***РИЧАРД***
Я со всех ног мчался в Больничное крыло. Хью, чуть пыхтя, старался от меня не отставать. «Как так могло выйти-то? – На бегу думал я. – А главное, как я умудрился проморгать?» У входа в Больничное крыло мы столкнулись с Роном и Гарри. Те с беспокойством топтались на пороге, не решаясь войти. Увидев бегущих нас, мальчишки с облегчением вздохнули. – Что произошло? – Тормозя у самой двери, выпалил я. – Да мы сами не заметили, – пожал плечами Рон. – Но было феерично, не скрою. – Угу. Но Снейп от розовых соплей ещё не скоро кабинет отмоет, – шмыгнул носом Хьюго. – Хотя о чём я, отмывать кабинет он заставит меня. Вовремя вы сбежали. – Мы не сбежали, – возразил Гарри. – Мы оттащили девочек в Больничное крыло. – Ну и под горячую руку не захотелось попадаться, – признал Рон. Дверь открылась. На пороге стояли сияющая Эйприл и недовольная Гермиона. На лбу Прил красовалась шишка, но это ни на йоту не уменьшало её позитива. Конечно. В кои-то веки зелье рвануло не у неё. – Хорошо, что вы здесь, – объявила она. – Гарри, Рональд, Гермиона хочет вам кое-что сказать. – Не хочу! – Ощерилась Грейнджер. – Хочет-хочет, – усмехнулась Эйприл. – Давай. Всё то, что ты сказала мне пару минут назад. Ну? Гермиона вздохнула. Немного помявшись, она покраснела и выдала: – Гарри, извини, что я вела себя как нахальная зануда. На самом деле, давешняя прогулка ночью мне даже понравилась, о чём я сказала Эйприл по секрету. – Это не отменяет того, что тебе нужно перестать гундеть по любому поводу, – проворчал Рон. – Какая такая прогулка ночью? – Воскликнули мы с Хьюго. – Это долгая история, – отмахнулась Эйприл. – Прил, только не говори, что вы все клюнули на удочку Малфоя, – взмолился я. – Это ж было ясно, как белый день, что он не придёт. – Ну... – Эйприл немного замялась. – Мы не могли не пойти. – Всей толпой? – Хмыкнул Хьюго. – На вашем месте я б лучше его Филчу заложил. – А он нас и заложил, – фыркнул Рон. – Мы от завхоза полночи бегали. А потом от Пивза. – А потом от Цербера, – брякнула Эйприл, за что получила тычок от Гермионы. – Ой! Ну что? – Не думаю, что это касается ребят, – проворчала она, с подозрением косясь на нас. – Почему? Ричард мой брат, почему бы ему не знать? – Знать о чём? – Угрожающе прорычал я, начиная чувствовать раздражение. Гермиона дёрнула Эйприл и начала что-то тихо говорить ей на ухо. – О чём шепчетесь, девочки? – Прищурился Хьюго. – Колись, Лафнегл, по глазам вижу, что что-то было! – Да не было ничего, – замахала руками Эйприл. – Просто... я... мне приснился кошмар. Вот. Как я убегала от Цербера. Проснулась, разревелась, как маленькая, Гермиона меня утешала. Стыдно сказать даже. Я видел, что сестра безбожно врёт. Но настаивать не стал. Видимо, не для ушей Хьюго такие секретики. А ещё я видел, что сестра лопнет, если не расскажет. И она это сделает, так что нужно немного подождать. – Погоди, вы же... – Начал, было, Хьюго, когда я закинул руку ему на плечо и громко воскликнул: – А пойдёмте во двор? Погода чудо как хороша, надо не упустить такой погожий денёк! Погода и правда невероятно радовала. Конец сентября радовал нежным голубым небом и ласковым солнышком. Деревья на территории школы окрасились ярким золотом, лишь ели хмуро темнели в Запретном лесу. Ветерок трепал кроны багряно-золотых клёнов, то и дело срывая с них листья, которые, кувыркаясь, красно-золотыми искрами летали по школьному двору. – А пойдём! Нет, Гермиона, никаких отказов! Учиться на свежем воздухе полезно для мозга! – Бодро заявила Эйприл, обрадовавшись, что я ей подыгрываю. Во дворе компания разделилась. Хьюго отправился на очередную отработку к Снейпу, а Гермиона всё же нашла предлог, чтобы сбежать. Эйприл это немного расстроило. – Она, на самом деле, не такая плохая, – вздыхала она. – Просто у неё друзей нет. Я и подумала, что мы могли бы с ней подружиться. – Не могли бы, – фыркнул Рон. – Она чересчур зануда. И любит выпендриваться. И гундеть. И... – Просто вы её плохо знаете, – отмахнулась от него Эйприл. – И ты, Рональд, тоже мастерски умеешь гундеть. – Я? – Да, ты. И даже не спорь, я жила с тобой под одной крышей шесть лет! Мне виднее! – Эйприл, Рон отчасти прав, Гермиона порой невыносима, – ввернул Гарри. – Это просто способ защиты такой. Ну, как у ёжика. Свернётся клубочком иглами наружу и фырчит. – Было бы странно, если бы она сворачивалась иглами вовнутрь, – протянул Рон, за что получил бодрый подзатыльник от Эйприл. Я, не вникая в дальнейшую беседу, обвёл взглядом открытое пространство. Ученики лениво бродили по лужайкам, подставив лица ласковому осеннему солнышку. Кто-то сидел прямо на траве, расстелив мантию. Кто-то бросался друг в друга опавшими листьями. Ребята постарше просто сидели и болтали ни о чём. Кто-то читал. Кто-то сидел и рисовал. А кто-то просто блаженно ничего не делал. Взгляд наткнулся на небольшое дерево на холме. Под раскидистым клёном, расстелив на земле мантию, сидела Люси. Вместе с ней сидела девочка, которая плыла вместе с нами в лодке в день распределения. Оставив гриффиндорцев обсуждать внутренний мир Гермионы Грейнджер, я направился к ним. – А вот то облако похоже на обезьянку с лепёшкой вместо лапы, – протянула девочка, показывая на небо. – Здесь не занято? – Спросил я, подойдя. – Что? – Люси перевела взгляд на меня. – О, нет. Привет, садись, если хочешь. Она похлопала по месту возле себя. Я присел рядом с ней. Приятельница Люси меня, казалось, не заметила даже. Она продолжала смотреть на голубое небо, по которому лениво проплывали пушистые лёгкие облака. Серебристо-серые глаза мечтательно устремлены вверх, длинные светлые волосы она убрала в хвост. Под неизменным ожерельем из пробок на её шее был голубой галстук Рейвенкло. – Ричард, это Луна Лавгуд, – представила её Люси. – Луна, это мой друг Ричард. Девочка перевела на меня взгляд. В глазах вспыхнул интерес. – У тебя интересное имя, Ричард, – нараспев произнесла она. – У тебя тоже, – вежливо кивнул я. – Мне его мама выбирала. Знаешь, что оно значит? – Луна? – Предположил я, не так хорошо знакомый с древними языками*. – Да. А Люси значит «свет». Здорово, правда? Она говорила так спокойно и в то же время с таким выражением, словно ничего не могло быть лучше того, чем значения их имён. Мне она казалась немного странной. Я припомнил её слова о лунных цветах, распускающихся на озере. И эти пробки на шее... что-то в ней было в этой Луне. Сестра сказала бы «что-то двинутое», но по-хорошему «двинутое». – Довольно занимательно, – улыбнулся я. – Мы с Луной познакомились в библиотеке, – сказала Люси. – Разговорились и как-то даже не заметили, как на улицу вышли. А почему ты один? – Сестре с Поттером и Уизли куда интереснее, а Хью на отработке, – будничным тоном сказал я, стараясь, чтобы сказанное не звучало, как жалоба. Люси понимающе посмотрела на меня, после чего перевела взгляд на озеро. С холма была видна мерцающая голубая гладь казавшегося бесконечным озера. Кое-где порой выныривали большие багровые щупальца – то гигантский кальмар окунал конечности в потоки прощального осеннего тепла. – Знаешь, мне кажется, я раньше видела тебя во сне, – внезапно сказала Луна, вновь повернувшись ко мне. – Это нормальное явление, мы ж ещё в лодке виделись, – стараясь казаться равнодушным, ответил я. С самого приезда в Хогвартс я в чужие сны не забредал. Только в собственные и ничьи. Значило ли это, что Луна тоже Сноходец и может проникать в чужие сны? – Нет, до поезда. Летом, кажется, – возразила Луна. – О, а вот то облако похоже на ворону. Я удивлённо посмотрел на неё. Вот так новости. Выходит, что либо я сам случайно шагнул в её сон, сам того не заметив, либо Луна действительно Сноходец. Это многое, на самом деле, объяснило бы. Развить мысль не дала недовольно пыхтящая Эйприл. – Привет, я тут присяду? – Бросила она прежде, чем опустилась на землю около меня. – Я думал, что ты с ребятами, – немного недоуменно сказал я. – Гарри и Рон отправились любоваться Нимбусом. Опять. О, привет, мы, кажется, не знакомы? Меня зовут Эйприл. – Луна Лавгуд, – ответила странная девочка. – А правда, что у тебя бесконечная сумка? – Очень спорный вопрос насчёт бесконечности, но она определённо вместительная, – усмехнулась Эйприл. – Правда возникают проблемы, когда хочу что-то найти по-быстренькому. Но это мелочи. Хочешь посмотреть? – А можно? – Мигом загорелась интересом Луна. Эйприл протянула ей сумку. Девочка заглянула внутрь. – Ого. Действительно, больше внутри, чем снаружи. А это что? – Отвёртка, – Эйприл достала означенный предмет. – Чтоб всякое эдакое отвинчивать и привинчивать. У вас такого нет? – Папа чинит всё магией, – пожала плечами Луна. – А это что? – Пока не знаю, я работаю над этим. А это лучше не трогать! Оно на честном слове держится. – А человек туда влезет? – Спросила Луна, выглядывая из сумки. – Хороший вопрос, никогда не думала об этом, – почесала красной пластиковой ручкой отвёртки голову Эйприл. – Даже не думай экспериментировать, – предупреждающе ввернул я. – По лицу вижу, что хочешь попробовать. – Рич, если сумка бесконечна, в ней можно, к примеру, запереть Малфоя, – серьёзно сказала Эйприл. – Подумай над этим. – Не нужно его нигде запирать, – подала голос молчавшая до того Люси. – У вас от этого только неприятности будут, да и он не заслужил такого. – Люси, Драко – самодовольная, трусливая, злобная дрянь. Пара месяцев в бесконечности наверняка его бы перевоспитали. – Скорее озлобили бы, – вздохнула девочка. – И я понимаю его, не позавидуешь такой участи. – Ты его защищаешь? – Я удивлённо посмотрел на неё. – Он же действительно злобный хорёк. Тебя овечкой дразнит. – Овечки милые, у меня даже свитер есть с вышитой овечкой, – пожала плечами Люси. – А Драко... просто ему не очень повезло с компанией и семьёй, как мне кажется. Вот и всё. Дедушка Гарольд рассказывал о Люциусе Малфое и его отце Абраксасе. Если всё так, как говорил дед, то я понимаю, почему Драко стал таким. Может, у него был бы шанс стать лучше, если бы у него были хорошие друзья. – Ты же не предлагаешь с ним подружиться? – Удивлённо вскинула брови Эйприл. – О, нет-нет, Луна, пожалуйста, не открывай... – БУХ! – Это зелье. Голову Луны заволок синий туман, фонтаном хлещущий из пузырька, который она держала в руке. Эйприл поспешно отобрала зелье и, размахнувшись, швырнула его с холма. Протянув за собой синюю дымную дорожку, пузырёк с тихим «плюм» погрузился в озеро, после чего дым перестал идти вовсе. На лице Луны красовались синие разводы. В воздухе пахло озоном. – Красиво, – мечтательно протянула Лавгуд. – А что это было? – Я назвала это дымовой шашкой, – сказала Эйприл, протягивая Луне платок. – Ну, знаешь, чтоб швырнуть в помещении и выбежать незамеченным. Самое удачное, что у меня выходило за последнее время. – Вот как? Извини, что я его открыла, – понурилась Луна. – Да ничего, сварю ещё, – отмахнулась Эйприл. – Прил, а это ничего, что ты швырнула его в озеро? – Обеспокоенно поинтересовался я. – В смысле, оно не вскипит? Не поменяет цвет? Русалки не всплывут кверху брюшками? – Чтобы это произошло, нужно было бы вылить туда цистерну этой дряни, – фыркнула Эйприл. – Или одно любое зелье Невилла. А так зелье только в концентрации выделяет пары. Если его разбавить, то это будет просто синяя водичка. Только пить это нельзя было бы. – Эйприл, стесняюсь спросить, но зачем тебе дымовая шашка? – Спросила Люси. – Как зачем? А вдруг придётся смываться? Вот давешней ночью, когда мы убегали от Филча, она была бы очень кстати! – Интересно с вами, ребята, – протянула Луна, складывая из платка кораблик. – Ой, смотри! То облако прямо как динозаврик!***
Сны – очень своевольная вещь. Чаще всего, конечно, им толком ничего не нужно. Чаще всего Сноходец сам шагает по снам, выбирая тот или иной. Часто сознание само генерирует сон. А бывает так, что сны сами приходят. Подобные случаи опровергают известную всем прибаутку о Магомеде и горе. И поверьте, если «гора» приходит сама, это крайне дурной знак. Потому что сновидениям редко нужно от нас что-либо. В одну из ночей произошло то, что происходит крайне редко: хижина Тони сама пришла к нам во сне. Эйприл как раз искренне верила, что она – детектив из Лондона, а я бездумно пялился на фиолетовое небо с багровыми облаками, когда оба оказались на лужайке около знакомого дома. – Ого, – чуть пошатываясь, пролепетала Эйприл. Только потом до неё начало доходить, что произошло. – Эй! Я же почти нашла, кто разбил те бюсты! – Такое раньше бывало? – Спросил я, поднимаясь с земли. – Нет, – недовольно пробурчала Эйприл, задумчиво глядя на свой кулак. Кажется, в нём пару секунд назад была лупа. – Но, видимо, дело серьёзное, если Гертруда решила нас выдернуть. В хижине мышь обеспокоенно бегала по столу. Суетливо потирая розовые лапки, Гертруда что-то тихонько бормотала под носик. Завидев нас, она кинулась к краю стола. – Наконец-то! Вы неделю здесь не появлялись! – Воскликнула мышь. Мы переглянулись: какое оправдание тут может быть? – Дела обстоят всё хуже и хуже! – Что такое, Гертруда? – Спросила Эйприл, придвигая к столу табуретку, я последовал её примеру. – После того, как вы «вырвали» ту брешь, мы уже думали, что всё будет, как раньше, – сказала Гертруда. – Но Нейт сказал, что многие обитатели снов жалуются, что бреши открываются вновь и вновь. Вернее, одна и та же брешь, судя по словам того же Нейта. – Почему это происходит? – Знала бы – рассказала, – проворчала мышь. – Но, возможно, просто кто-то пытается проникнуть... – В этот мир извне, да, Нейт говорил, – нетерпеливо ввернул я. – Что это за «извне» такое и кто может пытаться пробраться в Мир Снов? – Я этого не знаю, юноша. И не стоит говорить со мной таким тоном. Но, возможно, если мы выясним, кто, что и откуда, то, возможно, мы сумеем узнать, как закрыть эти бреши. – Меффи, – вдруг сказала Эйприл. – Он должен знать! Гертруда поморщилась. Вернее, будь она человеком, она непременно поморщилась бы. Но мышь скривила мордочку так, что это можно было бы считать эквивалентом. – Не доверяю я твоему Меффи, девочка, – сказала она. – К тому же, насколько мне известно, твой друг Нейт уже его ищет. – Кто такой Меффи? – Я непонимающе посмотрел на сестру. Очередной знакомый? Сколько же их у неё? – Один хулиган, от которого больше неприятностей, чем пользы, – продолжала бурчать мышь. – Меффи что-то вроде Нейта, – сказала Эйприл. – В смысле, его кто-то придумал. Только вот Меффи от своего Сновидца сбежал. Теперь, чтобы не исчезнуть, он постоянно бегает по разным сновидениям. Он везде бывает и знает всё, так что если кто и в курсе, что творится, то это Меффи. – И как мы его собираемся искать, если он всё время из сна в сон прыгает? – Я скептически изогнул бровь. – Он бегает в основном по определённым снам, так что тут не так трудно будет. – Да, и вам, юная леди, не престало шататься по снам подобного толка! – Фыркнула Гертруда. – Ты сама говорила, что во снах возраста не существует, – хитро улыбнулась Эйприл. – Ну, конечно. Не слушайте, что говорит старая Гертруда. Зачем? Мышь только чепуху молоть может, да на книжке сидеть, – пробухтела мышь, забираясь под кружевную салфетку, которой была укрыта книга. Я хотел сказать ей что-то, но сестра положила ладонь на моё плечо и покачала головой. Так не проронив ни слова, я вышел следом за Эйприл из дома. – Закрой глаза и ни о чём не думай, – попросила девочка. – Ты, верно, в снах такого толка не бывал. Я послушно смежил веки. В голове была только одна мысль: какого же толка сны, в которых обитает Меффи? Тёплая волна хохота и разудалой музыки оглушила меня на долю секунды. В нос ударил запах чего-то горько-кислого. Щёки опалил жар. Я поспешно открыл глаза и огляделся. – Да ты шутишь? – Вырвалось у меня. Эйприл привела нас в трактир. Достаточно просторное помещение, заполненное липкими, залитыми чем-то столиками, кривыми скамейками. С потолка на цепи свисала люстра, сделанная из железных обручей и оленьих рогов. Помимо неё не было толком никакого источника света, так что помещение было погружено в мягкий сумрак. Вдоль одной из стен тянулась барная стойка, за которой орудовал шустрый бородатый коротышка. К деревянным стенам кое-где были прибиты картинки самого разнообразного толка: от портретов до кривых пейзажей. И люди. Целые толпы людей. Гогочущие, кричащие, распевающие что-то похабное, пьющие, жующие, в кольчугах, в доспехах, в мантиях, накидках... Живых антропоморфных существ здесь было больше, чем я мог сосчитать. Даже больше, чем трактир мог вместить. Если начнётся драка, достанется всем, даже тем, кто не собирался участвовать. По другую сторону волнующегося моря людей находилась сцена. Около хрипящего патефона притулились четверо музыкантов, которые отчаянно пытались подыгрывать весёлой песенке, что лилась из щербатого раструба. Кому-то эта джига была даже по душе – отчаянные и дошедшие до кондиции молодцы отплясывали возле сцены. – Эйприл! – Услыхал я сквозь живой гомон людей. За одним из столиков я увидел Нейта. Приятель призывно махал нам рукой. – Тоже ищешь Меффи? – Гертруда сказала, что приключилась беда. А если кто-то что-то и знает, то... – То это Меффи. Я так же подумал. – Чёрт возьми, где мы? – Пролепетал я, находясь в состоянии лёгкого шока. – Таверна «Зелёный мыс», – сказал Нейт. – Не самое плохое место, поверь. Посмотрел бы ты, что творится в «Залатанном барабане», бр-р. Хорошо хоть, что сегодня Меффи не там. – С чего ты взял? – Спросила Эйприл, присаживаясь около Нейта. – Джига, – пояснил мальчик. – Меффи эту пластинку с собой всюду таскает. Словно вторя его словам, музыка стихла. Послышался недовольный гул, напоминающий жужжание разгневанных пчёл. Люди хотели ещё, а музыканты хотели передохнуть. – Играйте же ещё! Господа, не бросайте! Лучше снова играйте! Давайте ещё раз! Возле патефона появился юноша, который выкрикивал призывы музыкантам продолжать играть. Виолончелист хотел ударить его смычком, но тот ловко уклонился. Он перевёл пластинку и вновь поставил на неё иглу. – Ладно, так и быть. Сыграем ещё раз и выставим счёт, – проворчал духовик. – Вот он, – шепнул Нейт, указав на юношу. – Тот, что у пластинок. – Как скажете, милейший, как скажете! – Раскланялся тот и, хохоча, нырнул снова в толпу. – Идём, – шепнула Эйприл и скользнула в людскую гущу. Нам с Нейтом ничего не оставалось, кроме как следовать за ней. Через несколько минут давки, мы вынырнули-таки к столу, где сидел юноша. На столе красовались две горки золотых монет и разбросанные карты странного вида. Любопытствующие обступили игроков: интересующего нас юношу и мужчину в потрёпанной кожаной броне. – Та-а-ак, какой, бишь, у нас козырь? Тело или душа? – Протянул юноша, выкидывая карту. – А в прочем, у меня ни того, ни другого. Но я сделаю вот так и... Ха! Я тебя облапошил! Проигравший, недовольно заворчав, бросил карты на стол. Довольный Меффи придвинул к себе обе золотых горки и провозгласил: «Выпивка за мой счёт!». Таверна взорвалась ликующими криками. – Меффи, есть разговор, – тихо сказала Эйприл, склонившись над ним. Юноша обернулся, улыбнулся и щёлкнул пальцами. Все четверо мигом оказались на другом конце зала за свободным столиком. Я с изумлением смотрел на него. Кожа нового знакомца была пепельно-серого цвета. Красные глаза лукаво сверкали, словно яркие угольки. Через каштановые волосы, забранные в высокий хвост, просматривались крохотные чёрные рожки. За спиной извивался длинный тонкий хвост. Перед нами сидел самый настоящий бес. С лукавой лисьей усмешкой, длинными острыми ушами, в перештопанной одежде и с невероятным чувством собственного превосходства в глазах. – Вот так-так, – промурлыкал бесёнок. – Сама Эйприл решила поболтать со стариной Мефисто. Давно не виделись. И братца-медвежонка с собой прихватила? Какая честь. А это что за юнец? – Ричард, мой брат, – сказала Эйприл. – А, да-да, наслышан, – махнув хвостом, усмехнулся Меффи. – Чем обязан, господа? Решили поплясать? Моя джига расшевелит любого. – Даром, что у тебя ни гроша за душой, – добродушно усмехнулся Нейт. – Всегда удивлялся, чем ты платишь музыкантам? – Обычно я исчезаю раньше, чем они вспоминают о золоте, – пожал плечами бес. – Мы по поводу брешей, – произнесла Эйприл. – Опять допросы? – Всплеснул руками чёрт. – К Меффи уже обращались Сноходцы. Чернокнижник, книготорговец, Наваждение. Почему Меффи должен всем вам отвечать? – Потому что ты единственный, кто в курсе, – сказала Эйприл. – Девочка ошибается, – подмигнул ей тот. – Я не знаю ровным счётом ни-че-го об этих брешах. – Меффи, не выдумывай, я знаю, что тебе что-то да и известно. – Ни-че-го-шень-ки, – по слогам повторил Меффи, попутно окуная хвост в кружку на соседнем столике. Из янтарно-золотистой жидкость стала красновато-серой. – А если бы и было известно, Мефисто не сказал бы. Не в его стиле помогать за просто так. Эйприл схватила беса за хвост и с силой дёрнула на себя. Меффи взвизгнул, едва не свалившись со стула. – Мефисто, не притворяйся придурком. Ты в щи двинутый, но не дурак, – прошипела Эйприл. – Не то я оттащу тебя прямо к твоему Фаусту, так что ты даже пикнуть не успеешь. – Геройствовать решила, девочка? – Ощерился Меффи, пытаясь отобрать хвост. – Может, я и двинутый, но я не отморозок, чтоб швырять тебя в пекло. А тем более – его! – Серый когтистый палец нацелился на меня. – Твоему братцу нужно держаться от этих щелей так далеко, как только возможно. – Значит, тебе всё же что-то известно, бесёныш? – Прорычал Нейт. – Говорю ж, нихрена не известно, – шмыгнул носом Меффи. – Только чувствую, что дело пахнет отнюдь не фиалками. Я – сновидение, так что своим предчувствиям, знаете ли, привык доверять. Пусть даже немного не адекватным и не мотивированным. – Говори, что известно хотя бы из предчувствий, – нахмурился я, крайне задетый тем, что именно я должен держаться от бреши подальше. Память услужливо подсунула образ бледно-зелёных огоньков, вспыхнувших во тьме. – Не больше, чем твоему другу-медвежонку, – заявил Мефисто, пытаясь выдернуть хвост из цепких пальцев Эйприл. – Мы чувствуем примерно одно и то же. Разве только... – Только что? – Насторожился Нейт. – О, нет-нет, Мефисто ничего не скажет. Меффи не хочет обрекать своих добрых приятелей на... – Эйприл с силой согнула хвост беса. – Ай-ай-ай! Чёрт тебя возьми, Эйприл! Отдай! Больно же! – Конечно, больно! А если не скажешь, я вилку в хвост воткну! Меффи, говори уже! – Ладно! Ладно! Отдай, говорю! Такая маленькая, а уже садистка, – наигранно всхлипнул Мефисто. – Я понятия не имею, что это за бреши, но я знаю ту, которая знает всё. Только я понятия не имею, как её найти. НЕ ТРОГАЙ ХВОСТ! Я рогами клянусь, что не знаю, где она. Обычно она сама приходит во снах, так что нарочно вы её хрен поймаете. – Имя хоть скажи, – проворчала Эйприл. – У неё нет имени, – криво усмехнулся Мефисто. – Она – бывшее наваждение какого-то колдуна, а такие обычно долго с именами не живут. Но в наших кругах её зовут Вентум. – Шутишь! – Ахнул Нейт. – Не может быть, чтобы о брешах знала только Вентум. – Вентум знает всё, за это Мефисто ручается. Я мог бы дать вам ещё несколько имён, но они не более компетентны, чем мы с медведем. Так что только если вы будете караулить Вентум. – Легко сказать «караулить», – пробурчал Нейт. – Кто такая Вентум? – Спросила Эйприл. – Ну, кроме того, что она – наваждение какого-то колдуна? – Вентум это... – Нейт сделал несколько неопределённых взмахов руками. – Вентум. Мы не знаем, кто она, на самом деле. Знаем, что она знает всё. Прямо-таки всё-всё. И что у неё скверный характер. – А ещё то, что никто не знает, как её найти, – ввернул Меффи. – Разве что она сама приходит. Особенно если это очень нужно кому-то. – То есть, достаточно только захотеть? – Поинтересовался я. – Нет, тут нужно не хотеть, а нуждаться. Причём так, что вот либо она придёт, либо всему миру - кирдык, – засмеялся Меффи. – А я понимаю, что вы ещё не настолько нуждаетесь в Вентум. В конце концов, вы не герои, так что это не крайняя нужда для вас. – А ещё она приходит из любопытства, – протянул Нейт. – Если ей самой интересно, что получится, Вентум приходит, чтобы помочь. – Прекрасно. Уповать на придурь какой-то непонятной дамочки, – пробурчала Эйприл. – Но и на том спасибо, Мефисто. – Потом не говори, что я отправил тебя на верную гибель, – фыркнул бес. – А теперь я, пожалуй, откланяюсь. Мне ещё местную стражу нужно расписать под хохлому. Дело тонкое и ответственное, знаете ли. Удачи. Сказав это, Мефисто мигом исчез. – Странный он, – сказал я, продолжая смотреть туда, где только что сидел бес. – Это он ещё нормальный, – вздохнул Нейт. – Обычно он просто неуправляем. И от разговора с ним обычно меньше проку. – Не сказать, что сейчас мы много выяснили, – фыркнул я. – По крайней мере, мы знаем про Вентум, – развела руками Эйприл. – А от этого уже стоит плясать. Не сказать, что это очень обнадёжило. Я понимал, что уповать на любопытство неизвестного создания со скверным характером, им не приходилось. Да и Меффи был прав. Мы вовсе не герои, нам спасение мира снов не так уж до зарезу нужно. Разве только... Я вспомнил горячие пальцы, вцепившиеся в мои ладони. Я помнил ужас, панический страх, пробирающий до костей. Всепроникающий могильный холод и бесконечную тьму, поглощающую с жадностью магию хрупкого сновидения. Нет. Я не был героем. Но я ясно понимал, что если и могу сделать что-то, чтобы больше не чувствовать того ужаса, то я должен хотя бы попытаться. Я не хотел вновь пережить эту панику. Не хотел дать пережить это и сестре. В конце концов, ему помогла Эйприл, а Эйприл в прошлый раз – Нейт. Что если кто-то из нас попадётся, когда рядом не будет подмоги? Когда никого не будет рядом? Или если брешь распахнётся во сне Хьюго, Ремуса или Люси? Я не хотел об этом думать. Но я пообещал себе хотя бы попытаться что-то исправить. Даже если понятия не имел, как именно.