present

{soulmate!au, где соулмейты излечивают друг друга; что естественно, события канона абсолютно не учитываются} Эрза — идеал. Жерару даже не нужно смотреть на нее — он и так знает; знает, как долго она изучает себя в зеркале по утрам, маскируя мелкие веснушки возле носа; как крутится в огромном шкафу, бросая дорогущие платья на пол, чтобы позже тонуть в горе ткани; как пьет обжигающий язык кофе и заедает куском вчерашнего торта. Жерар — знает, а Эрза — все еще идеал, и до нее не дотянуться вовек.

Я не могу выиграть, не могу стать властелином Я никогда не выйду победителем из этой игры Без тебя

Они знакомятся случайно. Она — ярчайшая в команде фехтовальщиков, та, что не проигрывает ни одного боя, не отступает перед неприятностями и на пару шагов впереди всех, он — брошенный всеми художник детских книжонок, что вечно пылятся на полках, утопающий в собственных фантазиях. Эрза подсаживается к нему за столик в пятницу, когда народа в кафе так много, что все скоро начнут задыхаться; протягивает худое запястье, улыбается по-особенному трепетно, заставляя сердце ускориться, и спрашивает: — Не против? Жерар вскидывает глаза и пропадает в ту же секунду, тянется вперед неосознанно, дотрагивается до ее пульса и ахает невольно — руки охватывает сияние, оплетающее пальцы; Эрза отшатывается и пытается было уйти, но, заметив мольбу в глазах напротив, остается с ним рядом, боясь дернуться. Они молчат весь вечер, не отводя взгляда; нить пульсирует и дарит им такое наслаждение, что сомнений не остается — соулмейты. Вот только у их связи нет никаких шансов.

Я потерян, я ничтожен Я никогда не буду прежним Без тебя

Они пересекаются не раз, и не два, целенаправленно ищут встречи, желают быть как можно ближе; несутся навстречу, касаются пальцами, вцепляются друг в друга так отчаянно, будто по-другому и не могут — хотя, на самом деле не могут. Смотрят до выступающих слез, держатся до боли в суставах — они лечат, даруют успокоение, удовольствие, счастье; они — центры собственных маленьких галактик, что ищут поддержку у противоположностей. А потом Эрза уезжает в какой-то тур по стране, где каждую неделю — новый соперник, и находит там парнишку с ледяными пальцами, от которого мурашки по коже, и Жерар с его звездной нитью сразу уходит на второй план, остается в серой обыденности. На его пальцах все еще можно найти остатки серебряной пыли.

Я не воспарю ввысь, я не вскарабкаюсь на вершину Если тебя здесь нет. Я парализован Без тебя

Жерар смотрит на нее издалека, прячется в старых скверах, покупает абонемент на все ее бои — и ни разу не пересекается взглядом, позволяет жить так, как хочет именно она; Жерар ходит за ней по пятам, отогревает сердце в холодные ночи, мечтает о том, что она сдастся ему. Эрза смотрит, но не видит. Она приходит сама однажды; красивая, светящаяся и такая теплая, что у Жерара подушечки пальцев горят — он тянет руку и сталкивается с ее кистью, оба неловко смеются, и цепляются так, как прежде. И сердце бьется о ребра глухо-глухо. — Ты прости, — Эрза смотрит снизу вверх, так, как Жерар не мог представить в самых смелых снах, — я не могу сделать это без тебя. Разбитый мальчик внутри вскидывает голову и медленно исцеляется, а Жерар просто сжимает пальцы как можно сильней.

(Без тебя Без тебя Без тебя…)

Жерар может подарить лишь падающие звезды, и Эрзу это устраивает.