Танцуй со мной

      Поднимаю руки вверх и резко отпускаю, падая вперёд всем телом. Рывок, и я на ногах, пытаюсь удержаться, но музыка снова роняет меня. Колени скользят по полу, сначала правая, а затем левая руки взмывают в воздух и в таком же порядке опускаются. Обнимаю себя за талию, плавно наклоняясь то в одну, то в другую сторону. Наклоняюсь вперед, касаясь грудью пола, и ползу, словно демон из Ада цепляюсь за поверхность. Переворачиваюсь на спину и поднимаю ноги, держу прямо, но как только музыка начинает усиливать свой ритм, раскидываю их ровно на сто восемьдесят градусов и так же резко смыкаю. Ещё пара резких толчков — прогибаюсь в пояснице и падаю, словно мертвая, когда музыка утихает. Слышу, как стучит сердце. Дышу полной грудью.       Ещё в такси я чувствую нарастающую страсть Марвина. Он то и дело норовит забраться мне под платье, но снова и снова получает по рукам. Приходится шикать на него, ведь таксист на нас косо посматривает. Он берёт меня за подбородок, бесцеремонно и даже немного грубо, и начинает жадно целовать, не обращая внимания на водителя. Пусть так, лишь бы юбку не задирал. Скидываю туфли и забираюсь на диванчик с ногами, оказываясь чуть ли не на коленях у певца. Его руки у меня на талии.       — Может, на сегодня хватит? — выходит из раздевалки Артём, вертя в руках небольшое махровое полотенце. Он садится на лавочку, которая стоит между двумя дверьми, и начинает вытирать волосы. Он всегда выкладывается на тренировках по полной, да и групп у него немало, поэтому после рабочего дня обязательно заглядывает в душ прежде, чем отправиться домой. — Ты тут с самого утра. В свой выходной. Неужели для тебя так важен этот танец, или ты решила примерить роль матери Терезы?       — Я обещала ребятам поставить номер на танцевальный фестиваль, и я это сделаю, — отвечаю я, разминая уставшие после прыжков ноги.       — Ты хоть ела сегодня? Или опять быстро схомячила салат и хватит? — парень вешает полотенце на крючок и подсаживается ко мне. Он осматривает моё колено, сняв бинт, которым оно было перемотано. Ночью, когда мы с Мишей приехали на квартиру, запнулись об обувь и оба повалились на пол. — Вроде, опухоль сошла, но, если бы ты не вытанцовывала тут сутками, все прошло бы куда быстрее. В конце концов, ты вчера неплохо так напилась. Разве ты не хотела бы поваляться в кровати после такой ночки? — неодобрительно кивает и хмурится, обратно перематывая ногу. Кусаю губу, недовольно шипя и морщась от болючих покалываний. — Значит так, я сегодня на машине, поэтому завезу тебя домой. Иначе заберу твои ключи и оставлю в студии на все выходные. А потом выбирайся, как хочешь.       — Неплохая мотивация, — ворчу, но в голосе только добрые нотки. — Умеешь ты… Ладно, дай мне пять минут, и я буду готова.       Он кивает, а я медленно поднимаюсь с пола и в прямом смысле ковыляю к раздевалке. Артём ведёт себя, как старший брат, и мне это нравится, ведь моего настоящего брата я не видела уже лет десять. И, на самом деле, не встречалась бы с ним ещё столько же, ведь его поступок оставил в моём сердце чёрный след.

***

      Артём проводил меня до лифта, и я еле уговорила его оставить меня.       Открываю дверь и захожу в пустую квартиру. Темно, только тени играют на освещенных уличными огнями стенах. Где-то в ванной слышны звуки падающих капель: наверное, в спешке плохо закрыла кран. Кровать ещё смята после ночи, подушки лежат на полу, а простынь и мягкое одеяло в ногах.       — А давай лучше ко мне, — шепчу я на ушко Мише, когда мы почти доезжаем до нужного адреса. Он согласно кивает и перенаправляет таксиста. Тот лишь недовольство бурчит, но разворачивает авто. — У меня, по крайней мере, будет, чем позавтракать, — пьяно смеёмся, а парень сильнее прижимает меня к себе.       Мне уже не приходится его контролировать, потому что его руки покоятся на моей талии, даже не спускаясь ниже, зато взгляд медленно, но верно снимает с меня всю одежду. Ухмыляюсь. Купить бы ещё бутылочку чего покрепче, чтобы я точно не сошла с позиций. Достаю из сумки смартфон: куча пропущенных от Артёма, Оксаны, Егора. Быстро отвечаю первым двум, еле попадая по клавишам от тряски автомобиля и от собственного штормящего состояния, а потом просто отключаю телефон, кинув его обратно. Не хочу, чтобы что-то отвлекало.       Боль в ноге усиливается, отдает на все тело, чувствую ломку, усталость. Надеюсь, Марвин ничего не натворил, пока меня не было дома, ведь я уехала раньше его пробуждения и в записке попросила лишь захлопнуть дверь, оставив на столе завтрак и таблетки от головы. Наконец включаю свет, и комната наполняется мягкими лучами. Подхожу к холодильнику и с удивлением замечаю, что чистая посуда стоит в сушилке, а на столе ни крошки. Медленно провожу рукой по столу, поверхности тумбы — чисто. Брови медленно ползут вверх. Не могу понять, что происходит, почему в квартире нет ни единого следа того, что произошло ночью? Шумно выдыхаю и сажусь на кровать, подбирая под себя ноги. Все ещё хмурюсь. Неужели у меня завелся домовой или просто-напросто Марвин решил побыть добреньким? Одна мысль кажется бредовее другой, что меня смешит.       Дверь резко открывается, и мы буквально вваливаемся в квартиру, страстно целуясь. На ходу снимаю туфли, параллельно расстёгивая рубашку парня, но вдруг запинаюсь о раскиданную у порога обувь и валюсь на пол, увлекая за собой певца. Мы смеёмся, потому что наши пьяные умы ничего больше делать и не могут, но, когда Миша помогает мне подняться, ощущаю легкую боль в ноге. Да какого черта я вечно получаю какие-то травмы? Подхватив под ягодицы, Марвин несёт меня на кровать, передвигаясь по неосвещенной квартире практически на ощупь, постоянно на что-то натыкаясь. Слышу, как разбивается небольшая ваза, стоящая на полу около кровати. Помнится, в ней стоял небольшой букет, купленный мной у старенькой бабушки в переходе. Наконец я чувствую мягкие подушки.       Блекстаровец ухмыляется и резким движением раздвигает мои ноги, а я лишь вскрикиваю от неожиданности и напора. Платье плотно облегает моё тело, грудь, становится даже трудно дышать, и мне приходится прервать попытки Миши расстегнуть молнию на штанах и отойти к окну. Парень провожает меня жадным взглядом, а я начинаю вилять задом, подливая масла в огонь. Секунда, и я прижата к окну. Щеки касаются холодного стекла, упираюсь руками в подоконник, а шатен обнимает меня сзади. Его руки блуждают по моей талии, ягодицам, спускаются ниже и резко задирают платье. Охаю, и даже прохлады от открытого окна становится мало.       Не знаю, почему мне вдруг стало всё равно, что я буду чувствовать после этого всего. Почему только в полуживом состоянии я могу расслабиться и забыться? Танцую ли я уже битый час или опустошаю пятый шот — теряю интерес ко всему. И пусть после всего мне будет не по себе, стыдно или просто плохо… Иногда я должна уходить в свою «нирвану».       Марвин резко разворачивает меня к себе, усаживает на подоконник и крепко целует. Зарываюсь в его мягкие волосы, улыбаясь, потому что щетина щекочет щеки и нос, сильнее притягиваю парня к себе. Во рту всё ещё запах терпкого алкоголя. Обхватываю Мишу ногами.       Он наконец справляется с ширинкой, и брюки резко падают на пол, а бляшка ремня звонко касается пола. Я буквально срываю с певца рубашку, и она тоже скрывается в темноте. Марвин сильнее задирает моё платье и вдруг резко входит в меня двумя пальцами. Выгибаюсь, не в силах сдержать громкий стон, но губы шатена накрывают мои. Отдаюсь ему полностью, забываю про стеснение и даже подаюсь вперед, отвечая на его ритмичные движения пальцами. Когда я очередной раз подаюсь вперед, выгибаясь в спине и запрокидывая голову назад, блэкстаровец аккуратно собирает мои волосы и тянет вниз. Его горячее дыхание обжигает шею, кажется, что я будто таю под его прикосновениями. Я такая пьяная. И мне так все равно.       — У меня с собой нет презервативов, — вдруг произносит Марвин практически шепотом, даже немного детским голосом.       — Плевать, — кидаю я, спрыгивая с подоконника и обнимая парня за шею. Тот ухмыляется. Ноги подкашиваются. — Хочу снять это чертово платье.       Закрываю лицо руками, зарываясь пальцами в волосы. Неужели я так напилась? На работе совсем не было времени подумать об этом всем, ведь я старательно пыталась отвлечься. И мои старания довели меня до новых болей.       Прибрано все, кроме кровати. Снимаю постельное бельё и отношу в ванную, запуская стиральную машину. Но как бы то ни было, я и правда отвлеклась, не думала ни о чём… кроме того, как вел себя Миша. Возможно, это было из-за алкоголя, но я никогда не ощущала такой заботы с его стороны: я видела в нём лишь стрёмные подкаты и навязчивость. Может, мне это вообще приснилось? Или этот человек и правда скрывался за маской? Наверное, я просто ищу оправдание своим стонам.       Звонок в дверь. Подпрыгиваю на месте, уронив пачку порошка в стиральную машинку. О боже, когда я стала такой пугливой? Смеюсь сама себе, проводя ладонью по вдруг вспотевшему лбу. Второй звонок подгоняет меня, и я иду к двери, все еще оглядываясь на места, которые вчера пострадали больше всего. Даже стекло, давеча испачканное помадой, идеально чистое.       Звук щелчка замка разносится по пустой квартире и звенит в ушах. Передо мной стоит Егор с пакетами в руках. Его волосы влажные, с ветровки стекают капли дождя. Неужели опять погода чудит? Я так надеялась, что эти вечные облака разлетятся.       Наши взгляды встречаются. Почему это было неизбежно? Парень совершенно спокоен, по крайней мере, внешне, а меня трясет: ладони вспотели, в горле пересохло, ноги просто онемели. Я будто потеряла голос и как рыбка открываю рот.       — Впустишь? — спокойно произносит Крид, кивая, и я киваю в ответ. Медленно делаю шаг назад, с таким же глупым выражением лица провожая взглядом блондина. Тот за порогом стряхивает ветровку и снимает обувь. — Я утром забирал отсюда Марвина и заметил, что у тебя почти пустой холодильник. Ты много работаешь, и я решил, что могу помочь тебе и избавить от похода в магазин.       Егор ставит пакеты на тумбу и разбирает их, а я недоуменно смотрю за этим действием. Хочется крикнуть «Что происходит? Почему ты ведешь себя так странно? Я ведь специально крутила с Марвиным перед твоим носом!» Никто ж не знал, что я так заиграюсь…       С открытым ртом сажусь за барную стойку и подпираю голову руками.       — Может, всё-таки поговорим? — тихо произношу я, привлекая к себе внимание шелестящей пачкой из-под печенья.       — Сначала ты поешь, — как ни в чём не бывало отвечает Егор, и моя челюсть окончательно целуется с полом. Я совершенно ничего не понимаю. Чувствую себя так, будто меня по голове ударили чем-то тяжелым, да так, что оглушило. Контузило. Кто сейчас передо мной и куда он дел Крида?       Певец открывает контейнер с моим любимым салатом, достает вилку и кладет передо мной, затем наполняет чайник, и уже через несколько минут передо мной стоит полная кружка ароматного кофе. А он прав, я чертовски голодна.       Парень усаживается рядом со мной и буквально кладет вилку мне в руку.       — Ты поешь со мной? — произношу я, кусая губу, будто прошу что-то постыдное.       — Если ты так хочешь, — он слабо улыбается, но откусывает курицу, кусочек которой я ему протягиваю. — На самом деле, я с утра в офисе и совершенно ничего не ел.       Мы уплетаем всю приготовленную мне еду и делим пополам кофе. Блондин держится спокойно, даже не пытаясь лишний раз взглянуть на меня или дотронуться. Чувствую себя неловко, мне даже немного стыдно за свое поведение в клубе после того, как Егор заботливо себя повёл. Но с другой стороны, спорить на меня — офигеть какое умное решение, и Крид заслуживает. Марвин, по крайней мере, даже не пытался играть на моих чувствах.       Я убираю всю посуду в мойку и включаю горячую воду, но вдруг чувствую крепкие руки у себя на плечах. Парень прижимается лбом к моему затылку и тяжело вздыхает. Закрываю воду, так и не намочив руки, и хватаюсь за край раковины.       — Ты повел себя, как настоящий засранец, — говорю я хриплым голосом и прочищаю горло.       — Я думал, ты меня ударишь, — с усмешкой отвечает блондин, а я лишь фыркаю и пихаю его локтем. — Но ты хотела, признайся.       — Да, хотела, — он разворачивает меня к себе и смотрит мне прямо в глаза. Цвет его глаз вновь поменялся, вновь потемнел. Завораживает. — Но сейчас я слишком устала, чтобы отвесить тебе хорошую пощечину, Крид, — снова ухмыляется, и уголки моих губ тоже ползут вверх. Почему в такой серьёзный, совершенно не весёлый момент, я веду себя так странно?       — Можешь отложить эту возможность на будущее, — его руки спускаются мне на талию и крепко её сжимают, отчего мурашки бегут по коже. Вздыхаю, проводя пальцем по его гладко выбритой щеке и цепляюсь за золотую цепочку, оттягивая её. — Ты теперь не простишь меня? — голос его становится более тихим.       — А ты хочешь получить прощение? — сразу же отвечаю я, обнимая голубоглазого за шею. Он касается губами моего лба. Практически незаметно кивает. — А зачем? Тебе в первую очередь стоит извиниться перед Кариной, ведь Марвин, в отличие от тебя, холостяк.       После этих слов Егор отходит от меня и опирается на барную стойку. Он моментально меняется в лице, что меня немного пугает, но я лишь поднимаю одну бровь и отворачиваюсь к раковине, возвращаясь к грязной посуде. Я ничего плохого не сказала.       — Может хватит заботиться о своей ненаглядной подружке, а? — певец старается говорить спокойно, но заметно, как его потряхивает. — У меня порой возникает такое чувство, что ты её ангел-хранитель! Тогда какого черта ты позволила мне влюбиться в тебя? А как же Карина?! Бедняжка будет страдать, опять загуляет и начнет трахаться направо-налево. Чем ты думала, когда позволяла мне большего в наших, грубо говоря, отношениях?       Все вокруг замирает, а в голове крутятся его слова. Круто, ведь теперь не он виноват, а я. Даже не могу догадываться, чего хочет добиться этим Булаткин, и о чем он вообще думает, вот это меня пугает. Брови парня собираются в кучу, он сверлит меня взглядом.       — Мы слишком далеко зашли, чтобы ты до сих пор корила себя после каждого нашего секса и переживала по поводу чувств Карины, — более строгим тоном говорит он. Ничего не отвечаю, лишь кусаю губы. Это уже вошло в привычку. Егор вдруг снова оказывается рядом. Зажимает руками моё лицо. — Только скажи мне, пожалуйста, чего ты хотела добиться, трахаясь с Марвиным? Вину свою заглаживала перед подруженькой, которая неустанно пытается тебя с ним свести?! Что ты хотела этим сказать?