Dreams and Mirrors

***ЭЙПРИЛ***

      Ветер рвал мир на части. Облака бешено неслись по небу. Высокие травы шумели и бушевали подобно морю. Я вновь стояла на краю ямы и ощущала, как уверенность, горевшая во мне с самого утра, стремительно испаряется. Неосознанный страх накатывал волнами, сковывал по рукам и ногам. — Ну же… ну же. Ради Ричарда. Давай, трусиха, — бормотала я, не сводя с бездны взгляда. — Ради брата, ну же.       Мне было страшно. Днём, наяву, я и думать забыла, насколько пугающая эта яма. Ни уговоры, ни торги не действовали, я готова была проснуться вновь. Лишь бы быть отсюда подальше. Лишь бы не видеть этой страшной черноты.       Тёплые ладони легли на плечи. Успокаивающее уютное тепло разливалось в душе, смывая прочь все страхи и тени сомнений. Чувство уверенности и безопасности наполняли меня от макушки до кончиков пальцев.       «Не бойся, солнышко, — услышала я тихий ласковый голос. — Всё хорошо. Я с тобой. Я горжусь тобой, доченька. Не бойся».       Ветер, бушевавший вокруг, мигом унялся. Замерли облака, замерли травы. Унялась и моя дрожь. Я ощущала тёплые пальцы на плечах. Я знала, что я не одна.       «Я обещал, что не оставлю вас. Я буду с тобой, Эйприл. До самого конца. Прыгай, солнышко, не бойся».       Я чувствовала его улыбку. Хотела, было обернуться, но побоялась. Словно бы от этого он мог исчезнуть. Но я понимала, что он не исчезнет. Он всегда со мной. Он обещал. Я улыбнулась в ответ. — Спасибо, папа.       Я сделала глубокий вдох, как перед прыжком в воду. — Джеронимо!       Оттолкнувшись от земли, я головой вниз нырнула в яму.       Чувство реальности мигом испарилось, оставив лишь пьянящее ощущение полёта. Не падения, как в прошлый раз, а именно полёта. Я скользила сквозь тьму навстречу белой двери. Контуры чёрной бабочки, кружившей вокруг меня, обрисовывались белесыми штришками. Насекомое уцепилось за рубашку за миг до того, как я влетела в открывшуюся дверь.       Вновь перед глазами проносились странные образы и места. Заснеженная площадь Гриммо, заброшенная деревня, полуразрушенный бар, цирк, озеро. Я потеряла ощущение пространства. Куда я падала? Вперёд? Вниз? Вверх? Чёрт его знает. Словно во все стороны сразу. Пронесясь через галерею портретов, я ворвалась под фиолетовое небо зачарованного леса. Кувыркнувшись, вновь ощутила, что падаю, а не лечу. Взорвавшись оранжевым всполохом заката, небо расчертилось чёрным переплетением рельс «американских горок». Вдали виднелся силуэт парка аттракционов.       Воздух ощутимо сгустился, словно я летела сквозь кисель. Будто бы нехотя ткань сна натянулась, треснула, вышвыривая меня на скрипучие половицы. Полёт закончился столь внезапно, что я не удержалась на ногах и несколько футов пропахала пыль носом. Растянувшись среди бесконечных книжных рядов, я вслушивалась в биение собственного сердца. Я перевернулась на спину и расхохоталась от избытка чувств. Чёрт побери, вот это да! Невероятно, просто немыслимо, просто… — Да, мисс, я всё понимаю, — послышался приглушённый голос. — К сожалению, это не в моей компетенции. Нет. Нет, мисс, совершенно точно.       Я подобралась и прислушалась. Голос доносился из-за одного из стеллажей. Наконец, я додумалась осмотреться. Сон занёс меня в магазин Болка, в ту её часть, куда я забрела в свой последний визит. Она была не похожа на весь остальной магазин. Стеллажи терялись в бесконечной вышине, во тьме, которая клубилась над висящими на цепях светильниками. Полки были почти пустыми, тянулись бесконечным лабиринтом, казалось, во все стороны. Многие стеллажи обгорели, хранили на себе следы чёрной сажи. Даже половицы кое-где обернулись чёрным углём — достаточно лишь тронуть, чтобы они рассыпались. — Я предупрежу их при возможности, — продолжал говорить Алекс Болк. Я прислушалась. Всё это время казалось, что хозяин лавки говорил по телефону, но сейчас мне слышался тихий-тихий, почти неуловимый женский голос. — Если хотите, могу написать Дамб… О. Понимаю. Да-да, я понимаю, мисс. Нет, я не буду его вмешивать, если вы так требуете. Я помню о вашем недоверии к нему. Нет, мисс. Мисс? Ох, ну вот.       Послышался тихий вздох. Я не решалась выглянуть из-за полки. Замерев у стеллажа, я ждала, когда Болк уйдёт, машинально изучая стоящие перед носом книги. Корешки были без названий. Тронуть их я не осмеливалась. — Мисс Лафнегл, вы долго будете там топтаться? Ночь не будет долго длиться, — громко позвал Болк.       Я вздрогнула и , немного смутившись, выглянула из-за стеллажа. Хозяин книжной лавки с усмешкой взирал на меня, скрестив на груди руки. Чувствуя, как краснеют уши, я потупилась. — Я… просто… кхм. Вы мне снитесь, да? — Сложный вопрос, мисс, — лукаво усмехаясь, сказал Болк. — Вам снюсь не я, а мой магазин. Или магазину снитесь вы. Или вы снитесь мне в моём магазине. — Как это? — Склонила я голову на бок. Через несколько секунд я осознала, что к чему. Губы сами собой вытянулись аккуратной буквой «о». — Так ваш магазин — сон? Самостоятельное сновидение? — Именно, дорогая моя, — обрадованно засмеялся Болк. — Мне много лет это место просто снилось прежде, чем я сумел воплотить его наяву. Магазин теперь существует в двух измерениях — во сне и в реальности. И он растёт, растёт с каждым годом. Эту часть, к примеру, он позаимствовал у вашей матушки из сна. Она создала его, но больше не возвращалась сюда. Хе-хе, не бросать же такие чудесные стеллажи, верно? — Воплотить? Как это? — Переспросила я, зачарованная открывшимися перспективами. — О, мисс, это необъяснимо, — хитро сощурился Болк. — Но вы поймёте всё сами. Достаточно лишь хорошенько поверить в чудо. Но это явно не те вопросы, которые вы хотели мне задать, верно?       Я помотала головой. Пока что я пыталась переварить информацию. Воплощённое сновидение, надо же. Это многое объясняло. И то, что магазин бесконечен, и то, что время в нём ведёт себя совершенно непредсказуемо, и даже эксцентричность хозяина лавки. — Так это вы — Книготорговец, о котором говорил Меффи? — Спросила я, вновь поднимая глаза на Болка. — Вы знакомы с Мефисто? И почему я не удивлён? — Изогнул бровь Болк. — Да, мы с ним беседовали по одному очень щекотливому вопросу. — По поводу бездны?       Болк нахмурился и вздохнул. — Эйприл, я обязан вам сказать, что вам с братом лучше не вмешиваться в эти дела. Уж очень всё дурно может вывернуться. — Так вы знаете, в чём дело? — С надеждой посмотрела я на него. — Я не имею ни малейшего понятия, мисс Лафнегл. Исключительно догадки и подозрения. И я не имею никакого права с вами ими делиться. Не потому что я вредный. Просто потому что я могу ввести вас в заблуждение. Я — не тот человек, который знает все ответы на все вопросы. — Тогда мне всё ещё нужна Вентум, — тихо буркнула я, пытаясь скрыть разочарование. — Вы знаете, где её искать? — Даже если бы знал, то вряд ли сказал бы, — покачал головой Болк. — Но если Вентум будет угодно, она сама заявится к вам. — Вы её встречали? — Ни разу в жизни. — Я не сдержала удручённого вздоха. — Мисс Лафнегл. Скажите, почему вы так хотите найти Вентум?       Чуть поколебавшись, я изложила всё Болку. И о бездне, и об огоньках, и о встрече с Мефисто, даже о зеркале рассказала. Алекс Болк слушал и не прерывал меня ни на миг. — И ведь мы даже не знаем, что это за «извне», — закончила я свой рассказ. — Значит, Ричард? — Задумчиво протянул мистер Болк. — Что ж. Почему-то я так и думал. Мисс Лафнегл, я не посмею изложить вам свои догадки, ибо они могут оказаться неверными. Я не посмею так же вас обнадёживать или запугивать. Самое большее, что я могу, так это объяснить, что такое «извне». Если вы согласны, конечно.       Я горячо закивала. Согласна! Чёрт возьми, конечно, согласна! Мистер Болк кивнул в ответ, развернулся и попросил меня следовать за ним. Петляя в лабиринте стеллажей, я старалась не отставать от книготорговца. Уцепившаяся во время полёта чёрная бабочка сорвалась с рубашки и теперь порхала вокруг меня. — Мистер Болк, а откуда вы так много знаете о сновидениях и прочем? — Спросила я, когда Болк привёл меня в торговый зал. — У меня был очень хороший учитель. Пожалуй, благодаря ему я и сумел стать тем, кем я являюсь сейчас, — с лёгкой грустью вздохнул Болк. — Искренне желаю вам того же, мисс. С таким потенциалом вам тоже требуется учитель. — А вы не могли бы… — Нет-нет, мисс, — рассмеялся Болк. — Такая честь, увы, не моя. Полагаю, у Судьбы немного другие планы. А зная её характер, уверен, что так просто ни вы, ни я не отделаемся. — Вы говорите так, словно Судьба — вредная тётка, с которой вы раз в месяц чай пьёте, — лукаво усмехнулась я. — Вы почти угадали, — расхохотался Болк. — Не раз в месяц, а раз в пять лет. И не тётка, но вполне вредная. И до ужаса азартная.       Я посмотрела на Болка с нескрываемым недоумением. Шутит что ли? Похоже, что да. — Итак, мисс, пока мы во сне, вы ведь знаете основное правило? — Спросил Болк, взмахнув рукой. Около него мигом появился стол. Я озадаченно посмотрела на книготорговца. — Каждый Сноходец, попадая в чужой сон может стать участником или зрителем, но не может стать вершителем. Это значит, что лишь Сновидец, хозяин сна, способен менять что-то во сне, который он видит. Сноходцы влияют на чужой сон примерно так же, как герои книг влияют на сюжет. Они могут его двигать лишь чуть, но всё в руках автора. — А вплетать в чужой сон что-то своё? Место, к примеру? Или существ? — Я припомнила истории об Ищейке. — Нет, юная леди. Любое вмешательство в сон — вмешательство в сознание человека. На такое мало кто способен и мало кто может осмелиться. — Почему? Последствия? — С любопытством спросила я. — Нет, банальные приличия, — пожал плечами Болк. — Сноходцам и так дана возможность заглянуть в замочную скважину чужого сна. Лезть дальше в разум человека попросту недопустимо, неэтично и порой опасно для обоих. Но разговор наш не о том. Я предупреждаю просто для того, чтобы вы не пытались изменить что-то в магазине и не пытались ломиться в запертые двери.       Мистер Болк хлопнул в ладоши и пригласительным жестом указал мне встать напротив него по другую сторону стола. В пустых руках книготорговца появились пустые прозрачные полусферы разного размера и золотая монетка. — Я намереваюсь рассказать вам об устройстве небесного свода, мисс. Мой наставник был против такого романтизма, он сказал бы, что это лишь о Вселенной… о реальности, если угодно. Но мне кажется, что моя версия куда вернее. Я постараюсь показать вам просто и наглядно. На практике всё куда сложнее. Моя лекция по сравнению с действительностью — рисунок пятилетнего несмышлёныша рядом с работой Ван Гога. — А почему Ричард не может об этом послушать? — Спросила я, вспомнив о брате. — Можно я его приведу сюда? Он наверняка должен послушать. — Он услышит это от вас, моя дорогая. Если мистер Лафнегл не попал сюда этой ночью или раньше, значит, на то воля Судьбы. И кто я такой, чтобы вмешиваться в её игру?       Я нахмурилась. Болк ни коем разом не напоминал фаталиста. Откуда такая вера судьбе? Ещё и произносит это слово как имя. Как будто бы с большой буквы. Или шутка про чай раз в пять лет — не шутка? К тому же, судя по рассказам, Болк был новатором, креативным человеком. Такие вряд ли будут просто слепо идти за судьбой. Так что же? Или всё куда сложнее?       Алекс Болк тем временем аккуратно положил вложенные друг в друга чаши на стол. На столешнице появилась тонкая серебряная линейка. Болк поднял в руке монетку. — Как ни парадоксально, мисс, — начал он. — Наш мир, который мы называем «явью», — крохотное место. Со всей бесконечностью Космоса, со всеми невероятно огромными галактиками, со всеми достижениями человеческого разума. Он несоизмеримо мал, но невероятно важен, ибо является ядром нашего «небесного свода».       Болк положил монетку на конец линейки. Серебро тихо звякнуло. — Человеческий разум — изумительная вещь. Неведомо как, неведомо зачем, но всё же именно люди создали Мир Снов. Возможно, они и сами не ведали, что творили нечто прекрасное и необъяснимое. И не ведают до сих пор. Мир Снов — живая материя, он растёт и меняется постоянно. Сильные Сновидцы умеют создавать живые, Самостоятельные сны. Порой даже неосознанно, как и всегда они всё творят наяву. Структура Мира Снов сложная, не мне вам рассказывать о ней, мисс. Моя лекция менее конкретна. Суть в том, что каждый человек способен проникнуть в Мир Снов. Не каждый это осознаёт, да, но может каждый.       Книготорговец взял в руки две чаши. Одна была совсем крохотной, вторая — чуть больше. — Однако между Миром Снов и нашей явью есть ещё один слой реальности. Его называют Изнанкой. Немногие могут заглянуть туда. Из яви попасть туда невозможно вовсе, только через сон и только в сопровождении. Мне удалось это лишь однажды вместе с наставником. И, честно сказать, желанием повторить этот опыт я не горю. — Почему? — Спросила я. — Потому что живого человека это место может свести с ума, мисс Лафнегл. Этот… слой настолько тонок и мал, что в нём может вместиться бесконечность. Долгое пребывание там без защиты и подготовки способно исказить восприятие пространства и времени, просто потому что это место — лишь момент вне самого времени. — Вы сказали, что туда попасть невозможно, — я чуть нахмурилась. — А оттуда? Кто-то или что-то может выбраться с Изнанки? — Этого я знать не могу, мисс. — А зачем нужна Изнанка? — Этого я тоже не знаю, — покачал головой Болк, потирая бородку. — Кто-то говорит, что там прибежище Смерти. Кто-то утверждает, что она нужна, чтобы Мир Снов и явь не сливались. Кто-то искренне верит, что Изнанка — идеальное укрытие для высших разумов, демонов, хтонических чудовищ, развоплощённых и проклятых. У меня слишком мало знаний, чтобы утвержать хоть что-то наверняка.       Болк накрыл монетку самой маленькой чашей. На ней пурпурным огоньком засияла буква «И.» — Изнанка. Второй чашей он накрыл первую. Золотые буквы «М.С.» закрыли пурпурный свет. — Помимо всего прочего есть ещё два слоя реальности, о которых вам следует знать, юная леди, — продолжал Болк. — Самый последний — огромный и неизведанный Загробный Мир. Полагаю, в пояснениях эта часть реальности не нуждается. Во избежание слияния вечно растущего Мира Снов и такого же расширяющегося Загробного Мира мудрые демиурги создали своеобразную подушку безопасности. А именно — Пустоту.       Болк со звоном опустил третью чашу на стол. Серебряная буква «П.» засияла на гладком стекле. Следом опустилась самая большая полусфера с зелёными буквами «З.М.». На краю последней при соприкосновении с линейкой возникла зелёная короткая линия. — А зачем тогда эта линейка? — Спросила я, тронув пальцем зелёную линию. — Вы скоро поймёте, что за пределами нашей яви есть могущественные существа, мисс, — вздохнул Болк. — Один из них — Мрачный Жнец. Я уже говорил, что Изнанка — прибежище Смерти, но лишь потому что ему не место ни в одном ином мире. Он не может умереть, посему не может проникнуть в Загробный Мир — лишь довести умершего до Врат. — Коротко стриженный ноготь постучал по линии. — Он может явиться кому-то во сне, но лишь ненадолго. Он может выбраться в явь только за тем, чтобы забрать душу. Реальный мир для него слишком ирреален и недостаточно материален. — Я всегда думала, что наоборот, — озадаченно пробормотала я. — Что Смерть как призрак. Не всякий видит, потому что он нематериальный. — Многие понятия переворачиваются с ног на голову, когда речь заходит об устройстве миров, — пожал плечами хозяин лавки. — В любом случае, при всём этом именно Смерть имеет доступ одновременно ко всем слоям реальности. Был создан своеобразный коридор между мирами, доступ к которому есть только с Изнанки. Смерть использует его, чтобы провести умершего из яви к Вратам в Загробный Мир. Вернее, должен использовать. — А Пустота? — Меня объял лёгкий трепет. — Туда попадают владельцы Талисманов, да? — Не только, мисс Лафнегл, но да. Я понимаю, почему вы об этом спрашиваете. И я не знаю, как и почему люди туда попадают. Равно и то, есть ли оттуда выход куда-то кроме Загробного Мира. У меня есть только подозрения, но я уже говорил, что делиться с вами я ими не смею.       Я удручённо вздохнула. Слабый огонёк надежды на возвращение матери трепетал в моей душе всегда. Сейчас же, узнав столько об устройстве мира, я думала, что сумею найти ответ на вопрос, сумеет ли она когда-нибудь вернуться. Интересно, знает ли Вентум ответ на этот вопрос? — Как вы считаете, моя дорогая, что объединяет все эти слои реальности? Все эти «небеса»? — Спросил Алекс Болк, испытующе глядя на меня.       Я долго смотрела на матрёшку из полусфер. Стеклянные чаши равнодушно сияли буквами, отражавшимися в линейке. Золотая монетка тускло поблёскивала в заточении всех этих «слоёв реальности». Краем сознания я понимала, что кроме как с Изнанки к яви никак и не подступиться даже. Сверху, по крайней мере. — Столешница, — сказала я. — Все эти сферы стоят на столе. И монетка на столе лежит. И с этой столешницы можно проникнуть под каждое «небо». И даже в коридор. Я права? — Вы умница, мисс, — улыбнулся Болк. — Верно. Есть отдельный слой, который объединяет все эти миры. — И что же это? — Не имею ни малейшего понятия, — улыбнулся Болк. — Мой наставник предполагал, что там находятся существа, которые следят за всеми нами. Я же уверен, что там убежище Судьбы, которая плетёт свои бесконечные сети, проникающие в каждый дюйм каждого мира, включая загробный. — А что за пределами сфер? — Спросила я. — Простите? — Переспросил Болк. — Всё остальное пространство. Стол, воздух, мы с вами. Есть что-то за Загробным Миром?       Болк долго и задумчиво смотрел на меня. Я смущённо опустила глаза, чувствуя, как снова краснеют уши. Почему так неловко? — Знаете, юная леди, — протянул Болк, снова потирая бородку. — Я даже никогда не задумывался об этом. Но пока что я бы рекомендовал не забивать вашу прекрасную светлую голову этим. Слишком сложный вопрос вы мне задали. — Извините, сэр, — пробормотала я. — Нет-нет! — Расхохотался он. — Я даже рад. Будет о чём подумать на досуге. — Мистер Болк, — подала я голос, снова глядя на чаши. — Я так и не поняла, что же за «извне», которым нас так пугали Гертруда и Мефисто. — Верно. К этому стоило ещё подобраться. Видите ли, некоторые люди могут влиять на материю, из которой слеплена реальность. В Мире Снов это гораздо проще. Ткань там податливее и тоньше, большого напора силы она не выдерживает. Кому-то прорвать брешь под силу и наяву. Так поступила ваша мать, когда исчезла. Но во сне это всё же проще. Для высвобождения Силы достаточно лишь сильной эмоции. Для прорыва бреши достаточно лишь большого выброса этой самой Силы.       Болк снова щёлкнул пальцами. В чаше с буквами «М.С.» возникла небольшая дыра. Я оторопело смотрела на неё. Выброс Силы. Прямо как… — Так это из-за нас? — Прошептала я, чувствуя, как холодеет внутри. — Это из-за того кошмара, который мы с Ричардом видели? Из-за цирка? — Сны вышли на охоту, — сказал Болк. — Кто-то намеренно отправил вас в тот цирк, надеясь спровоцировать взрыв Силы. И план его удался. Вы пробили брешь. И залатать её нам удастся очень нескоро.       Я снова внимательно посмотрела на дыру. — Она ведёт на Изнанку или в Пустоту? Купол пробит так, будто ведёт и туда, и обратно. — Скорее всего, так и есть, мисс. Вот только я уверен, что всё куда сложнее. Я уже говорил вам, что моё объяснение схематичнее наброска и далеко от действительности. Я не стану вам говорить что-то точно, ибо могу ошибаться. Единственная, кто знает… — Вентум? — Боюсь, что да. — Вот только как её найти?       Болк улыбнулся и хлопнул по верхней сфере. Золотая монетка исчезла со стола и оказалась в пальцах книготорговца. — Вам достаточно только хорошенько поверить, — с усмешкой сказал он, протянув мне монетку. - Не сказать, что это очень помогло, сэр, - вздохнула я. - Я так толком ничего не поняла. А вы ответили на те вопросы, которые я даже не задавала. - В таком случае, мисс, я скажу вам лишь одно. Запомните хорошенько эту простую истину, в будущем она ответит на львиную долю ваших вопросов. - Мистер Болк подался вперёд и заглянул мне в глаза. - Вы очень похожи на своего отца. Очень. Запомните это, моя дорогая.       Я кивнула и взяла монетку, которую продолжал протягивать книготорговец, в руку. В тот же миг Болк с силой толкнул меня куда-то назад. Глухо вскрикнув, я почувствовала, как куда-то проваливаюсь. Тьма сомкнулась вокруг, скользя невидимым холодным ветром. Где-то бесконечно далеко мерцала одинокая звёздочка. Её сияние приближалось, росло и росло, росло и росло, пока свет не заполонил собой всё пространство. И в тот же миг я вынырнула из сна.       Лёжа в кровати и бездумно пялясь в бордовый полог кровати, я чувствовала в руках что-то твёрдое и холодное. Подняв руку к глазам, я разжала пальцы. На ладони лежала золотая монетка.