Танцуй со мной

Спустя несколько дней

      — Даша, постой!       Егор бежит следом за мной, а я запинаюсь о ступеньки, прикладывая все больше усилий, чтобы преодолеть каждый этаж. Лифт предательски сломан, а мне надо на десятый этаж. Не останавливаюсь, достаю из рюкзака ключи, но они падают на бетонный пол в самый угол. Резко наклоняюсь за ними, и в голове звездочки пляшут. Разогнувшись, ощущаю резкую боль в груди и еле-еле делаю вдох. Сердце бешено колотится.       — Даша!       Блондин всё ближе, и я снова подаюсь вперед, но падаю на руку. Пальцы ударяются о холодный бетон, а я лишь морщусь, потирая ушибленную руку, преодолевая очередную пару ступенек. Пятый. Пятый этаж. Ноги подкашиваются, и каждый контакт со ступенькой отражается ярким импульсом в мышцах. Даже мое натренированное дыхание начинает сдавать позиции. Кто придумал такие длинные лестницы?       На девятом этаже я уже откровенно ползу. Но только дверь появляется в поле моего зрения, во мне будто открывается сундук с новыми силами, и я с первого раза вставляю ключ в замочную скважину. Дергаю ручку. Егор в двух шагах. Дверь захлопывается прямо перед его носом.       Сползаю на пол и сразу утыкаюсь лбом в колени. В висках стучит от этой импровизированной погони. Все ещё не могу выровнять дыхание: вздохи получаются отрывками, а выдохи задерживаются, будто стопорясь перед невидимой преградой. К чёрту так бегать. Мышцы ног забились и пульсируют, будто после тяжёлых упражнений. Слабость окутывает меня с головой, и я закрываю глаза. Но мою «идиллию» прерывает резкий стук в дверь. Я дергаюсь, подаюсь вперед, но тут же откидываю голову назад, пытаясь заглушить тяжелое дыхание, будто Егор услышит. Кусаю губу. Из моих глаз вот-вот польются слёзы, но я изо всех сил противлюсь этому. Ногти больно впиваются в ладони, когда я сжимаю руки в кулаки.       — Даш, — мягкий голос Крида доносится из-за двери. Я замираю. Медленно и максимально тихо сглатываю, слизывая слёзы с губ. — Открой, пожалуйста, дверь. Нам нужно поговорить. Я хочу прояснить ситуацию.       Придя в себя, я толкаю дверь кабинета Тимура Ильдаровича и просто вываливаюсь в коридор. Эти двое, стоя друг напротив друга, оборачиваются на меня, и если в глазах Егора читается некая растерянность и оставшаяся ещё после появления Марвина агрессия, то Миша беззаботно скалится. Я совсем теряюсь.       — Соскучилась, конфетка? — произносит шатен, и его слова пролетают мимо ушей.       С одной стороны, мне хочется потребовать объяснений от Булаткина, ведь участие Миши в подобном споре не вызывает каких-либо вопросов. Я просто не могу поверить, что это все оказалось обманом: я ведь успела поверить в слова блондина и даже в какой-то степени открыться ему. Меня даже не интересует, почему он вдруг решил прекратить спор, потому что сам факт его заключения вызывает отнюдь не радужные эмоции.       Спускаясь по лестнице, снова спотыкаюсь и чуть не лечу вниз, но вовремя хватаюсь за перила. Эти ступеньки стали для меня роковыми, даже смешно. Просто снимаю туфли и иду по песочно-серому кафелю босиком, ощущая покалывание из-за холодной поверхности. Но только я толкаю стеклянную дверь, как мою руку накрывает теплая ладонь Булаткина.       Поджимаю губы и чувствую, как горячие слёзы текут по моим щекам, подбородку и в конце концов оказываются на воротнике рубашки. Но ведь Крид был так убедителен в своих действиях и словах, что у меня даже сомнений не возникало. Забота на съёмках, постоянная активность в поле моего зрения, прекрасная квартира и работа. А когда он «спас» меня от угара… я ведь и вправду могла задохнуться в собственной студии. Если он играл, то делал это чертовски профессионально…       — Даш, открой. Я же знаю, что ты сейчас стоишь за дверью, глотаешь слёзы и пытаешься не издавать звуков, — более горьким тоном произносит блондин, что рождает у меня улыбку. Всегда удивлялась его «дару» проницательности. Вытираю слёзы рукавом белой рубашки, пачкая её и размазывая по лицу тушь. Но такое непросто простить. — Я понимаю, что поступил плохо… очень плохо. Спорить на человека — очень подло.       — Это ужасно, Егор, — на выдохе произношу я, чтобы просто это сказать. Надеюсь, что меня не услышат. Хлопаю ресницами, чтобы стряхнуть с них влагу. Не отпускает.       — Открой, слышишь? Пожалуйста, — снова говорит Егор, будто получив некую надежду от моего отклика, но я лишь молча мотаю головой.       Не оборачиваюсь: боюсь или просто не хочу. Дыхание блондина касается моего уха, парень наклоняется ко мне, и его рука оказывается у меня на животе. Он будто держит меня, чтобы не убежала. Сводит скулы. Сжимаю руки в кулаки и жмурюсь, чтобы сделать рывок, но моя попытка успешно пресекается. Как я и думала. На каблуках разворачиваюсь лицом к Булаткину и стараюсь вложить во взгляд как можно больше ненависти. А выходит безразличие и растерянность.       — Как ты мог? — лишь слетает с моих губ прежде, чем первые слёзы увлажняют щеки. Трясу головой, облизывая моментально пересохшие губы. — Поспорить…       С силой толкаю его, и парень отступает. Он провожает меня взглядом до самого выхода из офиса, наблюдая сквозь стеклянные двери. Но только я выхожу на порог, тут же начинаю реветь, да так громко, что самой становится стыдно. Будто девочка маленькая. Ловлю такси и уезжаю.        — Мы просто поговорим. Я хочу извиниться, — не теряет надежды Крид. — Мы с Марвиным два тупых оленя, которые поспорили на тебя… Мне жутко стыдно. Прости… — у парня звонит телефон, но он сбрасывает. Снова и снова. Я все ещё сижу у двери, смотря в одну точку и совершенно ни о чем не думая. Будто на йоге.       Так проходит часа четыре, прежде, чем я решаюсь взглянуть в глазок. Булаткин сидит напротив моей двери, подперев голову кулаками и пустым взглядом пялясь в стену. Неужели ему нравится тут сидеть? Или он решил, что подобным протестом вызовет у меня жалость, и я прощу его? В том-то и дело, что они оба жалкие, ведь пошли на такой унизительный поступок. Потерев опухшие глаза, медленно бреду в ванную.

***

      Наконец наступает конец рабочей недели, и я не нахожу ничего лучше, чем завалиться в клуб со своей командой танцоров. Эта идея принадлежала Артёму, но я с радостью поддержала её, ведь с нами будет и Оксана. После работы мы заехали ко мне за вещами и завалились к ней на квартиру.       Девушка вертится у зеркала, крася губы яркой помадой, а я надеваю свое любимое «клубное» платье: черное, из плотной ткани и с разрезами на талии. Оно всегда приносит мне удачу, и я с нетерпением надеваю его.       Мне хочется расслабиться. Многие скажут, что есть ещё куча способов сделать это, кроме алкогольного забытья. И я охотно соглашусь. Но именно сегодня я предпочту вышеупомянутый способ: и пусть я проснусь в другом городе без денег и документов, зато у меня появятся проблемы поважнее, чем постоянное возвращение в прошлое и прокручивание в голове разговора Марвина и Крида.       Когда заканчиваю с платьем, тоже иду к зеркалу. Поправляю выбившиеся из прически непослушные пряди и освежаю макияж, добавляя ещё больше дымки на веки. Теперь мои синие глаза приобретают темно-серый оттенок, становятся более жестокими что ли. Я похожа на черную королеву, на властительницу ночи, тьмы, боли, будто моё нынешнее настроение вылезло наружу и материализовалось. Оксана же наоборот выглядит ярко, запоминающееся в своем ярко-синем платье и с алыми губами. Девушка в отличном настроении, и я даже немного завидую ей, но по-доброму. Пожар принёс в её заведение большие перемены: новый интерьер, меню, посетителей. Ей есть, чему радоваться.       Мы быстро добираемся до клуба и быстрым шагом проходим в заведение. Музыка сразу бьет по ушам, но мне это только по душе, и я иду к бару, чтобы сделать первый заказ. Забираюсь на высокий стул, закинув ногу на ногу, и кокетливо подзываю бармена.       — Виски с колой, пожалуйста, — улыбаюсь я, на что получаю такую же хитрую улыбку паренька за стойкой. И быстро исполняет мое «поручение» и ставит передо мной до блеска натертый стакан, полный жидкости цвета древесной коры. Касаюсь губами соломинки и делаю первые глотки, наслаждаясь тем, как горькая жидкость разогревает тело.       После пятого стакана я наконец нахожу своих ребят в випке и плюхаюсь на кожаный диван рядом с Артёмом. Меня немного шатает, изображение плывет, но мне это нравится. Я откидываюсь на спинку и наклоняю голову в сторону парня, расплываясь в своей самой обаятельной улыбке.       Неузнаваемый, но симпатичный на вид коктейль в стакане дэнсера привлекает мое внимание, но моя попытка выудить его из рук Артем пресекается. Он улыбается, а потом обнимает меня за плечи, крепко прижимая к себе. В его руках я чувствую себя в безопасности, будто у меня появился старший брат. И это лучшее, что могло со мной случиться в ближайшее время. Пьяно улыбаюсь, а Артем слабо хмурится, снова и снова убирая мои руки от своего стакана с алкоголем. Обиженно надуваю губы.       — Кажется, тебе хватит, — говорит парень, опустошая стакан, что соблазнял меня все это время. Цокаю и закатываю глаза. Вот в чем минус заботы — вечные ограничения.       — Кажется, я уже перешагнула порог того возраста, когда это запрещалось, — мне не с первого раза удается произнести это внятно, что веселит и меня, и Артёма. Тот убирает пряди моих волос за уши и ещё сильнее обнимает, позволяя меня забраться на диван с ногами. Я так устала от туфель.       Оксана зовёт всех на танцпол, и я подрываюсь первой, но встать не могу лишь потому, что рядом сидит «старший брат». Фыркаю и отворачиваюсь, сложив руки на груди, но это ни капли не смягчает Артёма. Близнецы уже спускаются с випки в зал, где музыка звучит еще громче, а воздух накален до предела, а порядком нетрезвая девушка не теряет надежды вытянуть и меня. Наконец дэнсер сдается.       Внизу реально жарко. Разноцветные лучи гуляют по танцующим, освещая их расслабленные лица. Среди них оказываемся и мы. Но при первой возможности я опять линяю к бару. Бармен снова наполняет мой бокал, и я опустошаю его залпом, чувствуя лишь легковую сладость молока и головокружение. Заказываю ещё один коктейль и со стаканом в руке возвращаюсь к друзьям.       Оксана совсем далека от происходящего: подхватив под руку какого-то парнишку, она вертится перед ним, прожигая томным взглядом. Морщусь. Ноги гудят от высоких каблуков, да и желание танцевать куда-то пропало, и я устало бреду на второй этаж к оставшемуся в одиночестве Артему.       Остановившись на лестнице, чтобы допить остатки коктейля, держусь за перила. Немного штормит. Но я счастливо улыбаюсь, пока не встречаюсь взглядом с Егором. Кровь моментально отходит от моего лица, и я чувствую слабое покалывание. Кажется, я еще никогда так быстро не трезвела. Хлопаю ресницами, дабы хоть как-то сфокусировать взгляд, но это оказывается сомнительной идеей. Стремительно шагаю в сторону своего дивана, то и дело натыкаясь на остальных отдыхающих и официантов.       Я будто нахожусь в страшном сне: вроде бы, я иду, но расстояние не уменьшается. Голова кружится. Меня охватывает сильный жар, как при простуде. Поворачиваюсь назад, чтобы убедиться, что оторвалась от Крида, но он стоит прямо передо мной.       Делаю шаг назад, чтобы увеличить дистанцию между нами, но парень берёт меня за руку и помогает удержаться «на плаву». Блондин хмурится, всматриваясь в мое лицо, а потом выхватывает стакан из-под коктейля и подносит его к своему лицу. После этого его взгляд становится еще суровее, но он в то же время удивленный. Улыбаюсь: не мог подумать, что обычные девчонки пьют такие дорогие и «горячие» коктейли?       — Ты с кем здесь? — спрашивает Крид, притягивая меня к себе и аккуратно беря за подбородок.       — Уж явно не с тобой, — с глупой улыбкой на лице отвечаю я заплетающимся языком, постоянно облизывая губы.       Егор сжимает мою руку ещё сильнее, отчего я взвизгиваю, и ведет к приватным столикам. Распахнув плотные шторы, он позволяет мне самостоятельно сесть на диван, хотя это получается очень неуклюже, а зачем усаживается рядом. Подперев голову рукой, я улыбаюсь парню прямо в лицо, словно налакавшаяся валерьянки кошка.       — Ты не сможешь вечно бегать от меня, Даша, — произносит он, откинувшись на спинку дивана и сложив руки за голову.       — Кто сказал, что я бегаю? — фыркаю, вертя в руках оставленный блондином на столе стакан. — Это ты меня преследуешь!       Теперь улыбается и Егор. Он закатывает глаза, всё ещё косясь на меня, а потом кладёт руку мне на плечо, но я быстро скидываю её и выпрямляюсь. Крид вопросительно поднимает одну бровь.       — Поехали, — вдруг срывается он с места и выжидающе смотрит на меня. Я не двигаюсь, ведь попросту не знаю, чего хочет этот полоумный. — Руку дай, — командует, на что я лишь смеюсь и отрицательно верчу головой. Он снова закатывает глаза, и уже через секунду прижимает меня к себе, крепко держа за талию.       — Я. Никуда. Не. Поеду, — выделяю интонацией каждое слово, вырываюсь и сразу сажусь на стол, потому что голова все ещё немного кружится. — Особенно с тобой.       — Да я просто хочу поговорить, не более, — разводит руками Крид, снова приблизившись ко мне и встав напротив.       — Очень смешно, — цокаю. — Ты уверен, что я сейчас способна мыслить здраво? — киваю на пустой стакан в его руке.       — А кто сказал, что я собираюсь разговаривать сейчас? — парень со звоном ставит его на стол и проводит пальцем по моему плечу. Передергивает. — Я отвезу тебя домой, а когда ты отоспишься, мы нормально поговорим, — объясняет Булаткин.       — А если я откажусь? — спрыгиваю со стола и вдруг невольно хватаюсь за плечи парня, чтобы не упасть. Почему-то сейчас мне хочется напиться сильнее. — Егор, я же дала понять, что видеть тебя не хочу, — но он кладет руки мне на талию и прижимает к себе, касаясь своей щетинистой щекой моей. Да какого черта? — Ты изменил своей девушке с человеком, на которого поспорил! Если ты меня сейчас не отпустишь, Карина узнает об этом всем! — более грозным тоном говорю я, хотя сама прекрасно понимаю, что непонятные слова, слетающие с моих губ, оказывают обратное впечатление.       — Говори, — Крид пожимает плечами. — Хоть сейчас! Карина в этом клубе, сидит с остальными: с Марвиным, с Кириллом и девчонками из моей команды. Хочешь рассказать? Прошу! — он делает реверанс рукой, делая шаг назад и уступая мне дорогу. — Да только ты нихрена не сделаешь, потому что печешься за свою «подругу» больше, чем за себя, и постоянно жалеешь, что проводишь время со мной втайне от неё! Разве не так? Скажи мне: разве я не прав?       — Идиот! — кидаю я прежде, чем вылетаю из приватной ложи, чуть ли не запутавшись в массивных шторах.       Но беда не приходит одна. Сделав несколько шагов, я оказываюсь лицом к лицу с Марвиным. Его счастливое выражение надо видеть! И я прекрасно понимаю, что это не сулит ничего хорошего. А позади Крид.       — Вот это встреча, — тянет Миша, и я наигранно улыбаюсь, нехотя принимая его объятия. От него ужасно несёт алкоголем. Хотя я и сама не лучше. — Какие планы на ночь? — подмигивает он мне, обнимая за талию.       — А ты что-то хочешь мне предложить? — отвечаю я, когда Егор оказывается максимально близко. Ловлю на себе его взгляд. — Поехать к тебе? —прикусываю губу, медленно проводя по ней языком. Марвин сглатывает, а в его глазах загорается огонек.       Крид откровенно сверлит меня взглядом, стоя у соседнего столика. Искоса я замечаю, что он не врал: и Карина, и его команда тоже здесь. Медленно, но решительно обвивая руками шею шатена и фальшиво-пьяно улыбаюсь, наблюдая, как это действует на Мишу. И не прогадываю: тот ухмыляется и проводит рукой по моей спине, талии, спускается на ягодицы. Наблюдай, Егор!       — Поехали, — шепчу я ему прямо в губы, за что получаю легкий шлепок.       Крепко обняв меня за талию, Марвин помогает мне спуститься из випки на первый этаж. Пока он ловит такси, я жадно вдыхаю свежий, прохладный воздух. Стоит хоть немного прийти в себя, ведь мне предстоит жаркая ночка.