POV Егор
Раздражает. Как же она меня раздражает. Почему девушки любят настолько всё усложнять? Порой мне кажется, что у них есть ген, отвечающий за промывание мозгов, нытьё и самоуничтожение. Сначала от одной наслушался про замшевые туфли и представление какой-то новой коллекции в Великобритании, на которую она, к большому сожалению, не сможет попасть — по этому поводу она закатила истерику. Теперь вторая в очередной раз заводит свою шарманку. Можно ведь сказать однажды… Ну или дважды, позабыв, что тема уже поднималась — и на этом всё. Мой взгляд бегает по Даше. В её действиях и взгляде я пытаюсь поймать что-то такое, что даст мне искренний ответ на вопрос. Девушка дрожит, а её плечи непроизвольно опускаются. Сутулится. Общаясь с ней, я понял одну интересную вещь — чтобы узнать правду, надо застать Дашу уставшей. Некрасиво пользоваться этим, конечно, но пока я только так смогу понять, что же творится в голове у девушки. Иногда её поведение, её слова настолько меня раздражают, что хочется бросить всё, забить на свои попытки наладить отношения с девушкой. Я просто порой не понимаю её. Мой личный сорт головной боли. Хах, Егор, ты стал говорить фразочками из сопливых фильмов... Хотя не важно. Эта Даша настолько прониклась идеей сохранения дружбы с Кариной, что теперь уничтожает сама себя. Но я так и не смог понять, зачем: не хочешь ты портить отношения с подругой — скажи мне «нет». Зачем Даша оттягивает момент? В конце концов, эта история закончится. Но какой будет у неё финал — решать ей самой. Я лишь хочу, чтобы она наконец смогла реализоваться, заниматься своим любимым делом не ради денег, которые она спускала на оплату квитанций. Девушка слишком талантлива, чтобы тратить свой потенциал на пустое. Возможно, когда-нибудь я смогу затащить её в свою команду. Я был поражен, когда впервые услышал, как Даша врёт про себя. На тот момент я уже знал всю подноготную и не выдавал себя лишь потому, что хотел послушать истории девушки лично. Неужели она стыдилась своего положения? Вот только я до сих пор не могу понять, почему, ведь не каждый человек сможет добиться её высот. Пусть и небольших, не уровня президента, конечно, но другие и такого сделать не могут. Я жду её ответа. Из-за молчания мне кажется, что уже пролетела целая вечность. Каким бы ни было объяснение, и что бы не решила девушка делать с этой ситуацией — я приму любое её решение. Но сам я не готов разрушить всё, что сделано: с Дашей все взаимно, хоть и много «проблем», а с Кариной я не чувствовал тепла никогда. Лучше остаться с недосказанным и нерешенным, ведь в конце концов это разрешится, чем отпустить и вернуться в дом, от которого тебя уже тошнит. — Чего ты боишься? — не выдерживаю, потому что меня это уже достало. — Я не выстрелю, если ты скажешь или сделаешь что-то не так, ведь здесь нельзя ошибиться — все ответы верные, — тормошу девушку, слегка касаясь её плеч и пытаясь понять, что скрывается за её вмиг потускневшими глазами. — Тогда какого черта ты так долго обдумываешь, что сказать? — Н-не знаю, — полушепчет шатенка. Она медленно проводит пальцем по своей щеке и убирает непослушную прядь за ухо. Глаза девушки бегают туда-сюда. Будто её только что отчитали, она сглатывает и опускает взгляд в пол. Да о чём она думает, чёрт возьми?! Я бы многое отдал, чтобы узнать это. — Ты поспорил на меня, и я решила… — Отомстить мне? — подхватываю её неуверенно произнесенные слова сразу же и развожу руки в стороны. — Только если ты ещё не поняла, спорил я с Марвиным. И он в этом всем замешан не меньше меня. Ты могла бы выбрать кого угодно: в клубе было полно свободных душ! Почему именно Миха? — стараюсь говорить ровно, но иногда всё же проскальзывают нервные нотки. Спокойствие, только спокойствие. Что же такого я должен сделать, чтобы она заговорила со мной нормально, без испуганного тона? Провожу рукой по лицу, сочувственно ощупываю место, где совсем недавно была борода. А ведь побрился я для неё! Именно для Даши, потому что её она вечно щекочет во время поцелуя, а не потому, что Карина стонет об этом уже, кажется, целую вечность. — Он, по крайней мере, не играл на моих чувствах! — девушка ни с того, ни с сего меняется в лице, становясь более злобной. Она щурится, а губы смыкаются в тонкую полоску. Лучшая защита - это нападение? — Это я-то играл на чувствах! — звучит, по-моему, слишком высоко, но я в последний момент сдерживаю себя от крика. Грудь шатенки ритмично поднимается и опускается, а руки сжимаются в кулаки. Мне кажется, если я сейчас не объяснюсь, всё канет в воду. — Ты крутил с двумя девушками одновременно как настоящий «самец»! — Даша произносит это с неприкрытым сарказмом, что даже смешит. Она ставит руки в боки. — Ведь мало любить одну, которая… — Хватит про Карину! — вновь перебиваю её я, сделав шаг вперёд и оказавшись на очень близком расстоянии. Я даже чувствую её дыхание. — Больше ни слова! Я прошу тебя этом не первый день, и ты сама только усугубляешь ситуацию, — наклоняюсь к шатенке, складывая её маленькие ручки в свои и крепко сжимая. — Я никогда её не любил! — рот той непроизвольно открывается. Она хочет вырваться, но я настроен договорить, поэтому не даю ей этого сделать. — Я с ней лишь по одной причине… — девушка выжидающе смотрит на меня. — Об этом я пока не могу рассказать… — я завис. Совершенно не знаю, что сказать. Зная Дашу, я точно могу предположить, что, узнай она правду, всё точно обернётся прахом. Судорожно пытаюсь что-то сообразить, но в голове лишь перекати поле. — Как мило, — закатывает она глаза, — ми-ло. Ты даже оправдание не придумал! — в голове лишь вопрос «Что?» Чертовы девушки! Шатенка достает из подвесного шкафчика средних размеров фарфоровую кружку, бежевого цвета и со странными узорами, свою любимую, и наливает из пачки апельсиновый сок. Даша стоит ко мне спиной, и, клянусь, девушка вот-вот расплачется даже несмотря на свое скверное расположение духа. Она слишком открыта для меня, я видел довольно много ее слез, и того времени, которое мы общаемся, хватило, чтобы я смог понять, что это вот-вот случится. Но только этого мне сейчас не хватает! Если она заплачет, то ни к какому итогу это не приведет, а так хочется наконец все прояснить и для себя, и для неё. Я подхожу к ней со спины и кладу руки на плечи. Дрожит… Не могу понять, почему после всего пережитого Даша до сих пор не теряет свою эмоциональность, свою чувственность. Она излучает тепло и хорошие, бодрящие эмоции, хотя скольких человек я знаю со схожей судьбой — все они стали черствыми и совершенно непробиваемыми. — Я не хочу терять тебя, но стоит наконец всё прояснить, — говорю спокойным голосом, вкладывая как можно больше нежности. — Если ты действительно хочешь остаться со мной, тебе придётся забить на свои принципы по поводу дружбы, — она молчит, а я терплю, сжимая её хрупкие плечи и смотря девушке в затылок. — В конце концов, когда ты наконец поймешь, что Карина не такая на самом деле! Разве мне тебе об этом говорить? Ты знаешь её дольше. Неужели ты ни разу не видела её настоящей сущности? — ответа опять нет, а меня подводит моё раздражение, и я резко разворачиваю Дашу к себе лицом. Секунда — она растерянно смотрит мне в глаза и ни с того, ни с сего выплескивает оставшийся в стакане сок на меня. Теперь теряюсь я. Она смотрит на меня, я смотрю на неё — улыбка медленно появляется на наших лицах. Желание держать себя в руках улетучивается, и я громко смеюсь, крепко прижав к себе девушку и уткнувшись носом в её мягкие, пахнущие фруктовым шампунем волосы. Даша тоже хохочет, сжимая края моей футболки. Но недосказанности всё равно не уходят на задний план: я должен довести всё до конца, разъяснить прежде, чем двигаться дальше. Когда шатенка успокаивается и поднимает на меня глаза, я замечаю в их уголках влагу — ведь я был прав. Даша за секунду теряет все озорство и кусает свою пухленькую губу. — Твоим условием является, скажем так, неупоминание Карины? — спрашивает она, положив ладони мне на грудь и наклонив голову набок. — Когда я рядом, не смей даже думать о ней и о том, что ты поступаешь как-то неправильно по отношению к ней, — дополняю я и киваю. Она некоторое время молчит, сжимая мою футболку и хмуря брови. Я наслаждаюсь ее близостью и запахом её духов, который так часто оставался на моей одежде, что порой приходилось отменять встречи с Кариной, чтобы не возникло лишних вопросов — как бы смешно это не звучало. — Что я должен сделать, чтобы ты меня простила? — этот вопрос вновь заставляет Дашу напрячься, но я должен был задать его. Каким бы бабником меня не считали, я ведь тоже человек, и у меня есть чувство вины. А перед этой девушкой я обязательно должен попросить прощения. — П-потанцуешь со мной? — с улыбкой на губах отвечает она, обнимая меня за шею и прижимаясь носом к груди. — Вот так вот просто? — вопросительно поднимаю одну бровь, заражаясь улыбкой ответил шатенки. Не могу отделаться от мысли, что встретил пришибленную. Да какая нормальная девчонка попросит танец как способ прощения? Может, потому что для неё танцы — это всё? Ответ на этот вопрос я смогу узнать только от самой Даши. Она сильнее прижимается по мне, проводя своими маленькими пальчиками по моей шее, добирается до щек и проваливается в ямочку между нижней губой и подбородком. — Ты побрился, — наконец замечает девушка и обхватывает ладонями моё лицо. Да ладно? — Тебе нравится? — мне хочется узнать, что она об этом думает от неё самой, хотя я и знаю ответ. — Ты мне нравишься всяким, даже небритым, — её улыбка вновь приобретает грустный оттенок, и Даша отводит взгляд. Держу пари, она снова думает о Карине и ничего не может с этим поделать. Надеюсь, она справится с этими навязчивыми мыслями — я буду над этим работать.***
— Братан, ты уверен, что я должен идти на эту вечеринку? — Марвин вылез из Гелендвагена следом за мной и захлопнул за собой дверь. Я кинул в карман ключи и проверил, не звонила ли Даша, ведь она обещала приехать позже. — Ты хочешь кинуть меня с незнакомыми людьми? — ответил я, пропуская друга вперед и следуя за ним по каменной дорожке, ведущей ко входной двери большого коттеджа, который сегодня встречал гостей. Вечеринка, которую устраивает один из многочисленных друзей Карины, и на которой моя «возлюбленная» хочет меня видеть, в самом разгаре. В окнах трехэтажного дома мелькают разноцветные лучи, наверное, светомузыка. С заднего двора доносятся крики и громкий смех. Мы сразу идём за коттедж, минуя многочисленные клумбы с жёлтыми, красными и фиолетовыми цветами, и Марвин, скалясь, потирает руки, как только в поле его зрения попадают полуголые цыпочки. — Не забывай, что ты тащишься от Даши, — одергиваю его я, хлопая по плечу и закатываю глаза. — Мы ведь всё обговорили, — тот усмехается. — Только руки не распускай, окей? Марвин — единственный, кто знает, как именно Black Star достаются шикарные концертные площадки и хорошие спонсоры. Он же, именно он подтолкнул меня наконец сделать шаг к Даше, забив на контракт с Карининым отцом. Если бы не этот чертов спор, я бы смог лишь прикоснуться к этой чудесной девушке и не позволил бы себе выйти за рамки «отношений» с её подругой, по крайней мере, до окончания установленного срока. Миха дал мне понять, что вдруг вспыхнувший интерес к Даше на нашей первой встрече действительно может перерасти во что-то большее. Но кто ж знал, что шатенка узнает о споре и воспримет всё не так, как есть на самом деле. — Да хорошо, хорошо, я затяну ремень потуже, — откликается блэкстаровец, дернув лямки подтяжек, и подтягивает рукава светлой рубашки. — Кажется, там Стелла. Ну, помнишь, жгучая рыжулька, с которой я проснулся пару недель назад в Москва-Сити. Я еле успел до возвращения её отца. Он подпрыгивает то на одной ноге, то на другой, нетерпеливо поглядывая на меня. Тот ещё поблядун, но мне определенно нравится его поведение с девушками — говорит прямо, что планирует лишь перепихнуться, а не обещает горы из сладкой ваты. — Да иди уже, Ромео, — киваю в сторону толпы. — Если что, я найду тебя. И не забывай — сегодня ты с Дашей. Так что… Я не успеваю договорить, а парень уже скрывается в толпе. Оглядываюсь в поисках Карины, но этой дамочки даже близко нет. Перехватываю с первого стола стакан с джин тоником и залпом все выпиваю, но это даже на чуточку не уменьшает мою жажду. Я и сам не понимаю, что я тут делаю: незнакомых людей пруд пруди, даже поговорить не с кем, а на знакомства сегодня у меня нет настроения. Изначально я шел сюда от скуки и даже в какой-то степени для поиска вдохновения, ведь давно пора было сменить обстановку привычных лиц. Но сейчас я чётко понимаю, что такими темпами я сбегу отсюда раньше, чем все успеют напиться. Мои глаза вдруг накрывают мягкие ладони, и я очень надеюсь, что приехала Даша, но золотые кольца на пальцах выдают свою хозяйку. Глубоко вдыхаю прежде, чем повернуться и натянуть улыбку. — Егорчик, я тебя уже потеряла, — своим тоненьким голоском произносит Карина, широко улыбаясь и расплескивая шампанское из огромного бокала. Её огромная платформа на туфлях совсем не предает ей устойчивости: девушку буквально шатает из стороны в сторону, как маятник. Где она уже успела так наклюкаться? — Зато времени зря не теряла, — с ноткой укоризненности в голосе отвечаю я и притягиваю «возлюбленную» к себе за талию. Та снова колышется, но обхватывает мою шею руками и восстанавливает равновесие. — Вечеринка только началась, а ты уже такая весёлая. — Мы с девчонками завернули в бар по дороге, потому что Маша захотела есть, а в этом доме не обещали ничего серьёзного из еды, — Карина пожала плечами и надула накрашенные яркой помадой губы. Я опустил взгляд и приметил, что у её блестящего платья довольно большой вырез, что уж говорить о длине наряда. Но меня это сейчас не так беспокоило, как поведение девушки, за которым я обещал следить её отцу. — И, естественно, остальные просто не могли сидеть и смотреть на это… И заказали коктейли, — договаривает блондинка, но я уже не слушаю её, ведь на дорожке, ведущей со двора, засаженного цветами, показывается Даша. Её шоколадные волосы собраны в высокий хвост, изумрудное платье подчеркивает формы, а аккуратные туфли дополняют образ. Она как современная Золушка — приковывает взгляды многих на заднем дворе. Я замечаю, что девушка смотрит на меня, слабо улыбаясь, и не могу не ответить ей тем же. А Карина подругу даже не замечает: тянет меня к ближайшему столу, заставленному пустыми стаканчиками и бутылками с виски. Одним движением пальца откупорив полупустую, блондинка бесцеремонно отпивает с горла и даже не морщится, лишь заедает выпитое парой квадратиков шоколада. Она снова делает несколько больших глотков, все еще стоя со мной рядом и держа меня под руку. Капля алкоголя, поблескивая в лучах садящегося солнца, стекает по её подбородку и падает. Пальцем собираю её и хмурюсь. Так вот о чем говорил её отец, когда упоминал пристрастие к алкоголю. Я снова перевожу взгляд на девушку в изумрудном платье и с радостью замечаю, что она идёт сюда. Оторвав-таки Карину от виски, я прижимаю её к себе, слабо и будто брезгливо, ожидая, когда Даша окажется настолько близко, что я смогу её обнять. Но буквально в паре шагов от нас её перехватывает Марвин и, подмигнув, уводит куда-то в толпу. Я ничего не чувствую к Карине и никогда не буду, ведь с каждым разом всё больше и больше разочаровываюсь в ней, но по договору, который кончится через пару месяцев, я обязан строить из себя заботливого парня — и Даша знает лишь о том, что я по каким-то причинам должен быть с её подругой некоторое время. Наверняка, она съедает себя постоянными раздумьями об этом, но я пообещал шатенке, что между мной и Кариной ничего не будет и что скоро это все закончится. — Пойдем, я познакомлю тебя с друзьями, — говорит блондинка, своим толчком выдергивая меня из раздумий. Она тянет меня к группе девчонок, и я просто плетусь следом. Карина, видимо, дает время подругам на разглядывание своего бойфренда, а потом, пьяно улыбнувшись начинает представлять подруг. — А это тот самый Егор, про которого вы слышали уже много раз, — заканчивает она, и я киваю, цепляя свою фирменную улыбку. Девчонки вдруг начинают верещать, как маленькие девочки при виде своего кумира, и лезут ко мне с телефонами, чтобы сделать селфи. Но даже я, человек, привыкший ко всей этой кутерьме, пребываю в небольшом шоке. После этой импровизированной фотосессии, когда мне наконец удается выдернуть Карину из лап её подруг, я вывожу девушку ближе к дому, перехватив по пути минералку. Грубо вручаю ей стакан. Блондинка уже настолько пьяная, что её высокие шпильки явно не являются хорошей опорой, а на лице сияет счастливая улыбка. Зачем так нажираться, если ты знаешь прекрасно, что наутро тебе будет хреново? Тем более, Карина — дочка известного человека, и, просочись такие кадры в прессу, папочке придется изрядно краснеть. Но когда приезжает новая партия «друзей», девушка при первой возможности сбегает от меня, а мне остается лишь проводить её удивленным взглядом. Ищу глазами Марвина и Дашу, но нахожу лишь группу парней, развлекающих себя тисканьем случайных девушек. И наконец в поле моего зрения попадает изумрудное платье, в лучах практически скрывшегося за горизонтом солнца кажущееся даже больше золотым. Друг придерживает её за талию, ограждая ото всех любопытных глаз, а я даже немного напрягаюсь, поэтому спешу скорее нагнать «парочку». — Эй, ребята, — резко обнимаю обоих со спины, смеясь. — Как дела? — Егор, — радостно улыбается Даша, обнимая меня и незаметно оставляя поцелуй на шее. — Рада тебя видеть. — Друган, ты не хочешь пока поразвлечь мою, — выделяет слово, — ненаглядную, пока я кое с кем налажу контакт, — это звучит даже не как вопрос, а как толчок к действиям. Согласно киваю и беру шатенку за руку. — Если что, ищи меня с рыжей ведьмочкой, — с ухмылкой добавляет Миша и моментально растворяется, не успеваю я и моргнуть. Я отвожу Дашу в дом, и только когда мы оказываемся спрятанными ото всех, крепко целую, обнимая её за талию. — Нас могут увидеть, Булаткин, — ворчит она, с улыбкой вытирая с моих губ следы от помады. — Да брось ты, народ здесь появится только после двух, и это минимум, — отмахиваюсь я. — Знаю я эти вечеринки, — я снова привлекаю девушку к себе. — На третьем этаже я видел балкон, мы можем оттуда понаблюдать за происходящим. Даша согласно кивает, и мы поднимаемся по широкой лестнице, застеленной мягким ковром. Вдруг шатенка останавливается и снимает туфли, при этом блаженно прикрыв глаза. Этот человек привык радоваться мелочам, о мне это в ней очень нравится. Балкон оказывается больше, чем я думал. Приходится преодолевать широкую спальню, чтобы добраться до стеклянных дверей. Зато вид открывается поистине красивый: осталось всего ничего, и этот отрезок Земли погрузится во тьму ночи, а яркий свет фонарей наполнит задний двор коттеджа. Даша кладет руки на перила и смотрит на куражущихся внизу парней и девушек. Словно по щелчку пальца загораются фонари, и лучи света начинают играть с металлическими аксессуарами девушек, отражаться на стеклянных бокалах, поблескивая. Ветер колышет волосы девушки. Я стою рядом, тоже разглядывая, с что происходит на улице. Даша наблюдает это с большим интересом, склонив голову набок. — Ты знаешь всех этих людей? — спрашиваю я, слегка касаясь пальцами оголенного плеча шатенки. — Знаю только, что это все модели из лучших модельных агентств России и США, — отвечает Даша, повернув ко мне голову и улыбнувшись лишь уголками губ. — Они совершенно неинтересные. — Но рассказ того чувака с проколотой губой довольно смешной, — заметил я, на что девушка лишь подняла одну бровь. — Ну, когда я подошел к вам с Михой, он разговаривал с ним… — пытаюсь объяснить я, но она все равно ничего не понимает. — История о котах, лабутенах… — перехожу на английский, чуть ли не пересказывая историю, но это совершенно путает Дашу. — Я…я не понимаю, — тихо произносит шатенка и будто стыдливо опускает глаза, рассматривая свой маникюр. — Да и ладно, история как история, — приобнимаю её и касаюсь кончиком носа виска. — Какая разница. Тебе не убудет, если ты не послушаешь эту историю, хотя она действительно стоящая, — смеюсь, но Даша сжимает руки в кулаки. — Ты не понимаешь, — практически неслышно говорит она, не поворачивая даже головы в мою сторону, — я не знаю английского. Совсем. Ступор. Я совершенно не знаю, что сказать, хотя прекрасно понимаю, что молчать в этой ситуации тоже не стоит. — И тебя это смущает? — готов провалиться под землю после этих слов. Даша незаметно кивает, а я сильнее прижимаю её к себе. — Почему? Знание языка стало каким-то мейнстримом, и ты боишься мнения окружающих? — смеюсь. — Это глупо, а язык выучить никогда не поздно, надо только захотеть. Не вижу смысла винить себя в том, что что ты еще можешь исправить. — Возможно, ты и прав, — после пятиминутного молчания отвечает Даша и разворачивается ко мне лицом. — Пойдем в дом, пожалуйста, я замёрзла. Когда мы возвращаемся в спальню, на девушку нападает дрожь, и я накидываю ей на плечи плед с кровати. Она сильнее кутается в него, но всё ещё не решается посмотреть мне в глаза — да неужели ей так стыдно за своё незнание? Обнимаю Дашу за плечи, зарываясь носом в волосы и касаясь губами лба. Шатенка вздрагивает, но уже через секунду расслабляется и сама обнимает меня. Комнату освещают лишь фонари с улицы, создавая особую романтичную атмосферу. Я беру девушку за подбородок и целую её, не в силах больше сдерживать себя присутствием Карины. С губ шатенки слетает тихий стон, а для меня он звучит, как сирена, и в одно движение я подхватываю Дашу под ягодицы и прижимаю к стене, углубляя поцелуй. Плед падает на пол, а вскоре там оказывается и моя рубашка. Девушка скрещивает ноги за моей спиной. Ее туфли слетают с маленьких ножек и с грохотом касаются паркета. Я задираю её изумрудное платье, параллельно расстегивая ремень. Слишком мало времени и много желаний. Закинув голову назад и открыв мне целое поле для поцелуев, Даша постанывает, отзываясь дрожью на мои прикосновения. Я прижимаюсь к ней всем телом. За дверью — шаги, а точнее, цоканье каблуков. Это определенно напугает Дашу, и я лишь прикрываю её ротик рукой, чтобы заглушить стоны. Шаги приближаются, и ручка нашей двери опускается, издавая легкий скрип. Мне совершенно не страшно и, в принципе, все равно, но если это Карина… Твою…