***ЭЙПРИЛ***
— С ума сойти, как ты умудряешься получать валентинки будучи в состоянии каменного истукана? — Возмущённо воскликнул Хьюго. Прошло три дня с ночи победы над Василиском. В память о светлом разуме Гилдероя Локхарта ярые фанатки его творчества убедили вернувшегося в школу Дамблдора устроить в Хогвартсе День Святого Валентина. Тот был только «за», так что организаторы сего дурдома бегали в розовых мантиях и раздавали красные криво вырезанные открытки или «музыкальные поздравления». К счастью, никто из нас на это не подписался, так что я, Хьюго и Люси сидели в Больничном Крыле на кровати Ричарда и перебирали валентинки. — Четырнадцать штук, шутка ли, — продолжал говорить кузен. — Четырнадцать картонок для окаменевшего истукана. Хорошо хоть никто не додумался присылать музыкальные открытки. Прошло три дня с ночи победы над Василиском. Мы вели себя так, словно ничего не было. Словно не было путешествия под землю, огромной змеи и призрака Волдеморта, выкачивавшего из моей подруги жизненные силы. И все вели себя так. Мало кто знал, наверное. Хотя причины полоумия Локхарта могли быстро стать достоянием общественности. — Мне больше интересно, как каменный истукан мог отправить открытки, — с усмешкой Люси покосилась на Хьюго. — У меня есть от тебя и от Ричарда. Подписанные одним почерком. — Я подумал, будь Ричард в сознании, он бы захотел тебе отправить одну. Или не одну, — обаятельно усмехнулся Хьюго. Прошло три дня с ночи победы над Василиском. Эпичная битва в воздухе, с мечом в руках, с разодранными пальцами и избитым до полусмерти Гарри осталась в недалёком прошлом. Огромные клыки, щёлкающие около носа, пронзительная боль в ладонях, ярко-зелёное змеиное тело, хлещущая из пустых глазниц кровь — всё это было не так давно, но оно уже было, прошло, уже в прошлом. — Эйприл, ты хорошо себя чувствуешь? — Люси повернулась ко мне. — М? — Я разлепила веки и приподнялась со спинки железной кровати, на которую опиралась спиной. Прошло три дня с ночи победы над Василиском. И уже три ночи я не могла заснуть. А если я и дремала, то кошмары набрасывались на меня в тот же миг, стоило мне закрыть глаза. — Да, всё хорошо, — нарочито бодро сказала я. — Уверена? — Спросил Хьюго, нахмурив брови. — Ты выглядишь несколько… зелёной. — Ты хотел сказать «бледной»? — Бледной она была вчера. Что с тобой, воробей? — Всё прекрасно, — соврала я и не сдержала богатырский зевок. — Значит ты, Хью, за всех открытки рассылаешь? — Не за всех, — надулся кузен. — Я лично видела, как ты девять штук запихнул в ящик, — хмыкнула Люси, помахивая одной из них. — Ну так. Одна от меня тебе, вторая от Ричарда тебе. Ещё две для Эйприл от нас обоих, мы же тебя любим. — А остальные пять? — Я ухмыльнулась. — Для сестёр Гринграсс, конечно, — хихикнула Люси. Хьюго покраснел. — Не пять, а семь. Там две были маленькие, — пробормотал он. Мы с Люси захохотали. Тень, лежащая на коленях Ричарда, лениво приоткрыла один янтарный глаз и с укором посмотрела на нас. Я почесала кошку за ухом, размышляя о том, как классно было бы уткнуться носом в её тёплый мягкий бок и задремать. Но нельзя. Не только при друзьях, но вообще нельзя. Иначе снова увижу кровоточащие глаза и клацающие зубы. Проведя руками по лицу, я достала из сумки отвёртку и нагревательный элемент электрочайника. Год прошёл, а я всё в руках его кручу. Надо сделать как-то так, чтобы им можно было пользоваться без электричества. Потому что порой чаю хочется так, что зубы сводит, а в Хогвартсе с этим благородным напитком очень туго. К тому же, пока я думаю над этим, мне не хочется спать. Пока что.………………………………….......................................................................
— Эйприл, — меня потормошили по плечу. — Я не сплю, — пробормотала я, открывая глаза. В гостиной Гриффиндора было почти пусто. У окна Ли Джордан и близнецы пытались дрессировать крохотную сколопендру, которая шипела и плевалась. Лаванда и Парвати, уже с сонными лицами, тихо обсуждали увольнение Локхарта. Рон дрых в кресле. Джинни уже второй день сидела в своей комнате и не показывалась. Ноги Невилла мелькнули на лестнице, ведущей к спальням. Рядом со мной сидел Гарри и с беспокойством тряс меня за плечо. — А надо бы, — сказал он. — У тебя круги под глазами чернее, чем мантии Снейпа. Топай в кровать. — Не хочу, — упрямо сказала я и подобралась на диване, сев по-турецки. — Я только выгляжу плохо. Чувствую себя отлично. — Пока она не начала истерически хихикать и бормотать бред, она в порядке, — пробормотал Рон. — Уизли, иди спать, — бросила я. — В прошлый раз, когда она долго не спала, она предлагала поставить «Лебединое озеро», нарядив гномов в балетные пачки и дав им взятку огурцами, — продолжал Рональд, открывая глаза. Гарри рассмеялся, а я почувствовала, как краснеют уши. Кинув в Рона подушкой, я повторила требование о том, чтобы он убрался. Проворчав что-то, Рональд отправился в спальню. Гарри решил остаться рядом со мной. Я взяла в руки отвёртку и потянулась к будущему механическому пингвину, всем своим видом давая понять, что я не уйду. Гарри какое-то время смотрел, как я ковыряюсь в шестерёнках, стараясь не замечать обеспокоенного взгляда друга. — Что с тобой происходит? — Наклонившись ближе, тихо спросил он. — Ничего, — ответила я, не отвлекаясь. Краем глаза я заметила, как сколопендра близнецов плюнула ядом на стол, где тут же появилась обугленное пятно. — Просто мне не спится. — Из-за того, что случилось в Тайной Комнате? — Всё так же тихо спросил он. Я промолчала и покосилась на ушедших в спальню Лаванду и Парвати. Поттер вздохнул и откинулся на спинку дивана. Я максимально демонстративно не обращала на него внимания, больше для вида тыкая отвёрткой в винт. Гарри это заметил. Он мягко взял меня за руку, отведя в сторону отвёртку. Я хотела возмутиться, крикнуть, что всё хорошо и не нужно меня опекать, повернулась к нему и… не смогла вымолвить ни слова. Зелёные глазищи, смотрящие с состраданием и тревогой, заставили моё возмущение заткнуться и залезть куда подальше. Гарри выглядел как несчастный котёнок, на которого невозможно было кричать. Мне стало стыдно. Губы дрогнули. — Прошло уже три дня, а мир вокруг не изменился, — сказала я, отведя взгляд на горящие в камине поленья. — Мой брат и Гермиона по-прежнему в Больничном крыле. Мандрагора не созрела чудесным способом за одну ночь. Ничего не исправилось, ничего не изменилось. Все ведут себя так, словно ничего и не было. — Мы победили огромного змея, который нападал на учеников, победили возрождающегося Тёмного Лорда, спасли Джинни, — возразил Гарри. Видя, что он меня не очень убедил, он подался ближе и ткнулся плечом в моё плечо. — Это ведь что-то да значит, разве нет? — Конечно да, — ответила я. — Но на душе всё равно гадко. Как будто ещё ничего не кончилось, как будто ещё нам грозит опасность. — Если что, как-нибудь вместе с этим справимся, — с улыбкой сказал Поттер. «Если что, я постараюсь тебя в это не впутывать», — подумала я, но всё же кивнула. — Попробуешь поспать? — Спросил он. Я вздохнула и снова кивнула. Спать хотелось неимоверно. Даром, что не могла заснуть. — Учти, если что, я заберусь в твою комнату, разбужу тебя и буду рассказывать, какие кошмары мне снились, — ухмыльнулась я, поднимаясь по лестнице. — Чтобы я тоже спать не мог? — Засмеялся Гарри. — Именно. Мне будет не так обидно. — Договорились. Будем вдвоём сидеть в гостиной и жаловаться на кошмары друг другу. — Договорились. Спокойной ночи, Гарри. — Спокойной ночи, Прил.***РИЧАРД***
Я видел глаза. Синие, красивые глаза, в которых можно было утонуть. Обрамлённые длинными чёрными ресницами они смотрели на меня с какой-то усмешкой. Но это было всё, я увидел. Лишь висящие в воздухе глаза. Обладательница глаз представляла собой лишь бледный прозрачный силуэт, который лишь едва угадывался, когда она двигалась. Это напоминало дрожь воздуха над раскалённым асфальтом. Рядом с призраком вниз головой парила девчонка моего возраста. Пепельно-серые волосы, заплетённые в косички, почти касались земли, штанины широкого джинсового комбинезона задрались до колен. Она повернулась ко мне, когда призрак меня заметила и улыбнулась. — Эй, это же Ричард! Рада встрече! Я мигом узнал тяжёлый древний взгляд девочки. — Вентум. Здравствуй. — Прошлая наша встреча обернулась тем, что я едва не сжёг хижину Тони. — Привет! Она перевернулась в воздухе и приземлилась на ноги. Кроссовки с лёгким стуком ударились о стеклянную мостовую. Я, наконец, додумался оглядеться. Весь сон представлял собой сплошную темноту. Тёмное небо, тёмная земля, тёмное всё. Кроме силуэтов. В темноте вырисовывались серебряно-белые силуэты города. Высокая колокольня храма, приземистые домики, убегающая куда-то к центру улица. Здесь были силуэты магазинчиков, даже вывески белыми пустыми прямоугольниками красовались над контурами дверей. Вдали виднелись очертания красивого дворца и высоких серебряных ворот. Весь мир был словно соткан из серебряной паутины. Под ногами поблескивали камушки мостовой, обсидианово-чёрные, словно стеклянные. Ажурные перила моста нависли над потоком тьмы, в которой плескались белые контуры волн. А над всем этим великолепием змеились созвездия. Не просто точки, которые в определённом месте находятся в небе. А самые настоящие созвездия, соединённые линиями и изгибами. Над главной улицей города парила серебристо-белая дорожка звёзд, так похожая на Млечный Путь. Я восхищённо обводил взглядом это великолепие и не мог найти слов, чтобы выразить свой восторг. — Нравится? По-моему, вышло замечательно, — довольно сказала обладательница синих глаз. При звуке её голоса я вздрогнул — в бархатной тишине он был подобен грохоту пушечного выстрела. — Хотя чего-то явно не хватает. — Может, звуков? — Предположил я, удивляясь тому, как странно звучит мой голос. Синие глаза задумчиво сощурились и исчезли — призрак отвернулась от меня к городу. Вентум, кувыркнувшись в воздухе, снова повисла вверх ногами, изучая новоявленное сновидение. Я изучал привидение. Она — Сноходец? Не знаю, умеют ли сновидения создавать сны. Если так, то почему она так странно выглядит? — Потому что во сне ваш облик значит ровным счётом ничего, — ответила Вентум на невысказанный вопрос. — Хотя у неё мало альтернатив. — Почему? — Не понял я. Девочка повернулась ко мне. — Ты её не узнаёшь? — Я покачал головой. — Это же… Губы девочки шевельнулись, но голос потонул в оглушающем гуле и звоне, который волной прокатился по сновидению. Серебряные линии содрогнулись и завибрировали словно дрожащие струны музыкального инструмента. Я схватился за уши, чувствуя, как перепонки почти лопаются от такого издевательства. Перед глазами заплясали цветные круги. Всё кончилось столь же быстро и внезапно, как началось. Тишина обрушилась на нас тяжёлым тёплым одеялом. Я вздохнул и отнял руки от головы. Передо мной снова появились синие глаза. — Прости, пожалуйста, — взволнованно заговорила призрак. — Я пока не очень разобралась с этим всем. Ты в порядке? Я кивнул, чувствуя, как в ушах продолжает чуть звенеть. Вентум хихикнула: — Надо было начинать с цвета, дорогая. Это не так трудно, как со звуком хотя бы. — Но я не хочу, — призрак повернулась к Вентум. — Чёрный цвет хорош тем, что под ним может быть что угодно. Это всего лишь тень. Когда сюда придут другие, они увидят мир таким, каким захотят. В тех цветах, в каких сочтут нужным. Вентум пожала плечами и упорхнула на ближайшую крышу. Я услышал тяжёлый вздох и повернулся к синеглазой девушке. Темнота чуть колебалась около кружевных перил моста. Я подошёл и встал рядом, глядя в чёрно-белые волны. — Я могу вам чем-нибудь помочь? — Через минуту тишины спросил я. Потом я решил, что я идиот — она могла уже уйти куда-нибудь, а я мог и не заметить. — Мне пока всё в новинку, — с грустной усмешкой в голосе ответила собеседница. — Цвета, звуки. Я с темнотой только-только разобралась. — Синие глаза покосились на меня и, заметив моё замешательство, опустились снова вниз. — Я слишком долго пробыла там, где ничего нет. Начала забывать, что и как должно быть. Или вообще никогда не знала, чёрт поймёшь. Я знаю только то, что оказалась здесь, в кромешной тьме. Сперва было страшно, потом я… не знаю даже. Увидела этот город? Мысленно. И он — раз! — и появился. Не сразу, постепенно. Я тут уже долго навожу лоск. Я слушал её и не сводил взгляда с воды. В чёрных волнах отражались две пары синих глаз — мои и её. Сам я выглядел как бледное привидение из детских книг. О том, что рядом со мной кто-то стоит, говорили только две голубые искорки. — Я мог бы вас отвести в другой сон, — предложил я внезапно. — Там есть музыка. И цвета. И свет. И даже запахи. Там красиво, честно. Вдруг вы вдохновитесь? Хотя мне и так нравится то, что вы сделали. Самый красивый сон из всех. — Спасибо. — В голосе зазвучала улыбка. — Быть может, потом. Я же, кстати, даже не знаю твоё имя. Вдруг ты снова здесь появишься, я буду знать хоть кого-то кроме Вентум. — Ричард, — улыбнулся я. Глаза странно качнулись — она кивнула. — А вас как зовут? Взгляд стал потерянным. — Не знаю, — сказала она. — Но мне нравится твоё имя, определённо. Слушай, ты говорил что-то про музыку? А что это? — Музыка? — Переспросил я, соображая. — Ну… Это когда звуки складываются в красивую мелодию… то есть… в красивую последовательность. — Можешь показать? — В глазах загорелся огонёк любопытства. Я нахмурился. Все мелодии, как назло, вылетели из головы. Да и как я покажу? Пропою? Создам на мосту огромный чёрный рояль и сыграю? Нет, это слишком. В руке возникла маленькая коробочка. Я недоумённо повертел её в руках и заметил сбоку маленькую ручку. Музыкальная шкатулка. Я поднял её повыше и покрутил ручку. Серебристые звенящие переливы тренькающей мелодии вновь всколыхнули окружающую нас темноту. Давно забытые нотки вились крохотными звёздочками вокруг нас. Наша с Эйприл колыбельная. Глаза приблизились к шкатулке, пока я крутил ручку. Прохладный поток воздуха коснулся ладоней, мягко вытягивая из рук шкатулку. Музыка не стихала даже тогда, когда ручка перестала вращаться. Она звенела в воздухе, казалось, что теперь сама темнота издаёт прекрасный переливчатый звон, дробя его, изгибая в новые мелодии. — Спасибо, — с восхищением прошептала синеглазая невидимая девушка. — То, что нужно. Я снова улыбнулся ей. А сам хотел заплакать, как маленький ребёнок. Не знаю, почему. Может, дело было в музыке. Может, в том, что прошло так много времени, а я оставался один. Я понял, что скучаю по Эйприл. Я хотел снова увидеть Ремуса, посмеяться с Хьюго над очередным промахом Малфоя. Я хотел услышать голос Люси. И я очень скучаю по родителям. На глаза предательски набежали слёзы. Серебряно-чёрный мир смазался, растворился и исчез. Когда я стёр слёзы с глаз, я понял, что снова остался один. Посреди бесконечной тьмы. Осознав, что город исчез, а я остался в одиночестве, я перепугался. Я не хотел больше быть один, меня пугала эта страшная бархатная темнота. Страх ледяной рукой сдавил горло. Я хотел закричать, но не мог даже вздохнуть. Вдруг я докричусь до кого-то? Вдруг хоть кто-то придёт? Я не хочу быть один. Я хочу проснуться! Впереди показался синий прямоугольник двери. Задыхаясь от облегчения, я почти что бегом устремился к нему.***ЭЙПРИЛ***
— Это плохая, глупая и очень опасная затея, — категорически заявила Люси. — Да ладно тебе, — в голос воскликнули мы с Хьюго. — Это всего лишь прогулка! — Всего лишь прогулка, всего лишь посреди ночи и всего лишь по Запретному Лесу, — грозно сверкая глазами, заявила девочка. — Нет. Я не согласна. И вас бы не пускала, будь моя воля. — Мы же не далеко, — всплеснула я руками. — Просто побродим по опушке. Что может пойти не так? — Всё! — Отрезала Люси. — Вы оба можете пострадать, заблудиться или простыть! Если вас поймают, у ваших факультетов и у вас будут неприятности! Я не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал, и не хочу, чтобы из-за вас переживал мистер Люпин. Я насупилась, но промолчала. В чём-то Люси была права. Если мы попадёмся, то Ремуса вызовут в школу. И тогда он может узнать о том, что Ричард уже два с половиной месяца подобен каменному истукану. Я не хотела, чтобы крёстный Рича переживал лишний раз, тем более, что скоро обещались созреть мандрагоры. Да и прочие неприятности от того, что нас поймают, не сулили ничего хорошего. Если нас поймают, конечно. — Вы как хотите, а с меня хватит приключений и неприятностей на год вперёд, — категорически заявила Люси, поставив точку в споре. — А я так надеялся, что все зануды сейчас в Больничном Крыле, — закатил глаза Хьюго. Люси повернулась к нему и явно пожалела, что не может испепелять взглядом. Хотя если бы на Хью задымилась мантия, я бы не удивилась. — Я понимаю, что без Ричарда тебе не по себе, — сказала она, обращаясь, кажется, к нам обоим одновременно, а заодно и к себе. — Но это не повод лезть на стенку. У Эйприл на носу финальная игра с Хаффлпафом, скоро экзамены, нам нужно выбрать предметы на следующий год, а у нас до сих пор нет замены профессора по Защите от Тёмных Искусств. Неужели вам нечем заняться? — Нечем, — одновременно сказали мы. Люси нахмурилась, развернулась на каблуках и ушла, скрывшись в толпе учеников. Она сказала самую правильную вещь: нам без Ричарда не по себе. Я действительно готова была лезть на стенку, лишь бы не думать о том, что он в Больничном Крыле. Да и вообще, чтобы не думать. И Хьюго было не легче. И самой Люси тоже. Но сделать с этим мы ничего не могли. И если Люси и могла, как мне тогда казалось, сидеть сложа руки, то мне было невыносимо. — В десять у выхода? — Тихонько шепнул Хьюго. Я кивнула и улыбнулась. — Возьми Поттера или Уизли. В компании будет веселее. — А ты никого не бери, — я скорчила рожицу. — С твоими одногруппниками общаться себе дороже. — Кого бы я взял? Малфоя? — Расхохотался Хью. — Тоже мне, спутник для ночных прогулок. Мы разбежались на уроки. Вместо выпавшего ЗоТИ нам поставили лишние уроки по Трансфигурации, Заклинаниям и Зельеварению. Я бегом побежала в класс, на ходу придумывая аргументы, чтобы затащить мальчишек в лес ночью. Как ни странно, Поттера убеждать долго не пришлось. Хоть и с сомнениями, хоть и нехотя, хоть и после целого ушата аргументов «за» и «против», но он всё же согласился. Рональд, прокудахтав что-то, заявил, что не бросит Гарри в лесу вместе со слизеринцем и полоумной мной. — Да ладно тебе, — отмахнулась я. — Что может пойти не так?……………………………………………………………………
— Бежим! Уизли, бежим! — Надрывая глотку, орала я. — Лафнегл, я тебя ненавижу! — Отозвался голос Хьюго откуда-то слева. — Постой, кажется, оторвались, — прохрипел Гарри, хватаясь за дерево. Я прислонилась к стволу ели и попыталась перевести хриплое дыхание. Так я не бегала с той ночи, когда Филч едва не поймал нас в Зале Наград. Прижимаясь к дрожащему от бега Поттеру, я прислушивалась. Шаги многочисленных гигантских лап стихли, как мне казалось. — Говорил ей, не надо туда ходить, — доносился рассерженный голос Хьюго. — Нет, блин! «Мы друзья Хагрида! Мы друзья Хагрида!». — Заткнись, — шикнула я. — Гарри, ущипни меня, — простонал Уизли откуда-то снизу. Кажется, он упал, когда мы с Гарри затормозили. — Это же кошмарный сон, да? Пожалуйста, скажи, что таких кошмарных тварей наяву не бывает. — Таких кошмарных тварей наяву не бывает, — повторил Гарри. Я выглянула из-за ствола дерева, но Поттер мигом схватил меня за мантию. — Ты что творишь? — Там моя палочка, — ответила я. — И акромантулы. — Идите без меня тогда в замок, — шикнула я и выскользнула из-за дерева. — Куда она? — Подал голос Хьюго. — За палочкой. Идём. — Я туда не пойду! — Категорически заявил Рон. — Я тоже, — ответил Хью. — Посторожи тогда Рона, а я за Прил. — Да заткнитесь вы, — окликнула я их. Перешёптывания мальчишек разносились по лесу так громко, что не оставалось никаких сомнений, что сейчас из-за холма выскочит стадо огромных пауков и слопает нас. Гарри нагнал меня тогда, когда я почти добрела до полянки, где я выронила из кармана палочку. Ну да, вот тут я проехалась носом вниз с пригорка. Наверное, так и потеряла. — Чтоб я тебя ещё раз послушал, — с плохо скрываемой улыбкой сказал Гарри, освещая землю под ногами палочкой. — Да ладно тебе, — усмехнулась я. — Если ты не получаешь удовольствие, то я не Эйприл Лафнегл. — Какое удовольствие в том, что нас пытаются сожрать? — Азарт, адреналин, осознание ценности жизни, — ответила я и показала Поттеру язык. Тот усмехнулся. — Вот выберемся, я сразу начну осознавать ценность жизни и того, что мы выбрались. Я глянула ниже. Там, на тёмной земле, светлела моя волшебная палочка. Я обрадованно воскликнула и скользнула по грязи вниз. Однако в какой-то момент нога зацепилась за корень. Я потеряла точку опоры и снова рухнула на землю и проехалась на животе. Пальцы сомкнулись на палочке. — Есть! — Победно вскрикнула я. — Нашли? — Гаркнул из-за деревьев Хьюго. — Не ори, дурак! — Крикнула я в ответ и рассмеялась. — А теперь валим. — Ты вся грязная, — фыркнул Гарри. — Зато ты чистый, — я шлёпнула его грязной пятернёй по груди, оставив след. Гарри возмущённо охнул. — Ну знаешь ли! Я засмеялась. Позади раздался сухой трескающийся звук. Поперхнувшись смехом, я обернулась. За нами, щёлкая челюстями и перебирая огромными волосатыми лапами, семенил огромный паук размером с велосипед. За ним маячило ещё трое собратьев. — Гарри, — пискнула я, схватив Поттера за мантию. — Бежим, — хрипло выпалил он. Оскальзываясь на грязи и вцепившись друг в друга, мы помчались через лес обратно к друзьям. Я даже толком не разбирала дороги, если бы Гарри вовремя меня не одёргивал, я бы пару раз точно впечаталась бы в дерево. Из-за валежника показалась кучерявая голова Хьюго. — Блэк, бежим! — На бегу заорала я. — О, чёрт, — выругался он, завидев преследователей. — Подъём, Рональд! Драпаем-драпаем! Все четверо мы мчались от четырёх огромных пауков, которые были злы, голодны и явно настроены на хороший ужин. Я молилась только о том, чтобы не оскользнуться и не споткнуться вновь. Распластаться посреди леса было бы некстати, мягко говоря. Молитвы были услышаны — запнувшись ботинком об корягу, на землю кубарем полетел Гарри. Я забыла даже, что держу его за руку, так что с ухнувшим в пятки сердцем, упала за ним. Хью и Рон притормозили и бросились нас поднимать. Топот был всё ближе. «Чтоб я ещё раз потащилась в лес!» — В панике подумала я. Внезапно раздалось рычание, которое могло бы посрамить Цербера. Поляну озарил яркий жёлтый свет. С громким тарахтением врезавшись в паука, перед нами выкатился синий, побитый, расцарапанный и грязный… — Фордик! — Не веря своему счастью, заорала я. — Он приехал за мамочкой! — Заткнись и лезь в салон! — Меня вздёрнули под мышки и поставили на ноги. Повторять дважды не пришлось. Я почти влетела на заднее сидение головой вперёд. Следом нырнули Гарри и Хью. Рональд занял водительское сидение. — Гони-гони-гони! — Закричала я ещё до того, как Хьюго хлопнул дверью. Мотор взревел снова. Сорвавшись с места так, что нас вжало в спинки сидений, Форд «Англия» с завидной скоростью ломанулся через деревья и кустарник. Я сидела и чувствовала, как дрожат руки и колени. Покосившись в зеркало заднего вида, я увидела озарённых красным светом акромантулов, которых чудо магическо-инженерной мысли не останавливало. Из палочки, зажатой в руке начали сыпаться искры. Хью и Гарри взвыли и отняли волшебную палочку из дрожащих пальцев. Поттер схватил меня за руки. — Рон! Нам нужно взлететь! — Крикнул он. — Сам вижу! — Прорычал Рональд. Фары выхватили копошащийся и шевелящийся пригорок. Среди деревьев толпилась целая орава пауков, многочисленные глаза жадно сверкали в свете фар. Я стиснула зубы и вцепилась в руки Поттера. — Давай! — Рявкнула я, когда до паучьей армии оставались считанные ярды. Рон дёрнул рычаг и со всей дури вжал педаль в пол. Форд, загудев, оторвал колёса от земли. Набирая скорость, он пролетел над рядом пауков, некоторые из которых продолжали преследовать нас даже тогда, когда машина взлетела. Дрожа всем телом от облегчения, ликования и адреналина, я вновь откинулась на спинку и попыталась перевести дыхание. Тёплые пальцы Гарри поглаживали мои трясущиеся ладони. Хьюго тихо рычал проклятья. Фордик вынырнул из-за верхушек елей. Озарённый половинчатой яркой луной Хогвартс темнел пугающей громадой на фоне чёрного неба. Нигде не горел свет, окошки, обычно проливающие золотисто-янтарный блеск в черноту ночи, были пусты. Только звёзды, луна и свет двух фар озаряли нам путь. Давно оттаявшее Чёрное Озеро мерно и неторопливо покачивало волнами, вздрагивая от порывов ветра. Я обводила взглядом это великолепие и понимала, что вылазка стоила хотя бы этого. Того, что мы избежали опасности, и этого великолепного вида. Главное теперь, чтобы мальчишки за такое меня не закопали.***ХЬЮГО***
— Ты идиот! Хьюго ввалился в гостиную Слизерина в половину третьего ночи. Грязный, уставший, с разодранной щекой и ушибом на коленке. Всё, чего он хотел прямо сейчас — лечь спать, чтобы никто не трогал его в ближайшие несколько лет. При учёте того, что из-за дурости кузины его чуть не сожрали, он искренне считал, что заслужил своё святое право на мягкую уютную чистую постель. А посему он был совершенно не готов, когда на него в кромешной тьме обрушился поток гневных ругательств, стоило Хью зайти в гостиную. — Люси? Ты какого чёрта не спишь? — Рассмотрев в темноте силуэт девочки, спросил он. — Я волновалась! — Откинув с лица льняной локон, выпалила Люси. — Я говорила, чтобы вы не ходили! Я говорила, что это опасно! — Кто сказал, что было что-то опасное? — Подбоченился Хьюго. — Я просто впечатался мордой в дерево. С каждым может быть. — И как же ты впечатался в дерево? — Убегал. От пауков. Размером с кресло. — В темноте раздался судорожный вздох. — Люси, да чего ты? Всё же хорошо, в самом деле! — А могло быть нехорошо, — настаивала девочка. — Зачем вы полезли? Какой смысл-то? Месить апрельскую слякоть в лесу? Или вот так бегать от пауков и надеяться, что вы не станете закуской? — Да чего пристала? — Раздражённо прорычал Хьюго. Он готов был душу отдать за право выспаться, а у него это право отнимали. Накопившиеся досада и раздражение грозились вылиться на голову подруги. — Потому что один мой друг уже лежит в Больничном Крыле! — А ты думаешь, что только тебе можно рисковать своей тушкой ради потехи? — Разъярился Блэк. Люси от него отшатнулась. — Не думай, что тебе одной плохо без Ричарда и ты одна не знаешь, как себя занять! Ты, он, Эйприл — вы вечно оказываетесь в эпицентре каких-то приключений! А я вечно крайний! Всегда где-то там, узнаю обо всём последним! В том году они помешали Волдеморту и нашли Философский Камень, в этом году ты и Прил победили огромную змею! А что сделал я?! Пару бладжеров метко отбил?! Я тоже хочу сделать что-то значимое, я тоже хочу приключений! И мне тоже невыносимо сидеть и ничего не делать, когда мой единственный лучший друг обращён в каменную статую! Выпалив последние слова, Хьюго шумно захлопнул рот и приготовился. Он ожидал ответного крика или слёз или ещё чего-то. Вместо этого он услышал тихое и совершенно спокойное: — Иди спать, Хью. Тебе нужно выспаться. Понимая, что муки совести нападут только утром, Хьюго Блэк обогнул замершую Роджерс и ушёл в свою спальню. Лёжа в кровати, он думал о том, что зря на неё накричал. Люси не заслужила, она действительно переживала за них. За всех, не только за Хьюго. Размышляя о том, что нужно будет извиниться, Хью провалился в тяжёлый сон без сновидений.***РИЧАРД***
Я услышал возгласы за миг до того, как потянул на себя ручку двери. Стоило той чуть приоткрыться, как я услышал пронзительный крик, полный бесконечного ужаса. Чужие эмоции и чужой страх были похожи на выстрел в голову ледяной пулей: больно, внезапно и очень-очень холодно. Скорее по наитию я побежал туда, откуда доносился крик. Вонь сырого подземелья и темнота давили на меня со всех сторон, словно я ощущал на себе всю тяжесть земной коры. Топот ботинок по каменному полу отдавался гулким эхом, смешиваясь с воплями ужаса. Она была совсем одна. Стояла с крохотным мечом в руке, пытаясь защититься от огромной ярко-зелёной змеи. Из исполинских глазниц водопадами хлестала кровь, струилась по упругому телу змея и стекала на пол, под ноги дрожащей от ужаса девочки. Покрытые багровой кровью клыки сверкали в тусклом свете и щёлкали каждый раз, когда змея делала очередной выпад. А девочка, дрожа от ужаса, едва не плача, металась по небольшой каменной площадке и уворачивалась от ударов. — Люси! — Не помня себя от ужаса, завопил я. Змеиный хвост обвился вокруг неё в кольцо, стремительно сжимаясь. Ей некуда было бежать. В отчаянии она попыталась прорваться, прорубить твёрдую кожу крохотным мечом, но тот только гнулся, словно был пластмассовым. Кровь стекала на пол, поднималась, словно в бассейне. Оскальзываясь, Люси металась в кольце змеиного тела, пытаясь уворачиваться от ударов. Я позабыл всё на свете. Забыл, что я — лишь свидетель, которого не видно и не слышно. Забыл, что не умею вмешиваться. Забыл даже то, что я могу хоть что-то. В голове была лишь одна мысль — спасти её. Я помчался к змее, даже не подозревая, что буду делать. Сердце колотилось так, словно норовило вырваться из груди, даром, что я был всего лишь сном. Люси, заливаясь слезами, поскользнулась на крови и рухнула, подняв в воздух фонтан брызг. Я перепрыгнул извивающийся хвост, выкрикивая имя Люси. Та меня не слышала. Она пыталась отползти в сторону, но куда?.. — Люси! Люси, ты должна проснуться! Люси! — Срывающимся голосом прокричал я ещё на бегу. Я запрыгнул в сужающееся кольцо. Змеиная слепая морда покачивалась в ужасающей близости. — Люси, — я подбежал к закрывшей руками лицо девочке и попытался взять её за запястье, но пальцы вновь прошли сквозь неё. — Пожалуйста! Услышь меня, Люси! Ты должна проснуться! Это всего лишь сон! Она была в нечеловеческом ужасе. Дрожа, она что-то шептала. Тихо всхлипывая, сбиваясь, повторяла что-то снова и снова. Я не слышал, даже не представлял, что она может шептать. Да и мне было всё равно. Змей качнулся на хвосте и рванул к нам. Я даже не подумал о том, что мог бы сделать. Паника, злость, ужас и желание защитить Люси стёрли из сознания все возможные варианты. Остался только невозможный. Воздух на кончиках пальцев задрожал, раскалился и словно взорвался. Я инстинктивно взмахнул руками, прикрывая себя и Люси от огромной змеи, как вдруг увидел две ярко-синие полосы, тянущиеся за руками. Материя сна зашлась голубым огнём стремительнее облитой бензином ветоши. Холодный, но яркий огонь пожирал сновидение, не оставляя даже воспоминания о чудовищной зелёной змее. Я обернулся к Люси. Окружённая синим огнём, она не замечала ничего, закрыв лицо и продолжая что-то шептать. Я шагнул к ней и вновь попытался коснуться её руки. Пальцы ощутили тепло запястья. Я едва не рассмеялся от облегчения. Обняв Люси, я прижал её к себе, поглаживая по голове. — Всё хорошо, — тихо сказал я, чувствуя, как она дрожит в моих руках. Она была словно настоящей, словно наяву. Я и сам готов был реветь от восторга, до того замечательно было обнимать её. — Это всего лишь кошмар. Его больше нет. Всё в порядке. Я рядом. Всё хорошо. Вздрогнув, она чуть отстранилась и посмотрела на меня. Полные слёз карие глаза. Про такие говорят «как у лани» в дамских романах. Я понял, что наяву толком не видел Люси в слезах. Её пытались довести до плача, пару раз она смахивала пару слезинок с лица, но при мне ни разу не плакала. Маленькая храбрая девочка Люси. — Ты настоящий? — Прошептала она, заглядывая мне в глаза. — Или снишься мне? — Одно другому не мешает, — косо усмехнулся я. Девочка улыбнулась и шмыгнула носом, после чего осмотрелась. — Как ты это сделал? — Спросила она, обведя восхищённым взглядом колыхающееся синее пламя. — Не знаю, — честно ответил я. — Скажи, тебе давно этот кошмар снится? — Два месяца, — тихо сказала она. — Не каждую ночь, конечно. Но часто. С тех пор, как мы с Эйприл вернулись из Тайной Комнаты. — Больше не будет, — пообещал я, мысленно пообещав себе убить сестру за то, что она снова влезла в беду, ещё и Люси с собой захватила. — Клянусь, больше этот ужас не вернётся. Всхлипнув, она снова прижалась ко мне, уткнув в плечо голову. Я касался щекой её волос и сходил с ума от счастья. — Как я рад тебя снова видеть, — вырвалось у меня. — Как я рада тебя снова слышать, — ответила она. — Мы по тебе скучаем. Все. Нам не хватает тебя. И мне тебя не хватает. — Мне тоже. Окружённые волнами холодного голубого пламени, мы сидели посреди сгоревшего сновидения и обнимались. Я готов был убить каждого, кто нас прервал бы. Сжечь, проклясть, уничтожить, лишь бы мы не размыкали объятий. Я продолжал прижимать её к себе и бормотать что-то бессвязное и утешительное. Люси уже не плакала, она слушала мой голос. Я хотел бы растянуть эти мгновения на вечность. Потому что рано или поздно Люси пришлось бы проснуться.