present

[human!au, где Джексон, после отъезда в Лондон, не бросил Лидию, а продолжил с ней встречаться] Лидия улыбается, улыбается, черт бы ее побрал, и у Стайлза все внутри переворачивается; ‘хватит быть такой идеальной, ну, пожалуйста, расслабься, соверши ошибку, перестань быть самой собой’ — стачивает губы в кровь, шепчет до полуобморочного состояния, но ничего не помогает — Лидия все еще Лидия, и ничто этого не изменит. Стайлз видел ее разной: брошенной, одинокой, раненной, умирающей; Стайлз держался за ее ладони, обнимал, зарывался пальцами в длинные волосы, целовал; Стайлз делал абсолютно все, что не позволено друзьям, но так и не смог сменить ярлык. Стайлз смотрит на Лидию как на божество, и это трудно не заметить, на самом-то деле; Лидия — не глупая девчонка, ее интеллект острее многих компьютеров, поэтому она лишь поджимает губы, когда Стайлз лезет к ней в окно по вечерам и собирается остаться на ночь, но внутрь пускает в любой день, кроме пятницы — по пятницам свидания по скайпу с Джексоном, и это не обсуждается, Стайлз знает, Стайлз почти не ревнует.

Она знает, о чём я думаю А всё, о чём я думаю, это Одна любовь. Наши губы Одна любовь

Скотт предлагает отметить выпуск совместным путешествием, Лиам остается за главного, Хейден закатывает масштабную вечеринку в домике, принадлежащем Лидии, и теряет контроль над ситуацией — Стайлз хохочет как ненормальный да жалеет, что не увидит грядущий Армагеддон; Лидия ворчит, накручивает волосы на палец и садится на переднее сидение Роско — не по-женски это, мчаться по трассе на байке, а ехать в одной машине с Малией не позволит инстинкт самосохранения. Эллисон обнимает сильно и шепчет, что испытывать судьбу — опасно, лучше бы прекратить ходить по острию, Лидия целует в щеку и заверяет, что они с Джексоном — счастливы, как в слащавом ситкоме, вместе, а Стайлз скоро перерастет эту детскую влюбленность, найдет, наконец, даму сердца, и перестанет бегать за ней собачкой; Эллисон лишь закатывает глаза и запрыгивает на байк — Ардженты умные, они не отправляются в путешествие в юбках и двадцатисантиметровых каблуках. Стайлз ведет себя безупречно, никаких намеков, никаких приставаний, никаких шуточек на грани, Лидия даже слегка расстраивается, но звонок от Джексона быстро меняет ее настроение; Стайлз слышит, как Лидия щебечет с такой расслабленной улыбкой, с такими горящими глазами и вся настолько вдохновленная, что он понимает — а ведь действительно, абсолютно не ревнует, главное, чтобы Лидия была счастлива.

И она великолепно с этим справляется Здесь слишком холодно для тебя Поэтому сейчас позволь мне укутать твои руки В рукава моего свитера

Лидия жмется к его плечу, косится на огонь и наигранно хмурится — ноги покрыты гусиной кожей, ночь под звездами идея хорошая, но только ни когда на тебе шелковое мини-платье, а кофта где-то на дне сумки; уходить не хочется, вставать лень, и Лидия лишь сильнее прижимается к Стайлзу, утыкается носом в ворот его свитера и вслушивается в рассказ Скотта о том, как они с Элли едва не слетели в канаву, когда пытались поймать ее шарф. У Малии ладони очень узкие, ледяные, а улыбка — рваная, бьет осколками; Малия залезает в чужую палатку, ложится рядом с Лидией, нос к носу, и едва ли не кусается — она точно волчица, повадки, манеры, поведение все выдает в ней обитателя дикой сауны, Лидия вскидывает бровь. — Мне Джексон рассказал, ладно? Ты долго будет Стайлзу врать? Лидия бьет не сильно, не больно, но по ребрам, Малия шипит и вылезает к костру; Стайлз смотрит как загнанный, протягивает руку и ставит на ноги, весь его вид призывает — ‘пожалей меня, хватит меня разрушать’, Малия пожимает плечами — она не Лидия, не в ее компетенции утешать недо-парней; в палатке темно и совсем не страшно, но Лидия все равно натягивает чужой свитер и забивается в самый угол, царапая защитное стекло на айфоне.

Эти любящие сердца Бьются в унисон Внутри нас тепло

— Мы не расставались, Стайлз! У нас просто перерыв. У Лидии глаза бездонные, в них провалиться легко, вылезти наружу практически невозможно, и Стайлз давно не пытается; Скотт говорил ни раз, ни два и даже ни три, что пора уже Лидию отпустить, что пора уже перестать надеяться на то, что никогда не будет твоим — Стайлз лишь отмахивался, но сейчас, слушая ее голос полный любви, он способен абсолютно на все. Лидия подходит ближе и обнимает, на ней его свитер и его запах, Стайлз сглатывает и не хочет ее отпускать; сердца бьются как одно, кровоток к кровотоку, никто никого не обгоняет. Лидия улыбается, Стайлз это чувствует, и руками цепляется за его шею, прижимается ближе, почти врастает в него и обещает быть всегда рядом, никогда его не бросать и вечно-вечно любить; Стайлз улыбается в ответ, потому что понимает — быть-то она будет, и действительно рядом, протянет руку помощи в любой момент, вот только болеть от этого меньше не станет.

(снаружи начинается ливень)

— Нам не стоит больше видеться.