Sed quaestio est?

      С утра в квартире младшей Огневой царил настоящий хаос. И не только в квартире. На голове у неё тоже был хаос. Как и в одежде. Она где-то раскопала в своих вещах старую растянутую футболку и бриджи-шаровары, в которых когда-то любила танцевать, но потом они чуть-чуть износились, и пришлось оставить их на полке. Выкинуть жалко, зато убираться в них сплошной кайф.       Кот, а он же Барсик, каким-то чересчур заинтересованным взглядом наблюдал за тряпкой, что моталась из стороны в сторону по полкам. По телевизору шёл вполне зимний мультик «Холодное сердце». Почему нет? Огнева всегда в душе ребёнок.       Заметив взгляд кота, девушка прищурилась и замерла.       — Барсик, нет, — предостерегающе сказала она, но было уже поздно. Кот оттолкнулся двумя лапами и сиганул прямо на неё, пытаясь достать до тряпки. Но для худенькой Лиссы этого оказалось достаточно, чтобы не удержать равновесия и шлёпнуться на пол с громким вскриком.       — Я тебя ненавижу, жирное животное!.. О! За окном уже сугробы, снеговик нас ждёт давно! Но не вижусь я с тобой теперь, открой же дверь, мне важно лишь одно! — запела она вместе с героиней на экране, а затем брюзгливо скинула своего кота с себя и попыталась подняться.       Она уже собиралась продолжить петь, когда на всю квартиру раздался звонок. Признаться, она вообще-то гостей не ждала. Но этот кто-то очень настойчивый.       — ААААЙ! Я иду! — крикнула она и чуть убавила звук на телевизоре. Недовольно повернув ключ в двери, она резко потянула дверь на себя и уже собиралась что-то сказать, но захлопнула рот.       — Ты можешь не орать на весь дом, а, Огнева? — кажется, запас вежливости мистера Драгоция исчерпался. Он стоял на её пороге, злой, недовольный, в серых спортивных брюках и белой футболке. Как-то не пылал он к ней симпатией в данный момент.       Поняв, что она облажалась и пела слишком громко, её услышал драгоценный сосед. И сейчас он пришёл явно не на чай. Как бы он её не раздражал, она не хотела доставлять ему подобные неудобства. Хотя на часах уже одиннадцать, он явно спал.       — Ой, — обронила она и поджала губы. Только что до неё дошло, что она стоит перед ним, как чучело, а он даже после сна выглядит лучше. — Простите…       — Ты в курсе, что ты петь не умеешь? — поинтересовался он, сложив руки на груди.       — А мы ж на «вы» были, нет? — спросила она и прищурилась. Сегодня у неё слишком хорошее настроение. И какой-то там брюнет его не испортит. Плевать, что он её бесит. Она тут в эйфории.       Фэш обречённо закатил глаза и вновь посмотрел на неё.       — Так ты в курсе?       — А мне пофиг! — честно призналась она и усмехнулась. — Я больше по части танцев. А пою я так, чисто из прикола и для себя. Ну, знаешь, моя квартира — моя сцена, и всё такое.       Драгоций удивлённо вскинул брови и не сдержался, чтобы не усмехнуться. Пробежавшись по ней взглядом и отметив, что ему нравится её футболка, которая спадает с плеча так небрежно, он едва заставил себя не прищуриться и не выдать свои намерения с головой.       — Вот как? В таком случае, не могла бы ты петь потише? Мой слух не выдерживает этого кошмарного пения, — сказал он весьма прямолинейно, но с улыбкой. Видимо, он хотел её задеть, но не тут-то было.       — А я знаю, что я кошмарно пою, — широко улыбнулась она, понимая, что начинает бесить его. О, это даже весело, оказывается. — Поэтому ты не открыл мне Америку. Нет.       — Тогда пой потише. Пожалуйста, — он даже сказал «пожалуйста» ради этого. Уж что-что, а фальшивое пение он терпеть не мог. У него нервный срыв случался из-за такого обычно. Хотелось пойти и вырвать хребет этому позвоночному. И иногда он так и делал.       Василиса почему-то улыбнулась и украдкой заглянула ему за плечо. И вдруг удивлённо вскинула брови.       — Господи! Ты играешь на рояле?! — спросила она, заметив через открытую дверь в его квартирку кусочек клавиатуры.       — Да, представь себе, — с усмешкой ответил он, — а ещё у меня есть гитара.       — О, как! У меня сосед — музыкант, — глаза Огневой широко распахнулись. Её личико так мило изображало недоумение, что она стала похожей на какую-то куклу.       — А у меня соседка — чокнутая женщина без слуха! — ответил он не без ехидства.       — Да что ты! — наморщилась она, — ладно! Я не буду петь! На чай пригласить не могу, у меня бардак. Так что чеши, драгоценный сосед, в свою квартиру.       — А на чай я как-нибудь загляну, — тут же воспользовался моментом он и развернулся, направляясь в свою квартиру.       — Лучше я к вам, — не удержалась она и, пока он не успел что-то сказать, захлопнула дверь. Ещё чего! На чай она его не пригласит и к нему не пойдёт. Хотя, если будет скучно, можно будет просто достать его своим пением.       Признаться честно, Василиса умела петь. Нет, эстраду она никогда не пела. Это её бесило. Она видеть не могла этих напыщенных придурков, которые прыгают по сцене. Поэтому, совместно с балетом, на который её оттащила бабушка, она стала заниматься академическим вокалом по просьбе всё той же бабушки. Бабушка у неё вообще была вездесуща. В детстве она часто отдавала Василису в какие-нибудь кружки. В итоге, девочка выросла творческой личностью. Хоть и неуклюжей. И постоянно болеющей. И принципиальной. И вредной до чёртиков. Короче, выросла она ходячей катастрофой. Но, как бы то ни было, показывать своих вокальных данных она не спешила. Ей хватало того, что в школе её задолбали с танцевальными кружками. Не хватало ещё вокальных.       Показав двери язык, подразумевая за ней Фэша, девушка направилась в комнату, разгребать свои катастрофические завалы всякого хлама, предварительно выкинув кота в какую-то коробку. Кажется, из-под своих зимних сапог.

***

      — Я мир считаю, чем он есть, Грациано:        Мир — сцена, где у всякого есть роль;        Моя — грустна.*       Василиса тяжело вздохнула и отложила книгу в сторону. Читать вслух она любила. Это помогало развивать дикцию, скорость чтения, а так же интонацию и актёрское мастерство. Она любила читать с выражением. Это было её хобби. После того, как она бросила танцы и вокал, она начала слишком много времени проводить за книжками. Она и раньше-то из-за них не вылезала, а теперь стала с ними даже спать. Бабушка периодически поставляла ей новую литературу. Квартира Василисы была просто забита книгами. Их уже некуда было девать. Все полки она давно заставила, и теперь издания стопками стояли по всей комнате. Иногда она аккуратно их составляла вдоль стены, но это было ненадолго. Вскоре все книги были вновь в беспорядке.       Поднявшись на ноги, девушка прошествовала к зеркалу и внимательно посмотрела на себя. Нет, всё-таки, в данный момент она выглядела кошмарно. Рыжие волосы были забраны в нечто непонятное, которое торчало во все стороны. Она даже не переоделась после уборки. Так и лежала в этой растянутой футболке и бриджах. В общем, лучше её вообще никому не видеть. Она выглядит как ходячий Апокалипсис.       Обречённо поморщившись, она уже собиралась уйти из комнаты, когда услышала тихие звуки рояля. Что-то лиричное и безумно красивое. Такое… нежное. Она не сразу поняла, что звуки эти из соседней квартиры.       — Играет! — прошептала она, припадая ухом к стене. В следующий момент послышались голоса. Едва различимые, но можно было узнать женские интонации. — С сестрой.       А затем голос. Чистый, красивый, звонкий. Девушка пела под его игру. Причём таким красивым звуком, что Лисса невольно заслушалась, спускаясь вниз по стене. Её голос был действительно чудесным.       — О, шикарно! — различила она его голос. — Можешь идти прямо сейчас на большую сцену.       Они как-то очень громко разговаривали. Она умудрилась различить их голоса даже сквозь такие стены.       — Пошёл ты, Фэш! — рассмеялась девушка звонко.       Больше слушать Огнева не собиралась. Хотя была бы не против услышать её пение вновь.       Захарра осушила свой бокал с виски и поморщилась.       — Эта штука — просто сокровище! После неё так петь легко! — сказала она, усмехаясь. Она была уже явно пьяна, хотя и весьма стоически держалась.       — Могу подарить бутылку. Только не злоупотребляй, — со смешком попросил Фэш и, пройдя к большому мягкому креслу, уселся в него.       — О! Ты лучший брат на свете, — сказала она и, немного шатаясь, подошла к нему. — И знаешь что?       — Боюсь представить, — скучающе ответил он.       — Я… — Захарра вдруг приземлилась на него и обняла за шею. — Я хочу тебя.       — Ты перепила. Знаешь, даже у таких, как мы, инцест не приветствуется. Не советую. Это не весело, — усмехнулся Фэш, понимая, что его сестра пьяна в стельку.       — Ага! Как же! А мне плевать! Ты красавчик, Фэш. Я имею право тебя хотеть… или не имею? — она состроила задумчивое лицо и уже хотела продолжить, как посреди комнаты, сложив крылья за спиной, появился Маар. Он удивлённо приподнял брови, наблюдая за этой картиной. — О! Небесная артиллерия подъехала!       И, соскочив с брата, девушка медленно подошла к ангелу, обходя его вокруг.       — Добрый вечер, — чисто из вежливости, сказал светловолосый.       — Привет, — бросила она и взглянула на Драгоция. — Эй, Фэш. А у тебя таких нет.       Она пальцем ткнула в большие кипельно-белые крылья светлого и хихикнула.       — У меня есть что-то получше, солнышко, — дёрнув уголками губ, ответил он, поднимаясь на ноги. В следующий момент за его спиной вдруг раскрылись два огромных, большего размера, чем у Маара, крыла. Они интересно переливались в тусклом свете комнаты, будто у ворона, и угрожающе подрагивали.       — О! Дай пёрышко, Фэш! Моим крыльям до твоих далеко, — прохныкала завидущая девушка и надула губы.       — Ты пришёл крыльями мериться, Маар? — проигнорировав пьяную сестрицу, спросил парень и сложил руки на груди. — У меня больше, круче и темнее. Что-то ещё?       — Вообще-то, я поговорить пришёл, — Броннер выглядел крайне серьёзным. Он даже не обращал внимания на то, как пьяная Захарра ходит вокруг него и с явным удовольствием трогает его крылья. Они обжигают ей пальцы, слепят своей белизной глаза, но она с каким-то мазохическим наслаждением продолжает это делать. Терпение ангела кончилось, когда она попыталась выдрать у него перо. В этот момент он просто со всей дури размахнулся крылом и одним ударом отправил падшую в нокаут на диван. Проследивший за траекторией полёта Фэш лишь нервно усмехнулся. — Ты играешь крайне нечестно, дорогой друг.       — Я же говорил — играть честно я не подписывался, — пожал плечами парень. Крылья за его спиной нервно подрагивали. — Мы добиваемся цели любыми способами.       — Но не в сны же залезать! — рыкнул он, пристально смотря за самодовольным падшим. — Ты просто безнравственная скотина, Драгоций. Сны — площадь неприкосновенная! Это личный тайный уголок каждого человека, и…       — Бла-бла-бла, — закатив глаза, Фэш умело изобразил крайне скучающий вид и вздохнул. — Это для тебя он неприкосновенный. А для меня очень даже прикосновенный и доступный. Ты в курсе, что наша рыжеволосая Василиса Премудрая живёт в соседней квартире?       А затем он расхохотался, видя крайнее замешательство Маара. Тот был настолько ошарашен, что на пару секунд даже из реальности выпал. И только придя в себя, он смог, наконец, сформулировать своё мнение.       — Это просто… просто… возмутительно, — сказал он на редкость спокойно. В этот же момент за его спиной крылья резко взметнулись вверх, высказывая всё возмущение за своего хозяина.       — Да тише ты, уйми своих белых и пушистых, — Драгоций, на удивление, всё так же стоял со своим скучающим видом, наблюдая за тем, как его старый друг бесится. — Я не знал, что она тут живёт, честно. Просто попалась квартира в этом доме. Вот и всё.       — Планировка не соответствует дому, — язвительно откликнулся Броннер, прищурившись.       — Я немного изменил её. Ну, знаешь, под свой вкус и всё такое, — усмешка Фэша говорила лишь о том, что он забавляется, беседуя со светлым.       — Ты в курсе, что ангелам запрещено использовать пятое измерение в подобных целях?       — Как ты достал меня со своими праведными нотациями! Тебя за них задушить хочется, — падший резко убрал крылья и упал в кресло, беря со стола бокал виски. — Сколько тебе раз повторять — я давно не следую этим правилам. Я хочу жить так, как мне нравится. А ты живи так, как тебе говорят.       — Ты просто идиот!       — Не сквернословь. Это нехорошо.       Напряжение в комнате заметно выросло. Казалось, что его можно потрогать. Оба были на взводе, и они были готовы набить друг другу морды. Однако недовольное бурчание Захарры заставило их отложить подобное желание на потом.       — Что за… — приподнимаясь на диване, спросила она и внимательно осмотрела присутствующих. Увидев пустую бутылку, она поморщилась. — Я перебрала, да?       — Как-то ты быстро протрезвела, — усмехнулся Фэш.       — Ага, и теперь у меня жуткое похмелье, — немного покачиваясь, ответила она.       — Она протрезвела, потому что лезла к моим крыльям. Скажем так, я вылечил её, — улыбнулся светловолосый.       — Ненавижу тебя, светлая задница, — простонала она и упала обратно, накрывая лицо подушкой.

***

      Закинув ногу на ногу, Огнева внимательно рассматривала присланные ей фотографии. Диана, как человек, который ненавидит фотографироваться, вдруг согласилась на фотосессию. Её парень каким-то волшебным образом уговорил её на это безбожное занятие. А теперь Василиса выслушивала радостные вопли своей подруги. На фотографиях она действительно получилась шикарно.       Занимаясь в своей жизни вокалом профессионально, Диана Фрезер редко находила время на то, чтобы заняться чем-то ещё, кроме постоянных выступлений в родной филармонии. В свои двадцать один год, девушка обладала разными наградами — от городского уровня, до всероссийских и даже международных. Однако на работе её повышать не собирались. Поэтому она, со своим вечным выражением недовольства, стояла в первых сопрано, и никогда не была солисткой в хоре. Обидно. Её хоровик никогда не воспринимал всерьёз.       Зато, как считала Лисса, равных в русских романсах ей не было. Когда-то они познакомились в одном вокальном кружке, прозанимались там несколько лет, даже пели вместе. Но Огнева сторонилась сцены и всеобщей огласки. Она не собиралась идти и выступать. Она вообще боялась сцены в таком амплуа. Поэтому никто в школе и не знал, что она петь умеет. Голосок у неё всегда средненький был. На слух, вроде, и не противный, а ничего особенного нет. И только Фрезер знала, что её голосовые данные куда лучше, чем все думают. Но сказать об этом не решалась.       В данный момент, переписываясь в сообщениях, девушки обсуждали радость Дианы и, в общем-то, весело проводили время. На часах было уже около двенадцати, но Василиса, ссылаясь на то, что она болтает с подругой, спать не хотела. Она, почему-то, боялась даже глаза закрыть. Сон в прошлую ночь, на самом деле, напугал её, когда она осознала, кого там видела. Это казалось странным, потому что она едва знала Драгоция. Будто кто-то сделал это специально.       «Иди спать», — гласило очередное сообщение от Фрезер, которая теперь гнала её взашей.       «Хорошо», — согласилась девушка довольно просто, и, распрощавшись со своей брюнетистой подругой, выключила компьютер. Но кто сказал, что она пойдёт спать?       Растянувшись на диване рядом со своим донельзя жирным котом, Василиса прикрыла глаза и вздохнула. День сегодня хороший выдался. Если не считать утренней перепалки с вредным соседом. Кстати говоря, о соседе. Что-то его больше не слышно. Неужто соблюдает правила «после одиннадцати не шуметь»?       Погладив кота по мягкой шерсти, девушка уже собиралась пойти в душ, как вдруг в дверь раздался звонок. Удивлённая чьим-то поздним визитом, Лисса опасливо посмотрела в глазок и ошарашено застыла. Да ладно?!       Быстро повернув ключ в двери, девушка медленно открыла дверь и постаралась дружелюбно улыбнуться.       — Так и знала, что ты не спишь. Доброй ночи, внученька.