Танцуй со мной

      — Егор, как вам удается сохранять популярность даже после ухода из Black Star?       — Не боялись ли вы начинать с нуля?       — Какие у вас отношения с Тимуром Юнусовым сейчас?       — До нас дошла информация, что ваш лейбл собирается проводить большую волну отбора артистов, и вам уже пришло около ста тысяч заявок. Это так?       — Егор! Постойте!       Я, закрываясь ото всех любопытных капюшоном и тёмными очками, скользнул внутрь здания собственного офиса. Меня встретил привычный светлый интерьер и молодая администратор, кивнувшая мне в знак приветствия. Кинув ей на стойку папки с отчетностью, я поднимаюсь к себе в кабинет, по пути здороваясь с артистами и персоналом.       До места назначения меня провожают многочисленные плакаты с изображением моих артистов, наши с Марвиным фотографии — после основания совместного лейбла. Только новые, недавние, сделанные на ближайших мероприятиях — никакого прошлого.       Я решил полностью оградиться от этого и начать жить заново, с чистого листа. Black Star мне многое дал, и я этого не забыл, но сейчас это лишь воспоминание и ничего больше.       В кабинете холодно, потому что уборщица вечером забыла закрыть окно, а ночью снова был дождь. В марте. Ежусь и хлопком закрываю его, для верности прикрыв шторой, и включаю настольную лампу.       Сегодня предстоит многое сделать прежде, чем мы с артистами лейбла, их командами и Марвиным окажемся на тусе Love Radio.       В последние несколько месяцев все идет слишком хорошо. Хоть и раньше мне работа давалась легко, но нынче будто бабка прошептала. Нет, конечно, я верил, что наша популярность будет огромной. Но не настолько! Концерты, альбомы, стиль… Всё завертелось и стало одной красивой картинкой.       Даша звонила с утра, когда я ещё был в нашей квартире, а она давно уехала на студию. Я был как никогда рад слышать её голос, ведь, если бы не она, я бы точно проспал важную встречу из-за жесткой ночной гулянки.       — Егор Николаевич, к вам Карина Эдуардовна,  — секретарь нагло ворвалась в мой кабинет, резко дернув ручку и заставив меня зависнуть в воздухе, качнувшись на стуле. Она постоянно так делает, и это меня чертовски бесит, хоть я и привык. Точнее, пришлось привыкнуть, ведь специалист она хороший и отлично справляется.       Я киваю и прошу пустить гостью.       И да, мы с Кариной до сих пор поддерживаем связь, но лишь чисто дипломатическую и основанную на общей неприязни к её «замечательному» отцу. После того, как я разорвал с ним договор и ушёл из Black Star, волна вопросов прессы просто захлестнула меня, и они как-то пронюхали про наши дипломатические отношения с Олегом Эдуардовичем. И Карина явилась незамедлительно: предложила помощь, если я так же не отвернусь от неё. Мы отлично сработались.       Девушка, одарив меня свой парадной улыбкой, первым делом кинула сумку диван и упала в кресло напротив, закинув ногу на ногу и прикрыв глаза.       — Чертовы журналисты, и здесь прохода не дают, — простонала она, поправляя белокурые пряди и пряча их за ухом.       — Скоро они и в окна полезут, — ворчу я, отворачиваясь к закрытым шторам. — В последнюю неделю, перед сегодняшней пати, все сошли с ума. Будто что-то мега крутое случится.       — Как по мне, всегда одно и то же, — та повела бровью. — Только если не брать во внимание, что ты впервые в составе нового лейбла там будешь выступать. Как трек, кстати? Все отказываются показывать мне его!       — Марвин говорит, что слишком сопливо, — смеюсь, а рука невольно тянется к телефону, где на рабочем столе находится наше с Дашей совместное фото. Эта девушка слишком дорога мне, чтобы называть то, что я написал для нее, «розовыми соплями».       Мы через многое прошли за эти полтора года, но никто ни разу не опустил руки. Постоянная поддержка, взаимовыручка, маленькие жизненные мелочи, приносящие радость: все это до сих пор присутствует в наших отношениях и держит нас на ногах. Я только после ухода из лейбла и полного погружения в самостоятельность понял, насколько Даша сильная, и уже не беру во внимание её прошлые и частые слёзы. Не каждая девушка сможет не упасть духом и при этом поддерживать других. Совершенно не каждая. Но эта смогла.       — Я ещё не выпускал трек в релизы, сегодня будет презентация.       — Уверена, что он зайдет, — Карина что-то черкает в блокноте, и только закончив, поднимает на меня глаза. — В общем, зачем я пришла: мои дизайнеры закончили с имиджкой, ждут вашего одобрения. И да, мне не очень нравится толстовка, материал какой-то неприятный, — она вынула из шуршашего бумажного пакета серую кофту и аккуратно положила мне на край стола. — Сам глянь.       Я повертел в руках толстовку и вывернул.       — Да, не очень, — блондинка кивнула. — Хорошо, найдете замену? — она снова кивнула. — Тогда свяжешься со мной, когда сделаете имиджку для артистов, — я подошел к окну и пальцем слегка отодвинул штору, морщась от ярких солнечных лучей. В глазах зарябило. — И, если встретишь внизу Марвина, передай, что его машину эвакуируют.

***

      Перед тем, как выйти из авто, поправляю рукава пиджака и смотрюсь в зеркало. Не успел побриться — куча дел, а мой мастер тоже завален клиентами. Я уже и пожалел, что посоветовал его друзьям. Слежу глазами за другими машинами, ползущими по ту сторону окна. Сегодня слишком большая вечеринка, но я непременно столкнусь со всеми приглашенными.       Быстро ныряю под козырек и прохожу клуб, кивнув охране.       Пока еще не так шумно, артисты со своими командами только прибывают, но нас встречают во всеоружии. В большом холле у самой дальней стены установлена сцена, освещенная мощными прожекторами, по бокам тянутся длинные столы с закусками и алкоголем.       Первым я встречаю Воробьёва. Он на редкость прибыл вовремя, ведь обычно допоздна засиживается на студии и появляется под аплодисменты для первого выступающего. Мы обмениваемся рукопожатиями.       — Слышал, Марвин собрал «Олимпийский», — он дружески улыбается и поправляет свою блондинистую шевелюру. Совсем недавно мы с Лехой начали работу над вторым совместным треком, который он хочет записать в рамках своей новой серии короткометражек. Всегда поражаюсь, какой он трудяга. Иногда мне кажется, что отдых для него — что-то чуждое, и артист готов часами творить.       — Да, было жарко, — мой взгляд бегает по вновь прибывшим гостям, когда Воробьёв протягивает мне бокал с искрящимся шампанским. — Мы сначала не верили, что у нас что-то выйдет, ведь его рейтинги со свистом полетели к основанию после ухода, — делаю два больших глотка, практически опустошая бокал. — Это было нереально.       — А, по-моему, вы сделали хорошую работу, поэтому ничего удивительного, что ваш лейбл бьёт все рекорды, — он пожал плечами. — Тем более, нам ещё вместе создавать зашибенский трек. Надеюсь, ты найдешь танцоров, как мы планировали?       — Конечно, — киваю, — уже нашёл.       — Кажется, я даже знаю, кого, — хитро улыбается, заставляя меня своим взглядом рассмеяться. Чертов лис! — Как, кстати, Дашка? А то мы не виделись с того момента, когда она устраивала своих ребят на подтанцовку к Френдам. Эл уже успел соскучиться.       Вспомнив, как шатенка тискает радостно лающего пса, мы оба расплылись в улыбке. Это была наимилейшее зрелище: Даша, вместе с псом повалившись на пол, радостно хохотала.       Снова прохожу взглядом по залу. Когда же моя танцовщица соизволит явиться? Двери снова распахиваются, и все гости невольно поворачиваются в сторону входа. Ничего удивительного, ведь последние несколько месяцев появление Мафии только так и сопровождается.

Некоторое время назад

      — Егор!       Я вернулся домой около четырех утра, потому что мы с Марвиным долго просидели за договорами с новыми площадками. Я нереально устал и почувствовал это только тогда, когда стал тихо проворачивать ключ в замке, чтобы не разбудить Дашу. И даже собственное имя, произнесенное довольно знакомым голосом, расслышал не сразу, засыпая на ходу.       — Егор! — снова окликнули меня, и я медленно обернулся вокруг себя, привстав на носки.       В нескольких шагах от меня, тоже вставив ключ в замок, стояла, улыбаясь, милая блондинка, известная публике как Клава Кока. Я так давно не видел эту девушку, мою давнюю подругу-зажигалочку, что сам невольно расплылся в теплой улыбке. Но даже блестящие глаза певицы выдавали усталость хозяйки. Я, конечно, знал, что перед большим концертом Black Star ребята основательно готовятся и не покидают площадку до последнего, но нынешнее выступление, видимо, должно было быть бомбезным.       — Хэй, ты же говорила, что тебе не нравится Москва-сити, — я крепко обнял девушку и поворошил её и без того взлохмаченные волосы.       — Мой бойфренд настоял, — она пожала плечами. На девушке было серое платье из новой коллекции одежды лейбла, дополненное её любимой косухой, которую, Клава, кажется не снимет даже тогда, когда куртку придется выбросить. — Но я до сих пор не люблю это место: уже пять раз застряла в лифте за месяц! Черти что! — артистка улыбнулась, хотя в её голосе слышалось возмущение.       — Может, ты просто невезучая, — мы дружно рассмеялись. Наверное, она тоже вспомнила времена, когда мы вместе ходили в клубы после концертов в поисках пассий на несколько дней.       — Зато тебе всегда всё удается, — Клава кивнула на мою толстовку, на нашивку с нашим с Марвиным лейблом, и я криво улыбнулся. — Егор, — она положила руку мне на плечо, — все артисты вас поддерживают. И Кристина, и Матвей, и…       — Я знаю, — я перебил её, взяв за руку. — Я знаю. Спасибо.       Появление артистов Тимати кажется слишком пафосным, и мы с Воробьевым невольно морщимся. Блондин особо не разговорчив на эту тему, но, кажется, он сам недавно покусался с Юнусовым из-за концертной площадки для своих ребят. Мафию моментально окружает пресса, а друг тянет меня ближе к штендеру, чтобы сделать пару фотографий.       Вдруг на плечо мне ложится рука и слегка его сжимает.       — Я почти не опоздала, видишь, — Даша, пыхтя, поправляет локон. На ней обтягивающее черное платье с разрезом сбоку, бордовые кроссовки и пара звенящих браслетов на руке. — Ребята уже разбрелись по площадкам, а я еле тебя нашла.       — Надеюсь, ты на студию не вернёшься сегодня? — я прижимаю её к себе, уступая место у штендера девчонкам из ВИА Гры.       — Нет, но рано уеду. Детскую группу пришлось перенести на утро, — насупилась она, провожая взглядом сверкающие платья певиц.       Я тяжело вздыхаю: несмотря на то, что и сам загружен работой, Даша уж слишком много держит на своих плечах. Я уже и соскучился по нашим вечерам в ресторане или просто поездок по городу. Мы слишком загружены.       — Может, ты перестанешь преподавать? — она резко оборачивается на мой голос, открыв рот. — Я ведь хорошо плачу тебе за работу в подтанцовке, да и сам неплохо зарабатываю. Я хочу, чтобы мы проводили больше времени вместе.       — Не в деньгах дело, Егор, — по ней видно, что она очень устала и совсем не настроена на такие разговоры. — Мне нравится этим заниматься, я мечтала об этом. И пока я могу, я должна действовать.       — Возможно, я сейчас покажусь амбициозным подростком, но мне это не нравится, — я наклонился ближе к её уху и оставил легкий поцелуй на виске. — Мы практически не видимся в последнее время. Я устал просыпаться один. А твои вафли! Я уже и забыл, какие они на вкус.       — Поговорим дома, ладно? — шатенка умоляюще на меня посмотрела и тут же опустила глаза. — Я слышала, тут где-то есть офигенные капкейки. Я так хочу есть!       Вздыхаю. Опять она увиливает от ответа — и это уже не в первый раз. Иногда мне хочется прижать девушку к стенке и заставить все обговорить, но я понимаю, что просто не подниму на неё руку.       Начинается концерт: артисты аплодируют, встречая первых выступающих. Подойдя ближе к сцене, я усаживаюсь за первый столик, по пути перехватив бокал с мартини.       Мафия… Конечно же, вечер открывает Мафия. В последние полгода я так часто слышу эти три слова, но не могу сказать, что получаю от этого плохие эмоции. Я действительно рад, что у Black Star дела идут в гору, но многие из моих уст воспринимают это как зависить. Идиоты! Пресса до сих пор не может смириться с тем, что наш с Марвиным уход из лейбла не оставил никаких плохих последствий для Black Star, лишь подпортил нервы Юнусову, но это уже его личные загоны и нежелание смириться. Мы не враждуем! Зачем нам и нашим артистам это? Разве стычки принесут какой-то результат, кроме, что, конечно же, очевидно, разделения фанатов на «кланы»?       Пока артисты выкладываются по полной, выдавая публике новое творение и ловя на себе восторженные взгляды, я слежу глазами за Тимуром. Я, черт возьми, хочу помириться! Мне действительно важно знать, что он не держит на меня зла, ведь именно Тимати помог мне встать на ноги. И только рэпер этого не может понять.

***

      Вечер быстро закончился, и артисты стали высыпать на улицу, оставляя душный клуб и персонал отдыхать после столь яркого торжества. Но никто еще не расходился: все обсуждали произошедшее вечером.       Даша вместе со своими дэнсерами отошла обсудить планы на будущую неделю, растворившись в толпе красивых нарядов и громкого смеха. Я остался ждать её у авто.       И снова внимание привлекает команда Black Star. Это точно знак, думается мне, и я, хлопнув дверью машины, направляюсь в самую «тьму».       — Тимур, — произношу я негромко, но этого достаточно, чтобы артист услышал. Но в ответ ничего, он даже не оборачивается.       Делаю ещё несколько шагов, кивая тем, кого не успел поприветствовать, но Юнусов продолжает меня не замечать. Я клянусь: он просто делает вид!       Поджав губы, я сокращаю расстояние между нами до одного шага, и народ невольно расступается, разбредаясь по сторонам. Все смеются и болтают, будто ничего не происходит, но часто оборачиваются, пожирая меня и Тимати взглядами. Но опять ноль внимания.       — Хватит притворяться, что меня рядом нет, — практически шиплю я, когда рэпер вдруг, невольно, встречается со мной взглядом. Он на секунду застывает, растерянно приоткрыв рот. Я тут же перехожу на обычный тон. — Пора перестать вести себя, как обиженное дитя. Мы давно повзрослели! Я не сделал ничего такого, что нанесло бы неповторимый вред лейблу. Думаешь, я хотел именно этого? — в моем голосе ни нотки раздражения, лишь спокойствие.       Тимур расплывается в улыбке, настолько кривой и отталкивающей, что я моментально вспыхиваю, но стараюсь держаться и лишь сжимаю руки в кулаки. Неужели он думает, что я играю с ним и говорю все это на публику? А я ведь пытался разъясниться с ним раньше: меня встречал озлобленный и надменный взгляд.       Да к черту всё! Даже не посмотрев в сторону застывших «зрителей», разворачиваюсь и быстрыми шагами возвращаюсь к своему авто.       Всю дорогу мы с Дашей не проронили ни слова, она лишь озабоченно поглядывала на меня и даже, я заметил, пару раз открывала рот, чтобы что-то сказать, но сама себя останавливала и отворачивалась к окну. Но я нуждался в ней именно сейчас, в её бесполезной болтовне. Однако понимал, что просто не смогу правильно начать, ведь злость во мне бурлила.       Только-только оказавшись на пороге квартиры, я скидываю с себя куртку и иду в душ. Но сегодня горячая вода совсем не расслабляет меня, а вгоняет в большее уныние, как бы я ни старался отпустить произошедшее. Уже полтора года я встречаю только холод.       Даша, закутавшись в тёплый махровый халат, сидит за баром, когда я захожу в кухню. Комнату наполняет приятный запах зеленого чая: шатенка точно знает, что поможет мне быстрее заснуть. Она кидает на меня усталый взгляд и снова опускает глаза в чашку.       — Я, можно сказать, переступил через себя, подошёл к нему, попытался поговорить, а он… — сдаюсь я, усаживаясь рядом с танцовщицей и легонько касаясь носом её плеча. — Чего он добивается?!       — Егор, плюнь на него и не забивай мозги, — вздохнув, произносит девушка и подвигает чашку с чаем ближе ко мне.       — Да как ты не понимаешь? Я хочу с ними помириться, а он строит из себя принцессу! — так получается, что я залпом выпиваю весь чай, морщась от того, какой он горячий.       — Егор, что ты хочешь от меня? Я понимаю: тебе тяжело и обидно, но что я могу сделать? — Даша устало сползает со стула, ставит посуду в мойку.       — Да какая обида, Даш? Ты меня совсем не слышишь.       Девушка, ничего не ответив, покидает кухню, и я плетусь следом. Все навалилось на меня тяжелым грузом, и сегодня я явно не усну даже после «чаетерапии». Меня не отвлекает даже то, что Даша, скинув халат, оказывается в одних трусиках. Но её, кажется, и не заботит моя реакция. Она наносит крем, массируя кожу, и, погасив свет, забирается ко мне под одеяло.       — Возможно, я сейчас буду эгоисткой, но я очень устала… — шепчет она, уткнувшись в мое плечо. — Понимаю, что ты хочешь выговориться, но… но причем тут я? Мне что, побежать к Тимати и попросить, чтобы он соизволил с тобой поговорить? — она нервно смеётся. Такое бывает у неё от перенапряжения, поэтому я даже не обращаю внимания. — Егор, тебе ли не плевать на него? Не хочет, ну и не надо — его дело. Он не обращает внимания, и ты тоже поступай так же. Думаешь, только тебе тяжело? Поругался с Тимати, ну и что? Ты сейчас в другом лейбле, в собственном, черт возьми, лейбле! Почему тебя это так беспокоит?       — Возможно, ты права, — тихо, почти шепотом отвечаю я, сложив руки под головой и коснувшись носом пристроившейся у меня на груди девушки. Она крепко обнимает меня, а наши ноги переплетаются. — У тебя что-то случилось?       — Нет, всё нормально, — та отрицательно вертит головой, на секунду взглянув на меня, но тут же опускает светлые глаза, сверкающие от света города.       — Нет, не нормально, Даш, — спокойно произношу я. Развернув девушку к себе, я обхватываю ладонями её лицо. Даша снова прячет глаза. — Я же вижу, что и ты хочешь что-то сказать.       — Не хочу тебя загружать, ты и так устаешь, Егор. Давай спать, — шатенка пытается вырваться, но вскоре сдается.       — А ты как будто нет. Малыш, ты обижаешь меня в какой-то степени.       — Да нет никаких проблем, просто у нас не хватает хореографов. Нам приходится делить часы между оставшимися, но ты просто так устаешь за день, что на дополнительные тебя не хватает. А расформировывать группы…       — Подожди, у вас же был большой штат? — я окончательно принимаю сидячее положение, поднимая за плечи Дашу. Она придерживает рукой одеяло, прикрывающее ее обнаженную грудь. Это заводит, но я стараюсь не отвлекаться и выглядеть серьезно.       — Многие понял, что на подтанцовке у артистов зарабатывают больше, и ушли, — пожала плечами та.       — Даш, может все-таки уйдешь оттуда? — я задаю этот вопрос в сотый раз за последний месяц, хотя точно знаю, каким будет ответ.       — Уйти от того, что создала сама? Что за глупости, Булаткин? — фыркает та. Танцовщица протяжно зевает, а одеяло предательски сползает вниз. Руки невольно тянутся к шее шатенки, большим пальцем я проводу по ее подбородку и по нижней губе. Даша сглатывает. — Ты же не выспишься, Егор… Перестань!       Слишком поздно.       Я просыпаюсь и рывком сажусь, потирая глаза и пытаясь привыкнуть к темноте. На тумбочке разрывается смартфон, почти съехав к её краю, а девушка даже не проснулась: вот что делает с людьми чрезмерная нагрузка. Окончательно продрав глаза, я тянусь к мобильному и смахиваю на экране «ответить». Карина.       — Крид, у меня дерьмовые новости.