***РИЧАРД***
— Странно всё вышло, — сказал я, подытожив рассказ о наказании. — Почему? — Рассеянно спросила Эйприл, старательно прикручивая антенну к Дзынь-штуке. — Не знаю. У меня сложилось ощущение, что мы должны были оказаться в этом лесу и наткнуться на единорога и того, кто пьёт его кровь. Конечно, Малфой тот ещё храбрец, но он был прав — студентам неспроста нельзя ходить в лес, а тут ещё и ночью отправили. — Ну, Хагрид же сказал: надо делать что-то полезное. — Можно подумать, вы с близнецами весь зал Наград отмыли, — фыркнул я. — Но посуди сама. Вы с Гарри пытаетесь понять, кому и зачем мог понадобиться философский камень, нас отправляют на опаснейшее задание посреди ночи в Запретный Лес, где мы сталкиваемся с кем-то, кому до зарезу нужен эликсир бессмертия. — Хочешь сказать, Дамблдор нарочно вас туда отправил, зная, что вы помереть можете? — Подняла на меня глаза Эйприл. Секунду подумав, она уточнила: — Говоришь, вас спасли кентавры? — Кентавр. Он был один. Но да, а что? — Просто в таком случае, это может иметь смысл, — сказала сестра, постукивая ручкой отвёртки по подоконнику. — Если подумать, то вы просто обязаны были так или иначе наткнуться на единорога. Полагаю, Дамблдор мог предугадать, что кентавры-ясновидцы примчатся спасать знаменитого Гарри Поттера. — И менее знаменитого меня, — мрачно кивнул я. Я не стал рассказывать Прил про странный случай с внезапно потемневшим миром, про то, что Флоренц называл меня «дитя теней» и Блэком. И без того странностей предостаточно. — Так что получается тогда? Дамблдор ХОТЕЛ, чтобы мы столкнулись с чем-то? — Мне кажется, Дамблдор даже ХОЧЕТ, чтобы мы нашли философский камень. По крайней мере, теперь у нас есть неопровержимые доказательства того, что он кому-то нужен. А при учёте того, что мы знаем, что камень в школе, хотя тут и семи пядей во лбу не нужно быть, чтобы понять, то мы — отличные кандидаты на поиски. — Ага. Как же. Осталось только свистнуть камень из-под носа злоумышленника, — скривился я. — Вентум говорила нам не лезть в неприятности. — Вентум говорила, что мы не должны ничего предпринимать, а тут так вышло, что неприятности сами нас нашли. Плывём по течению, братец. — Можно мне прибиться к берегу и просто посмотреть? — Без особой надежды спросил я. — — Пока можно, — чуть подумав, сказала Прил. — Всё равно пока Сне… то есть… злоумышленник не знает, как пройти мимо Пуш… — Взгляд девочки расфокусировался. Глядя куда-то в пространство, сестра выронила отвёртку. -…ка. О нет. — Что такое? — Не на шутку перепугался я. — Прил? Прил! Что случилось? — Бог ты мой, — пробормотала она. — Какая же я дурочка! Да только неуч не проскочит через Цербера! — Не кричи, прошу тебя! — Зашипел я. На нас начинали коситься проходящие мимо студенты. — Объясни же, в чём беда? — Цербер! — Лихорадочно сверкая глазами, Прил вцепилась в мои плечи. — Кто прошёл мимо Цербера? — Орфей и Геракл, — нахмурился я, припомнив мифологию. — А причём тут… О-о-о… — Теперь ты понял? — Кивнула Эйприл. — Нужно рассказать Гарри и остальным! — Ты же не захочешь потащиться с ними к люку? — Я успел схватить сестру прежде, чем она ринулась бежать в сторону гриффиндорской башни. — Если пройти Пушка оказалось так просто, то… — То Дамблдор наверняка предусмотрел это, — напомнил я. — Слушай, пока директор в школе, никому не хватит наглости сунуться в люк. Иначе камень был бы давно украден. — Но… — Если ты решишь всё-таки сказать Гарри о Цербере, не забудь рассказать ещё и о Дамблдоре. Я когда-то говорил, что меня не сильно заботит, что там с ними может случиться, если они полезут на рожон. Меня больше беспокоишь ты. — Всё будет в порядке, — буркнула Эйприл, вырывая из моих пальцев свою руку. — Я даже отговорю их, если они решат бежать сейчас. — Правда? — Я так удивился, что не нашёл даже что сказать. — Конечно. Просто так лезть в люк неинтересно, — пожала она плечами. — Куда интереснее, когда затевается гонка со злодеем! А если украсть из-под носа, то придётся куда-то потом перепрятывать. Хотя у меня есть бесконечная сумка… — Даже не думай! — Я пошутила, — рассмеялась Прил. — Если что-то изменится, я тебе скажу! Рассмеявшись, Эйприл развернулась и вприпрыжку побежала в сторону лестниц. — Скорее, проболтаешься, — пробормотал я, глядя сестре в след. Я побрёл следом. А что ещё оставалось? В любом случае, мне тоже нужно к лестницам. Меня объяло странное беспокойство. Подобное я ощущал перед тем, как прыгнуть с края Мира Снов. Возможно, скоро придётся вляпаться в очередную историю. Отрицать этот факт или избегать неприятностей было бы глупо. Если истории хотят с кем-то приключиться, они это делают, не спрашивая своего избранника. А поэтому нужно быть готовым. Конечно, к неприятностям заранее подготовиться нельзя, а всё же. Я вздохнул. Какая чушь. Честное слово, у нас экзамены на носу, надо думать о подготовке, а не о каких-то Церберах и таинственных философских камнях. И без этого проблем хватает. «Да. И проблема номер „один“: что со мной не так?» — Шевельнулась ехидная мысль где-то на краешке сознания. Пожалуй, так мог бы даже сказать Мефисто, будь он где-то неподалёку. Видимо, мне надо поменьше общаться с этим бесом. А ведь верная мысль-то. Жил себе и жил, как обычный мальчик. В усики не дул, как говорит Гертруда. Что ж случилось-то? Все эти кошмары, бреши, огоньки. Пальцем в меня тычут, дитём теней обзывают. Может, это метафора на то, что мои родители мертвы? Но Гарри-то так не назвали. А мама умерла не в полном смысле. С натяжкой её можно было бы назвать тенью, ладно. «Кентавры — странные существа», — решил я. Кентавры — да. А остальные? Или остальные тоже странные? Хотя… — Какая же чушь, — пробормотал я, надеясь звуком собственного голоса заглушить мечущиеся в голове мысли. Чушь. Чушь. Чушь. «Плывём по течению, братец», — сказала Эйприл. Ну что ж. Плывём. Посмотрим, куда это течение нас занесёт.***ЭЙПРИЛ***
Я честно ждала. Честно не говорила ребятам о Цербере, о том, что через него пройти ничего не стоит. Я честно выжидала момента, когда можно будет им рассказать. Честно. Ждала. А потом просто забыла. Опомнилась только после экзаменов. В день сдачи последнего я, умирая от жары, спасалась в прохладных хогвартских коридорах, лениво что-то обсуждая с Ричардом. Брат выглядел вовсе неважно. С одной стороны, находиться на улице долго было нам обоим невыносимо, но Ричард жару переносил совсем уж плохо. А с другой — долго находиться в четырёх стенах тоже невозможно было. После недолгих споров мы решили всё же выйти на улицу. В конце концов, не все же тени заняты? К моему удивлению, Ричард на эту шутку отреагировал несколько странно. В коридоре первого этажа мы столкнулись с Гарри, Роном и Гермионой, над которыми угрожающе нависала профессор Макгонагалл. -…Я думаю, вам троим лучше выйти на улицу и как следует насладиться хорошей погодой. — Добрый совет из уст профессора звучал примерно так же, как если бы она пригрозила ребятам выволочь всех троих за уши и не пускать в замок до захода солнца. Как только наш декан скрылась, мы с Ричардом подошли к совсем уж растерянным ребятам. — Это произойдёт сегодня вечером, — сказал Гарри, не заметив нас. — Сегодня Снейп заберётся в тайник… О. Привет, ребята. — Значит, вы выведали, как пройти мимо Пушка, и узнали, что Снейп как-то в этом замешан? — Спросил Ричард, скрестив руки на груди. — Говоришь так, будто вы знаете, — проворчал Рональд. Я почувствовала, как под изумлённым взглядом Ричарда горят уши. — Так ты всё же не сказала им? — Не веря своим ушам, спросил он. — Ого. Не ожидал. — Я же не трепло какое-то, — буркнула я, пытаясь скрыть смущение. — Сам сказал, что это может подождать. — Так вы ЗНАЛИ?! — Воскликнул Гарри. — Да тут дело выеденного яйца не стоит, — пожала я плечами не без гордости. — Достаточно только знать хоть что-то о греческой мифологии. Легенда об Орфее рассказывает, как музыкант игрой на лире усыпил Цербера. Гарри и Рон укоризненно посмотрели на Гермиону. Грейнджер зарделась как маков цвет. — Я в мифологию не лезла толком никогда, — смутившись, сказала она. — В любом случае, надо что-то делать! — Сказал Гарри, возвращая разговор в прежнюю колею. — Дамблдор уехал в Министерство. Хотя уверен, что там ужасно удивятся, когда он там объявятся. — И что ты предлагаешь? — Спросила я. — Добрый день, — раздался голос над моей головой. Я отпрыгнула как ужаленная. Позади меня стоял Снейп, нехорошо усмехаясь. Ричард, пожалуй, был единственным, кто стоически вытерпел ядовитый взгляд профессора. Наверное, из всех нас он меньше всех считал себя в чём-то виноватым. Конечно, он-то не разделял наших подозрений касательно Снейпа. — Не стоит упускать возможности насладиться такой чудной погодой, — произнёс Снейп. — К тому же… вам следует проявлять разумную осторожность. У вас такой вид, словно вы пятеро что-то затеваете. Полагаю, ни один из наших факультетов не может позволить себе потерю баллов. Не так ли, мистер Лафнегл? Ричард сдержанно кивнул. Чёрт, мне казалось, что брат даже не мигал, глядя на профессора. Даже интересно, кто из них выиграл бы в гляделки? У Снейпа хоть опыта больше, это явно. Зато у Ричарда взгляд пронзительный. После нам предстояло разрешить одну немаловажную проблему. Гарри не желал отправляться вместе с нами на поиски камня. Сказать, что меня это задело, ничего не сказать. Решилось всё только вечером в пустой комнате мальчишек. Спустя час споров, ругани, срывания на крик, Гарри категорически заявил, что отправится один. — Если Волдеморт доберётся до камня раньше нас, то я просто умру позже, чем мог бы, если бы ничего не предпринял ничего сегодня! — Восклицал Гарри. — И потому я пойду сегодня туда, где хранится камень! И вы трое меня не остановите! Волдеморт убил моих родителей, если вы помните! Я не могу сидеть сложа руки, пока он убивает других! — Да ну?! — Не выдержала я. — Смотрите, какой герой выискался! Один в поле воин?! — Сама говорила: «Не мешай мальчику геройствовать», — пробормотала Гермиона. — Ты говоришь, что тебе нечего терять? Ты говоришь, что пойдёшь потому, что Волдеморт убил твоих родителей? — Воскликнула я, не в силах удержать рвущиеся наружу ярость и безысходность. — Так вот тебе напоминание: мой отец погиб от его же руки в ту же ночь, что и твои родители! И если ты, Гарри, такой эгоистичный храбрец и не думаешь даже о НАШИХ чувствах, то позволь сказать, что тебе, может, терять нечего, зато нам есть что! Если ты там сгинешь, мы потеряем друга! Я вздохнула, переводя дыхание. Рон и Гермиона переглянулись и посмотрели на Гарри. Поттер покраснел и отвёл глаза. — Делай что хочешь, — выдохнула я. — Но без меня ты не пойдёшь. Я в гостиной лягу, у портрета Полной Дамы, и не пущу тебя. Один раз мы это проходили, Гарри. — Если вас поймают, вас выгонят, — пробурчал Поттер. — Ничего, буду собирать механических щенков и чинить тостеры, а по будням работать с Ремусом в магазине, — я сдула прядь волос с щеки. — А меня не выгонят, — мрачно сказала Гермиона. — Флитвик сказал, что на его экзамене я набрала сто двадцать баллов из ста. Не думаю, что после такого меня выгонят. — Ты же понимаешь, что мы костьми ляжем, а одного тебя на такое приключение не отпустим, — усмехнулся Рональд. — Ты же себе всё самое интересное загребёшь. И будут слагать легенды о Гарри Поттере — Мальчике-Который-Захапал-Себе-Крутое-Приключение! Гарри рассмеялся. Напряжение как-то мигом спало. Поттер откинулся на стену спиной и закрыл глаза. — Тогда нам нужен план. Нужно как-то успокоить Пушка. — Что предлагаешь? На арфе сыграть? — фыркнул Рон. — Вообще, мне Хагрид на рождество подарил флейту, — протянул Гарри, извлекая из чемодана подарок лесничего. Я с сомнением покосилась на кривовато вырезанную деревянную трубочку с отверстиями. — Даже если предположить, что флейта функционирует, кто-то из вас умеет на ней играть? — нахмурилась я. — Хагрид сказал, что нужна музыка, а не случайный набор звуков. — Значит мы обречены, — закрыв глаза, Рон откинулся на спинку стула. — Даже будь у нас настоящая флейта, мы бы не смогли ничего сделать путного. — Рич умеет играть на рояле, — грустно протянула я. — На третий этаж мы его затащить не сможем, даже если бы он у нас был в замке, — отрезала Гермиона. — Да знаю, знаю… — вздохнула я. — Просто он единственный хоть что-то понимает в музыке. Тут в голову мысль пришла столь стремительно, что я даже не ожидала. Хлопнув себя по лбу ладонью, я пулей убежала в нашу спальню. Да где же? Где? Не так давно я её починила… а! Я вернулась через минуту, неся в руках небольшую коробочку, полную проводков и переключателей. Венчал странную конструкцию небольшой колокольчик и антенна. — Это твоя «дзынь-штука»? — узнал предмет Гарри. — Да, была. Хотя она по-прежнему может делать «дзынь», но это не важно. — И зачем нам это? — спросила Гермиона. — Это радио, — пояснила я. — Я пыталась настроить наше так, чтобы оно ловило не только магические частоты, но и магловские. У них бывают хорошие песни. — В Хогвартсе это невозможно! — заявила Гермиона. — Поэтому я и перебрала дзынь-штуку, чтобы она ловила радиосигналы. Я что-то покрутила и щелкнула небольшим тумблером. Дзынь-штука зажужжала, зашипела, после чего из нее начал доноситься тихий и чуть шипящий голос Джонни Кэша. — Я немного повожусь, чтобы звук был чище, — пробормотала я, постукивая палочкой по импровизированному радиоприемнику. — Но к вечеру будет работать, как часы. Гарантирую! — Отлично, — зевнул Рон. — Главное, не наткнуться на сводку новостей. Пушок явно это не оценит.***РИЧАРД***
Как только что сказала Эйприл, было бы подло, если бы всё веселье досталось только гриффиндорцам. Честно скажу, тогда я шёл только для того, чтобы вытащить сестру из возможной передряги или помочь хоть чем-то, но потом уже понял, что было довольно весело. Несмотря на чудовищные последствия. Чёрт, надо было, наверное, остаться спать. Я выскользнул из спальни, стараясь никого не разбудить. Невероятно, но по дороге на третий этаж я ни на кого не наткнулся даже. Разве что Кровавый Барон провыл мне что-то в след, но то было вполне в его привычном репертуаре. В замке было звеняще тихо и пронзительно темно. Я крался тихонько, стараясь как можно скорее минуть освещённые светом ущербной луны места. Раз я едва не налетел на Филча, но подвернувшаяся вовремя статуя крылатого вепря послужила прекрасным укрытием от ворчливого завхоза. Незаметной лесенкой я сократил путь до третьего этажа. Уже почти выбегая к заветному коридору, я услышал голоса. Сердце пропустило пару ударов. Чёрт побери, Пивз. — Извините, ваша кровавость, господин Барон, — елейным голоском заюлил полтергейст. — Я ошибся… о, ошибся, не узнал вас, хе-хе-хе… Конечно, я не мог вас увидеть, вы же невидимый… простите старому Пивзу его глупую шутку, сэр. — У Меня тут есть дела, — услышал я хрипящий голос, который только полный недоумок мог принять за голос Кровавого Барона. Хотя что взять с полтергейста? — Не появляйся здесь сегодня ночью. Пивз поспешно скрылся. Мимо меня протопали по меньшей мере четыре пары ног. Невидимых ног. Ого, всё интереснее. — Это было гениально, Гарри! — Раздался голос Рона. — А ведь Барон мог бы обидеться, услышь он такую пародию на самого себя, — прохрипел я, не удержавшись. Кто-то попытался вскрикнуть. Кто-то кому-то со звонким хлопком захлопнул рот. Улыбаясь до ушей, я вышел из укрывшей меня тени. Пустота передо мной шевельнулась, из неё показалась Эйприл. — Ты пришёл! — Обрадованно воскликнула сестра. — Классно! Я уж думала, всё веселье без тебя пройдёт! — На твоём месте я бы относился к этому серьёзнее, — покачал я головой. — Занятная вещица, Гарри. Рад увидеть её, наконец, воочию. — Ричард, что ты тут забыл? — Прошипел Рон. — Это же очевидно, — с нарочито серьёзной миной сказал я, задрав нос. — В деле замешана моя сестра и, возможно, мой декан. Как можно оставаться в стороне? Да и поздно меня уже разворачивать, мы почти пришли. — А фиг я тебя куда отпущу, — весела сказала Эйприл, вцепившись в рукав моего свитера. — Вперёд, навстречу приключениям! Дверь в запретный коридор была нараспашку. Опоздали, значит. Для себя я понял, что данный факт не вызывает у меня ужаса. Скорее, беспокойство. Просто это значило, что нас ожидают неприятности. И, как и предрекла Эйприл, гонка со злодеем. Хотя неужто я думал, что всё будет просто? Эйприл, накинув на себя мантию-невидимку, скользнула за дверь. Несколько ужасающих секунд сквозь треск и хрип механизма я услышал утробное рычание трёх исполинских глоток. Я хотел, было, рвануть за сестрой, но ребята, вцепившись в меня, остановили. В тот же момент послышалась бодрая музыка, а за ней — смачный храп. Рука Эйприл показалась из-за двери и призывно помахала нам. Мы скользнули в дверь. Меня тут же опалило зловонным горячим дыханием. Сморщившись, я поднял глаза. Исполинский чёрный пёс внушал невероятный трепет. Особенно тот факт, что от него не скроешься, прыгнув в другой сон. Только если в люк, который был у одной из лап пса. — Гермиона, — озираясь, проронил Рон. — Хочешь быть первой? — Ну уж нет! — воскликнула девочка. — Всё за вас делать, — пробурчала Эйприл, перепрыгнула через лапу спящего мертвецким сном пса и потянула за огромное кольцо. Я поспешил ей на помощь. Совместными усилиями мы откинули крышку люка. — Фу, ржавое. Спасибо Ричард. Ну, кто первый? У меня ком встал в горле, когда я посмотрел вниз. Было ощущение, что на полу лежит чёрный квадрат. Прямоугольничек чистейшей тьмы. Словно бездна решила принять более геометрический вид. Я не мог отвести взгляд от стенок люка. Мне казалось, стоит мне туда ступить, и я окажусь заперт в ловушке. — Давайте я? — Вперёд вышел Гарри. — Как хочешь, герой, — пожала плечами Эйприл, посторонившись. Гарри пролез в дыру, крепко держась за края люка. Из тьмы только и были видны бледное лицо и яркие глаза. — Если со мной что-то случится, бегите к Хагриду, пусть он немедленно отправляет Дамблдору сову. Надеюсь, скоро увидимся. — Удачи, — Эйприл подняла вверх два больших пальца. Гарри разжал пальцы и скрылся во тьме. Я едва подавил испуганный возглас. Мне было не по себе. Словно темнота его поглотила. Только услышав «плюх» и голос Поттера, я позволил себе расслабиться настолько, что перестал стискивать кулаки. Но ужас перед бездной не оставлял. Следом нырнули Гермиона и Рон. Настал черёд Эйприл. Только свесив ноги в люк, сестра поняла, что со мной что-то происходит. — Что такое? — Обеспокоенно спросила она. — Ж-жутко, — запнувшись, ответил я. — Не знаю, мне просто как-то… страшнее, чем я предполагал. — Хочешь, вместе прыгнем? — Спросила она, вынимая ноги из люка. — Там внизу ребята, слышишь их голоса? Всё хорошо? Я зажмурился и замотал головой. Нет. Не хорошо! Не хорошо! Мне было страшно. Мне казалось, что стоит мне туда сигануть, как я окажусь в тёмной кладовке. Тесной, пыльной кладовке, маленьким напуганным мальчиком. Не могу, не хочу! — Ребята! Где вы там? — Послышался голос Гарри. — Что за… Что… О-о-о… нет-нет-нет! — Я знаю! — Эйприл щёлкнула пальцами и достала из сумки какой-то странный пузырёк. Она взболтала его в руках, зелье внутри засветилось странным жёлтым светом. — Вот, так будет лучше… Раздался рокочущий рык. В тот же миг мы поняли одну очень важную вещь. Дзынь-штука перестала играть. Боясь отвести взгляд от сестры, я схватил её за руку. — Джеронимо! — Крикнула она, когда мы одновременно шагнули во тьму. Жёлто-оранжевое сияние озаряло лицо сестры и наши руки, но на большее эффекта пузырька не хватало. Холодный и влажный воздух скользил по рукам, по щекам, оседал тяжестью на языке. Но я был счастлив, сказать честно. Мне не было страшно. Тьма больше не давила. Я не в кладовке. А Эйприл тут, рядом со мной. Всё хорошо, да? Нет. Панические вопли гриффиндорцев развеяли это мимолётное наваждение. ПЛЮХ! ПЛЮХ! — Фу, какая гадость! Что это за дрянь?! — Воскликнула Эйприл, ногой ударив подползший к ней щуп. Гарри, Рон и Гермиона были почти полностью обмотаны тугими зелёными стеблями. Я ткнул один из них палочкой, попытался отпрыгнуть, но тут же угодил ногой в какую-то яму и упал. Руки и ноги мигом оплело. — Это Дьявольские силки! — Воскликнула Гермиона. — Я ужасно рад, что это именно так называется! — Прорычал Рон. — Конечно, это нам поможет! — Заткнись, я пытаюсь вспомнить, как с ними справиться! — Рявкнула Гермиона в ответ. — Поторопись уж тогда! — Выдохнул я. Один из стеблей бодро начал обвиваться вокруг моей груди. Эйприл умудрилась как-то подняться, теперь силки обвивали её ноги. Сестра пыталась отбиваться от них, размахивая пузырьком со светящимся зельем. Растение недовольно замедлялось, когда лучи крохотного солнца в бутылке озаряло его. — Что говорила нам профессор Спраут… Что оно любит темноту и холод? — Холод и темноту? — Переспросил я. — Эйприл! Твоё зелье! Оно может гореть? — Мы варили его с близнецами, конечно, чёрт возьми, оно может гореть! — Рявкнула сестра. - Разбей его! — Обо что? Тут всё мягкое! — С ума сошла? У тебя целая мастерская в сумке! — Ребята, быстрее! — Прохрипел Гарри. Эйприл кинула зелье куда-то в центр комнаты. Избавившись от препятствия, щуп мигом начал ползти быстрее и выше по ногам Эйприл. Сестра достала из сумочки гаечный ключ, взвесила его в руке и с воплем «Зажмурились!» швырнула его точно в пузатую склянку. Яркий жёлтый свет затопил пространство. Испуганно шипя, тьма метнулась обратно к люку. Я почувствовал, как слабеет натиск растения. Выпутавшись из щупов, я почти выдернул Эйприл из зарослей, помог подняться Поттеру и шарахнулся туда, откуда растение уже уползло. Вскоре яркий свет унялся настолько, что мы могли смотреть друг на друга, не щурясь. — Хорошо, что Гермиона не прогуливала травологию, — произнёс Гарри, утирая пот с лица. — И хорошо, что Эйприл таскает с собой светящиеся взрывоопасные зелья. — Я вообще удивлена, что сработало, — ошарашенно произнесла Эйприл. — Никто, кстати, гаечный ключ не видел? Ключ нашёлся почти сразу. На два дюйма он вошёл в дверной косяк. Я содрогнулся при мысли о том, что взрывом ключ могло отбросить куда-то в другую сторону.***
— Эйприл, — я догнал сестру, как только дверь, закрывавшая комнату с бесчувственным троллем, закрылась. — Тебе это странным не кажется? — Что именно? — Спросила та, потирая плечо. Кажется, тот конь сильно зарядил ей. — Все эти испытания. Собака, которую пройти может любой с широким кругозором, комната с растением, которое проходят первокурсники… Да чёрт возьми! Гарри Поттер — самый юный и талантливый ловец столетия, а ему на блюдечке преподносят испытание с поимкой чего-то маленького и летающего! У Рона талантов не так много, давай признаем. Собственно, шахматы — единственное. А тут вот — гигантские движущиеся шахматы! — И на что ты намекаешь? — Спросила Эйприл. — Что всё так и подстроено? — Я намекаю на то, что кучка первокурсников щёлкает испытания как орешки, которые специально для них были приготовлены. — Думаешь, Дамблдор хотел, чтобы мы прошли? А, да, ты говорил… Что ж… теперь в этом куда больше смысла. Проще было бы в сейф спрятать камень, ей-богу. Лежал себе спокойно в Гринготтсе. Закопали бы поглубже или скормили бы дракону. — Это всё явно неспроста, — протянул я. — Дойдём до конца — выясним. Тем более, раз для нас всё так подготовлено. — Ребята! — Окликнул Гарри. — Тут какая-то загадка! — Не стоило оставлять Гермиону, — вздохнула Эйприл. — Она бы решила в миг. — Хочешь сказать, что правильнее было бы бросить Уизли не пойми где валяться без сознания на куче обломков шахмат? — Я изогнул бровь. — На Грейнджер свет клином не сошёлся. Идём. Гарри стоял возле стола, находящегося посреди небольшой комнаты. Стоило нам отойти от дверей, как из-под пола вырвалось ярко-фиолетовое пламя. Такая же стена огня преграждала путь ко второй двери. Я в панике огляделся. Мы в западне. В запертой небольшой комнате. Только не это… — Ого, как моё… ну, почти. Моё на пару тонов темнее, — пробормотала Эйприл. — Ну, что тут надо делать? Перед нами на столе были выставлены семь пузырьков с разнокалиберными жидкостями. Гарри сжимал в руках свиток пергамента, на котором змеилась загадка от Снейпа. От кого ж ещё? Явно не Синистра балуется с зельями. Пока Эйприл и Поттер изучали пергамент, я изучал пузырьки. Всё, что угодно, лишь бы не думать о том, что стены настолько близко друг к другу, лишь бы не думать, что выхода почти нет, лишь бы не думать, что это не сон, не воспоминание, не наваждение… Так. Собраться. Собраться. Отставить панику, Лафнегл. Насколько я могу судить, зелья тут должны быть уже давно. Камень спрятали примерно в начале года, кажется. Значит, каждый пузырёк должен был бы покрыться толстенным слоем пыли. Я провёл пальцем по столу. И верно. Я присмотрелся к бутылочкам. На самой маленькой были следы пальцев в пыли. В пыли же на столе около донышка вырисовывался аккуратный полумесяц. Другие пузырьки были нетронуты. — Таким образом, возможно, что в той красной — вино, — говорила тем временем Эйприл, если верно исходить из загадки. — А если исходить из того, что я обнаружил, то злоумышленник явно не Снейп. Или Снейп — идиот и хотел, чтобы кто-то прошёл к камню, — сказал я. — Что? — Переспросила Эйприл, опуская пергамент. — Смотрите. Какая задача у всего этого? — Я широким жестом обвёл комнату, подразумевая всё пройденное нами. — Защитить камень и не дать до него добраться посторонним, — поправив очки, сказал Гарри. — Верно, — кивнул я. — А это испытание подготовил Снейп. На его месте, я бы в пергаменте указал бы заведомо ложный ответ, а на нужное указал бы только Дамблдору. — Или сварил бы канистру этого зелья, чтобы не пыжиться и не вспоминать, какое зелье — нужное, — пробормотала Эйприл. — И ведь точно. Гарри, мы, видимо, ошибались. Ладно, Ричард, и что ещё ты заметил? Я указал на пузырёк со следами. — Этот проведёт вас дальше. Из него, видимо, уже пили. И, судя по тому, что пузырёк полный, зелье ещё и зачем-то восстанавливается в короткое время. Но последнее — предположение. — А что выведет нас обратно? — Спросил Гарри. — Это не так важно, Поттер, — ответил я, протягивая ему самый маленький пузырёк. Гарри изумлённо посмотрел на меня. — Ты рвался быть героем, кажется. К тому же… Сестру одну я не отпущу. А Эйприл без тебя не уйдёт. Да, Прил? — Конечно, — улыбнулась Эйприл. — Всё хорошо, Гарри. Если Ричард прав и зелье восстанавливается, то мы придём за тобой. Мы и так много времени потратили. Она порывисто обняла его. Я видел, что она переживает за друга. Видел, что она готова рваться с ним через пламя, воду и всякие там трубы, лишь бы не оставлять его одного. Я и сам начинал понимать, насколько всё серьёзно. Если на той стороне не Снейп, то, возможно, сам Волдеморт. Я невольно содрогнулся. Мальчик-Который-Выжил, повезёт ли тебе во второй раз? — Удачи, Гарри, — тихо сказала ему Эйприл. — Будь осторожен, прошу тебя. Ты отличный волшебник, возможно, великий даже. И отличный друг. Постарайся вернуться, пожалуйста. Можно даже без камня, мы что-нибудь потом придумаем. — Я постараюсь, — ответил Гарри, обнимая сестру в ответ. — Удачи, Поттер, — произнёс я, когда они разомкнули объятья. — И Прил права, не пытайся там погибнуть, ладно? Смерть — дело не такое мудрёное, как может показаться. Гарри улыбнулся нам, кивнул и взял из моих рук бутылочку. Пальцы Поттера чуть дрожали. Пару раз глубоко вздохнув, Гарри опустошил пузырёк с зельем. Я на миг задержал даже дыхание, следя за его лицом. Эйприл вцепилась в мою ладонь. Лицо Гарри перекосилось. Передёрнув плечами, он выдал: — Ух… ледяное. Ну… я иду. — Удачи, — шепнула снова Эйприл. Пальцы сестры продолжали впиваться в моё запястье. Я поймал себя на том, что по-прежнему не дышу. И выдохнул лишь тогда, когда за Поттером сомкнулось пламя. — Ох… Ричард… — Только не плачь, — пробормотал я, когда сестра спрятала на моём плече лицо. — Ну же, Прил. Зелье может восстановиться в любую минуту, а мы ещё не нашли то, которое ведёт обратно. Всё с ним будет хорошо. Это же Гарри Поттер. Что может пойти не так? — Всё, — тихо пробурчала Эйприл. Я и сам дрожал, чего греха таить? Я переживал за Поттера. Я осознавал, что мы отправили его одного в полную опасностей неизвестность. Возможно, Гарри там вовсе может и не выжить. Чёрт, о чём я только думал?! Отправлять одиннадцатилетнего волшебника против взрослого колдуна, которого поддерживает Тёмный Лорд! Боги, я чудовище. Чудовище. Запертое в клетке чудовище… Запертый… в клетке… мальчик. «Приди…» Паника вновь пронзила меня выстрелом в голову. Воздуха становилось словно меньше. Я почувствовал, как начинают дрожать колени. Чтобы не упасть, схватился за стол. «Приди ко мне…» «Что?» — Что с тобой? — Обеспокоенно спросила Эйприл. — Ричард! Что такое? Так. Возьми себя в руки, Ричард Лафнегл. Сейчас важнее хотя бы притвориться сильным. Я нужен сестре. И вот так расплываться нельзя. Я должен… собраться. Нужно отвлечься. Нужно найти зелье для возвращения и дождаться, когда восстановится первое зелье. Всё остальное уже по обстоятельствам. Плывём по течению. Да… по течению… «Ты нужен мне… Приди ко мне…» На плечо легла рука сестры. — Надо поскорее вытаскивать тебя отсюда, — сказала она. — Хью говорил, что у тебя… проблемы с запертыми комнатами, но… — Всё в порядке, — пролепетал я. Мысли метались в голове разъярёнными осами, сливаясь в один копошащийся, жалящий, невнятный, гудящий ком. — Нужно… Да, ты права. Нет. Я не знаю, Прил. Я не хочу отпускать тебя одну туда, но и оставлять здесь не хочу. «Ричард… Приди ко мне… Приди же…» «Оставь меня». — Я буду не одна, а с Гарри, — твёрдо сказала Прил. — А тебе будет легче там, снаружи. Поможешь Гермионе отнести Рона в Больничное крыло, напишите письмо Дамблдору… Рич? Ты слышишь? «Не бойся… Я проведу тебя через огонь… На это моей власти хватит… Приди же… Выпусти…» — Кто здесь?! — В панике выкрикнул я, озираясь по сторонам. — Ричард? «Выпусти меня… Освободи… Ты знаешь, что значит быть запертым в клетке, Ричард… Ты знаешь, что значит беспомощно наблюдать, будучи не в силах изменить… Ричард… Приди… Ты знаешь… Ты можешь…» — Ричард! Я вздрогнул. Голос… Мягкий, мурлычущий, обволакивающий… Он словно раздавался внутри меня. Даже не в голове, словно всё моё тело внезапно решило стать камертоном. Меня очаровал этот голос. Обворожил. Опутал. Когда сестра окликнула меня, я обнаружил, что стою прямо перед стеной чёрного огня. Растерянно моргнув, я обернулся. Эйприл с нескрываемым ужасом смотрела на меня. В руке у неё была зажата крохотная бутылочка. — Что с тобой? — Я… — Голос отказался повиноваться. Да и толку объяснять? Я был уверен, что сестра не слышала ни словечка. Вот только… — Прости… Я, видимо, тебя напугал? — Да… изрядно, — пробормотала Эйприл. — Что такое, Рич? Ты словно оцепенел, а после… — Я не знаю, — честно сказал я. Взгляд снова упал на бутылочку в её руке. — Зелье восстановилось? — Да, но теперь я не так уверена, что оно нужно, — нерешительно протянула Прил. — Ричад, давай вернёмся? Я не хочу тебя так бросать, если ты ведёшь себя так… странно. — Я в порядке, — соврал я. Боги, да в каком я порядке?! У меня едет крыша! — Гарри нужна помощь… я… Гермиона присмотрит за мной. Наверное. — Ричард… Рассеянным взглядом я скользнул по пергаменту, лежащему на столе. Одно из зелий было выдвинуто чуть вперд. Видимо, Эйприл уже нашла нужное. Я шагнул к сестре и снова обнял её. — Ты нужна Гарри, — прошептал я. — Я справлюсь. Просто постарайся вернуться. — Я уже говорила это Поттеру. — А теперь я говорю это тебе, — ответил я. — Прошу, Прил. Не оставляй меня в этом мире одного. Я же с ума сойду. А ещё меня Мефисто, Гертруда и Нейт растерзают. Сестра колебалась. Она явно хотела бежать сломя голову спасать Поттера, но и меня оставить в таком странном состоянии она не могла. Я решительно направился к столу, пальцы сомкнулись на круглом пузырьке. Я почти коснулся его губами, когда… «Приди же… освободи… приди же ко мне…» Звон разбитого стекла. Испуганный вскрик. Безотчётный страх, как когда-то давно. Комната зашлась чёрным огнём. Всё вокруг стало чёрным огнём. Он ревел, он кружился, он звенел, словно натянутая тетива, словно… словно… словно Сила… Звон… звон… звон серебряных колокольчиков… Вздох. Имя. Кто-то повторяет моё имя. Сморгнув пелену с глаз, я понял, что оказался по ту сторону стены огня. Рядом, всё так же сжимая в пальцах флакончик с зельем, стояла Эйприл, держа меня за плечи. Она повторяла моё имя, пытаясь докричаться. «Приди ко мне…» «Оставь меня в покое!» — Ричард! Чёрт побери! Что произошло?! Ты прошёл сквозь огонь! Без зелья! Как ты… — Не важно… Гарри… Где Гарри? — Пролепетал я. Нельзя думать о том, что произошло. Не сейчас. Позже. Всё позже. Вся паника, всё замешательство — всё на потом. Я заставил себя подняться на ноги. Надо же, я всё это время стоял на коленях. Нет. Не слушать. Этот голос… чем бы он ни был… чьим бы он ни был… не слушать. Это не ко мне, не я, не меня… Это потом. Всё потом. Всё позже. — Проклятье… — Выругалась Эйприл, глядя вперёд. Я повернулся туда, куда смотрела сестра, и едва не заорал от ужаса. Посреди широкого зала, в окружении возвышающихся разваливающихся на глазах колонн, спиной… нет, лицом… лицом к высокому тёмному зеркалу стоял профессор Квиррелл. Из его затылка… нет, не так. ЕГО ЗАТЫЛКОМ было второе лицо. Другое. Словно вылепленное из воска, мертвенно-бледное, лишённое носа… вместо ноздрей у него были лишь две узкие щели. Свирепые ярко-красные глаза горели двумя угольками. Невольно я вспомнил глаза Мефисто, но если то были полные лукавства и плутовства глаза, то от этих бросало в дрожь. Он был в ярости, и я чувствовал это на расстоянии. Словно кролик, загипнотизированный удавом, перед ним стоял Гарри. Я видел в отражении в зеркале, насколько посерело его лицо от ужаса. Он всё бы дал, лишь бы быть как можно дальше отсюда. — Не будь глупцом… — Увещевал его Волдеморт. — Лучше присоединяйся ко мне и спаси свою жизнь… или кончишь, как твои родители… Они умерли, моля меня о пощаде… — ЛЖЕЦ! — Рявкнул Поттер. — Не слушай его, Гарри! — Крикнула Эйприл, срываясь с места. На негнущихся ногах я ринулся за ней. — Эйприл? — Моргнув, Гарри посмотрел на отражение девочки, появившееся в зеркале. — Или не только свою. Ты же не хочешь, чтобы твои друзья пострадали, — по змеиному тонкому лицу аккуратным надрезом скользнула улыбка. — Будет жаль обрывать столь юные жизни. — Не надо было вам приходить, — пролепетал Гарри, когда мы стали по обе стороны от него. — Камень у меня, нужно только… — Что? — Прошептал я. — Как это? — Если ты думаешь, что мы испугаемся, то зря надеешься, уродец! — Рявкнула Эйприл. — Мы не сдадимся без боя! Хрен тебе, а не камень! И хрен тебе, а не Гарри! А если ты думаешь… Не замолкая ни на миг, Эйприл вышла чуть вперёд, закрывая Гарри плечом. Я не сразу понял, что она пыталась дать тому возможность отступить. Да и Гарри сам не осознавал этого, так что мне пришлось чуть отпихнуть его назад. —…Сам здесь подохнешь, двуликая ящерица! — Выдохнула, наконец, девочка. — Ух ты. Я наорала на профессора. Пусть даже на его затылок. — Как трогательно, — прошипело лицо. — И как отважно. Я всегда ценил храбрость. Отрадно видеть, что… — Гарри, как только дадим команду… — Начал, было, я. — Твои родители были храбрецами, ты прав, — продолжал шипеть Волдеморт. Краем глаза я видел, как сестра шарит свободной рукой в сумке. — Сначала я убил твоего отца… А твоей матери вовсе не нужно было умирать… Но она старалась защитить тебя… — Поттеры-Поттеры! — Зло воскликнул я. Нужно дать сестре время, если у неё есть план. — А о Лафнегле ты не помнишь? Что ты скажешь о нём? — Лафнегл? — Волдеморт попытался рассмеяться, но это было похоже на звук трущихся друг о друга камней. — Я убил стольких… неужели ты думаешь, что я помню имена их всех?.. — Очень даже напрасно! Всегда помни имена тех, чьи дети могут в будущем сильно насолить тебе! — Рявкнула Эйприл, извлекая из сумки синий пузырёк. — ДЖЕРОНИМО! Выдернув зубами пробку, сестра швырнула пузырьком в Квиррела. Густой синий туман, вырвавшийся из горлышка, окутал Квиррелла-Волдеморта, стремительно заполоняя всю комнату. — ЛОВИ ЕГО! ПОЙМАЙ ЕГО! — Орал Волдеморт. — Гарри, бежим! — Крикнул я, хватая Поттера за запястье. Мы не сделали и нескольких шагов, когда вынырнувший из тумана Квиррелл вырвал из моих рук Поттера и снова скрылся в тумане. Окликая сестру и Поттера, я слышал звуки возни и крики. — Повелитель, я не могу держать его! — Взвыл Квиррелл. «Пора…» Нет-нет… не сейчас! Я нужен… — А ну, отойди от него! — Словно сквозь вату услышал я крик сестры и повторный вопль. — Что с ним?! — Убей его! Убей, глупец, и отними камень! Убей! УБЕЙ ЕГО! УБЕЙ ИХ! УБЕЙ!!! Голова стукнулась о что-то холодное. Я обернулся. Позади меня стояло зеркало. Еиналеж. Внутри клубился чёрно-синий туман, казалось, что вот-вот из него вынырнет молния. Я словно оглох, потерял связь с внешним миром. Не было никакого Гарри, не было Эйприл, не было Волдеморта, Квиррелла и камня… Только туман. Клубящийся. Кружащий. И голос… голос… «Лишь укажи мне путь…» В зеркале не было моего отражения. Словно потеряв над собой контроль, я медленно поднял руку и коснулся холодной глади зеркала. По ту сторону прозрачного стекла из клубящегося тумана показалась чья-то рука, приложившая ладонь напротив моей. Вспышка была столь внезапной, что я едва устоял на ногах. Яркое синее пламя взвилось в воздухе и с гудением заплясало по комнате. Стекло стало горячим. Я одёрнул руку и отшатнулся. На меня волной обрушились звуки, словно приглушённые до того. — РИЧАРД! — Услышал я. Эйприл держала извивающегося и орущего Квиррелла поперёк тела. Она тоже горела. Горела тёмным, почти чёрным пламенем. Очертя голову, я бросился к ней. Синее пламя переплелось с чёрным. Гарри вцепился пальцами в лицо профессора. Кожа Квиррелла покраснела, начала слезать, покрылась белесыми волдырями ожогов. Двуликий человек испытывал нестерпимую мучительную боль. Поттер был на грани сил, едва стоя на ногах. Стоило чёрному и синему пламени коснуться Квиррелла, как он сам зашёлся огнём. Вспыхнув на миг, он рассыпался во прах.***ЭЙПРИЛ***
Лёжа в спальне Гриффиндора, я старалась ни о чём не думать. Слишком много всего. Слишком. Слишком. Даже на мой вкус. Хоть отдельный сон в Мире Снов создавай, чтобы в голове не теснилось всё это. Но это не значит, что я смогу решить проблему. Единственное, чему я была искренне рада, так это тому, что всё кончилось. Камень был уничтожен. Тёмный Лорд исчез. А Ричард, вроде как, вернулся в норму. Я не знала, что с ним произошло в том подземелье, но после случившегося брат был сам не свой. То ли на него так повлияла клаустрофобия, то ли все эти испытания, то ли всё вместе… Я не знала, что произошло. Знала только то, что мы оба были напуганы настолько, что сумели высвободить пламя наяву. И я искренне надеялась, что у этого не будет последствий. Сон на мягких лапах подкрался незаметно. Я только и успела подумать: «Наконец-то. Вот бы Нейту всё это рассказать. От зависти лопнет». Мягким шуршащим облаком меня накрыла тьма. Мне снова снилась та комната, где мы столкнулись с Волдемортом. Она была пуста. Она была погружена во мрак. Из темноты вынырнуло матовое загадочное сияние серебряной высокой рамы. Внутри неё клубилась тьма — не было света, в котором могло бы сверкнуть зеркало. Послышался звон серебристых колокольчиков. Тьма в зеркале шевельнулась. Словно живая, она расступилась. Из неё вынырнула рука. Бледная тонкая ладонь коснулась зеркала по ту сторону тёмного прозрачного стекла. Послышалось натянутое гудение, которое усиливалось с каждой секундой. Воздух вокруг зазвенел от силы. Средним пальцем ладонь трижды постучала по стеклу. Оглушительный звон оборвал нить гудения. Развалившись на добрую сотню осколков, зеркало рассыпалось по комнате. Только серебряная рама осталась стоять, подобно исполинскому зверю, распахнувшему жадную чёрную пасть. Из тьмы показалась нога. Осторожно переступив через раму, она словно бы попробовала землю на ощупь. Следом из тьмы появился человек. Хрустнуло битое стекло под чёрными ботинками. Осмотревшись, он медленно втянул носом воздух. После достал из внутреннего кармана чёрной жилетки серебряный портсигар. В темноте затлел крохотный огонёк, многократно отражённый осколками зеркала. Сделав несколько шагов, человек замер возле одного из самых больших осколков и наклонился. Зеркало отразило бледное красивое лицо. Лукавая элегантная усмешка зазмеилась на тонких аккуратно очерченных губах. За стёклами овальных очков сверкнули бледно-зелёные чуть прищуренные колючие глаза. Раздался тихий смешок. — Наконец-то. Начнём.