***РИЧАРД***
Когда мы вышли из подвала, чая на столе не было. На кухне во всю хозяйничала Честа, бойко стуча ножиком по доске, измельчая овощи. Перед ней длинная скалка сама собой раскатывала тесто. На плите над кастрюлей парили баночки со специями, которые сами собой опрокидывали по чуть-чуть своё содержимое в воду. Увернувшись от летящей в мою сторону маслёнки, я успел цапнуть из скользнувшей со стола миски клубнику и протянуть её Люси. — Честе лучше не мешать, когда она готовит, — тихо шепнул я ей. Девочка заворожённо наблюдала за магическим разгулом утвари. — Она концентрируется на том, что делает. И если её отвлечь, её сложно потом вернуть в нужную колею. Мы тихонько скользнули прочь из кухни. Чай оказался в библиотеке. Видимо, Честа перенесла, чтобы мы ей не мешали. Стоило нам устроиться в уютных креслах и разлить по чашкам ароматный, ещё горячий напиток, в библиотеку зашёл Ремус. — Эйприл, можно с тобой поговорить? Очень-очень срочно, — с порога заявил он. Сестра отставила чашку в сторону и переглянулась со мной. Я только пожал плечами. Бьюсь об заклад, Ремус будет выспрашивать её о том человеке из сна. Как только крёстный почти удалился, я окликнул его: — Ремус! А можно мы прогуляемся до озера? Я и Люси. Хочу показать ей пейзажи. Ремус обернулся и посмотрел на нас. После чего вздохнул и посмотрел на часы. — Чтоб через полчаса я услышал, как хлопнула входная дверь. Иначе побегу искать вас с собаками и подниму на уши всё графство. И даже не думай подговорить Честу хлопать дверьми вместо тебя. — Это было один раз. И то идея Хьюго, — пробурчал я. — Я тебя предупредил, — погрозил пальцем крёстный и увёл Эйприл. Через минуту я вывел Люси на край садовой лужайки. Среди деревьев и буйно разросшихся трав виднелась древняя извилистая дорожка, выложенная из серо-белого кирпича. Когда-то это было частью сада и частью поместья, но годы немного изменили положение вещей, ограничив владения лишь садом. — Надо же, — сказала Люси. — Шла в паре метров от дорожки и даже не заметила её. — Я бы удивился, если бы ты заметила, — усмехнулся я. — Она совсем заросла, о ней и знаем только я, Прил, Рем и Хью. — А до озера далеко? Ремус сказал приходить через полчаса… — Пять минут бодрым шагом, так что успеем ещё и налюбоваться. На самом деле, я больше рассчитывал даже не на озеро. Дорожка, вильнув вниз, вывела нас к небольшой низине, переливающейся золотисто-зелёным светом. Окружённый высокими елями круглый овражек был усеян цветущими подсолнухами, поднявшими к небу свои ярко-жёлтые головы. Низина словно сияла золотом, переливаясь и играя светом, когда лёгкий ветерок налетал на трепещущие лепестки. Люси восхищённо вздохнула, а я стоял, улыбаясь до ушей, довольный произведённым эффектом. — Есть легенда, что когда-то это место тоже было частью поместья, — начал я тоном экскурсовода. — Один мой предок очень сильно полюбил одну девушку, но она погибла в Великом лондонском пожаре. Предок так горевал, что в ярости осушил целое озеро. На следующий день, придя на место бывшего водоёма, он обнаружил колосящееся поле подсолнухов, которые так любила та девушка. Когда умер сам предок, недалёко от этого поля возникло новое озеро, и никто не знает, откуда. Потом уже кто-то из его потомков проиграл в карты эту часть земли, отдав её городу, так что теперь не только Блэки могли любоваться этими замечательными цветами. Прошло столько лет, а подсолнухи все колосятся на месте того старого озера. — Я тоже люблю подсолнухи. Они невероятно красивые, будто солнышко, — сказала Люси. — И легенда красивая. — На то она и легенда, чтобы быть красивой и неправдой, — развёл я руками. — В мире, где существуют драконы, оборотни, русалки, единороги и Альбус Дамблдор, относиться к легендам скептически просто невозможно. Никогда не знаешь, что может оказаться правдой, — с улыбкой сказала девочка. — Твоя правда, — улыбнулся я в ответ. Дальше дорожка сужалась. Я пропустил Люси вперёд и шёл, невольно любуясь игрой солнечных лучей в её льняных кудрях. Вскоре из-за деревьев показался серебристый блеск воды. Тропинка вывела нас на небольшой мыс, возвышавшийся над небольшим озером. Водоём был немного больше, чем поляна подсолнухов. Противоположный берег был низким, песчаным. Жители Свонбрука некогда устроили здесь пляж. Даже сейчас можно было разглядеть старые зонтики и обломки пирса. По какой причине озеро перестало пользоваться успехом у местных жителей — загадка, но факт оставался фактом, сейчас сюда редко захаживали. Вид был просто невероятным. Пронзительно голубое небо отражалось в спокойной озёрной глади, словно его кусочек, подёрнувшись белесыми бликами сияющих волн, опрокинулся на землю среди тёмных высоких деревьев. Линия леса подступала к кромке воды почти вплотную почти везде, кроме мыса и крохотного пляжа. Получалось, что кусочек неба попросту прятался от чужих глаз в лесной чаще. Я в глубине души очень радовался тому, что пляж заброшен. Вид купающихся, их шум, гам и оставляемый мусор не просто портили бы картину, они бы её попросту оскорбляли. Но, благо, это было прекрасное место уединения, где можно посидеть, тихо поговорить с кем-то о чём-то или подумать в одиночестве. Ни Эйприл, ни Хьюго не оценили этого, к сожалению. — Мне нравится здесь сидеть, — сказал я, подводя Люси к краю. — Кажется, что ты либо король мира, либо его страж. Классное чувство. Да и вид красивый. — Вид просто чудо, — сказала Люси. — Я много раз видела этот мыс издали, с пляжа, но как-то не думала, что к нему ведёт дорога. — Ты бывала на озере? Я думал, сюда уже не ходят. — Меня сюда мама водила на коньках кататься, — сказала Люси, усаживаясь на траву. Я опустился рядом. — Правда в последние годы мы да перестали приходить. Сначала сломались коньки, а новые мы не купили, а потом я уехала в Хогвартс. — Хочешь, на Рождество подарю тебе коньки? — Предложил я. — Будем кататься на Чёрном озере. — А ты умеешь? — А ты научишь? — Рассмеялся я. — Я стоял только раз или два на коньках. Так что умею сохранять равновесие. — Научу, конечно, — улыбнулась девочка. — А то вдруг мы окажемся в Никогда у Хозяина Зимы? Там наверняка только на коньках можно кататься. — Будем надеяться, что мы попадём в ту часть Никогда, где не нужно будет сталкиваться с ним, — хмыкнул я. — В какую, интересно? Наверняка есть горы. Красивые, высокие, искрящиеся снежными шапками на солнце. Воздух там пронзительный, холодный и почти звенящий. А дни светлы от света звёзд. А в глубине гор высится тёмный замок господина горных дорог, который повелевает горными ветрами мановением руки. А по ночам превращается в чёрного дракона. — А у подножия гор есть город. Прекрасный тихий город, над которым небо всегда нежно-фиолетовое, как в сумерки, — мечтательно протянула Люси. — Дома там маленькие, но яркие, красивые. Улицы вымощены прозрачными синими камнями, все сходятся лучами к главной площади, на которой люди могут устроить праздник. И там наверняка есть кафе. Маленькое кафе, с верандой и красно-белыми зонтиками. — Думаю, там есть не только кафе, — я вздохнул и мечтательно посмотрел на небо. — Может, там есть всё, чтобы человек был счастлив? Каждый, кто туда попадал. Всё и все. Друзья, любимые, семья. — Но туда же не каждый может попасть, верно? Злые люди, к примеру. Они могут причинить вред тем, кто будет в этом городе. — Разумеется, нет, — заверил я. — В город ведут только одни врата. Бронзовые, высокие, крепкие. — А на их вершинах сидят бронзовые птицы, которые охраняют город, — подхватила Люси. — Каждое утро они просыпаются и летят над городом, над полями, неся с собой тёплый весенний ветер… А в сумерки они поют. — Над какими полями? — Поинтересовался я. — Вокруг города что-то должно быть кроме гор, — пожала плечами Люси. — Я думаю, там поля. Ближе к городу на них цветут подсолнухи. Чуть дальше — вереск. А ещё дальше… — А ещё дальше — поле битвы, — выпалил я. — Тысячи лет назад злые люди пытались захватить город снов. Нет, даже не люди. Огромные великаны. Добрые и злые. И они сражались до тех пор, пока никого не осталось. И на том поле, как память, покоится оружие. Исполинское оружие, которое вросло в землю, оплетено плющом и… — И зарослями огромной клубники, — ввернула Люси. — Почему клубники? — Не понял я. — Потому что выходит слишком мрачно. Кровь, пролитая в битвах, превратилась в клубнику и лозы винограда. — Поэтому в городе всё хорошо с джемом и вином, — рассмеялся я. — Хорошо, что ещё есть в предместьях? — Озеро? — Предложила Люси. — Огромное, сияющее голубым светом озеро. Оно просто обязано быть. — М-м-м… да, согласен, — улыбнулся я. — Озёра прекрасны. И в нём будет жить русалка. — Огромная русалка, — разведя руки в стороны, рассмеялась Люси. — С малахитовой зелёной кожей, четырьмя глазами и прекрасными белыми волосами! Таких никто и никогда не представлял! — Раз никогда, тогда тем более. Будет сторожить озеро, чтобы никто не испортил его. Может, она даже одна из выживших великанов? — Выходит, она будет одна? — Ну да. — Наверное, ей будет одиноко… — Протянула девочка, обняв колени. — Поэтому она спит и видит чудесные сны о том, как все хорошие великаны живы и здоровы. Как они построили свой великанский город рядом с нашим маленьким и мы иногда с ними общаемся. — Всё равно очень грустно вышло, — подвела черту Люси. — Даже если она видит сны, она наверняка просыпается. — Но она же в любой момент может заснуть обратно! — Горячо заверил я. — Всё равно, — заупрямилась Люси. — Она наяву одна. И это совсем нехорошо. А то, что она с людьми из города общается — совсем не то. Я крепко задумался. Что-то было в её словах. Сейчас, сидя на берегу озера, я всерьёз волновался о судьбе гипотетической русалки. Смешно даже, ведь у самого наяву столько непонятного происходит, а я о выдуманной русалке беспокоюсь… — Знаешь… — протянул я. — Мне кажется, что когда она не спит, она кому-то снится. Она может попасть в чужой сон, познакомиться с другими людьми или обитателями снов. Это же здорово, да? У неё всегда есть приятели. А если с кем-то крепко задружится, то сможет посещать его сон так часто, как сумеет. — Ну… это намного лучше, — протянула Люси. Она подняла голову и посмотрела на меня. — Русалке повезло, что есть такой умный ты, который разрешил проблему. Я смущённо усмехнулся и посмотрел на часы. Ну вот. Через пять минут Ремус начнёт паниковать. Поднявшись с земли и отряхнув штаны, я помог Люси встать, и мы поспешно двинулись к поместью. Удивительно, но мы даже не опоздали. Когда мы вошли в библиотеку, Эйприл и Ремус были уже там. Оба с напускным спокойствием пили чай, словно не было странного разговора по телефону и подозрительной просьбы на беседу тет-а-тет. Однако стоило нам войти, как Эйприл подлетела ко мне со словами: «нужно поговорить» и вытолкала меня за дверь. — А как же Люси? — Возмутился я. — Ремус её развлечёт, не беспокойся. — Эйприл то и дело оглядывалась, словно боялась, что нас могут подслушать. — Напоминаю, что ни Ремус, ни Люси не очень хорошие собеседники. Они же в первую беседу могут растеряться. Оба, при чём. — Ничего, они поладят, — пробормотала Эйприл. — Слушай, творится явно что-то странное. И мы не можем об этом не поговорить. — Прямо сейчас? — Чёрт возьми, да, Ричард! — Воскликнула сестра. — Скажи, для начала, когда мы приходили к Еиналеж было что-то странное? Что угодно. — Когда мы были там в первый раз, я видел только маму, — пожал я плечами. — Разве что… — Что? — Она запретила мне касаться зеркала, — вспомнил я. — Когда я протянул руку, она так замотала головой, что я… Я даже не думал, что отражения в Еиналеж так могут. — Ты касался зеркала? Потом, когда мы были в подземелье с Волдемортом. Я потеряла тебя из виду. Я посмотрел на сестру. Эйприл была до странности обеспокоена, словно от моего ответа может зависеть судьба вселенной. В то же время, я понятия не имел, как сказать ей о том, что произошло со мной в подземелье. Ни о голосе, ни о зеркале, ни о вырвавшемся на свободу пламени. Мы с ней не говорили об этом. Ни по возвращению домой, ни после. Даже во сне не осмеливались поднимать эту тему. И вот теперь и сестра, и крестный явно осознают то, что произошло нечто страшное. И, возможно, виноват в этом я. Первым порывом было солгать при таком раскладе. Но я почему-то не осмелился. — Да. Я слышал голос, который просил меня освободить его. А после я вовсе утратил контроль над собой. — Освободить кого? — спросила Эйприл, сощурившись. — Я не знаю. Ты много голосов знаешь, которые представляются? — огрызнулся я. — А потом? Что было потом? Когда ты его коснулся. — Кажется… мы высвободили пламя, — протянул я, хмурясь и пытаясь вспомнить. Мне казалось, что я что-то упускаю, но каждый раз, когда я подступался к нужной мысли, она ускользала от меня. — Прил, что происходит? Я не думал, что такое возможно наяву. — Я тоже. И Ремус. Он был озадачен, когда узнал, что мы сделали. Так что у нас пока больше вопросов. Но теперь послушай… Следующие минут десять Прил рассказывала мне о своих снах. О человеке, вышедшем из зеркала, о темноте, которая повергла в хаос целый город во сне, а после вырвалась наружу в нашем старом доме. — Возможно, это как-то связано, — протянул я, когда она закончила. — Но как? — Не знаю. Но что если это те самые враги нашей мамы, о которых говорила Молли? — Ремус был напуган, когда ты сказала ему о человеке из зеркала. Он позвонил Болку. Сказал, что все труды могут быть напрасны, что… — Что? — С подозрением спросила Эйприл. — Он сказал, что если папа был прав, то мы на пороге катастрофы, — нахмурился я. — Папа? Эд? — Ты знаешь ещё каких-то наших пап? — раздраженно воскликнул я. — Тише. Но прав в чем? — Он не сказал. Возможно, это касается мамы. И… меня. Я не уверен. Ещё он упоминал Клариссу. — Клариссу? — переспросила Прил. — Кто такая Кларисса? — Не знаю. И почему-то не хочу выяснять. — И что делать? — Плыть по течению? — Я развёл руками. — А что ещё остаётся, Прил? Мы не уверены, что проблема даже существует. — Меня пыталось выбросить из окна второго этажа чёрное облако, это что, за проблему не считается? — Прошипела Эйприл. — Считается, наверное, но оно же пока исчезло. Просто будем осмотрительными и постараемся не лезть на рожон без нужды. Хорошо? Эйприл! — Прикрикнул я, увидев, какое лицо она состроила. — Ладно! Хорошо! Не будем. Наяву так точно. — И во сне, — строго сказал я. — И во сне, — буркнула Прил. — Ладно. Идём, будем спасать Рема и Люси от неловкости. Они там, наверное, молчанием уже заболтали друг друга. Тем не менее, вопреки нашим ожиданиям, Ремус и Люси о чём-то оживлённо беседовали, когда мы пришли. Оба бурно жестикулировали и у обоих странным маниакальным огоньком светились глаза. На столе перед ними была разломанная плитка шоколада, о которой начисто позабыли в пылу спора. — Ну не мог Диомед просто взять и ударить богиню копьём! — Восклицала Люси. — Герои так себя не ведут! — Поверь, Люси, герои себя ещё и не так ведут, — мягко, но настойчиво протестовал Ремус. — Уж мне ли не знать? Тем более, что порой на героев спонтанно находит безумие. Тут всё становится вовсе непредсказуемо. — Мне кажется, в этой книжке — неправда, — упрямилась Люси. — Да, Афродита не была такой уж правильной девочкой, но чтобы бить её копьём… — Думаю, когда ты противостоишь богам, которые ещё и под ногами на поле боя путаются, копьё — меньшее, что ты выберешь, — усмехнулся крёстный. Тут-то он нас и заметил. — У вас всё хорошо, ребята? — Да, но мы можем ещё погулять, — усмехнулся я. — У вас тут, я посмотрю, интересный спор. — Нет нужды, мы просто обсуждали мифологию, — улыбнулась Люси. — Можете даже присоединиться. Мы как раз говорим о Трое. — Мне больше про Аида рассуждать нравится, — признался я. — Не самый плохой бог из всего их пантеона. — А мне больше Гермес симпатичен, — сказала Эйприл, занимая освобождённое Ремусом кресло. Крёстный встал, чтобы поставить на полку книгу. — Но сейчас я начала копаться в скандинавских мифах. Там тоже много чего интересного. Мне мистер Болк год назад подарил Старшую Эдду, у меня, наконец, дошли до неё руки. — Я думал, ты подождёшь с Эддой ещё пару лет, — удивлённо заметил Ремус. — В твоём возрасте её, пожалуй, читала только твоя тётушка. Но, как мне кажется, делала это она из чистого упрямства. — Какого упрямства? — Спросил я. — Чтобы щёлкнуть вашего отца по носу, конечно, — усмехнулся Рем. — Они всегда в чём-то соревновались. Так что с Эддой, Эйприл? Разобралась? Если что, могу помочь. Две или три песни я осилил в своё время. — Да мне пока не нужно, — улыбнулась Прил, а после пояснила для нас с Люси. — Там всё просто, если запомнить, кого и как называют. Там же все боги, существа, места и предметы имеют по несколько имён и названий. Один только Один имеет пятьдесят имён и ещё невероятное количество прозвищ. Всеотец, Радость Фригг, Один, Игг, Кьялар, Хар, Трор, Свидур… — Я удивлён, что ты хотя бы эти имена запомнила, — усмехнулся я. — Мистер Люпин, вы в порядке? — Спросила Люси. Мы дружно обернулись к Ремусу, который продолжал стоять около стеллажей. Он замер с книгой в руке, глядя куда-то в сторону совершенно испуганным остекленевшим взглядом. — Ремус? — Я подскочил и бросился к крёстному. — Ремус, что случилось? — Мне… кажется… мне нужно позвонить, — пробормотал Ремус. — Опять. Извините, ребята, я скоро… наверное. Не говоря ни слова больше, он почти бегом бросился к выходу из библиотеки. Я проводил его взглядом. Что его так напугало? Я осмотрелся. В углу библиотеки, почти сияя в свете солнечных лучей, скромно притулилось высокое узкое зеркало. С того места, где стоял Ремус, можно было рассмотреть только кресла, пожалуй. В отражении сверкнули обеспокоенные карие глаза. — С ним всё хорошо? — Спросила Люси. — Да, он просто… много нервничает в последнее время. Слишком много всяких событий… — Я понял, что словарный запас попросту иссяк. — С ним все будет хорошо. — Он унёс с собой книгу. Третий том «Мифологии мира», — пробормотала Эйприл, которая во всю изучала книжные полки. — Что там? — В основном — восток, — пожал я плечами. — Японские мифы, пожалуй, самое интересное, но зачем они Ремусу? Девчонки лишь недоуменно переглянулись. Повисла странная гнетущая атмосфера недосказанности. Я такого не любил. Мы с Ремусом старались не держать ничего друг от друга в секрете. В случае чего, один из нас всё равно рассказывал это другому рано или поздно. А тут мы, кажется, наткнулись на огромную тайну, и теперь я чувствовал себя так, словно передо мной огромный стеклянный пузырь. И либо я никогда не узнаю, что там, и случится что-то нехорошее, либо узнаю, но случится что-то нехорошее. Одной беды точно не миновать. Переглянувшись с Эйприл, я понял, что она ощущает примерно то же, что и я. На лице сестры отражались мои собственные недоумение, сомнение и крайняя степень любопытства. Напряжённое молчание взорвалось каскадом фальшивых нот. Мы вздрогнули и посмотрели дружно в сторону источника звука. Тень, глядя на нас золотистыми глазами, преспокойно расхаживала по клавишам рояля. — Невоспитанная кошка! — Воскликнул я, подбегая к инструменту. Тень, мяукнув, соскочила с клавиш и сиганула в коридор. Повинуясь наитию, я побежал за ней. Девочки, чуть поотстав, бежали за мной. По крайней мере, мы нашли себе развлечение — погоня за кошкой могла занять добрых пятнадцать минут. — Кто первый отловит кошку, тот тискает её до отъезда Люси! — Весело крикнула Эйприл, обгоняя меня. — Ты бы кошку спросила сперва, — ответил я, не сбавляя бега. В какой-то момент мы упустили Тень из виду. Вот только что мы видели чёрный хвост, и в следующий миг его уже нет. Растерянно переглянувшись, мы продолжили поиски. Просто из принципа. Заодно рассказывали Люси, что и где у нас в поместье есть. Экскурсия вышла бы увлекательной, если бы в какой-то момент я не осознал, что говорю только с Эйприл. Люси с нами уже не было. — Как мы могли её потерять? — Схватился я за голову, осознав пропажу. — Эйприл! Это же живой человек! Да и мы не в Хогвартсе и даже не в Малфой-мэноре! — Найдём, — уверенно ответила сестра. — Мы ж не в Хогвартсе. Тут будет всё попроще. — Ребята, — раздался голос Люси за дальним поворотом. — Я, кажется, победила. Выбежав туда, откуда доносился её голос, мы обнаружили Люси, стоящую у какой-то старой лестницы. На руках у неё тихо мурлыкала Тень, щуря глаза. — Не пугай нас так больше, — выпалил я. — Извини. Просто вы увлеклись рассказом, а я увидела мелькнувший хвост. Думала, будет хорошая штука — вы заканчиваете говорить, а я стою рядом с Тенью на руках, — виновато улыбнулась девочка. — Но вы так запаниковали, что пришлось подать голос. Шалость не удалась. — Рич, — позвала меня сестра. — А что это за лестница? — Чердак, — просто ответил я. — В доме есть чердак? — Удивилась Эйприл. — А за минувший год ты его не нашла? — В свою очередь изумился я. — Я думал, мы дом облазали сверху до низу. — Ничего подобного, — буркнула Прил. — Эту лестницу я в первый раз вижу. А ты про чердак не говорил. — Я там просто никогда не был, — протянул я, закидывая голову и изучая потолок. — Неужели? — Спросила Люси. — Почему? — Не поверите, мне просто не хотелось, — смущённо засмеялся я. — У-у-у, место, где никто из нас ещё не был, — потёрла руки Эйприл. — Пойдём, исследуем? — Не думаю, что это удачная затея, — протянул я. — Ну Ричард, ну давай! — Начала ныть сестра. — Это же чердак! Представляешь, сколько там всего интересного? — Я представляю, сколько там пыли, — буркнул я. — У нас дома на чердаке много всего интересного, — сказала Люси. — Например, там стоит старая прялка. А ещё патефон, старое радио и сундук с фотографиями. Неужели тебе не интересно, что может найтись на огромном чердаке большого поместья, где жили твои предки? Эйприл с победным видом посмотрела на меня, задрав нос. Я вздохнул, пробурчал что-то невнятное и потянулся к люку. Старая дверца откинулась на удивление легко и бесшумно. Тень спрыгнула с рук Люси и сиганула по лестнице вверх. Я мог только удручённо вздыхать, представляя, сколько пыли на себя соберёт эта кошка. Вопреки моим ожиданиям, мы оказались не в таком уж пыльном и страшном помещении. Царил мягкий сероватый полумрак, который скорее располагал к себе, нежели пугал. Пыль была, да, но вовсе не по колено, как я ожидал. Но достаточно, чтобы на сероватой поверхности чёрными чёткими отпечатками виднелась цепочка кошачьих следов. — Теперь мы отсюда не уйдём, пока не найдём Тень, — вздохнул я. Чердак больше напоминал бесконечный лабиринт старой мебели. Высокие шкафы, стеллажи, сваленные друг на друга кухонные шкафчики, стоящие на боку столы создавали впечатление, что мы шагаем по миниатюрному мегаполису. Один из шкафов напоминал небоскрёб, к примеру. А старенький комод смотрелся точь в точь как приземистый жилой дом. Один из комодов привлёк моё внимание. На верхнем ящике кто-то относительно недавно смахнул пыль. Позвав девочек, я осторожно потянул на себя ящик. Среди ветхих полотенец и странных тряпок, которые рвались от одного прикосновения, мы с Прил обнаружили продолговатый плоский футляр. Мы собирались уже его открыть, когда нас окликнула Люси: — Ребята, вам стоит взглянуть. Подхватив заинтересовавший нас футляр, мы поспешили на её зов. Люси стояла на небольшом пятачке свободного пространства. Эдакая площадь, закрытая с одной стороны ширмой, а с другой — высокой картиной, на которую была накинута белая простыня. Из-под ткани виднелись только две пары ног, почти невидимые в темноте, и подол голубого платья. — Что это? — Пробормотал я. — Картина это, дурень, — усмехнулась Эйприл. — Я понял, спасибо, — я поморщился. Эйприл схватилась за ткань. — Ты уверена, что это хорошая идея? Не зря же её закрыли. — Если что, мы всё поправим, будто нас тут не было, — просто сказала сестра и сдёрнула покрывало. С тихим, почти неслышным шорохом ткань сползла с позолоченной рамы. Я невольно отступил от картины, чувствуя, как замирает моё дыхание. Эйприл сдавленно охнула. Из красноватой клубящейся тьмы рука об руку выступили мужчина и женщина. Свет кривого канделябра, зажатого в её руке, озарял их лица, разгоняя эту самую тьму и заставляя её жаться к углам картины. Золотистые блики играли светом в синих и серых глазах, глядящих, казалось, прямо на нас. Играли и на бронзовом мече, что сжимал мужчина в правой руке. Дева и воин, бредущие сквозь тьму. Мама и папа. Я впервые, пожалуй, увидел отца именно таким. Не улыбчивым двадцатилетним балбесом, каким он был на всех фотографиях. Нет. Это был сильный взрослый мужчина, лицо которого хранило печати многих потерь. Тот, кто отважно смотрел сквозь тьму, готовый встретить любую опасность, чтобы защитить тех, кто ему был дорог. Я впервые за всю жизнь смотрел на него, как на героя. Пусть даже пару коротких секунд. А мама… мама была прекрасна. Несмотря на то, что она была изображена, как несущая свет юная девушка в белом венке, в ней тоже чувствовалась та же сила, что была в отце. Если не большая. Я чувствовал, что в случае чего, она вполне может обороняться от сил зла тем же канделябром. И в этом случае пресловутые силы зла ещё очень легко отделаются. На её губах застыла усмешка. Едва заметная, но она была. Словно мама знала, что ждёт её впереди и только улыбалась этому знанию. Казалось, что они вот-вот шагнут из картины. Рука об руку, с этими усмешками, с этими пронзительными взглядами… — Это… это ваши родители? — Тихим шёпотом спросила Люси. Мы покивали. — Невероятное впечатление. Как будто… Что хотела сказать Люси мы не узнали. Коробка выскользнула из моих пльцев и с непростительно чудовищным грохотом упала на пол. Мы вздрогнули, когда чудесное наваждение пропало из-за поднятого шума. В коробке что-то зазвенело. Мы с Эйприл переглянулись и опустились на пол. Удивительно, но падение чехол пережил вполне благополучно. Прил протянула руку к замку и с ойканьем мигом отдёрнула её. — Как будто к железным качелям в мороз прикоснулась, — пожаловалась сестра, потирая онемевшие пальцы. Я нахмурился и сам коснулся замка. Ничего. Не холоднее, чем кусочек железа, проведший несколько лет в старом тёмном комоде. Я нажал на кнопку. Тихонько щёлкнув, замок открылся. Внутри футляра на синем бархате лежал красивый бронзовый меч с эфесом в виде развернувшего крылья орла. Рукоять венчала прекрасная синяя прозрачная сфера. Рядом покоились простые ножны для этого клинка. — Прямо как на картине, — восхищённо прошептала Эйприл. Мы дружно подняли глаза. Эд действительно сжимал в руке этот самый меч. Рядом с мечом в футляре лежал ещё и револьвер. Совсем небольшой, явно старинный. Я наклонился к нему, изучая внимательнее. В барабане не хватало одной пули. Раздавшиеся шаги заставили нас отпрянуть от футляра. Из-за одного из шкафов вынырнул Ремус. Он осмотрел нас, посмотрел на картину, на раскрытый футляр и вздохнул. — Я хотел подождать немного прежде, чем вам показывать, — проворчал он. — Почему ты не говорил про эту картину? — Немного обиженно спросил я. — Потому что мне пришлось бы очень-очень многое вам разъяснять. То, к чему вы ещё толком не готовы, — ответил Ремус, захлопывая крышку футляра и поднимая его с пола. — Мы готовы, — заупрямилась Эйприл. — Прил. Это гораздо сложнее, чем странные сны, поверь мне, — вздохнул крёстный. — Простите, ребята, что не говорил, но вы пока не доросли. — Обидно, — шмыгнула носом сестра. — Через год, ладно? — тихо спросил он. — Через год я постараюсь вам всё рассказать. — Ладно, — без боя сдался я. Я понимал, что если крёстный что-то и делает, то это не просто так. — Ты нас не накажешь? — Должен бы. Вы влезли на чердак. Потревожили старую картину. Копались в опасном оружии… Но я вам этого не запрещал, хоть и не разрешал тоже. Так что могу только попросить не заходить сюда без моего присмотра. Ох, из меня чудовищный опекун, — Ремус наигранно закрыл лицо свободной рукой. — Можешь на неделю оставить нас без сладкого, — подсказал я с улыбкой. — Я же не изверг, — рассмеялся Ремус. — Но теперь — марш отсюда. Нечего детям пылью дышать. — Мы искали Тень. Она где-то тут, — сказал я. Словно поняв мои слова, Тень выскользнула из-под высокого стола и потёрлась о мою ногу. Брюки мигом покрылись серыми разводами. — Ты точно вредитель, — хмыкнул я, поднимая кошку. — Всё, мы её нашли, можно спускаться. Рем, идёшь? — Да, я… уберу только футляр, чтобы вы не поранились, — ответил крёстный. Он не сводил глаз с портрета. Я тихонько подтолкнул девочек в сторону выхода. Пожалуй, лучше оставить его одного.***
Примерно через час, когда я, Люси и Эйприл сидели в гостиной и играли в волшебный эквивалент «Монополии», в камине, напротив которого мы сидели, внезапно взметнулось яркое зеленое пламя. Мы испуганно отскочили от огня. Первой мыслью, почему-то, было то, что в дом вторглись. То, что это может быть Уизли или Тонксы, я даже не подумал. Я хотел позвать Ремуса, но крик застыл в груди, когда я услышал тихий перезвон, донесшийся из камина. На долю мгновения я успел удариться в панику, испугаться и разозлиться. А после и изумиться, когда, вопреки ожиданиям, из камина вышел некто, кого при всём желании не назовёшь зловещим. Из вихря зелёного пламени в гостиную вышла молодая женщина. Она была не высокой, даже по меркам двенадцатилетнего мальчишки, немного полненькой, почти как Молли, с живым подвижным добродушными лицом и золотисто-рыжими волосами. Одета она была, мягко говоря, странно. То, что она была волшебница, выдавала пурпурная мантия. Вот только на ткани там и сям сверкали серебряные звёзды, вышитые словно бы детской рукой. Под мантией виднелась широкая белая рубашка, подпоясанная тоненьким ремешком, и длинная, словно сшитая из лоскутков, пестрая юбка. На руках ее при каждом движении звенели многочисленные браслеты, некоторые из которых были украшены золотистыми манисто. Выйдя из камина, незнакомка обвела цепким взглядом голубых глаз нашу гостиную. После чего посмотрелапрямо на замерших нас. Я вновь подумал о том, что надо бы позвать Ремуса, но эксцентрично-добродушная внешность здорово сбивали с толку. Уж в ком, а в ней явно опасность не чувствовалась, даром, что незнакомая женщина выкатилась из камина в нашу гостиную. Эйприл во все глаза смотрела на гостью, так же впечатлённая, как и я. И только Люси отреагировала так, как мы совсем не ожидали. — Тётя Мириам! — Воскликнула она и подбежала к ней. — Что ты тут делаешь? Женщина молча подняла кверху кулак. Сперва я решил, что она угрожает Люси, но после увидел среди многочисленных браслетов золотистые часики на тонком ремешке. — Прости, — понурилась Люси. — Я как-то совсем забыла о времени… вы очень переживали? Мириам покачала головой и развела руками, взметнув в воздух прелестный перезвон браслетов. А после она посмотрела на нас, вопросительно подняв брови. — Это Ричард и Эйприл, — представила нас Люси. — Я много о них рассказывала, помнишь? Женщина улыбнулась и кивнула нам, после чего повернулась к Люси и начала выводить в воздухе странные пассы руками, попутно звеня браслетами. Пальцы мелькали в воздухе так быстро, что я не успевал даже уловить хотя бы половину жестов. — Хьюго пока в Дартмуте, он приедет послезавтра. Может, потом получится вас представить, — сказала Люси, когда звон затих. — Ребята, это моя тетушка Мириам. Не вздумайте ее назвать мисс Саммерс, она может обидеться. Мириам широко улыбнулась и повернулась к нам. Эйприл опомнилась первая. — Рада знакомству! — воскликнула сестра, подбегая к ней. Неожиданно для меня Мириам обняла Эйприл. Я даже дернуться не успел, а сестра, улыбаясь до ушей, обнимала незнакомую женщину. Отступив от Эйприл, Мириам вновь начала бурно жестикулировать. — Тётя рада знакомству, — перевела Люси. — Она говорит, что много наслышана о ваших родителях и давно хотела познакомиться с вами. — Мы тоже рады, — радушно сказала Эйприл. — Рич, подойди, поздоровайся. Я поднялся с кресла, всё ещё настороженно глядя на тётку Люси. Однако оказавшись в объятиях этой радушной женщины, я мигом растаял. Невозможно было не улыбаться в ответ на эту потрясающую улыбку. От Мириам сладко пахло духами и какими-то специями. Отстранившись после объятий, она снова цепко меня осмотрела, после чего начала вновь жестикулировать. Люси нахмурилась. — Тётя говорит, что видела тебя во сне. В компании не очень хорошего чёрта. Сказала, что вам стоит остерегаться в следующий раз таких знакомств, — словно нехотя, перевела она. — Это ты о тех самых снах? Мы с Эйприл переглянулись. Мириам видела нас во сне? Ещё и с Мефисто? Ну и дела. Интересно, есть хоть кто-то из взрослых, кто не связан со снохождениями? Ремус, Болк, теперь ещё и тётка Люси. А что если и Люси Сноходец? Или Сновидец? Это было бы слишком. Однако «слишком хорошо» или «слишком плохо» я не мог сказать наверняка. Тем временем бурлила односторонняя дискуссия. — Дедушка разве не должен узнать? — Звон браслетов. — Но почему? Я же хочу научиться. — Немое качание головой. — Вы мне это с самого детства твердите. Но Рич и Эйприл умеют, и с ними все в порядке. Я понял, что мистер Саммерс мало того, что тоже осведомлён о Снохождении, он ещё и пытается оградить Люси от этого. И по вполне понятным причинам. Разумеется, Снохождение это увлекательно, но в последнее время это ещё и опасно. К тому же, Гарольд мог оберегать Люси просто потому что у неё нет способностей к этому. Хотя научиться всегда можно, что уж там? Люси вздохнула. — Ладно. Но я все равно поговорю с дедушкой. — Она повернулась к нам. — Извините, ребята. Видимо, пора идти. — Ничего. Мы рады, что ты нас навестила, — сказала Эйприл, обнимая Люси на прощание. — Увидимся на вокзале? — Мы хотели ещё на Косой Аллее встретиться, — ввернул я. — Вообще-то… мы уже все купили, — смущенно улыбнулась девочка. — Так что увидеться сможем только на вокзале теперь. — О… — протянул я. — Ладно. Тогда тем более хорошо, что ты пришла. Надеюсь, мы не разочаровали. — Что ты! Было здорово! Спасибо за все, — Люси шагнула ко мне и обняла. — Увидимся в школе. Помахав нам руками, Люси и Мириам швырнули в камин Летучий порох и по очереди исчезли. Оба раза адрес называла Люси. — Все чудливие и странноватее, да? — Усмехнулась Эйприл. Да. Определённо.