***
— Это шоколадка что ли? — Захарра удивлённо приподняла бровь, смотря на толстую плитку горького шоколада. С минуту она просто пялилась на неё, а затем вдруг растянула губы в широченной улыбке и сунула руку в свою сумку. Рядом сидящий Маар притаился. В следующий момент в руках падшей возникла бутылка коньяка. — Видал? Коньяк и шоколад! Да мы крутые! — Я не буду пить, — тут же воспротивился ангел, отмахиваясь от неё. — Это отрава! — Это ты отрава светлых, Броннер. А это — экологически чистый продукт! — огрызнулась она и открыла крышку. — Распечатывай шоколадку. Пить будем вместе! Возражения не принимаются! Обмену и возврату алкоголь не подлежит! — Иногда я тебя просто ненавижу, — покачал он головой. — Угораздило меня с тобой связаться! — Угораздило меня в тебя влюбиться! А ты, чучело кудрявое, даже ухом не пошевелил на такую новость! — Чего такая злая-то? — Я не злая. Я характерная! С этими словами она отломила от распакованной только что шоколадки кусочек и отправила его в рот, бессовестно запивая его сверху коньяком прям из горлышка. Маар смотрел на неё, как на какой-то особенно редкий феномен и следом поморщился. — Боже мой… — обронил он, смотря на неё. — Ты только Фэшу не говори, что мы тут пьём сидим. Я пьяная неадекватной становлюсь. И не удивляйся, если я полезу тебя домогаться. — К этому я уже привык, — спокойно заверил он и, решив отказаться от коньяка, просто съел кусочек шоколада.21. Разбитая реальность.
8 марта 2017 г. в 21:32
Какое-то время спустя, когда врачи сделали все обследования и заключили, что мадам Огневой можно отправляться домой, отец забрал её на своей машине и отвёз в квартиру. В семейный особняк она отказалась ехать, ссылаясь на то, что там часто ошивается Елена. Неприязнь к этой женщине у неё была уже давно. И даже при самом большом желании она не могла её подавить. Эта змея вечно портит ей настроение. Стерва.
Забив холодильник едой самых разных сортов, от йогуртов до капусты, отец со спокойной душой уехал, оставляя ребёнка одного в квартире. Собственно, ей это даже понравилось.
Врачи недоумевали, что произошло. Её повреждения были довольно-таки серьёзными, но поправилась она довольно быстро. Кто ж знал, что к этому приложил руку Драгоций, который частенько ошивался в её палате? Правда, после празднования Нового года он больше не появлялся, и она хотела бы с ним увидеться. Возможно, и сделает это. Когда выдастся время. Наверняка он сейчас в университете. Ну, это она так думала.
Где-то ближе к четырём часам вечера в дверь раздался звонок. Василиса удивлённо прошествовала к двери. В голове у неё сейчас не было ни одной мысли. Стеклянный разум, чистый и светлый.
На пороге обнаружился Ник. Выглядел он довольно серьёзно. Девушка даже удивилась этому. Дианы с ним не было. Однако, как сам Лазарев сказал, она очень хотела прийти, но не смогла.
— Ты вовремя. У меня как раз только что вскипел чайник, — улыбнулась она, проводя его на кухню. Барсик Петрович встретил охотника недовольным шипением и смылся под раковину. Оттуда только иногда слышались недовольные завывания и шипение. — Придурок пушистый. Слышал? И не проси у меня больше еды! Сегодня ты наказан за плохое поведение!
Парень улыбнулся. Василиса выглядела бледнее, чем обычно, но вполне себе весёлой. Вот только новость, с которой он пришёл, наверняка её расстроит.
После нападения демонов на неё, а Ник даже не сомневался, что это они, на семейном совете охотников (а если быть точнее, то советовались только Ник, его отец и Диана) было принято решение всё ей рассказать. И будь, что будет. Поверит, не поверит — да плевать. Пусть знает.
— У тебя такое лицо, будто что-то случилось, — поставив на стол две чашки с чаем и печенье, сказала девушка и улыбнулась. — Рассказывай.
— В общем… ты только не считай меня психопатом после того, что я тебе скажу, а просто поверь и, если будет нужно, понаблюдай, — торопливо начал он, затем сделал длинную паузу, собираясь с духом, и только потом продолжил. — Значит так. Твои новые друзья, я о Броннере и Драгоции, не совсем… люди.
— Ага, они ночные вурдалаки, — хохотнула Огнева, отпивая чай из своей чашки. Почему-то вспомнилось ночное проникновение Драгоция в её палату.
— Не совсем. Они не вурдалаки. С вурдалаками я встречался. Мерзкие твари…
— Ты встречался с вурдалаками? — тут девушка просто не выдержала и рассмеялась.
— Дослушай, Лиса! — прервал он её смех и вздохнул. — Сейчас всё расскажу, а потом смейся, если захочется.
— Хорошо-хорошо, — она примирительно замахала руками и вновь внимательно уставилась на него.
— Маар и Фэш — это не люди. И даже не нечисть. Они выше этого. Они — светлая и тёмная сторона монеты. Ангел и падший.
Девушку как в грудь толкнули. Нет, конечно, в здравом уме в это никто не поверит. Но при словах «ангел и падший» в голове возник старый сон, который приснился ей ещё на горнолыжной базе. Она вспомнила огромные крылья у них за спиной и невольно вздрогнула. Но этого просто быть не может. Что за бред он сегодня несёт?
— Ага, тогда я — Купидон, а мой кот — сбежавший из Геенны Огненной звёр! — усмехнулась она, но уже без особой весёлости. — А Елена тогда Дьявол. Ей эта роль подойдёт.
— К сожалению, ты не права. И я сейчас абсолютно серьёзно, — без тени улыбки сказал Ник. — Фэш пал четыре тысячи лет назад. Перед этим он пару тысяч лет служил свету. Теперь он служит Дьяволу, Люциферу, является его советником. Он утратил способность чувствовать и любить. А так же многие свои способности.
— Хочешь сказать, что я должна в это поверить? В здравом уме? Что Бог и Дьявол существуют, а мой лучший друг является воплощением зла? — проговорила она сквозь зубы. Этот разговор нравился ей всё меньше и меньше. Она и не заметила, как назвала Фэша лучшим другом.
— Да! Я хочу чтобы ты поверила! — чётко проговорил парень. — Совсем недавно к нему вернулась одна из его старых способностей.
— И какая же? — девушка неосознанно напряглась всем телом, хотя в её голосе явно слышался скептицизм.
— Способность исцелять, — сказал он и заглянул своими карими глазами в её глаза. — Ты думаешь, почему на тебе всё так быстро зажило? Это его работа. Он постарался. Он излечил тебя. Кстати, помнишь тех ребят, которые тебя избили? Это его подчинённые.
— Так это его они называли хозяином… — нет, она всё ещё не верила, но почему-то картинка собиралась воедино. Столько странных снов, необъяснимое поведение, личности, которые говорят какими-то загадками, её чудесное исцеление… всё теперь складывается в одну картинку, от которой никак не получается отвязаться.
— Именно! — вскинулся Лазарев, подскочив на ноги. — Они мстили ему за плохое с ними обращение. А пострадала ты. Понимаешь?
— Не очень… — веселиться девушке расхотелось. Почему-то теперь она не воспринимала слова Ника, как розыгрыш. Просто колокольчик интуиции вопил о том, что тут с ней не шутки шутят. А своей интуиции она доверяет.
— Я должен был защитить тебя. А вместо этого… едва не позволил тебя убить, — он прикрыл глаза и нервно выдохнул. В следующий момент он закатал рукав рубашки и продемонстрировал тату на предплечье. — Эта татуировка — не просто семейная метка. Это знак охотничьей расы. Мы защищаем людей от вмешательства посторонних миров, от нечисти и прочего. И…
— Так значит Диана тоже одна из вас? — спросила она, поджав губы.
«Что за бред тут творится? Либо я сошла с ума, либо Нику пора показаться психиатру», — подумала Василиса, но почему-то продолжала слушать Лазарева с особой внимательностью.
— Да, — подтвердил он. — Послушай, Лиса. Тебе надо держаться от этого мерзавца подальше. От него одни беды…
— Я сама разберусь во всём, — она резко поднялась на ноги и опёрлась руками на столешницу. — Я не буду сейчас сгоряча верить тебе. Как по мне, ты несёшь полнейшую ерунду. Но ради справедливости я понаблюдаю за ними.
— Аккуратнее со своей душой, — предупредил Ник, — именно за неё сейчас ведут войну Маар и Фэш. Один заберёт её в Рай. Другой, убив тебя, заберёт её в Ад. И этому никто помешать не сможет.
— Значит, за моей душой явились? Перебьются, — сказала она, плотно сомкнув губы в тонкую полоску. — Короче так. Я разберусь со всем сама. И ты, дорогой друг, вмешиваться не будешь. В конце концов, он зачем-то исцелил меня.
— Вот это меня и пугает. Он вообще не должен лечить. Это ангельская способность. Для тёмных падших она не свойственна. Она была утеряна им уже достаточно давно. И я никак не могу понять, откуда она появилась теперь, — торопливо заговорил охотник, расхаживая по маленькой кухне. — В общем, давай так. Ты не предпринимаешь ничего такого, а мы просто стараемся не дать тебе погибнуть. Идёт?
— Ладно. Только этих двоих не трогайте, — сказала она тихо и отвернулась, присаживаясь обратно за стол. На нём лежал тот самый ёлочный шар. Только сейчас, когда зимнее солнце светило сквозь лёгкие шторы, проливая свой свет на стеклянную поверхность, она заметила, что он не гладкий, а имеет множество граней. Они сверкают и переливаются, играя яркими бликами, а замок внутри будто подсвечивается.
«Это что, янтарь?! — подумала она удивлённо. Проведя пальцами по завитушкам, которые оплетали половину шара, девушка ещё больше нахмурилась. — А это серебро? Тогда из чего сделан сам шар? Явно не стекло».
С этими мыслями она взяла его в руки и прошла в комнату. Ник из квартиры исчез. Она даже не заметила, когда. Видимо, была слишком поглощена разглядыванием своего подарка.
Поставив ёлочный шар на стул, Василиса подхватила на руки кота и улеглась на диван, не отрывая взгляда от игрушки.
— Барсик, а ты веришь в эти бредни Ника? — спросила она у кота. Тот неоднозначно мяукнул, будто бы подтверждая, но на самом деле желая выбраться из её рук. — Вот и мне сложно в это поверить. Я теперь не знаю, чему вообще можно доверять. Если он пришёл меня убить, то почему вылечил? Ну, это если принять тот факт, что это правда. Почему спас? Почему отнёс в больницу, а не добил сам?
Кот перестал вырываться, внимательно слушая слова своей хозяйки. Кажется, она была в неком состоянии транса. Однако как только она хотела произнести ещё пару предложений-догадок, из-за стены послышался лёгкий гитарный перебор. Безумно красивый, приятный, ласкающий слух.
Встрепенувшись, она поднялась на ноги и, пошатываясь из стороны в сторону, направилась к двери. Не смотря на всё то, что наговорил ей Лазарев, она чувствовала безумное желание его увидеть. И плевать, кто он там такой.
Дверного звонка у него не было. Пришлось стучаться. Он услышал и открыл довольно быстро.
— Привет, — невинно улыбнулась она.
— Тебя выписали? — спросил он, чуть дёрнув уголками губ, и отошёл от двери, пропуская её в квартиру.
— Да, врачи сказали, что я в порядке, — ответила она довольно непринуждённо.
В квартире пахло чем-то особенно приятным. И только пройдя в большую гостиную, девушка поняла, чем. Белые розы стояли на рояле, источая прекрасный аромат.
— Ты любишь белые розы? — спросила она, подойдя ближе, и коснулась их лепестков кончиками пальцев. Помнится, когда-то она уже видела здесь эти цветы. На этом же самом месте. В том же самом количестве. Двадцать одна штука.
— Люблю, — подтвердил Драгоций, остановившись прямо за её спиной. — По моему мнению, они символизируют чистоту и непорочность. А ещё они прекрасно пахнут.
— И откуда такая любовь? — улыбнулась она, повернув к нему голову.
— Ну… когда-то очень давно их любила одна моя знакомая. Если быть точнее, то очень хороший друг, — сказал парень. Василиса заметила, как по его лицу пробежала тень грусти.
— А что с ней случилось?
— Она погибла, — коротко ответил он и, отойдя, плюхнулся на диван. Рядом на полу стояла гитара. Обыкновенная акустическая гитара, ничего примечательного. Зато очень красивая.
Огневой стало неуютно. Зря она затронула эту тему. Но кто же знал, что всё так глубокомысленно?
Она аккуратно присела на край дивана и внимательно посмотрела на брюнета.
«И ведь ничем таким зловещим он не выделяется. Напротив, как по мне, у него очень добрые глаза, и улыбается он довольно мило. Неужели, всё это чистая ложь?» — подумала она с недоверием. Однако он заметил её взгляд и усмехнулся. Видимо, воспринял его по-своему.
— Что? — спросил он с улыбкой. Василиса встрепенулась.
— Ничего, — поспешно ответила она и покосилась на гитару. — Сыграй что-нибудь. Твои навыки пианиста я видела. А вот навыки гитариста — нет.
— Ну, ладно, — пожал он плечами и быстро взял в руки инструмент. — Что тебе сыграть?
— Не знаю. Что первое в голову придёт, — ответила она и подпёрла голову рукой, уперевшись локтем в своё колено.
Фэш немного подумал, нахмурившись, а затем взял первый аккорд. И музыка полилась, заполняя собой комнату. Переборы были не из простых, удивительно красивые, лёгкие. Мелодия заставляла расслабиться, забыть, где ты находишься. Девушка даже прикрыла глаза, наслаждаясь приятными звуками.
И вдруг он запел. Чистым приятным баритоном. Она даже вздрогнула, когда услышала. Кажется, он и сам расслабился. Его лицо сейчас выражало только спокойствие и умиротворение. На него было приятно смотреть.
«Он красивый. А ещё советник Сатаны… господи, Василиса! Ты веришь в это?!» — фыркнула про себя Огнева, продолжая слушать его голос.
Вскоре мелодия смолкла. И никто из них не осмелился нарушить тишину. Просто сидели, молча, спокойно. А вот у Василисы никак не выходила из головы мысль о том, что Фэш не тот, за кого себя выдаёт. Ну, почему эта мысль такая навязчивая. Неужели, больше подумать не о чем? Что за ерунда? Вечно всё наперекосяк.
— Ты такая бледная, — первым нарушил тишину Драгоций, — всё хорошо?
— Да, — подтвердила она. — Со мной всё в порядке. Я просто ещё не до конца поправилась.
Парень улыбнулся и вдруг протянул руку к её лицу. Девушка застыла, будто испугалась. Но ничего страшного не произошло. Он просто провёл ладонью по её щеке и вновь нахмурился.
— Ты какая-то холодная. Может, чаю? — предложил он, выводя своим голосом её из оцепенения.
— Было бы неплохо, — ответила она, внимательно следя за его движениями. Как она уже не в первый раз заметила, двигается он с кошачьей грацией, плавно, гордо. И не важно, что он дома. Порода у него такая.
Огнева прошествовала за ним. Ну, нет же в нём ничего зловещего… хотя, когда она впервые с ним встретилась, его глаза ей показались холоднее льда.
Кухня оказалась огромной и красивой. Тут всё ещё витал запах кофе, который, видимо, не так давно варили. На холодильнике, в магнитной фоторамке, висела фотография. На ней изображались Фэш и Захарра. Кажется, кто-то случайно сделал эту фотографию. По крайней мере, было такое ощущение, что о фотографе они знать не знают. Но сам снимок получился безумно красивым.
— Это Захарра постаралась, — заметив её интерес, прокомментировал парень. — Это она повесила фотографию, хотя я был против. Не люблю их.
Василиса кивнула и аккуратно присела на стул, наблюдая за ним. Парень выудил откуда-то симпатичную вазочку с печеньем и поставил её на стол. В момент, когда он наклонился, из-под его футболки выскочила цепочка.
— Ух, ты, — удивлённо воскликнула Лисса, смотря на небольшие серебряные крылья на ней. — Какие красивые. Можно посмотреть?
— Что? — рассеянно спросил он, но заметив, как девушка тянется рукой к нему, опустил взгляд. В его глазах промелькнуло что-то, чему никак не получается дать описание. Он резко отклонился назад и сжал подвеску в ладони, словно закрывал её от всего мира. — Нет, не надо.
— Почему? — спросила она. В его голосе отчётливо слышался испуг. Чего он испугался?
— Это… очень дорогая мне вещь, — сказал он торопливо, отворачиваясь к окну.
— Но я всего лишь посмотрю, — недоумённо сказала она, поднимаясь и подходя ближе.
Парень несколько секунд колебался, но затем разжал пальцы и выпустил цепочку из рук. Василиса улыбнулась и с особой нежностью взялась за неё, рассматривая искусную работу.
Крылья были действительно выполнены с филигранной точностью. Казалось, что каждое пёрышко на них можно просто взять и сорвать. В самом центре красовался один единственный алый камень. Он красиво переливался на свету, приковывая к себе взгляд. Серебро сверкало так, словно его только что почистили.
Она не знала, но когда её пальцы коснулись подвески, на спине падшего проступил пот. Стало тяжело дышать. Крылья, что были в данный момент дематериализованы, рвались наружу, заставляя его сжать зубы и приложить все усилия, чтобы не дать им вырваться. Однако было кое-что ещё. Мысли в голове просветлели и успокоились. Казалось, что она касается его своим светом, заполняет им всё его естество.
Он блаженно прикрыл глаза. Она не просто касалась цепочки. Она касалась его самого. И это было безумно приятно.
— Тебе плохо? — спросила она, заметив перемены на его лице.
— Нет, — ответил он, вяло мотнув головой. — Напротив, мне очень даже хорошо.
Лисса усмехнулась, но ничего не сказала. Что-то ей подсказывало, что это непростые крылья. И они как-то связаны с ним.
— Они тёплые, — сказала она, выпуская металл из рук.
— Да, наверное, — ответил он, облегчённо выдыхая сквозь зубы.
В какой-то момент ему вдруг до одури захотелось её поцеловать. Да и трудов-то? Просто наклонись чуть ближе. Но что-то останавливало. Не позволяло ему это сделать.
Первой прервала паузу Василиса. Она вновь присела на стул и выудила себе печенье из вазы.
— Так что, чай сегодня будет? — улыбнулась она.
Фэш улыбнулся в ответ, хотя улыбаться не очень хотелось. Грудь словно что-то прожигало. Дикая боль, мало с чем сравнимая. Но что-то в этой боли было особенное. Она не просто доставляла дискомфорт, она очищала мысли.
Они проболтали несколько часов, пока за окном не стемнело.
— Мне, наверное, пора, — удивлённо глядя в окно, сказала она и нахмурилась. Тяжело вздохнув, она обернулась к нему лицом и дёрнула уголками губ. — Спокойной ночи.
— Не заблудишься по дороге? — усмехнулся парень в ответ, поднимаясь на ноги.
— Да уж постараюсь, — сказала она и, прошествовав к двери, вышла в подъезд. Падший остался один.
А грудь продолжала разрывать чертовски неприятная боль.
Быстрым шагом он подошёл к огромному зеркалу и сдёрнул с себя футболку. Ничего особенного не было заметно. Только камень в крыльях сверкал сейчас особенно ярко. С ним такого давненько не случалось.
Будто что-то предчувствуя, он материализовал крылья и застыл в немом ужасе.
— Что за… — только и смог выдавить он из себя, рассматривая собственное отражение.
Маховые перья посветлели больше, чем наполовину. Сейчас крылья представляли собой градиент от тёмного к светлому. И это жутко пугало парня.
— Этого не может быть, — прошептал он одними губами. — Нет… нет, это невозможно.
Поспешно спрятав крылья, он отшатнулся от зеркала, а в следующий момент сел на пол и обхватил колени руками. Произошедшее его так сильно напугало, что он едва понимал, что происходит.
— Фэш? Я забыла свой телефон, — послышался голос из коридора. Однако он почти не обратил на него внимания. Шаги приближались. А ещё через секунду в дверях возникла Василиса. Она удивлённо посмотрела на парня, а затем подскочила к нему, опускаясь рядом на колени. — Эй. Фэш! Тебе плохо? Ты слышишь меня?
Не удержавшись, она скользнула взглядом по голому торсу падшего, но тут же вновь заглянула ему в глаза и взяла его лицо в ладони.
— Всё хорошо, — ответил он рассеянно, смотря словно сквозь неё. — Всё хорошо. Ты можешь идти.
— Ты не в порядке. У тебя глаза пустые. Ты… ты весь горячий. Ты заболел? — спросила она торопливо, касаясь ладонью его лба. — Давай, вставай. Садись на диван.
И он послушно встал, прошёл по комнате и плюхнулся на мягкое сидение. Сквозь туман в голове он видел её перепуганное лицо, как она обеспокоенно пытается привести его в чувство, но всё бесполезно. Грудь продолжала жечь безумная боль. Крылья будто давали ему понять, что теперь спокойно он жить не будет.
— Пожалуйста, очнись! — услышал он её дрожащий голос, не сразу поняв, что едва не отключился. Она продолжала трясти его, в надежде, что он отзовётся, но он всё больше проваливался в небытие. Впервые за всю его жизнь ему было так больно. И физически, и морально.
— Я… в порядке, — с трудом проговорил он и попытался встать, однако в следующий момент его сознание заволокла тьма, и он рухнул на пол.
Василиса, было, хотела кинуться к нему, как вдруг отскочила и закрыла рот руками, заставляя себя не закричать. Под ним, словно из неоткуда, появились крылья. Огромные, красивые, но странного окраса. И это было настолько завораживающе, что она не могла отвести от них взгляд. Повинуясь сиюминутному желанию, она опустилась рядом на колени и аккуратно коснулась мягких перьев. Они были тёплыми, приятными на ощупь, нежные и прекрасные. Хотелось продолжать касаться их постоянно, а, может, забрать одно перо себе. Но эта мысль показалась ей столь кощунской, что она тут же отогнала её прочь и вновь коснулась мягких крыльев пальцами.
«Значит, это правда, — всё ещё не веря, подумала она, — Ник не лгал. Он действительно падший ангел… Значит, и Маар тоже ангел. Поэтому мне рядом с ним было так спокойно, а рядом с Фэшем так волнительно. Душа всё чувствует. И тянется к тому, кто ей ближе… странная у меня душа. Потому что тянется не к той стороне монеты».
Она ещё несколько секунд смотрела на него, как вдруг крылья буквально растаяли, исчезли. Парень коротко задышал, а в следующий момент резко распахнул глаза и тупо уставился в потолок.
— Ты меня напугал, — прошептала она, когда его взгляд остановился на ней.
— Я что, упал в обморок? — спросил он недоумённо, смотря на неё.
— Да, — кивнула она, решив не упоминать о крыльях. Пока не время. Пусть остаётся в неведении. — Ты как? Врача вызвать?
— Нет, никаких врачей, я в порядке, — тут же начал отмахиваться он, пытаясь сесть. Только сейчас он обнаружил, что на нём нет футболки, однако девушка даже не обращала на это внимания. Ну, это ему так казалось. На самом деле очень даже обращала. Просто незаметно для окружающих. Её спасал тот факт, что от волнения она раскраснелась, и теперь румянец лёгкого стыда за своё поведение она умело скрывала под общей краснотой.
— Ты уверен? — подозрительно спросила она. — Может, я могу чем-то помочь?
— Нет, не стоит. Всё хорошо, — вновь успокоил её Драгоций и провёл рукой по волосам. — Какого чёрта я делаю на полу вообще?
— Такого. Ты попытался встать с дивана, в итоге шлёпнулся на пол, — просто пояснила ему девушка и сама взобралась на диван, раскинув свои руки в стороны. — Как ты меня всё-таки напугал, паразит.
— Я старался, — саркастично фыркнул он. Он всё ещё чувствовал себя не очень хорошо, но чувство юмора возвращалось к нему быстрее сил. — Кстати, ты слышала? Макбета отменили. Главная героиня попала в больницу.
— Жаль. Она уже поправилась и собирается в универ, — театрально вздохнула Василиса, на самом деле просто ликуя от этой новости.
— Но есть другая новость. Наш чокнутый студсовет, под руководством самого главного идиота универа, нашего председателя, решили устроить бал. Не помню, к чему приуроченный. Кажется, к Рождеству. Да.
— А какое сегодня число? — рассеянно спросила она.
— Не помню. Пятое, кажется, — пожал он плечами. — Ты как? Идёшь?
— Не знаю. На меня последнее время много всего навалилось. Я подумаю.
«Да уж! Навалилось, так навалилось! В один день я узнала, что двое моих новых друзей — ангелы, ещё один друг и лучшая подруга — охотники, а те парни, что избили меня — люди Фэша. Ну, и коронное — я видела крылья ангела… настоящие!» — она всё ещё не верила собственным размышлениям, считая их полнейшим бредом, но правда упорно пролезала в её сознание.
— Сочувствую тебе, — сказал Фэш и вздохнул. — Что-то нашего друга Маара давно не слышно. Надо бы узнать, где его носит…