***РИЧАРД***
Тяжёлые тёмно-серые тучи растянулись от горизонта до горизонта, щедро осыпая землю воздушными и невесомыми снежинками. За минувшие полтора месяца весь мир обернулся изумительным белоснежным полотном, сверкающим в свете редкого солнца. Обнажённые деревья стыдливо прикрывали ветви шапками снега, вечнозелёные ели кокетливо сбрасывали с себя крохотные сугробы под порывами ветра. Чёрное озеро превратилось в рассечённую многочисленными дорожками белую скатерть. Возвращение в Хогвартс после каникул позволило окунуться в нечто волшебное и сказочное. Сказочную зиму, сказочные сны и сказочный идиотизм моей сестры и её друзей. — Ты поцеловала Малфоя?! — Воскликнул Хьюго, изумлённо распахнув глазищи. — Тише ты, — краснея, прошипела Эйприл. — Ты поцеловала Малфоя! — Погоди, Хью, — нахмурился я, осадив кузена. — Хочешь сказать, что вы нарушили тонну школьных правил, чтобы сварганить запрещённое Оборотное зелье, подобраться к Малфою и попытаться вытянуть из него правду?.. — И поцеловать его! –…Вместо того, чтобы просто подлить ему в сок Сыворотку Правды или заставить нас поговорить с ним? — Мы это поняли, когда было уже поздно, — вздохнул Гарри. — Чёрт возьми, весь банковский счёт семейства Блэк за возможность это увидеть! — Не унимался Хьюго. — Ну, как. Это было достаточно тривиально, — картинно закатил глаза Рональд. — Драко никак не хотел начинать кукарекать о том, какой он восхитительный. Тогда Эйприл, под личиной Паркинсон, конечно, подсела к нему вот так, — Уизли придвинулся к сидящему рядом с ним на кровати Гарри. Эйприл покраснела ещё больше. — Томно так вздохнула, похлопала глазёнками и прошелестела, — Рон подался ещё ближе к Гарри, который уже трясся от сдерживаемого смеха, почти касаясь его щеки кончиком носа. — «Драко. Я считаю, что ты скромничаешь. Какой Лафнегл, Наследником должен быть ты, Драко. Ты же настоящий слизеринский принц…». А потом она нежно-нежно коснулась губками его впалой бледной щеки. Мы с Хьюго покатывались со смеху. Держась друг за друга, чтобы не свалиться с койки, мы ржали так, что стёкла тряслись. Эйприл пунцовая от стыда, старательно отводила глаза, гневно раздувая ноздри. — Уизли, ты обещал никому не говорить! — Прошипела она, буравя его гневным взглядом серых глаз. — Проклятье! — Хрюкнул сквозь смех Хьюго. — Эпохальное событие, а я комиксы листал дома! — Так это ты мне подсунул эту гадость? — Промяукала Гермиона из-за ширмы, наугад швырнув в кузена «журналом с картинками». — Я пытался тебя развеселить, Гренджер, — фыркнул Хью, подбирая журнал. — П-прил… Ой, не могу, — утирая слёзы, выступившие от смеха, промямлил я. — Прил, думай о том, что ты делала это ради общего блага. — Мы всё равно ничего не выяснили, так что этот карнавал был зря. — Почему же? — Снова прыснул я. — У нас теперь такой роскошный компромат на тебя! Мы с Хьюго снова разразились хохотом. Эйприл отвесила нам по подзатыльнику. Я бился об заклад, что она бы уже давно ушла, пыша гневом и возмущением, словно старый чайник, да только я обещал рассказать горе-детективам о том, что нам с Люси рассказал Гарольд Саммерс. Даром, что от смеха я не мог говорить, ибо у меня уже сводило скулы. Пожалуй, мы веселились бы ещё долго, если бы мадам Помфри не пригрозила выгнать нас, если мы не заткнёмся. — Так что вы выяснили? — Напомнила Гермиона, когда Помфри скрылась. — О, много чего, — хмыкнул я. — Во-первых, о Тайной Комнате Дамблдор знал уже полвека, ибо тогда он уже преподавал в Хогвартсе. — Чёрт, это ж сколько ему сейчас лет-то? — Пробормотала Эйприл. — Предположим, что он начал преподавать в тридцать, что вряд ли, тогда… — Важнее всего то, — с нажимом произнёс я, перебивая сестру, — что директор за эти полвека не сделал ничего с Тайной комнатой. А это важно, ибо существует во-вторых. А именно то, что в тот раз всё обернулось смертью студентки. — Взаправдашней? — Уточнил зачем-то Уизли. — Нет, Рональд, игрушечной, — поморщился я. — Как бы то ни было, всё закончилось тем, что некий Том Реддл обвинил Хагрида в том, что он выпустил чудища Тайной Комнаты, за что его исключили, даром, что доказательств толком не было. Но после этого на студентов никто не нападал. — Хагрида? — В голос воскликнул квартет гриффиндорцев. — Не Реддла же, — хмыкнул Хью, который уже услышал эту историю ещё дома. — Но это не мог быть Хагрид, — решительно потряс головой Гарри. — Просто… не мог, бред это. — Тебе напомнить Норберта или Пушка? — Мрачно проговорила Эйприл, тяжёлым взглядом одарив друга. Тот лишь вздохнул. О страсти лесничего к уродливым фантастическим тварям знали мы все, пожалуй. — Он мог мальчишкой услышать о бедном зверьке, который томится в школьных катакомбах, пожалеть его и освободить. «Вряд ли ему хватило бы ума на такое», — снисходительно подумал я, но ничего не сказал. Гриффиндорцы питали какую-то странную симпатию к полувеликану. Квартет молчал, обдумывая новую информацию. Мы с Хью переглянулись. Ещё дома мы решили, что это всё лютейший бред. Саммерс прав, школе нужен был козёл отпущения, которого нашли в Хагриде. Даром, что нападения после его отчисления прекратились. — Реддл мог поймать не того человека, — протянула, наконец, Гермиона. — Может, у Хагрида и был какой-то ручной монстр, но вдруг это не он нападал на учеников? — Как думаешь, сколько таких монстров может рассекать по замку? — Хмуро спросил Рон. — Дракон, Цербер, полтергейст, Снейп, призраки, единороги, кентавры, нарглы, глассимы, орущие растения, дракучие деревья, гигантский кальмар, — принялся загибать пальцы Хьюго. — Я вот уже ничему не удивляюсь. — Нарглы и глассимы? — С усмешкой переспросил я. — А кто-то над Люси подтрунивал из-за её общения с Луной. — Она несёт свой чистый и искренний бред с таким лицом, что не проникнуться невозможно, — с драматизмом прошелестел кузен. — Что с Хагридом-то делать? — Мрачно пробурчала Эйприл. — Ничего, — пожал я плечами. — Мы ничего и не можем сделать. А если что, вы можете с ним поговорить, если нападения повторятся. После того, как вы нашли того отморозка, — я ткнул в сторону окаменевшего рейвенкловца, — нападений больше не было. — Да. Не было, — мрачно пробурчала Гермиона, тяжело взглянув на меня уже нормальными, не кошачьими, глазами. Я изогнул бровь и насмешливо усмехнулся. Такая умная, а верит в глупые сплетни, что за прелесть. В воздухе повисло тягучее напряжение вкупе с недоверием. Гриффиндорцы косились на меня. Не сказать, что меня это бесило. Напротив, скорее льстило и забавляло. Быть антагонистом локальной истории мне было по вкусу, особенно при учёте того, что ребята могли только коситься и пыхтеть, а доказать не могли. — Может, чудовище наигралось? — Спросил Хьюго, потягиваясь и поднимаясь с кровати. — Или затаилось, — драматично прошептал я, прищурившись. Рон нахмурился и хотел что-то сказать, но сестра дёрнула его за мантию. — А что если на самом деле Наследник Слизерина уехал на каникулы и не увёз с собой зверушку? — Ричард. Заткнись, — прошипела Прил. — Ну что ты, — продолжал скалиться я. — Может, ребята прямо скажут мне, что это я — злой-презлой злодей? Трэвис же явное доказательство тому. — Заткнись, — повторила сестра. — Идём. На два слова. Увидимся в башне, ребята. Схватив меня за рукав мантии, она пулей вылетела из Больничного крыла. Мне оставалось только следовать за ней, бросив на Хьюго прощальный, полный притворного ужаса взгляд. Тот покрутил пальцем у виска. — Что ты творишь? — Протащив меня по нескольким коридорам и выбрав самый малолюдный, прорычала сестра. — Ой, не так давно я сам тебя об этом спрашивал, — невольно засмеялся я. — Ричард! — Воскликнула Прил. — Мне стоило стольких усилий, чтобы убедить их, что ты — не Наследник Слизерина! — Пусть думают, что хотят, Эйприл, — спокойно сказал я. — Тебе всё равно? — Ты знаешь, да. — Зато мне нет! — Эйприл побледнела от злости. — Я не хочу с вами со всеми портить отношения! И не хочу, чтобы вы друг друга недолюбливали! — Я их не недолюбливаю. — Ричард, ну пожалуйста, — сестра сложила руки в молитвенном жесте. — Просто перестань быть слизеринцем и вспомни, что ты мой брат! Подыграй мне, хватит разыгрывать из себя… — Кого? — С усмешкой спросил я. — Злодея, — пробурчала Прил. После чего вздохнула. — Умоляю, скажи мне, что это всё же не ты. — Это не я открыл Тайную Комнату, — искренне сказал я. — Ни во сне, ни наяву. Если ты не заметила, всё, что я делал весь последний год — вытаскивал тебя из неприятностей. — Вот спасибо, могучий герой, — сощурилась Прил. — Что бы я без вас делала, Ричард Эдриан Лафнегл! Я поморщился. Моё полное имя мне никогда не нравилось. Прил это знала и всегда называла меня так, когда особенно злилась. — Я просто хочу со всем этим поскорее разобраться и найти виновного! Все вместе мы могли бы стать отличной командой! Как тогда, когда мы искали Философский камень! Но ты, кажется, делаешь всё возможное, чтобы быть единственным подозреваемым в их глазах! — Мы не будем командой, Эйприл, — холодно сказал я. — Ты — единственное, что нас может объединять. Вот и всё. Я не хочу играть в детективов, это прерогатива взрослых. — Если мы ничего не сделаем, школу могут закрыть, — воскликнула Прил. — Тебе всё равно?! — На школу? Нет. Послушай, единственное, что меня волнует — безопасность. Особенно — твоя. А при учёте того, что где-то по Хогвартсу летает кровожадный полтергейст, я не должен допускать того, чтобы ты вляпывалась в опасные авантюры. — Я и без тебя прекрасно справлюсь, спасибо, — буркнула Эйприл и, нарочно задев меня плечом, быстрым шагом поспешила куда-то по коридору. Я смотрел ей вслед и понимал, что всю дорогу вёл себя по-свински. Зубастым колючим комочком шевельнулась в груди совесть. Эйприл действительно старалась навести между нами всеми какие-то мосты, а я лихо и непринуждённо рушил их с грацией носорога. Но я не мог с собой поделать ничего, меня так забавляли все эти обвинения, что хотелось подыграть. Надо бы хотя бы ради сестры взять себя в руки и постараться вести себя по-человечески. В конце-концов, это не так трудно. К тому же, Прил права: взрослые даже не чешутся в том, чтобы как-то спасти ситуацию, и если мы ничего не сделаем, школу закроют. «После Заклинаний будет большой перерыв, — размышлял я, шагая в сторону Большого Зала. — Надо будет спуститься в Зал Наград, посмотреть хоть на этого Реддла. Потом можно подойти к кому-то из преподавателей. Может, даже, к самому Флитвику или Дамблдору, поспрашивать их о Реддле. В крайнем случае, надо выяснить, есть ли упоминания о том нападении в „Истории Хогвартса“. Точно, пойду копаться в библиотеку, а Хью отправлю к профессорам. Он обаятельный, что-нибудь да вытянет». — А потом ворота с громким скрипом открылись, — ворвался в мой разум мечтательный голос. — Мы туда вошли, в парке было так жутко по началу. Но потом как-то всё загорелось огоньками, ожило, стало так красиво. Ещё и песенка заиграла такая… бодрая. Как будто та-та-ла, ла-ла-ла… — Я бы проснулась ещё до того, как зайти в парк, — передёрнула плечами Люси. — Страшно ведь. — Скорее любопытно, — возразила Луна. — К тому же, это по началу так страшно, а потом стало красиво. А ещё я была не одна, так что я не боялась. О, здравствуй, Ричард. Я пристыженно махнул девочкам рукой. Быть пойманным за подслушиванием мне не хотелось совсем, но и прерывать рассказ Луны об очередном сне было бы кощунственно. Как знать, вдруг и мне удастся там побывать? — Привет, — улыбнулся я. — Снилось что-то интересное, Луна? — Ага. Продолжать она не стала, а возникшая едва уловимая неловкость не дала мне расспросить девочку. Люси бегло улыбнулась мне и снова повернулась к подруге. — А твой отец не выпускал январскую «Придиру»? Я, кажется, так и не получила свой выпуск. — У папы возникли какие-то проблемы, но он пообещал прислать сразу два в феврале, — пообещала Лавгуд. Ощущая себя по-максимому лишним в этой компании, я, молча, шагал в Большой Зал, пытаясь придумать, как бы мне наладить отношения с Эйприл. Ругаться с сестрой мне совсем не хотелось, но и сближаться с гриффиндорцами — тоже. Нужен какой-то компромисс. Хьюго уже сидел за слизеринским столом, листая за едой комикс про Бэтмена. — Не промахнись мимо рта, — посоветовал я, усаживаясь рядом. — Эге, — машинально сказал тот, пытаясь отправить в рот кусочек салфетки, насаженный на вилку. Я отобрал у кузена комикс, заявив, что за едой читают только Грейнджер и зануды. — Отдам, когда поешь, — сказал я тоном, не терпящим возражений. — Хотя нет, сперва ты напишешь то сочинение по Истории Магии, которое Бинс задал ещё на каникулы. А потом, может, отдам. — В кого же ты такой зануда-то? — Пробурчал Хью, придвинув к себе тарелку с картошкой. — Откуда у вас это новое увлечение комиксами? — Поинтересовалась Люси. — Я пыталась пролистать пару выпусков, но ничего не поняла. — А я не понял ничего в «Придире», — отозвался Хьюго. — На вкус и цвет фломастеры разные, — пожал я плечами. Позднее, в гостиной Слизерина, я всё же исполнил свою угрозу, усадив кузена за домашнюю работу. Попытки поразнюхать в библиотеке пришлось отложить, ибо кто-то за этим оболтусом должен был следить. — Вы с Эйприл снова поругались? — Спросила Люси, пока Хьюго, что-то бухтя под нос, корпел над сочинением. — Это так заметно? — Расстроился я. Люси кивнула. — Мы немного… не сошлись во взглядах. — Попались разные фломастеры? — Понимающе усмехнулась Люси. — Да нет, фломастер-то один, — покачал я головой. — Просто разные взгляды на то, какие фломастеры нужно использовать и… я что-то запутался в этой метафоре. — Хью фыркнул. — Не отвлекайся. — А ты не умничай, — отозвался кузен. — Может, Эйприл сама разберётся в её проблеме? — Она совсем не думает о последствиях своих поступков! — Воскликнул я. — Я должен ей как-то помочь, вразумить, отговорить участвовать в этих всех опасных заварушках… — То-то я видел, как ты пытался ей помочь в Больничном Крыле. — Хьюго. Пиши. — Я могу вам как-то в этом помочь? — Участливо спросила Люси, склонив на бок голову. — Вряд ли, — подумав, протянул я. — Для нас сейчас важнее всего выяснить, кто такой Том Реддл и кто открыл Тайную Комнату пятьдесят лет назад. Вдруг это поможет понять, кто сейчас бедокурит? — Ну удачи в раскрытии дела полувековой давности, — пробухтел Хьюго. Я скрутил комикс трубочкой и хлопнул его по лбу. Обиженно засопев, Хьюго снова склонился над пергаментом. Я забрался с ногами в кресло и уставился на огонь в камине. Что-то коробило меня в этом деле. Понятия не имею, что именно, но что-то не давало покоя. Словно я вот-вот должен был ухватиться за разгадку, но каждый раз меня что-то отвлекало. — Ричард, — подала голос Люси. — А что вы сделаете после того, как найдёте Наследника? — Хм? — Переспросил я, ещё не до конца вынырнув из своих мыслей. — Что делать? Не знаю. Побежим к Дамблдору. — Как Реддл когда-то? — А что ещё остаётся? — Что если вы ошибётесь? — Нужно будет проверить, значит. — Как? — Не знаю! — Раздражённо прикрикнул я. С каждым вопросом Люси я осознавал свою беспомощность. И это до ужаса бесило. — Что ты предлагаешь? — Не знаю, просто пыталась навести тебя на верную мысль, — тихо сказала она, отведя взгляд. Меня затопил жгучий стыд. Она помочь пыталась, а я на неё накричал. Ну и свинья ты, Лафнегл, сегодня. — Извини, — пробормотал я. — Я действительно не знаю, с какого конца хвататься за дело. — Всё ещё чувствуя угрызения совести, я поднялся. — Пойду… гляну в библиотеке что-нибудь. Проследи, чтобы он написал сочинение, хорошо? Люси кивнула. Я почти бегом выскочил из гостиной, словно за мной гналась стая демонов. Чувствуя странную душевную пустоту, я топал по коридорам школы, размышляя над тем, что виртуозно и играючи за один день умудрился разругаться с большей частью друзей и настроить против себя парочку приятелей. — Что ж с тобой не так, Лафнегл? — Бормотал я сквозь зубы, засунув руки в карманы. В замке торжествующе завывал сквозняк. Студентов в коридорах не было — все сидели по гостиным и грелись. Я шагал по пустым коридорам, глядя себе под ноги и толком не следя за дорогой. Приду куда-нибудь, какая разница, куда? Наверное, так бы и бежал, не разбирая дороги, если бы не замер на перекрёстке коридоров, увидев под ногами что-то живое, тоненькое и извивающееся. Присев на корточки, я присмотрелся. К окну по полу протянулась тоненькая ниточка чёрных паучков. Они спешно перебирали крохотными лапками, выползая в крохотную щель в окне. — Куда ползёте, глупые? — Пробормотал я. — Там же холод собачий. В последний раз я такое видел, когда нам с Прил снились убегающие в страхе облака. Бегут в такой панике, что уж лучше замёрзнуть, чем оставаться в огромном замке, полном кровожадных двуногих, которые норовят засушить и добавить в зелье? От этой мысли стало смешно. Усмехаясь, я глянул в окно. За холодным стеклом разворачивалась по истине чудная картина. В желтоватом свете, льющемся из окошек замка, в воздухе кружились в танце снежинки. Вечер выдался безветренным, снег, медленно опускаясь, дюйм за дйюмом укрывал и без того занесённые белым предместья Хогвартса. Я смотрел в окно на этот замысловатый танец, пока мне не начало казаться, что снег летит вверх. Хотелось высунуться в окно, чтобы морозный воздух вцепился в голову, привёл в порядок мысли. Освежить себя, освежить мысли, чтобы с холодной головой подойти к вопросу примирения с девочками и поиску информации о том, что такое чудовище Тайной Комнаты и кто Наследник Слизерина. Я уже решил, было, выйти на улицу, пока Филч не запер двери. Даже подался от окна назад, когда уловил краем глаза в собственной тени на стене отблеск двух зелёных огоньков. «Не двигайся», — раздался в голове вкрадчивый чёткий приказ. В животе похолодело, паника оглушающим выстрелом ударила в голову, но шевельнуться я не посмел. Словно превратившись в один огромный нерв, я стоял, чувствуя за спиной движение. Что-то огромное. Что-то приближающееся. Ледяной спиралью в голове разворачивался страх. Как бы я хотел броситься бежать, но я не смел ослушаться приказа. Но как же меня подмывало обернуться. Что если это всего навсего наваждение? Что если всё мне кажется? «Не оборачивайся» «Я должен видеть» «Не оборачивайся. Смотри в окно и не шевелись». Я послушно взглянул в окно. Танец снежинок продолжался как ни в чём ни бывало. Мир за окном был погружён в серый сумрак. Только янтарём светился отблеск многочисленных окошек.***ЭЙПРИЛ***
— Это всё бесполезно, — вздохнула я, закрывая голову руками. — Эйприл, это не бесполезно, это конспекты для Гермионы, — глядя в потолок, изрёк Рональд. — Тогда ты и пиши! — Озлобилась я. — Не. Я писал ей Трансфигурацию. История Магии была на тебе. — Бинс не говорит ничего, чего нет в учебниках! — Взвыла я. — Зачем Гермионе ещё и мой кривой конспект?! — Конспекты легче, чем учебники, — предположил Уизли, не сводя взгляда с потолка. Я даже проследила за его взглядом, заинтересованная, что же он там узрел. — Скорее бы с неё шерсть слезла, — скривилась я. — А сама говорила, что быть кошкой это круто. — Я не отказываюсь от своих слов! Просто если бы Гермиона ходила бы на уроки, всем было бы проще! — Если бы из тебя шерсть выпадала кусками, ты тоже предпочла бы отсидеться в лазарете. Я не нашлась, что ответить, так что лишь вздохнула и вновь покорно склонилась над конспектом. Что угодно и кому угодно заплачу, лишь бы меня избавили от необходимости строчить этот невероятный бред. — Эйприл! — Словно вняв моим молитвам, в гостиную ввалились близнецы. — Хвала мерлиновым бигудям! — Воскликнула я, отбрасывая перо. Братья встали, как вкопанные, с ужасом и недоумением глядя на меня. Радость от того, что нашлось дело поважнее, улетучилась при виде выражения их одинаковых лиц. Я близнецов никогда в жизни такими не видела. В душе шевельнулся страх. — Что случилось? — Ты… ты только сядь, — пробормотал Фред. — Я и так сижу. — Ага. Да. Мы хотели сказать важную вещь. — Что такое? Вуд всё же решил выгнать меня из команды? — Нахмурилась я. Близнецы переглянулись. В животе словно появился ком ледяных игл. — Ребята, не томите! — Ты скажешь? — Спросил Джордж брата. — Я думал, что ты. — Может, вместе? — Это будет звучать слишком торжественно. — Ребята, — угрожающе прорычала я. Близнецы вновь взглянули на меня с тем же странным выражением. Только сейчас я поняла, что это было… сочувствие?.. Минуту спустя, не чувствуя под собой ног, я неслась в больничное крыло. Я мчалась так быстро, что мне казалось, что я лечу. В горле стоял ком, а в голове билась только одна мысль: «Нет, нет, нет, нет!». Расталкивая случайно попадающихся на пути студентов, я даже не заботилась о том, чтобы извиняться. Сердце колотилось так громко, что стук отзывался в голове. Бом, бом, бом, нет, нет, нет… Распахнув с ноги дверь в Больничное крыло, первым, что я увидела, были склонившиеся над одной из кроватей Помфри, Дамблдор и Снейп. — Это беспрецедентно, тварь нападает только на маглорождённых и полукровок. — Тем не менее, бывают исключения, как видите. — Уйдите! — Прорычала я, отпихивая декана Слизерина. В горле застыл вопль. Немигающим взглядом глядя сквозь потолок, на кровати каменной и неподвижной статуей лежал Ричард.