Герой женского общества

Работа, к удовольствию Намджуна, кипела, потому что иначе в его голове копошилась бы информация, заставляющая нервничать и переживать: что надеть вечером, как себя преподнести и чем окончательно оставить Соа поверженной? Да, не только женщины имели право волноваться о таких вещах. Но работа, славная и неугомонная, переводила мысли в иное русло. Постоянно приходилось отвечать на звонки и делать их самому, на что-то отвлекаться. Торопящий грядущий вечер бизнесмен, помимо этого всего, ждал и весточки от Ёндже. О друге он вспомнил и накануне в клубе, разговаривая с Саной. Откуда бы у неё взяться диметилртути, как не от химика? Значит, она собралась травануть дракона с позволения и благословения Ёнгука? В обход него таких дел бы не наметилось, Ёндже сам никогда интриг не плетёт. Намджуну тянулось позвонить в Нью-Йорк и спросить, что происходит и есть ли заговор золотых против кого-то, о котором он не знает? Но мужчина не любил вмешиваться туда, куда его не зовут, не приглашают, где он не очень-то всё и понимает, а это так и было. Намджун мог зарабатывать деньги и вести успешный бизнес, но хитросплетения, дипломатия и закулисные многоходовки, где каждый играет несколько ролей – это для него тёмный лес, где он провалится в первую же яму или угодит в капкан, даже не на него поставленный. Так что, если ребята хотят убрать кого-то, то могут его не оповещать, если не требуется его помощь. А Сане, судя по всему, помощники не нужны. Сегодня ничьи попы не снились, отчего было спокойнее, хотя стояк никто не отменял, и с ним пришлось совладать в душе перед выездом в офис. С путаной-то не заладилось, а Соа ночью в его постели никто не гарантировал, и пока его сексуальная жизнь оставалась исключительно в его руках в самом прямом смысле. Секретарши и работницы, с которыми он был знаком, директрисы из соседних фирм и компаний, в честь праздника дарили ему шоколадки, символические, но всё равно ободряющие и улучшающие настроение, настраивающие на праздничный лад. Когда Намджун заехал в торговый центр для того, чтобы подписать договор об аренде с очередным въезжающим предпринимателем, то несколько бухгалтерш явились к нему в кабинет, чтобы тоже поздравить с Днём Всех Влюблённых от женской части коллектива. Это всё было мило и по-доброму, но самое долгожданное поздравление будет от Соа, позже, каким бы оно ни было, даже если без конфет и откровенных признаний. Очередной звонок застал его в машине, когда он вновь возвращался в офис. Телефон определил Хосока. - Да, Хоуп? – барабаня пальцами по рулю, качал головой в ритм рэпа мужчина. - С праздником, любимый. - И тебя, сладенький, - с серьёзным лицом ответил Намджун, прибавляя газ после перекрёстка. Включив звук телефона через колонки магнитолы, он освободил руки и спокойно вёл авто, давно уже привыкнув вести переговоры на ходу. - Можно тебя пригласить на свидание? - Извини, сегодня я тебе изменяю и уже ангажирован. - Мне не сегодня, кусок идиота. В субботу не занят? - В субботу? Пока ничего не планировал, а что в субботу? - Я прямо-таки ощутил, как ты меня любишь. У меня вообще-то день рождения. – Намджун привычно забегал глазами вокруг, но настольного календаря не было. Чёрт! Что там за число? Ну да, всё верно, восемнадцатое. - Точно! Извини, запамятовал. Пенсионеру тридцатник? - Тридцатник тебе будет, а мне третий раз десять, папа обещал надрать уши, если я не угомонюсь, не прекращу разъезжать в неизвестных направлениях по всему свету и не сделаю ему внука. Ну что за человек? Хотя Хана тоже сказала, что подарит мне игрушечный пистолетик, потому что меня подозрительно часто тянет сходить в тир и потренироваться в меткости. Интересно, как долго она ещё не спалит, что у меня настоящего оружия полон дом? Кажется, я умею прятать лучше, чем подозревал. Или отвлекать… - А что ты хочешь в подарок на самом деле? - Я ей утром подарил розовый костюм горничной для ролевых, надеюсь, она поймёт запрос на выходные. - Придурок, я о себе спрашивал. - Тебе костюм горничной не пойдёт. – Намджун улыбнулся, сворачивая к парковке. - А вдруг? Ты же меня в нём не видел. - Именно поэтому у меня здоровая психика. Хочу обладать ей и впредь. - И всё-таки? - Да не знаю я, у меня всё есть. Главное приходи. Масштабной вечеринки не намечается, так, узкий кружок. - Как обычно, человек на пятьсот в снятом под ключ загородном клубе? Знаю я твои узкие кружки, - посомневавшись, мужчина всё-таки уточнил то, что намеревался: - А если я приду не один? - Да ла-адно? – удивлено протянул Хосок. – Это очень интересно. Ты только вот ныл, что пиздец, тоска зелёная и всё в этом духе. И вдруг! Серьёзно? - Ну… вероятно. - Что ж, рад буду познакомиться. Так что не забудь, ясно? В субботу! Куда и во сколько напишу ближе к делу. Намджун припарковался, поднялся к себе, заказал доставку обеда и, выдохнув, не выдержал и позвонил Ёндже, чтобы узнать о результатах анализов отпечатков пальцев. Или что там с ними делают? Сканируют? Учёный товарищ долго не брал, и когда Намджун уже готов был сбросить, по ту сторону ответили: - Алло? - Привет, я насчёт вчерашнего дела, результаты пришли? - Результаты? – Послышалось замешательство в голосе друга. – Вчерашнего… А! Ты о дактилоскопии? – Ёндже, всегда собранный и сосредоточенный, похоже, был от чего-то оторван и сбит с толку. – Да… Я не был сегодня в лаборатории, ещё не знаю, пока не звонил туда… Тебе очень срочно? Я сейчас свяжусь со своими людьми… - Да нет, не горит, но… Ты там стометровку бежал что ли? - Я? Нет. Ну… Мы с Айли тут отмечали просто… День святого Валентина… - Намджун закатил глаза, после чего опустил голову и положил лоб на ладонь. Разумеется, от чего ещё можно отвлечь женатого человека в такой день? Один он неприкаянный. Даже Шуга где-то, в паре сотен километров, сейчас наверняка занимается любовью. С его сестрой! Намджун опустил ото лба руку и скомкал бумажный чистый лист. - Ладно, не торопись, скинешь информацию, когда сможешь, - сказал Намджун и попрощался. Хотел же уточнить о диметилртути, но понимание, от какого важнейшего жизненного процесса оторвал Ёндже не дало задерживать того более минуты. Эх, скорее бы вечер, скорее! Под конец рабочего дня позвонил Богом, не очень удивив (для того ведь и менялись номерами, чтобы созвониться как-нибудь), но, тем не менее, сделав сюрприз. Давние друзья обменялись общими фразами вежливости, ещё раз озвучили то, как приятно и чудесно было встретиться после стольких лет безвестности друг о друге. Богом поинтересовался, чем теперь занимается Намджун и, услышав о том, что тот продолжает бизнес отца, вернулся к предложению, сделанному ещё в ресторане при девушках: - Слушай, ну ведь надо же, реально, встретиться и выпить! Мне кажется, мы до утра должны рассказывать обо всём, накопившемся за десять лет! Боже мой, десять лет, Рэпмон! – вспомнил юношескую кличку Намджуна друг, которая так и вошла в жизнь того, но применялась редко, только среди своих, золотых. В обычной жизни он был солидным и представительным Ким Намджуном. - Да, много воды утекло, но, как видишь, у меня всё стабильно, так что никаких интересностей от меня не услышишь. А ты? Бросил все шалости молодости, или грешки остались? - Что-то бросил, что-то оставил, - посмеялся Богом. – Конечно, я уже не восемнадцатилетний мальчик, который творит чёрти что, не понимая последствий. Уже и умишка прибавилось, и опыта. Но никто не отменял желание иногда хорошо отдохнуть, выпить хорошего вина, повстречаться с хорошими женщинами. - Хорошими? – хмыкнул Намджун, вспоминая, что именно Богом таскал его к проституткам и знакомил с доступными и бесстыдными девчонками. - Это из серии: чем хуже, тем лучше, - вновь смеясь, заметил Богом. В его голосе и рассуждениях Намджун узнавал того прошлого, отлично знакомого гуляку и сорванца, который никогда не собирался остепеняться. Не собрался и сейчас. «А как же Чжихё? - подумалось Намджуну, - она хорошая или плохая?» – Так что, посидим где-нибудь в выходные? - Только не в субботу, уже приглашен кое-куда… - Без проблем. Давай в пятницу? Возьмёшь свою девушку, я свою, проведём время дружной компанией. – Обозначение статуса резануло ухо Рэпмону. - Так… вы с Чжихё встречаетесь? У вас отношения? - Как тебе сказать, - вздохнул Богом, но тут же узнаваемо хохотнул. Парень-весельчак, парень, который никогда не расстраивался, потому что ничего не принимал всерьёз, а потому с его лица никогда не сходила ослепительная улыбка, пленившая немало юных сердец. Правильно ли это, что в тридцать лет он всё такой же? – Она мне очень сильно нравится, я ухаживаю за ней продолжительное время, но её пугливость и скромность не дают нам развивать наши отношения. Конечно, я называю её своей девушкой, но она моя пока не полностью, сам понимаешь. – Намджуну не очень понравилось это заявление. Да, невинная девица не решается с тобой спать, и что теперь? Это неправильные отношения? Неполные? Разве сексом мерят чувства? А если Соа откажется с ним спать в ближайшие полгода? Намджун задумался и передумал осуждать Богома, входя в его положение и ощущая солидарность. Конечно, мужчине без секса очень тяжело, и это неприятно, когда та, которую ты любишь, не доверяет тебе. Но Соа с ним уже спала когда-то, и с её стороны было бы жестоко мариновать жениха полгода, тогда как Чжихё – девственница, и напирать на неё – жестоко со стороны Богома. Намджун порадовался сам себе, как удачно всё разложил, оправдал себя, нашёл аргументы в свою пользу и выявил, почему неправ Богом. С другой стороны, если девушка не хочет спать до свадьбы, а ты серьёзно настроен, то женись, и вопрос решён, разве не так? - Если она тебе пока не уступила, это означает, что у неё нет уверенности в тебе, а это определённо твоя недоработка. - Да брось, Рэпмон, какая недоработка? Говорю тебе, это такой типаж, она трусиха и здесь нельзя спешить. Хотя, частично согласен, от меня же зависит, доработаю или нет? – Богом посмеялся. В этом звонком, и в то же время отрывистом смехе, скользила такая безупречность, что белоснежные зубы так и стояли перед глазами. Намджун ещё в старшей школе не мог соперничать с товарищем, подобным магниту для легко влюбляющихся школьниц. – Но я настроен решительно, правда, я уже давно жду и дождусь, когда она мне доверится. Чжихё меня влечет к себе страшно. А ты давно её знаешь? - Она работала у нас с отцом около шести лет. Начинала курьером по документам ещё когда училась в школе, но я её тогда не знал, а вот когда она перешла в бухгалтерию - познакомились. - Ничего себе! – присвистнул приятель. – Тогда дружба с тобой укрепит мои позиции, тебя она столько лет знает, а я твой товарищ. Плюс сто к карме. Всё, решено, тогда в пятницу? - Ладно, я не против. До связи! – Намджун положил трубку, оставшись с крошечным осадком сообщничества против Чжихё. Никто не просит вмешиваться в чью-то личную жизнь, к тому же, он действительно не знает, каковы чувства между этой парочкой и что они думают о совместном будущем, но почему Намджуну неспокойно и хочется вмешаться? Забота, как и о Чонён? Привычка защищать невинных? Подозрение лицемерия в Богоме? А тот раньше часто любил врать, совращать и обманывать наивных. Или это зависть, потому что некие части тела, вызывающие слюнотечение у Намджуна, попросту попадут в чужие руки? Что за ерунда! Нельзя себе позволять куда-то лезть лишь потому, что тоже чего-то хочется. Следует запретить себе думать о Чжихё и Богоме, предоставив тем, достаточно взрослым людям, разбираться самостоятельно. И уже за пять минут до ухода из офиса, пришло электронное письмо из лаборатории Ёндже с результатами, где чётко и ясно указывалось, что папка, которой владеет по традиции главный бухгалтер, заведуя ею и распоряжаясь, побывала в руках и другой сотрудницы. Разведенной, за сорок, казавшейся надёжной давней подчинённой, возглавившей сегодняшнюю делегацию поздравительниц в торговом центре. Намджун наметил на завтра очередной тяжёлый разговор, которые так не любил. И вот, наконец, наступило свидание с Соа. Он купил ей большущий букет из алых роз, привёз в недавно открывшееся заведение в Каннаме, на очень высоком этаже. Отдельная кабинка с видом на ночную столицу отгородила их от целого мира, и только официант иногда вторгался в интимную зону. Девушка, как и положено в этот знаменательный день февраля, преподнесла ему коробку с шоколадными конфетами. Сразу почувствовалось, что это выполненный на заказ в кондитерской набор, не мимолётно и без души купленная безделушка. И коробка и конфеты были в форме сердец, и это снова подтверждало Намджуну, что не напрасны его надежды, и всё идёт туда, куда надо. - Какая красивая тут играет музыка, - заметила Соа, когда они сидели друг напротив друга, при небольших заминках отводя взоры к огням за окном. Сегодня вино пила только она, потому что мужчина собирался ещё покататься с ней по Сеулу на своей машине. Он заказал чайник чая и медленно тянул его, чашка за чашкой, с десертом. Когда Соа обратила внимание на музыку, он её впервые услышал, до этого не придавая значения фону. Любуясь девушкой, Намджун слушал её, хотя и задействовал в основном глаза, а не уши. - Да, приятная. – Глядя на Соа он вспоминал их давнее знакомство, как спас её и она оказалась в его доме, в его объятиях, в его постели. Связь с далёким, но ярким и полным событий прошлым, создавала теплоту и незримую родственную нить, оплетающую двоих. Намджуну Соа показалась его судьбой, потому что столкнуться спустя столько лет и вновь ощутить симпатию – это редкость, весомая значимость, такое нельзя упускать. Пусть и было в Соа что-то самостоятельное, отрезвляющее, она не вызывала тех чувств, что тогда: защитить, опекать, показать себя героем. Нет, теперь Соа была другой, но всё-таки, не туманя ему разум и не будоража эротическое воображение до бессонницы, она именно этим склоняла Намджуна к мыслям о том, что она – та самая, девушка для жизни, женщина для брака. С ней нет той неловкости, какую вызывает умопомрачительная Сана, с ней нет того сужающегося обзора, что с Чжихё, когда пялишься на одну точку, с ней нет постоянного волнения и тревог, как с Чонён… Так, какого чёрта в этом ряду Чонён? Ребёнок, подросток. Ввернул её так, для сравнения, чтобы понять, что спокойствие и уверенность намного приятнее, чем случаи, когда ломаешь голову, что да как, всё ли в порядке, не надо ли поехать и разобраться, проследить? Интуиция подсказывала Намджуну, что Соа бы даже не понравился контроль и слежка. И ему, как наследственному буддисту, счастье всегда ассоциировалось со спокойствием, безмятежностью, стабильностью. – Кстати, меня друг пригласил в субботу на вечеринку, ты могла бы со мной пойти? Если не занята, конечно. - Хорошо, пойду, - улыбнулась Соа. Как бы обозначить, что она должна пойти туда, как его вторая половина, а не просто подруга? Или это уже понятно? Надо что-то сказать по этому поводу, определить и подвести итог. Намджуну вспомнилась фраза Саны, что мужчина не должен испытывать неловкость, говоря о чем-то и, напомнив себе, что он зрелый и смелый мужик, Намджун решил перестать гадать и переходить с намёков, дальних заходов и тактичных приближений на прямоту. Смочив губы чаем, мужчина посмотрел чуть исподлобья, прорисовав на щеках ямочки при улыбке, несущей на себе обязанность смягчить текст, если он не понравится собеседнице. - Соа, пожалуйста, помоги мне кое в чём. – Девушка приподняла любопытно брови, отложив вилку и подперев подбородок изящной ручкой с золотым браслетом. - В чём же? - У тебя были отношения, а у меня, как таковых – нет. Скажи мне, как в них оказываются? Для этого надо проводить какую-то церемонию, что-то говорить? Постучать в бубен, или там потереть нэцкэ? – Соа изумленно отвела руку и выпрямила спину, пытаясь угадать, для чего это нужно Намджуну, но тот не дал ей помучиться и завершил: - Я хочу встречаться с тобой, и не знаю, как стать твоим парнем? - Ну… - хотела растеряться, но взяла себя в руки девушка. Ей хотелось посмеяться над шуткой про нэцкэ, но момент был серьёзным, и следовало собраться. – Я не очень хорошо помню нюансы, всё-таки, последние отношения у меня начинались четыре года назад… Но я точно помню, что не было никаких «ты будешь со мной встречаться?», или подобных вопросов. Меня приглашали на свидание, одно, другое, потом мы гуляли вместе каждый день, потом знакомили друг друга со своими друзьями, и вот, все уже знали, что мы пара. Ничего особенного не делалось, и клятв на крови тоже не приносилось. - Ох, ну это слава Будде, - сложил иронично ладони Намджун. – А тебе бы хотелось, чтобы было по-другому? Или тебя это смущает и такое естественное вливание лучше? - Даже не знаю, - Соа пожала плечами. – Наверное, хорошо и так, и так. – Она замолчала, опустив глаза к тарелке с салатом и, подумав о чём-то, посмотрела на Намджуна. – Значит, хочешь встречаться? – Он мелко покивал несколько раз. – Я тоже. – Они одновременно улыбнулись похожими по содержанию улыбками. – Только… Мне ведь уже не двадцать лет, и тем более не семнадцать. – Сердце мужчины замерло, к чему это «только»? – Я хочу серьёзных отношений, Намджун. Не романа на некоторое время, а чего-то, что приведёт к семье и браку. В двадцать семь на другое я размениваться не собираюсь. – Намджун выдохнул, едва не поплыв по спинке стула. Соа заметила его расслабившееся и довольное выражение лица: - Что? Почему ты развеселился? - Потому что я сам хочу именно этого. Я не хочу перебирать девушек без конца, я устал, и именно постоянные, окончательные отношения меня устроят. Никаких других мне не надо. – Соа внимательно вгляделась в лицо мужчины, пытаясь узнать его глубже, лучше, ближе. Они знакомы столько лет, но с перерывом ровно в столько же! Они ничего друг о друге не знают, кроме того, что когда-то подошли в своей юношеской страсти идеально телом к телу. А теперь они два взрослых человека с одинаковыми желаниями, с примерно одинаковым уровнем и общественным статусом. Это было прекрасное совпадение, каким преступно не воспользоваться. - Я уверена, что нам стоит попробовать это. - Это? – Не смог не повести бровью с пошлым намёком Намджун. Соа засмеялась. - И это тоже, если всё хорошо пойдёт. - Плохо пойдёт – хорошо полежит, - поймал маленькую эйфорию Рэпмон, нащупывая всё большую уверенность. Эта девушка напротив теперь его, и надо начинать вести себя, как её молодой человек. И это здорово. Внутри разлилось такое потрясающее чувство, что появился кто-то, кого можно взять за руку, поцеловать, признаться ему в чём-то! Неописуемо! - Узнаю тебя, - с блеском в глазах сказала Соа. И он сам себя узнал, того самого, с задором, не озабоченного поиском супруги. Кастинг прекращён, осталось перейти на новый этап – построения отношений, труда строительства, пути уступок, компромиссов и терпения. Намджун попытался предположить, много ли будет между ними ссор и споров, но в эту минуту ему показалось, что они настолько зрелые и готовые для брака люди, что всё пойдёт, как по маслу. Как можно испортить отношения и расстаться, если оба разумные, взрослые и мечтающие о том, чтобы создать семью и сохранить её? «Никак!» - уверено заключил Намджун. Но завтра им обоим рано нужно было вставать на работу, и ужин, оправдавший надежды, подошёл к концу. Подвезя Соа домой, мужчина поцеловал её прямо в машине, испытав и возбуждение и ликование души. Его ладонь коснулась её щеки, ощутила бархатистость нежной кожи. Аромат цветочных духов втянулся носом; запах шёл от шеи, волос, и плыл сладким облаком вокруг Соа. Его девушка! Он давно так не увлекался и, со смешками и шутками, Намджун продержал девушку в салоне ещё минут двадцать, всё время пытаясь поцеловать снова и снова. Соа поддавалась, и ей самой, по всему было видно, уходить не хотелось. Но они взяли себя в руки и разошлись. Намджун предложил заехать завтра и забрать Соа с работы, но она сама была за рулём, и этой услуги не требовалось. Пришлось договориться сходить в кино позже. Когда автомобиль остался с одним водителем, в нём всё равно сохранилась атмосфера радости и праздника, висело невыразимое счастье. Намджун посмотрел, как закрылась за Соа дверь в подъезд и, спешно подключая телефон через USB к магнитоле, нашёл в интернете песню Джеймса Брауна, ввернул звук почти на всю громкость и, под заоравший «I feel good! I knew that I wouldn't now», направился в сторону дома. Настроение зашкаливало позитивом, хотелось петь и танцевать (и он подпевал Брауну и дрыгался на сидении, насколько позволяло пространство), делиться со всеми добром, творить добро, дарить подарки, уверять отчаявшихся в том, что жизнь прекрасна, и нужно уметь ждать и добиваться целей. На светофоре он оглянулся на заднее сидение, где лежали конфеты от Соа. Под ними скопилась кучка шоколадок и вкусностей от других женщин с работы. Он столько сладкого не съест, Джинни в отъезде, родители, как заядлые буддисты во всём, такое не едят, куда девать? От мыслей о сестре Намджун опять вспомнил Чонён. Интересно, она хоть как-нибудь отметила сегодняшний праздник? Сама девчонка уверяла, что ей совсем не до этого. Но это же неправильно, девушки должны любить романтику, а мальчики должны внушать надежды на то, что любовь и принцы существуют. Нехорошо, когда цинизм и сарказм задавили всё светлое в восемнадцать лет. Намджун набрал Чонён, убедившись, что ещё нет и десяти часов вечера, и вряд ли он её разбудит. - Да, господин Намджун? – подняла она бодро и чётко. Нет, точно не спала. - Привет, как настроение? - Да пучком, - ответила она. - Отлично. Домашние задания делаешь? Отвлекаю? - Не, жду, когда Сынён уйдёт на свидание, чтобы расположиться в зале с чипсами и посмотреть бокс. - Она только собралась на свидание? - У неё ранних не бывает. Хотите со мной бокс посмотреть? - Ты одна дома? А Чжихё? - Чжихё с Богомом гуляет, вернётся минимум через час-два. - Я как-то бокс не очень… А ты любишь сладкое? - Я люблю есть. Мне не принципиально. А что? - Тогда я заеду скинуть шоколадный груз. - С меня чай, - улыбнулась Чонён. - Замётано. – Намджуну показалось, что он как ехал домой, к семье, так и едет. Их общение с Чонён как-то быстро стало очень простым, дружеским и доверительным. Ему было с ней комфортно, даже в большей степени, чем с Джинни. Джинни была на сто процентов девочка: бантики-юбочки, любовь-морковь, мода, шопинг. Чонён же больше походила на младшего брата, которого у Намджуна никогда не было, с которым можно было бы подраться, выпить, обсудить девчонок. Нет, ему всегда хватало, с кем это делать: когда-то Богом, потом Хосок, Шуга, Чимин… Но в последнее время всё реже удаётся собраться мужской компанией, особенно после свадьбы Хоупа. После звонка в дверь, та открылась без вопросов. Чонён посмотрела в глазок, прежде чем открыть, и впустила бывшего начальника сестры, всучившего ей несколько красных и розовых коробок. - Держи. Сынён ушла? - Ага, - обняла картонные упаковки старшеклассница, - не хотите палиться? - Типа того. Как ты думаешь, вообще нормально, что я к вам приехал? - Смотря почему вам захотелось это сделать. Если подклеиться к одной из нас путём дарения шоколадок, то не, не нормально, а если по-дружески составить мне компанию, то всегда пожалуйста, - Чонён продолжала говорить, отправившись на кухню, чтобы положить конфеты и поставить чайник, - я привыкла к мужскому обществу больше, чем к женскому, я хожу во столько спортивных секций, что вокруг меня всегда одни ребята. - Ясно! – громко сказал Намджун, чтобы она услышала через стенку. Чонён молниеносно вернулась, как обычно. - А Сынён только что вышла, вы, наверное, где-нибудь у подъезда разминулись. Раздался ещё один звонок в дверь. Намджун напрягся. Ему искренне не хотелось пересекаться с другими двумя сёстрами. Убедившись, что в хищении денег виновата другая женщина, а не Чжихё, ему хотелось в совокупности не только скрасить вечер Чонён, но и подкормить их, заглаживая вину, одарить, задобрить. Частично старшеклассница была права, он хоть и не «подклеивался», как она выразилась, но подлизывался, незаметно извиняясь. - Ты ждёшь кого-то ещё? Друзей? - Да нет, - почесала затылок Чонён, замерев с пультом от телевизора в руке. - Кто-то из сестёр вернулся? - У них ключи, они бы открыли дверь сами. – Девчонка подошла к двери и вновь взглянула в зрачок. Резко развернувшись, она отбежала от двери и, недовольная, плюхнулась на диван. – Блин! - Что? Кто там? Ты не откроешь? – В дверь ещё раз позвонили. - Нет, садитесь, давайте смотреть телек. - А кто там? - Навязчивый ухажёр. – В дверь постучали рукой. Намджун не знал, сесть всё-таки или что-то другое сделать? - Очень навязчивый? Может, мне выйти и сказать ему пару ласковых? - Да нет, сейчас уйдёт. Наверное. Не знаю, мы вчера только познакомились, он попросил мой номер, но я ему его не дала. Откуда только мой адрес узнал? Впрочем, это не трудно, я не засекреченная личность. - Вчера? На баскетболе? – насторожился Намджун. - Ага, - кивнула Чонён, ища нужный канал под стук в дверь. - Он из СНУ? – «Очень узнаваемо, только эти подонки умеют так досаждать девушкам!» - скрипнул зубами мужчина. - Ну да, из их команды. Мне льстит, что ему, видимо, захотелось меня трахнуть в порядке очереди, они всё-таки крутые, но как-то чё-то нет, я с ним спать не буду, - сморщив нос, помотала Чонён личиком, заставив Намджуна улыбнуться её спокойной и уравновешенной позиции в этой жизни. Знает цену и себе, и людям. – Я лучше какого-нибудь неприметного, но верного парня найду, чем подкидывать дрова в огонь тщеславия этих и без того зазнавшихся королей студенчества. – Стук прекратился, и Намджун заставил себя усесться, однако Чонён сразу же подскочила, вспомнив про чайник, и убежала, в своей манере не прекращая общение: - Как вы думаете, ведь горбатого могила исправит, так? Нет такой прекрасной девицы, которая сумела бы завоевать бесповоротно сердце бабника! Ему хоть самую лучшую сунь, полигамия в его природе, он будет продолжать бегать по всем подряд не из принципа, что хочет самую-самую, а из принципа, что хочет новую и новую. – Чонён появилась в зале с двумя кружками и сунула одну в ладони Намджуну. – Я права? – Мужчина вздохнул. - Думаю, что да. Но, на самом деле, все мужчины, наверное, полигамны. Даже влюблённому трудно удерживаться от соблазнов, это всё физиология… - Не надо сваливать на физиологию, - отмахнулась Чонён. – Человек не раб инстинкта, он способен рассуждать. Однолюбы существуют, я уверена. Хотя их мало. Девушки же тоже разные. Посмотрите на нас троих, мы сёстры, и то совершенно по-разному себя ведём. Сынён, мне кажется, глубоко любить не умеет, она только увлекается. Чжихё верит в чистую и светлую любовь, она романтичная. А я вообще об этом не парюсь. Вот так вот. А вы? - Что – я? – Чуть не обжегшись кипятком, отставил Намджун на столик чай. - Бабник или однолюб? - У меня было много девушек, однолюб из меня уже не вышел. - Ну, а хотя бы единовременно? Вы изменяли когда-нибудь? - У меня никогда не было продолжительных отношений, чтобы успеть изменить, - расстроив самого себя осознанием этого, признал Намджун. – Месяца три-четыре, и всё, роман исчерпал себя. Я считаю, что измены рождаются в том случае, когда привычка не даёт расстаться, а остывшие чувства уже не дают удовлетвориться. У меня всё происходило проще, привычка не успевала вырабатываться. - А как же сейчас? Вы разве не встречаетесь с кем-то? – На этот раз удар раздался в окно, заставив стекло продребезжать. Чонён вздрогнула, но не от испуга, а от неожиданности. Поставив чашку тоже, она встала и подошла к окну, распахнув шторы. – Вот придурок, снежки кидает! - Это всё тот же? – поднялся Намджун. Чонён развернулась к нему: - Не подходите! Не надо, чтоб вас тут видели. - Но это его может остановить… - Я сама разберусь, не беспокойтесь. – Накинув спортивную куртку на молнии, Чонён открыла окно, впустив в квартиру мороз зимы, и высунулась на улицу. – Ты в детстве в снежки не наигрался?! – крикнула она вниз. - Почему ты не открываешь дверь?! – послышался низкий голос со двора. - Я не принимаю без предварительного звонка! - Ты сама не дала мне свой номер! - Сделай из этого вывод! - Ты боишься впускать меня, потому что одна дома? – послышалась коварная усмешка. - Да, за тебя боюсь, потом будешь плакать и жаловаться, что с тобой жестоко обошлись! - Ну, ты открой дверь, и мы проверим, буду я жаловаться или нет. Поверь, ты-то уж точно не пожалуешься, и не пожалеешь, - спокойнее, но всё равно как-то не очень по-доброму предложил неизвестный под окном. Намджуну чесалось выйти и дать ему в ухо. - Хорошо, ты угадал, я не открываю, когда одна дома. - А я бы не пришёл, не будь ты дома не одна. Я видел, как вышла вторая твоя сестра… - Ты уже и о них справки навёл? - Я и не такое могу. Ладно тебе, Чонён, впусти меня хотя бы погреться, жалко тебе что ли? - Чжунэ, иди спать отсюда! - А если не уйду? – Чонён засунулась обратно и, не закрывая окна, метнувшись в свою спальню, вышла оттуда с профессиональной тяжёлой битой. Вместе с нею она вернулась к разговору с поклонником. - Как ты думаешь, я тебе ею по башке двину, или кое-куда вставлю? - Не будь такой злюкой, Чонён. Такая красивая девочка, и такие манеры… - У меня хоть что-то, а у тебя – ни красоты, ни манер! - Это у меня-то?! – подавившись иронией, обидой и возмущением, фыркнул где-то внизу молодой человек. – А кто тогда, по-твоему, красивый? Твои друзья-задохлики? - Ну не ты же, в самом деле! Кто тебе сказал, что ты красивый? - Такие вещи не нуждаются в словах, это понятно из реакции противоположного пола. - Вот я противоположный тебе пол, и единственное моё желание – это жахнуть тебе битой по темени. Так обычно реагируют на мужскую красоту? - Тебе хочется показать, что ты неприступная, да? Тебе нравится, что я тут стою и распинаюсь, а ты меня не пускаешь. Хочешь поводить меня за нос? Ты ещё сама за мной бегать будешь, Чонён! - Да-да, сверкая пятками, на опережение с троллейбусом! Спокойной ночи, Чжунэ, не трать своё драгоценное аполлонское время на меня! – Не выслушивая ответа, Чонён закрыла окно и, положив биту на подоконник, зашторилась. - А ты умеешь давать отпор, - оценил Намджун. - Это цветочки, я могу и грубее. - Он ушёл? - А чего ему делать? Дверь вышибать? Он не настолько придурок. – Чонён вернулась на диван, взяв кружку в руки. Вся её спесь и агрессия испарились, Намджун увидел в ней новую черту, не наблюдаемую до этого: женственность и мечтательность. Чонён на несколько мгновений провалилась куда-то в себя, где были совсем другие картинки, не те, что предоставила реальная жизнь. - Чонён… он тебе… нравится? – осторожно спросил Намджун. Девчонка посмотрела на него, грустно хмыкнув. - Но он же, гореть ему в океане, безумно красивый, если по-честному, - заметив в глазах Намджуна тревогу, она помотала головой, - не беспокойтесь, это ничего не значит. Я знаю, что ему от меня надо, и не собираюсь этого допускать. Ку Чжунэ крутейший парень, и встречаться с ним, пожалуй, хотят многие, но вот быть брошенной и попользованной им – сомнительное удовольствие, а других достижений с этими ребятами не бывает. - Подруга моей сестры встречается с их капитаном команды – Биаем. – Чонён округлила глаза, знала, судя по всему, что за тип. Намджун в подтверждение кивнул. – Да, иногда можно достичь и того, чтобы встречаться с одним из них, но счастья это не приносит. По крайней мере, я Хёну беззаботной и радостной что-то давно не видел, только если она его держит непосредственно за руку. Всё остальное время, мне кажется, она ломает голову, нашёл он уже другую или всё-таки вспомнит о ней вечером. Ты правильно сказала, что горбатых могила исправит. И эти парни горбатые как двугорбые верблюды, настолько там всё глухо и неисправимо. - Почему, интересно, природа всё опасное и плохое делает тогда таким притягательным и красивым? – Намджун вспомнил Сану. Более опасной и хитрой девушки он в своей жизни не встречал. Но можно ли было назвать её плохой? Она хотела справедливой мести за убийство родных, она хотела смерти убийцам. Были ли оправдывающие причины у поведения таких, как Биай и Чжунэ? - Не знаю, Чонён, но я убежден, что истинная красота – внутри людей, а не на слащавой морде. Так что, лучше пытаться увидеть душу, чем смотреть на внешность. Допив чай, Намджун провёл в гостях ещё около получаса, удостоверяясь, что никаких попыток вторжения не повторится, после чего попрощался, вышел во двор, осмотрелся, не нашёл никакой подозрительной фигуры и отчалил домой.