...............................................
— Огромное спасибо за помощь, сэр. — Я рассчитывал на объяснения, а не на благодарность, — произнёс Саммерс, положив обе руки на трость. — И всё же. Вам удалось сразить Клариссу и спасти полсотни людей. Дорогого стоит. — Без вас знаю, Люпин. Без помощи того… демона, — меня перекосило, когда он сказал это слово, — могло ничего не выйти. То существо, что вы назвали Клариссой, слишком могущественно. Она вобрала в себя достаточно энергии от тех, кто мучился кошмарами. Однако, нам удалось её отбросить. Это радует. Пока она сама не владеет силой должным образом, мы можем подготовиться. Я лично обойду Хогвартс и Хогсмид и установлю защиту. — Я уже ставил, сэр, — встрял Болк. — Тогда тем более, — обжёг бывшего ученика взглядом Саммерс. Верхняя губа книготорговца чуть дрогнула. — Кларисса сумела проникнуть сквозь неё, что значит, что ты не удосужился хотя бы постараться должным образом. — Дедушка, — подала голос Люси, которая ещё не до конца пришла в себя после произошедшего. — А… ты же не расскажешь маме с папой, что случилось? — Конечно нет, дорогая, — смягчился Саммерс, повернувшись к внучке. — Мы же не хотим, чтобы твой отец снова попытался тебя запереть дома после рождественских каникул? Люси покраснела, мельком глянув на меня. — Гарольд, вас ожидает профессор Дамблдор, — напомнил Болк, набивая трубку. — Не советую задерживаться. — Даже не подумаю, — произнёс Саммерс, поднимаясь. Ремус вскочил со своего кресла. — Ещё раз спасибо за помощь, сэр, — крёстный протянул ему руку. Саммерс мельком глянул на неё, после чего повернулся к Люси и осторожно поцеловал её в макушку. — Береги себя, — тихо сказал он. Ремус опустил руку, сжав пальцы. Я почувствовал тихо шевельнувшееся раздражение. — Всего доброго, господа. Промолвив это, Гарольд Саммерс вышел из кабинета. Болк покачал головой. — М-да. За столько лет не изменился. — Критически осмотрев трубку, он зажёг на кончике волшебной палочки огонёк и прикурил. — Так это он — тот учитель, который отказался помогать Эйприл год назад? — Спросил я, машинально скребя ногтями подлокотник. — Да, увы. Но тут, наверное, всё же во мне было дело. Я уже говорил, что расстались мы отнюдь не друзьями. — Почему, мистер Болк? — Спросила Люси. — Видишь ли, дитя… У нас просто были разные взгляды на некоторые вещи и разные подходы к изучению и использованию магии. Ему не нравилось, что я отношусь к этому, как к приключению. Мне не нравились его… хм. Некоторые действия. — Какие? — Давайте я скажу, что он размешивал чай по часовой стрелке, тогда как я считаю, что надо против, — попытался отшутиться Болк. — В любом случае, я не был его любимым учеником, чего Гарольд никогда не скрывал. Он мной не особо гордился. Нет, был другой ученик, которого Саммерс просто превозносил. — Был? — Приподнял я бровь. — А теперь уже нет? — Увы, нет. Он умер несколько лет назад, — взгляд Болка странно расфокусировался на пару мгновений. — Следовал за наставлениями учителя до самого конца, что его и сгубило. Повисла тяжёлая тишина, в которой только расползался душный запах табачного дыма. Люси смотрела на свои колени, не решаясь поднять глаза после услышанного. Я смотрел куда-то в сторону, осмысляя происходящее. Гарольд Саммерс. Высокомерный эгоцентричный гордец, судя по всему. Позднее я узнал слово «социопат», оно его прекрасно описывало. Если бы не забота о Люси, вряд ли бы он появился в Никогда. Тогда, возможно, Кларисса размазала бы Болка и остальных по мозаичной мостовой, не оставив и мокрого места. Он никого и ни во что не ставит. Игнорирование рукопожатия Ремуса вовсе было оскорбительным. — Ричард, — выдернул меня из раздумий голос Ремуса. — Да? — Встрепенулся я, пару раз моргнув. — Прекрати драть софу, ты же не Тень, — с насмешкой попросил крёстный. Я взглянул на руку. Машинально я впивался ногтями в подлокотник. Будь они чуть поострее, плотная ткань могла бы и не выдержать. Смешавшись, я сжал руку в кулак и опустил на колено. — Мне пора идти, — заявил мистер Болк. — Надеюсь, мистер Люпин, в ближайшее время у нас не появится необходимости снова встречаться. — Взаимно, сэр, — мужчины обменялись рукопожатиями. Пожав руку и мне, и поцеловав пальцы Люси, Болк вышел из кабинета. — Извините его, профессор Люпин, — тихо сказала Люси, подняв на того глаза. — Дедушка… не всегда бывает любезен. — Не страшно, Люси, — одарил её доброй улыбкой Ремус. — Я думаю, что проживу без его любезности. Главное, что всё теперь позади. Раздался стук в дверь. — Нам зайти-то можно или как? — Заглянули в кабинет Хьюго и Эйприл, которых вежливо попросили побыть пока снаружи...........................................
С того утра во мне и начала копиться эта тихая-тихая злоба. Я чувствовал, как она во мне живёт и вот-вот норовит прорваться, как гнойник. Но мне удавалось отвлекаться, благо, вновь началась учёба. Так я и стоял на тоненькой ниточке уравновешенности, натянутой над бездной злобы. Найти бы ещё баланс. Единственное своё спасение я видел в сестре. Я прекрасно помнил, как она год назад справлялась со вспышками собственной ярости. Но, выслушав мою проблему, Прил лишь задумчиво покачала головой. — Было дело, — тихо сказала она. — И, по сути, я хорошо тебя понимаю, Рич. Но, честно говоря, я даже не знаю, как тебе помочь. — Год назад ты готова была Малфоя убить за то, что он назвал Гермиону грязнокровкой. Я следил за тобой с прошлой осени, насколько это было возможно, пока меня не превратили в камень. Ты ни разу не вышла из себя так… — я помахал в воздухе руками, — масштабно. — Я действительно злюсь не так сильно, как прежде, если уж доводится, но ты помни, что на меня тогда влияла Кларисса. А потом всё само ушло. Наверное, проходить месяц без способности испытывать эмоции, было для меня полезно. — И всё же тебе удавалось, — упрямился я. — Помнишь, тогда на поле, тебя близнецы как-то успокаивали. — Это простая дыхательная гимнастика, — пожала плечами Прил. — Медленный вдох, медленный выдох, всё на счёт пять. Но это так, притупляет. И не всегда срабатывает. Сам понимаешь, когда ты в ярости, ты в последнюю очередь будешь думать о том, чтобы как-то правильно дышать. Дело привычки, которую мне лично развить не удалось. — Мне нужно что-то быстрое, — решительно сказал я, стукнув кулаком по балке виадука. — Мне нельзя выходить из себя, я же могу вовсе голову потерять. Я боялся не столько того, что могу покалечить человека, который меня бесит. Нет. Я боялся самого гнева. И того, что за ним может последовать. Я боялся снова оказаться в вихре синего пламени наяву. Это было противоестественно, опасно и неправильно. Но в глубине души, несмотря на этот страх, я хотел снова это испытать. Так люди балансируют на краю моста, намереваясь прыгнуть с привязанной к поясу верёвкой. Страшно до омерзения, но хочется-хочется-хочется. Ради эмоций, а в моём случае ещё и ради того ощущения могущества. — Может, в библиотеке есть что-нибудь, — протянул я, задумчиво провожая взглядом скользнувший в потоке ветра золотой листок. — Может, и есть, — согласилась сестра. — Попробуй те книги, о которых говорили Ремус и Болк. Что-то там о лёгкости сознания. Я могу ещё поспрашивать в Мире Снов, вдруг Гертруда что-то знает. А ты можешь медитировать там. Мне иногда помогало. Я кивнул. Мир Снов… Выбраться бы туда ещё. После того, как нас выпихнуло из Никогда, мы не видели снов вообще. Или видели, но обыкновенные. А выбраться в осознанный сон мне ещё не удавалось. К тому же… — Мы не будем говорить о том, о чём не говорили все эти две недели? — Спросил я. Эйприл непонимающе посмотрела на меня. — О маме. — Давай потом, — поёжилась сестра. — Я… я правда хочу поговорить об этом, Рич. Но у меня сейчас голова просто набекрень от всего происходящего. Я ещё не готова. — Я не настаиваю. — Я бы и сам избегал этого разговора, но тут тема всплыла сама собой. Я не мог не спросить. — Идём в замок. Холодает. В те дни Судьба решила испытать не только мою выдержку. Когда я зашёл в гостиную, меня едва не оглушил стоящий там гвалт. На миг мне почудилось, что гостиную захватили, настолько это поведение было несвойственно нашему факультету. Я поспешно протиснулся к эпицентру шумихи. Ими оказались Маркус Флинт, Драко Малфой и Хьюго. — Нельзя просто взять и отменить участие просто из-за того, что у этой помойной крысы ручка якобы болит! — Надрывался кузен. — Нихрена она не болит, Маркус! — Личный приказ Снейпа, Хьюго, я не могу ничего сделать, — Флинт потряс перед Хью пергаментом с росчерком декана. — Наша команда не отказывается от участия, мы только перенесём игру. Ответом на это был неодобрительный гомон. Хьюго стряхнул с раскрасневшейся щеки прядь отросших до безобразия волос. — Только перенесём?! Они играют с Хаффлпаффом! С Хаффлпаффом, Маркус! Ты представляешь, насколько Гриффиндор выбьется в турнирной таблице с первой игры?! Да нам порваться надо будет, чтоб их догнать! — Не загадывай наперёд, Блэк, — фыркнул Блез. — Да, у Хаффлпаффа есть Седрик Диггори, — встряла Дафна, которая к квиддичу имела отношения ровно настолько, насколько красивых игроков было в каждой команде. — Он гораздо опытнее и талантливее Гарри Поттера. — У Поттера «Нимбус», а у Диггори «Комета»! — Да! У нас «Нимбусы» круче! Мы должны первую игру играть! — Когда бы мы ни играли, — повысил голос Маркус, пытаясь перекричать разошедшихся слизеринцев, — мы их сделаем! Да, у них есть Поттер. А у нас — отличные охотники, талантливый вратарь и сносный ловец. И мы с Блэком, что самое главное. При этих словах «сносный ловец» поджал губы. — Сыграем с Рейвенкло, тогда и покажем Поттеру и Вуду, где раки зимуют. А если к игре с Рейвенкло у Малфоя не поправится ручка, я открою набор на нового ловца. Малфой открыл рот, но тут же его захлопнул. Я мрачно усмехнулся. Взятка взяткой, а если ты подводишь команду нежеланием играть, то получи билет на выход. Обогнув зудящую Паркинсон, я подошёл к Хьюго. Не без удовольствия я приметил розовеющую полосу на щеке Драко. Всё ещё не прошло. И всё же, хорошо, что я не доучил заклятие хлыста. Мог остаться хороший рубец на несколько недель, а то и месяцев. А это сойдёт за пару часов. С другой стороны, порка Драко не повредила бы. Я почти силой увёл Хьюго и усадил на диван. Кузена всё ещё потряхивало после случившегося у хижины Хагрида. Я-то, вроде как, унялся, поговорив с Прил. А Хью всё ещё был на взводе. Он сидел, нервно дёргая ногой и тупо глядя в сторону. Люси, которая сидела и читала книгу в стороне от этих скандалов, была на фоне Хьюго воплощением спокойствия. — Утырок, — рыкнул Хьюго. — Позор всего факультета. Эгоистичная мелкая… — Не уподобляйся ему, Хьюго, — не отрывая взора от книги, посоветовала Люси. Будь на её месте я, Хью бы огрызнулся и продолжил бы изливать на Малфоя желчь. А тут нет, смотрите. Притих. Я одобрительно хмыкнул и заглянул в книгу Люси. Та на меня покосилась. — «Маленький Принц», — ответила она на не высказанный вопрос. — Какая прелесть, — только и ответил я. Диван подо мной ходил ходуном. Я обернулся к кузену. — Хватит, Хьюго. — Разве он тебя не бесит?! — Вспылил Хью, повернувшись ко мне. — Ты сам его час назад его на кусочки не раскромсал. — Это было час назад, — спокойно сказал я. Должно быть, тут отдельную роль играло то, что меня новые проблемы, вызванные Малфоем, не касались. Я не играл в квиддич. — И да, Малфой меня бесит. Но от того, что ты сидишь и огнём пышешь, нам всем лучше не станет. А ему не станет хуже. — Предлагаешь ему нос разбить? — Встрепенулся Хью, за что получил осуждающий взгляд от Люси. — Нет, Хью, не надо никого бить, — покачал я головой. — А вот с метлы можешь сбросить его на матче. Сделаешь Эйприл подарок. — Какие вы злые, — вздохнула Люси, закрыв книгу. Я пожал плечами и откинулся на диване. На душе впервые за неделю царило умиротворение. Может, от разговора с Эйприл. Может, от того, что Люси и Хью были рядом, и нам ничего не грозило. А может, от того, что я выплеснул злость на Драко, получив извращённое удовлетворение от того, что ему больно. И всё же… если я сорвусь… Я должен научиться как-то держать себя в руках. Заниматься дыхательной гимнастикой и медитацией я не собирался — это долго. Мне хотелось сразу, быстро, чтоб не было никаких прецедентов. Я не хотел причинить кому-то вред, даже если этот кто-то — Малфой. Позднее я задавался вопросом, из каких побуждений я исходил: чтобы не причинить зла другому или чтобы самому не испытывать угрызений совести. Мне даже не обязательно, по сути, владеть эмоциями, да? Научиться контролировать выбросы силы, вот, что мне нужно. Ярость для подростка — норма. Но она же — ключ к тому холодному пугающему пламени, чьё существование попросту невозможно. Я посмотрел на свои ладони. Я искал лёгкого пути. И я его знал, пожалуй. Ведь мне однажды предлагали… — «Ежедневный пророк» сообщает неожиданные новости о деле Сириуса Блэка! — Забубнило радио, до того лишь транслировавшее музыку. — Миссис Клэптрэп из поселения Хэпчберри заявила в газету, что обнаружила в своём сарае спящего мужчину. По описанию, незваный гость похож на разыскиваемого преступника, Сириуса Блэка. Пока миссис Клэптрэп бегала за волшебной палочкой и вызывала подмогу, Блэк скрылся. Как взволнованная хозяйка сообщила редакции, домочадцы живы, а из дома кроме батона хлеба и палки колбасы ничего не пропало. Мы следим за развитием событий. Я не удержался и расхохотался. Ну надо же, палка колбасы и батон хлеба. — Кошмар какой, — сквозь веселье услышал я шепоток. — Ага. Хэпчберри через станцию от Хогсмида! Очевидно же, что он идёт сюда. — И зачем? Молчание. Три косых взгляда на Хьюго. — А что если он… — Нет… он не пройдёт через дементоров. — Н-да, однажды прошёл. Ничего, поймают и упекут обратно за решётку. — Бедняга Хьюго. Интересно, каково слушать и осознавать, что его отца поймают и отправят в Азкабан?.. — Прекрасно жить, знаете ли! — Взвился Хью, рявкнув на шушукающихся Дафну, Асторию и Мелисенту. Те стыдливо опустили глаза. Я попытался схватить кузена за руку и усадить, но он только вырвал запястье и ушёл в спальню. Мы с Люси переглянулись и побежали за ним. В комнате Хью сосредоточенно пихал в сумку какие-то книги, пыхтя, как злой ёж. — Куда намылился? — Спросил я. — В библиотеку. Мне ещё доклад Ремусу писать. — Я с тобой, — подрядился я. Доклад давно написан, а посмотреть книги по контролю сознания — не лишнее. — Обойдусь, — буркнул Хью. — Хорошо, я не с тобой, но тоже в библиотеку, — парировал я. — Если ты думаешь, что мы тебя оставим одного, то ты идиот, — скрестила на груди руки Люси. — Я просто иду учиться. Подальше от радио. И от этих идиотов. — Как угодно, но мы с тобой. Мы не радио и тем более не идиоты. — Я подошёл к кузену и обхватил его плечо рукой. — Что, думал, буркнешь, зыркнешь, и мы уйдём? Да как бы не так, Хью. — Люси согласно покивала. — А если просто уйдёшь, мы просто пойдём за тобой. Не отвертишься. Хьюго страдальчески вздохнул и посмотрел на меня. Я, вспомнив о самом важном, что могло хоть как-то помочь, метнулся к чемодану и выудил шоколадку. Всучил кузену, который лишь мрачно повертел её в руках и вышел, пробухтев что-то вроде «спасибо». Люси обеспокоенно взглянула на меня. Я покачал головой и повёл её следом за Хью. Наше присутствие, пусть даже немое и дистанцированное, не даст ему совсем уж отчаиваться. Хьюго нельзя оставаться одному. Особенно теперь. Во все следующие дни Хогвартс был в курсе горячей и острой новости. На кузена обрушилась целая лавина жалости и насмешек. Все помнили, что он — сын преступника. И все не забывали об этом напоминать ему. Кто громкой шпилькой, кто тихим вздохом. Косые взгляды, полные то ли страха, что сын пойдёт по стопам отца, то ли настороженности. Некоторые даже пытались с кузеном заговорить на тему Сириуса исключительно в тоне жалости и сострадания, но Хью только лишь молча разворачивался и уходил. Хьюго терпел и крепился, отбиваясь от тех и других, но было видно, что он на пределе. Мы с Люси и Прил помогали по мере сил, насколько могли, но предел был всему. Вишенкой на торте зреющего конфликта стала Дафна, которая демонстративно отсела от Хьюго за обедом в Большом Зале, испуганно на него покосившись. Это стало последней каплей. — Как же вы мне надоели, — прорычал Хьюго, хлопнув по столу ладонями и вскакивая. Кузен вскочил на скамейку и водрузил одну ногу на стол, спихнув на Малфоя тарелку с бобами. — Слушайте все! — заорал он. Все ученики и профессора постепенно затихли. — Внимание! Я хочу сказать одну важную вещь! Я — Хьюго Блэк! Я — сын Сириуса Блэка! И я, чёрт побери, этим горжусь! Я знаю, что мой отец был лучшим студентом Хогвартса! Я знаю, что он был лучшим загонщиком за последние пятьдесят лет! Я знаю, что он был гордостью аврората, героем войны с Тёмным Лордом и я этим горжусь! — Тем, что твой отец — убийца и предатель? — вякнул кто-то. — Заткнись, Симус! — Воскликнула Эйприл и вскочила на лавку. — Я — племянница Сириуса Блэка! И говорите, что хотите, но я не верю в его виновность! Мне говорили, что он был хорошим человеком, что любил мою маму, маму Хьюго и своих друзей и никогда бы их не предал! — Ну да, а в Визенгамоте его просто подставили, — фыркнул Малфой, пытаясь стереть с рубашки соус. — А ты поручишься, что в Визенгамоте не сидели кретины двенадцать лет назад? — Прорычал Хьюго. Я чувствовал на себе выжидающие взгляды. Вздохнув, я поднялся на скамейку и бросил взор на преподавательский стол. Ремус сидел, глядя на меня с холодным любопытством и чем-то ещё во взгляде, от чего я понимал, что мне после обеда будут драть уши. Но это меня не останавливало. — Я — племянник Сириуса Блэка, и я горжусь этим, — объявил я. — Я читал черновики писем моей мамы в Азкабан и знаю, что она не верила в его виновность. Я слышал истории о нем и его друзьях и знаю, что он был хорошим человеком. Я знаю Хьюго, даже слишком хорошо, и понимаю, что у такого хорошего парня не может быть отец-психопат. Я не знаю, что было на самом деле, но я верю, что в своё время мой дядя не был чудовищем, которым вы его рисуете. По взгляду Ремуса я понял, что нам всем троим будет такой нагоняй, который нам не снился. — Великолепное шоу, — со вкусом произнёс Драко, когда мы слезли с лавок. — Расписались в собственном позоре, браво. Какие слова, какие обороты! — Заткнись, Малфой, — неожиданно сказала Люси, смотревшая на нас с кузеном с безграничным уважением. Равно как и часть учеников, сидящих за слизеринским столом. Не знаю, приговор ли мы себе подписали или вызвали какое-нибудь понимание, но я был рад, что накал эмоций Хьюго закончился безобидным перфомансом, а не истерикой, как у Прил, и не вспышками ярости, как у меня. Я гордился своим кузеном. А тот явно чувствовал облегчение, устроив это представление..........................................
— Минус пятнадцать очков с каждого. — Но Ремус! — Возмущённо вскричала Эйприл. — И дисциплинарное наказание. — За что?! — Воскликнул я. — Ричард, то шоу, что вы устроили, выходит за рамки любых дозволенных вещей, — строго ответил крёстный. — Да нет у меня сил уже терпеть, как эти остолопы кричат, что мой отец — псих, а я такой же! — Взорвался Хьюго. — Хьюго, сядь! — Рявкнул Ремус. Хью так опешил, что поспешно опустился на стул. — Вы хоть осознаёте, кем вы себя выставили? То, что Сириус Блэк невиновен, никем не доказано. Он осуждён, как преступник, он движется в сторону Хогвартса. То, что Марисса не верила в его виновность, ничего не доказывает, она была его сестрой! Ричард, не перебивай. — Жестом он остановил мой поток возмущения. Я захлопнул рот, чувствуя, как раздражение противным червём извивается в сознании. — Даже я не могу утверждать на все сто, был ли он невиновен, а я знал его почти всю жизнь, как мне казалось. Поймите, ваша вера в то, что Сириус Блэк — жертва обмана, всего лишь ваша вера. Она не основана ни на чём, у вас нет доказательств. Вы никого не переубедите, только вызовите насмешки на свои головы. — Мне плевать, — буркнул Хью. — Нет, не плевать, иначе ты бы не устроил этот концерт. Хьюго. Послушай, я бы был рад, если бы вы трое оказались правы! — Я взглянул во вспыхнувшие отчаянием глаза Ремуса. — Правда, рад! И я бы много дал, чтобы Блэк не возвращался за решётку. Но пока что мы не имеем права недооценивать его и не считать убийцей. Если вы допустите промах, если вы потеряете бдительность… я боюсь представить, что может случиться. Пожалуйста, дети. — Предлагаешь исходить из худшего? — Мрачно спросил я. Рем кивнул. — У нас нет ничего другого. — А мне плевать, — снова взбрыкнул Хьюго. — Плевать, Ремус. Пле-вать. Я горжусь тем, что я — его сын. Кем бы он ни был. Даже если он и впрямь Пожиратель Смерти. Лицо Ремуса посерело и вытянулось. Крёстный судорожно сжал длинные пальцы, сдерживая эмоции. А вот я и впрямь начал выходить из себя. Это уже не вера, это уже упрямство, граничащее с глупостью! — Успокойся и прекрати пороть чушь, — одёрнул я его. — Ты перегибаешь палку. — Это вы не хотите видеть очевидных вещей! — Рявкнул Хью, вскакивая. — А ты ведёшь себя как упрямый баран! — Крикнул я, вскакивая следом. — Не тебе судить моего отца и меня! — Тебя-то как раз мне! — Зарычал я озлобленно. — И я сужу, что ты уже просто из упрямства и принципа начал молоть одну и ту же пластинку! — Ах как ты быстро переметнулся на сторону Ремуса! — Я на стороне здравого смысла! На мой затылок легла чужая ладонь. Я даже понять ничего не успел, когда лицо Хью рвануло ко мне, мою голову резко толкнули и нас с кузеном впечатали друг в друга лбами с такой силой, что аж искры из глаз посыпались. — Спасибо, Эйприл, — мрачно проговорил Ремус. — Прил, ты чего? — Со стоном потирая лоб, спросил я. — Вы оба ведёте себя как идиоты, смотреть противно! — Фыркнула сестра. — Тоже мне, слизеринцы! Хьюго, прекрати истерить на ровном месте! Мы не говорим, что дядя — злой злодей, убивец духов и людей! Ремус хочет донести тебе простую мысль, что мы не знаем всей истории и должны быть осторожны! Теперь ты. — Она повернулась ко мне. — Сколько раз ты сам мне говорил, что надо быть сдержаннее и рассудительнее? Ты сам только что превратился в упёртого крикливого барана! — Я стыдливо покраснел. — Попытайся хоть немного понять Хьюго и осознать, каково ему со всеми этими насмешками и подколами! Конечно, несладко! Вспомни себя год назад, когда все думали, что ты — Наследник Слизерина! Круто было, а? Нет! То-то же! Ремус тихо аплодировал, пряча в уголках губ усмешку. Я потирал лоб, одновременно злясь и сгорая со стыда. Кто бы мог подумать, что иногда сестра будет рассудительнее меня? — Лбами-то зачем? — Проскулил Хью. — У Рича голова словно из чугуна! Больно! — А сам-то, — буркнул я, ощупывая лоб на предмет шишки. — Ещё раз такое увижу, и не так приложу! Вы — родня, почти братья! Проникнитесь уже хоть немного пониманием друг к другу! Хью, не думай, что нам с Ричардом плевать, виновен Сириус или нет. Рич, помни, что Хьюго необъективен ко всему происходящему! И ради всего мерлинского, давайте уже оставим эту тему! Я засмеялся. В каждом слове Эйприл сквозили нотки нотаций Молли Уизли. Я так и видел, как она отчитывает маленьких близнецов на глазах у Прил или саму Прил и Рона за то, что не поделили игрушку. Вся эта речь была так похожа по духу на миссис Уизли, сквозило атмосферой «Норы» настолько, что не оставалось сомнений, что сестра часто выслушивала подобные нотации. И сейчас они пригодились и нам. Сложно злиться, когда хохочешь. Ремус тоже улыбался, глядя на Прил. А вот Хьюго, не бывавший в «Норе», шутки не понял. Осознал, что смеются не над ним, тем и успокоился. Атмосфера напряжения как-то сползла на нет. Только когда мы покидали кабинет, Ремус нас окликнул: — Завтра в пять жду у себя! Вы всё ещё наказаны!