Нет ничего лучше, чем оставаться дома для настоящего комфорта. ~ Джейн Остин Как бы поэтично это ни звучало, его просто дом не может стать домом. Я не уверен, что когда-либо чувствовал, будто у меня есть дом. Я хочу иметь дом больше, чем что-либо другое. Я бы все отдал ради настоящего дома, с настоящей семьей. ~ Драко Малфой Дом там, где сердце… Хогвартс был моим домом в течение многих лет, а до этого дом моих родителей был моим домом, но с тех пор у меня не было дома, не было настоящего дома. Мой дом там, где живет Алиса. Алиса и Драко. Они — мое сердце.~ Гермиона Грейнджер
~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~
— Драко, ты спишь? — в ту ночь Гермиона прокралась в комнату Драко, закрыла дверь и подошла к его кровати. Было уже далеко за полночь, а он так и не сомкнул глаз. Окна были открыты, хотя ночной воздух был прохладным. Занавески были раздвинуты так, что не только лунный свет танцевал в комнате, но и ветер заставлял балдахин кровати танцевать и раскачиваться. Драко откинулся на бок, чтобы посмотреть, как пляшут лунный свет и занавески. Именно так Гермиона и застала его —лежащим на боку, уставившись на окна. Она не стала дожидаться ответа на свой вопрос, запрыгнула в его постель, откинула одеяло, повернулась на бок и уставилась прямо на него. — Я только что вернулась со встречи с Перси. Ты хочешь знать, что мне удалось выяснить? — спросила она. Драко отрицательно покачал головой. Он боялся спросить ее, что она узнала от Перси. Он боялся, что это все равно не будет иметь никакого значения. Если его наследство не может быть спасено их браком (их браком по расчету), то она больше не захочет выходить за него замуж, и не был уверен, что может винить ее в этом. У нее уже был неудачный брак, так зачем ей еще один? Это беспокоило его всю ночь. Что Драко будет делать, если она решит, что больше нет причин для свадьбы? Он будет разбит вдребезги. Он почувствовал странную, сильную волну любви к ней, но она была такой хрупкой, и он чувствовал, что одна ниточка удерживает ее, и эта нить рвалась. Драко не осмеливался влюбиться раньше, потому что всегда знал, что это ненадолго. Надежды не было никакой. Он был близок к тому, чтобы заплакать, и чувствовал себя слабым и ужасно неадекватным. Он ненавидел все эти чувства. У него был способ, чтобы справиться с этим состоянием: наброситься на Гермиону. Но он не хотел этого. Поэтому он повернулся к ней спиной, прикрыв рукой глаза, и спросил: — Что сказал тебе Перси Уизли, когда ты пришла к нему? — руку он не убрал. Гермиона перевернулась на спину и уставилась в потолок, пока говорила. — По-видимому, Филиппа действует очень быстро. Она уже обратилась в Визенгамот с ходатайством о рассмотрении ее дела относительно завещания наследников Малфоев от имени ее сына и внуков, заявив, что это лишило их наследства. Ей нужно было только три члена, чтобы подать петицию от ее имени, и она уже получила поддержку пяти, этого более чем достаточно. Они согласились выслушать ее дело на следующем заседании, которое начнется только 1 июля. — После моего дня рождения, — заявил Драко. — Утвердительный ответ, — Гермиона вздохнула, — после твоего дня рождения. Она снова повернулась к Драко, но он намеревался встать. Она положила руку ему на плечо и опустила обратно на постель. — Перси сказал, что ты или твой отец можете пойти в Визенгамот и попытаться ходатайствовать об отсрочке слушания, но вам придется действовать еще быстрее, потому что это заседание закончится через два дня. Также он сказал, что это, вероятно, будет бесполезно, потому что суд сочтет ваши возражения спорным вопросом, ведь они будут сказаны до слушания. Как-то так. Он сказал, что мы с тобой даже не сможем быстро пожениться, чтобы оспорить прошение Филиппы. Если только не поженимся по специальной лицензии, но мы еще не подали заявку на нормальную лицензию, и даже если мы подадим заявку на лицензию нормальную, это займет двадцать четыре часа, поэтому нам придется действовать немедля. Драко никак не отреагировал на это заявление. — Ты хочешь это сделать? — спросила Гермиона, садясь в постели. — Он сказал, что подаст нам эти документы и постарается сделать все как можно быстрее. Мы могли бы пожениться уже послезавтра. Но это не значит, что Филиппа не получит слушание в июле, и если ей удастся склонить Визенгамот к отмене завещания Альдофуса, то тебе все равно придется отказаться от поместья и Уайтхолла после смерти твоего отца или, по крайней мере, разделить их с Талбертом. Но мы хотя бы поженимся. И ничто этого не изменит. Драко наконец решился заговорить. Он тоже сел на кровати, покрывало сползло на его талию, показывая, что он голый. Гермиона была немного шокирована, но не обескуражена. — Ты хочешь завтра выйти замуж по специальному разрешению? Ты хочешь, чтобы все произошло еще быстрее, чем уже есть? Я имею в виду, какой в этом смысл? Она пожала плечами. — Твоя мама планирует устроить для нас помолвку послезавтра. Этого времени хватит, чтобы получить специальную лицензию и затем пожениться. Гости уже были бы здесь. Мне все равно, когда мы поженимся. А тебе? Драко стукнул кулаком по одеялу и крикнул: — Не в этом дело, Гермиона! Я не хочу усложнять все из-за этой гребаной женщины! — Но, Драко, разве не в этом была вся цель брака по расчету? — Гермиона тоже кричала. — Разве это все не для того, чтобы спасти наследство? Чтобы эта женщина не наложила свои грязные лапы на то, что принадлежит тебе? Какая разница, поженимся мы через два дня или через два месяца? — Гермиона встала с кровати и подошла к открытому окну. Ветер развевал ее волосы и платье, и первой мыслью Драко было, что она похожа на лесную нимфу или богиню, и что она прекрасна. — Я думала, ты захочешь пожениться до своего дня рождения! — огрызнулась она. — Не важно, чего я хочу. Я никогда особенно не хотел жениться. А это все только для того, чтобы спасти свое наследство. Ты же просто помогала мне. И, кажется, это больше не имеет смысла! — Драко тоже встал, забыв, что он совсем голый. Гермиона выглядела так, словно он ударил ее физически. Она уперла руки в талию. — Конечно, это имеет значение, чего ты хочешь, и если ты не хочешь жениться, то мы не должны это делать! Я тоже не хотела этого с самого начала! Ты сам меня уговорил! Если ты женишься на мне только из-за своих денег, тогда ты прав, в этом больше нет необходимости, — она сдерживала рыдания. — Дело не в том, что я не хочу жениться на тебе, а в том, что я должен поступить правильно! Ты и Алиса заслуживаете этого! Я хочу дать тебе то, что должен был дать с самого начала, Гермиона! Я сожалею, что не дал тебе дом и свое имя с того момента, как родилась Алиса! Дать Алисе свою фамилию — лучшая причина для брака, чем спасение гребаного наследства. Но тогда я этого не сделал, так почему же я должен жениться на тебе сейчас? — Драко, ты не сделал этого тогда, потому что я была замужем за другим человеком, а ты даже не знал об Алисе! Это не имеет значения, и как ты мог дать мне это с самого начала? Ты же не знал о нас, верно? — теперь Гермиона была не уверена. Драко сел на кровать и опустил голову, сложив руки на коленях. — Черт бы все это побрал, Грейнджер, но в каком-то смысле я все знал. Знал. Твой бывший муж-придурок пытался шантажировать не только моего отца. Сначала он пришел ко мне. Я мог бы найти тебя. Я мог бы узнать, кто вы, но тогда меня это не волновало. Я ему не поверил и отослал его с несколькими тысячами английских фунтов и угрозой, что если он еще раз побеспокоит меня, я его разорю. Гермиона стояла у двери в спальню. Она была в шоке. Наконец, она спросила: — Что ты сделал? Он посмотрел на нее снизу вверх. — Я не знал, что это ты или что-то в этом роде. Я даже не знал, что это Кевин! Я не поверил ему. Люди всегда пытаются вымогать деньги у меня! Он связался со мной через сову, сказал, что у меня есть ребенок, что он женился на его матери и собирается растить этого ребенка как своего собственного, но ему нужны деньги, чтобы молчать. Я дал их ему. Мерлин, помоги мне, Гермиона, я отдал их ему без всякой задней мысли, без единого вопроса. Гермиона начала плакать. — Ах ты ублюдок! Вот почему я оставалась с Кевином все эти годы! Ты спросил меня, почему я осталась, и даже обвинил в глупости, но это все из-за твоего отказа! Кевин показал мне письмо, которое ты ему написал. Ты писал, что тебе все равно, мать и ребенок могут сгнить в аду за все, что тебя волнует, и что ты никогда больше не хочешь слышать об этом ни от него, ни от меня! Он показал мне это письмо, убедил меня, что пришел к тебе, раскрыл, что это я, и вот какой твой ответ! Поначалу я ему не поверила, но разве у меня был выбор? Я осталась с ним, а он подарил лучшую жизнь, какую только мог, моей дочери, Драко Малфой. Моей дочери! — Я не знал, что это ты! — сказал он в отчаянии. Он снова сел на кровать и опустил голову. Он чувствовал себя таким виноватым. — Разве имеет значение, кто это был? Если бы это была другая женщина, и она утверждала бы, что это твой ребенок, это все равно был бы твой ребенок. Надо было хотя бы спросить у него имя, или фотографию, доказательство, или что-то конкретное! Это не имеет значения. Мне все равно, хочешь ли ты жениться на мне сейчас, потому что я даже не знаю, хочу ли я еще замуж за тебя, — Гермиона открыла дверь и вышла из комнаты. Драко встал с кровати и в приступе ярости поднял матрас, опрокинув его на пол***
В дверь спальни Люциуса Малфоя постучали. Он не встал, чтобы открыть, хотя еще не ложился спать. Было уже далеко за полночь. Он все еще сидел в кресле у камина, где несколько часов назад отдыхал со своей единственной внучкой. Огонь уже давно догорел, и хотя он устал, почти умер для всего мира, он все еще сидел в этом кресле, размышляя о том, что он должен сделать для своей семьи. Поместье Малфоев было всего лишь грудой камней, но это был его дом, и он хотел, чтобы когда-нибудь оно перешло к его сыну. Он хотел, чтобы его сын когда-нибудь отдал его своим детям. Он обвел взглядом и эту комнату. Уайтхолл тоже был просто домом. Местом, куда Драко обычно приезжал на летние каникулы, когда жизнь была проще и беззаботнее, но все же это был дом для него, и он быстро становился домом для маленькой Алисы. Если они потеряют все это, будет ли это иметь значение в конце концов, пока они все еще есть друг у друга? Какая сентиментальная чушь. Конечно, это имело значение. В тот вечер, когда Гермиона пришла за Алисой, чтобы уложить ее спать, Люциус спросил, нравится ли ей здесь, в Уайтхолле. Алиса ответила утвердительно, что ей здесь очень нравится. — А почему тебе здесь нравится, Алиса? — поинтересовался Люциус. — Потому что здесь чувствуешь себя как дома. Иногда, дедушка, я притворяюсь Алисой в Стране Чудес и изо всех сил стараюсь попасть домой, и мне кажется, что я нашла свой дом здесь, в Уайтхолле. Какая глубокая вещь была сказана маленьким ребенком. Алиса была почти слишком умна, слишком проницательна. Он предположил, что она унаследовала это от своей матери. — А как выглядел ваш дом в Канаде? — Он был красный, — ответила Алиса. Люциус засмеялся, посадил малышку к себе на колени и продолжил: — Нет, я имею в виду, Скажи мне, как он выглядел, а не цвет снаружи. — О, — ответила Алиса. — В нем были комнаты. Кухня, столовая, гостиная, задняя веранда. Там было две ванные комнаты. У меня была своя спальня. У мамы была своя спальня, а у папы-своя на чердаке. Могу я все еще называть его папой? Я начинаю путаться. — Я бы предпочел, чтобы ты не называла его «папой», но я не желаю, чтобы ты делала что-то, чего не хочешь. Ты хочешь называть этого человека «папой»? — Спросил Люциус, хотя и поморщился, когда сказал это. Алиса положила голову дедушке на грудь. — Я буду звать его папой Кевином, хорошо? Так вот, у него была своя комната, а у няни-спальня на втором этаже, рядом с кухней. Мама устроила мне собственную игровую комнату в подвале, рядом с ее кабинетом. Это было очень мило. Мне очень понравилось. Она была выкрашена в зеленый цвет, с драконами и замками, и у меня там были все мои книги и игрушки. Все мои вещи хранятся в гараже бабушки Грейнджер. Можно мне привезти их сюда? Люциус ответил не сразу, потому что представлял себе свою единственную внучку, играющую в подвале всего сущего, и все же она скучала по этому, ей это нравилось. Он погладил ее по волосам. — Если хочешь, мы принесем твои вещи сюда. — Я хочу, чтобы сначала принесли мой кукольный домик. Я попыталась сделать его из картона, но ничего не вышло, и я сломала его, но Драко, я имею в виду, мой настоящий папа, починил его. Алиса зевнула и снова положила голову на грудь Люциуса. Вскоре он обнаружил, что девочка спит. После того, как Гермиона отвела ее в детскую, Люциус остался сидеть в этом кресле и думал обо всем. Если бы только он продолжал искать ее и ее мать, когда Кевин МакКензи шантажировал его много лет назад, у нее уже был бы дом, возможно, в Малфой-мэноре. Гермиона и Драко уже были бы женаты, а Филиппа даже не думала бы оспаривать завещание. Что же ему теперь делать? Люциус не был человеком, который обычно не знал, что делать. Он был человеком действия. Он встречался с проблемами лицом к лицу, решал их по мере того, как они приходили, и все остальное могло пойти к черту. Теперь ему нужно было подумать о внучке, и он не был уверен ни в чем. Люциус услышал еще один стук в дверь. Наконец, он сказал: — Входите. Ингрид открыла дверь. — Мистер Малфой, я надеялась, что вы еще не спите. Могу я поговорить с вами? — Да, проходите и присаживайтесь, — он указал на кресло по другую сторону камина. — Мистер Малфой, мы должны что-то сделать, чтобы защитить наследство Алисы. Я очень старалась, чтобы они с Гермионой вернулись в Англию. Это было нелегко. Гермиона думала, что все здесь давным-давно отвернулись от нее. Видите ли, именно я убедила своего сына прийти к вам и вашему сыну и рассказать вам обоим об Алисе. Я сделала это не для того, чтобы вы платили ему деньги за шантаж, а совсем наоборот. Я сделала это, убежденная, что-либо вы, либо Драко будете искать их и заберете у Кевина. Но вы этого не сделали. Вы заплатили ему, а Драко отверг его. Гермиона осталась с моим сыном в жалких отношениях. — Ваш сын связывался с моим? — Люциус был удивлен, узнав об этом, тем более, Драко казался потрясенным, когда узнал о шантаже. — Да, — ответила Ингрид, откидываясь на спинку стула. Она закрыла глаза. —Ваш сын прислал мне письмо, в котором сказал, что не верит этому, но если это правда, то он не хочет иметь ничего общего с незаконнорожденным ребенком, женщиной, ищущей денег, и ее мужем. Кевин показал это письмо Гермионе. Именно тогда она решила переехать в Канаду, — она глубоко вздохнула. — Когда я наконец убедила ее развестись с Кевином, то приложила все усилия, чтобы она вернулась в Англию. Из письма, которое Гарри Поттер написал ей, я узнала, что ваш сын устраивает банкет и бал на курорте, и поэтому заставила ее поехать туда, надеясь, вопреки всему, что она увидит его, он увидит ее, и они воссоединятся. Я послала к нему Алису в тот же день, в парке. Я притворилась спящей. Сказала ей, что этот милый блондин грустит, и попросила ее поговорить с ним, подарить ему цветок и постараться сделать его счастливым. — Но почему? — спросил Люциус. — Какая вам выгода? — Видите ли, Гермиона всегда была так добра ко мне. Хотя Алиса не была моей родной внучкой, она позволила мне быть ей бабушкой. Мой сын давно отверг меня, потому что я сквиб. Ему было стыдно за меня. А еще он не знал своего собственного отца, хотя и был чистокровным. Он женился на Гермионе ради финансовой выгоды и славы. Кевин хотел, чтобы часть этого перешла к нему, не зная, что она отвергла большую часть этого образа жизни. — Мы должны придумать, как поступить, чтобы Алиса и Гермиона были наконец счастливы, и чтобы у них был настоящий дом. Я тяжело больна, Мистер Малфой, и хочу убедиться, что с ними будет все в порядке, прежде чем я уйду. Пожалуйста, помогите мне. Я не знаю, что и думать об этом конфликте с тетей Драко. Гермиона мне все рассказала. — Не волнуйтесь, Ингрид, — сказал Люциус пожилой женщине, вставая. Он взял ее за руку и повел к двери. — Я точно знаю, что нужно сделать.***
Алиса проснулась и испугалась. Она не могла найти своего дракона. Она ощупала все вокруг кровати, нашла свою черепаху, лягушку, ящерицу, но не дракона. — Няня? Обычно няня приходила сразу, как только Алиса звала ее. — Мама? — Алиса стала ждать, а когда Гермиона тоже не пришла, откинула одеяло и соскользнула на пол. Она опустилась на четвереньки и залезла под кровать, нащупав что-то мягкое. Это был дракон. Он все еще носил галстук Драко и дедушкину булавку со змеей. Алиса прижала дракона к груди и вышла в коридор. Она спустилась по длинной лестнице с третьего этажа на второй, прошла прямо в комнату матери, толкнула дверь и заглянула внутрь. Там никого не было. Ей стало страшно. Где няня? И где мамочка? Алиса прошла через холл в спальню Драко и открыла дверь. Она увидела только кровать с расправленным одеялом, но никакого Драко. И теперь Алиса начала плакать. Она не любила оставаться одна по ночам. Вокруг было так темно, повсюду слышались странные звуки, и она не очень хорошо знала этот большой дом. Она направилась в комнату дедушки, когда увидела, что из своей спальни выходит Нарцисса. — Бабушка? Нарцисса быстро обернулась. — Алиса! Ты почему так поздно встала с постели? — она бросилась к маленькой девочке, завела ее в свою спальню и закрыла дверь. Усевшись на кровать и посадив Алису к себе на колени, она снова спросила: — Почему ты бродишь по коридорам так поздно ночью? — Я проснулась и не смогла найти своего дракона. Мне нужен дракон ночью, потому что мама говорит, что он прогоняет дурные сны, — объяснила Алиса. — А где няня? И мама с Драко? В их спальнях никого нет. — Я не знаю, дорогая, — ответила Нарцисса. — Мне показалось, что я слышала твою маму и Драко, поэтому я тоже пошла искать их. На самом деле Нарцисса слышала, как они громко спорили, и пошла посмотреть, почему. — Можно мне остаться здесь с тобой? — спросила Алиса. Она не стала дожидаться ответа и забралась под одеяло. Она обняла своего дракона и закрыла глаза, очевидно, приняв решение. Нарцисса принялась гладить девочку по голове. Она вспомнила слова Гермионы, что Алисе это нравится. Она гладила ее, пока та не заснула. Убедившись, что малышка все-таки спит, Нарцисса встала с кровати и вышла в коридор. Она прошла мимо открытой двери Драко и вместо того, чтобы заглянуть туда, постучала в дверь Люциуса. Люциус сразу же открыл, как будто ждал ее. Он улыбнулся. — Нарцисса, чему я обязан такой честью? Уже почти час ночи. Неужели ты не можешь уснуть? — Похоже, сегодня ночью никто не сможет уснуть. Я слышала, как Гермиона и Драко спорили о чем-то, а Алиса сейчас в моей постели, — объяснила она. Люциус открыл дверь пошире, бывшая жена проскользнула внутрь. — Я тоже слышал их, — признался он. —Они спорили о чем-то, что я сказал Драко ранее. Люциус жестом пригласил Нарциссу сесть. Она отрицательно покачала головой. — Люциус, когда же ты научишься скрывать тайны? Я уже знаю о заговоре Филиппы оспорить завещание, и о свадьбе Гермионы и Драко. Мой вопрос к тебе: что мы будем с этим делать? Он подошел к ней и дотронулся до ее щеки. Нарцисса все еще была так прекрасна. Он понял, что он по-прежнему сильно любит ее. Он знал решение, но не был уверен, что она согласится. — Ты знаешь… если она отменит это завещание, то самое первое завещание будет иметь преимущественную силу, в котором говорится, что любой наследник разведенных родителей не имеет никаких прав. Это означает, что после нашего развода, наш сын будет считаться неспособным по праву наследовать. Талберт получит все это, когда я умру. Единственный вариант, что я вижу — мы должны пожениться снова, чтобы Драко мог унаследовать, независимо от того, какое решение о завещании будет принято, и чем скорее, тем лучше. Или еще лучше, ходатайствовать о признании нашего первоначального развода недействительным. — Но мы превращаем помолвку, которую я запланировала на послезавтра, в свадьбу Гермионы и Драко. Я слышала, как они спорили. Это было предложение Гермионы, — возразила Нарцисса. — А какой от этого прок? — спросил Люциус, махнув рукой. — Филиппа все еще сможет аннулировать завещание. Драко останется незаконнорожденным. Он будет просто бастардом с женой и своим собственным бастардом. — Я не хочу, чтобы это слово ассоциировалось с нашим сыном или внучкой, Люциус Малфой! — Нарцисса нахмурилась. — Я не уверен, что смогу что-нибудь сделать с этим, любовь моя. — Я слышала, как вы с Драко разговаривали сегодня вечером, — призналась Нарцисса. — Ты мог бы также подать прошение в Визенгамот от имени Гермионы, аннулировать ее первый брак, показать, что Драко с самого начала намеревался жениться на ней, но не смог отыскать ее и своего ребенка. Это поможет выиграть нам немного времени. Таким образом, если Филиппа не отменит завещание, нам не придется беспокоиться о том, что мы пропустим крайний срок его тридцатилетия. У нас еще будет время. — Но это ложь, — возразил Люциус. — я боюсь, что эта ложь, которую можно разоблачить. Ублюдок Кевин МакКензи связался с нашим сыном тогда же, когда связался и со мной. Драко более или менее послал его к черту. Как видишь, мы не можем доказать, что Драко планировал жениться на матери своего ребенка с того момента, как узнал об этом, хотя он определенно не планировал этого. — Драко знал все это время? — спросила потрясенная Нарцисса. — О, он не знал, что это была Гермиона. Возможно, он подумал, что это какое-то мошенничество с целью вымогательства денег. Но мать Кевина подтвердила это сегодня вечером. Я больше не думаю, что это жизнеспособный вариант, моя дорогая, — подтвердил Люциус. Он подошел к окну и выглянул наружу, на лужайку перед домом. Он был потрясен, когда почувствовал Нарциссу сзади, и еще больше, когда почувствовал, как ее руки обхватили его талию. Она положила руки ему на живот, а щеку — на спину. — Я поклялась, что никогда больше не выйду за тебя. Я развелась с тобой, потому что чувствовала, что ты ставишь Темного Лорда выше нашей семьи. Я ненавидела тебя за то, что ты так долго подвергал опасности нас и нашего сына, Люциус. Или думала, что ненавижу тебя. — Теперь ты меня ненавидишь? — осмелился спросить он. — Я думаю, что никогда этого не чувствовала, — тихо ответила она. —Если мы должны вступить в брак по расчету, как наш сын и Гермиона, чтобы спасти семью, тогда я сделаю это. Ты сделаешь это, чтобы спасти нашу семью? Люциус повернулся и положил ладони ей на плечи. — Я сделаю все для нашей семьи, Цисси, и ты это знаешь. Однако я бы не хотел, чтобы ты снова выходила за меня замуж против своей воли, Нарцисса. Есть и другие варианты. Я мог бы просто убить Филиппу. Он сказал это с невозмутимым лицом. И все же Нарцисса улыбнулась. Она крепко обняла его за талию. — А что, если я скажу, что хочу снова выйти за тебя замуж, потому что все еще люблю тебя и хочу помочь Драко и нашей единственной внучке? О, Люциус, разве эта маленькая девочка и ее мать не заслуживают счастья? Он поцеловал ее в макушку и крепко обнял. — Да. Думаю, мы все с этим согласны. Я обещаю быть лучшим мужем на этот раз, Цисси. Ты выйдешь за меня замуж? Снова. — Конечно, Люциус. Я снова выйду за тебя замуж. Люциус наклонил голову и нежно поцеловал ее в губы. И это было правильно.***
Драко быстро оделся, как только Гермиона вышла из его комнаты, и побежал к ней в спальню. Но ее там не было. Он побежал к комнате Алисы, но в коридоре столкнулся с Ингрид. — Если ты ищешь Гермиону, то она спустилась вниз. Я думаю, она в библиотеке. Я видела ее, когда выходила из спальни твоего отца. — Что ты делала в спальне моего отца? — растерянно спросил Драко. — Мы просто разговаривали, так что не обращай внимания, — ответила Ингрид, словно отчитывая ребенка. — А теперь иди найди Гермиону и уладь с ней все дела. Вы должны сделать все правильно. Драко не любил, когда мать бывшего мужа Гермионы указывала ему, что делать в его собственном доме, но спорить не стал. Вместо этого он побежал вниз по лестнице, через холл, по другому коридору, и ворвался в библиотеку. Он увидел, что она смотрит в высокое окно. Она выглядела почти так же, как в ту ночь в бильярдной. Драко точно знал, что хочет сделать этой ночью. Он собирался все исправить. Ради Гермионы.