***ЭЙПРИЛ***
– Ого... – Зачарованно выдохнула я, скользнув пальцами по корешкам книг. – Похоже, здесь есть всё на свете. – Мне порой тоже так кажется, – усмехнулся Ричард. – Хотя Ремус говорит, что здесь далеко не всё. – А что за тем поворотом? – Не помню. Кажется, биографии. Ты только далеко не уходи, хорошо? – Да-да, конечно. – Ричард! Я нашёл твою книгу! – Донёсся голос Ремуса из-за стеллажей. – Бегу! Прил, серьёзно, не уходи далеко, – сказал Рич прежде, чем скользнуть прочь. Я восхищённо крутила головой, пытаясь увидеть всё и сразу. Мне впервые в жизни выпал шанс побродить в бесконечном магазине. Шёпот старых фолиантов увлекал всё дальше, мне хотелось увидеть всё. Казалось, что даже та большая библиотека в доме Рича – ничто по сравнению с этим лабиринтом книжных полок. Переплетение пыльных коридоров, которые увлекают забавными ориентирами, поскрипывающие половицы, мягкий полумрак и запах книг и пыли. Я зачарованно бродила от стеллажа к стеллажу. Стены и интерьер менялись. В какой-то миг начало казаться, что стеллажи стали выше, полки длиннее, а повороты всё внезапнее. Книги становились всё старше, всё чаще мелькали прикованные цепями к полкам фолианты. Книжный магазин превратился в самый настоящий лабиринт, бесконечную библиотеку. Тихо повеяло запахом гари. Словно несколько недель назад неподалёку от этого место бушевал пожар, хотя в остальной части магазина этого запаха не было и в помине. Под ногами хрустнул пепел. Я вышла в дальнюю часть бесконечного магазина. Всё пространство вокруг было чёрным от копоти. Обугленные книжные полки мрачными рядами тянулись вдаль. Свет испуганно жался к свисающим с потолка тусклым светильником. Волосы на затылке шевельнулись от необъяснимого страха. Словно я уже была здесь, словно пережила какой-то невыразимый кошмар. Я поспешно развернулась и поспешила вернуться в знакомую часть магазина, лишь бы бежать прочь это этого странного наваждения. В какой-то миг знакомое имя зацепило взор. Я остановилась. «Алан Горстейм». Я протянула руку к потрёпанному старому дневнику. – Кажется, вам, юная леди, такое ещё рано читать, – раздался в полнейшей тишине голос надо мной. Я испуганно подпрыгнула и обернулась. За спиной, усмехаясь, стоял высокий худой мужчина. На вид ему было чуть больше сорока. Посеребренные сединой тёмные волосы были старательно зачёсаны назад, обнажая высокий бледный лоб. Тонкие чёрные усики кривились над лукавым изгибом губ. И только тёмные добродушные глаза располагали к себе, явно намекая, что внешний облик — лишь игра. Гораздо позднее кто-то из нас отметит, что этот человек не менялся с течением лет ни на йоту, лишь по прихоти своей становясь чуть старше. – Простите, мистер Болк, – я робко понурила голову. – Просто увидела знакомое имя и... – Придёт время и, если нужно будет, я отдам вам эту книгу, – улыбнулся хозяин магазина, мягко подталкивая меня прямо по коридору. – А до тех пор я порекомендую вам что-нибудь другое, мисс Лафнегл. – Вы меня знаете? – Я удивлённо подняла на него взгляд. – Разумеется. Не один только Гарри Поттер знаменит своим шрамом. Разве что о вас известно более узкому кругу людей. Я машинально коснулась лица. На щеке под левым глазом розовела тонкая длинная линия. Я не помнила, откуда она взялась, а Молли всегда отвечала одно и то же: «У твоих родителей в то время тоже были враги». – А ещё вы похожи на свою тётушку, вы знаете? – Вырвал меня из задумчивости бодрый голос Болка. – Она пару раз появлялась в моём магазине. Сама не верила, куда попала. Но её тоже крайне заинтересовал тогда дневник господина Горстейма. И у неё было такое же растерянно-восторженное лицо, как и у вас. Помню, когда она появилась здесь впервые, я посоветовал ей одну книжицу... где же она? А! «Эдда. Старшая и младшая». С приложениями. Мне кажется, вас это тоже должно увлечь. Алекс Болк протянул мне потрепанную тёмно-зелёную книжечку, на которой некогда золотистым тиснением было выведено: «Старшая Эдда». Ныне золото давно осыпалось, буквы только смутно угадывались. – Спасибо! – Улыбнулась я. – У вас потрясающий магазин, мистер Болк! Кажется, что здесь есть всё-всё на свете! – Отнюдь, дитя, – польщённо засмеялся Болк. – У меня есть далеко не всё. Что-то я не могу достать, что-то есть у моих коллег, что-то уходит само, а что-то я держать не стану никогда. Садовые книги или меню, к примеру. Никогда не коллекционируйте меню, дорогая моя. Мой коллега как-то сильно пострадал, пытаясь добыть меню свадьбы королевы Маргариты. Подрался с фанатом Варфоломеевской ночи. – А что значит «уходит само»? – Заинтересованно спросила я. – Сложно объяснить, мисс Лафнегл. Некоторые книги могут предпочесть тихую жизнь на полке в тихом сне, нежели обитание в бесконечной волшебной лавке, – усмехнулся Болк. – Рано или поздно вы это поймёте, в этом я не сомневаюсь. – Мистер Болк, доброе утро, – кивнул хозяину лавки Ремус. Я изумлённо заморгала. Я была уверена, что мы были настолько далеко в глуби магазина, что выход в торговый зал займёт не меньше получаса. А оказалось, мы едва ли сделали дюжину шагов. Обернувшись к полкам, я вновь восхищённо вздохнула. – Доброе утро, Ремус. Ричард, вижу, ты уже нашёл и для себя что-то? – Ага, – ответил из-за книги Рич. – Отрадно видеть, что у мальчика хороший вкус, – хмыкнул Болк. – Скоро, как я понимаю, в Хогвартс? – Да. Мистер Болк, я как раз хотел вас попросить... – Начал, было, Ремус. – Постойте, мистер Люпин, попросить вас хотел я, – перебил его Болк. – Мне нужно, чтобы вы присмотрели за магазином пару недель, а в конце августа встретились с одним человеком. Он обещал передать мне рукописи хронологии восстания гоблинов! Ремус пару мгновений открывал и закрывал рот. – Но... сэр... первое сентября же скоро и... – Я понимаю, мистер Люпин, потому и прошу. Моей супруге не здоровится, так что я не сумею в ближайшие недели появляться в магазине. Скоро начало учебного года, я не могу взвалить всё на одного только Бинки. – А вы и учебниками торгуете? – Поинтересовалась я. – Нет, юная леди. Но я торгую книгами, которые могут заинтересовать профессоров, стажёров, студентов, а так же книгами по внеклассному чтению. В некоторых вопросах «Флориш и Блоттс» на уровне жалких лавочников. – Мистер Болк, я надеялся собрать Эйприл и Ричарда к школе и... будет неправильно, если они будут одни... – Пытался оправдаться Ремус. – Мистер Люпин, я понимаю всё, – вздохнул Болк. – У меня тоже есть сын, которого нужно собирать на учёбу. Тем не менее, я прошу вас об услуге, как некогда просили вы. Не будь положение безвыходным, я бы и слова не сказал. – Рем, не беспокойся, – я посмотрела на крёстного брата. – Мы с Ричем можем пожить у тёти Меды. Или у Уизли. Уверена, они будут нам рады! Мы с Ричардом уже несколько раз ночевали в «Норе», когда у Тонксов были какие-нибудь непредвиденные обстоятельства, а Ремус отсыпался после полнолуний. Молли радушно принимала брата её воспитанницы, да и с детьми Рич умудрился более-менее поладить. – А потом мистер Уизли может проводить нас на Кинг-Кросс, – протянул Рич, подкладывая зелёную ленту-закладку в книгу. – Я надеялся, что я буду рядом с вами в такой важный для вас день... – Печально произнёс Ремус. – У вас будет ещё шесть возможностей проводить детей на Кингс-Кросс, мистер Люпин, – положил ему на плечо руку Болк. – Понимаю. Нет, разумеется, мистер Болк. Я пригляжу за магазином, а дети пусть... поживут у Уизли. Ричард поднялся и подошёл к крёстному. Люпин выглядел совсем уж убитым. Рич обнял его, тихо сказав: – Не расстраивайся. Ты меня терпел целых шесть лет. Хочешь, я буду тебе писать по три раза на дню? Расскажу, какую палочку мы купили, как выбирали книжки, как катались в Гринготтс? – У, Гринготтс! – Не удержала я восторженного клича. – Никакого Гринготтс! – Строго сказал Ремус. – Там эти тележки. Брр... Ричард, просто пойми, ты тоже терпел меня шесть лет, и я бы очень хотел с тобой попрощаться на вокзале по-человечески. Мне жаль, что так выходит. – Мне тоже. Но мистер Болк прав, у тебя будет ещё шесть возможностей проводить нас! Я смотрела на них и тихо вздыхала. Что уж там, мне тоже было жаль, что так выходит. Я за эти полгода успела привязаться к Ремусу, каково Ричарду и представить нельзя. Взгляд упал на книгу, которую я сжимала в руках. Не знаю, почему, но я открыла её. На форзаце было нацарапано: «Собственность Линары Лафнегл. 1972 г.» Я уже ничему не удивлялась. Просто чувствовала, что эта книга должна была оказаться у меня. А как она оказалась в магазине Болка – дело десятое. Возможно, предпочла вернуться на родные полки. Улыбаясь каким-то своим мыслям, я развернулась и вновь побрела вдоль полок, ища что-нибудь, что могло бы заинтересовать.***
– А это? – Нет, Эйприл. – А вот то? – Прил! – О мой Мерлин! Ты только посмотри! Это же отвёртка! – И? Отвёртка как отвёртка. – Не просто отвёртка! Она может трансформироваться в маленький ножичек, напильничек, гаечный ключик или в крестовую отвёртку! Представляешь! – Не представляю. Прил, я видел твою «мастерскую», тебе не нужен этот хлам, а свою любимую отвёртку с красной пластмассовой ручкой ты ни на что не променяешь. – Но ведь в Хогвартс не притащишь целый ящик инструментов... – Не понял. – Ричард замер посреди улицы. – Зачем тебе инструменты в Хогвартсе? Ты же не... – А почему нет? Мне будет скучно просто сидеть сложа руки, – я пожала плечами, беспечно шагая мимо витрин. Накануне я продемонстрировала Ричарду «мастерскую», которая развернулась в гараже Уизли. С детства у меня была страсть к всему, что можно собрать, разобрать или переделать. Я уже могла из часов с кукушкой собрать механического щенка. Да, он больше напоминал коробочку с четырьмя двигающимися ножками, но он работал! И коллекция хлама росла и росла, ведь мистер Уизли частенько таскал с работы различные магловские устройства разной степени работоспособности. Тем не менее, моей и Артура гордостью был старенький Форд «Англия». Синий автомобиль мы с энтузиазмом пыталась превратить в летающий невидимый агрегат. Я вносила технические задумки и новшества, Артур осуществлял магический аспект. Тем не менее, именно мне принадлежала идея незримого магического расширения багажника, а так же я усовершенствовала систему прибора невидимости. Самым трудным и самым желанным был вопрос полётов: и Артур, и я страстно желали заставить Фордик подниматься в небо. Несколько тест-драйвов спустя нам это даже удалось, хотя система посадки всё ещё требовала доработки. Собственно, по одному только взгляду на эту «мастерскую» Рич понял, что его сестра – чокнутый изобретатель, о чём не преминул мне сообщить. Я только легкомысленно махнула рукой со словами «ты ещё не видел зелья, которые мы с близнецами разрабатывали». – Только пообещай не снести замок и не ставить на студентах эксперименты, – вздохнул Ричард. – Что, даже на Роне? – Ну... мне на Уизли, в сущности, плевать, но лучше и на нём не ставить. Неприятностей не оберёшься. – Вот вы где! – Из магазина «Всё для Квиддича» вынырнул Хьюго. – Мы с тётей вас обыскались! – Мы во «Флориш и Блоттс» ходили, – я пожала плечами, демонстративно потрясая в воздухе здоровенными пакетами с новенькими книгами. – Это вы куда-то пропали. – Мы же сказали, что пойдём к Малкин и... не важно. Идём, нам осталось только палочку подобрать! – О! Палочка! Скорее, бежим! – Воскликнула я, чуть ли не бегом устремляясь сквозь толпу. Мальчишки едва-едва за мной поспевали. Мы втроём почти ввалились в магазин Олливандера. В глубине магазина зазвенел колокольчик. Помещение было крошечным, каждый дюйм стен от пола до потолка был уставлен коробочками с волшебными палочками. Тишина была такой густой, что пылинки в ней, казалось, увязли и даже не желали опускаться вниз. Царящий полумрак разгоняли слабенькие светильники, рядом с которыми лампы магазина Болка казались люминесцентными. Казалось, что полумрак и тишина, сплетаясь в неторопливом пыльном танце, издают едва уловимый волшебный звон. – Добрый день, – послышался тихий голос. Мы трое почти подлетели к потолку от неожиданности. Из полумрака к нам выступил пожилой волшебник. Белоснежные, торчащие во все стороны волосы были похожи на серебряный ореол, сияющий вокруг морщинистого добродушного лица. Большие, почти бесцветные глаза мастера палочек сами как будто сияли таинственным лунным светом. И лёгкой лукавой искоркой, чего скрывать. – Здравствуйте, мистер Олливандер, – вежливо наклонил голову Ричард. – О, сегодня просто чудный день, – усмехнулся своим мыслям старик. – Да, чудный. Сначала Гарри Поттер, теперь вы, господа. Хе-хе. Польщён. Присаживайтесь, располагайтесь. Не стану спрашивать, зачем же вы сюда пришли, явно не за котлами. Олливандер явно пребывал в прекрасном расположении духа. Продолжая что-то бормотать, он отошёл в дальний угол магазина. Хьюго пытался опереться на стоящий в уголке стул, но тот был так перекошен, словно на нём прыгал великан. Переполняясь восторгом, я дёрнула брата за рукав. – Ты слышал? – Прошептала я. – Гарри Поттер! – Что «Гарри Поттер»? – Не понял Ричард. – Он был здесь! Он сегодня тоже на Косой Аллее! Ты представляешь, Рич? Мы можем его встретить! – Я почти кричала шёпотом от восторга. – Не думаю, что ему нужно внимание, – пожал плечами Ричард. – К тому же, мы всё равно познакомимся в Хогвартсе. – Точно... – Пробормотала я, приложив ладони к щекам. – Мерлиновы носки, мы же будем учиться на одном курсе с самим Гарри Поттером! Я готова была лопнуть от восторга. Позднее Ричард сказал, несколько неуместного в таком магазине. Кузен только одобрительно косился на меня. Ричард же хранил олимпийское спокойствие. Брат был взволнован тем, что прямо сейчас решится его судьба: какой палочкой он будет пользоваться всю оставшуюся жизнь. Это важнее, чем встречи с какими-то там знаменитостями. Что уж там, я с ним была полностью согласна, просто тогда меня было досаточно легко отвлечь. – Итак, кто хочет быть первым? – Позвал Олливандер, вооружившись линейкой. – Давайте я, – вызвался Хьюго. – Хорошо, мистер Блэк, отлично! Помню вашего отца. И вашу тётушку. Да, занятные люди, занятные. Ему палочка прослужила всю жизнь. Жаль, что её сломали. Вы правша или левша? – Вы помните нашу маму? – Спросила я. – А? Да-да, помню. Милая девчушка. По началу зашуганая немного, но что-то в ней было. Хе-хе, самый частый мой клиент того десятилетия. Покупала у меня три... или четыре? Да, кажется, четыре раза заказывала у меня палочку. Всё теряла их. Хе-хе. Печально, конечно, когда так обращаются с палочками, но... такова жизнь. Попробуйте эту, мистер Блэк. Уверен, вам она подойдёт. Майское дерево и чешуя дракона. Гибкая, подвижная палочка. Прекрасна для заклинаний. Хьюго, неуверенно покосившись на Ричарда, взял протянутую палочку в руку. Он поднял её над головой, из тонкого кончика посыпались искры. Я не сдержала восторженного «Ух ты!». Теперь мне самой не терпелось заполучить волшебную палочку. – Прелестно-прелестно, юноша! Всем бы так сразу палочки верные попадались, хе-хе, – весело сказал Оллиандер, дружелюбно хлопнув Хью по плечу. – Предупреждаю, драконья чешуя – вещь своенравная, так что палочку лучше никому не давайте. И пытайтесь думать прежде, чем что-то делать. – А откуда... – Юноша, волшебная палочка может сказать о человеке гораздо больше, чем он сам. Мастер волшебных палочек практически психолог или прорицатель. Например вы, молодой человек, вспыльчивы и раздражительны, любите покомандовать, но вы благородны и честны. О том говорит чешуя дракона. А майское дерево говорит, что вы любите быть в центре внимания, движимы девизом «после нас хоть потоп». Ещё пояснения требуются? – Э-э-э... – Хьюго был немного ошарашен таким подробным гороскопом. – Нет, мистер Олливандер, спасибо. – Прекрасно. Следующий? – Давай я? – Взволнованно прошептал Ричард, повернувшись ко мне. Хоть мне и не терпелось, я только кивнула. Теперь мне было интересно, что за палочка попадётся Ричарду. Однако с ним всё вышло интереснее. Мистер Олливандер перебрал около полудюжины различных палочек, пытаясь найти ту самую. В конце концов, ею оказалась четырнадцатидюймовая гибкая палочка из ели с «начинкой» из змеиной шкуры. Ричард от характеристик палочки отказался, вежливо поблагодарив мастера. Я с утайкой вздохнула: послушать о том, какие свойства у палочки Ричарда было бы невероятно любопытно. – Ну, юная леди? Мне казалось, вам не терпится быть следующей, – ободряюще улыбнулся Олливандер. Я почти подлетела к старику. После недолгих измерений линейкой и многозначительных хмыканий Олливандер протянул мне одну из палочек, что отвергли Ричарда. С замирающим сердцем я сомкнула пальцы на рукояти и... ничего. Я не сдержала разочарованного вздоха. – Ничего-ничего, не у всех получается с первого раза. Но не вышло и со второго. И с пятого. И с десятого. На одиннадцатой палочке я совсем поникла. Я не могла поверить, что ни одна мне не подходит, но такая мысль закрадывалась в мою голову. Конечно, у меня бывали вспышки магии, неконтролируемые выбросы, как тогда, когда я заморозила лужайку или оказалась на дереве после взрыва котла, но это могло ничего не значить. На пятнадцатой палочке я уже испугалась. – Ничего, юная леди, сейчас подберём, – бормотал Олливандер, копаясь в коробочках. Я бросила беспомощный взгляд на Рича. Тот только развёл руками. Хью ободряюще улыбнулся, подняв вверх два больших пальца. «Легко им. Они себе почти сразу палочку нашли» – Ага! Нашёл! Попробуйте, мисс. Каштан и перо сокола. Хлёсткая, чудная палочка. Я, уже ни на что не надеясь, взяла палочку в руки. По пальцам потекло уютное тепло, словно в руках она сжимала нечто своё, родное. С замирающим сердцем я подняла палочку вверх... – Вот вы где! Я вас уже обыскалась! – Дверь в магазин открылась и внутрь заглянула Андромеда. ...и опустила вниз. Из кончика палочки с тихим «пшшш... плюм!» вылетел комок золотистых искр, мигом пересёкший магазинчик и врезавшийся в дюйме от носа тётки прямо в дверной косяк. Андромеда вскрикнула от неожиданности, замерев. – Простите, – приложив ладонь к губам, главным образом, чтобы скрыть улыбку, выдавила я. – Мистер Олливандер, эта тоже не подходит? – Шутите? Она ваша! Мисс Лафнегл, поздравляю! – Рассмеялся мастер палочек. – Добрый день, госпожа Тонкс! – День добрый, – буркнула Андромеда, поправляя шляпку. – Мистер Олливандер, как вам эти юные дарования ещё магазин на разнесли? – Сам удивляюсь, – развёл руками тот. Хью и Рич выбрались из укрытия, которым служили объёмистые мешки с покупками и сломанная табуретка. Увидев ошарашенное лицо Андромеды и моё - виновато-весёлое, мальчишки расхохотались в голос. Я, оценив комизм ситуации, так же рассмеялась Не смеялась только Андромеда, отсчитывавшая двадцать один галлеон за три палочки, и мистер Олливандер, заботливо упаковавший покупки.***РИЧАРД***
– Поверить не могу, – пробормотала Эйприл, отправляя в рот ещё одну ложку карамельного мороженого. – Никогда не думала, что есть какое-то ещё мороженое, кроме ванильного, шоколадного и клубничного! – В Оттери-Сент-Кэчпоул не было кафе-мороженого? – Удивился я, ковыряя шарик лимонного. – Не-а. Провинциальный городок, что с них взять. Чёрт возьми, я хочу попробовать всё-всё! – Простынешь. Горло болеть будет. – Горло поболит и перестанет, а вот ты как был занудой, так и останешься! – Эйприл показала мне язык. Мы сидели в кафе-мороженом Флориана Фортескью, пока Андромеда и Хьюго искали подарок для Нимфадоры. Мимо суетливо спешили по Косой Аллее маги, что-то кричали торговцы, одна женщина ругалась с аптекарем из-за неоправданно дорогих рогов единорогов. Пару раз мимо нас пронеслись эльфы, облачённые в какую-то ветошь. Я, подняв глаза с намерением растолковать сестре, что я вовсе не зануда, поперхнулся словами, да так и замер, глядя куда-то за левое ухо Эйприл. Девочка обернулась. Позади неё за соседним столиком сидел, едва умещаясь на стуле, огромный широкоплечий человек с густой гривой курчавых тёмных волос. Лица его было не рассмотреть, ведь великан сидел к нам спиной. – Ничего себе, – пробормотал я. – Рич! Это же Хагрид! – Восторженно воскликнула Эйприл. – Хранитель ключей Хогвартса! Мне ребята про него столько рассказывали! – Хагрид? В Косой Аллее? Интересно, зачем? – Сказал я, выскребая со дна стеклянной вазочки мороженое. – Пошли поздороваемся! – Эйприл едва ли не искрилась от энтузиазма. Я даже не успел сказать, что это не очень хорошая идея, как сестра уже сорвалась с места и побежала к великану. Ничего не оставалось, кроме как следовать за ней. – Хагрид! – Весело позвала Эйприл. Великан вздрогнул и обернулся. Лица его почти не было видно за зарослями густой колючей бороды. Только тёмные глаза настороженно и чуть подозрительно изучали щуплую девчушку, что стояла перед ним. – Я... Эм... Чем обязан? – Пробасил Хагрид. – Мы с вами ещё не знакомы. Меня зовут Эйприл Лафнегл, а это мой брат – Рич! То есть, Ричард, – затараторила девочка. – Мне очень много о вас рассказывали! Даже и не думала, что смогу встретить вас вживую до поступления в Хогвартс! Большая честь, сэр! – Ну, какое уж там, – смутился великан, польщённый таким вниманием. Я глянул чуть в сторону и взглядом встретился с сидящим за одним столиком с великаном мальчишкой. Мы даже не заметили его за широкой спиной Хагрида. Худой бледный мальчик нашего возраста растерянно хлопал зелёными глазами, блестящими за круглыми очками, перемотанными скотчем. Чёрные волосы были невероятно взъерошены, чёлка падала на лоб. Одет он был странно: вся одежда была ему на несколько размеров велика, футболка болталась на нём, как на вешалке, а штаны держались на одном честном слове. – Привет, – сказал я, украдкой толкнув сестру. – Извини, мы тебя не заметили за Хагридом. – Ничего страшного, – улыбнулся мальчик. – А вы тоже собираетесь в этом году в Хогвартс? – Да, первый курс. – Я протянул ему руку. – Я – Ричард Лафнегл. – А я – Гарри. Гарри Поттер. Я покосился на сестру. Зная её, я с уверенностью мог сказать, что она сейчас ляпнет какую-нибудь бестактную глупость. Или будет таращиться на него, раскрыв рот. Но нет, сестра повела себя более чем достойно. Она так же протянула ему руку, представившись. Но после всё же не удержалась: – Знаешь, Гарри, у тебя чудовищные очки! Гарри покраснел до корней волос, а Эйприл получила очередной тычок от меня. – Я... я имела ввиду, что можно же их починить, да? – смущённо забормотала она. – Мы как раз купили новые палочки и... – Я не думаю, что это хорошая идея – использовать магию на живых людях, да ещё и не в Хогвартсе, – нахмурился я. – Тогда в Хогвартсе я это исправлю! Обещаю! Ты извини, Гарри. Я когда нервничаю всегда ляпаю глупости. – Ничего, со мной тоже такое бывает, – рассмеялся мальчик. – А почему ты с Хагридом? Твои родственники не повезли тебя на Косую Аллею? – Это... очень долгая история, – снова смутился мальчик, поправляя очки. – А где ваши родители? На лица обоих словно набежала едва заметная тень. От необходимости отвечать, как ни странно, нас спас до той поры молчавший Хагрид: – Лафнеглы! А ведь я вспомнил! Тоже были такие, брат с сестрой. Вечно из всяких передряг вытаскивал их, да. Эд и Линара. Хорошие ребята были, добрые. Только шебутные – с ними вечно что-то приключалось. Однажды с делегацией из Дурмстанга устроили заварушку в Запретном лесу. Ты, Эйприл, похожа на Линару. Племянница её, а? Дочка Эда, значит. А вот ты, парень, – Хагрид нахмурился, пристально глядя на меня. – Совсем не в Лафнегловскую породу пошёл. Больше Блэк. В мать весь, да. Её тоже помню. Хорошие люди были, да... хорошие... – А что с ними случилось? – Полюбопытствовал Гарри. – Или это не моё дело?.. – Отца убили, – мрачно сказала Эйприл. – Нашли его возле твоего дома, когда Ты-Знаешь-Кто пришёл к вам. Остановить его пытался, да Поттеров спасти. Бедняга. Храбрый был, да глупый, – оглушительно шмыгнул носом Хагрид. – А вот что с матерью случилось я, хоть убей, не помню. – Да не так важно это, – быстро сказала Эйприл, пытаясь закрыть не самую приятную тему для разговора. – Скажи, Гарри, а ты всё уже себе купил? И как тебе Косая Аллея? Я слышала, что ты здесь ни разу не бывал! Мы ещё немного посидели, обсуждая впечатления, произведённые на них Косой Аллеей. Выяснилось, что Гарри не знал о волшебном мире совсем ничего до вчерашнего утра. Удивлению нашему не было предела. Вскоре нас нашла Андромеда. Попрощавшись с Гарри, мы с Эйприл отправились следом за тёткой домой.***
– Мантии? – Взял. – Книги все? – Все. – Перья, чернила, пергамент, весы, телескоп? – Есть, есть, есть, есть и есть. – Палочка? – Ну разумеется. – Котёл? – Как он в такой маленький чемодан только влез? Да взял-взял. – Молодец. Ну, кажется, всё собрали? – Ремус вздохнул и отложил в сторону список, с которым сверялся, всё ли я взял. – Кажется, да, – я перевёл дух. До той поры я бегал по комнате и собирал вещи в чемодан под чутким руководством Ремуса. Я присел на кровати около крёстного. Оба молчали. Я должен был отправиться к Андромеде уже сегодня вечером, чтобы утром мы вместе с Хьюго и Эйприл ехали на Кингс-Кросс. А это значило, что уже сегодня мы с Ремусом должны попрощаться на целый год. – Я буду тебе писать, – одновременно проронили мы и рассмеялись. На сердце у меня было тяжело. Ремус заменил мне отца, которого я никогда не знал. Заботился обо мне все эти одиннадцать лет, шесть из которых – практически в одиночку. Ремус любил меня и сделал всё, чтобы я не чувствовал себя одиноким или брошенным. Я тоже любил крёстного. Помимо Хьюго, Ремус был моим единственным другом и прекрасным наставником. Рем поднялся с кровати, тяжело вздохнув, я последовал за ним. Я подошёл к крёстному и обнял его. – Я буду скучать, – сказал я искренне. – Я тоже, Ричард, – тихо сказал Ремус, кладя ладонь мне на плечо. – Но в Хогвартсе у тебя будут новые друзья, а мы увидимся ещё на Рождество и на Пасху. – Да, увидимся, – тихо сказал я. Ремус немного подумал, после чего позвал меня в гостиную. Там он достал из одного из ящиков небольшой свёрток. – Когда нам было по пятнадцать лет, мы с друзьями купили два волшебных зеркала. С помощью них можно было общаться, словно в отражении мы видели не себя, а собеседников, – начал он. – Твой дядя расколол одно из зеркал. Каждый осколок мы поделили между собой, чтобы связываться друг с другом. У меня остались только два. Один – мой. Другой – твоей матери. Сердце сладко затрепетало. Никогда прежде Ремус не рассказывал мне об этих зеркалах. Ещё один предмет, оставшийся после мамы. К каждому из них я относился с невероятным трепетом, как и к любому воспоминанию о ней. – Я хочу отдать тебе один из осколков. В случае чего, если нужно будет срочно со мной поговорить, попросить помощи или совета, который не требует отлагательств, – серьёзно сказал Ремус, протягивая мне один из осколков, – позови меня. Я постараюсь помочь или примчусь, если понадобится, так быстро, как сумею. – Хорошо, – заворожённо произнёс я, с благоговейной дрожью принимая зеркало. – Спасибо, Ремус. Крёстный улыбнулся и кивнул. – Ну что. По последней чашке чая перед отъездом? – Бодро спросил он. Я радостно кивнул. Как только Ремус вышел, я хотел последовать за ним прочь из гостиной, когда ощутил на себе чей-то пытливый взгляд. То был не портрет предков – те разошлись по разным картинам, так что рама была пуста. Хрустальный шар сверкнул золотом в сете лампы. Я приблизился к нему. Закованная в хрусталь принцесса, разведя руки в замысловатом танце, стояла на каминной полке и словно сверлила меня взглядом зелёных глаз, взиравших из-под маски. Рядом с шаром на крохотной подставке покоилась волшебная палочка матери. Инстинктивно я сжал пальцы на осколке зеркала. Зелёные глаза озорно поблёскивали. Повинуясь иррациональному порыву, я осторожно взял с полки шар. Золотистый блик пробежал по глади, на миг затерявшись в трещинке. «Она должна поехать со мной», – подумал я. Бросив на палочку прощальный взгляд, я покинул гостиную.***ЭЙПРИЛ***
– Книги? – Есть! – Отвёртка? – Есть! – Разобранный будильник Рона? – Есть, но не весь. – Не беда, разобьём новый. Так, что ещё? – Кажется, всё, что есть в списке, я положила. – А то, что не в списке? – Тоже положила. – Молодец. А теперь вынь, пожалуйста, запчасти от тостера. – Но мне они нужны! – Зачем? – Нужны! – Прил, в кабинете магловедения есть свой тостер, мы тебе его принесём. – А у Артура их уже шесть! – Всё равно, верни на место. Он занимает большую часть твоего чемодана! – Вовсе не большую, – пробурчала я, вытаскивая невнятный набор железок и проводков из чемодана. Джордж бросил критический взгляд на чемодан. Нахмурившись, он покачал головой и протянул руку ладонью вверх. Я недовольно вздохнула, пробурчала что-то и вытащила из чемодана склянку с буро-зелёной жидкостью. – Я хотела довести её до ума. – Где? В кабинете зельеварения? Тебе Снейп брови откусит, если узнает, что ты экспериментируешь в его владениях. – Ребята, вы собрались? – Послышался с первого этажа оклик миссис Уизли. – Да, мам, почти! – Прокричал Фред, сидящий на кровати Джинни. – Я тоже хочу в Хогвартс, – обиженно засопела девочка. – В следующем году, Джин, – я ободряюще подмигнула ей. – Так, если не считать всякого нелегального хлама, то ты собрала всё, что нужно, – подытожил Джордж. – Вы сами-то собрались? – Обижаешь! – В голос воскликнули близнецы. – Хотя нам ещё малютку Ронни нужно проконтролировать, – всплеснул руками Фред. – Вдруг возьмёт дырявые носки? Или забудет Скабберса? Или не возьмёт мамин свитер? Ужас! – Или заставит упыря собирать ему чемодан, – подхватила я. – Да, ответственное дело. Но сперва помогите мне дотащить вещи до камина. – А мы здесь во-твоему, зачем сидим? Смотреть, как ты свои носки по чемодану раскидываешь? – Деланно возмутился Фред. – Давай, Джордж, хватайся и потащили. Наигранно пыхтя и кряхтя, близнецы подхватили мой чемодан и вынесли его из комнаты. – Зачем тебе все эти шестерёнки, отвёртки? – Спросила Джинни. – Ты же едешь в Хогвартс! – Вдруг там будет скучно? – Пожала я плечами, крутя в пальцах волшебную палочку. – Но это же Хогвартс! – Всплеснула руками девочка. – Там явно не придётся скучать! – Я тебе зуб даю, что я и недели не продержусь без отвёртки. Я растянулась на кровати, глядя в деревянный потолок. Ещё лет в восемь я обклеила его вырезками из карты звёздного неба. Сама не знала, зачем, просто мне казалось, что так выглядит романтично. И гораздо лучше, чем плакаты «Пушки Педдл», которыми были увешаны стены в комнате Рональда. Помимо карт к потолку на кнопки были приколоты три фотографии. На первой была вся семья Уизли вместе с маленькой мной. Это был второй год, когда я у них жила, Уизли отправились в зоопарк и сделали у входа фото. Я хорошо помнила тот день. Помнила, как меня снимали с забора, ограждавшего загон с нюхлерами. Вторая фотография была гораздо старше. На ней были запечатлены двое ребят: сероволосая девочка с озорными блестящими глазами и похожий на неё мальчишка. Отец и тётя Лина. После того, как Хагрид напомнил о них на Косой Аллее, я долго изучала эту фотографию. Я всегда восхищалась своим отцом и тёткой. Жаль, что она погибла задолго до моего рождения – я очень хотела бы познакомиться с ней. Третья фотография была самой ценной. На ней были мама и папа. Фото с их свадьбы. Они молоды и счастливы, так ярко улыбаются... Я вздохнула, встала на кровати и потянулась к потолку. С этим снимком расстаться не хватало духа. – Эйприл, ты идёшь? – Окликнула меня с первого этажа Молли. – Бегу! – Крикнула я. Я спрыгнула с кровати и обняла Джинни. Девочка стала мне почти что сестрой за эти шесть лет. Собственно, все Уизли стали для меня семьёй, которой я лишилась. Почти что семьёй. Как бы они все ни старались, я всё равно понимала, что я – не Уизли. Тонюсенькая грань всё же лежала между нами, как бы все они ни старались. Мальчишки никогда не стали бы мне братьями, Джинни – сестрой, Артур – отцом, а Молли – матерью. Как бы счастлива я здесь ни была, я навсегда оставалась сиротой, которую приняла семья. И этого было не изменить. Попрощавшись с остальными, я договорилась дождаться прибытия Уизли на Кинс-Кросс. Окинув последний раз взглядом полюбившуюся гостиную «Норы», я вздохнула, подхватила чемодан и высыпала в камин горстку Летучего пороха, громко и отчётливо произнеся адрес дома Андромеды.