Герой женского общества

Два вечера Намджун висел на телефоне с Соа, от души увлекаясь беседами с ней, особенно перед сном. Ему очень нравился её голос, с хорошей дикцией, в меру уверенный и глубокий, женственный, ровный, без внезапных эмоциональных всплесков, какие бывают у девушек моложе. Соа было приятно слушать, но ограничиваться этим не хотелось. Однако сначала они не смогли встретиться, потому что её опять вызвали для оформления заказа по дизайну целой квартиры, а потом вернулась Джинни, и мать убедила Намджуна остаться на семейный ужин. Впитывая повествование о том, как сестра побывала вдали от столицы, как познакомилась с родителями Шуги и была ими принята, Намджун понимал, что хотел бы тоже поскорее такого вот торжественного акта, ему не терпелось привести в дом невесту и сказать маме и папе: «Это девушка, на которой я собираюсь жениться». Испытывая лёгкую белую зависть к Джинни, её брат в то же время был рад и счастлив, что у неё всё здорово складывается. Хорошо, что он не стал препятствовать отношениям товарища-соратника с ней, ведь они, кажется, очень полюбили друг друга, и стали настоящей парой, которую все привыкают видеть везде именно вдвоём, ассоциируя одного с другим. Намджун бы уже и сам не представил рядом с сестрой никого иного, да и рядом с Юнги не знал никаких девиц, ведь у того никогда не было отношений до Джинни. Так подкралась пятница, которой засидевшийся холостяк ждал, как его сотрудники премии, как верующие чудес, как ребёнок Рождества. Договорившись с Богомом, что заедет сначала за ним, а потом они вдвоём поедут за девушками, Намджун подогнал своё авто ко времени, и давний друг плюхнулся на сидение рядом. - Итак, мы сегодня оба непьющие? – просиял он, поправляя ворот белоснежного пуловера. Что одежда, что зубы – всё сияет. Молодой директор Ким вновь ощутил что-то со времён молодости, когда Богом был главным в их шайке разгильдяев и хулиганов, когда у него было море девчонок, а у друзей так, по одной-двум. - Я-то за рулём, а ты чего? - Я не люблю пить, предпочитаю здоровый образ жизни. – «Это он-то?!» - изумился незаметно Намджун. – К тому же, - перешёл к более правдоподобной версии Богом, - у меня сегодня миссия, которую нельзя сорвать. - Какая же? - Чжихё как-то обмолвилась, что становится более расслабленной, когда выпьет. Мне нужно напоить её, оставшись трезвым, потому что у двух пьяных людей, по опыту, ничего не получается. - А мне показалось на долю секунды, что ты исправился! А у тебя опять коварные планы по соблазнению? - Никакого соблазнения и коварства! Если бы я не нравился Чжихё, она бы со мной не встречалась, но как-то же надо помочь ей преодолеть барьер, не дающий развиваться нашим отношениям? – Они ехали по горящему фонарями и вывесками проспекту, два отутюженных и богатых самца, и лёгкая безуминка, всегда присущая Богому, но прятавшаяся глубоко за его благонравным очарованием, заражала Намджуна азартом. Как, бывало, они отрывались! Такое творили! Теперь они не собираются «творить», но и на степенную и взрослую вечеринку планы Богома не тянули. - Если ты так жаждешь затащить её в койку, чего не женишься? – всё-таки попытался поставить на место и себя и друга Намджун, возвращаясь к строгости и порядку. - По-твоему, сейчас все женятся, чтобы переспать? – Хмыкнул он с невинными распахнутыми глазами. Нет, в самом деле, эти глаза обманули десятки девчонок, пай-мальчик, ангел! - Не все, но в нашем возрасте… - Ой, нашёл стариков! Рэпмон, да что с тобой? Нам едва тридцать, это ещё даже не половина жизни! Я рассчитываю прожить лет сто, так что это первая треть, а жизнь делится на юность, зрелость и старость. Стало быть, первая треть – это юность! Надо наслаждаться, гореть, получать удовольствие! - Лишь бы не за счёт других… - Я разве неволю Чжихё? Эта малышка, я уверен, та ещё… - со смаком прищурился Богом. Намджуну было неудобно говорить такое о Чжихё, не столько из-за того, что она у него работала, и должна была начать работать вновь, сколько из-за оказанного ему доверия со стороны Чонён. Она принимала его за порядочного человека, а он тут её старшую сестру обсуждает с нескромным поклонником той! – К тому же, если всё пойдёт, как надо, мы подойдём друг другу во всём, разумеется, всё придёт к свадьбе. - Куда поедем сначала? – отвлёк друг Богома. - Я знаю одно местечко, преприятнейшее! - он коротко посмеялся. – Есть развлекательный центр, где на разных этажах все удовольствия, на одном боулинг, на другом дискотека, на третьем бар. Надо туда. - Эх, а я за рулём!.. - Ну, что ж ты так? - Да завтра на день рождения идти, а пить все выходные – никакого здоровья не хватит, я ж потом в понедельник на работу не доползу. - Ну да, ну да, приходится ограничиваться. - А ты где работаешь, значит? - Тоже бизнес, - ответил Богом, достав мобильный и набрав кого-то. Приложив трубку к уху, он томно, с широкой улыбкой заговорил, словно собеседница стояла прямо перед ним: - Ты уже готова? Осталось чуть-чуть? А что на тебе сейчас, ещё нет платья? Я себе представил… Нет-нет, не торопись, мы сначала за дамой Намджуна, она по пути живёт, а потом за тобой, да… Помадой можешь не краситься, ты же знаешь, это со мной не имеет смысла, я её съем… Хорошо, до встречи! – Богом закончил звонок и тихо прорычал. – И её бы всю съел, нет, ну до чего хороша! Друг говорил так аппетитно и с таким желанием в голосе, что Намджун невольно отметил, что был бы бабой, наверняка бы дал, чего тут ещё нужно? Умеет же, хитрый жук, по ушам катать. Хотя пока шёл весь этот устный флирт с Чжихё, Рэпмон возбудился скорее на девушку, напоминая себе, что это неправильно, и продолжая испытывать возбуждение. Съел! А кто бы не съел такое? Ну, хотя бы понадкусывал, не его всё ж девушка-то. Его девушка – Соа! С этим криком-напоминанием, он заехал за ней и, когда она показалась из подъезда, вышел из машины, чтобы открыть ей дверцу и усадить в салон. При приветствии она поцеловала его в щёку и, с неподдельной радостью от встречи в глазах, стёрла пальцем след помады, который оставила. На сердце потеплело и в груди поднялось ликование. Нежность, которой так не хватало, безусловная принадлежность, неуловимая интимность, рождающаяся между двумя, идущими к соединению, к гармонии, к тому, чтобы завести тайны, сокрытые ото всех посторонних. - Ты восхитительна! – шепнул Намджун и вернулся за руль. Подержав в ладони руку Соа, приобняв её на пару мгновений, было проще сосредоточиться на ней и думать о ней. Как же всё-таки хотелось, чтобы они могли уже не встречаться где-то, а возвращаться вдвоём домой, раздеваться, ложиться в одну постель, обсуждать планы на завтра и меню на завтрак, быть семьёй, одним целым. Нет, нельзя так, отсутствием конфетно-букетного периода он разочарует девушку, как бы ему ни хотелось скорее бежать под венец, он же должен предоставить ей несколько недель романтики? Главное не затянуть. Заранее сменивший репертуар своих аудио, Намджун вёз пассажиров под нечто более благозвучное, нежели свой любимый рэп. Он свернул во двор, посещённый им уже не раз, и заранее приметил перетаптывающуюся фигурку Чжихё. Ноги в туфельках приподнимались и опускались на асфальт. Верхняя зимняя одежда скрывала основную часть Чжихё, в том числе голову и лицо под капюшоном. Богом выбрался, чтобы усадить в машину свою половину и они, наконец, направились в развлекательный центр. Первый этаж шумел отголосками верхних, потому что на нём находились в основном торговые точки, закрывшиеся в этот час, некруглосуточные кафе, гардеробная. Всё интересное и не спящее ночью было выше. Квартет подошёл к гардеробу, чтобы избавить женскую часть от верхней одежды. Мужчины оставили свои куртки в автомобиле, раздевшись там, когда только садились. Намджун принял с плеч Соа её гладкую серебристую меховую шубку и подал служащей женщине. В этот момент Богом как раз стянул пуховик с Чжихё, стоявшей напротив Намджуна, и он проклял половину белого света. Потому что она была в том же самом платье, что и в прошлый раз, и крутой изгиб её бёдер, подчёркивающий тонкую талию, ударил его под дых. Вместе с высоко поднятой удачным бюстгальтером грудью это всё его просто задавило. Фигура в форме песочных часов всегда являлась предметом эротических мечтаний Намджуна, но прежде в таких идеальных пропорциях не встречалась, и теперь невольно вылезали прежние идеи насчёт подобного силуэта: его, как и песочные часы, тоже надо переворачивать время от времени, вертеть… В постели, естественно. «А-а-а!» - сбил себя с непотребства мысленно Рэпмон и начал про себя начитывать любимые строчки из андеграундской композиции, закончившиеся осуждающим осознанием, что кому-то лучше в общественные места ходить в том самом костюме единорога, людям спокойнее будет жить, и ей самой менее травмоопасно. Не хочет с Богомом спать, чего так выряжаться? «Вырядилась» было неадекватным ситуации словом, потому что платье Чжихё, кроме как обтягивающим, не было ни вульгарным, ни откровенным, ни слишком коротким. Оно всего лишь как влитое сидело на её формах. Намджун скорее взял руку Соа, кладя её себе на локоть. Глазами он уставился в друга, решительно отказываясь отводить их куда-либо ещё. Своим настойчивым взглядом он даже стал похож на того. У Богома часто бывал такой изучающий и остановившийся взгляд, что невольно думалось, что с тобой что-то не так. И упорство этих глаз дисгармонировало с открытой и подвижной улыбкой. Да, всё-таки, Богом был интересной личностью. - Куда двинемся? Пить, танцевать? - Катать шары, - просиял Богом, хохотнув, - я о боулинге, конечно, - наклонился он к уху Чжихё, положив ей ладонь на тот самый сексуальный изгиб, заставив девушку покраснеть от обоих этих действий. А Намджуна поймать себя на том, что он почему-то сорвался и опять пялится не туда, куда собирался. - Я плохо играю, если честно, - заметила Чжихё. - Я тоже не мастер, но это же веселее, чем просто сидеть за столиками. Идёмте! – воодушевляюще потянул всех Богом. - Эх, прощай маникюр, - посмотрела на ногти Соа, но поддержала компанию. Выбрав себе дорожку, две пары сели на диван, полукругом обрамлявший столик с видом на игровое пространство. К ним тотчас подоспел официант. Намджун с сожалением ознакомился с безалкогольной частью карты бара, выбирая, что выпить. Было бы совсем тоскливо, если бы спиртное заказали все, кроме него, но Богом его поддержал. - А я выпью мартини, с тремя оливками, - уточнила Соа официанту. Он повернулся к последней: Чжихё. Она с неуверенностью смотрела на какую-то строчку, но когда Богом увидел, с какой стороны карты она читает, немедленно перевернул её. - Закажи какой-нибудь коктейль, чего потерялась? – улыбнулся он приободряюще. - Да я ничего в них не понимаю… и не хотела ничего такого пить… - От одного бокала ничего не будет. Если не разбираешься, доверься Соа, она, как девушка, наверняка гадость не выпьет, правда? – подмигнул Богом той. Спутница Намджуна, чтобы не брать ответственность за чужие вкусы, пожала плечами. - Ладно, - согласилась Чжихё, отодвигая карту бара. – Мне тоже мартини. С тремя оливками. Выпив и разделившись на две команды – парочками, они встали играть. Девушки разулись, спустившись со своих шпилек и обувшись в предоставляемые нуждающимся игрокам кеды. Намджун с Соа играли против Богома и Чжихё, но, как быстро понял Намджун, его другу победа была совершенно не важна. Он дурачился, не метился подолгу, не расстраивался, когда промазывал. Вся задумка была в том, чтобы развлекать Чжихё, отвлекать её внимание, забалтывать её, пользоваться случаем, чтобы показать, в какой позе лучше катить шар, и при этом потрогать ту или иную часть тела девушки. Когда касаться её становилось уже невозможно, потому что это делалось очевидным или навязчивым, Богом опускался на диванчик и смотрел, как наклоняется Чжихё, одёргивая задирающееся платье. Намджуну хотелось в такие моменты к нему присоединиться, но он отворачивался к Соа, которая надела не обтягивающее платье в этот вечер, и декольте её не было глубоким, поэтому оставить свои глаза на чём-нибудь было трудно. Тем временем Богом уговорил Чжихё на повторение мартини, и девушка выпила ещё, потихоньку раскрепощаясь, хотя смущал не столько её молодой человек, сколько бывший начальник, не подозревавший о том, что неловкость взаимная. Начальник! Намджун вспомнил, о чём хотел сказать ей, но при всех не хотелось поднимать тему мошенничества и рабочих неприятностей. А стараться оказаться наедине с Чжихё – не лучшее решение. Намджун и без того понимал, что все его заглядки на другую, пускай незаметные, всё равно отвратительны по отношению к Соа. Ему было стыдно за это, и он занимался тем, что молча убеждал себя, что зрительных соблазнов всегда полно, главное – не польститься на них, и любить свою половину. Любовь и вожделение давно разделялись Намджуном, и он знал, что мужчины постоянно испытывают второе, а первое – надо долго искать, и найдёшь, только если повезёт. Но это же не значит, что привычка испытывать вожделение сразу отпадёт? Как люди погружаются в любовь, укрепляясь в чувствах и растворяясь в возлюбленном, так постепенно они должны и отходить от прежнего образа жизни и, пожалуй, невозможно вот так сразу всё обрубить и стать святым потому, что завёл девушку. Или возможно? У Шуги что ли спросить… Но будет ли тот честен, ведь встречается с его сестрой? Кого же спросить? Мастера Хана? Тот лет двадцать уже женат. Бывали у него грешные мысли? Не говоря о поступках. Завтра спросит у Хосока, тот уже больше полугода женат! Учитывая его прошлое, в котором он обожал таскаться с разными красивыми девицами, надо думать, что ему приходится нелегко. Соа своим ударом сбила сразу все кегли, и их команда выиграла. Намджун ощутил гордость, что ему досталась победительница, а не неумёха, и даже как-то само собой сосредоточился на своей спутнице, когда она села с ним рядом. Он взял её руку, сплёл пальцы и положил на своё колено. - Молодец, - поцеловал он её уже не в щёку, а ближе к уху. Соа на него игриво посмотрела, излучающая соблазн и немного откровенного согласия, поскольку тоже выпила второй бокал. - Мы их сделали, - заговорщически шепнула она, прижавшись к Намджуну теснее. Но у него не было таких же целей, как у Богома. Он не видел ничего зазорного в том, чтобы даже жениться до секса, и тем ему казались правильнее отношения, если бы они не начались со скоропалительного перепихона, тем более нетрезвого. Нет, им нужно сродниться, стать теми, кому друг с другом не бывает неуютно, неудобно, кому не хочется ничего скрывать. И тогда уже, забравшись в кровать, они смогут устроить там такое!.. Союз настоящих близких людей, душой и телом. - Надо на следующей неделе ко мне домой заглянуть, - сказал Намджун. - А что, там никого не будет? – кокетливо улыбнулась Соа. - Да нет, наоборот, - поняв её, но вынужденный опровергнуть, сообщил молодой человек. – Ты же помнишь моих родителей? Хочу удивить их, что я тебя опять нашёл. Вот они удивятся! – Лицо девушки немного скисло. - Я их помню, но мы не были близко знакомы… Намджун, не слишком ли это быстро – знакомиться с родителями? - Быстро? – он потерял свой запал, не найдя поддержки в Соа. – Ну, это же ни к чему не обязывает, к тому же, я думал, что ты тоже, как и я, не хочешь неопределённости и подростковых пряток… - Это всё так, но… - девушка вздохнула. – Ладно, скажу, как есть. По сути, мои последние отношения наполовину испортили родители, и мои, и моего бывшего. Ты знаешь, я терпеть не могу, когда кто-то лезет в личную жизнь, а родители, увы, в большинстве случаев именно такие, не упустят возможности посоветовать, осудить, обругать, намекнуть, кто кому не пара и ляпнуть что-нибудь такое, что потом сам ничему не рад. Намджун, я не против знакомства, хотя, не совсем то слово, ведь мы действительно уже знакомы, но пусть мамы и папы будут сами по себе, а мы сами по себе? Ты спрашивал меня об имеющемся опыте, так вот, если у тебя его ещё нет, я тебе скажу – все свекрови ненавидят невесток! Даже если не говорят этого прямо и в лицо. И вообще старшему поколению трудно угодить. – Соа замолчала, взгрустнув. Видимо, у неё остались в памяти не лучшие впечатления от общения с родителями бывшего. Намджун вспомнил рассказ Джинни о том, как приняли её родители Юнги, но не стал говорить об этом, чтобы не возникали споры. Лицемерила ли мать Шуги? Вряд ли, у плохой матери не вырос бы такой сын, так что схема Соа разбивается, не все свекрови ненавидят невесток. Но если Соа не хочет ужинов и посиделок с его семьёй, то как быть? Подождать? Впрочем, есть что-то верное в её замечании. Им нужно самим пока всё выстроить, сформировать свои отношения, притереться. Если сейчас внедрить кого-то ещё, то всё может усложниться и запутаться. Намджун посмотрел на Богома, обнимавшего у игровой дорожки Чжихё так откровенно, словно не понимал, что тут есть люди. Одна ладонь лежала на легендарном изгибе, а другая на шее, под волосами, сзади, и каждое слово Богом произносил прямо в губы своей девушки, ради чего наклонялся до её небольшого росточка. Чжихё была сиротой, удачно тот себе зацепил! Никаких тёщ, никаких тестей. Хотя недремлющая Чонён на страже чести и порядка стоила многого. Намджуну казалось, что младшая сестра была в состоянии влиять и навязывать своё мнение старшим, так что если ей не понравится Богом, то тому двери их дома закроются. А будет настаивать – покажется та самая бита, перед которой оказался безоружным даже подонок из СНУ. Выпив за справедливую победу Намджуна и Соа, Богом, потягивающий фрэш, с предвкушением косился, как Чжихё, довольная, уже более подвижная и оживившаяся, пригубила третью порцию мартини. - Ну что, надо менять дислокацию? – спросил он как будто бы у всех, но в то же время предназначая вопрос Чжихё. Девушка с готовностью закивала. - Да! Я бы потанцевала! - Ой, я не танцор, - отмахнулся Намджун, пригревшись рядом с Соа, которую обнимал одной рукой. Ему так хорошо сиделось, что никуда не хотелось идти. - Ладно тебе, пошли, правда? – слегка ткнула его в бок Соа. - А можно пойти в этих кедиках? – указала на ступни Чжихё. – Они такие удобные! На каблуках я много не протанцую. - Принцесса моя, так не положено, - поглаживая её спину, как кот на кусок рыбы смотрел на неё Богом. Намджуну показалось, что тот вот-вот оближется. – Отсюда нельзя брать кедики на дискотеку. - Тогда у меня заболят ноги после двух-трёх танцев… - Я возьму тебя на ручки, - пообещал он. - А если я буду танцевать босиком – это будет слишком неприлично? – Богом, понявший, что кондиция девушки приближается к стадии «иду в разнос», широко просиял. - Это будет то, что надо! Они поднялись на дискотеку, где вдоль танцпола, у стенки, были полутёмные кабинки со столиками, в которых можно было продолжать выпивать и любоваться происходящим, как прежде они делали это в боулинге. Найдя одну свободную, квартет загрузился в неё и, заказав ещё выпивки – воды для мужчин и по коктейлю для девушек, вышли на площадку, полную молодёжи. Намджун пошёл на это только ради Соа, выдержав минут десять, пока ему не стало слишком жарко, и он не вернулся обратно. Вскоре девушки подкинули ему под надзор свои туфли и унеслись обратно, отрываться на всю катушку. Богом не отходил от Чжихё, обтираясь о неё, прижимаясь к ней, прижимая её к себе, так что бывшая-будущая бухгалтерша распалилась, что виднелось на её лице. Выйдя ещё лишь раз на медленный танец с Соа, Намджун окончательно осел за столиком, заняв позицию наблюдателя. Вертящиеся бёдра Чжихё, задевающие ширинку Богома, её поднимающиеся вверх руки, горящие глаза, устремляющиеся к глазам Богома, когда она нетрезвым жестом откидывала назад свои длинные волосы… Намджун готов был согласиться, что она «та ещё», если напоить и лишить её предрассудков. А при данных условиях, наверное, всякая станет такой. Развернувшись к Соа, выпившей меньше (у неё не было личного настойчивого бармена, как у Чжихё) и ведущей себя сдержанней, Намджун ей улыбнулся. Она тронулась с места, ответив на его улыбку, и покинула танцпол, усевшись рядом. Всё-таки, хорошо иметь девушку, которая сама знает меру, которую невозможно развести на какие-то сомнительные мероприятия, за которую вряд ли когда-нибудь будет стыдно. Собранная и опытная, Соа знала, как и с кем себя вести. Пусть Намджун прежде и мечтал о такой жене, которую надо опекать, за которой надо присматривать, всё-таки, разумность и сознательность в женщине – здорово. Пользуясь полутьмой, уединением и повышенными градусами, Намджун привлёк к себе девушку, настойчиво поцеловав. Когда-то вот так же он обезволил её, совратил и лишил невинности. Он её первый мужчина, и от этого было сладко и маняще. Чувства, как у того, кто обнаружил давнюю потерю, причем случайно. Тело Соа немым языком говорило, что и этой ночью не против вернуться к тому, что произошло много лет назад. Но надо ли повторять всё так же? Намджун знал, что секс не закрепляет, и мало что меняет в отношениях, если его не сопровождает любовь. Ведь не скучал же он по Соа в монастыре, и это было ужасно. Так стоит ли теперь сводить всё на секс? Зависть ко второй паре, у которой, судя по всему, сегодня всё-таки состоится вулканическая ночка, не лучшая мотивация для интимной близости. Вряд ли он, Намджун, обидит Соа тем, что не предложит сейчас гнать в гостиницу. Скорее наоборот, любая бы оскорбилась такому предложению, когда не прошло и недели отношений! Дилемму Намджуна, а заодно и страстный поцелуй с Соа, прекратило что-то тяжело опустившееся рядом. Молодой человек обернулся и увидел запыхавшуюся Чжихё, натанцевавшуюся до того, что по шее стекала капля пота. Затуманенным, но безотказным взором, она смотрела на Богома, усадившего её, чтобы она перевела дыхание. - Подожди тут пять минуток, ладно? И мы продолжим, - многообещающе бросил он ей, вцепившейся в бокал на длинной ножке, с красной «маргаритой», нетерпеливо топающей по полу в ритм. – Намджун, пойдёшь в комнату для мальчиков? Рэпмон согласился, и они с другом детства двинулись сквозь толпу в туалет. Богом весь светился и продолжал приплясывать, щелкая пальцами. - Сейчас отолью, и мы с Чжихё уезжаем, - огласил он, растянув последнее слово. - Неужели всё срослось, как ты и хотел? - Абсолютно. Я ей там нашептал, и на подвыпившую голову всё легло, как надо. Она тоже хочет этого, как и я, так что… впереди меня ждёт лучшее, что я испытывал за последний, наверное, год! «А для неё это разве не будет тем, что бывает раз в жизни?» - подумал Намджун, но промолчал. Стоит ли вмешиваться? Он и сам видел, что Чжихё с обожанием смотрит на Богома, он ей сильно нравится, и если переспать мешала лишь трусость, нейтрализованная алкоголем – почему бы нет? - Скорее, скорее, к свершениям! – пропел Богом, застегивая ширинку с комментарием: - Подожди, друг, каких-нибудь полчаса и ты выйдешь на свет для дела поважнее! Двигая в танце плечами, Богом поспешил через толпу обратно. Его ждала добыча, которую он так долго обрабатывал! Намджун плёлся за ним, не очень воодушевлённый творящимся под его носом. Они подошли к их кабинке и Богом застыл перед товарищем. Тот выглянул из-за него, желая пройти к Соа, и увидел картину, заставившую остолбенеть друга. Откинув голову на спинку дивана, Чжихё спала, обмякнув в расслабленной позе полной отключки. - Что… что произошло?! – боясь верить глазам, поспешил к девушке Богом, взяв её за руку и потряся. - Барсик сдох, - развела руками Соа. – По-моему, она перебрала. - Да нет же, она же… она же пять минут назад прыгала и плясала! – Богом потряс её всю, но Чжихё, помотылявшись в его руках, опадала беспробудно снова, посапывая в блаженном сне пьяного сознания. – Чжихё! – позвал её Богом. – Принцесса моя, Чжихё! – осторожно пошлёпав ей по щеке, он поражался, как можно спать под такой грохот музыки? Колыхая её и стараясь вернуть к бодрости, молодой человек, нависая над ней, добился только того, что девушка, не открывая глаз, обвила его шею руками и положила голову ему на грудь, устроившись поудобнее, чтобы спать. - Домой… - пробормотала она и опять отключилась. Намджун смотрел на это со стороны, и почему-то чувствовал облегчение и злорадство. Никогда не надо строить заговоры против невинных девушек! Вот чем это оборачивается. - Ладно, я отвезу её к себе, - подхватив на руки проспиртованную ношу, Богом поднялся. Рэпмон уже почти отпустил того с грузом, когда вспомнил, что однажды, когда они куролесили по молодости, Богом напоил девицу до бессознательного состояния, и фактически в обмороке принудил к занятию любовью. Та потом плакала и уверяла, что не хотела, но никто её слушать не стал. Сама пила с плохим мальчиком – сама виновата, тем более, он у неё первым не был, так что все эти отговорки насчет «я не хотела» были столь надуманными и притянутыми, что девушке пришлось заткнуться со своими жалобами, а родители впредь строго следили, чтобы она возвращалась домой не позже девяти вечера. С Чжихё может повториться такая же ситуация, но она девственница! Много ли радости не вспомнить о том, как тебя её лишили? Намджун успел заметить, что Богом не сильно изменился, и не побрезгует создавшимся положением. - Нет, её нужно отвезти к сёстрам, домой, иначе они будут волноваться, - взяв откуда-то нешуточную решительность, заявил Рэпмон. - Да ладно тебе, я же утром привезу её… - Я отвезу вас домой к Чжихё, думаю, там о ней позаботятся лучше, ведь ей может стать плохо от выпитого. - Это точно, - кивнула Соа, поднявшись, взяв Намджуна за руку и прижавшись к его плечу. – Тем более, она же девушка, вряд ли бы она хотела, чтобы ты увидел её не в лучшем состоянии. Глаза Богома на мгновение выразили неприязнь и злобу по отношению к тем, кто срывал его планы, но на губах через секунду вновь образовалась фирменная улыбка. - Что ж, вы правы, в самом деле, - понадёжнее перехватив Чжихё, парень прижал её к груди крепче, умиленно разглядывая неподвижное лицо. – Ох уж моя принцесса, впредь я буду знать, что пить тебе противопоказано. Всё-то за тобой глаз да глаз нужен! «Если бы не твой глаз, она бы так и не надудолилась» - хмыкнул про себя Намджун. Охране на выходе пришлось объяснять, что девушка перебрала, и с ней ничего страшного. Соа несла туфли Чжихё, получила за неё в гардеробе пуховик, в который завернули девушку, как младенца в одеяло, чтобы в нём нести до машины. Богом сел на заднее сиденье, положив голову Чжихё себе на колени. Намджун с другой стороны поправил её ноги, чтобы закрыть дверцу, когда вдруг заметил, насколько маленькая ступня у средней сестры Пак. Украдкой поднеся к ней свою большую ладонь, он превзошёл ею в размере ножку Чжихё на половину указательного пальца. Какая же она миниатюрная! Конечно, такую срубит три мартини и два коктейля с ромом и текилой, это уже была почти смертельная доза, о чём думал Богом? Скорее оторвавшись от подошвы девушки, чтобы не быть пойманным за странным занятием разглядывания чужих конечностей, Намджун плюхнулся за руль, завёлся и тронулся. Почему каждая часть тела Чжихё так ярко запечатлевается в его мозгу? То круглая попа, теперь эти малюсенькие ножки. И большие глаза, да! И тонкая талия. Осталось только руки рассмотреть и... А что будет, если он увидит её голой? «Пиздец будет, - подумал Намджун, - это же пазл, сложенный из идеальных деталек!». Когда Богом поднял Чжихё в её квартиру и спустился обратно, пытающийся делать вид, что всё в порядке, и он не разочарован итогом вечера, Намджун почувствовал, что и сам уже хочет спать, ведь встал на работу с утра рано, и весь день провёл насыщено, занимаясь делами. Хорошо, что он не позвал Соа в гостиницу, с усталости он не удивил бы её там ничем интересным и оригинальным, поэтому отвёз товарища домой, а затем и свою вторую половинку. Взяв её за руки и поцеловав, он продолжал ощущать какую-то правильность в том, что встречается именно с ней, рассудительной, надёжной, знающей. А не с той, чьи сексуальные флюиды растворяют его здравый смысл. - Я завтра заеду за тобой, и поедем на день рождения. Часов в семь. - Договорились, - чмокнула его ещё раз Соа и вышла из машины. Не отъезжая с места, пока она не вошла в подъезд, Намджун начал разворачивать авто, удостоверившись, что в её комнате, окно которой она показала ему, зажёгся свет. Добравшись до своей парковки, он уже выходил из-за руля, когда обернулся на заднее сиденье, будто ещё катал призраков высаженных людей, и обнаружил внизу, на резиновом коврике, две туфельки тридцать четвёртого размера. Ну вот, Золушка превратилась после полуночи в овощ, принц готов трахаться, но не жениться, обувь потеряна сразу парой, чтобы по уликам не вышли на след пропавшей, а Намджун среди этого всего нашёл себя только в роли феи-крёстной, которая завтра должна вернуть и туфельки, и рабочую должность своей подопечной.