Герой женского общества

- Рэпмон? – первым отреагировал Богом. - Я не с тобой разговариваю, скотина! – попытался приструнить и вообще вырезать, исключить из этой ситуации молодого человека Намджун, но, никогда прежде не скандаля и не умея нарываться на грубость, не почувствовал уверенности в своём голосе, даже не поднял его до необходимой громкости. - Что же сразу обзываться? – Теперь уж вечная улыбка на устах давнего друга появилась совсем не к месту, и раздражение Намджуна, усиливаясь, стало давать нужные результаты: - Я сказал заткнись! - Это очень невежливо… - Богом, в самом деле, помолчи! – обрела способность говорить Соа, и смело посмотрела на Намджуна. – Я не собираюсь делать вид, что тебе что-то показалось, или приснилось, но это, действительно, ужасно некрасиво вышло, и я понимаю… - Но… но… - Нервничая и погружаясь всё глубже в осознание измены, пусть не полной, но измены, Намджун стал взволновано взмахивать руками, не находя себе места, хотя не сдвинулся с того, на котором застал друга и девушку. – Как же так? Почему?! - Объяснить я могу, - попыталась спокойно ответить Соа. Она была в сорочке, в которой легла с ним, и то, что до сих пор к ней ближе стоял Богом, к ней, полуобнажённой, бесило Намджуна, но вся эта неприятная сцена не давала ему приблизиться, словно преступление, совершенное в ночи, пока он спал, обтянули жёлтой полицейской лентой. – Объяснить, но не оправдать, разумеется. - Тебе не за что оправдываться… - снова попытался вмешаться Богом, но теперь уже на него яростно посмотрела Соа. - Пожалуйста, выйди, мы поговорим вдвоём. - Да, будь так добр! – зачем-то поддакнул Намджун. Он понимал, что замешаны все, и разбираться можно втроём, но ему казалось, что он в меньшинстве при них обоих, и легче ему будет, если уйдёт этот мерзавец, к которому он по-настоящему стал испытывать ненависть. Если он так и будет перед его глазами, возможно, он решится на драку. - Я подожду в зале, - не став спорить, хмыкнул Богом и, выходя, не посмотрел и не задел своего давнего товарища, протиснувшись буквально вдоль стенки. У Намджуна тянулись руки, и искушение было сильно, схватить за майку, дать в морду, разбить это самодовольное лицо, сломать челюсть! Он бы мог победить, Богом никогда не отличался крепкой комплекцией, был чуть поменьше, к тому же, не занимался единоборствами, как когда-то Намджун. Но мирный и не агрессивный характер Рэпмона сделал своё, и на первый план вышли переговоры и попытка разобраться на словах. Парламентаризм, привитый воспитанием и многолетним бизнесом. Богом вышел, и с минуту пара молчала, глядя на какую-то общую точку на полу, посередине между ними. - Для начала… - Соа вздохнула. – Богом – мой бывший. - Что?! – ахнул Намджун, подняв на неё взгляд и выпучив глаза. – Но… но… - опять не то заикаясь, не то подбирая что-то уместное, заладил мужчина. – Почему ты не сказала? – Он обернулся с презрением через плечо, будто кинул туда спичку, предварительно полив бензином всё за собой. – Ладно этот… с ним всё стало ясно! Но ты?! - Я не знаю! – искренне взмахнула Соа руками, и в её глазах сквозило раскаяние, и даже какое-то отчаяние. – Он именно тот, о ком я тебе говорила, что мы встречались три года, и всё это время мы постоянно ругались, ссорились и… и разошлись как-то так же, в одной из этих ссор, и больше не виделись с тех пор до того вечера в ресторане, когда мы пошли туда с тобой, а он пришёл с Чжихё… Увидев друг друга, мы всё ещё злились и не испытывали желания общаться друг с другом. Чтобы не вышел конфликт, мы предпочли сделать вид, с какого-то немого общего согласия, что вообще друг друга не знаем. И мы, действительно, так себя и вели, как два чужих человека! Мы не созвонились, и не встречались за твоей спиной, я просто вышла сейчас на кухню, он подошёл ко мне и… И я должна была его оттолкнуть, я знаю, Намджун, но я этого не сделала. И я не знаю почему, это всё очень плохо, что так вышло… - Он полез к тебе силой?! – ухватился за соломинку Намджун, стараясь оправдать девушку. Ему не хотелось быть преданным, ему не хотелось познать неверность, ему было проще повесить все грехи на того, в ком он и так разочаровался, кого уже списал в злодеи. - Да нет же, он просто хотел утешить меня, - сказала Соа и осеклась. - А ничего, что у него тут девушка у самого через стенку? Утешитель!.. – Намджун запоздало догнал смысл фразы Соа. – Утешить? Ты была расстроена? – Стройная и облитая шёлком, она обняла свои плечи, поджав губы. Мужчина не выдержал и, сорвавшись, подошёл к ней, занеся руку, чтобы тронуть за щеку, или погладить плечо, но не решился. – Почему ты была расстроена? - Потому что… - Соа снова глубоко, и тяжело, трудно перевела дыхание. – Я не хотела об этом говорить, но… У меня работает одна знакомая в твоём торговом центре, она мне недавно сказала, что ходят слухи, будто у тебя там есть какая-то любовница. – Намджун непонимающе поднял брови. Любовница? У него? У него их была куча, пока он не стал встречаться именно с Соа, но в торговом центре? Ни одной. – Я не люблю эти сплетни и всю эту грязь, поэтому не стала продолжать тему, сказав, что если появится что-то конкретное, то пусть тогда сообщит. Я не поверила в это, Намджун, поэтому даже не стала передавать тебе глупую чушь, которой полно вокруг успешных и привлекательных людей. Но три дня назад она мне позвонила, и сказала, что ты забрал с работы одну из сотрудниц. – На этот раз долго думать Намджуну не пришлось, он сразу понял, о ком речь, ведь кроме Чжихё никогда никого не подвозил. Соа заметила признание в его взгляде, впрочем, оно ей было уже не нужно, ведь она имела сделанные выводы. – Да, я в тот вечер звонила тебе, а ты сказал, что у друзей, и ни слова не сказал о том, что подвозил кого-то. Я ревнива, но не до безумия, поэтому решила опять оправдать тебя самостоятельно, в конце концов, что такого – подвёз кого-то? Специально для этого заехав в торговый центр, хотя твой офис в другой стороне… Я не стала вновь опускаться до выяснений, но не могла и не думать об этом, к тому же, я знала, кто эта сотрудница, мне сказали. – Соа, опять поджала губы, шмыгнув носом и отведя взор, потому что виноватое лицо Намджуна только всё подтверждало, и не давало поводов для оправдания. Она подняла руку и вытерла ладонью выступившую на глазах влагу. – А сегодня… Ты думаешь, что я не поняла, почему ты не захотел со мной спать? Никакой разницы между особняком Хоупа и этой квартирой не было, Намджун, но ты не откликнулся на мой порыв, не потянулся ко мне здесь. Потому что за стенкой твоя любовница, я права? – Радостный, что хоть в чём-то она ошиблась, и он может теперь начать разбивать её напрасные подозрения, мужчина даже заискивающе улыбнулся, осмелившись положить руки на плечи девушки. Она грустно посмотрела ему в глаза. - Соа, у меня нет никакой любовницы! Ты что? Ты права в том, что не верила во все эти слухи, потому что между мной и Чжихё нет ничего, кроме деловых и дружеских отношений, и то, подружились мы из-за того, что она начала встречаться с Богомом… будь он неладен! Соа, я не лгу тебе, она мой главный бухгалтер, и да, я подвёз её, потому что было одно дело, которое требовалось решить… - И ты можешь поклясться, что отвёз её, и сразу уехал к друзьям? – Намджун умолк. Да, он не уточнил тогда, у каких именно друзей сидит, пьёт вино и играет в дженгу. Соа прищурилась, видя замешательство. – Ты не можешь поклясться? Он наврал в самом начале, Соа скрыла о том, что Богом – её бывший. Ложь никогда не приносит ничего хорошего, Намджун понял, что лучше быть предельно честным и пережить разборки разом, чем растягивать их на годы. - Не могу, потому что я был в гостях именно у Чжихё, - понурился Рэпмон. - Как мило! – убрала его руки с себя Соа и отошла к окну. – И ты продолжаешь утверждать, что между вами ничего не было? А что же вы решали у неё дома? Счета проверяли? - Нет, я просто дружу с её сестрой… - Соа обернулась, и её взор выражал такие эмоции, что из искр в глазах можно было собрать светящееся табло «ты заврался». Он же только что сказал, что сдружился с Чжихё из-за Богома, а тут у него откуда-то её сестра в друзьях. Чёрт! Сказать о деле с мошенничеством и уволенной бухгалтершей? Но он обещал Чонён, что об этом не узнает ни одна живая душа, даже такая подлая, как Богом. Если бы он точно знал, что они с Чжихё расстались, тогда бы ладно, но пока что ничего не ясно, и выдать ему информацию, которая делает репутацию, хоть и деловую, девушки сомнительной… Да хоть бы и расстались, такому скоту нельзя давать козыри в руки, кто его знает, как он надумает поступить, поняв, что ему не светит и его отвергли? Возьмёт, да опорочит доброе имя. Нет, Намджун не может нарушить обещание, данное Чонён. Как же выкрутиться-то? Новой ложью? Чем-нибудь близким к правде. – У неё младшая сестра, ей всего восемнадцать, ты не подумай… - Глаза Соа сказали, что от новых сведений ситуация усугубляется. – Она мне самому как сестра! У неё общие знакомые с Джинни… - начал он сочинять что-то на ходу. - Ты думаешь я поверю, что ты дружишь невинно и по-братски со старшеклассницей, ходишь к ней в гости, и при этом её сестра случайным образом у тебя работает и, по слухам, является твоей любовницей? - Да какая любовница! Чжихё – девственница! – негодующе вскипел Намджун. - Господи, это-то ты откуда знаешь?! – воскликнула Соа. - Это от Богома, - поняв, что Чонён – плохая защита, не стал больше упоминать её и прикрываться ею Намджун. - Боже, у меня голова кругом, я ничего не понимаю, - приложила пальцы к вискам Соа, облокотившись на подоконник. - Ты целовалась с Богомом – вот что я понимаю! – вспомнил начало драмы мужчина, уперев руки в бока, но на него никто не смотрел, и его грозный вид не возымел действия, поэтому руки опустились. - Я же уже сказала, что это вышло… глупо, но случайно! Я поняла, что ты не хочешь меня – боже, если бы ты знал, как горько и обидно женщине произносить эти слова! – не могла уснуть, вышла на кухню, тут никого не было. Я налила себе воды и едва удерживалась от слёз. Вошёл Богом, увидел моё состояние, обнял меня и поцеловал… Ещё раз говорю: да, я обязана была его оттолкнуть, но я не сделала этого, потому что… Потому что я была обижена на тебя, потому что мне хотелось, чтобы меня хотели! И потому что на какой-то миг мне показалось, что я до сих пор принадлежу ему, а не тебе… Соа задумалась, замолчав, но Намджуна больно ранили эти слова и он, опять подхватив ярость, зло произнёс: - Может, тебе и встречаться тогда продолжать стоит с ним, а не со мной?! – Девушка округлила глаза, но совладав с эмоциями, язвительно выпалила: - Может. Да, может быть, ты прав. Стоит ли вообще встречаться с мужчиной, который даже на словах смело отправляет тебя к другому, вместо того, чтобы доказать, что ты ему нужна, что он тебя хочет! Знаешь, что сделал бы Богом, если бы я предъявила ему претензию, что я ему безразлична? Он бы уже давно закончил споры и занялся со мной любовью прямо здесь, на кухонном столе! А ты только и можешь, что пожелать мне к нему вернуться! – Заплакав, Соа быстро обошла Намджуна и целенаправленно покинула кухню. Впервые увидев её в таком состоянии, слабую, беззащитную и плачущую, Намджун поспешил за ней, ощущая, что в чём-то неправ, и опять что-то не то сделал. Как же всё-таки трудно понять женщин! Будда, когда он перестанет быть таким растяпой? Да, надо было, пожалуй, обнять её, поцеловать… Но она же только что целовалась с другим, разве не имел он права повыбражать и пообижаться? Она обиделась, что он не стал заниматься с ней сексом. Соа, такая выдержанная и спокойная, такая разумная и понимающая, он считал, что нет никаких проблем, а она просто ждала, когда он что-нибудь сделает, поступит как-то ярко, проявит инициативу. Вот, значит, как выходит; ты думаешь, что всё идеально, потому что рядом с тобой идеальная девушка, но вся эта гармония построена на её усилиях, а ты рядом с ней, ходишь такой, мешок элитного говна, принимаешь всё, как должное, и не соответствуешь и половине её желаний. Даже трахнуть её бесстыдно не можешь, коварно и презренно подумывая о чужой пассии, лежащей за стенкой. А ведь Соа в чём-то права, он не изменял ей физически, но в мыслях… Женщины гораздо тоньше в этом всём, от них не утаишь, что член поднялся на другую. Будда, какой он дурак! Намджун пробежал следом за ней в спальню, покосившись в зале на изумленного Богома, не ставшего вмешиваться. Соа наспех одевалась, скинув сорочку, застёгивая лифчик. Рэпмону захотелось её. Вот теперь. Когда немножко как бы поздно… Или не поздно? Хоть бы подсказка где-нибудь зажглась, сейчас приставать – это усугублять, или налаживать? «Да ну бля-я-а!» - прозвенело в голове Намджуна, которая раскалывалась от попыток понять женщин. Права была Сынён, лучше бы Соа была откровенной и сказала ему: «Не трахнешь меня – обижусь и пойду целоваться с Богомом!». И не было бы проблемы. Но опять же, она ушла просто выплакаться, а эта скотина подползла, вышла из тумана, почуяв добычу. - Соа, прости, если я обидел тебя, - забормотал Намджун, стоя у двери. – Пожалуйста, пойми, я… Ну я дурак, да, можно мне иногда говорить, в чём я не прав, что ты хочешь… - Вот! – остановилась на мгновение Соа, подняв палец. – Вот, Намджун! Вот в чём вся суть! Ты хочешь слышать и знать, что хочу я, в то время, как я хочу, чтобы хотел ты. Без подсказок и понуканий. Чтобы мне приходилось ломаться и убегать, как от охотника, а не навязываться и заявлять, чего мне надо. Но раз ты ничего не хочешь, то достаточно! Ты отправил меня к Богому? Увы, он занят, так что я поищу ещё кого-нибудь! - Соа, я хочу! – воскликнул Намджун. В эти минуты он и думать забыл о Чжихё. Он понимал, что у него из рук утекают отношения, которых он так давно ждал, которых искал, которые берёг, как мог, и вдруг всё каким-то идиотским образом рушится. – Ты же несерьёзно? Я не хочу с тобой расставаться, ты же сама этого не хочешь? - Я… - Застегнув платье и закончив преображение, взявшаяся за сумочку, готовая уйти, Соа устало покачала головой. Выдохшаяся и огорчённая, она присела на кровать. – Когда ты исчез, много лет назад, я так страдала! Мне казалось, что меня бросил весь мир, ведь ты был моим первым, а когда пропадает парень, который лишил тебя невинности – это очень больно, Намджун. Я пролила целый океан слёз, и знаешь, кто меня утешил? Богом. Да, мы познакомились именно тогда, потому что я пыталась найти, куда ты делся, наводила о тебе справки, спрашивала о тебе у твоих приятелей, потому что родители твои не давали никакого ответа. Богом тоже не знал, куда ты делся, но он прилепился ко мне и стал ухаживать, упорно и навязчиво, досуже, дерзко и похотливо. Я была разбитой, несчастной, одинокой и страдающей, а он единственный, кто подставил своё плечо… Не только его, а всего себя подставлял, само собой. Конечно, не бескорыстно, и мы с ним переспали. Я была уверена, что он тоже пропадёт, потому что пропал ты. Я думала, что все парни после секса будут пропадать. Мне было семнадцать, что ты хочешь? Но он не пропал, избавляя меня от этого страха – страха быть брошенной, когда открываешься и отдаёшься. Мы стали встречаться, и он вернул меня к жизни, вывел из подростковой депрессии. Я думаю, что ты знаешь, что он тогда баловался наркотиками? Он и мне несколько раз давал попробовать, и я не отказывалась, потому что мне тогда было плохо, и кроме марихуаны и Богома меня ничего не успокаивало. Этот его образ жизни вывел меня из подавленности и уныния, но через какое-то время я поняла, что Богом не тот, с кем строят жизнь, что если я останусь с ним, то скачусь на дно, окажусь неизвестно кем и где, неизвестно, в каком состоянии. Будущее терялось в кутежах и расслабленности дней с ним. Я уехала учиться. Встречалась с тем, другим, с которым стало скучно, а потом опять встретила Богома… Не знаю, верить ли в судьбу? Тогда я не верила, но после третьего раза есть повод задуматься. Но вернёмся ко второму. Мы встретились, более взрослые, поумневшие. Он бросил наркотики и, на удивление, не погряз в пороках, не спился и не прижился в каком-нибудь притоне. Богом стал деловым человеком, шикарно выглядел, прекрасно себя вёл, вновь стал ухаживать за мной… «Почему бы нет?» - подумала я. Мне с ним было хорошо, действительно хорошо. С самого первого раза, он так зарекомендовал себя в моей судьбе, что его появление ассоциировалось с радостью и решением проблем. Но даже если его образ жизни стал лучше, сам он, характером, манерами и привычками, мало в чём изменился. Ты видишь это и сейчас. Он ненадёжный, он непостоянный, он необязательный, он опаздывает и заглядывается на других женщин, он иногда тебя совершенно не слушает и не любит что-либо объяснять. В общем, причин для еженедельных ссор было море. Я уже говорила тебе, что мы жили, как на иголках. День любовь, день чуть ли не драка. Мне казалось, что он изменяет, хотя я ни разу не нашла доказательств. Он изводил меня своей ревностью. Это было тяжело – да, и как-то вот так, в запале, мы просто разъехались, перестав общаться и созваниваться. Это было из серии «дважды на одни грабли». Я поняла, что нужны нормальные отношения, нормальный мужчина, тот, что будет думать о создании семьи, а не о том, как по-новому развлечься в очередной weekend. Богом – вечный мальчик, и это до того начинает раздражать, что хочется врезать ему сковородой по голове, но даже это вряд ли поможет. Однако… Вот мы с тобой, уже больше месяца, мы оба хотим серьёзных отношений и семейного уюта, но это вновь превращается в то скучное болото, которое у меня однажды уже было, и которому я предпочла бешеную страсть. Я не знаю, как много женщин согласно вступить в стабильное замужество, смиряясь с безразличием супруга к себе, но я к таким не отношусь, и это я окончательно поняла этой ночью. Лучше я останусь незамужней до конца жизни, но я не буду с человеком, которому я должна говорить, что меня надо хотеть. - Соа, это не так, ты мне очень нравишься, и… - И я поняла ещё кое-что, - девушка поднялась, подойдя к Намджуну и выходу. – Что я всё ещё хочу Богома. И я не думаю, что следует встречаться с одним, когда голова, или сердце, или вагина – я не знаю, какой орган за это ответственен, - тянется к другому. Это было бы враньём и предательством. Намджун вспомнил о своих помыслах в сторону Чжихё, и робкими шагами поплёлся за Соа, провожая её к двери. Что он мог теперь сказать? Он не возымел храбрости признаться своей девушке, что заглядывается на другую. А сказала бы ему правду Соа, не застань он их с Богомом? - Так… что теперь между нами будет? – тревожно спросил он. - Не знаю, мне нужно подумать и разобраться в себе. Тебе, мне кажется, тоже. - Ты домой? – Соа убрала мобильный в карман пиджака. - Да, я вызвала такси, оно почти подъехало. – Они замерли на пороге. У Намджуна не было нужной фразы, такой, которая могла бы помочь, спасти, что-то решить. Он не был мастером слова в те моменты, когда требовалось изъясниться о чувствах, расставить по полочкам претензии и ответы на них. – Созвонимся, - предложила и отрезала усреднённой интонацией Соа. - Созвонимся, - кивнул Намджун, глядя, как она вышла и закрыла дверь. Постояв в одних трусах перед этой преградой разделившей его с той, которую он хотел удержать, но не знал как, парень вернулся в квартиру, и там напоролся на Богома, в вальяжной позе, словно всё происходящее его не касалось, ожидавшего развязки. - Она ушла? – только и спросил он. Рэпмону не хотелось с ним говорить, спрашивать о том, почему он не сказал, что они с Соа встречались. Девушка, которую он вот-вот готов был сделать своей женой, оказалась куда лучше и ближе знакома с его другом, который своими щегольскими и выспренными взглядами заявлял о причастности к чему-то сакральному и личному, где прежде было только двое: Соа и Намджун. - Я тоже тут не задержусь, - бросил мужчина и вошёл в спальню, повторяя действия Соа, натягивая на себя одежду, заказывая в мобильном такси. Когда он указал адрес, то вспомнил о четвёртом лице пьесы, и пристыдился. Тут же Чжихё! Он не может оставить её тут с этим соблазнителем и развратителем! Застегнув рубашку, он вышел из комнаты. – Позови Чжихё, она уедет со мной. - Она спит, я не стану её будить, - пожал плечами Богом. - Я её не брошу тут, с тобой. - С чего это? Она моя девушка. - Что ж ты целуешься с чужими? – Приятель озарился такой улыбкой, что ощутимо прозвучало в воздухе аргументированное и логически выверенное: «Потому что могу». Намджун, не выдержав, попросил у Будды прощения за проявление насилия и причинение вреда живому существу, после чего, в два шага подлетев к давнему, а теперь уже и бывшему другу, врезал ему в челюсть. Пока Богом падал на пол, в стороне раздался вскрик. Обернувшись, мужчина увидел полностью одетую Чжихё, будто она и не ложилась, но это было не так, что выдавали растормошенные волосы и слегка заспанные глаза. - Что происходит? Господи! – подбежав к молодым людям, она присела на корточки возле Богома, протягивая руку к его окрасившемуся кровью подбородку. Парень поймал её ладонь и поцеловал. Не выдерживающий этой комедии Намджун, подхватил его за шкирку и отшвырнул в другой угол. – Господин Намджун! Прекратите, боже мой! – опять закричала Чжихё, поднимаясь. – Что вы делаете?! - Что я делаю? – отряхнув ладони, хрустнул суставами в пальцах Намджун. Давно он подобным не занимался, очень давно. – Я воздаю должное этому милому кавалеру, который домогался моей девушки минут двадцать назад. Это достаточная причина? - Богом… делал что? – Чжихё посмотрела на него. Брови взмыли вверх и упали, ресницы дрожали, обрамляя глаза. – Богом, это правда? Ты… ты приставал к Соа? - Я всего лишь пытался её успокоить, потому что твой дорогой шеф довёл её до слёз. - Я её не доводил! – встал на дыбы Намджун, понимая частичную истинность этого факта. Он обратился к Чжихё: - Выяснилось, что Соа и Богом встречались когда-то. И расстались год назад. Богом решил вернуть прошлое, судя по всему, воспользовавшись тем, что между мной и Соа возникло небольшое недопонимание… - Воспользоваться? – Встав на ноги и держа ладонь на ноющем подбородке, Богом удивительным образом опять заулыбался. Ничего-то не сбивает его блаженной улыбочки! – Поверь, Соа с радостью откликнулась и прильнула ко мне, стоило только предложить ей плечо, в которое можно поплакаться. - Да я тебе… - Намджун почувствовал руку на своём локте, которая удерживала его. Обернувшись, он посмотрел на Чжихё, не давшей ему опять развязать драку. Опомнившись, что тронула своего директора, девушка отдёрнула ладонь, потупив взор. – Хорошо, я не буду его больше бить. - Так что, всё-таки, произошло? – спросила Чжихё. - Богом поцеловал Соа. И они целовались, за чем я их и застал. – Намджуну мало приятного было в этом описании, в этой констатации, но ему хотелось окончательно открыть глаза бухгалтерши на человека, который искал её расположения, чтобы впредь она не имела с ним ничего общего. - Богом, это правда? – спросила она у своего ухажёра. - Да, - после лёгкой заминки, признался тот. Чжихё молча кивнула и пошла в спальню, которую ей выделили, через полминуты вернувшись с дамской сумочкой и посмотрев на Рэпмона. - Идёмте, господин Намджун, думаю, нам лучше покинуть этот дом. – Ему оставалось только накинуть пиджак. Богом посмотрел на них, но не стал пытаться говорить что-то, останавливать, просить остаться. В нём погас интерес к той, которая дала понять, что не сыграет по его правилам, а он менять их под кого-либо не собирался. Такси ждало у подъезда. Намджун с Чжихё сели на заднее сиденье, каждый сдвинувшись поближе к своему окну в дверце. Они ничего не говорили, погрузившись в размышления о собственной личной жизни. Молодой директор Ким гадал, сможет ли восстановить отношения с Соа, сможет ли простить ей поцелуй с Богомом и есть ли что прощать? В запутанной причинно-следственной связи, он никак не мог понять, кто из них больше виноват? Он не должен был скрывать ничего от девушки, с которой собирался вступить в брак, но он зачем-то скрывал встречи с Чжихё и её семьёй. Не чувствовал ли он где-то интуитивно, что этим нарушает принципы и законы верности? Фантазиями об обнажённой Чжихё он однозначно их нарушал, но и с этим он ничего не смог поделать, в то время как Соа, испытав желание к Богому, смело ему сказала об этом и ушла разобраться в себе. Почему же он, не разобравшись в себе, мучил своей неопределённостью Соа? Она не могла не замечать – и заметила, как выяснилось, - что он витает где-то в облаках. Но откуда взялись слухи о том, что они с Чжихё – любовники? Смешно и стыдно. Даже неудобно посмотреть на неё. Чжихё горевала не столько по реальному Богому, сколько по Богому, которого она надеялась когда-либо увидеть и обрести, тому, который вылупится из этого вертопраха, сделает ей предложение, окажется милым, домашним и основательным. Но ничего не произошло, он не исправился и не собирался, кроме того, откровенно дал понять своим поступком, что ему не нужна та, которая не хочет с ним спать. Но разве она не хотела? Чжихё бы согласилась, будь в их отношениях чуть больше смысла. По щекам текли слёзы, и девушка отвернулась спиной к начальнику, чтобы он их не видел. Таксист первой подвёз её, по просьбе Намджуна. Она вышла, и медленно, обессиленная, невыспавшаяся и плачущая, перенося ноги на небольшие шаги, направилась в подъезд. Намджун осмелился посмотреть ей вслед только сквозь стекло автомобиля, понимая, что на затылке у Чжихё глаз нет, и она не увидит его жалобного и опечаленного взора. Он вспомнил слова Соа о том, что когда бросает тот, кто лишил невинности – это больно, очень больно. Чжихё ещё была невинной, но такие девочки всегда всё воспринимают болезненнее и тяжелее. Ладно он, тридцатилетний (почти) дядька, всякое повидал, но как справится она с тем открытием, что парням кроме секса ничего не надо? Чонён, конечно, сумеет утешить, вразумить, взбодрить, да и другие способы по утешению себя у Чжихё есть… Намджун, не сумев себя сдержать, вдруг попросил таксиста прекратить разворачивать и остановиться. Он открыл дверцу и наполовину вывалился на тротуар. - Чжихё! – Та остановилась, похоже, подумав, не почудилось ли ей? Но всё-таки обернулась. – Чжихё, ты сейчас пойдёшь залезать в единорога? Она секунду не понимала, о чём он, а когда сообразила, что речь идёт о её коронном средстве по избавлению от проблем, к которому она прибегла бы инстинктивно, войдя к себе, неумышленно улыбнулась, вытирая тыльной стороной ладони щёки и глаза. Чжихё кивнула, один раз едва заметно и второй сильнее, чтобы её сигнал точно увидели. - И как, это реально помогает? – уточнил Намджун. - Меня это утешает, - призналась девушка, убирая волосы за уши. - Знаешь, мне сейчас тоже очень-очень грустно и паршиво. – Босс оперся на открытую дверцу такси. – А у меня даже нет кигуруми… ты не составишь мне компанию в выборе подходящего? - Вы… вы серьёзно? - Абсолютно, надевай своего единорога, и спускайся, поедем возьмём мне тоже. - Вы наденете кигуруми? – переспросила Чжихё на всякий случай, не представляя, чтобы директора-миллионеры носили эти очаровательные плюшевые пижамки. - Поехали, и увидишь. - В костюме единорога? - Ага. - Через весь город? – Чжихё покачала головой. – Вы меня разыгрываете, все магазины давно закрыты! - Да, но у меня есть собственный, который я могу открыть в любое удобное мне время. – Под его увещевания слёзы на лице средней сестры Пак высохли. Она одновременно озадачилась, заинтересовалась и вдохновилась. Посмотреть на начальника в кигуруми! Если он не шутит, то это будет нечто. - Я буквально через пять минут буду готова! – выпалила она и убежала вперёд, в свой подъезд. Намджун забрался в такси и попросил водителя ждать, не волнуясь о счётчике. Двойной-тройной тариф за проезд для него сущий пустяк. Но Чжихё сдержала обещание, и появилась очень быстро. В бело-розовой пижаме единорожки. Гнездясь снова на заднем сидении, но уже не утыкаясь в окно, она натянула на голову поглубже капюшон. – Я очень глупо выгляжу? - Нет, очаровательно, - улыбнулся Намджун. Ему было тошно, и мысли бились о черепную коробку, но он придумал, как попытаться себя взбодрить, как отвлечься и, заодно, отвлечь ещё одну пострадавшую, которой иначе тоже было бы совсем несладко. Они прибыли к торговому центру семьи Ким, где Намджун попросил охранника открыть ему служебный вход. Пользуясь всеми привилегиями владельца, мужчина снял сигнализацию с бутиков, зажёг свет внутри пустынных улиц и закоулков из торговых рядов. Чжихё шла слегка приотстав, вспоминая детские мечты о том, чтобы оказаться ночью в пустом магазине. И вот, ей двадцать четыре, и мечта маленькой девочки сбылась, только совсем не тянет уже в отдел игрушек или сладостей. Чжихё радовалась и восхищалась прогулкой по огромному супермаркету, и одновременно с тем печалилась, что в этот мрачный момент жизни, претерпев измену и поверхностную привязанность, вызванную только сексуальным влечением, ей ничего не хотелось. Предложи ей сейчас взять здесь всё, что душа пожелает – она ничего не возьмёт. К сожалению, не продают добрые и верные сердца, не продают взаимную любовь, не продают мужчин, которые бы относились к ней с уважением, пониманием и заботой. - А вот и то, что нужно! – Намджун привлёк внимание Чжихё, подождав её, заторможено увеличившую расстояние между ними. – Целый салон кигуруми! – огласил Намджун и открыл двери. Чжихё обожала подобные вещи, но на ней уже была её самая любимая – единорожка. – Нет желания сменить имидж? – Улыбнулся ей директор. Девушка смущенно покачала головой. – Не изменяешь традициям? Хорошая черта. Я тоже люблю постоянство и стабильность. Но что бы выбрать мне? – Пойдя вдоль вешалок, мужчина перебирал их и иногда вытаскивал, чтобы получше разглядеть. – Надеюсь, на мой рост что-нибудь найдётся… - О! – Он достал тёмно-зелёный наряд крокодила и показал Чжихё: - Как тебе? - Нет, крокодил – это не ваше. - Почему? - Не могу объяснить. Просто не ваше. Вы не крокодил. - Заяц? – потряс Намджун соответствующей пижамой. - Нет. - А как ты определилась, что ты – единорог? - Не знаю, - залилась краской Чжихё, теребя края длинных рукавов. – Это как тотемное животное, нужно проникнуться его духом, его особенностями. - Будда, как это сложно… Мне стоит замереть и медитировать, пока я не услышу тихий шепот своего тотема? - Боюсь, это займёт много времени, - хихикнула Чжихё, присоединившись к разглядыванию кигуруми в порыве азарта. – Вы добрый, отзывчивый, и такой… тёплый. По образу. Попробуйте пикачу. - Пикачу? – Намджун тронул жёлтую ткань. – Если бы кто-нибудь мне крикнул, что выбирает меня… Эх, нет, давай поищем ещё. Есть пингвин. - Он тёмный. Я вижу вас светлым. - Хм, странно, но я тоже не могу себя представить в чём-то совсем чёрном. Чёрно-белая корова? В ней больше белого. - Но она – девочка. – Чжихё подошла и выдвинула вешалку сильнее. Смеясь, она указала на карикатурное вымя. – Вам это не очень пойдёт, господин Намджун. - А быка тут нет? Посмотрим… - Они с бухгалтершей потратили в усердном поиске минут пятнадцать, пока не поняли, что быка, всё-таки, нет. От льва, тигра и кота Намджун отказался, и когда они почти зашли в тупик, он посмотрел на Чжихё и щёлкнул пальцами. – Я знаю, что мне нужно! Стой, я его где-то тут видел… - Кого? - Сейчас… подожди… вот он! – Рэпмон вытянул пижаму приятного коричневого цвета и приложил к себе. – Але оп! Олень. Рога на капюшоне имеются, по-моему, очень актуально и без лишних понтов. - Даже не знаю… - Чжихё натянула свой капюшон и потрогала рог на нём. – Это вас навело на мысль? - Не скрою, оно самое. Почему бы нам не образовать сегодня коалицию рогатых? Наши вторые половины целовались, пока мы спали. Символизм во всей красе. – Намджун нашёл один из самых больших размеров и удалился в примерочную, откуда вышел в полноценном образе оленя, держа подмышкой свой костюм. – Всё, я готов, поехали гулять. - Что?! – Чжихё приложила руки к груди. Она не могла оторвать глаз от шефа в мягком и несерьёзном оленьем кигуруми. Она никогда не думала, что доживёт до такого зрелища. Картинка из тех снов, где происходит чёрт пойми что, только там Ким Намджун мог явиться оленем и звать гулять по ночному Сеулу. – Вы не предупреждали… Как же гулять в таком виде? На нас будут смотреть, как на сумасшедших… - Меня это почему-то не сдерживает. – Найдя на себе ценник, Намджун оторвал его, отсчитал из бумажника обозначенную там сумму и, положив возле кассы и ценник, и деньги, вышел из бутика, закрывая его. – Два взрослых человека хотят погулять вот так по городу, что в этом такого? В Токио, в одном районе, есть целая площадь для фриков. - Ладно, хорошо… если вы от меня далеко не отойдёте, и я смогу за вас спрятаться, если что, то пойдёмте. - Не дрейфь, конечно же, я буду рядом! Через полчаса они сидели на лавочке набережной реки Хан, любуясь отражающимися в воде огнями противоположного берега. Из круглосуточных кафетериев Намджун не нашёл ничего дельного, и только в одном заведении имелось кофе на вынос. Взяв два, он примостился рядом с Чжихё, и вот они, олень и единорог, сидели почти не разговаривая. - Жаль, что чая не было, - тихо заметил Намджун. - Не любите кофе? - Да вреден он, для сердца. Стараюсь не пить, у меня оно барахлит немного. - Я не знала, - посмотрела на него Чжихё. – Что-то серьёзное? - Ну, мне прописали кучу ограничений несколько лет назад, с тех пор я стараюсь в больницы не ходить. Одно расстройство. - Нельзя так, надо заботиться о здоровье. - А, - махнул рукой Намджун, - я, как все мужчины, пойду к врачу, только когда буду помирать, не раньше. - Не говорите так! И вообще, если вредно, давайте вы не будете пить кофе? – нахмурилась Чжихё. - Я надеюсь, что от одного стаканчика ничего не будет. Девушка назидательно покачала головой, напомнив Намджуну его маму, когда он совершал что-то бесшабашное. Расплывшись, без каких-либо лишних намёков, мужчина приобнял девушку за плечо и пожал его. - Не хмурься, мой рогатый друг, в целом я достаточно осмотрителен и веду здоровый образ жизни. Когда-то, давным-давно, когда я был такой, как сейчас Чонён, я много пил, не спал ночами, курил, и, о ужас, не только сигареты. Этого всего уже много лет нет. Я почти никуда не хожу, никаких невысыпаний и ненормированного питания. Я даже не смотрю триллеры, чтобы лишний раз не нервничать… Ладно, я обманываю, я их сам не люблю, честное слово, никогда не нравились. Вообще не люблю бессмысленность и жестокость. Ни в кинематографе, ни в книгах, ни в музыке… И в жизни не люблю. И избегая передряги, опасности, разнообразный риск, я всё равно столкнулся с бессмысленностью и жестокостью даже в простых, человеческих отношениях. Разве не жестоко поступил Богом? Это было отвратительно… - Намджун почувствовал тяжесть на плече и, опустив взгляд, увидел, что Чжихё уснула, уронив голову. Пока он пытался выговориться и найти понимание, она, уставшая за рабочий день (так выходило, что его бухгалтерия работала шесть дней в неделю, за что он, само собой, платил им премиальные), мирно устроилась на его плече. Вот так чувствовала себя Соа, когда хотела секса, а он не пошёл на это и уснул? Намджун вздохнул, с улыбкой разглядывая спящее личико. Сосредоточенное и серьёзное даже теперь. Он тоже хотел как-то поцеловать её, но она была девушкой Богома, а он сам – парень Соа, поэтому не могло быть и речи… Но он хотел бы поцеловать её и сейчас. Стоит ли? Намджун осторожно допил кофе, отставил стаканчик в сторону и, подхватывая с щепетильностью высококвалифицированной няни Чжихё, не разбудив её, плавно пошёл к такси, чтобы вернуть девушку сёстрам.