Dreams and Mirrors

***ЭЙПРИЛ***

— Что значит «больше, чем только Хогвартс»? — Взволнованно спросил Ремус.        Алекс Болк, трясущейся рукой поднеся бокал бренди к пересохшим губам, передёрнул плечами. — Я порыскал по окрестностям, — ответил книготорговец. — Кошмарами мучаются все. Жители Хогсмида, обитатели Запретного Леса, даже небольшая деревня… Даффтаун, кажется. Совершенно все. — Обитатели Запретного Леса? — Переспросила я. — Кто там может видеть сны? Акромантулы что ли? — Кентавры, мисс Лафнегл, — вздохнул Болк. — Хотя бы они. — Не знала, что кентаврам снятся сны… Интересно, что? Меркурии там, Сатурны… или что-то настоящее. — Да какая разница?! — Внезапно рявкнул Ричард, до того метавшийся по комнате. — Что вы выяснили?        Болк тяжело вздохнул. Пятнадцать минут назад он ввалился в кабинет Ремуса, едва стоя на ногах. Как ему вообще удалось добраться до Хогвартса — отдельный вопрос, ответа на который у меня нет. Болк выглядел плохо. Бледные щёки ввалились, делая острыми и без того выпирающие скулы. Лицо покрывала неуверенная щетина, а лукавый взгляд цепких глаз как-то притупился.        Болк, не покладая рук, искал кошмары и способ с ними сражаться. И, кажется, нашёл. — Мистер Лафнегл. Сядьте, — коротко потребовал он, отпив бренди. Ричард метнул взгляд на крёстного. Ремус устало кивнул, брат бухнулся на софу, нервно постукивая пальцами по колену. — Я действительно нашёл кошмары, — произнёс Болк, медленно отпив бренди и передёрнув плечами. — Жуткая вещь, на самом деле. Не скажу, что сумел бы хоть в один из них пробиться, всё же мне до Клариссы в плане могущества далеко. Но над этим я работаю. Я попытался найти тех, кого, по вашим словам, уводят две прекрасные леди, но не обнаружил и следа их снов. — Они сгорают, — мрачно сказал Ричард. — Это я понял, как ни странно. Беда в том, что мы не можем найти то место, куда их увели. Просто потому что Мир Снов до ужаса огромен, почти бесконечен. — Но способ всё равно есть? — Спросила я. — Есть, — кивнул Болк. — Над ним я тоже пока работаю. — Мистер Болк, если мы смогли из нашего сна перейти в сон Люси, может, можно как-то внутри того… — Ремус сделал неопределённый жест руками. — Пузыря с кошмарами перемещаться? — Наверное, можно, — Болк задумчиво потёр щёку и поморщился, когда пальцы провели по щетине. — Будет, даже, неплохо, если это так. Тогда ваша первостепенная задача на данный момент найти кошмар мисс Лафнегл. Либо вы её оттуда вытащите, либо потянете время достаточно, чтобы прекрасные леди попытались её спасти. Тогда можно… — Мистер Болк, — краснея, сказала я. — Меня… как бы… больше не нужно спасать.        Я рассказала им о произошедшем в кошмаре. О Мефисто, о том, как Кларисса сама лично решила меня пытать, о чёрной бабочке, которая превратилась в огонь. Болк слушал с нескрываемым интересом, Ремус озадаченно хмурился, зато Ричард хлопнул себя по коленке. — Так вот, что это за бабочки! — Воскликнул он. — То-то я думаю, что они всё время вокруг тебя летают! — То, что вы рассказали, юная леди, весьма интригующе… — пробормотал Алекс, наклонившись ко мне. В глазах снова вспыхнул интерес. — Говорите, чёрное пламя? Любопытно… — Откуда оно у них? — Проворчал Рем. — Пламя шло от Талисманов, они… — Мистер Люпин, вы меня обижаете, — криво усмехнулся его бывший начальник. — Я вам уже рассказывал, что пламя не идёт от Талисманов. Оно есть в каждом волшебнике. — Мы с Ричардом переглянулись. — Пламя — суть волшебства, не больше и не меньше. Когда волшебник использует волшебную палочку, она становится своеобразным проводником к источнику пламени. Если вы слышите сочетание слов «Самая могучая палочка», это значит, что она больше остальных раскрывает потенциал хозяина. В руках магла или сквиба она будет бесполезна — в нём нет огня. С Талисманами история немного другая. Они искусственно увеличивают поток магии. Это как если к доверху наполненной бочке прикрутить водопроводный кран. При желании можно так открыть его, чтобы содержимое, быстро истекающее, кстати, захлестнуло всё и вся, а можно открывать по чуть-чуть в минуты кризиса. Тут кто как хочет. Пламя, то есть, содержимое бочки, — концентрат, квинтэссенция волшебства. Магия в чистом виде. Использовать её можно, порой и нужно, но не каждому доступно — не у всех есть «кран». — Вопрос остаётся тот же, — сказал Ричард, переварив лекцию. — Откуда это в нас? — От родителей, разумеется, — просто ответил Болк. — Ваша мать была хозяйкой Талисмана, ваш отец жил за счёт искры пламени, подаренной ею. Плюс, постоянные выбросы магии и развоплощения, пока ваша матушка была в положении. Это не могло не отразиться на вас, господа. — Это плохо или хорошо? — Спросила я. — Смотря как вы примените эту силу. — И что делать? — Спросил Ремус. — Постараться не провоцировать больше подобные выбросы магии наяву. Они слишком сильно изнашивают ткань реальности, она истончается и рвётся. Кто знает, чем это может аукнуться? Разумеется, со временем ваша реальность себя залатает сама, но за короткий промежуток времени с Изнанки или из Мира Снов может выбраться такое, чему в нашем мире не место. Не так ли, мистер Лафнегл?        Ричард отвёл глаза и что-то пробурчал. Я нахмурилась. Наверняка он говорил о Смерти. Ремус ещё тогда сказал, что Жнец вышел по нашей вине. — Они могут развоплотиться, мистер Болк? — Ремус задал вопрос, который волновал его ещё с того дня, когда Ричарда заперли в кладовке слизеринцы. — Не знаю, — пожал плечами книготорговец. — О детях хозяев Талисманов известно немного. В частности потому что многие Хранители сходили с ума и убивали собственных детей. Или обзаводились силой уже после того, как у них появилось потомство. Самое большое, что мы знаем — байка о детях, рождённых от обоих Хранителей. Ни один такой ребёнок не дожил до своего трёхлетия, был умерщвлён Инквизиторами, церковниками, конкурентами или самими родителями, испугавшимися такой ответственности. Увы. — Мистер Болк, это всё, разумеется, невероятно поучительно и интересно, — не выдержал Ричард, у которого уже колено дёргалось последние минуты три. — Но не могли бы вы сказать, что нам сделать, чтобы вернуть заснувших и прекратить эту поганую эпидемию?! — Эпидемию вы не закончите, несмотря на ваш явно немалый потенциал, вы Клариссе не ровня, — нахмурил чёрные брови Болк. — Но. Вы втроём можете пробиться в чужой кошмар. Либо на одну ночь вы кому-то облегчите жизнь, либо вы снова столкнётесь с теми двумя спасительницами и выясните, куда они их уводят. А там, быть может, вы сумеете их вывести в явь обратно. — Почему вы уверены, что они в одном месте? Почему вы уверены, что они не бултыхаются в какой-нибудь пустоте? Почему… — Мистер Лафнегл. Сядьте. Я не уверен, я лишь предполагаю. И это лучшее, что у нас у всех пока что есть. Если нет, вы просто найдёте тех девушек и расспросите их или даже попросите проводить вас туда же. — А что если и мы не проснёмся? — Не без страха спросила я. — Я надеюсь, что мистеру Люпину хватит опыта, чтобы выбраться из какого-либо сна. Если нет, то я просто пройду по его же следам. Всё же, он мой ученик, а это налагает некоторые привилегии на меня. Например, проходить туда же, куда и он. — Фантастика, — Ремус провёл ладонью по лицу и положил её на затылок. — Не лучший план, если честно. Я не хотел бы подвергать детей опасности. — Ричард и Эйприл — Сноходцы. И молодые люди с незаурядной смекалкой, — криво усмехнулся Болк. — На случай опасности вы будете рядом. Но на месте опасностей, я бы держался от вас троих подальше. Веселья Болка никто не разделял. Ремус мрачно посмотрел на Ричарда, который продолжал нервно дёргать ногой. Посмотрел на меня. Вздохнул. — Ребята, можете оставить нас одних? Я хочу кое-что обсудить с мистером Болком. — Тогда мне нужно ещё бренди, — заметил тот, посмотрев в пустой бокал. — Сколь угодно, сэр, не жалко. Дети. Идите.        Я вздохнула и нехотя поднялась со стула. Рич остался сидеть, его пришлось поднимать на ноги почти что силой. Попрощавшись с Болком и Ремусом, мы выскочили из кабинета. Ричард быстрым шагом куда-то пёр вперёд так, что мне почти бегом приходилось его догонять. Сперва я решила, что он направится в Больничное Крыло, но вместо этого он свернул в сторону выхода из замка. — Куда ты? — Чуть запыхавшись, спросила я. — На улицу, — коротко ответил брат. — Ты не сходишь к Люси и Хьюго? — Нет. — Но почему? — Я догнала его в фойе и заставила остановиться. — Да погоди ты! — Потому что им от этого лучше не станет, Эйприл, — рыкнул брат. — А мне — тем более. — Мы тебя навещали полгода назад, — мне стало даже обидно за Люси и Хьюго. — И я этого не помню, — сказал Рич. — Я был в Мире Снов так же, как и они сейчас. От того, что я буду протирать мантию в Больничном Крыле, они не найдут дорогу назад, Эйприл. Они не слышат нас, не осознают нашего присутствия так же, как я не слышал и ничего не осознавал. Может, вам было спокойнее наблюдать меня в состоянии каменной статуи, но я не хочу видеть их такими. Ясно? — Предельно, — процедила я, пламенея щеками от обиды.        Ричард метнул взгляд за моё плечо и тихо чертыхнулся. Я обернулась, за моей спиной стоял Малфой со своими друзьями. — Ты за нами следишь? — Не слишком любезно бросил ему брат. — Ну что вы, можно подумать, мне больше заняться нечем, — протянул Драко. Краем глаза я заметила, как Ричард украдкой достал палочку. — Слыхал, ты теперь и без канарейки остался. Грустно как.        Рич промолчал, сверля недруга тяжёлым взглядом. Малфой неторопливо спустился и подошёл к нему, напрочь игнорируя меня. После случая с кладовкой я старалась его избегать от греха подальше, но теперь вблизи я видела, как Малфой подурнел от недосыпов. От природы бледное лицо стало серым, кожа, казалось, обтянула череп, словно тонкий пергамент, делая скулы ещё более острыми на вид. Тонкие губы были почти белыми, хоть и кривились в слабой усмешке превосходства. Под глазами залегли солидные круги. Даже волосы Малфой уже не удосуживался укладывать, ходил чуть растрёпанным. Может, это от редких подрёмываний, которые практиковали все ученики Хогвартса, боящиеся надолго заснуть, может, от того, что уже не было сил на такие глупости, как причёска. Я и сама уже стягивала волосы в хвост, не заботясь о том, что с ними случится после тихого часа на конспектах по Древним Рунам.        Друзья Драко выглядели не лучше. Никогда не думала, что смогу увидеть Крэбба и Гойла худыми. Но огромные по моим меркам мантии болтались на слизеринцах мешками. А вид суровых лиц не вызывал никакого страха, только желание предложить бедолагам подушку. — Я тут думал, — продолжал говорить Драко, встав напротив Ричарда. — Что если это как в ваших глупых сказках? Принц целует принцессу, и она пробуждается от поцелуя любви. А? Красиво? Я мог бы предложить тебе попробовать, будь у тебя, Лафнегл, хоть пародия на сердце. — Уж кто бы говорил, — хмыкнул Ричард. — В любом случае, ты остался совсем один, малыш Ричи. — При этих словах на лицо брата словно набежала тучка. — Интересно, кто дальше не проснётся? Сестрёнка? Или драгоценный крёстный? Чтобы ты остался совсем-совсем один. Вот бы я на тебя посмотрел. Брошенный всеми сирота Лафнегл.        Я ожидала, что Ричард ударит Малфоя. Я бы и сама, аж руки чесались, но тогда мне пришлось бы оттеснять Гойла и Крэбба, тогда эти олухи меня б схватили за шиворот и отшвырнули куда подальше. Я начала медленно обходить их, приближаясь к Ричарду, когда брат поднял руку. Каюсь, и я, и Малфой в тот момент немного струхнули. Но Ричард лишь положил ладонь на плечо Драко и поднял глаза. В них не было ни ненависти, ни ярости. Только что-то холодное, неуловимое и пугающее. — Я искренне желаю, Драко, чтобы ни с кем из твоих друзей ничего подобного не произошло, — вкрадчиво сказал он таким тоном, что у меня мурашки по спине прошли. Драко и сам оторопел от такого.        Стряхнув ладонь Ричарда, Малфой развернулся на каблуках и направился обратно к лестницам. Ричард повернулся ко мне. — Иди в Больничное Крыло, если хочешь, — бросил он. — Я не заставляю тебя постоянно ходить со мной. — Не хочется тебя оставлять, — пожала я плечами, глядя Драко вслед. — Ничего со мной не случится, — спокойно ответил брат.       Я перевела на него взгляд. Он и впрямь выглядел спокойным, хоть недосып не красил и его. Но дрожащие, сжатые в кулаки руки выдавали Ричарда с головой. Понятия не имею, что он испытывал: напуган тем, что Люси и Хью не проснулись, в бешенстве из-за Драко?.. Может, и то, и то. Я могла только диву даваться, как ему удаётся держать себя в руках. — Ричард, — тихо сказала я, шагнув к нему. — Я в порядке, — ответил тот, отведя взгляд.       Я подошла к Ричарду и обняла его. Он дрожал, как осиновый лист. Чуть поколебавшись, брат обнял меня в ответ. Волосы щекотнул его судорожный вздох. — Я же сказал… — Не ври мне, а? — С досадой сказала я. — Ни в каком ты не в порядке.       Ричард не ответил. Мы продолжали стоять, обнявшись, пока дверь в Большой зал не открылась, из неё с завтрака выходили студенты. Со всей этой катавасией я даже забыла о завтраке. Проснувшись, я помчалась к Ремусу и застала там Болка, а дальше вы знаете.       Мы с Ричардом отшатнулись друг от друга. Брат выглядел немного сконфуженным. Я ободрительно улыбнулась. — Не слушай, что говорит Драко, — посоветовала я. — Мы с Ремусом всегда сумеем проснуться, так что один ты не останешься.       Рич фыркнул и запахнул поплотнее мантию. — И все же я хочу немного прогуляться. Урока все равно нет. Увидимся на Рунах. — Увидимся, — сказала я уже его затылку.       Я проводила Ричарда взглядом. Из толпы сонных учеников выскользнула Дафна Гринграсс и поспешила следом за ним. Я хотела вмешаться, но решила, что брат сам с ней разберется. Астория не проснулась позавчера, так что Дафне тоже несладко.       Я медленно поднималась по ступенькам, стараясь не налететь на других учеников. Условно у половины из нас сейчас был свободный час.       Половина преподавателей находилась в Больничном Крыле, оставшихся не хватало, чтобы тащить на себе всех студентов, особенно при учете того, насколько они ослаблены и нервозны из-за кошмаров.       Тренировок по квиддичу тоже не было. Сперва слегли Диггори и капитан команды Рейвенкло. Потом кто-то из Слизерина заснул в полёте, чуть не свернув шею себе и двум товарищам. После этого стадион закрыли. Вуд топал ногами и орал, чтобы его открыли. Но потом не проснулись близнецы. Тренировок больше не было. Хогвартс вымирал. А это только третья неделя сентября.       Я понимала, что всем, кто не проснулся, лучше, чем бодрствующим — их не мучают кошмары, они всего лишь спят. Но я скучала без Фреда и Джорджа, мне не хватало Хьюго, а без уроков Снейпа и Макгонагалл вовсе было тоскливо. И каждый с ужасом опасался, что в один прекрасный день не проснётся мадам Помфри, которая заботилась о студентах и преподавателях.       А что остальные? Хогсмид, Запретный Лес и этот… Даффтаун, кажется?.. Кто заботится о них? Хогсмид и Лес еще ладно, наверняка у них есть свои способы поддерживать жизнь остальных. Но Даффтаун, насколько я знаю, населяют маглы, помочь им не в силах никто.       Надо как можно скорее прекратить эту эпидемию. Можно сжечь чужие кошмары, как это делала Синеглазая (как её назвал Ричард), но хватит ли сил на всех и всё? К тому же, я понятия не имею, как призывается огонь. Все вышло случайно, спонтанно, мне просто хотелось спасти Мефисто, но ещё больше мне было страшно.       Если мистер Болк сумеет разработать план, как противостоять Клариссе… надеюсь, у нас все получится. Хотя Ремус нас на расстояние пушечного выстрела не подпустит к этому…       Но если можно хоть как-то помочь, то мы должны быть рядом с ними. Надо прекращать эту эпидемию.       Из мыслей меня вырвал удар дверной створкой по лбу. Охнув, я отшатнулась, держась за лоб. Ого, я дошла до Больничного Крыла. Даже не заметила. Наверное, если бы кто-то в расстроенных чувствах не открыл дверь, я бы все равно впечаталсь в неё. — Эйприл! Прости, мы тебя не заметили! — Раздался голос Гермионы. — Ничего, — хмыкнула я, потирая лоб. — Зато взбодрилась. Надо почаще биться головой об стены, вдруг засыпать не буду. А вы что тут делали?       Мысли о том, что Помфри надо сделать что-то с дверью, чтобы она не травмировала других, прервал тоскливый взгляд, которым обменялись друзья. — Что такое? — Обеспокоенно спросила я. — Ты ещё не слышала? — Спросил Гарри. Почему он выглядит таким потерянным и несчастным? — О чём? — Недоуменно подняла я брови. — Я сегодня ни о чем не успела услышать, я с утра была у профессора Люпина. Гермиона закусила губу и отвернулась. Гарри, словно собираясь с мыслями, смотрел на меня… а где?..       Я отпихнула друзей и вбежала в Больничное крыло. Чуть не споткнувшись об кровать Фреда, я подлетела к кровати, на которой лежал третий непроснувшийся Уизли. Остановившись около Рона, я недоуменно замерла. Тот сладко спал, посапывая во сне. И что делать теперь? Да ничего. Ему лучше, чем нам всем. Вон, улыбается даже. Я ожидала, что буду чувствовать себя потерянной или хоть отчаянной, ведь Уизли мне почти как брат. Но я скорее испытывала облегчение. По крайней мере, ему ничего не угрожает… Если, конечно, Синеглазая не уводит их в какую-нибудь Пустоту, откуда нет пути назад. От этой мысли мне поплохело. — Уизли… — вздохнула я, пытаясь унять дрожь. Да, Рональд меня порой бесил, но представить, что он может попросту исчезнуть из моей жизни, было невозможно. Уизли был, есть и будет. Несмотря на все насмешки и розыгрыши, я по-сестрински любила этого болвана. Чёрт, у нас даже день рождения в один день! Хрен ему, а не пустота, смерть или что там ещё.       Я оглянулась и взглядом нашла кровать, на которой спал Хьюго. Следом — кровать Люси. Обвела взглядом всех остальных. Хрен вам всем, ясно? Не умрёте так просто!       В нагрудном кармане пижамы Рона что-то зашевелилось. Я осторожно вынула оттуда Скабберса. Крыса похудела и облезла ещё больше, чем была до приезда в школу. Глядя на Скабберса, можно было бы решить, что и он мучается от кошмаров. Если бы не здоровый и бодрый Генри, я бы так и подумала. — Не волнуйся, спасем твоего хозяина, — сказала я с улыбкой крысе, глядя в чёрные глазки-бусинки.       Пихнув Скабберса в карман мантии, я обернулась. Гарри и Гермиона стояли чуть поодаль. Оба были подавлены и напуганы. Оба едва стояли на ногах. — Пойдём, — я махнула рукой. Нечего их здесь держать, только расстроимся все втроём.       До гостиной добирались молча. Гермиона, взяв сумку, заявила, что у неё магловедение, и поспешила на урок. Если бы она была Сноходцем и могла добраться до заснувших профессоров, она бы нашла их в любом кошмаре или пустоте и заставила бы провести частный факультатив, чтобы не терять время наяву.       Мы с Гарри остались в гостиной. Первый урок часа через два, можно было не спешить. Теоретически, Дамблдор заявил, что мы должны самостоятельно изучать материал по учебникам, пока профессора не проснуться, но делать это не было ни сил, ни желания. Гарри, застонав, закрыл лицо руками, приподняв очки. Какое-то время он неподвижно сидел, уперев локти в колени, и молчал. Я сидела рядом и не решалась заговорить. — Я чувствую себя бесполезным, — глухо произнёс он. — Я видел, что Рон не проснулся, я тряс его за плечо и звал, пока горло не засаднило. И ничего не мог сделать. — Никто не мог бы, — сказала я, положив Гарри руку на плечо. Тот резким движением стряхнул её. — Меня бесит быть беспомощным, — сказал он, стиснув кулаки. — Рон сейчас в безопасности, — осторожно сказала я, стараясь не вдаваться в подробности. — Он не в плену кошмаров, просто спит. А наяву мадам Помфри о нем позаботиться. — Но… — Я понимаю, что тебе хреново. Слушай, сейчас в замке специалист по такому мракобесию, он разговаривает с профессором Люпином. Он поможет разбудить непроснувшихся. И, может, избавит замок от кошмаров. Всё наладится. — Откуда ты знаешь? И почему он общается с профессором Люпином, а не с Дамблдором?       «Дамблдора это не касается», — хотела сказать я. — Они давно знакомы, — осторожно ответила я. — Работали вместе, так что Ремус кое-что понимает в этом деле. Если понадобится помощь директора, они к нему обратятся. — Ты в них уверена? — с сомнением спросил Поттер. Я в ответ только плечами повела. — Я ни в чем не уверена, но мистер Болк необычный волшебник, так что я в него верю. — Болк… — протянул Гарри. — Это не отец Деррона Болка с Рейвенкло? — Даррена — поправила я. — Да, он. — Кто бы мог подумать, — Гарри зевнул и потёр глаза. — Ты спал сегодня? — Обеспокоилась я. Гарри отрицательно помотал головой. — Ложись. Ещё полтора часа до урока, успеешь вздремнуть. — Не хочу, я не засну, — запротестовал Поттер. — Ложись, говорю. Не бойся, если начнешь метаться во сне, я тебя разбужу. — Я похлопала себя по колену. — Ладно, — легко согласился Поттер и вытянулся на диване.       Мне вставать было лень, так что-либо он должен был на колени мне положить голову, либо ноги. Последний вариант мне не нравился, а вставать я отказалась наотрез. Пошутив, что это за поезд, я своими руками опустила голову Гарри на ноги. Немного поёрзав, пунцовый от смущения Поттер засопел раньше, чем краснота схлынула с лица. Я улыбнулась и достала из сумки книгу. Но вскоре сморило и меня. Я должна была нести вахту и разбудить Гарри в случае чего, но я и сама не выспалась. Недолго поборовшись с сонливостью, я заснула, накрыв лицо «Эддой». Кажется, мне даже что-то снилось. Что-то вроде ворот. Высоких, бронзовых, красивых. Я слышала неземную музыку, которую пели бронзовые птицы на этих вратах. После они развернули крылья и сорвались с постаментов. — Прил, вставай, у нас Руны.       Дернувшись, я едва успела схватить скользнувшую вниз книгу. Если бы я это не сделала, книга упала на Гарри. Меня трясла за плечо Гермиона, которая выглядела так, словно не спала с января. — Да иду я, хватит трясти, — буркнула я, отмахиваясь от подруги.       Я осторожно спихнула голову спящего Гарри с колена и застонала, когда в ногу словно впился миллиард иголочек. И как Поттер так терпеливо просидел, пока мы ехали в Хогвартс?.. — Гарри тоже стоит разбудить, скоро Прорицания. — Дай поспать человеку, садистка. — Если он опоздает, он тебе спасибо не скажет. А если увидит, что тебя нет, переполошится и пойдёт искать.       Это было весомым аргументом. Морщась от боли в онемевшей ноге, я склонилась над Гарри и осторожно потрепала его за плечо. — Гарри. Мы на уроки. Гарри, ты слышишь? Просыпайся. Энрике. Хвать за нос!       От щипка Гарри поморщился, но глаз не открыл. Только спрятал лицо в диванную подушку, едва не сломав очки. Я потрясла его сильнее, но результата это не возымело. Еще не пришедшая в себя нога подогнулась, я больно рухнула на задницу, стукнувшись затылком об стол. Потирая его, я подползла поближе и снова потрепала Гарри по плечу. Гермиона, бледнея, стояла по ту сторону дивана, вцепившись в обивку так, что костяшки пальцев побелели. — Гарри, — почти впадая в отчаяние, позвала я. — Проснись, пожалуйста! Поттер, чёрт тебя дери! Гарри!       Поттер не просыпался.