Sed quaestio est?

      Фэш удивлённо распахнул глаза. Захарра, что в это время преспокойно перебирала волосы на его голове, отшатнулась и уставилась на него.       — Что? Трупное агентство вызывает? Мраморные плиты для надгробий заказывают? — спросила она лениво, рассматривая свои длинные ноготки.       — Что-то не так с Василисой, — уверенно сказал он, поднимаясь на ноги.       — А, ну, да. Точно. Василиса. Как я могла забыть, кто у нас тут на первом месте, — фыркнула кареглазая в ответ и вздохнула. — А чего с ней?       — Не знаю. Она взволнована. Испугана. Что-то явно случилось.       — Может, сон плохой приснился?       — Вряд ли. Если бы это был сон, я бы знал. Это что-то другое.       Парень быстро осушил свой бокал с вином, который покоился на рояле, а затем вдруг развернулся к сестре и улыбнулся.       — Нет, — тут же сказала она, даже не взглянув на него.       — Я на несколько минут. Хочу удостовериться, что всё в порядке, — сказал он, очаровательно улыбаясь ей.       — А я сказала, нет. Но тебя же даже танком не остановишь. Так что вали к своей рыжей, — отмахнулась она.       — Она не моя. Ты ведь в курсе, что меня в ней интересует, верно? — он послал сестре воздушный поцелуй и исчез, оставив после себя лишь лёгкий аромат дорогого парфюма.       Захарра надулась, аки индюк, и принялась ходить по комнате, изредка останавливаясь возле какого-нибудь предмета интерьера.       — Тоже мне, предмет первостепенной важности, — бубнила она себе под нос. — Мой братец совсем с ума сошёл. Во что он превращается? Ужас какой-то. Надо его обратно в Преисподнюю. Устроить пару приёмных дней. Пятницу, субботу… и воскресенье ещё. Чтоб до кучи. Вот тогда и посмотрим, как с него вся эта крамольная забота сойдёт.       — Таки и крамольная?       Захарра громко вскрикнула и обернулась.       Маар, подпирая плечом косяк, стоял напротив неё и спокойно отряхивал перья на своих крыльях от невидимой миру пыли. Вид у него был крайне пофигистический. Будто он сам не знал, на кой-чёрт сюда припёрся.       — О! К нам в гости пожаловали светлые ангелочки! — протянула девушка, крадясь к нему, как кошка к мышке. — Чему обязаны таким визитом? Или вы решили примкнуть к нашим рядам злопыхателей?       — Прекращай это, Захарра, — отмахнулся он, дематериализуя крылья. — Я не хочу говорить на эту тему. Всё равно она так же бесполезна, как твоё тут присутствие. Где Фэш?       — Что, соскучился по моему братику? — девушка плюхнулась на диван и заложила руки под голову. — Хочу тебя огорчить, мой светлый друг. Мой брат тебе изменяет. У него там новый любовный интерес. Ты его больше не интересуешь.       — Какая мерзость! — скривился Маар. — Что ты за бред несёшь? Он мой брат!       — Он не твой брат, а мой… Я пошутила, убери свою пилку для ногтей, — заметив, как Броннер извлекает из ножен свой меч, заявила девушка.       Ангел тяжело выдохнул, но сдержался, чтобы не отрубить ей голову. Вместо этого он вновь засунул меч обратно и сел за рояль. Он никогда не был хорошим пианистом. У него лучше обстояли дела с флейтой, чем с клавишами. Этим инструментом прекрасно владел Драгоций. Надо сказать, виртуозно.       Открыв крышку, парень аккуратно нажал пару клавиш и убрал руки. Звук у инструмента был кристально чистым. Видимо, падший сам настраивал его.       — Не советую играть на этом рояле, — откликнулась Захарра, наблюдая за ним, — Фэш тебе уши оторвёт за него. Причём вместе с головой. К нему никто не смеет прикасаться, кроме него. Даже я. Рояль — это святое. Запомни раз и навсегда, если не хочешь лишиться своих очаровательных ручек.       — Ну, хоть что-то святое в его жизни осталось, — буркнул ангел.       — Ой, да ладно, Маар, не делай вид, будто ничего не видишь, — девушка резко подняла своё тело с дивана и, подойдя к роялю, опёрлась на него. — К великому сожалению, у нашего брюнета есть маленькая такая склонность к одной рыжей особе. Она через стенку живёт. Кстати, он убежал к ней. Так что о святых ценностях в его жизни я бы поспорила.       — Причём тут Василиса? Во-первых, она не святая. Она, как и все люди, к сожалению, подвержена страстям и порокам. Да, её душа удивительно яркая и светлая. Но она всего лишь человек. В конце концов, ею всё равно овладеет какая-то из земных страстей, будь то похоть или что похуже. Надеюсь, ей удастся сохранить в себе хоть малую часть того света, что в ней есть сейчас, — произнёс он, задумчиво проводя пальцами по клавишам. Вновь пару раз нажал на клавиши, не решаясь что-то заиграть.       — Ты слепой, тупой или притворяешься? — устало спросила девушка, подперев голову рукой. — Разве не видишь, как он к ней относится? Разве не видишь, что она с ним делает? Она отдаёт ему тот самый свет, которого ему не хватало всё это время. Он меняется, Маар. И я пока не знаю, хорошо это или плохо.       — Думаешь? — задумался парень. — Что ж, тебе виднее. Ведь ты с ним живёшь. Однако тёмную душу, осквернённую убийством, не излечить.       Захарра вдруг громко рыкнула и сжала кулаки.       — Он никого не убивал! — прошипела она. — Его подставили!       — Не защищай его. Я всё равно знаю правду, — но Броннер её даже слушать не хотел. Просто отвернулся и вновь коснулся клавиш рояля, начиная наигрывать что-то не очень сложное, но красивое. И девушка невольно успокоилась, погружаясь в приятные звуки мелодии. Конечно, до Фэша ему далеко, но он всё же неплохо играет.       — Чего ты смотришь на меня, как нильский крокодил на свой обед? — подозрительно спросил он, замечая хитрый взгляд падшей.       — Ну, кто меня знает? Может, я тебя съесть хочу, — откликнулась она как-то немного рассеяно. В голову ей пришла абсолютно бредовая мысль, которая требовала уйму смелости для воплощения её в жизнь. Однако Захарра была бы не Захарра, если бы не попробовала. Поэтому, подобравшись изнутри, она усмехнулась и смело подошла к нему со спины. Маар удивлённо проследил за её движениями, не понимая, чего она задумала. Как-то слишком подозрительно тихо она себя ведёт.       — Слушай, солнце моё, — протянула она, положив руки ему на плечи. — А ты ведь больше не хочешь меня убить, да?       — Если не уберёшь руки — сделаю это незамедлительно, — стараясь не двигаться, ответил парень. Активность этой женщины его пугала. Он даже не знал, чего ждать от неё. Но его интуиция говорила, что она не представляет опасности в данный момент.       — Убрать руки? Запросто, — ответила она хитро, а затем повисла на его плечах, как горжетка, после чего нежно потёрлась щекой о его щёку. Бедный Броннер чуть не выпал в осадок от такого жеста. — Мрр… чего ты такой серьёзный, кудряш? А? Я, может, нежностью к тебе преисполнена, а ты? Чёрствый болван.       — Хороша нежность, — фыркнул он, а затем перехватил её руку, — всё, хватит. Уберись от меня, падшая. Поиграли и довольно. Я и так позволил себе слишком много.       С этими словами он выбрался из её удушающих объятий и перебрался от рояля подальше, в большое и мягкое кресло.       — О, ты не уходишь? — спросила она, следя за его перемещениями.       — Я подожду Фэша здесь. Он мне нужен, — отозвался он.       Но девушка сдаваться не привыкла. Она решила довести его, чтобы аж до белого каления.       Потянув за края футболки, она сняла её со своего тела, оставаясь в одном спортивном топе. Но на ангела это не произвело, ни малейшего впечатления. Он даже не обратил на это внимания. Просто продолжал пялиться в стену, рассматривая волнообразный рисунок на чёрно-белых обоях.       Захарра закатила глаза, подумав про себя, что он просто чёртов сухарь. А в следующий момент решительно подошла ближе и преспокойно села на него, сжимая коленями его бёдра. Такого поворота событий парень явно не ожидал, поэтому ошарашено вздрогнул и вжался в спинку кресла.       — Ты совсем ошалела?! — возмущённо воскликнул он, теряя самообладание, уже собираясь тянуться к своему мечу. Ему это до чёртиков надоело. Но девушка вдруг прикоснулась пальцем к его губам. — Я знаю, что ты задумала.       — О, открой мне тайну, — ехидно сказала она.       — Ты хочешь, чтобы я пал, верно? Чтобы поддался искушению, — заговорил он вкрадчиво и подозрительно. Но своими словами он заставил её лишь рассмеяться.       — Всё, чего я сейчас хочу, это переспать с тобой, придурок, — ответила она.       — Вот и я о том же. Ты хочешь просто соблазнить меня, вот и вся твоя цель. Ты даже не боишься меня, — продолжал Маар, смотря ей в глаза. — Неужели, я действительно тебя не пугаю? Ни я, ни мой меч, ни мои крылья? Вместо того чтобы бежать от меня, ты вдруг делаешь то, что никак не укладывается в моём сознании. Странно это.       — Да, у нас с тобой история невесёлая. Ты всё время хочешь меня убить. Мы ведь с тобой по разные стороны баррикад. К сожалению, — её губы дрогнули в невесёлой усмешке.       — Неужели, ты жалеешь об этом? — недоверчиво спросил он.       — Жалею о чём? О том, что не могу приблизиться к тому, кто мне бесконечно дорог, потому что он охотится за моей головой? Да, жалею, — вдруг огрызнулась она и вскочила на ноги.       Броннер удивлённо застыл, услышав такое. Он даже не знал, как ему реагировать, ведь он впервые услышал такое в свой адрес. Да ещё и от кого? От падшего ангела. От той, которую он уже неоднократно пытался убить.       Её трясло. Неожиданно, она поняла, что ей хочется плакать. Такие разные чувства и эмоции захлестнули с головой. Всё вокруг показалось таким мелочным, ничтожным. Однако она всё ещё пыталась держаться. Весёлое настроение исчезло без следа.       — Чего-чего? — Маар поднялся из кресла, не сводя с неё взгляда. Он очень сильно сомневался в её словах.       — Того, идиот! — выкрикнула она, разворачиваясь к нему. — Что? Думал, я ничего не чувствую? Что я, как мой драгоценный брат, разучилась испытывать любые эмоции, кроме желания?       — Ты плачешь? — ошарашено спросил он, наблюдая за тем, как одна за другой из её глаз выкатываются мелкие слезинки.       — Да! Да, чёрт возьми! Я плачу! — её голос вдруг сорвался.       — Не понимаю…       — Ты никогда ничего не понимал! — Захарра всплеснула руками и вновь всхлипнула. — Я всю жизнь пыталась добиться твоего расположения! Помнишь меня в Эдеме? Маленький кареглазый ангел, который так хотел с тобой дружить, но ты не хотел меня даже замечать.       — Я не… ты ведь…       — Да. Представь себе. Я хотела всего лишь капельку дружбы от тебя. Я знала, что ты дружил с моим братом. Надеялась, что хотя бы ты станешь мне другом, потому что остальные не хотели этого. Потому что мой брат, видите ли, убил их любимую Катанию! — Драгоций всё больше распалялась, активно жестикулировала, а слёзы из её глаз вдруг хлынули нескончаемым потоком. — Но и ты от меня отвернулся. Ты в упор меня не замечал, не видел, как мне сильно требовалась чья-то помощь. Как мне было одиноко и тоскливо. Я думала, что ты хотя бы проявишь ко мне малую каплю сочувствия и сострадания. Но нет. Ты был занят собой. А на маленькую девочку тебе было наплевать.       — Я не видел…       — Нет, Маар! Ты не смотрел. И знаешь, — она вдруг подняла на него взгляд, задержалась на его глазах и произнесла трясущимися губами, — я всё равно считала тебя самым дорогим мне человеком там, наверху. Я считала, что ты лучшее, что было у меня. Пусть ты не замечал меня, когда я в этом так нуждалась, я всё равно верила, что хоть что-то значу для тебя. Однако разуверилась в этом, когда ты просто стоял и наблюдал, как Рафаил безжалостно сбрасывает меня вниз.       — Я не мог ему помешать, — попытался оправдаться он, — ведь тогда бы я отправился вслед за тобой.       — Да плевать, — на удивление спокойно сказала она. — К сожалению, я сталкивалась с тобой потом слишком часто. Ты постоянно ссорился с моим братом, но я видела, как ты смотришь на него. Как на старого друга. Будто и не было ничего. А нам меня ты смотрел, как на прокажённую! Думаешь, мне было приятно?!       — Я не смотрел на тебя так!       — Мне лучше знать! — вновь выкрикнула она. — Ты заставил меня страдать больше, чем кто-либо. А я тебя, идиота, всё равно люблю. Видимо, любить всяких мудаков — прерогатива всех девушек. Кем бы они ни были.       Броннер ошарашено раскрыл рот. Её слова оказались слишком неожиданными. Он не знал, как ему реагировать.       — Что?       — То! Слушать надо лучше! Уши прочисть, легче станет, — ответила Драгоций резко, обхватывая плечи руками.       — Ты… любишь меня? — спросил он, делая шаг ей навстречу. — Но ведь ты не можешь любить. Ты падшая. Вам такие эмоции недоступны.       — Кто сказал? Ты? — огрызнулась она. — А с чего ты взял это? Да, Фэш действительно перестал что-то чувствовать. Но лишь потому что ему было чертовски больно. Он просто подсознательно отключил все свои чувства, чтобы легче было жить. Он столько всего в жизни потерял, что ему грех было не избавиться от боли. А мне было проще. Я попала к нему в руки. Впервые в жизни почувствовала себя кому-то нужной.       — Я не знал, — тихо откликнулся Маар, опуская взгляд.       — Да что ты вообще знаешь? — спросила она с болью в голосе и отвернулась, опираясь руками о рояль. — Уходи. Фэш сегодня вряд ли вернётся.       Ангел подошёл ближе и аккуратно положил руку ей на плечо, заставив вздрогнуть.       — Прости меня, — сказал он почти шёпотом. — Если бы я знал, что тебе нужна помощь… Почему ты не сказала тогда?       — А ты бы послушал меня, светлый? — произнесла она, прикрыв глаза.       — Да, — уверенно ответил он, разворачивая её к себе. — Мне просто нужно было знать. Я ведь старше тебя. Я бы понял. У меня-то мозгов чуточку побольше, чем у тебя.       — Да как же? — огрызнулась Захарра. — Иногда мне кажется, что меньше. Ты просто круглый идиот. Надо дать тебе за это премию и льготное место в психушке.       — Хорошо, — неожиданно согласился он. Девушка заметила, как в его глазах заплясали смешинки. — Согласен на льготное место в психушке. Кормить будут?       — Ага. С ложечки. Каждые три часа, — ответила она, понемногу успокаиваясь и унимая свои всхлипы.       — Не, каждые три часа не надо. Так и растолстеть можно, — насмешливо сказал он, наблюдая за её реакцией.       Драгоций дёрнула уголками губ, а затем вытерла тыльной стороной ладони остатки слёз на щеках.       — Фу, какая я маленькая, ничтожная, аж самой от себя противно, — сказала она, скривившись. — И это я-то секретарь одного из главных советников Сатаны. Это моего брата боится вся Преисподняя. Жуть какая-то. Нет мне прощения.       Маар усмехнулся, наблюдая за её самокритикой, а затем вдруг, на свой страх и риск, провёл пальцами по её щеке, чем заставил девушку удивлённо вскинуть брови и уставиться на него в упор.       — Самобичевание — так себе занятие, — сказал он ей. Драгоций вдруг почувствовала, как её заполняет умиротворение.       — Это ты делаешь, да? Ты применяешь на мне свои ангельские штучки?       — Да, — не стал отрицать он, продолжая проводить пальцами по её щеке, по волосам. Он уже видел, как просветлилось её сознание, как она стала смотреть на мир. Пусть это совсем ненадолго, стоит ему уйти, это всё исчезнет, но на короткий миг она будет чувствовать себя спокойной.       Поддавшись какому-то мимолётному порыву, парень склонился к ней ближе и легко коснулся её губ своими. Сам, без её инициативы. Будто решил узнать, что он сам при этом почувствует.       — Ого… — удивлённо протянула она, отстранившись через пару секунд. — Это в честь чего?       — Не знаю, — честно ответил Маар, понимая, что он только что сделал. Впрочем, в следующий момент он предпринял более смелую попытку, вновь запечатывая её губы.       У Захарры от переизбытка нежности закружилась голова. С совершенно несвойственной ей в таких делах аккуратностью, она запустила руки ему на шею и легко обняла, отвечая на мягкий ангельский поцелуй. Так непривычно, но чертовски приятно.       — О, а ты не такой уж и зануда, каким я тебя считала, — вдруг усмехнулась она, проводя по его шее ладонью.       — Мне было просто интересно, вот и всё, — пожал он плечами, удивляясь, какой она может быть. Он считал её бесчувственной, тёмной, неспособной к любому проявлению нежности. И что сейчас? — Пожалуй, я пересмотрю своё мнение насчёт тебя.       — Правда? — нагловато усмехнулась она. — Меня это радует, — а затем рассмеялась и вновь потянулась к нему, зарываясь пальцами в его волосах.

***

      Фэш появился в комнате внезапно, как чёрная крылатая тень. Он был обеспокоен и даже немного взволнован. Его взгляд неотрывно наблюдал за спокойно сопящей Василисой.       Сделав пару шагов к ней, он опустился на край кровати и провёл пальцами по её волосам, проверяя сохранность её душевного покоя. Как любой ангел, пусть и падший, он чувствовал, когда душа волнуется или спокойна. Сейчас же она слегка померкла, словно боялась чего-то. Но стоило Фэшу коснуться девушки, этот маленький огонёк в её груди вдруг зажёгся мягким приятным светом, что немало удивило парня. Ведь в его присутствии она должна меркнуть.       — Всё в порядке, я не дам тебя в обиду, — одними губами сказал он неизвестно кому — девушке или её душе. Песчинка, будто почувствовав себя под защитой, совсем успокоилась и приняла обычное спокойное свечение.       В комнате явно чувствовался чужой дух. Здесь кто-то был. Кто-то не слишком чистый, но не падший, не демон. Даже не нечисть. Здесь был кто-то другой. Однако не менее опасный.       Парень поднялся на ноги и растворился в воздухе, словно его тут и не было, а в следующий момент появился в совершенно другой комнате, останавливаясь рядом с кроватью охотника. Тот, словно что-то почувствовав, резко открыл глаза. В его руке появился стилет, который он уже собирался метнуть в падшего, но почему-то передумал. Просто настороженно уставился на него.       — Что ты тут делаешь, Драгоций? — шёпотом спросил он, поднимаясь на ноги. Диана рядом крепко спала, обнимая подушку.       — Убери свою зубочистку. Мне с тобой надо поговорить, — ответил он спокойно, — твоя подружка не проснётся. Я чуть усилил её сонные чары.       Ник оглянулся на брюнетку, а затем положил стилет на тумбочку.       — Хорошо. О чём хочешь поговорить?       — Лучше идём куда-нибудь в другое место. Мне не нравится интерьер твоей комнаты, — фыркнул парень, а в следующий момент переместился в спортивный зал базы.       — Говори, в чём дело, пока я не предпринял попытки тебя убить, — сказал Лазарев, подходя к нему.       — Василисе кто-то угрожает, — заговорил брюнет. Ник застыл. Интонация падшего была настолько серьёзной, что даже он удивился. Он впервые слышал волнение в его голосе.       — Угрожает? — вкрадчиво переспросил он и вдруг усмехнулся. — Насколько я знаю, ей угрожаешь ты собственной персоной.       Фэш скривился и фыркнул. Словно Лазарев сейчас сказал самую настоящую глупость.       — Я? Поверь, по сравнению с тем, кто был у неё в комнате, я ей не угрожаю, — ответил он нарочито спокойно.       — В её комнате кто-то был? — вся напускная весёлость тут же слетела с охотника. Он сильно насторожился, узнав такую подробность. Ведь он успел сильно привязаться к Василисе. Она стала ему хорошим другом. А ещё он обещал отцу защищать её. А теперь ему говорят, что в её комнате кто-то был. И кто говорит? Тот, от кого Ник первоначально собирался её оберегать.       — Да, — Драгоций лениво подошёл к боксёрской груше и аккуратно потрогал её пальцами, будто проверял на прочность. — Когда я появился, она уже спала. Но из помещения ещё не выветрился чей-то дух. Сильный, терпкий. Оно не нечисть, не демон, не падший. Это что-то другое. Хотя и на ангела сильно не тянет. Слишком грязный дух для ангела.       — Тогда кто это? Охотник? — предположил парень, присаживаясь на скамью, упираясь локтями в колени.       — Нет. Охотники — это такие же люди. Их биополе такое же, как и у простого человека, — брюнет окинул Лазарева взглядом и вдруг усмехнулся. — А вот у тебя оно чуть-чуть отличается. Уж и не знаю, с чем это связано.       — Ты хочешь сказать, что это я угрожаю Лиссе? — возмущённо спросил тот, сжимая кулаки.       — Нет. Это не ты. Сразу видно, что не ты. Там был кто-то намного сильнее тебя, — Драгоций вздохнул и прислонился спиной к стене. — Странно это. Но я не хочу допустить того, чтобы с ней что-то случилось.       — Да ну? С ней или с её душой, а? — вновь съязвил охотник. — Ты ведь именно за ней охотишься, не так ли? Так вот, знай, друг мой, я не позволю её забрать. Даже не пытайся.       — В данный момент, я хочу помочь ей выжить, — рыкнул голубоглазый, едва сохраняя самообладание. — И мне нужна твоя помощь. Я ни о чём тебя не просил. Никогда. А сейчас прошу, и то не для себя.       — Как благородно с твоей стороны!       — Ник! Ты меня слышишь? Просто помоги ей. Или мне придётся обратиться к твоему отцу, — перебил его Фэш, бросая в его сторону испепеляющий взгляд.       — Что? Да мой отец даже разговаривать с тобой не станет!       — Станет. Точнее, я знаю того, с кем он станет разговаривать, — парень иронично изогнул бровь. В его глазах ясно читалась насмешка. Будто он что-то такое знает, чего не знает Ник, и поэтому имеет преимущество над ним.       Охотник задумался. Помочь Огневой — его прямая обязанность. Он обещал. И не может не сдержать обещания. А Фэш действительно может помочь. Ведь он чувствует куда больше, чем он. Охотники такие же люди, только чуть сильнее, выносливее, у них обострены все пять чувств. Просто люди со способностями.       — Хорошо, — взвесив все «за» и «против», решил Ник, поднимая голову. — Я согласен тебе помочь. Но ты пообещаешь, что не попытаешься меня убить.       — Да мне Королевишна Норин за тебя голову оторвёт, — тут же быстро сказал Драгоций, поднимая руки, мол, сдаюсь.       — Это почему? — подозрительно спросил он.       «Да просто ты её сын, вот почему», — раздражённо подумал падший, а вслух сказал:       — Эм… видишь ли, советникам, то есть Высшему кругу, а то бишь падшим и высшим демонам, убивать охотников нельзя. Такой закон приняли не так давно. Я лично под ним подписался.       — О, какая прелесть! И если я тебя сейчас убью, то мне ничего не будет, да?       — Чёрта с два. Охотника, что убил высшего, объявляют вне этого закона. А значит, его убьют при первой же возможности, — Фэш нахально улыбнулся. — Так что придётся сотрудничать, друг.       — Я тебе не друг, Фэш. И никогда им не был.       — Да ладно тебе. Кто знает, может, подружимся, — падший вновь усмехнулся. — Так что последи за ней, пока вы здесь. Пожалуйста.       — Хорошо. Но это я делаю не для тебя. А для себя. Она мой друг. Поэтому я прослежу за ней, — Ник поднялся на ноги. — А теперь, если позволишь, я пойду спать.       — Иди, — Драгоций махнул рукой, а в следующий момент просто исчез. Лазарев ещё пару секунд смотрел туда, где он только что стоял, а затем недовольно вздохнул.       — Бесишь ты меня, Фэш! Кто бы знал, как, — а затем быстрым шагом покинул зал.