Танцуй со мной

      Вот чёрт.       Из последних сил держу полотенце, а его край неумолимо выскальзывает из рук, пробираясь между пальцами. Пытаюсь устоять на месте, но ноги скользят по холодному кафелю. Крепкие руки Егора придерживают меня за спину. Не отрываю взгляда от его глаз: в их читается некая растерянность, ступор. Пряди волос падают мне на лицо, и я пытаюсь их сдуть, потому что полотенце отпускать никак нельзя. Парень слегка ослабляет хватку. Выдыхаю. Сердце глухо стучит в груди. Кончиками пальцев Крид касается моей щеки, проводит до подбородка и убирает мешающие волосы. Сглатываю. Его прикосновения вызывают мурашки. Я скучала по этому. Вот, чего мне так не хватало. Воздух в комнате начинает заканчиваться. Егор смотрит на меня снизу-вверх, его ресницы подрагивают.       Я столько ему наговорила, что сейчас даже вспоминать неловко. И про него, и про Карину, и про себя. Никогда бы не подумала, что способна так разозлиться, ведь обычно я всё держу в себе.       Рука за моей спиной сжимается в кулак. Я уже твёрдо стою на кафеле, ноги не разъезжаются. Я понемногу отхожу от ступора и начинаю понимать, что надо разглаживать ситуацию или же просто двигать отсюда.       — Егор, я… — делаю шаг назад, подтягивая полотенце.       — Мне сказали, что номер пустой, — растерянно произносит парень, поправляя рубашку, влажную от моих прикосновений, и хмурится. — Я сейчас схожу на ресепшен и попрошу его заменить, — он уже делает шаг в сторону двери, но я хватаю его за руку.       — Не надо, он не был занят мной, просто… — поджимаю губы, переводя взгляд на висящую на ручке двери в ванную форму горничной. Первая мысль — провалиться сквозь землю. — Это твой номер, — голос дрожит, как и мои колени. Мозг медленно отключается, как телефон, батарея которого разрядилась. Всё ещё смотрю на Егора, но не в глаза: чего-то боюсь. — Я… Я тут работаю. Горничной, — выдыхаю, но тут же добавляю: — Последний день.       — Ты? Работаешь здесь? — переспрашивает Крид, остановившись на полпути и застыв в одной позе.       — Не думал? — вздыхаю и всё же снимаю форму с вешалки. Закрепив полотенце на груди, надеваю платье на влажное тело.       — Нет, я просто не представляю, как ты совмещала и танцы, и вот эту работу, — парень разводит руками. — Тебе ведь это не нравится, почему ты не ушла от сюда? — его голос приобретает более строгий оттенок, будет Булаткин собрался меня отчитать.       — Было сложно… — хмурюсь, соображая, что я должна убрать за собой. Выпускаю из ванны воду и включаю душ, чтобы смыть пену. — Но у меня жёсткий контракт. Мне было проще доработать, чем платить огромные деньги. Меня ведь взяли только из-за просьбы Карины. Её отец не любит меня, ведь думает, что я не гожусь для хорошей жизни. Он считает, что мои танцы ни к чему хорошему не приведут, — мой голос тоже звучит серьёзно. Глаза Крида снова приобретают оттенок ночного неба.       Я собираю пустые баночки, влажное полотенце, ловко влезаю в лакированные туфли, поставляемые обувной фабрикой специально для сети отелей, и в последний раз оглядываю комнату. Но только я дергаю ручку двери, парень останавливает меня, схватив за подол платья и потянув на себя. Он захлопывает дверь и облокачивается на неё, сложив руки на груди.       — Ну давай, рассказывай, чего я о тебе ещё не знаю, — требовательно произносит он, загораживая мне проход.       Устало опускаюсь на край кровати, а потом и вовсе ложусь, скинув полотенце на пол. Закрываю лицо руками: кажется, я вот-вот расплачусь. Почему всё самое стрёмное происходит именно при Егоре? Почему именно он? Спустя две недели самоубеждений, что этот человек уже состоит в отношениях с моей подругой, я снова вернулась к той точке, с которой начала. Стоило Криду вновь попасться мне на глаза, и все мои «труды» рухнули, улетучились, будто ничего и не было: ни попыток забыть его, ни ночных слёз. В последний раз провожу рукой по лицу и открываю глаза. Рядом проседает кровать.       — Нечего мне больше рассказывать, ты сам всё узнал, — произношу это тихо, стирая влагу из уголков глаз и принимая сидячее положение. — Здесь я в последний раз, только потом приду за документами. Теперь у меня есть отличная работа, а контракт с гостиницей закончился.       — И почему нельзя было сказать это раньше? — он всё ещё насуплен, а я молчу. — Даша, это ведь было ни к чему.       Он придвигается ко мне ближе и обнимает, наверное, думает, что я сильно расстроена. Так и есть. Аккуратно касаюсь его плеч, а потом обвиваю руками шею, зарываясь пальцами в отросшие светлые волосы. Крид усаживает меня на себя, и я скрещиваю ноги у него за спиной. Его рубашка всё ещё влажная, как и кончики моих волос. Наши носы соприкасаются, я чувствую его тёплое дыхание. Парень сильнее прижимает меня к себе, иногда спускаясь руками на ягодицы и проводя по спине, вызывая толпы мурашек. Ещё секунда, и он целует меня. Пара прикосновений наполнены нежностью, но вскоре Егор становится более настойчивым, требовательным, крепко целует и сжимает мои ягодицы. Ёрзаю.       Он укладывает меня на кровать, а сам нависает сверху, пристраиваясь между моих ног. Он снова целует меня, сильнее и сильнее прижимаясь, а я вытягиваю заправленную в брюки рубашку и касаюсь пальцами его спины. Крид вздрагивает от прикосновений холодных пальцев и спускается к моей шее, заставляя меня запрокинуть голову назад и поморщиться от нахлынувших приятных ощущений. Чувствую его эрекцию.       Прокравшись пальцами к вороту моего платья, певец тянет его на себя, и я привстаю, чтобы тот смог расстегнуть молнию. Затем и вовсе сажусь, а платье падает на пол. Воспользовавшись положением, тянусь к рубашке и начинаю медленно расстегивать пуговицы, при этом смотря блондину в глаза. Они все ещё тёмные, но будто сверкают. Кусаю губу, что вызывает легкую улыбку на лице Егора. Последняя пуговица, и спирает дыхание: подкачанные руки, кубики пресса, татуировки… все это сводит меня с ума. Медленно провожу пальцами по его ключицам, касаюсь плеч и спускаюсь к ремню. Он не сразу поддаётся мне, и я чертыхаюсь, но убираю руки парня, когда тот норовится мне помочь. Егор просто пожирает меня взглядом, тяжело дыша и проводя рукой по моей спине. Но только замок на ремне сдается, и расстегивается ширинка брюк, я снова оказываюсь под ним.       Не замечаю, как мы оказываемся без одежды. Проводя ногтями по спине парня, чувствую, как он напрягается, но я даже не собираюсь оставлять следов. Снова ёрзаю, а внизу живота уже начинает побаливать. Притягиваю Егора к себе, слегка надавив ему на шею, и снова увлекаю в поцелуй. Соски твердеют, едва касаясь его горячего тела.       Из-под брюк Крида, неряшливо валяющихся около кровати, раздается звук поступающего на мобильный звонка. Отрываюсь от его губ, откидываясь на подушку и проводя рукой по мокрому лбу. Парень никак не реагирует. Он кусает меня за шею, медленно спускаясь к поднимающейся при каждом вздохе груди, и оставляет влажные следы, описывая круги. Но когда его язык касается сосков, я, будто подстреленная, расслабляюсь и прикрываю глаза, слегка сжимая белоснежную простынь. Отстраняясь, на что я реагирую легким стоном, Егор ухмыляется и, подхватив меня под ягодицы, входит.       Сначала он двигается медленно, будто давая мне возможность привыкнуть, но потом его движения становятся более резкими, толчки толпе глубокими. С каждым таким разом с моих губ слетает хриплый стон, а когда Егор входит и выходит быстро, и вовсе не могу сдерживаться. Запрокидываю голову назад, открывая ему поле для поцелуев, и он сразу припадает к моей шее.       Вдруг он начинает меня дразнить, еле-еле касаясь губами кожи и входя наполовину, вызывая во мне ещё большее желание, но обламывая. Приоткрываю глаза, чтобы посмотреть на его бесстыжее выражение лица, но ухмылка и сверкающие голубые глаза ещё больше заводят меня. С каждым новым поцелуем дрожь усиливается, возбуждение накапливается, будто стекая в огромный чан, как вода с крыши, но Крид продолжает дразнить меня.       У него снова звонит телефон, и, как и в прошлый раз, парень на него не реагирует. А я подрываюсь, сама от себя того не ожидая, но Крид вдруг поднимает меня, подхватив под ягодицы, и сажает сверху.       Я рулю? Начинаю так же медленно двигаться на нём, пресекая все попытки Егора управлять ситуацией и ускорить темп. Накрыв его кисти своими и прижав к кровати, облизываю пересохшие губы и касаюсь шеи. Он стонет. Прокладываю дорожку поцелуев по плечу и возвращаюсь обратно, напоследок прикусив мочку его уха и коснувшись языком сережки. Повторяю это с другой стороны, при этом полностью опускаясь и почти выпуская его из себя. Но на последнем аккорде, когда я провожу языком по его шее, Крид не сдерживается. Он хватает меня за ягодицы, крепко их сжимая, и впивается в мои губы. Просто не могу дышать. Запрокидываю голову назад, чтобы поймать хоть немного свежего воздуха, но его поцелуи, остающиеся на шее, подбородке, ключицах, срывают крышу.       Сердце колотится. Мы ловим единый ритм. Горячее дыхание Крида обжигает кожу, я уже не слышу собственных стонов. Он снова опрокидывает меня на спину, нависая сверху и прожигая страстным взглядом, а я лишь кусаю губы, чувствуя его руки на своей талии. Егор кажется таким властным, но в то же время он не делает ничего грубого, резкого, и я просто таю под ним. Ещё пара толчков: меня начинает трясти, я закрываю глаза и усиленно сжимаю простынь, комкая её и подминая под себя. Парень издает протяжный стон и выходит, падая рядом и кладя на мой живот руку.       — Ты такая смешная, когда заканчиваешь, — произносит он сиплым голосом, улыбаясь. Вопросительно поднимаю бровь.       Крид притягивает меня к себе, прижимая, и я чувствую, как тяжело он дышит. Сама не могу с этим справиться. Кладу голову ему на плечо, проводя рукой по груди. Он поднимает с пола плед и накидывает его на нас, потому что в открытое окно ползет прохладный воздух.       — Не знаю, что на меня нашло, — почему-то начинаю оправдываться, хмурюсь, но Егор прижимает палец к моим губам и тепло улыбается.       — Как будто ты сделала что-то плохое, — сильнее закрывает меня пледом, укутывая по самые плечи, потому что моя кожа заметно реагирует на холод. Касается носом моей щеки, трётся об неё, оставляя легкие поцелуи.       — Но Карина… она моя подруга… я… — снова чувствую укол совести, да такой сильный, что становится не по себе. Опускаю глаза, ставя девушку на свое место. Меня снова окутывает грусть.       — Может хватит о ней? — раздражённо кидает Крид, садясь и надевая боксёры. Я тоже надеваю нижнее бельё, но всё ещё укрываюсь пледом. — Если бы я не хотел этого, я бы просто ушёл, Даш, — мы переглядывается, и я кусаю губы, виновато отводя взгляд. — Смотри на меня, — серьёзно произносит певец, хватая меня за подбородок и приподнимая голову. — Послушай! У нас с Кариной давно ничего не ладится, и, если бы она меня действительно любила, я бы чувствовал это. Но нет. Я чувствую к тебе что-то, но пока не могу разобраться, что именно. Меня к тебе тянет.       Он прижимается к моему лбу своим, касаясь кончиком носа щеки, и зарывается пальцами в мои волосы. Я невольно обнимаю его. Егор тяжёло вздыхает и медленно целует меня, нерешительно касаясь мои губ. Мне нравится запах его парфюма: пряный, но ненавязчивый.       — Хватит винить себя во всех грехах, — произносит он мне прямо в губы. — Ты поняла меня? — киваю.       — М-мне нужно на работу, — с сожалением в голосе говорю я. — Моя напарница, наверное, уже заждалась меня.       — Может, ты заглянешь ко мне после смены? — в его взгляде столько надежды. Я надеваю униформу и, кротко кивнув, покидаю гостиничный номер.

***

      Воодушевленная, я справляюсь с работой быстрее, чем планировала. Старшая горничная не может нарадоваться нашим с Леной успехам и с большим сожалением прощается со мной, когда я сдаю униформу и забираю свои вещи, лежащие в моём личном шкафчике.       И всё же я поднимаюсь в четыреста десятый. Кротко стучу и терпеливо жду, когда же получу разрешение войти. Егор появляется почти сразу, он кивает мне, а сам отходит к окну, разговаривая по телефону. Тихонько захлопываю дверь и кидаю сумку на небольшой столик у самого выхода. Разувшись, падаю на кровать и закрываю глаза. Усталость даёт о себе знать, меня клонит в сон, но я старательно противлюсь этому состоянию. Вскоре кровать рядом со мной проседает, и тёплая рука Крида касается моей щеки.       — Тебе сегодня не надо на работу? — спрашивает парень, и я отрицательно мотаю головой. — Я останусь тут ещё на сутки, как минимум. Не хочешь побыть тут со мной?       — Почему? — переспрашиваю я, не открывая глаз и постукивая кончиками пальцев по подушке.       — У меня в квартире жесткие проблемы с сантехникой, и бригада не скоро с этим справится, поэтому мне и пришлось где-то остановиться, — поясняет он и ложится рядом. — Я съездил и взял несколько вещей, чтобы не ходить в одном костюме. Очень хорошо, что я ещё не доделал ремонт, на самом деле.       — Ого, — приподнимаюсь на локте и хлопаю глазами, отгоняя сон. — Почему ты не поехал к Марвину тогда? Или к Карине? — передёргивает от этого имени, но Крид спокоен. Он зарылся пальцами в мои волосы, пропуская пряди между пальцами.       — С Мишей у меня сейчас немного натянутые отношения, да и улетел он на пару дней куда-то, — пожимает плечами. — Про Карину можно не пояснять? — киваю. — Хочешь кушать?       — Я очень хочу спать, ноги болят, — переворачиваюсь на спину.       — Ясно, сейчас закажу завтрак в номер, — будто не слыша меня, отвечает певец. — Что ты хочешь? Сок апельсиновый сойдет? Или чай? — цокаю, закрывая лицо руками и щурясь от яркого света. — Я не могу отправить тебя спать, пока ты не поешь.       Старательно уговариваю себя не спать, пока нам несут завтрак. Крид показывает мне фотографии с последнего выступления, короткие видео со съёмок клипа с моим участием и прочую ерунду, лишь бы я не закрывала глаза. Он даже предлагает мне свои «услуги», но я лишь закатываю глаза.       И наконец перед нами оказывается огромный поднос, заставленный тарелками, с чайничком и двумя чашками. В животе урчит. Пока я уплетаю омлет, парень намазывает хлеб для тостов маслом, кладет сверху варенье и с огромным удовольствием уничтожает его. Его беззаботный вид умиляет меня, и я совсем отбрасываю плохие мысли. Окунаю кончик пальца в сгущенку, принесенную для тостов, тыкаю в нос Крида. Тот замирает.       — Ты вообще понимаешь, что ты натворила? — возмущенно произносит тот, кладя на тарелку надкусанный тост и оборачиваясь ко мне. Ухмыляюсь, поджимая губы. — Да я сейчас тебе отомщу!       Он тоже макает палец и садится на меня сверху, ведь я даже пискнуть не успеваю, не то, что убежать. Трясу головой, чтобы парень не испачкал мне лицо, но тот ловко хватает меня за подбородок другой рукой и целует. Я совсем расслабляюсь, а Крид пользуется этим и проводит измазанным в сгущенке пальцем по моей щеке, по губам, но я вдруг начинаю слизывать сгущенку сначала с губ, а потом и с кончика пальца, посасывая его и смотря на певца томным взглядом. Тот сглатывает. Ехидно улыбаюсь и продолжаю, пока сгущёнка не заканчивается, а глаза Егора не начинают сверкать.       — Я наелась, — резко сажусь, а в глазах начинают птички плясать. Вытираю лицо салфеткой, складываю пустые тарелки, при этом продолжая дразнить блондина и вертеть перед ним задом. Но только тот открывает рот, чтобы что-то сказать, плюхаюсь на кровать, натягивая на себя плед. — Приятного сна мне, — и отворачиваюсь, закрыв глаза. Я вредина. И я это знаю.