил, я всю неделю пытался тебя выдернуть на разговор, а ты всё бубнила, что тебе некогда и бежала куда-то. Или сидела с этой вот дрянью. Кстати, что это? — Не знаю. Оно само получилось. — Гарри с исполненным отвращения «фуэ» отбросил эксперимент на столик. — Просто я не хочу говорить о том, что произошло, не хочу выслушивать ваши нотации и ваше «Я же говорил!», не хочу видеть это ваше осуждение. Самой противно, знаешь ли от сложившейся ситуации. И вообще! — Меня прорвало. — Мы не на разных факультетах учимся, чтобы было возможно так подневольно свести к нулю общение! Захотел бы — поговорил! — Прил, — Поттер меня прервал, щёлкнув по коленке. — Ты видела себя со стороны, когда ты злая? Вот помнишь, год назад ты узнала, что мы с Роном разбили Фордик? — Я глухо зарычала. — Помнишь. Так вот у тебя был такой взгляд, от которого хотелось бежать так, чтоб аж пятки горели. Вот и сейчас у тебя был такой же. — Какой? — Опустив одну ногу, спросила я, глядя Гарри в глаза. — «Не подходи, иначе я откушу тебе лицо». И само лицо такое, — Гарри скрючил ужасающе злобную физиономию, от чего его очки приподнялись над носом. Я фыркнула, скрывая смешок. — Злой и страшный серый волк. А я и не навязывался. Смысл, если ты нас троих видеть не хочешь? — Да хотела я вас видеть! — Воскликнула я. — Ты сама только что говорила, что не хотела видеть осуждение и слышать нотации. — Вас — да, осуждения и нотации — нет! — Вот что, — Гарри серьёзно посмотрел на меня, тщась скрыть улыбку. — Нас с тобой связал вишнёвый пирог. И мы пообещали друг другу не трогать тему Сириуса Блэка и всё в таком духе. Поэтому, — Гарри взял со стола рогатку и прицелился в меня, благо, не зарядив, — поэтому давай за то, что ты усомнилась в нашей договорённости, ты признаешь себя неправой в том, что мы тебя избегали. Потому как именно ты и нарушила эту нашу с тобой договорённость, надумав чёрт знает что. — Какая наглость! — Восхищённо засмеялась я. Гарри улыбнулся и развёл руками. — Нет, я никогда не признаю, что я не права. Не мой стиль. — Так, значит, да? — Да, так, — я вздёрнула нос и посмотрела на него свысока. Гарри отлепил от красноватой липучки кусочек и прицепил мне на лоб. — Тогда увидимся на стадионе, мисс Лафнегл, — хмыкнул он и встал с кресла, уступая его Парвати. Пока мы беседовали, ученики уже начали понемногу выходить из спален и рассредотачиваться по гостиной. Я соскребла со лба и стола липучку, пихнула её в коробочку и швырнула в сумку. Следом отправилась рогатка. И вовремя. — Во имя всего, кто это сделал?! — Сотряс минуты через две крик Перси всю гостиную, пока пунцовый Уизли в негодовании тыкал пальцем в незаконченный вензель. — Я немедленно требую, чтобы вы это стёрли! Это просто возмутительно! Фред! Джордж! — А что сразу мы? — Хором спросили близнецы. Это единодушие и убедило Перси, что они и есть преступники. Я хихикала в кулачок. Вступиться бы, но тогда Перси будет ходить за мной и гундеть, гундеть, гундеть. — Да говорим, это не мы! Это Эйприл! Прил, подтверди! — Я помотала головой, улыбаясь до ушей. Глаза близнецов одинаково сощурились, обещая мне расправу в ближайшее время. — Не сваливайте на Эйприл каждый свой косяк! — Бесновался Перси, знавший близнецов как облупленных. — А теперь немедленно ототрите эту… эту… жвачку! Я одними губами прошептала «Простите» близнецам и юркнула к выходу прежде, чем Фред успел схватить меня за шкирку. У портрета, который ныне занимал сэр Кэдоган, эксцентричный рыцарь-маразматик, меня встретили Рон, Гарри и Гермиона. Мальчишки давились смехом, Гермиона сверлила меня укоризненным взглядом. — Признай, что это твоя работа, — сказала она. — Ни за что, — я показала ей язык и взглянула на Гарри. Тот едва заметно подмигнул. — Идём завтракать. — Вау! Оно разговаривает! — Наигранно восхитился Рональд. — Будете паясничать, мистер, снова перестану, — скорчила я рожицу и обернулась. — Эй, Фред, стукни кулаком по стене! Один из близнецов последовал моей краткой инструкции. Липучки мигом слетели с поверхности. Не слушая их возмущённый вопль, я, смеясь, выбежала из гостиной. В Большом Зале учеников было мало. А те, кто был, настороженно косились на потолок, который, казалось дрожал и вибрировал от заходящихся в агонии бури облаков. — В кои-то веки рад, что нас поменяли с Хаффлпаффом, — услышала я голос Хьюго. — Я удивлён, что матч не отменили вовсе, — отвечал ему Рич. — Ты что! Нельзя отменить квиддич! А если бы мадам Хутч об этом только помыслила, Вуд бы её на кусочки бы порвал. — Идите, я догоню, — бросила я ребятам и поспешила к слизеринскому столу. — Доброе утро! — Для нас так точно, — хмыкнул Хьюго, отсалютовав мне тостом с джемом. — Не боишься, что снесёт, воробей? — Немного, — честно сказала я, взглянув мельком на потолок и тут же снова переведя взгляд на ребят. Ричард выглядел немного невыспавшимся, но, в целом, вполне нормально. Только тонкая складочка на лбу выдавала его беспокойство. Хью дышал бодростью и силами. Ох, его бы сейчас на поле, зараза такая довольная! Будто не он в последнюю неделю ходил сам не свой после проникновения Блэка в замок. За почти сияющим Хьюго я почти что не заметила Люси. Девочка выглядела, откровенно говоря, плохо. Лицо побледнело почти до зелени, взгляд остекленел, губы сомкнуты в тонкую нитку. Даже стянутые в хвост волосы как-то совсем обречённо выглядели. Люси будто пришла после чаепития с дементором. — Люси, ты в порядке? — С беспокойством спросила я. Ричард нахмурился и уткнулся в тарелку взглядом. — Да, — едва слышно ответила Роджерс. — Просто мне немного… не здоровится. Наверное, придётся пропустить игру, извини, Прил. — А я говорил, чтобы ты оставалась в гостиной, — проворчал брат. Люси втянула носом воздух и отвернулась. Понятно, у них уже на эту тему был спор. — Может, лучше к мадам Помфри? — Предложила я. — Мне просто нужно немного выспаться и отдохнуть, — скупо улыбнулась девочка. — Такое… бывает. Иногда. — Переучилась? Понимаю, Гермиона сама бродит по замку как сомнамбула. Но, если станет хуже, то… — То мы её на руки возьмём и потащим в лазарет, — решительно заявил Хьюго. — А теперь брысь отсюда, и чтоб сытой из-за стола не вставала. Тебе сегодня понадобятся силы. Хотя я надеюсь, что Диггори или Поттер поймают снитч в начале матча. Тогда у нас будет шанс на первое место. — И не надейся, Блэк, — фыркнула я, взъерошив его кудри, которые уже можно было собирать в причёску. Тётя Меда, видимо, решила его не стричь. — Может, мне тоже не идти? — Услышала я за спиной голос брата. — Уж лучше посижу в гостиной… — Ричард, я не нуждаюсь в няньках! — Резковато отвечала Люси. Ого. А Люси тоже умеет гневиться. За столом уже сидели члены команды. Фред и Джордж встретили меня полными обиды и укора взглядами. Я беспечно упала рядом с Гарри и потянулась к овсянке. — Сегодня круто придётся! — Вуд даже к еде не притронулся. — Да ладно, — Кэтти насадила на вилку оладушек и поднесла ко рту капитана команды. — Не сахарные, не растаем. Ливень как ливень. А если ты не поешь, мы все вшестером тебя запрём в кладовке и вратарём поставим Лонгботтома. Ну! Вуд нехотя откусил оладью. Потом слопал махом ещё четыре. Я принялась за овсянку, стараясь не смотреть ни в окна, ни на потолок. По крайней мере, следить за попытками команды уговорить капитана съесть ещё чего-нибудь было куда более воодушевляюще, чем на обезумевшую стихию. А стихия явно покинула пределы разумного. Порывистый ветер пригибал к земле. Едва пробираясь к стадиону мимо горстки первокурсников с Рейвенкло, я диву давалась, как их не сносит ветром к чертям. У входа в раздевалку нас встречали Малфой, Крэбб и Гойл под одним огромным зонтом. Все трое глупо хохотали, тыча в нас пальцами. Очень много чести, лорд Малфой, очень много. Нервно поправляя пилотные очки и сжимая метлу, я топталась в раскисшей земле и старалась не обращать внимания на каскады воды, что обрушивались на нас. Неужели нет такой магии, что оградила бы хотя бы стадион от непогоды? Седрик Диггори, рослый капитан команды Хаффлпафф, дружелюбно улыбнулся Вуду, протягивая руку для рукопожатия. Оливер ответил на рукопожатие скупым кивком и тяжёлым взглядом. Для Седрика это была игра. Для Вуда — настоящая война. Я обменялась взглядами с Гарри, который только и успевал смахивать капли со стёкол очков. Неуверенность ледяным молотком зарядила по коленкам, заставляя их подрагивать. «Стисни зубы, Лафнегл, и вперёд! От сегодняшнего дня зависит дальнейшее будущее команды на ближайший год! Ни дождь, ни буря… Даже если на поле явится Кларисса — выложись на все сто!» Чуть не поперхнувшись собственной решимостью, я вскочила на метлу по команде мадам Хутч.***РИЧАРД***
Мерлин бы меня побрал! Ничего не вижу, ничего не понимаю! Квиддич и при свете дня для меня достаточно запутан. А тут ещё и настоящая буря. Всё, что удавалось рассмотреть — смазанные жёлтые и красные пятна, мечущиеся по стадиону. Кто из этих пятен — моя сестра, понять вообще невозможно. Всё, что удавалось услышать — свист ветра и восторженные крики учеников, которые превращали голос Ли Джордана в едва различимый бубнёж. Ежась под дождевиком, я до боли в пальцах впивался в мокрый холодный поручень и пытался хоть каким-то образом узнать среди игроков Эйприл. И, чёрт возьми, ей удалось выделиться. Среди мельтешащих фигур я увидел две: канареечно-жёлтая, что пыталась лететь зигзагами в сторону гриффиндорских колец, и ярко-алую, которая то и дело пикировала на первую и отлетала, сбивая ту с нужного ей курса. Коротко, юрко, по-воробьиному. Я даже рассмеялся, осознав, что именно творит сестра. Вот ей удалось вывести охотницу Хаффлпаффа из равновесия и выбить квоффл. Подхватив его, Эйприл невообразимой дугой обвела загонщиков и с воплем «Джеронимо!» пулей полетела к вражеским воротам. Я так и не понял, удалось ей забить или нет. Но чем ближе Эйприл подлетала к воротам, тем явственнее и звучнее по трибунам расползалось скандирование: «Дже-ро-ни-мо!». Даже Хью, подпрыгивающий от восторга рядом со мной, горланил это невменяемое слово, которое моя сестра подцепила не пойми где. Голос Ли и восторженный рёв гриффиндорцев оповестил о том, что гол был забит, но я не разглядел, Эйприл это была или нет. Скандирование прервал удар молнии. Столп белоснежного небесного огня с треском прорвал воздух, затопив стадион белоснежным светом. За ним проследовал такой звук, будто весь мир разваливался на части. И даже скорее гром, нежели едва слышный свисток Хутч оповестил о начале тайм-аута. — Ну и жесть! — Мокрое от дождя лицо кузена обернулось ко мне. — Надо будет Драко конфеток прислать за то, что из-за него игру перенесли! — С мышьяком, — буркнул я, пытаясь согреть руки. Тело немело от холодной мокрой одежды, что чувствовали игроки, я представить боялся. Боялся представить и то, какая лихорадка может разбить каждого после такой игры. Я помнил, как в детстве попал в бурю. И ничем хорошим для меня это не обернулось. Игроки вышли подозрительно быстро. Интересно, их додумались напоить согревающим зельем?.. После тайм-аута на поле появились две на удивление уверенно летящие фигуры. И если в манере полёта одной из них я был уверен, вторую я никак не мог узнать. — Это не Поттер там? — Отчаянно щурясь, спросил я кузена. — Ага, — подтвердил Хью. — Ты смотри-ка, как летит. А весь первый тайм летал как мушка перед вентилятором. На трибуну возле нас взгромоздились Рон и Гермиона. Оба вымокшие, оба довольные. Грейнджер прятала за пазуху палочку. Понятно, поколдовали немножко. Глаза устали всматриваться в мельтешащие фигурки. Я молился всем богам и демонам, чтобы это всё быстрее заканчивалось. Откинувшись чуть назад, я обвёл взглядом трибуны. Даже молнии уже не пугали. Каждая вспышка озаряла лица учеников, превращая их в белоснежно-прозрачных призраков. А тени, эти изломанные, чернющие тени, мечущиеся частоколом по пустым трибунам, будто немые свидетели из потустороннего царства. И среди них одна выделялась. Я задохнулся от крика. — Хьюго! — Схватив кузена за рукав, я с силой его дёрнул, отрывая от матча. — Что?! — Прорычал тот. Я молча показал вверх. Там, на пустых верхних трибунах, в свете очередной вспышки молнии на фоне неба мы увидели неподвижную фигуру исполинского чёрного лохматого пса. И на сей раз мне явно не казалось — глаза кузена удивлённо распахнулись. — Это он! — Вырвался у него вопль. Пёс дёрнулся, будто услышал нас издали. — Это тот пёс из Дербишира! Очередной гол всколыхнул толпу студентов, вскочивших на ноги. Несколько долгих секунд верхняя трибуна была скрыта от наших глаз. Когда волна восторга опала, пса на трибуне уже не было. Но нам же не показалось. Нет. По взгляду Хью я понимал — нет. Что бы ни говорили о Гриме гриффиндорцы, но это было неспроста. Меня накрыл холод. Резкий, будто могильный холод. Комок тошноты подкатил к горлу. Все звуки стихли в один миг, словно кто-то выключил звук. Только моё дыхание слышалось в этой ватной, глухой тишине. Я мотнул головой, ощущая, как она тяжелеет. Дрожащей рукой схватился за неё. Только одной, вторую не сумел оторвать от железного поручня. Примёрзла. О нет… Я заставил себя обернуться к полю. Внизу, над вымокшей травой скользили дементоры. Десятки тварей парили по полю, со стоном втягивая воздух. — Нет… Прил… — Выдавил я, цеплясь за сознание ещё неистовее, чем за поручень. В смазанном дождём воздухе я увидел две летящие вниз алые точки.***ЭЙПРИЛ***
Дже-ро-ни-мо! Дже-ро-ни-мо! О да! Да! Не знаю, что за чудо-магию применила Гермиона на наших с Гарри очках, но теперь, когда мир был не размазанной картинкой, а внятным и чётким, играть стало в невероятные разы легче. Придерживая скользкий от дождя квоффл, я лихо сделала петлю над летящими наперерез охотниками и пасовала Кэтти, искренне надеясь, что квоффл не сдует ветром. По голам мы были в лидерах. Если Гарри поймает снитч… ох-ох-ох, кубок у нас в кармане! Я взмыла выше, намереваясь при любом удобном случае броситься на хаффлпаффких охотников. Торжество растягивало губы в широкой усмешке, клокотало в груди. Даже ледяная мокрая одежда не могла испортить этого ликования. — Гарри! — Раздался над полем вопль Вуда. — Гарри! Сзади! Отыскав взглядом Поттера, я увидела его, несущегося вниз навстречу Диггори. Оба ловца летели вертикально, к зависшему между ними золотому шарику. — Давай, давай! — Сквозь зубы просвистела я, забыв о квоффле начисто. Гарри был мастером пике, чёрта с два Седрик успеет… Сердце пропустило удар. Ледяная дрожь, разлившаяся будто от позвоночника, объяла всё тело. Задыхаясь, я схватилась за покрывающуюся инеем рукоять метлы. Что… Взгляд вниз. Нет… нет, нет, нет… Дементоры… только не дементоры, только не сейчас! Взгляд вверх. Пике Гарри дрогнуло, неровным рывком обернувшись в падение. Нет, нет, нет! Рванув «Вспышку», что было дури, я помчалась ему наперерез. Темнота и забвение ушлыми щупальцами тянули меня куда-то вниз, вниз, во мрак, но нет. Нет, опережу их, опережу, сама, сама вниз! Только бы успеть, только бы он не разбился! «Нимбус» потерялся в падении, Гарри, кувыркаясь в воздухе, всё стремительнее падал к земле. Не успею, не успею! Я почти распласталась на ледяном древке, ощущая, как разум затухает стремительнее моего полёта. «Кто-то очень-очень страшный» Вот он, совсем близко! Совсем близко! Схватить бы его только, схватить бы! Метла не слушается… или то руки? Слабеют?.. «Кто-то очень-очень страшный. Мамочка с ней справится, не бойся» Пальцы смыкаются на мокрой скользкой мантии. Нет, нет, нужно ближе… ближе… земля. Как же она близко… Всё ближе… всё быстрее. «Что бы ни случилось, что бы вы ни услышали, сидите тихо». Окостеневшие пальцы нащупывают тело. Нога? Рука? Какая разница? Хватай покрепче, Прил, ты почти справилась! Ну же! Древко вверх! Вверх! — Эйприл! Толчок. Мягкий. Мокрый. Сперва обмяк Гарри, коснувшись земли. Потом уже я. Что-то щекочет лицо. Как-то… темно… Очень темно… — Уйдите! — Слышу далёкий-предалёкий голос. Весь мир, темнеющий, сужающийся, ускользающий мир заполняют собой синие перепуганные глаза. Совсем как тогда… «Береги сестрёнку» — Мам…***РИЧАРД***
— Уйдите! — Рявкнул я и упал на землю около сестры, отпихнув кого-то. Кажется, Дамблдора. Рука горела огнём, я был уверен, что половина кожи с ладони осталась на поручне. Но это было не важно. Не важно! Эйприл! Увидев, как он пытается поймать Поттера, как сама едва не проваливается в забвение, я думал, что поседею от ужаса. Забвение, тянущее щупальца, словно отошло на второй план, уступив место ледяной панике. Обляпывая толпящихся студентов кровью из разодранной ладони, я проталкивался к выходу из трибун, не чувствуя под собой ног. Мне было наплевать, сколько там дементоров, мне было наплевать, что со мной будет, когда я прибегу по этой бесконечной лестнице вниз. Мне было наплевать на то, что я понятия не имею, как спасать Эйприл. Я должен быть там! Даже если придётся ловить её голыми руками. И я был готов на это. Оскальзываясь и оступаясь, я выбежал на поле. Мир вокруг угасал. Нет… Я сопротивлялся. Я должен знать… должен знать, что она в порядке. На поле уже стоят люди. Более расторопные. Даже профессора там. А Прил? Где Прил? Где моя сестра?! — Уйдите! — Рявкнул я и… упал? На землю. Около сестры. Перед этим отпихнув… кого-то. Кажется, Дамблдора. Этот толчок и лишил меня последних сил. Я рухнул на траву около Эйприл. В отчаянном рывке я подполз к ней, тщась заглянуть в лицо. Миг или два её глаза были ещё открыты. — Мам… — Короткое слово невидимой и невесомой бабочкой спорхнуло с её губ. Рука горела огнём. Я был уверен… в чём-то. Определённо, боль не давала отдаться ледяному забытью. Но как же мне плохо… и как же плохо ей. — Эйприл… — Рич, вставай, — меня подхватили под мышки. Я вырвался. Нет. Не надо. Не пущу. Я же не знаю, что с ней. Не пущу! И сами не подходите! — Прил… Ты слышишь? Прил? — Лепетал я. Глаза сестры были закрыты. Она спит. Она просто спит, да? Не умирают же от присутствия дементоров? Вот и Поттер… он тоже спит. Почему они все спят, почему?! Пальцы путаются в красной ткани. Я уже не отдаю себе отчёта. Только скажите, что всё будет хорошо. Только скажите, что она будет в порядке, что мы оба будем в порядке. И тогда, да, тогда я позволю себе забыться. Но не сейчас. Нет. Нет. — Мистер Лафнегл. Вам нужно в лазарет. И вашей сестре тоже, — раздался мягкий успокаивающий голос. Дамблдор. Надо будет извиниться, что толкнул его. Я перевожу взгляд почти что ослепших глаз на директора. На мантии, вымокшей, грязной, красуется пятно моей крови. — Всё будет хорошо, мистер Лафнегл, — продолжал он. Холодное дерево волшебной палочки коснулось виска. — Вам просто нужно поспать. Отдохнуть. С Эйприл всё будет хорошо. Я обещаю. Сопротивляться мороку и чарам больше не было сил. Я лишь ощутил, как меня вновь подхватили, не дав упасть в грязь лицом буквально. Перед угасающим взором маячила серебряная борода, сверкали сдерживаемым гневом голубые глаза. Отдохнуть… Что он понимает… Я обещал о ней заботиться. Я должен о ней заботиться… — Береги сестрёнку, — слетает с языка. Мир окончательно схлопнулся в темноте. Провалявшись в омерзительном беспамятстве, не давшем мне ни снов, ни покоя, я выбрался из забвения ближе к вечеру. Тело ломило, будто я с Эвереста скатился от вершины к подножью. Грудную клетку нещадно давило, заставляя вдыхать воздух микроскопическими крупицами. И всё же я заставил себя сделать первый вдох. Болезненный, словно лёгкие слиплись и теперь наполнялись воздухом нехотя. Первые три секунды были наполнены мыслями о дыхании. А после меня будто ударило молнией. — Эйприл! — Я подлетел на кровати как ошпаренный. И тут же об этом пожалел — из носа фонтаном брызнула кровь, а в голову будто ударили ледяным колоколом. — Сидеть, попрыгун! — Чужие руки усадили меня обратно на кровать. — Мадам Помфри! Мадам Помфри, Ричард очнулся! Я сморгнул и попытался сфокусироваться. Перед глазами появились знакомые постели Больничного крыла. За плечи меня держал белый, как полотно, Хьюго, орущий что-то в пустоту. А где?.. — Где Прил? — Просипел я, зажимая нос. — Спит она, — буркнул Хьюго. — Ты меня до смерти напугал, кусок бессовестного кузена! Я отпихнул Блэка. И правда. На соседней кровати спала Эйприл. Восковая, белая, хрупкая… Никогда не думал, что моя сестра могла бы быть хрупкой. Но сейчас, после стычки с дементорами, после квиддича… — Как она? — Спросил я подошедшую медсестру. — Всё будет хорошо, дорогой, — отвечала Помфри, пихая мне в нос смоченную зельем ватку. Волшебной палочкой она стёрла с меня кровь и вручила красноватое зелье. — Выпей. Это поможет. А сестрёнка пускай спит. Вы оба истощены были. — А… А Гарри? — Неожиданно для себя я даже озаботился здоровьем Поттера. — Я тут, — голос Гарри раздался откуда-то позади меня. Убитый, тоскливый. Ещё бы. После такого. — Мистер Блэк, вы можете идти, — уставшим тоном сказала Помфри, повернувшись к Хьюго. — Мадам Помфри, я вам в сотый раз говорю: нет! Пока не очнётся Прил. — Как знаете, — проворчала та и ушла. — Долго я валялся-то? Сколько времени? — Часов восемь вечера, — неопределённо тряхнул головой кузен. — Ты весь день тут что ли? — Удивлённо спросил я. — Ну да, — Хью скрестил руки на груди и пожал плечами. — Как я тут тебя брошу? — Спасибо. Люси не заходила? — Нет. Наверное, отсыпается ещё. — Она пропустила такое веселье… — Я откинулся на подушки и прикрыл глаза. После снова распахнул и обернулся к Прил. — И хорошо, что пропустила. Повторюсь, что ты меня до чёртиков напугал! — Извини, — тихо сказал я. — Я тогда ни о чём думать не мог. Хью вздохнул. — Будь у меня сестра, я бы тоже так же волновался. Так что всё нормально. — А… Где Рем? Он не приходил? — Спохватился я. — Его зачем-то вызвал Дамблдор. Так он у тебя часов до пяти торчал. Я снова прикрыл глаза. Слабость была просто чудовищной несмотря на выпитое зелье. — Заставили же мы вас всех поволноваться… — И не говори. Видел бы ты, в какой ярости был Дамблдор. Ну, что дементоры на поле вышли. Я думал, что страшнее акромантулов в жизни не видел, а оно вот как. Он их выгнал, а вам наколдовал носилки. Гарри-то пришёл в себя быстро, а вот вы с Прил… Не торопились. Снилось что-то интересное? — Вообще ничего, — тихо сказал я. Хьюго хотел сказать что-то, как дверь с треском распахнулась. Я вздрогнул и привстал на локтях. В Больничное крыло почти что вбежал Ремус, держа на руках нечто, завёрнутое в его мантию. Мокрая рубашка липла к спине, волосы топорщились, карие глаза лихорадочно сверкали, брюки были во мху и грязи. — Мадам Помфри! — Проорал он громогласно. Да так, что медсестра мигом выскочила из своих покоев. — Быстрее! Восстанавливающее, Костерост и согревающее! В уверенных коротких приказах сквозила неподдельная паника. И неподдельная ярость. Я вскочил, несмотря на то, что пол под ногами начал вращаться. — Что случилось? — Цепляясь за бортики кровати, я подошёл к крёстному. Свёртком в мантии Ремуса оказалась дрожащая, вцепившаяся в рубашку Ремуса тонкими пальчиками, зарёванная Люси.