***
— Эйприл. Эйприл. Проснись, Эйприл. Я открыла глаза и села, поперхнувшись криком. Сквозь задёрнутый полог над моей кроватью навис человек. Мне понадобилось десять секунд, полных оцепенения и болезненного боя сердца, чтобы узнать его острые черты лица, серые волосы, шрам на левой щеке и серые глаза. — Папа? — Прошептала я. Либо он — призрак, либо я сплю. Ощущения сна не было, хотя присутствие отца и настораживало. А потом до меня дошло. — Папа! — Горячо зашептала я, протягивая к нему руки. Пальцы, однако, прошли сквозь него. Эд только мигнул и снова заговорил: — Идём со мной, мне нужна твоя помощь. — Помощь? — Повторила я, спуская ноги с кровати. Я встала. Пол подо мной покачивался, словно я стояла на палубе. Изумрудно-синий свет струился через окно, озаряя кровати спящих соседок. Эд в этом свете казался полностью серым, просвечивающим. Он молча махнул рукой, призывая следовать за ним. Пытаясь совладать с подвижным полом, я нетвердой походкой шагала за ним. Стоило мне выйти за дверь, как я оказалась на залитой багрово-рыжим светом лестнице. Лицо опалил нестерпимый жар. Вокруг меня словно бушевал пожар, хоть огня нигде не было. Я спешно скатилась с лестницы. Это сон. Определенно сон. Уже легче. Разумеется, я бы хотела увидеть призрак отца наяву. Поговорить с ним услышать настоящий голос. Но сейчас… он снова меня куда-то зовёт. В прошлый раз я сумела попасть в магазин Болка и узнать об устройстве мира. А теперь он вовсе просит моей помощи. Я пересекла погружённую во мрак гостиную. Отец прошёл сквозь портрет Полной Дамы, не дожидаясь меня. Я вышла за ним следом. Стоило мне сделать шаг из башни, как я очутилась в небольшом коридорчике первого этажа. Под босыми ногами хрустело стекло. Черные обугленные половицы опасно потрескивали. Обои лоскутами свисали со стен, на которых чудом висели уцелевшие рамки с фотографиями. Хлопья штукатурки испещряли разводами черные половицы. Наш дом. Эд, не оборачиваясь, взбежал вверх по лестнице. Казалось, он ни на миг не сомневался в том, что я проследую за ним. И был прав. — Пап, подожди! Оступаясь на скрипящих обугленных ступенях, я бежала за ним. Отец стоял на вершине лестницы, выжидающе глядя на меня. — Эйприл! Что-то потянуло меня за руку. Я обернулась. Кисть левой руки стала словно деревянной. Из запястья тянулась назад серебристая нить, исчезающая в темноте. Ледяная ладонь ужаса легла на затылок. Паника сжала горло, не давая делать вздох. — Не останавливайся! — Раздался голос отца. — Не дай себя остановить, иначе они превратят тебя в марионетку! — Кто?! — С ужасом воскликнула я, но Эда на вершине лестницы уже не было. — Папа! Папа, подожди! Я изо всех сил рванула руку. Сила, удерживающая её, исчезла. Освободившись, я бросилась бежать. Теперь мне нужно было не только догонять отца, но и убегать от неведомой и, главное, невидимой опасности. В голову закралась странная мысль, что за мной по пятам бежит Наследник Слизерина. Бред, конечно, но я помнила, что во сне возможно и не такое. Я следовала за отцом, пока не оказалась в кромешной темноте. Упустив Эда из виду, я замерла, пытаясь шарить руками вслепую. Сделав шаг, я споткнулась о ступеньку. Загорелся серебристо-белый свет, освещая земляную лестницу и возвышающегося надо мной отца. Дыхание сбивалось, ноги начинали гудеть, что было несвойственно для сна. Я поднималась, отсчитывая ступеньку за ступенькой, сбиваясь, вновь начиная считать, перепрыгивая через десятки то в минус, то в плюс. Сто восемь ступеней спустя Эд остановился и потянул какой-то рычаг. Я замерла. Конец пути вывел меня на середину каменной резной чаши. Замысловатые узоры испещряли её дно. Мягкий белый свет, льющийся невесть откуда, заливал окруженную лесом поляну, на которой возвышалась чаша. Холодный ночной воздух трепал мои волосы и пижаму, заставлял поёжиться. Какой-то смутный суеверный ужас не давал мне идти дальше. Я замерла на краю земляного лаза. — Где мы? — Спросила я отца, который уже вышел наружу. — Эйприл, — он повернулся ко мне. — Мне нужна твоя помощь. Я пытаюсь спасти твою мать. Меня словно током ударило. Спасти маму! Папа просит меня помочь! Черт побери, да! Да и ещё раз да! Но я не могла пересилить страх и шагнуть наружу. В серых глазах мелькнуло недовольство. — Ты не сумеешь ей помочь, если не шагнёшь наружу, — раздражённо произнёс он. — Как это поможет? — Иди сюда! — Рявкнул Эд, потеряв терпение. А с ним и облик. Жестокие карие глаза смотрели на меня из темноты. Бледное лицо, обрамленное золотыми кудрями, было перекошено от злобы. Кларисса протянула ко мне тонкие руки, злобно рыча. Судорожно вздохнув, я отшатнулась, когда её пальцы впились в мои запястья. Я чувствовала, как она тянет меня туда, наружу. В плечи вцепилась вторая пара рук и потянула назад. — Эйприл! Прил, пожалуйста, проснись! Лафнегл! Эйприл!***ГАРРИ***
Гарри не спалось. Мальчик сидел в гостиной Гриффиндора, глядя, как пушистые крупные хлопья снега пролетают мимо окна. Он думал. Думал о том, что произошло в Дуэльном Клубе. «Неужели я и есть Наследник Слизерина? — размышлял он. — Я ведь даже своей родословной не знаю. Да и откуда бы? Дурсли бы рассказали?» Гарри пытался прошептать что-нибудь на парселтанге, но ничего не вышло. Может, работает только со змеями? А может, это было наваждение? Нет… ещё летом ведь Эйприл говорила ему о змееустах и прочем. «А ещё она говорила, что я могу оказаться наследником кого угодно. Это же не делает меня злым, верно? Тем более, что я учусь на Гриффиндоре» Но ведь Шляпа хотела отправить его на Слизерин… — Проклятье, — прошептал Гарри вслух, откинув голову на спинку дивана. Внезапно он услышал шаги на лестнице. Гарри инстинктивно вжался в спинку дивана, надеясь, что его не заметят. В кромешной тьме это было тяжело, конечно, но Поттер с замиранием сердца ждал, что кто-то попросту включит свет. Вдруг кто-то решит, что он тут в темноте и одиночестве плетёт заговор. На фоне окна возникла растрепанная взъерошеная фигурка. Щурясь до боли в глазах, Поттер узнал в ней Эйприл. — Лафнегл? — С облегчением окликнул он. Но девочка даже не вздрогнула. Немного нетвердой походкой она прошла к выходу из гостиной. — Эйприл! — Снова позвал Гарри, вскакивая. Даже ухом не повела. Выскочила за портрет Полной Дамы и была такова. Чувствуя неладное, Гарри выбежал за ней. — Пап, подожди! — Услышал он её голос. Что ж происходит? Перепугавшись, Гарри бросился бежать к лестницам. На середине пролёта ему удалось схватить девочку за руку. — Эйприл! — С отчаянием и злобой крикнул он. Почему она его игнорирует?! Перекошенное паникой лицо Эйприл повернулось к нему. Веки девочки были плотно сомкнуты. Гарри даже не сообразил испугаться. — Кто?! — Отвернувшись от него, пробормотала Лафнегл. Гарри машинально посмотрел туда, куда она обращалась. Разумеется, никого не было. — Папа! Папа, подожди! Неожиданно сильным рывком Эйприл выдернула своё запястье из руки Гарри и бросилась бежать. «Чёрт возьми, она же спит», — осенило Поттера. Он бросился за ней. Девочка передвигалась слишком уверенно для лунатика, но Гарри готов был поклясться, что она всё же спит. Он следовал за ней по пятам, не решаясь догнать и разбудить. Где-то он слышал, что будить лунатиков нельзя. Так продолжалось до тех пор, пока Лафнегл не, прибежала к вершине Часовой Башни. Исполинский механизм едва слышно вращал шестеренками, шумно тикая. Высокие окна выходили на внутренний двор Хогвартса, котрый отсюда казался едва больше спичечного коробка. К ужасу Гарри, одно из окон само собой открылось перед Эйприл. Девочка шагнула к краю. — Эйприл, не смей! — Закричал Гарри, начисто забыв о том, что рядом может ошиваться Филч или кто-то из профессоров. Всё, что его волновало — балансирующая на краю головокружительной высоты подруга. На лице спящей Эйприл отразилось смятение. — Где мы? — Тихо проговорила она. — Как это поможет?.. В морозном воздухе засияли багровые искры. Целая стайка крохотных всполохов метнулась к испуганной, но всё ещё спящей Эйприл. Гарри молниеносно очутился рядом с ней и вцепился в её плечи. — Эйприл! Прил, пожалуйста, проснись! Лафнегл! Эйприл! — Умолял он, оттаскивая совершенно не сопротивляющуюся девочку подальше от края. Она-то не сопротивлялась, а вот искры словно тянули её назад, к краю. Чудом извернувшись, Гарри удалось захлопнуть распахнутое окно. Звон стекла разбудил Эйприл. Повиснув на руках Поттера, она растерянно моргала и оглядывалась. — Г-гарри? — пролепетала девочка. Колени подгибались, так что Гарри пришлось опустить её на пол. — Где… что… — Ты в порядке? — Взволнованно спросил Гарри, опускаясь на ледяной пол следом за ней. Эйприл осмотрелась совершенно несчастными, стеклянными от пережитого страха глазами. Стоило ей сфокусировать взгляд на перепуганном Гарри, как она совершенно неожиданно для него разревелась. Уткнувшись носом в плечо Поттера, Эйприл плакала как потерянный, напуганный ребёнок. Неловко поглаживая её по голове, Гарри осознавал, что ничерта не понимает. Разве только то, что случилось что-то страшное и серьезное. — Если расскажешь хоть кому-то, что я вот так ревела, я тебя поколочу, — сквозь слёзы икнула девочка. Гарри от облегчения даже рассмеялся. Шутит, уже хорошо. — Я никому не скажу, честно, — пообещал он. — Ты же никому не рассказала, что я — змееуст. Спасибо, кстати, за это. — Шутишь? — Эйприл вскинулась и посмотрела на Гарри влажными глазами. — Да после того, как ты меня уже дважды спас, я тебе обязана по гроб жизни. А хранить тайну — невеликий труд. Гарри только плечами пожал. Прил отстранилась и кулаком вытерла слёзы, шмыгнув напоследок носом. После она села, прислонившись к ледяному стеклу затылком. — Расскажешь, что это было? — Не сдержал любопытства Поттер. — Что тебе снилось? Ты всё время звала… Он осёкся и замолчал. Прил опустила глаза на свои ладони и какое-то время молчала. — Мне снился папа. Кажется, кто-то решил пошутить и заставить меня сброситься с башни. Я же почти поверила, знаешь? Он приходит во сне и говорит: следуй за мной, мне нужна твоя помощь. — Я бы на край света сиганул, — искренне выпалил Гарри. — Я и сиганула, — слабо улыбнулась девочка. — Не на край света, так на край башни. Она замолчала. Дети сидели и смотрели на тени снежинок, кружащиеся по полу. Шумно тикали огромные часы. — А что если это Наследник Слизерина? — Тихо спросил Гарри. — Определённо нет, — покачала головой Прил. — Я знаю, кто это. Думаю, она куда страшнее, чем Наследник. — Она? Кто она? — Скажем так, — немного нахмурившись и помолчав, произнесла девочка. — Пока что она что-то типа полтергейста. Только, видимо умеет забираться в головы. В мою так точно уже влезла. Если что-то увидишь или услышишь подозрительное… будь осторожен, хорошо? Гарри серьёзно покивал. Прил слабо улыбнулась и встала с холодного пола. — Идем. Пока Филч нас не нашёл. Чудо, что на наши вопли не сбежались все профессора и ученики. — Не так уж мы и орали, — хмыкнул Гарри, поднимаясь. Ребята не успели даже дойти до лестницы, как… — Кровь… грязная кровь… разорвать… убить… убить… УБИТЬ!.. Гарри остановился, словно врезался в невидимую стену. Голос. Снова тот леденящий, жестокий голос. Пугающий, словно сочащийся ядом, он доносился едва слышно откуда-то снизу. — Гарри? Что случилось? — Спросила Эйприл, заметив что друг чуть поотстал. — Проклятье, да ты белее полотна! — Это… Ты не слышишь? — Пробормотал Гарри, хватая ртом воздух. — Гарри, — на плечи опасно качнувшегося Поттера опустились ладони Эйприл. — Спокойно, я рядом, всё хорошо. Что ты слышишь? — Он хочет убить. Переполняясь решимостью, Гарри схватил девочку за руку и потащил вниз по лестнице. Ноги сами привели их на четвёртый этаж. Гарри судорожно озирался в поисках источника голоса, который уже было не слышно. — Сбежал? — Пытаясь отдышаться после бега, прошептала Эйприл. — Видимо, да, — выдохнул Гарри. — Идём, нужно вернуться в гостиную, пока нас не увидели. Они уже хотели уйти, когда Эйприл споткнулась обо что-то громко лязгнувшее. Дети испуганно замерли, чувствуя, как от неожиданности и страха колотятся их сердца. Казалось, грохот переполошит весь замок. Тихо ступая босыми ногами, Эйприл подошла к лязгнувшему предмету и подняла его. — Что это? — Удивленно спросил Гарри, рассматривая покорёженный кусок металла. — Кажется, наплечник, — ответила девочка. — По нему словно бульдозером проехались. Ребята переглянулись и, не сговариваясь, побежали к коридору с рыцарскими доспехами. Оба ни на миг не задумались о том, что они — безоружные двенадцатилетние дети. Тревожно и жутко на стене горели факелы, отражаясь дрожащим светом от многочисленных доспехов, немой колонной стоящих вдоль стены. Посреди коридора неподвижно стоял человек. Увидев его, Прил вскрикнула от неожиданности. Гарри, чувствуя, как ледяная рука страха сжимает желудок, осторожно двинулся вперёд. — Эй… ты в порядке? — Зачем-то окликнул мальчик. Человек не шелохнулся. У его ног были разбросаны помятые и расплющенные части разбитых доспехов. Ребята вновь переглянулись и подошли ближе. — Трэвис… — С ужасом прошептала Эйприл. Окаменевший рейвенкловец стоял, глядя в доспехи с таким ужасом в остекленевших глазах, что волосы вставали дыбом. Гарри осторожно коснулся его руки. Как Колин Криви, третьекурсник наощупь был мертвенно-холодным. — Ты его знаешь? — Спросил он побледневшую Эйприл. — Да… Он и его дружки позавчера пытались запихнуть кошку Ричарда в один из доспехов… Она посмотрела в глаза Гарри. У обоих зрела в головах одна и та же мысль. — Это ничего не значит! — Первой не выдержала она. — Совпадение! — Конечно, это возможно… — Пробормотал Гарри, отводя взгляд. Он не хотел ссориться с Эйприл, но факты напрашивались сами. — Мой брат не виновен! — Горячо воскликнула Лафнегл. — Пожалуйста, Гарри, поверь мне! Она смотрела с такой мольбой в глазах, что язык не повернулся бы сказать обратное. Да и шанс совпадения никто не исключал… — Я верю, Прил, — произнёс он. Но проверить всё равно необходимо…***РИЧАРД***
Разумеется, я был невиновен. Но кого волновало это, кроме, разве что, Эйприл? На самом деле, даже меня не волновало. Единственное, чего я терпеть не мог уже тогда — человеческая глупость. — Малфой, ты тупой, — раздражённо вздохнул я, поглаживая Тень. — Ты ж понимаешь, что единственный, кто мог заметить меня, выходящим из спальни, был ты сам. Проходил мимо тебя ночью хоть кто-то? — Я спал и не слышал, — буркнул Малфой. — Ага. А может, тебя вообще в комнате не было? — Прищурился Хьюго. — Вдруг ты-то и накладывал заклинание на Трэвиса, а? Он тебе на ногу наступил, а ты его шандарахнул заклинанием! Ибо как посмел какой-то там рейвенкловец топтать аристократичные ботинки лорда Малфоя. — Захлопни пасть, — вспыхнул Драко. — Да нет, Хьюго, — хитро улыбнулся я. — Драко слишком труслив, чтобы самостоятельно накладывать на кого-то заклинание посреди ночи. Да, Малфой? Не без гордости и злорадства я смотрел, как Малфой пытается выбраться из капкана. Возразить мне — значило признаться в том, что он — Наследник. А подтвердить мои слова, чтобы избежать подозрений, — подтвердить, что он трус. И он сам это понимал. Какая прелесть. — Да пошли вы, — прорычал он, развернулся на каблуках и вышел. Мы с Хью расхохотались. Отсмеявшись, я вздохнул: — Так, пойду найду Эйприл. Она полдня хотела мне что-то рассказать, да только сперва я не мог, а потом она исчезла. — Осторожнее, Драко будет мстить, — улыбнулся кузен. — О Мерлин! Он назовёт меня сиротой! — Деланно ужаснулся я, отдал кошку Хью и вышел из гостиной. Настроение было прекрасным. Торжество над униженным Малфоем не мог испортить тот факт, что от меня по-прежнему шарахались студенты. Каюсь, мне это даже немного нравилось. В отличие от Поттера. После случая со змеёй косо смотрели ещё и на Гарри. Разумеется удовольствия сам мальчик не получал от этого. То ли не хотел в глазах других быть злодеем, то ли не хотел быть в центре внимания. Близнецы Уизли мигом подсуетились, наклепали значки «Клуб Наследников Слизерина», вручили их мне, самому Гарри и Драко. Вернее, Малфой отказался, что не помешало Хьюго, вдохновившись идеей, написать белой краской на его мантии те же слова. Короче, кто-то даже развлекался, как умел. Наверное, моё настроение было слишком хорошим. И Судьба решила это исправить. — Петрификус Тоталус! Заклятье холодной вспышкой ударило меня в спину. Ощутив, как тело застывает, я только и успел что выругаться сквозь зубы прежде, чем рухнуть ничком. Лицо с чудовищной силой ударилось об пол, нос словно взорвался от боли. — Что ты творишь?! — Раздался возглас. — Он проклял Трэвиса! Мне казалось, мы договорились… — Да у него кровь из носа хлещет! — Поделом! Это и называется местью! — Мы не об этом договаривались! — А что ты хотел? Подложить в сумку навозную бомбу? Или шнурки связать? Хватай и потащили! Две пары рук подхватили меня за руки и ноги и поволокли невесть куда. Кровь из разбитого носа цепочкой капелек оставалась на каменном полу. «Твари. И ведь знаю, кто это. Ох молитесь, чтобы я не расколдовался раньше, иначе…» Иначе что? Они старше меня, их больше, они элементарно выше. Два на одного, нечестно. А тем более, что один из них — одержимый местью идейный идиот. Меня захлестнула волна страха. Что они вообще собрались делать со мной? Успею ли я расколдоваться? Найдет ли меня кто по цепочке кровавых капелек? Перед глазами пронесся порог, меня затащили, видимо, в какую-то классную комнату. Здесь было темно, пыльно, а меня самого посадили в угол, прислонив к парте. Словно тряпичную куклу. — Что дальше? — Спросил один из дружков пострадавшего. Бен, кажется. Судя по лицу, ему не нравилось то, чем они занимаются. — Идём, сотрём кровь с пола и что-нибудь придумаем. Не убежит. А это Пит. И он как раз-таки есть зачинщик всего этого. — Предлагаю подвесить его за лодыжки к потолку. Заставим расколдовать Трэвиса. — Это слишком, Пит. — Можем просто избить. Нам главное — результат. — Я слышал, у него клаустрофобия. Давай запрём его чулане для швабр? — Психологическое давление? Уважаю. Коллопортус. Мрази. Сидя в сумраке на пыльном полу, я чётко осознавал, в какой я оказался передряге. Хью искать меня не будет, думает, что я с Эйприл. Сестра даже не в курсе, что я её ищу. Эти двое затрут мою кровь, так что никто не найдёт меня случайно. А я сижу словно неподвижная марионетка, у которой подрезали ниточки, и не в силах шевельнуть даже мускулом. Хоть бы закричать, но я даже напрячь голосовые связки не мог. «Помогите хоть кто-нибудь», — мысленно прошептал я, обращаясь неведомо к кому. Больше всего на свете я боялся, что сейчас откроется дверь и зайдут эти мстители, которые уже разработали новый изощрённый план, полный избиений и запертых комнат. «Бедненький маленький Ричард, — раздался в моей голове чужой незнакомый голос. — Только посмотри, что одна маленькая безобидная злоба может сделать с хорошим человеком? Такая благодатная почва, что если их надоумить на что-то более интересное, нежели подвесить за лодыжки?» Я даже не успел понять, кто это говорит. Тихо щёлкнул замок двери. «Они не должны меня увидеть, — в панике подумал я. — Не должны! Не должны!» Мир, и без того погружённый сумрак, словно померк в миг, когда в класс ворвался свет из коридора. Краски стерлись, словно я смотрел на мир через пыльное стекло. — …Головой вниз, — закончил фразу Пит, зайдя в класс. Обведя помещение взглядом, рейвенкловец побагровел. — Где он?! — Проорал Пит. «Перед тобой, глаза разуй», — хотелось сказать мне. Только через секунду я осознал, что он меня не видит. — Никуда не сбежит, говорил ты! Куда он мог деться?! — Продолжал бесноваться третьекурсник. — Это ты говорил, — бледнея, произнес Бен. — Что если на него парализующее не действует? — Придурок, ты видел, что он не двигался! И я дверь запечатал! Он не мог выйти! Пит метался по классу, чудом не наступая туда, где сидел я. Невидимый и неподвижный. — Идём отсюда, — сказал Бен, потянув за мантию друга. — Нет его здесь. Наверняка дружки вызволили. — Вряд ли, мы бы услышали. — Проклятье, он же знает, кто на него напал! — Схватился за голову мальчишка. — Он нажалуется профессорам! Или сам будет мстить! — Идём, — буркнул Пит. Дверь захлопнулась, приглушая причитания Бена. Почему меня не увидели? Я сидел прямо перед ними. Как тогда, в лесу, когда на нас почти напал Квирелл. Я и тогда в панике пожелал, чтобы меня не заметили. Что же это? Какая разница?! Я спасён, теперь могу сидеть и обдумывать вендетту. Я остался один и вздохнул. Прекрасно. Осталось только дождаться, когда спадут чары. Как долго действует парализующее заклинание? Прил говорила, что год назад Невилл пролежал так всю ночь. Проклятье. Только я решил, что настало время удариться в истерику вкупе с паникой, как за дверью снова послышались шаги и голоса. — Говорю тебе, он здесь. — Откуда ты знаешь? — От верблюда, открывай. Дверь распахнулась. На пороге, отбрасывая тени, стояли Люси и Хьюго. Люси! Люси! Чёрт побери, как же я рад был её видеть! Девочка с испуганной растерянностью вбежала в класс. Хью, явно мало что понимая, следовал за ней. — Видишь? Пусто! — Сказал он, обведя комнату рукой. «РЕБЯТА! Я ЗДЕСЬ!» — мысленно надрывался я, тщась издать хоть какой-то звук. Хотелось рыдать от досады и беспомощности. — Не понимаю… — пробормотала Люси, глядя прямо на меня совершенно пустым взглядом. — Он должен быть здесь. Я же знаю… — Лу, прекрати общаться с Луной, она на тебя дурно влияет, — хмыкнул кузен. Я видел, что Люси испугана. Она что-то чувствовала, она откуда-то знала, что я здесь. Но я не мог ничего сделать. — Вот смотри, — уловив нарастающую бурю эмоций, сказал Хьюго. — Закроем глаза и досчитаем до десяти. Если Рич не появится, уходим. Готова? Раз… два… «Беру свои слова назад! — Судорожно думал я. — Пусть они меня увидят! Пожалуйста, пусть они меня увидят!» — …десять. Открываем. Где Ричард? Нет Ри… Хьюго поперхнулся собственными словами. Люси обернулась. На лице девочки отразились одновременно паника и торжество. — Ричард! — Воскликнула она и бросилась ко мне. — Что с твоим лицом? — Подожди, он не двигается. Моргни если тебя заколдовали. Я с трудом опустил веки. Хью достал палочку. — Спасибо! — С облегчением воскликнул я через несколько мгновений. — Огромное спасибо! Как вы меня нашли? — Люси, — коротко ответил Хьюго. — Я сидел в гостиной, никого не трогал, подтрунивал над сёстрами Гринграсс, тут врывается Люси, хватает меня за руку и утаскивает невесть куда. — Мне показалось, что ты в опасности, — покраснев сказала Люси, заложив прядь волос за ухо. — Что с твоим лицом? — Меня обездвижили и заперли в классе, — пожал я плечами. — Хорошо хоть класс просторный иначе была бы паническая атака, я бы помер на месте. — Мы тебя даже не заметили, — немного сконфуженно протянул кузен. — Наверное, глаза к темноте не привыкли. — Да, наверное, — с облегчением выдохнул я. В дальнейшем я не раз убеждался в том, что человеческое сознание само умеет находить объяснение необъяснимому. И чем менее объяснимо событие, тем более чётко и ясно мозг дорисовывает недостающие кусочки мозаики. Я был рад, что не пришлось объяснять ничего ребятам. Потому что я не мог объяснить случившееся даже себе.