Глава 5
— Квинн, там, за холмами, какие-то люди на квадрациклах! — в дом вбежал запыхавшийся юноша. — У них оружие! — Охотники?! — индеец недоуменно взглянул на Бена, передавая ему последнюю часть провианта. — Не думаю, — настороженно напрягся констебль. — Насколько они далеко? — Часах в полутора, — паренек наклонился вперед, переводя дух, и уперся ладонями в колени. — Нужно скорее уходить! — кивнул Фрейзер девушке. Сирин ошарашенно замотала головой, не веря своим ушам. — Кем бы они ни были, лучше перестраховаться, — Квинн заботливо взял девушку под руку. — Как они нас нашли? — с отчаяньем в голосе вопросила она. — Видимо, знают дорогу, по которой мы идем. Придется облегчиться и немного изменить маршрут, будем пробираться исключительно по лесу, там, где нет возможности проехать. — Бентон снял с рюкзака спальные мешки и большинство походных принадлежностей. — Мы успеем до прибытия самолета? — По моим подсчетам, мы должны прийти на день раньше…***
Торопливый шаг все чаще срывался на бег. Бен и Сирин спешили углубиться в чащу, но ощущение погони не оставляло обоих, пока за спинами не раздалось издевательское победное улюлюканье настигающих преследователей. Их удавалось держать на расстоянии, пока хватало сил бежать. Через пару миль девушка сдалась первой. — Впереди обрыв, Сирин! — крикнул Фрейзер. Деревья давали им некоторое преимущество и не позволяли бандитам целиться, поэтому те палили в воздух, в попытке напугать, но неосмотрительно расходуя патроны, так необходимые в месте, кишащем дикими животными. — Он не очень высокий, внизу глубокая и довольно быстрая река! Придется прыгать! У нас нет выбора! Девушка сбавила скорость и остановилась у самой кромки. Посмотрела на Бена глазами, полными ужаса. Он швырнул рюкзак в воду, понимая, что лишает себя и спутницу некоторых, пусть и незначительных, средств, облегчающих путешествие, но, все же, надеялся отыскать его где-нибудь на мелководье, да и самые важное вещи, при этом, оставались с ним. Уверенно предложил ей свою руку, Сирин перекинула тетиву лука через плечо, убрав его за спину, крепко сжала ладонь констебля, оглянулась, и заметив приближавшихся бандитов, решилась на этот отчаянный шаг. — Постарайся не выныривать как можно дольше, — напоследок попросил Фрейзер. Глубины хватило, чтобы не переломать себе кости, войти в ледяную до одурения воду, вроде бы, тоже удалось неплохо, по крайней мере, не чувствовалось колкой боли. Боль была иной природы, внезапная, резкая, почему-то в бедре… И звуки выстрелов — глухие хлопки врывающихся в реку пуль. Кричать под водой оказалось не самой лучшей идеей. Девушка мигом в панике наглоталась этой самой воды и просто начала тонуть. Бен оказался впереди, он старался контролировать происходящее. Благо, течение довольно быстро отнесло их подальше от преследователей. Мужчина схватился за огромный камень ближе к берегу и поймал безвольное тело Сирин. В одно мгновение нашел опору ногам и спине, чтобы потоком не снесло их обоих дальше еще до того, как он успеет предпринять хотя бы малейшую попытку спасти девушку, освободил вторую руку, убедился, что крови не слишком много (положительный эффект дал холод, благодаря которому сосуды сузились в бешеном спазме), стараясь держать Сирин вертикально, зажал пальцами нос и вдохнул ей в легкие воздух, уповая на то, что одного раза хватит, потому что на берег без помощи самой девушки, он ее просто не вытащит. И этого действительно хватило. С рвотным позывом из ее рта брызнула прозрачная струя. Бен наклонил голову Сирин вперед, похлопывая по спине, пока она откашливалась, а потом прижал к себе, переводя дыхание и соображая, куда бы поскорее выбраться. В итоге, затащив девушку на камни, поближе к очередному насаждению вековых деревьев, он облокотил ее о ствол одного из них и, в первую очередь, осмотрел рану и проверил целостность аптечки. Все ее содержимое оказалось герметично упаковано так, что при любой встряске стеклянные флаконы антибиотика и ампулы физиологического раствора, по одному из которых он сразу достал вместе со шприцем, даже не треснули бы, а бинты не намокли. Потом снял с Сирин лук, колчан и верхнюю одежду и плотно перемотал повреждение. Девушка находилась в шоковом состоянии, норовя в любую минуту отключиться. Она держалась за раненую ногу и ее трусило, то ли от нервов, то ли от переохлаждения, но явно не от кровопотери — она была незначительной. Погода же сказалась достаточно солнечной, чтобы позволить согреться еще до того, как будет разведен костер. А инъекцию, сделанную в предплечье, Сирин даже не почувствовала. — Ружье промокло, — Фрейзер разговаривал с девушкой, чтобы она не теряла сознание, — И у нас не осталось припасов и спичек. Придется раскрутить патроны, посмотреть, есть ли сухой порох. Мне нужен огонь… Сирин вдруг прекратила дрожать. Фрейзер насторожился. Она прикрыла веки, сжала зубы так, что напряглось лицо и загуляли скулы, втянула воздух расширившимися ноздрями, затем спокойно выдохнула, видимо, концентрируясь на собственных ощущениях, потом открыла уже прояснившиеся глаза. — Что с ногой? — тихо спросила она. — Огнестрельное ранение. Благо, что сквозное. Крупные сосуды не задеты. Не повезло, что это случилось вдалеке от цивилизации. Кровь остановить нужно, в любом случае. Так, чтобы раны не открывались снова. Выстрел произведен из крупнокалиберной винтовки, раневой канал довольно обширный. Благодаря воде, контузия тканей не сильно выражена, а благодаря ее чистоте, можно считать, заодно и промыли, — парень улыбнулся, уже заложив основу для костра и сдобрив ее маленькой горсткой пороха. — Кости тоже целы, — он скинул куртку. Чиркнул кремнем, добытым из бокового кармашка непромокаемого чехла для ножа. Искра воспламенила порох, а от него занялись сухие листья и "паутинка"*. — У нас есть фора? — поинтересовалась Сирин, пытаясь устроиться удобнее. От боли из ее глаз текли слезы. А сознание одолевали мысли о неизбежном конце. — Думаю, до полуночи, — Бен прикинул расстояние, которое преступникам придется преодолеть, чтобы обойти обрыв и перебраться на их сторону вброд. — Это с учетом того, что они хотя бы примерно знают местность, — он на некоторое время исчез из поля зрения девушки в лесу, продолжая при этом разговаривать, затем вернулся, подошел к ней, присел на одно колено, опираясь на небольшую, но довольно толстую ветку, раскрыл ладонь, в которой лежала еще одна, явно вырезанная, сантиметров в десять длиной. — Сирин, — парень старался говорить как можно убедительнее и, вместе с тем, спокойно. — Нужно прижечь раны. В подобной ситуации, это жизненно важная необходимость. Так мы остановим кровотечение и предотвратим возможность заражения. Погода сейчас нестабильная и вечером много мошек. К тому же, хищники чуют запах крови на огромных расстояниях. Я постараюсь найти нужные растения, которые немного утолят боль, к вечеру нам придется продолжить путь. Я вполне могу понести тебя, но должен быть уверен в том, что доставлю живой. — Что нужно делать? — Сирин смотрела на него все тем же испуганным взглядом, но продолжала доверять безоглядно. Она, не отрывая глаз от Бена, взяла палочку из его рук. — В зубы, — коротко ответил он, не распространяясь о том, что боль может быть настолько сильной, что стисни девушка их между собой - раскрошится эмаль, а с другой стороны, подобный метод позволит заглушить крик. — Большую ветку нужно взять в руки за деревом над головой. Сжимай ее так, как тебе нужно, чтобы отвлечься от процесса, она крепкая. — Фрейзер, вынул нож аккуратно рассек бинты, убрал повязку, подрезал ткань на брюках, чтобы видеть, что именно ему придется прижигать, принес из реки еще немного воды, промыл ранения, затем пересел к костру и начал водить клинком над пламенем. — И лучше тебе на это не смотреть… Девушка послушно сомкнула веки, закусила палочку и вцепилась в ветку. Потом почувствовала на глазах ладонь парня, несильно прижавшую ее голову к стволу, поцелуй в лоб, тихое «Прости» и новую нестерпимую боль, и хуже всего было то, что ее приходилось переносить дважды. Сирин зарычала, впиваясь зубами и пальцами в древесину, сознание ее снова помутилось, но она изо всех сил старалась его не потерять, борясь с подкатывающей к горлу тошнотой. Вскоре все было кончено. Девушка обессиленно обмякла, выронив ветку, палочку Бен убрал из ее рта сам, облокотил на себя, давая возможность немного отойти от невероятно жестокой процедуры. Она же обняла его за плечо и заплакала. Просидели они так около часа, обсыхая и греясь у костра. — Шляпу жалко, — произнес парень, глядя на уходящую вдаль реку. — Придется отчитываться, куда дел… — Как думаешь, они знают, куда мы идем? — Сирин подняла взгляд на Бена, все еще прижимаясь к его груди. — Очевидно… — вздохнул Фрейзер и сосредоточенно нахмурился. — Вопрос в том, кто снабдил их этой информацией. Хотя, у мафии везде свои связи… — Полагаешь, в полиции крот. — В данной ситуации — это кто-то из нас двоих, что невозможно в принципе. Путь ведь наш не выверенный. Мы не идем одной тропой. Я обещал показать тебе земли, где я вырос. Никто не знал, что мы направимся в селение инуитов, это приличный круг. — Жучок? — Кем, кому, когда и куда поставленный?! Если мы сейчас начнем его искать, то в итоге останемся без одежды, обуви и оружия, потому что придется выпотрошить все. — Нас могут поджидать в доме твоего отца? — Скорее всего, нет. Они знают, что ты ранена и надеются настичь нас раньше. — У меня созрела идея, — задумчиво произнесла Сирин. — Какая? — Мы можем проверить наши догадки. Сколько времени мы потеряем, если отклонимся от пути еще сильнее, учитывая мое состояние? — Сирин отстранилась. — Смотря, куда ты хочешь заглянуть. — Давай заведем их туда, откуда они уже не выберутся и заставим думать, что нас растерзали хищники. — Я не совсем тебя понимаю, — Бен качнул головой. — Ты знаешь, где поблизости водятся дикие кабаны? Фрейзер оторопело уставился на девушку. — Я хочу устроить засаду этим ублюдкам, но для нее мне нужны декорации. Пусть идут за нами. Мы подстрелим крупного кабана, позаимствуем у него немного мяса и костей, таких, чтобы они не догадались, чьи это кости. Обставим все так, будто произошло нападение медведя, подкинем кусочки одежды, и если наши подозрения верны, мы дождемся их и накажем, а если нет… В любом случае, нам нужно будет чем-то питаться. Пусть не успеем на самолет, зато останемся живы. Рэй найдет возможность с тобой связаться. — Любопытный вариант. Но наказывать должен закон. — Я не собираюсь их убивать, у меня мужества не хватит, а вот подстрелить… — В тебе говорит гнев и жажда мести, — поучительно произнес Бен. — Во мне говорит жажда справедливости. Либо мы остановим их, либо останемся в этих лесах сами. Стрелять по ногам еще никто не запрещал, сам учил. — Ты не полицейский… — Я ранена, имею право на самооборону. — В принципе, засада — неплохой тактический ход… Ты никогда не думала поступить на службу в полицию? — Думала. И если мы отсюда выберемся, подумаю еще раз! — Сначала успокойся, — Бен взял Сирин за запястье, со стороны это казалось жестом утешения и поддержки. Но на самом деле, он щупал пульс девушки, который явно прибавил в темпе. — Зачем ты меня поцеловал? — вопрос, хоть и был предсказуемым, но для Фрейзера, почему-то, прозвучал внезапно. — Чтобы отвлечь. У меня был вариант ущипнуть тебя или укусить, как бы нелепо это не звучало, — начал рассуждать он, — но я подумал, что боли с тебя хватит. — А зачем извинился? — По той же причине. Твой разум автоматически переключился на попытку понять, за что я прошу прощения, начал перебирать все возможные варианты от предательства до… Думаю, первыми мыслями были худшие. Сирин промолчала. — Время идет, — Бен сменил тему. — Нам нужно подкрепиться и найти нужные растения, — он взял лук и стрелы и направился к реке. Вскоре в углях томилась пара приличного размера рыбин, а Фрейзер снова удалился в заросли, напевая какие-то инуитские мотивы, чтобы Сирин его слышала и знала, что он недалеко. Периодически констебль возвращался, чтобы удостовериться, что девушке ничего не угрожает, складывал в практически высохшую куртку какие-то травы и опять уходил. Еще через час спутники смогли поесть, и Бен приготовил отвар одной части трав в смастеренном из плотной, плохо горящей древесины сосуде, а другую, размолов в кашицу в самодельной же ступке, нанес на раны Сирин. Наложил новую повязку. Через время, девушка почувствовала, что боль отступает, не настолько, насколько хотелось бы, но тем не менее, теперь она могла стоять и даже идти, не очень быстро и хромая, зато не свисая с чьей-то шеи. — На сколько этого хватит? — Сирин облачилась в верхнюю одежду и водрузила лук и колчан на положенное место за плечами. — Часов на восемь, — Бен как-то умудрился закупорить сосуд и приладить его к поясу вместо потерянной фляги. — У нас нет воды… — И времени. Не волнуйся, того что я сделал, хватит на двоих до завтра точно, если не расточаться, но с учетом твоего состояния. В лесу сейчас есть осенние ягоды, съедобные грибы и коренья, индейская картошка, например. Нам нельзя идти вдоль реки, это опасно. Тем более, кабаны тут не водятся, они дальше — в чаще. Сюда только черные канадские и макензийские равнинные волки выходят. — Волки мелковаты для нашей задумки. — Ты встречала когда-нибудь эти подвиды? — Нет… Бен усмехнулся и кивнул. — Один из них тебе по пояс, второй — мне. — У меня на волка рука не поднимется… — Сирин вдруг вспомнила глаза этих животных, которые видела на фото и рисунках. — Между прочим, — Фрейзер опять принялся разъяснять, — представители семейства свиней поддаются дрессировке не хуже, чем семейство псовых, хотя, они не менее кровожадные, — отвлекся было он, — но сейчас не о том… В общем, это говорит о том, что уровень развитости их мозга… — Пошли уже! — не выдержала Сирин. — Пока ты не очеловечил нашу последнюю надежду на спасение. В горах занимался рассвет. Как Бен разделывал тушу кабана, девушка не видела, с нее хватало совестных мук по поводу его убийства, и мыслей о том, что их догадки не оправдаются, а значит жертва тоже, поэтому она просто сидела спиной к происходящему на стволе поваленного дерева и всматривалась в просветы между деревьями, пока парень не отвлек ее, опустившись на колени рядом и держа в руках прихваченную пиалу с черным содержимым. — Что это? — Сирин подтянула больную ногу, опираясь на лук и поморщилась. — Тебе лучше не знать… — А как тогда пить? — Закрой нос и не думай. Это придаст тебе сил. — Господи, Фрейзер! Ты рос в условиях постоянной борьбы за выживание на кошмарного вида продуктах питания?! — Так жили наши предки… Цивилизация нас испортила. Я знаю, что ты сейчас не отказалась бы от горячей ванной и отдельной палаты в больнице с хорошей кухней, но… — парень уже было начал сомневаться, стоило ли вообще затевать такой поход. — Я бы сейчас не отказалась послушать одну из твоих легенд, — но девушка и не помышляла ныть. — Горячих ванн и еды из забегаловок в моей жизни до этого момента было предостаточно, твоими стараниями, нога не отвалится. Не каждый день бегаешь по горам и долам от бешеных мужиков с пушками и охотишься на сонных хрюшек. Пить нужно быстро? — Пока горячее. Сирин набрала в грудь воздуха, затаила дыхание и через силу осушила пиалу, пару раз сглотнула, ощущая на языке привкус железа, прикрыла рот ладонью и уставилась на Фрейзера. — Так нужно… — парень встал, отряхивая джинсы, и отправился готовить декорации дальше, пока Сирин боролась с упорно просящимся наружу содержимым теперь уже ее желудка.***
— Пожалуйста, скажи, что мы не совершили промаха, — шептала девушка, обращаясь в пустоту. Она скрывалась за частой порослью недалеко от ловушки. Ей хорошо было видно это место, хотя ее саму, при этом, не особо заметно с места предполагаемого появления преследователей. Фрейзер находился на противоположной стороне. — Тихо, идиот! — из кустов, располагавшихся на пути к месту недавнего кровопролития, послышалась возня. — От моей пули они не убегут! Девчонка ранена, а может быть уже коней двинула, нам просто нужно в этом убедиться! — первым показался плечистый увалень в такой же как у Бена клетчатой куртке, только оранжевого цвета, и с ковбойской шляпой на голове, за ним, озираясь, двигался мужчина среднего роста, которого можно было охарактеризовать, как эдакого банковского служащего или правую руку какого-нибудь большого важного дельца, эдакий интеллигент. Даже в погоню он вырядился в строгий костюм, драповое полупальто и кожаные ботинки. — А вдруг они спят?! — Тем более! — отозвался увалень. — Что, «тем более»? Ты их разбудишь! — за ними показался третий, похожий на суриката и внешностью и повадками: он то пригибался, то резко выпрямлялся, порывисто вертел головой в разные стороны и подергивал щекам, будто вынюхивал что-то. — Вот и будет доброе утро нам и не очень доброе им. — А вдруг это засада? — И чем они нас засаживать будут? — «интеллигент» что-то смахнул со своего полупальто. — Косточками от тёрна? Или опавшими листьями? У Сирин заколотилось сердце. От страха, обиды, гнева и Бог весть от каких эмоций еще. Она вновь находилась во внутренней борьбе. Что, что, а стрелять в человека, пусть и настолько гнусного, как любой из представившихся ее взору, ей еще не приходилось, и чтобы это сделать, чтобы вырвать у них право на жизнь, ей необходимо было довести себя до такого состояния, при котором боль, причиненная им, была превыше всех услад, а ее действия несли покой и облегчение. Фрейзер оставался единственный пульсирующим светом разума и совести в ее голове, он был против принятия решения «во злобе бытия», но тем не менее, оставался на подхвате. «Нужно просто сделать это… Нужно просто не промахнуться…» — Твою мать! Что это?! — воскликнул «сурикат». Солнечные лучи осветили пространство вокруг бандитов, насколько это позволяли пышные кроны хвойных деревьев. Увалень присел на корточки, а «правая рука» наклонился, разглядывая то, что прилипло к подошве его идеального ботинка. Все трое оказались посреди кровавого месива из костей, земли, листьев, кусков кожи и одежды. Внезапно раздался громкий рык, похожий на медвежий. Преследователи переполошились. Сирин перекрестилась и вскочила с места, невзирая на ранение. Стрелы появлялись из ниоткуда. Одна просвистела над головами, другая остановила пытавшихся бежать мужчин с одной стороны, третья — с другой, четвертая — с третьей. Они не могли понять, сколько человек пытается удержать их, зажать в кольцо и скормить безжалостному зверю. Они выставили оружие, но не знали, в какую сторону стрелять, поэтому просто дергались и крутились и с каждым новым рыком поддавались панике все сильнее. Следующая выпущенная Сирин стрела прошила увальню голеностоп, пройдя через ахиллово сухожилие, словно раскаленный нож сквозь масло. «Интеллигент» со страху начал палить куда попало, за что приобрел колото-резаное отверстие в кисти рабочей руки охотничьим ножом, который метнул Бен. «Сурикату» досталось камнем по голове, но ровно настолько, чтобы сбить его с ног и отключить на пару минут. «Интеллигент» вырубился от удара сапогом по лицу, а увалень перестал дергаться и разбрасываться проклятиями лишь после того, как в затылок ему уперлось острие металлического наконечника. Он развернулся и посмотрел снизу вверх на горделивую амазонку в которую превратилась девушка, чья внешность угрожающе преобразилась тенями и запекшейся кровью в уголках рта. Она твердо стояла на обеих ногах, на одной из которых сквозь бинты проступали багровые пятна, и сверлила своего обидчика взглядом, целясь ему теперь уже в лоб. — Живучая, сука! — оскалился в ухмылке увалень, обнажив желтые кривые зубы. Он следил за ее глазами, стараясь незаметно достать засапожный нож, но как только почувствовал свое превосходство, ухватившись за оружие, услышал прямо над ухом все тот же животный рев, за ним последовал увесистый удар кулаком, и последний противник был повержен. — Негоже так обращаться с дамой! — тряхнул рукой Бен. Сирин медленно опустила лук. — Ты оборотень?! — Я рос в условиях постоянной борьбы за выживание, — напомнил он ее же слова, вытаскивая свой ремень и ремни пленников. — Пока они не пришли в себя, нужно их связать, — Фрейзер кивнул на бандитов, расшнуровал их обувь, снял ее, порезал, а шнурками подстраховал свои путы. — А потом? — Потом закрыть раны и вызвать подкрепление. — Ты всегда помогаешь преступникам подобным образом? — Если это необходимо, — Бентон принялся сваливать мужчин спинами друг другу, — они должны ответить перед законом. Мы не в праве распоряжаться их судьбами, — он надежно связал их и попросил у Сирин еще один бинт. Девушка нехотя отдала. — А… подкрепление? — Мое ружье высохло, и есть патроны с сигнальными ракетами, которым вода ни по чем. На перевалах есть опорные посты королевской конной полиции, они обязательно увидят мой призыв и прибудут. — А раньше мы не могли этого сделать? — Раньше мы бы привлекли нежелательное внимание к нашему местоположению. — Сколько нам придется их ждать? — Мы не будем никого ждать, иначе самолет улетит без нас. Я, конечно, смогу тебя выходить, но ты должна быть на слушании, а обвинений теперь прибавится. Мы возьмем мясо и отправимся подальше отсюда. Маунти возьмут их и сообщат мне таким же сигналом. — Маунти? — Так нас называют, — пояснил Бен. — Точно возьмут? Они не сбегут? — Не сбегут. — А медведи? — Я оставлю им приличную часть туши, с собой возьмем только то, что сможем съесть в ближайшее время. Нам останется лишь выяснить, каким образом нас выследили. Ты как? — Адреналин… Я думала, мы действительно попадем в лапы к мохнатому. Нельзя же так пугать! — Прости… Твоя нога, — он заметил кровь на повязке. — Прижигать больше не дамся! — Обработать нужно и инъекцию ввести. * Паутинкой туристы называют мелкие сухие веточки ели.